5. ШТОЛЬБЕРГ.

5. ШТОЛЬБЕРГ.

Всё последующее время Клаэс, следуя рекомендации загадочного гостя, представившегося Игорем, посвятил изучению тетрадей. Он сидел на полу в центре комнаты, обложившись чистыми листами для сносок и переписывания переведённого при помощи словарей текста. Он уделял внимание каждой фразе, стараясь на этот раз вникнуть основательно. Теперь Клаэс отчётливо понимал, что все записи — это своеобразный эстафетный дневник. Иногда в нём были описаны личные переживания авторов касательно того, что стоит быть максимально осторожным при взаимодействии с посторонними людьми и ни в коем случае не давать им повода догадаться об истиной силе всех своих возможностей. Расписано множество рецептов настоек, мазей и отваров, среди которых он узнал и те, что использовала бабушка. Имеются пометки, в какой сезон и где лучше собирать ту или иную травку. Считается, что знания ботаники и их практические применения безопасны, они не могут вызвать подозрений, потому если имеешь возможность помочь нуждающемуся в лекарстве — не упускай её. Описаны также и пошаговые инструкции проведения обрядов различной направленности таких как, например, избавление от пагубных зависимостей, заговоры от бесплодия, тактильные техники исцеления мигрени и прочих недугов. Имелся даже способ лишения другого человека его памяти целиком или же частично. Для этого не требовалось жертвоприношений или каких-то особых ритуалов, в основном описания поясняли, как себя вести при этом, о чём думать и к каким последствиям готовиться. Разъяснилась и ситуация с рунами в прихожей, они предназначались для того, чтобы обезопасить жилище от людей с дурными намереньями и не пустить их за порог. Нэми составил руководство по приручению разнообразных представителей фауны, причём выбрать можно было любое животное на своё усмотрение, но внутренняя предрасположенность помогла бы определиться. Для начала необходимо окружить себя его представителями, чтобы они постоянно находились рядом, спали с тобой, делили трапезу, привыкли к тебе и сами тянулись бы к твоему обществу. Одного из них ты должен воспитать с момента его появления на свет, полюбить его, привязаться, как к родному ребёнку, а затем, дождавшись момента наступления естественной смерти питомца, оставить себе какую-нибудь его часть — мех или кость, и всё время иметь этот памятный амулет при себе. Материя усиливает связь между объектами. Это заставило Клаэса вспомнить о верёвке, которую Нэми сплёл из своих волос. Он и теперь носил её на шее. Брат винил себя, что не уследил за Клаэсом, вследствие чего он оказался изувечен, и с того момента решил больше никогда не упускать его из «поля своего зрения», отслеживая каждый шаг. При особой степени одарённости возможно достичь не только безропотного послушания животных, но и научиться видеть их глазами. Например, в случае Нэми, он в любой необходимый момент мог переключиться на любую городскую крысу, где бы та не очутилась. Это как если бы в твоём распоряжении имелась тысяча передвижных камер видео-наблюдения. Кроме всего прочего животным можно задавать необходимое направление, а контролирует все эти процессы одна лишь безграничная сила мысли.

Клаэс так увлёкся, что не заметил, как стал справляться даже без помощи словарей. Знание языка само по себе появилось в его голове, будто бы всегда там и было.

С наступление вечера Клаэс решает немного отдохнуть для закрепления полученной информации и набирает горячую ванну. Ничто уже не удивляет его, напротив — становится вдруг простым и понятным. Андер закрывает глаза, задерживает дыхание и с головой погружается в воду. Он слышит равномерный стук собственного сердца, отдающегося в барабанных перепонках. Вдруг во тьме перед мысленным взором Клаэс видит хищно поблёскивающие чёрные глаза Серафимы. Её взлохмаченные волосы смешаны с перьями ворон, которые настолько однородно сливаются с прядями, что одно от другого и не отличишь. А вместо носа и рта у девочки огромный клюв. Вдруг она раскрывает его, стремительно подавшись вперёд и будто желая проглотить Клаэса. Он широко раскрывает глаза, резко садиться, хватаясь за скользкие бортики ванной и распрыскивая вокруг воду. Андер не имеет ни малейшего представления о том, что нужно от него этой девочке, и почему она враждебно настроена, но решает, что главное — не бояться. Теперь он ощущает себя готовым ко всему.

