Бал

Вместо волшебной кареты их ожидал маленький микроавтобус, через пять минут доставивший празднично разодетую компанию в небольшой особняк на окраине Вонна. Шато Эпейссоль, «сказочный замок», пригласивший новоиспеченных принцев и принцесс на ужин, представлял собой трехэтажное здание постройки семнадцатого века, украшенное небольшой башней с левой стороны фасада.

От главного входа, окруженного дорическими колоннами, к кованым воротам ограды шла галечная дорожка, подсвеченная с обеих сторон спрятанным в газоне дюралайтом. В наступившей темноте сверкающая тропа к замку выглядела торжественно и загадочно.

Гостей встречали в лучших традициях. Чернокожий саксофонист, прищурив глаза, вдохновенно исполнял тягучий тоскующий блюз. Ему вторил меланхоличный проигрыш притаившегося внутри холла пианиста. Звуки живой музыки привносили атмосферу легкомысленно-загадочного минувшего века.

Вытянувшиеся по струнке официанты с бокалами искрящегося шампанского,

замерли в ожидании.

Маша не могла прийти в себя от восторга. Вечно хихикающая компания молодых людей затихла, наслаждаясь необыкновенным зрелищем.

Торжественный прием стал сюрпризом даже для искушенных и видавших виды работников вип-туризма.

Маша, не обратила внимания, как спутник осторожно дотронулся до ее руки и неуверенно сжал пальцы. Само собой разумеющееся присутствие Принца завершило в ее сознании композицию о сказочном бале, о сбывшейся мечте.

«Надо несколько раз щипнуть себя, чтобы поверить в реальности происходящего, понять, что не грежу на Яву»

В полном молчании, ошеломленная публика, вышла из аллегорического экипажа и неуверенно замерла у входа. Официанты не дрогнули, остались на своих местах, они ждали, подчинялись негласному распоряжению распорядителя торжества.

В этот момент двери главного входа распахнулась, и небольшая компания людей, четверо мужчин и две женщины, держащие полупустые бокалы, вышли из шато и радостно приветствовали вновь прибывших.

Удивлению Маши не был предела, в одной из незнакомок она узнала Елену, свою подругу, организовавшую чудесное путешествие. Высокая, идеально сложенная, царственная женщина с улыбкой направилась к ней. Ее длинное ярко-красное платье, с глубоким вырезом, демонстрировало безупречную грудь, искусно убранные темные волосы открывали тонкую шею, оттеняли нежный овал лица.

Подруга со школьной скамьи была помешанной на внешней привлекательности, и теперь Маша удостоверилась, что все ее усилия, бесконечные диеты, массажи, косметические новинки, принесли потрясающие плоды. Лена хитро улыбнулась, приподняв бокал в немом приветствии:

« Сюрприз удался?»

Безусловно, Лена умела удивлять. Всегда.

Она подошла вместе с предупредительным официантом, утомившимся держать полный поднос с напитками, и по очереди поцеловала обоих. Сначала Машу, нежно, по дружески, потом Максимильяна, иронично прищурив глаза. Макс расплылся в открытой девственной улыбке. Маша с интересом наблюдала за происходящим.

Подхватив Машу под руку, с трудом оторвав от верного спутника, подруга повела ее знакомиться с остальными.

— Начну по порядку, Мартин и Урс, мои коллеги, как и я присоединившиеся к завершающему галла-ужину. Это рабочие лошадки, можешь им поулыбаться, но не более. Прояви максимальное уважение вот к этим господам.

В этот момент Елена заговорила на-немецком, зная, что он не является проблемой для подруги.

— Месье Боккар, Мадам Вивьен, позвольте представить вам подругу детства, Марию Фогель. Примите еще раз искреннюю благодарность за Ваше гостеприимство и прекрасно организованный вечер.

Седовласый мужчина маленького роста, в игрушечном смокинге вежливо кивнул, протянул открытую ладонь. Маша хотела ответить на рукопожатие, как вдруг господин еле уловимым движением поднес ее кисть к губам и запечатлел на ней легкий поцелуй. Хитрый прищур пронзительных глаз стареющего ловеласа завершил рокировку.

