Цветок Вайя

— Слава, ну что ты так волнуешься? — обращаясь к другу, спросил Костя. — Пойми, если ты ей понравился, значит, все у вас получится, если нет, тогда хоть лопни. Она не захочет иметь с тобой ничего общего.

— Да мне все понятно, Костян! Ну, ты тоже пойми меня, влюбился я в нее. Я целый месяц план разрабатывал, все думал, как ее в лес заманить. Фотографии наши, ну помнишь те, на которых мы в лесу в походе, подкладывал. Говорю ей, как классно в лесу на природе; грибы, туда-сюда. И она согласилась! Это все не просто так, Костик, — прислонившись к дереву спиной, добавил Вячеслав. — Наверное, я ей тоже не безразличен.

— Ну, не знаю, — сказал друг. — Вот послушай, недавно я читал где-то, что если сорвать в лесу цветок папоротника в ночь на Ивана Купалу, то можно закружить голову любой бабенке.

— Да брось ты! Я тоже читал про папоротник, но не помню, когда и в какие числа, его нужно рвать. Да и бред это! Ну, сам подумай, причем здесь папоротник. С его помощью только клады искать, а вот, чтобы он на телок действовал, я такого не слышал.

— А ты попробуй, может получится? Сорви его ночью. Чем черт не шутит, может все срастется.

— Ты, еще мне посоветуй вываляться в нем. Слава показал рукой в сторону леса, где рос папоротник зеленым ковром: — Смотри, сколько его здесь. Если хорошенько поваляться, можно закадрить сотню девок.

Ребята засмеялись и направились в сторону палатки на поляну в лесу.

Вячеслав, молодой парень девятнадцати лет, оказался в группе таких же, как и он, молодых людей, отправившихся в туристический поход в живописные места полуострова Камчатка. Среди друзей Вячеслава была Татьяна. Она относилась к такой породе женщин, которых не заметить просто невозможно. Не только потому, что она обладала природной красотой, но и потому, что вызывала у мужчин какие-то первобытно-животные чувства. Эти чувства охватывают вас целиком. Вы видите ее и все ваши помыслы только о ней. Таня была девушкой высокой, стройной, двадцати девяти лет. Ее талия плавно переходила в очаровательные насыщенные бедра, а те, в свою очередь, завершались красивыми, слегка острыми коленями. Упругая грудь, не нуждающаяся в ни в какой поддержке, при каждом повороте или движении вздрагивала и рвалась на свободу. Не влюбиться в эту женщину было невозможно.

В набежавшие непонятно откуда тучи спряталось теплое летнее солнце. И вот дождь одинокими каплями оповестил о своем приближении, предупреждая путников, чтобы те прятались, искали место поукромнее.

Этот дождь неожиданно помог Вячеславу. В тот миг все мысли у него были только об одном: «Сейчас все произойдет, сейчас будет момент, когда я смогу быть рядом. Быть рядом с той, о которой так мечтал…»

Дождь усиливался, такой бойкости от него никто не ожидал. Он просто сбесился, лил, как из ведра. Шелест капель об омытую, посвежевшую листву, заполнил все пространство вокруг. Вячеслав, влезая в палатку последним, как огорошенный, замер у входа. Виной тому, была необычайная наглость его друга, который первый расположился на полу рядом с Татьяной. Две ее подруги устроились с другой стороны. Вячеславу ничего не оставалось, как лечь возле Костика.

«Ну, как же так? Что делать? Как он мог? Он ведь знает о моих чувствах», — думал ошеломленный Вячеслав. Невозмутимый и слегка придурковатый вид товарища просто убил его.

Палатка наполнилась запахом людских тел, мокрой одежды и недорогих женских духов; и весь этот запах, воедино смешавшись, стал нагреваться от веселых шуток и спиртного. Молодые люди возбужденно беседовали: перебивая друг друга, рассказывали разные истории, пока усталость и выпитое вино не усыпило всех. Но только не Славу. За весь вечер Таня не дала повода ему подумать о том, что она им заинтересовалась. Так, общие фразы да легкое подшучивание — вот и все. Так бы все и закончилось в ту ночь, если бы Вячеслав не вспомнил о цветке папоротника.

«Пойду и сорву его, — подумал он, — вдруг и правда поможет?». Осторожно, чтобы не разбудить друзей, Вячеслав вылез из палатки и оказался в полной темноте; только едва различимый огонек чудом не потухшего костра в полном ночном мраке.