Почти забытое чувство защищённости помогает спокойно заснуть. Клаэс видит бескрайнее пшеничное поле и ясное небо над ним. Слабый ветерок колышет колосья, их движения напоминают безмятежные волны золотистого моря, и он бредёт среди него. Клаэс снова маленький, он буквально утопает в пшенице. Мальчик бежит вперёд, чувствуя зной полуденного солнца на своей коже. Перед ним возникает невысокий силуэт совсем ещё юного брата, и Клаэс, счастливо улыбаясь, ускоряется. Нэми оборачивается. Он выглядит опечаленным и очень уставшим. Клаэс останавливается в полуметре, ему вдруг тоже становится грустно.

— Почему ты ушёл? Мне было страшно.

Нэми не отвечает, а лишь протягивает брату свою руку. Клаэс незамедлительно хватается за неё и крепко сжимает в своей ладошке. Нэми вновь отворачивается от него и неспешно ведёт за собой.

— Пора обедать? Мы идём к маме и бабушке?

— Они давно умерли. И я тоже.

Голубое небо неестественно быстро скрывается за мрачными тучами, пшеница стремительно иссыхает, склоняясь к земле и обращаясь в пыль. Теперь вокруг лишь серая пустыня. Преображается и сам Клаэс, он взрослеет, вытягивается, как и шагающий впереди Нэми. Он всё ещё держит брата за руку. Клаэс смотрит на их ладони, но вдруг его пальцы выскальзывают. Младший Андер растерянно оборачивается по сторонам. Нэми больше нет, а впереди заброшенный бабушкин дом. В окнах темно, грязные стёкла покрыты трещинами, прогнившие доски заунывно поскрипывают, а над крышей безмолвно движется по кругу зловещая стая чёрных ворон. Внутрь заходить не хочется. Но Клаэс пересиливает себя, поднимается на крыльцо и открывает дверь, а за ней чужое, незнакомое жилище. Оно хорошо освещено и богато обставлено. Его встречает широкоплечий и статный, но уже пожилой мужчина, сидящий в кресле. Он взирает на Клаэса с немым ужасом.

— В чём дело, господин Швецов? — Произносит Клаэс не своим голосом, но узнаёт его, потому что уже слышал. — Неужели вы настолько напуганы, что язык проглотили? Ладно, я, конечно же, шучу. Вы даже моргнуть сейчас не сможете, если я вам этого не разрешу. Жаль, что вы не видите меня. Было бы странно, если бы я пришла к вам лично, это не слишком безопасно, кто-то мог бы заметить. Скажите, а вам не снятся кошмары? Не преследуют ли вас призраки замученных вами людей? Вы, несомненно, много и честно трудились на благо своей страны, но теперь вам пора на покой. Вставайте.

Швецов безропотно выполняет приказ и направляется к письменному столу, вырывает из блокнота листок, берёт ручку.

— Вы знаете, что нужно написать. Смелее. Это вы убили свою дочь. Да, вы не ослышались. Мне вовсе не хотелось этого делать, Света мне даже нравилась, но пришлось, вы меня вынудили. Вы должны были почувствовать всё то же самое, что чувствовали мы. Ну, и как ощущения?

Из глаз мужчины начинают течь слёзы.

— О, нет. Не пытайтесь меня разжалобить. И не надо считать меня злодейкой, ладно? Если вы утешали себя тем, что преследовали благородную цель, то это ложь. Вы же и сами это понимаете. И вот теперь я предоставляю вам любезную возможность расплатиться за свои грехи. Вы должны быть мне благодарны, между прочим.