Маша перевела дыхание от восхищения. О, Франция…

Спутница коротышки, подруга или жена, сухонькая молодящаяся дама, проигрывающая безжалостному времени, натянуто и вежливо улыбнулась. Ее взгляд равнодушно заскользил по остальным гостям, позволяя без труда читать мысли:

«Сколько еще восхищенных молодых особ, старающихся очаровать моего Petit, мне предстоит вынести? Быстрее бы закончилось это утомительное мероприятие…»

— И, наконец, особый гость господина Боккара, его молодой друг, уроженец Уэльса, господин Клайв Мортон.

В голосе Елены зазвучали особые, теплые, почти трепещущие нотки, когда она представляла стоящего рядом с хозяином дома молодого светловолосого мужчину. Облаченный в застегнутый до горла темный сюртук короткого кроя с жемчужным переливом аксельбантов, опоясанный изысканно расшитым кушаком, красавец отступил на шаг, позволяя разглядеть его необычный наряд.

Смысловая нагрузка строгого костюма, соответствующего минувшей эпохе колониальных войн заключалась в демонстрации именно этого шелкового аксессуара, не иначе.

Отвлекшись с замысловатой золотой вышивки на лицо Клайва, Маша, утонула в глазах сапфирового цвета.

Первая ее мысль была о линзах, но, приглядевшись внимательно, она поняла, что цвет глаз естественный, редкий оттенок небесной синевы, глубокий, насыщенный, оттененный по кругу темным ободком.

Восхищенно вздохнула аромат греха, исходивший от его гладкой кожи, на долю секунды представив, сколько сердец успел разбить симпатичный англичанин. Загорелое лицо, светлые волнистые волосы, стянутые в хвост, правильной формы нос, красиво очерченные губы завершали портрет идеального убийцы. Клайв, успев прочесть ее мысли, улыбнулся, легонько вздернув уголки губ.

— Привет! Ты говоришь на-английском?

Маша смутилась, она понимала язык неплохо, но он не был свободным.

Заметив ее замешательство, британец, не моргнув глазом, заговорил на-немецком, старательно подбирая фразы.

— Язык Шиллера и Гете Вам более понятен? Я очень рад познакомится с лучшей подругой моей прекрасной Елены, — и кончиками пальцев провел по открытой спине стоящей рядом женщины.

Лена вздрогнула от прикосновения, словно от электрического разряда и невольно приблизилась к Клайву, коснулась бедром. Ее глаза затуманились, остро взглянули на подругу, давая понять — не тронь — здесь моя территория.

Маше стало неуютно. Она поискала глазами Максимильяна, но верного спутника не было поблизости.

«Надо как-то продолжить разговор, поговорить о ерунде, о погоде, о новостях »

— Знаете, Клайв, Вы тезка моего любимого английского актера — Клайва Оуена.

Мужчина удивленно вскинул бровь и скорчил двусмысленную гримасу, сделавшую его лицо похожим на трагикомичную маску.

Одна половинка рта поползла наверх, другая саркастически скривилась.

— Well, я не нахожу это удивительным. Британия — родина большинства пожирателей женских сердец, начиная с сэра Коннери и заканчивая новоиспеченным мистером Паттинсоном. Разница в том, то Шону удалось выжить в мире, полном искушений, а вот Роб может пасть смертью храбрых. Если уж мы заговорили о звездах. Мари, Вам никогда не говорили, что Вы похожи на кумира девяностых — Патрицию Аркетт? Те же глаза, форма губ, овал лица…

Маша смутилась, она не знала своего двойника. Далекой от звездных сплетен девушке разговор казался странным, она потерянно оглянулась по сторонам, ища глазами поддержку.

«Сама виновата, могла завести разговор о финансовом кризисе вместо зыбкой темы шоубизнеса…. Где же он?»

Лена, правильно поняв ее взгляд, шепнула, перейдя на русский язык:

— Никуда он не денется. Готовит аппаратуру для финального снимка. Не вертись как юла, мне неудобно перед хозяевами.

И громко добавила, вернувшись к немецкому:

— Забыла сказать, что Клайв — писатель, он сейчас заканчивает новый роман и планирует уже завтра отправиться к своему редактору в Базель. Так что вам по пути, можете воспользоваться его услугами. Он довезет вас до Берна, дальше доберетесь сами. Макс прекрасно знает транспортную систему. Хочешь, я похлопочу? — закончила она практически просьбой.