— Куда идти? Ничего не видно! Постояв в темноте, Вячеслав стал немного различать предметы вокруг себя: вот костер, вот машина, вот темные деревья, а там за ними, в шагах тридцати, папоротник. Сделал несколько шагов в сторону леса, прислушался. Было тихо, только капли прошедшего дождя падали с листьев на траву. Почти не различая пути, он добрался до того места, где росли кусты папоротника. В темноте они казались такими же черными, как все вокруг. Нащупывая листья руками, Вячеслав присел и хотел сорвать, но вдруг что-то едва слышно, прошептало ему на ухо:

— Зачем я тебе?

Вячеслав, от неожиданности вздрогнул и замер. Ему показалось, что он ослышался. Что такого не может быть. Но чей-то голос повторил снова:

— Зачем я тебе, мальчик?

— Вау, блин! Кто это?

— Это я, Вайя. Мальчик, зачем я тебе нужен? Ты хотел меня сорвать, да?

— Ё… пэрэ… сэтэ, — сказал парень. — Я сейчас умру.

Ему захотелось сбежать, но тело не слушалось, как будто окаменело.

— Не бойся, мальчик! Скажи, зачем я тебе нужен. Я ведь некрасивый и от меня мало толку.

«Я сошел с ума. Такого не может быть», — парень не мог поверить в происходящее. Ему казалось, что все это происходит не с ним. Что все это просто какое-то наваждение или сон. Сердце бешено колотилось в груди, отдавая в виски, тук-тук, тук-тук. И Вячеслав, пересиливая страх, ответил:

— Мне нужен папоротник. Я хотел…, — и он больше не смог проронить ни слова. Страх окончательно сковал его.

— Да, я знаю! Ты, наверное, влюбился? Да, это так! — продолжал цветок. — Я помогу тебе. Только ты должен знать, что за мою услугу я кое-что потребую взамен. Если ты готов потерять часть своей молодости, сорви мой стебелек и потри его в ладонях, потом коснись своей любимой, и увидишь, что произойдет.

— Как молодости? Что это значит? — спросил парень.

— Все очень просто, — ответил цветок, — Я подарю тебе власть над женщинами, а ты мне подаришь совсем немного своей юности.

— И сколько это немного? — спросил Вячеслав.

— Всего лишь малую часть такой длинной твоей жизни. Ты даже и не заметишь. За каждую влюбившуюся в тебя женщину ты будешь дарить мне семь дней и семь ночей. Любая, до которой ты дотронешься, полюбит тебя. И будет готова пойти с тобой хоть на край света. Разве это не чудо? Соглашайся, мальчик! Цветок замолчал, и скованность тела прошла. Слава увидел едва различимый изумрудный свет перед собой. Этот свет исходил от крошечного стебелька папоротника, который сначала слабым огоньком, а потом все ярче заблестел в полной темноте.

— Семь дней? — переспросил парень.

— Да, — ответил цветок. — Ты молод, что для тебя какие-то семь дней? Зато я подарю тебе то, за что другие бы отдали всю жизнь.

«Всего лишь семь… Это не так уж и много», — подумал Слава. — «Неделю я даже не замечу. Зато я смогу быть с Таней».

— Да, еще ты должен знать, — продолжал цветок, — твоя избранница полюбит тебя всего лишь на один день и одну ночь, а дальше ты уж сам решай, что делать.

«Сутки, это так мало! — размышлял Слава, — Но эти сутки она будем моей».

— Да, я согласен.

— Тогда сорви меня! — сказал Вайя.

Парень протянул руку и осторожно сорвал зеленый огонек, затем приподнялся и быстро, не оборачиваясь, направился к палатке.

И только перед самым входом он немного пришел в себя. « Что это было? Неужели все это было взаправду? Я, наверное, сошел с ума.» И только зеленый лучик в руке не дал ему окончательно лишиться разума. Вячеслав стиснул лист папоротника и быстро потер ладонями. Изумрудный свет исчез, только выжатый темный комок остался в его руках.

«Дотронусь и быстро спать, чтобы не свихнуться» — пронеслось в голове у парня. Он влез в палатку и, стараясь не разбудить Таню, осторожно коснулся ее ног. Затем протиснулся между другом и палаткой, лег, закрыл глаза, до боли сжимая веки.

— Ты, где был? — проснувшись, спросил Костя.

— В лес за папоротником ходил, — тихо ответил друг.

— Куда?