Швецов отправляется к оружейному сейфу, отпирает его, достаёт кольт, заряжает его. Из ванной доносится звук льющейся из крана воды и всхлипывание жены. Мужчина бесшумно следует туда, прицеливается и стреляет. Безжизненное тело падает у его ног.

— Посмотрите на неё. Внимательно посмотрите. Что вы чувствуете? Хорошенько обдумайте всё, чем вы и ваши друзья занимались. А это — последствия. Рано или поздно они настигают каждого, кто возомнит себя хозяином чужих жизней. Наверное, вам сейчас смешно это слышать от меня, да? Я и спорить не стану, что тоже зашла слишком далеко. Но я готова ко всему, правда-правда. Если я успею сделать всё задуманное, то мне уже не страшно будет умирать. Ну? Вы готовы?

Швецов подносит дуло к своему виску и нажимает на курок.

***

С компьютерной техникой Емельян ладит достаточно хорошо, потому для него не стоило большого труда поочерёдно вырезать лица оставшихся троих неизвестных мужчин с фотографии, улучшить качество изображения и загрузить данные в базу полицейского архива. Такой метод распознавания существует на основе стохастической геометрии. Программа анализирует и сверяет колоссальное количество информации и выдаёт совпадения по характерным признакам внешних параметров, структурных особенностей черепа и черт физиономии. Вскоре личности всех троих оказываются опознаны, и все они, как и ожидалось, в разные периоды своих жизней были «переведены в И.Ц.Э.П.Я.». Иероним Штольберг и Максим Темников оставались в живых, а вот история Анатолия Удалова, произошедшая в Москве, заставила содрогнуться. Его единственная дочь год назад подожгла свой дом, в котором погибла она сама, её четырёхлетний сын и грудная малышка. Отец молодого семейства в тот момент находился на работе, а Удалов проживал отдельно. Через два дня после трагедии он был найден мёртвым в своём гараже. Смерть наступила в результате отравления выхлопными газами автомобиля и была преднамеренной. Трагические обстоятельства гибели трёх семей имели полностью идентичный сценарий; главы семейства наблюдали смерти самых близких своих людей, а затем совершали самоубийство.

Емельян нашёл адрес, по которому в настоящий момент проживал овдовевший муж дочери Удалова, и решил непременно побеседовать с ним. Так же он изучил скудную информацию о Темникове и Штольберге. Первый живёт в пригороде с разведённым сыном и маленьким внуком. Второй никогда не был женат, родных детей нет, зато есть аж четверо приёмных. Самая старшая из них — Марина, ей уже двадцать пять, Артуру двадцать два, Игорь на год младше, а Наде всего девять. Все они и по сей день живут вместе на иждивении Штольберга. Емельян записывает и его адрес тоже.

***

Первым делом Мечников нанёс визит вдовцу. Прошёл уже год с момента трагедии, но мужчина так и не смог оправиться. Он находился в состоянии тяжелейшей депрессии и признался, что тоже думает о суициде. Ему ничего не было известно о прежней карьере своего тестя, виделись они крайне редко. По рассказам покойной жены он знал, что её отец до пенсии очень мало участвовал в жизни семьи, постоянно находясь в командировках. Домой Удалова отпускали не чаще одного раза за полгода на ограниченный срок. Вероятно, ему запрещалось разглашать какую-либо информацию о деятельности Исследовательского Центра. Жена и дочь всегда относились к этому с пониманием и не докучали расспросами. Под конец беседы мужчина расплакался. Укола совести Мечников не ощутил, ведь он привык к неприятной обязанности расковыривать чужие болячки, это было необходимостью.