Маша удивленно взглянула на подругу. Какой смысл привлекать к их авантюрной затее совершенно незнакомого человека? Но, поймав ее почти умоляющий взгляд, вежливо согласилась, полагая, что просьба Лены имеет большое значение для нее самой. Не важно какое. Маша до конца жизни будет благодарна Лене за помощь.

Клайв расплылся в улыбке, всем видом показывая, что ему приятно услужить подруге. Он повернулся к Елене, и, взяв ее за руки, наклонился к уху. Сказанное им вызвало смущенную улыбку и виновато скользнувший в сторону взгляд. Словно оправдываясь, Лена шепнула:

— Извини, мне придется тебя оставить, надо распорядиться по поводу ужина. Клайв, не будешь так любезен, проводить меня?

Англичанин кивнул головой и вежливо извинившись, направился вслед за мелькнувшим в коридоре алым платьем.

Вопрос вырвался сам собой и остановил Клава уже в дверях.

— Если не секрет — о чем Ваш роман?

Мужчина на миг замер, обернулся. Гуттаперчевая, открытая улыбка до ушей не соответствовала прозвучавшему ответу

— Точно — не секрет — он о последней казненной ведьме из Шварцвальда.

И исчез, оставив Машу наедине с рвущимся из груди сердцем.

Несколько мгновений она стояла неподвижно, чутко прислушиваясь к глухим ударам, словно это был стук в запретную дверь, которая не замедлила со скрипом открыться.

На смену удивлению пришел страх.

Перед глазами возник образ Виктории, вспомнились недавние кошмары.

Ледяной озноб пробежался по телу. Маша беспомощно огляделась по сторонам.

Никому не было до нее дела. Веселые, расслабившиеся аперитивом гости кружили стайками вокруг хозяев дома и распорядителей торжества, то и дело раздавались радостные возгласы и комплименты, слышался заискивающий смех.

Нина, подруга по одиночеству, она же — фея-крестная и та бесследно исчезла.

В тот момент, когда Маша решилась отправиться на поиски Максимильяна, талию тронула рука, горячий вздох скользнул по волосам, легкие как крылья бабочки губы коснулись шеи, оставив на ней пылающий след.

Маша вздрогнула, сладкая волна наслаждения согрела ее испуганное сердечко.

Нежный голос, прошептал на ухо по-немецки.

— Ты говорила, что знаешь язык, но не думал, что он так приятно звучит в твоем исполнении.

Облегченно вздохнув, она моментально включилась в игру, не скрывая радость.

— Где был мой верный рыцарь, почему заставил себя ждать?

Макс сделал вид, что удивился

— Ты скучала, моя принцесса? — но его теплые глаза говорили другом.

Они шептали, что напротив он соскучился по Маше, хотя не видел ее несколько минут. Его руки скользнули по ее плечам, нежно сжали кисти. Она не могла отвести взгляда от плавящихся в огнях свечей шоколадных глаз.

Они бессовестно соблазняли, тащили в мир сладких карамельных фантазий, обещали остановить волшебные часы за пять минут до полуночи.

Только многозначительное покашливание гламурного мальчика с весело переглядывающейся группой поддержки, вернули мечтателей на землю. Поступило приглашение пройти за стол.

Маша с Максимильяном сели за самый дальний, намеренно отделившись от перевозбужденной шампанским и торжественной атмосферой публики. Материализовавшаяся Нина попросила разрешения присоединиться к их уединенной компании.

Женщина села как можно дальше, вежливым видом демонстрируя лояльность и невмешательство.

Положа руку на сердце, Маше было безразлично мнение окружающих, она впервые за долгое время чувствовала себя по детски счастливой, словно мама привезла ее в магазин в центре и посадила на волшебную карусель. Девушка несколько раз коснулась местечка на шеи, где горел поцелуй, боясь поверить в случившееся.

Молодой человек отпустил ее руку, но это не имело значения, в мечтах она нежилась в его объятиях.

— Я ругаю себя со вчерашнего дня, — Мария вновь услышала его родной язык. — Ругаю, что первым не задал тебе тот вопрос. На самом деле, в нем не было необходимости. Елена, когда просила сопроводить тебя в Богом забытый уголок, недвусмысленно дала понять, что ее подруга сложный человек, любящий уединение, что после несчастливой истории, потеряла интерес к противоположному полу.

Удивлению Маши не было предела.

Лена, безусловно, рассказала о ней правду, но в негативном контексте.