— Тихо ты! За папоротником, спи!

— Ты что сорвал его?

— Да, и теперь, если коснусь кого, все — он мой…

— Придурок, ты же меня коснулся! — сказал Костя и захихикал. — Я теперь твой!

— Да пошел ты! Давай спать.

В палатке опять стало тихо, но что-то изменилось, что-то, как казалось молодому человеку, стало не так. И в этот миг он услышал нежный голос Тани:

— Как ты там, Слава?

— Я полностью промок, — ответил он. И, о чудо! Он услышал те слова, которые, как током, ударили прямо в сердце:

— Перебирайся поближе ко мне, здесь будет лучше.

«Действует!»

Как ему было приятно услышать такие слова. За такие слова можно отдать полжизни. Лечь рядом все же не удалось. Место оказалось пустым только внизу, у ног Татьяны. Руки Вячеслава искали ее. Только огромным усилием воли и непонятного страха он сдерживал их. Но как тяжело это было! Он был так близко, что решил: легкое прикосновение не будет выглядеть нелепым; прикоснулся к ее упругому бедру. Он осмелился сделать это только одним указательным пальцем, но и этого хватило, чтобы душа его пошла в пляс. Вячеславу хотел близости. Но как? Это невозможно! Вокруг сопящие во сне друзья. И он, борясь со своим желанием, приказал себе уснуть. Уснуть хотя бы только для того, чтобы сердце от внезапно вспыхнувших чувств не разорвалось на кусочки. «Все будет завтра, у меня есть сутки…» — успокаивал себя Слава. А потом согрелся и уснул.

Утро наступило быстро. Все мысли были теперь только об одном: как можно скорей заключить девушку в объятья. Он даже забыл на время про разговор в лесу, про волшебный дар, которым наградил его цветок Вайя.

По приезду в город, выходя из машины, Слава сказал Тане:

— Я бы не хотел, чтобы все так и закончилось.

Девушка, смущаясь, взяла в руки бинокль, повернула его обратной стороной, чтобы оказаться как можно дальше от него, очень просто и так несказанно нежно ответила:

— Приходи ко мне сегодня, я буду ждать тебя.

— Что? Действует? — спросил Костя.

— Кто? — не понимая вопроса, ответил Слава.

— Как, кто? Цветок!

— Да причем здесь цветок. Это любовь, Костик!

— А, ну да, конечно! Теперь это так называется.

— Послушай, Костя: ты можешь, что угодно думать, но мне надо быть сегодня на высоте, понимаешь?!

— Смотри только не сотрись от усердия.

— Не переживай. Все будет Ок!

Слава быстро помылся, облил себя всего одеколоном, выскочил из комнаты общежития, перелетая ступеньки, спустился вниз и вылетел на улицу. Весь путь к дому Татьяны он почти бежал. Когда подошел к двери, остановился в нерешительности. Затем перевел дыхание, набрал полной грудью воздух и громко постучал в дверь. Таня открыла дверь так быстро, как будто прямо за ней стояла и ждала его. И не сказав ни слова, бросилась к нему в объятья. Ее жаркие поцелуи обрушились сладким дождем на его лицо. Затем она взяла его за руку и повела к приготовленному столу. Все время, пока они пили вино и что-то легкое ели, Таня не отрывала от него своего взгляда. Вячеслав от волнения что-то говорил и говорил. А она слушала, не перебивая, пила вино и улыбалась.

— Иди ко мне, — сказала Таня. И Слава послушно подсел к ней. Они жадно целовались, обнимая друг друга. Сползая с кресла на пол, слегка ударились, но боли оба не почувствовали, они уже ничего не замечали. Слава целовал ее губы, шею, чуть не разорвал ее блузку, пытаясь добраться до ее груди. Таня помогла ему. Ловкими движениями расстегнула несколько пуговиц. Он с жадностью стал ласкать ее, а девушка при каждом прикосновении его жарких губ вздрагивала и нежно, закрыв глаза, что-то шептала. Почти до самого рассвета они любили друг друга. Иногда прерывались ненадолго, утоляя жажду, пили вино, а затем снова предавались сладостной неге…

Утром Слава проснулся и не нашел рядом любимой. Выйдя из спальни, он увидел Таню. Она сидела в кресле и смотрела телевизор. Вячеслав попытался обнять ее, но она мягко отстранилась, тихо сказав при этом:

— Я не знаю, как все это произошло. Я, наверное, была пьяна, — Потом, немного подумав, добавила. — Это была ошибка. Слава, прости! Тебе нужно уходить.