После долгой поездки вновь разболелась нога. Вернувшись в своё агентство, Емельян не нашёл в себе сил даже добраться до дома и решил заночевать на гостевом диване. Перед этим он разложил на столе карту, отметив места проживания всех пятерых мужчин, их отдельные фото и соединил линией последовательность смертей, пытаясь понять какую-то закономерность во времени или пространстве. Попутно он выпил пол бутылки коньяка, чтобы хоть как-то унять боль, и в итоге сам не заметил, как заснул.

Емельяну снились жена и двое сыновей, которые пятнадцать лет назад погибли в автомобильной аварии. С тех пор единственная причина жить для старого детектива заключается в помощи другим людям.

***

Жилище Иеронима Штольберга находится в тридцати километрах от города и представляет из себя настоящее поместье с прилегающей к нему обширной территорией, которая огорожена высоким прутковым забором. Поверху натянута колючая проволока, а через каждые десять метров можно заметить камеры видеонаблюдения. Иероним имеет звание генерала и считается исключительно важной фигурой в своих кругах. Не удивительно, что он может позволить себе жить в подобном месте. Ранним утром Емельян позвонил ему и попросил о встрече, сказав, что занимается расследованием смерти семьи Швецовых и знает, что Штольберг был с ними знаком. Иероним согласился и назначил время.

Мечников паркует Ладу перед воротами, подходит к домофону и нажимает кнопку вызова. Вскоре характерный звуковой сигнал свидетельствует о поднятой трубке, но хозяин дома голоса не подаёт.

— Добрый день. Я — Емельян Мечников. У меня назначена встреча с генералом Штольбергом.

Ворота открываются. Бредя по выложенной мраморной плиткой дорожке, Емельян осматривает владения Иеронима. По большей части территория засажена высокими клёнами, полностью скрывающими из вида сам дом. Окружение кажется довольно мрачным из-за застилающих небо раскидистых ветвей. Простая архитектура самого жилища тоже выглядит уныло. Масштабное строение из серого кирпича высотой в два этажа больше всего напоминает армейскую казарму. На площадке возле парадного крыльца Емельян встречает Марину. Миловидная, стройная девушка в белоснежном свитере и бежевой юбке до щиколоток сидит на качелях и читает книгу. Её длинные каштановые волосы забраны в косу. Периодически она отвлекается от страниц и поглядывает на рыжую Надю. Лохматая девочка в джинсовом комбинезоне занята тем, что отрабатывает заученные команды с взрослым чёрным доберманом. Емельяна настораживает немая сцена происходящего. Надя не произносит ни слова, она лишь пристально смотрит на пса, а тот ложится перед ней, садится, даёт лапу… Доберман первым замечает появление гостя, принимает боевую стойку и скалится, готовясь напасть, но хватает лишь одного строго взгляда Нади, чтобы пёс смиренно притих. Марина тоже переводит любопытный взгляд на детектива. Емельян галантно приветствует её поклоном, на что девушка застенчиво улыбается и кивает в ответ.

Иероним уже встречает гостя на крыльце. Штольбергу шестьдесят пять лет, но при этом ему удалось сохранить атлетическое телосложение и безупречную осанку, которая в совокупности с высоким ростом придаёт ему почти аристократическую стать. Тёмные вьющиеся волосы с налётом седины остаются пышными. Поза его расслаблена, руки покоятся в карманах брюк. Лицо генерала сурово и походит на застывшую маску, по которой никак нельзя угадать ни одной внутренней эмоции. Проницательные карие глаза пристально следят за Емельяном, пока тот, цокая тростью, поднимается по широким ступеням.

— Здравствуйте, генерал Штольберг, приятно встретиться с вами лично.

Емельян протягивает ему руку, но Иероним остаётся неподвижен, продолжая взглядом буравить детектива насквозь.

— Насколько же серьёзное дело привело вас сюда, если оно не подлежало обсуждению по телефону?

— Вы с минуты на минуту узнаете все подробности. — Мечников опускает свою ладонь и делает вид, будто бы и не рассчитывал на рукопожатие. — Поговорим здесь или, может, пригласите меня на чашку кофе?