«Зачем? Может Макс что-то путает? Может, не правильно понял слова Лены? Или у Сокольской были свои планы? Скорее всего, я не вижу картинку в целом. Поэтому не буду спешить с выводами»

Невеселые мысли прервали официанты, закружив змейкой по залу, они начали разносить блюда праздничного ужина.

Маша поискала глазами Лену, но ни ее, ни симпатичного Клайва за соседними столами не было.

Финалом сказочного вечера стал фейерверк в парке, принадлежащем шато. Cытая публика направилась к застекленной веранде, обсуждая возможность смотреть салют на открытом воздухе. Алкоголь сыграл коварную роль. Несмотря на прохладный вечер, стоило раздаться первым залпам, восторженно крича гости выскочили на улицу.

Они остались на веранде одни. Стоя за стеклом, взявшись за руки, двое молодых людей наслаждались огненным праздником. Мария, затаила дыхание, боялась спугнуть сказку, поселившуюся в ее разбитом сердце, позволила себе сосредоточиться на двух вещах, на расцветающих в небе огненных цветах и на тепле его ладони. Она молила, чтобы мгновения превратились в вечность.

Бесчисленные разноцветные звезды, вспыхивающие в небесах, подмигивая, падали в воду небольшого пруда, разбитого посреди парка. Они многократно отражались на мерцающей глади и, шипя, умирали в ее глубине.

Скульптура ангела, расправившего крылья, возвышающаяся на искусственном островке посередине водоема, каждый раз оживала, меняла цвет. Происходящее выглядело нереальным, волшебным. Казалось, что очередной залп салюта заставит крылатое создание испуганно взмыть в небеса и исчезнуть.

— Знаешь, чем закончилась история первого бала для Золушки? — теплое дыхание у щеки заставило сердце бешено заколотиться.

Маша повернулась, чтобы ответить, и этот момент его руки крепко прижали ее тело к себе, а теплые мягкие губы поймали не прозвучавший ответ.

«Ты пахнешь теплым молоком…»

Никто из гостей не мог видеть их первый поцелуй. Превратившиеся в восторженных детей, разодетые в пух и прах дамы и господа, не замечая никого вокруг, радостно кричали, приветствуя аплодисментами каждый залп фейерверка.

И лишь вспыхнувший в дальнем углу веранды огонек сигареты дал понять, что свидетель все-таки был.

Они уехали с первой партией гостей сразу после огненного шоу, оставив большинство веселиться на начавшейся дискотеке.

Весь обратный путь до отеля они молчали. Макс не отпускал ее рук, временами поднимая к губам и нежно целуя кончики пальцев. Девушка молилась об одном, быстрее попасть в безопасное место. Сбежать.

Ее тело сдавалось под натиском затуманившихся влагой глаз — вишен. Оно безжалостно плавилось от забытого желания, стоило его мягким губам прикоснуться к ноготкам. Но сердце, исполосованное шрамами, и недремлющий разум заняли оборонительную позицию и отчаянно молили о пощаде.

Не произнося ни слова, Максимильян проводил девушку до дверей комнаты и замер у порога.

Но ничего не произошло.

Она, с трудом оторвав взгляд от полных невысказанной нежности глаз, последний раз коснулась пальчиками приоткрывшихся в нетерпении губ, шепнула

— Извини, — и через мгновение перед лицом растерянного мужчины закрылась дверь.

— Конечно, — только и смог он ответить.

Закрыв дверь комнаты, Маша без сил сползла на пол и беззвучно заплакала.

«Дура…»

Сон не приходил. Бедняга в течение нескольких часов металась по волнам дремы, не имея возможности забыться. Обрывки мыслей, мелькающие безумным калейдоскопом, не желали оставлять в покое утомленный разум.

Новое чувство, постучавшее в душу, встретило жестокий отпор исстрадавшегося сердца. Но и отпустить родившееся тепло у него не было желания.

Страх и сомнения, нежность и трепет, страсть и вожделение — все смешалось в убийственный коктейль. Осталось лишь протянуть руку к опасному напитку и сделать первый глоток.

Чертово колесо сомнений и надежд приостановило кружение лишь к раннему утру, когда Маша забылась сном, постепенно перешедшим в кошмар.

Подсознание не замедлило завершить начатое, превратив нереализованное желание близости в эротическое сновидение.

Она занималась любовью, лежа на изумрудной траве посреди девственной чащи.

