Мышьяк и репрессор воспоминаний.

Сверкали невероятно ослепительные молнии. Землю сотрясал грохот. Казалось, что даже вода, что приливалась к берегу, тряслась от грохота с небес, расходясь репрессированной рябью. Ветер развивал Её волосы по лицу. Её мокрые волосы. Волосы, мокрые от солёных слёз. Её освещали только молнии, тем временем, как Она стояла не берегу, сжимая руки в кулаки. Она чувствовала себя отрешённой от всего Мира, Она видела, как на другом береге ветер качает деревья. Ураган срывает ветки, и весь мир лес трещит по швам. Ногти впились в Её нежные ладони, терзая их до крови.

Отчаяние.

Она стояла на тёмном пляже совершенно одна. Тёмный силуэт у беспорядочной ряби, освещаемый небесными прожекторами. Она, молча, кричала. Ей и не нужно было открывать рот, чтобы кричать. Сами небеса били хлыстом и раздавались басом из её уст, сотрясая собой весь мир. Никто пока не знал, чего Она хочет. Но что я знаю точно, так это то, что она больше неподвластна сну. Такова природа страха и отчаяния.

***

Проснулся этим утром я невероятно тяжело, отчего на меня нависало ощущение, будто меня придавило одеялом, весом в сотни тон, хотя укрыт я был всего лишь простым пододеяльником, от чего я и мёрз всю ночь. Первые минуты своего пробуждения я лежал и уговаривал себя встать, параллельно чувствуя, как в голове моей нет совсем ничего. Да. Это весьма затруднительно представить. Однажды утром ты встаёшь с кровати, и ты абсолютно ничего не помнишь. Представьте себе только.

Пустота.

Вот именно такой кошмар меня и застал этим самым утром. Но, к счастью, это ощущение преследовало меня лишь первое время. В реальность меня вернули стены.

Стены, покрашенные в голубую краску, наспех намазанную в небольшой комнате. Кругом, куда бы я не бросил свой взгляд, проглядывали уродливые белые “молнии”, которые портили собою весь вид, так же, как и пузыри из той же самой краски.

Отвлёкшись от стен, я резко поднялся с кровати, и почувствовал, как синяя краска и белые “молнии” слились для меня в белые облака на синем небе, из-за резкого головокружения. К счастью, через небольшой промежуток времени меня тут же отпустило, а в нос ударил запах свежеприготовленной яичницы. Память понемногу начала ко мне возвращаться, по мере обострения аппетита.

Я вышел в коридор второго этажа, на котором было три двери в разные комнаты, и одна лестница, ведущая вниз, на кухню и в холл. Я, завлекаемый запахом пищи, взошёл на лестницу, дабы опуститься вниз. Сама лестница была очень крутой и скользкой, сейчас я даже удивился тому, как я смог забраться по ней в прошлую ночь, уставший от дороги и в полумраке, не упав ни разу.

Но, разумеется, второго раза мне было не дано, и уже на третьей-четвёртой ступеньке спуска, моя нога соскользнула со ступеньки, и я покатился вниз по ней задом. Было очень смешно и очень громко. Где-то примерно с минуту я сидел на лестнице и истерично смеялся. Именно так я и проснулся. Дон смеялся вместе со мной, хотя и на лице его было заметно, что он чем-то озабочен. Успокоившись, я упёрся взглядом в оставшиеся ступеньки, и о чём-то глубоко задумался. Всё замолкло.

— Нам нужно похоронить эту ворону, — соскользнуло с языка Дона, как гром среди ясного неба. Воспоминания предыдущего вечера мигом хлынули на меня, лицо моё резко “похолодело”. На душе стало приторно и неприятно.

— Но вначале надо поесть, — возразил я, поднимаясь на ноги и опускаясь к столу, который располагался чуть подальше крутой лестницы, — Что там у нас?

— Яичница с ветчинкой.

— Из вороньего мяса, я полагаю?

— Таааа! — во весь голос завопил Дон, размешивая сахар в стакане с чаем.

После диалога я моментально приступил к долгожданной трапезе, что, без всякого сомнения, моментально подняло моё настроение. О прошедшем вечере говорить на сытый желудок, как ни странно, стало намного проще.

ЭТО МОЯ ЗЕМЛЯ — МОЙ ДОМ — МОЯ ДЕРЕВНЯ — МОИ ЛЮДИ!

После очень вкусного завтрака, я залил себе горячего чая, и уселся обратно, тем временем, как Дон смотрел в большое окно, что стояло рядом. По стеклу стекали одинокие капли дождя.

— Спасибо за завтрак, Дон, — проговорил я.

— Не стоит, я думаю, что это справедливо: ты даёшь нам крышу над головой — я даю нам еду. Всё по честному, — ответил Дон.

— Не очень то и безопасная крыша, — ответил я, припоминая Дону “Вечернего психопата”

Дон, ничего не ответив, поднял руки из-за стола и поставил на стол пистолет, который он после толчком прокатил по столу, который затем я взял в руки. Это был красивый узорчатый револьвер. Он был выполнен из стали, окрашенной в черный цвет, а в районе барабана которого были красивые тёмно-жёлтые полосы, я моментально в него влюбился

.

— Его зовут Мышьяк. Не знаю почему, но это именно ты его так назвал.

— Я совсем ничего не помню, ты же знаешь.

— Тогда готовься к тому, что я расскажу тебе историю, — Дон откинулся на спинку стула, готовясь к повествованию.

Тем временем, на улице с ещё большей силой хлынул дождь.