Иероним не меняется в лице, оно всё так же непроницаемо. Генерал испытующе смотрит на Емельяна, полагая, что тот не выдержит и попросит прощения за недозволительную дерзость со своей стороны. Или размышляет о том, достаточно ли в доме чисто для приёма гостей. Понять, о чём он думает — невозможно. Должно быть, если бы Иероним имел предрасположенность к карточным играм, а особенно — к покеру, то стал бы непревзойдённым профи.

— Вы понимаете, что находитесь здесь только потому, что я испытываю уважение к вашим профессиональным заслугам? Вы поспособствовали раскрытию многих преступлений и всегда честно служили обществу. Будь на вашем месте кто-либо другой — он бы и близко к моему дому не подошёл.

— Вижу, вы успели навести обо мне справки. Я польщён. А дело у меня отнюдь не пустячное, генерал Штольберг, уверяю.

— Если вы позволите мне хоть на секунду усомниться в этом, то я незамедлительно выставлю вас.

— Договорились.

Штольберг оборачивается к приоткрытой двери и следует в дом, Емельян поспешно ковыляет за ним.

— На данный момент я расследую дело о смерти вашего старого друга.

— Швецова? Мы не общались пятнадцать лет. Вы этим рассчитывали меня заинтересовать?

В соответствии с мимикой не меняется и интонация голоса Иеронима. Емельян ловит себя на шутливой мысли, что если этот человек засмеётся — что, конечно же, исключено — то его лицо, не рассчитанное на это, потрескается, как гипсовая штукатурка.

Внутри дома тоже всё минималистично и просто. Интерьер выполнен в чёрно-коричневых тонах, вся мебель из лакированного дерева, далеко не новая, но сразу видно, что дорогая. Паркет значительно обшарпан. Голоса отдаются эхом в полупустых, сумрачных помещениях.

Емельян замечает на лестнице двух молодых людей. Один, сгорбившись, сидит на самой верхней ступеньке. Уперев локти в тощие коленки и поддерживая ладонями впалые щёки, он с хитрой полусонной ухмылкой наблюдает за детективом. Сперва Емельян не признаёт его, потому что на фото, сделанном всего три года назад, у Игоря русые волосы, а сейчас седые, как у старика. Детектив задаётся вопросом — что вообще могло произойти с человеком, чтобы он в двадцать лет поседел. Да и в целом вид у Игоря умирающий, как говорится — краше в гроб кладут. Возле него у перил стоит долговязый, скромный и печальный Артур. Его правый глаз скрыт под марлевой повязкой. На фотографии никакого увечья не было, значит, оно тоже получено не столь давно.

— Я, кажется, ясно дал понять, чтобы нас не беспокоили, — обращается Иероним к сыновьям, даже не глядя в их сторону.

Он говорит это без деспотичности, не приказным тоном, а скорее по-учительски непреклонно. Артур сию же секунду уходит, скрываясь в недрах коридора второго этажа, а Игорь остаётся на прежнем месте.

— Ну папуууль, — жалобно, но с явной издёвкой протягивает он. — Мы так редко видим новых людей. К тому же нам любопытно, зачем пришёл дяденька полицейский. Или ты что-то скрываешь от нас, а?

— Я не намерен повторять.

Игорь, чуть пошатнувшись, поднимается на ноги и медленно плетётся вслед за Артуром. Иероним останавливается у стеклянного столика между двумя диванами с чёрной кожаной обивкой. На один из них садится генерал, а на другой, не дожидаясь хозяйского дозволения — детектив.

— Вы обещали меня заинтересовать, Мечников. Приступайте. У вас ровно десять минут.

— Насколько мне известно, вы с Швецовым служили в одном подразделении.

— Неужели? И откуда же вам это известно?