Огромные пирамидальные ели окружили непроницаемой стеной их убежище. Ни единого звука, ни пения птиц, не жужжания пчел, ни прохладного дуновения не проникало через плотную стену Черного Леса.

Лишь кудрявые верхушки елей беззвучно гнулись под невидимыми и неслышимыми порывами ветра.

Опустившаяся тишина оглушала.

Девушка чувствовала в своих объятиях раскаленное, влажное от страсти тело, глаза Максимильяна, ставшие огромными темными дырами, заслонили мир, сводили с ума, притягивали подобно магнитам.

Его непривычный запах, приторный запах цветущего мха, кружил голову, отменял запреты.

От каждого его проникновения тело сводила сладкая судорога.

Ее руки скользят по упругой напряженной спине и ощущают под кожей пульсирующее движение.

Маша узнает переплетенных извивающихся змей, ожившую татуировку на спине ее бывшего любимого. Вместо Макса она видит почти забытое лицо Дениса.

Они снова вместе. Они вновь любят друг друга.

Две змеи, разорвавшие взаимный поцелуй и расплетшие объятия, показали головы, выползли, качаясь из-за загорелых играющих мускулами плеч. Обвив горло мужчины, спустились к ее груди, сверкая то голубыми сапфирами, то влажным ониксами в глазах. Раскаленные раздвоенные языки коснулись сосков…

Проснувшись от собственного крика, Маша попыталась освободиться от прилипшей темной грезы. Постепенно реальность вернулась. Взглянув на будильник телефона, девушка со стоном поднялась.

Когда она спускалась к рецепции, стрелки на часах показывали половину девятого утра.

Остальная группа покинула отель засветло и уже регистрировалась на рейс в Москву.

На том же месте, где вчера вечером сидела фея-крестная, Маша увидела Елену.

Она не ожидала встретить подругу сегодняшним утром, полагая, что та сопровождает группу в аэропорт. Ошиблась.

Лена выглядела уставшей и разбитой. От былого величия не осталось и следа.

Спустившись ниже, Маша заметила темные круги под потухшими глазами, унылые складки на бледных щеках. На их фоне припухшие пунцовые губы смотрелись ужасающе. Похоже, ей так же не удалось заснуть прошлой ночью.

Лена не предприняла ни малейшей попытки встать с дивана, безучастно наблюдая за хрупкой подругой, с трудом перетаскивающей со ступеньки на ступеньку чемодан.

— Привет! — раздался ее тихий голос. — Готовы к путешествию в неизвестность? Почему ты одна надрываешься? Принц еще одевается?

Маша нахмурила брови.

— Привет! Я думала, что ты уехала. Группа летит транзитом через Цюрих, вот я и решила, что ты с ними.

— Нет, у меня были здесь дела. Тем более, я обещал твоему фотографу, что захвачу с собой ненужную аппаратуру, оставлю его налегке. Почему он еще не спустился?

Мария смутилась.

— Откуда я знаю, почему. Давай наберем с рецепции его номер.

— Так он не с тобой? О, прости, я решила, что ты не станешь терять времени даром.

Девушка совсем растерялась, но собралась с силами:

— Лена, ты только не обижайся на мой вопрос. Мне кажется, тебе неприятно видеть нас вместе или я ошибаюсь?

Подруга подняла на нее опухшие от бессонной ночи глаза, снисходительно и устало улыбнулась.

— Давай начистоту. Планов на подранка у меня нет. Он дорог как сотрудник. Я заинтересована в его уравновешенном душевном состоянии. Метания несчастного влюбленного художника, выпадение из обоймы в продолжительную депрессию, как в прошлом году, жалобы туристов на вечно отвлекающегося и невнятно рассказывающего гида мне больше не нужны. Он слишком хорош, профессионален и востребован.

— Я не понимаю, что могу…

— А ты можешь все испортить. Заморочить ему голову, что уже произошло, а потом убежать на первый зов спохватившегося Дениса. Только не говори мне, что ты забыла своего рокового избранника. Или он перестал быть наркотиком?

В глазах Маши вспыхнули воспоминания о двух качающихся змеиных головах, притаившихся за плечами ее возлюбленного, и по телу невольно пробежала дрожь.

— Понимаешь, — голос Елены смягчился, — ты его типаж — маленькая, светлая, интеллигентная неврастеничка, с голубыми глазами, наивно и восторженно смотрящая на мир.