***

Это случилось где-то примерно четыре года назад. Тогда, я и ты работали на одного мелкого юриста, который, внешностью своей, был похож на помесь Микки-мауса и лысенького жида. В общем — личность крайне неприятная. Сначала он даже мне нравился, а ты утверждал, что это-то ещё говно собачье, но я тебе первое время не верил, а зря.

Тогда стояла такая же невероятно отвратительная летняя жара, наша с тобой работа состояла в немногом: раскидывать визитки, где попало и потом возвращаться к этому скупердяю за выручкой. Мы с тобой работали за копейки в экстремальных уличных условиях. До сих пор удивляюсь тому, как мы с тобой не отбросили коньки из-за той адской жары.

Всё бы ладно, но один раз он выкинул такой маразм, за что и нехило поплатился. Скупой платит дважды, как ни крути. В тот день, мы с тобой, как обычно, забрали пачки визиток и раскидали их по всему городу, но когда вернулись обратно за выручкой — то тогда начался настоящий спектакль.

Этот засранец не стал отдавать нам деньги, конечно же.

— ВЫ ПЛОХО РАБОТАЕТЕ! РАЗДАЙТЕ ЕЩЁ С ДВУХ СОТЕН И ПОЛУЧИТЕ СВОИ ЗАСЛУЖЕННЫЕ ДЕНЬГИ! — вопило мясное воплощение Микки-мауса.

— А иначе что будет? — с нетерпением спросил ты.

Тут случилось именно то, чего от него никто и не мог ожидать.

— Иначе я напишу заявление в полицию, и сфальсифицирую грабёж, побои, а ещё мошенничество. Хотите узнать как? Так не идите раздавать эти дорогие визиточки по сорок копеек за каждую и тогда определённо прочувствуете все эти круги на своей шкуре!

Я хотел было уже подойти к нему и запихнуть ему эти визитки в глотку, вместе с челюстью, но одно “но” меня тут же остановило.

— ДОН! ОСТАНОВИСЬ! У НЕГО ПИСТОЛЕТ! — закричал ты.

— ОТОШЁЛ ОТ МЕНЯ! — завопил Дядя Скрудж.

Затем немая сцена, а на меня смотрит жадными глазами скупой психопат, держащий в руках тот самый “Мышьяк”.

— А теперь, мальчики, будьте добры, — Успокаивающим голосом говорил юрист, — возьмите стопку визиток и возвращайтесь обратно с уже выполненной работой, — на лице его засияла добрая улыбка.

Я отступил обратно, и мы вместе с тобой подошли к коробке, полной небольших жёлтых визиток и нехотя стали набирать небольшую пачку.

— Дон, ты до сих пор куришь? — спросил шёпотом ты у меня.

— Да. А ты решил закурить последнюю сигарету и накинуться на него? — с улыбкой спросил я.

— Возможно, но сигарета мне не сгодится. Дай мне, пожалуйста, свою зажигалку.

Я недоверчиво протянул тебе запрашиваемое, после чего ты немедля выдрал её из моих рук открыл газ и направил в сторону визиток. Зажигалка зашипела.

— Встав рано утром, закурил сигарету… — начал напевать ты, и зажёг огонь. Визитки тут же всполохнули. Это выглядело очень красиво и на душе стало невероятно приятно.

Крик юриста был хуже сирены, он выбросил из рук пистолет и бросился тушить визитки. Мы с тобой отошли, а на твоём рту засверкала твоя безумная улыбка во все зубы. Рыжие огоньки пламени выглядывали из коробки, своевременно пожирая и её вместе с дешёвыми визитками.

— Перед едой сигарету достал… — продолжал напевать ты, направляясь в сторону пистолета, тем временем как скупердяй снял пиджак и старался сбить пламя, очень скоро в кабинете должна была сработать сигнализация.

Я стоял на месте и наблюдал за развитием событий. Позже ты поднял пистолет и выстрелил прямо в сигнализацию, которая реагирует на дым. Как ни странно, она не стала работать даже тогда, когда в кабинете поднялся приличный дымоган.

— Ну, Дон, продолжай своё дело, — с легкостью сказал ты.

А я и сделал.

Наверное, поджаренные визитки — очень вкусный деликатес. Особенно, когда ради них тебе выбивают одну-другую пары зубов. Пожар мы, конечно же, потушили и никто нас после этого мероприятия не побеспокоил. Все обещания юриста не выполнились, а мы, хоть и остались без работы, зато нехило отыгрались на этом Дяде Скрудже.

***

Дон закончил свою историю, на что я ему ответил:

— “Мышьяк”, потому что этот юрист был тем ещё крысом, а этот револьвер — нехило отогнал его от нас.

Мы вместе громко рассмеялись, хотя реальной версии я не знал.

Во всяком случае — нам в скором времени очень сильно пригодилась эта игрушка.

***

Берег. Вода успокоилась. Лишь слёзы, капающие с её щеки, волновали воды. Лишь одной её горькой слезы хватало, дабы даже самое большое озеро стало солёным. Через облака проглядывало ослепительно яркое солнце, до сих пор на улице стоял холод, а она была одета лишь в тонкие брюки и лёгкую рубашку. Но как ни странно, холода она не чувствовала.

Мёртвые не умеют мёрзнуть.

С первым лучом солнца она сообразила, что ей делать дальше, она стояла на берегу и всё время не могла заставить себя шелохнуться хотя бы на сантиметр, даже не смотря на то, что она уже продумала дальнейший шаг. Она продолжала стоять, но когда солнце полностью озарило берег, она напела:

— “I go alone

The path is all I see

It's the only way

I can bring you back to me

Have to bring you back to me”

И она тут же почувствовала, как у неё появились силы, чтобы пойти дальше.