Теперь настал черёд Емельяна выдержать многозначительную паузу. Затем он извлекает из внутреннего кармана плаща распечатанную фотографию фотографии из квартиры Швецова и кладёт её на стол перед Иеронимом. Генерал бросает на фото мимолётный взгляд, затем вновь устремляет его на детектива. Даже теперь выражение каменного лица Штольберга не переменилось, на нём не дрогнул ни мускул, также и в глазах не мелькнуло ни удивления, ни волнения, ни чего-либо другого. Мечников даже немного растерялся.

— Откуда она у вас? — Невозмутимо спрашивает Штольберг.

— Ведь это вы сидите рядом с Швецовым, верно?

— Скажите, Мечников, вы давно проходили медосмотр? Лор, случайно, не намекал на то, что у вас проблемы со слухом? Я спросил, ОТКУДА вы взяли эту фотографию?

Емельян напрягается, но внешне никак не проявляет своего волнения.

— А разве это важно?

— Мне известно, что вы уже давно работаете отдельно от полиции, и прежних полномочий у вас нет. Стоит уточнить, было ли у вас разрешение на посещение квартиры Швецова.

— Признаюсь честно — нет, не было. Я очень рисковый.

— И наглый.

— Так точно, генерал. И, тем не менее, вы всё ещё меня не выгнали. Я даже догадываюсь — почему. — Штольберг выжидающе молчит. — Потому что вам интересно, что ещё мне известно.

Иероним расслабленно откидывается на спинку дивана и кладёт ногу на ногу. В доме совсем тихо, да и с улицы не доносится ни звука. Емельян предполагает, что Игорь и Артур вполне могут подслушивать где-нибудь за углом. И вряд ли генерал не подозревает об этом, исходя из чего, детектив делает вывод, что у Иеронима и впрямь нет от «сыновей» секретов.

— Удивите меня.

— Я знаю о существовании Исследовательского Центра Экстрасенсорики и Паранормальных Явлений.

— А от меня вы что хотите сейчас услышать?

— Правду.

Штольберг снова выдерживает паузу, и Емельяну вдруг мерещится невзрачная тень ухмылки на лице генерала.

— Мечников, вы — дурак. Знаете, вам всё же удалось меня удивить. Мне даже занятно послушать, что вы скажете дальше.

— Славно. Благодарю вас за предоставленную возможность, генерал. Итак, начну я с того, что все люди на этой фотографии, кроме вас и Максима Темникова, мертвы. Остальные убили своих жён и покончили с собой. А перед этим их дети без оснований прыгали с крыш и поджигали свои дома. Согласитесь, что выглядит это довольно подозрительно.

Штольберг не сводит с него взгляд и продолжает хранить молчание. Емельян тем временем начинает потихоньку закипать. Он и не надеялся, что генерал сразу же раскроет перед ним все карты, но и столкнуться с таким непрошибаемым равнодушием с его стороны не ожидал.

— Вы никогда не задумывались о том, что если совать нос в дела, которые вас не касаются, то можно его лишиться?

— Пытаетесь запугать меня?

— Нет, серьёзно, зачем вы пришли?

— Чтобы предупредить об опасности, которая угрожает вам и вашим детям. Причём они умрут первыми. Вы должны будете увидеть их трупы.

— Всё, с меня довольно, — Иероним поднимается, небрежным жестом указывает на выход, а сам направляется к лестнице на второй этаж. — Прощайте.

— Генерал Штольберг! — Емельян, утратив самообладание, порывисто вскакивает с дивана. — Гибнут ваши товарищи, а вы отказываетесь оказать содействие расследованию!

Иероним, придерживаясь за поручни, неспешным шагом поднимается вверх по лестнице и даже не оборачивается.

— На первый раз я вас прощаю, Мечников. Но если вы опять появитесь рядом с моим домом — на гостеприимство не надейтесь. Я поведу себя совсем иначе, и вам это вряд ли понравится.

Генерал скрывается из вида за поворотом, а растерянный и почти взбешённый Емельян с горестью осознаёт, что ему ничего не остаётся, кроме как принять поражение и смиренно удалиться.