Его бывшая девушка, фотопортретами которой были увешаны все стены студио ( Откуда ты это знаешь? — невольно подумала Маша) — эта девушка отличается от тебя лишь дальновидностью.

Она заметила на горизонте более перспективного парня и не замедлила исчезнуть, оставив в душе униженного вечно рефлектирующего художника руины. Ему понадобился год, чтобы восстановиться. Теперь ты… Он вступил в ту же привычную реку. Впрочем, я это ожидала.

— Лена, я обещаю не делать ему больно.

— Он может не подавать виду, но ты должна знать. Парень серьезно комплексует из-за больной ноги. Убежден, все проблемы в личной жизни связаны с врожденным уродством.

— О чем ты говоришь! Я не придавала этому значения.

— Хорошо, если так. Я должна была предупредить, — Лена неожиданно взбодрилась, — готова к длительному переезду на борту комфортабельного автомобиля?

Маша не верила ушам. Неужели вчерашнее предложение не было шуткой?

— Мне крайне неудобно доставлять неудобства твоему знакомому. Может, мы доедем, как и планировали — на поезде?

— Конечно, и сделаем по пути миллион пересадок, потратим, по меньшей мере, сто лишних евро на дорогу! Все, решено! Клайв подбросит вас до Берна, и не спорь. Тем более, он сам предложил свои услуги, когда услышал о цели вашей поездки.

— Услышал о цели? В каком смысле?

Маша была уверена, что не обсуждала с подругой истинную причину посещения Дизентиса.

— Я имею в виду затерянный в горах город, хотя он лежит в стороне от пути в Базель к редактору, ваша компания развлечет его.

Маша раздумывала недолго. Идея сэкономить деньги, возможность переезда в шикарном автомобиле, в обществе симпатичного водителя, не прыгая из поезда в поезд… почему бы нет?

Лена взяла ее под руку, подсела ближе, и как раньше по-дружески зашептала на ухо.

— Машуль, я не могу в себя прийти, до сих пор все тело горит, стонет. У меня, никогда такого мужика не было. Глаза закрою, все плывет, просит. Сейчас он с вами уедет, а сердце уже на куски рвется. Представь, всю ночь напролет, почти до пяти утра, ни минуты покоя. Такое ощущение, что он вообще не уставал, будто на смену одного появлялся другой. Ты когда-нибудь такое чувствовала? Я словно через роту солдат прошла и не жалею…

Маша оторопела от неожиданного откровения подруги.

Сердце ее заколотилось от волнения.

«Зачем мне это знать? »

— Я все хотела спросить — а кто он? Как ты с ним познакомилась?

— Сама не знаю, как вышло, видимо судьба помогла встретить его здесь, хотя я знала ранее, что есть такой господин Мортон — один из акционеров международного холдинга, к которому принадлежит наша компания. Но то, что он близкий друг Дамьена Боккара, оказалось счастливой случайностью.

Маша замерла. Затаив дыхание, смотрела на осторожно спускающегося под грузом аппаратуры Макса. Жалость резанула ее сердце. А вслед за ней по телу растеклась жаркая патока воспоминаний.

Он улыбнулся притихшим подругам и поднял руку в приветствии.

— Я скоро — только рассчитаюсь!

Маша нехотя вернулась к расспросам.

— Лена, ты хочешь сказать, что знаешь Клайва от силы пару дней?

— Да, и он очаровал меня с первой минуты, поймал в плен васильковыми как у ангела глазами. Ты сама видела. В них отражается небо.

— Да, признаюсь, он красив, словно сошел с рекламного плаката.

Но я не могу избавиться от странного ощущения, что где-то его видела, встречала. Разве это возможно? Говоришь, он писатель? Может быть на обложке книги?

— Вряд ли, его романы не издаются в России. Скорее всего, он напоминает тебе известного актера или музыканта. Мне его лицо не казалось знакомым, зато сейчас оно не выходит из памяти. А платье.…Помнишь мое алое платье вчера?

— Да, оно было великолепным. Идеально подходило тебе.

— Он подарил. Перед выходом я нашла коробку в номере с запиской « Хочу видеть тебя в красном». Ему невозможно отказать.

За окном прошелестели шины, мелькнуло ярко желтое пятно.

— Это он, — взволнованно выдохнула Лена и вся сжалась.