От услышанных слов Вячеслава бросило в жар. Он не мог поверить, что это ему говорит женщина, с которой он совсем недавно предавался любви, а сейчас…

— Что-то случилось, любимая? — дрожащим от волнения голосом спросил он.

— Нет, ничего, все нормально. Мне нужно побыть одной, — ответила Таня. И ее взгляд уже не был таким, как вчера.

— Хорошо, хорошо, — ответил Вячеслав. — Мы еще увидимся?

— Мне надо подумать и прийти в себя, — ответила девушка.

— Ладно. Пока, — в полной растерянности промолвил Слава и вышел из квартиры.

— Ну, как, «Казанова»? — спросил Костя лежащего на постели и отвернувшегося к стене друга.

— Нормально, — сухо ответил Вячеслав.

— Нет, ты так от меня не отвертишься. А ну-ка, давай рассказывай, как прошла бурная ночь?

Слава резко встал и нервно зашагал по комнате общежития, пугая Константина своим необъяснимым поведением.

— Я не понимаю, — сказал Слава. — Все было просто супер, а утром ее как будто подменили.

— Как это? — спросил Костя.

— Вот так! Говорит, что ей надо подумать, я была пьяна.

— Не понял? — совсем запутанный услышанным, сказал Костя.

— Да, что тут не понятно?! Черт! Все этот цветок!

— Ничего не понимаю! — выпучив глаза, продолжал тараторить Костя, — Ты нормально можешь объяснить?

— Ты помнишь наш разговор о цветке папоротника?

— Да.

— Так вот, я пошел тогда ночью, чтобы сорвать его. Ну, думаю, может получится. И как только я хотел это сделать, он со мной заговорил.

— Кто?

— Ты че, дебил? Цветок!

— Ну, ни фига себе! Я думал, ты шутишь.

— И все получилось именно так, как он и предупреждал, — вспоминая таинственную ночь, сказал Слава. — Этот Вайя, он так себя назвал, говорит, что дотронешься и баба твоя. Я тогда сильно испугался, думал, может это все сон или вином траванулся. А сегодня я понял, что все происходит со мной так, как говорил папоротник. Понимаешь? — Костя посмотрел на друга, у которого вид был, как будто он с Луны. Не услышав утвердительного ответа от друга, а только кивок головы, по всей видимости, говорящей о понимании, Слава продолжил:

— Цветок сказал, что с его помощью, я смогу охмурить любую, но только на сутки. Да еще об условиях рассказал взамен его чар.

— Каких? — спросил Костя.

— Неделя!

— Чего неделя? — уже полностью запутавшись, спросил Костя.

— Неделя моей жизни, — ответил друг.

— Даааа! — удивляясь, произнес Костя. — И что теперь?

— Я не знаю.

— Вот это да! — и рот у Кости открылся «бубликом». Он поразмышлял немного, собрал в своей голове недостающие пазлы и сказал:

— Я правильно понял? Если ты дотронешься до телки, она твоя на сутки?

— Да.

— Послушай, так это же здорово! Ты теперь властелин баб, — сказал Костя.

— Властелин колец, — поправил его друг.

— Нет, властелин баб, — Костя засмеялся. — Ты представляешь, как тебе повезло?

— А неделю жизни ты за меня отдашь? — спросил Слава.

— А ты не трать на кого попало. Выбирай самых клевых, — парировал друг. — Так, с кого бы начать? Костя приложил указательный палец ко лбу и задумался. Он немного поразмышлял и сказал:

— Есть одна! Ты ее знаешь. Это Вика.

— Ну, ты даешь! Она же такая крутая! За ней наш шеф на цырлах ходит.

— Вот и посмотрим, как на нее подействует цветочек, — предвкушая интересное, сказал друг.

— У нее такие сиськи! Костя движением рук показал округлость груди девушки, преувеличивая её размеры.

— Завтра, — продолжал Костя, — Ты, как будто нечаянно, дотронешься до нее. И посмотрим, что произойдет.

— А как же Таня? — спросил Слава. — Я ведь люблю ее.

— С Таней мы потом разберемся, — ответил Костик и по-товарищески похлопал друга по плечу.

— Нет, я так не могу.

— Да не ломайся ты, как девочка! С такими возможностями, как у тебя, можно тысячу таких Тань закружить.

— Я не знаю, — сказал Слава другу и задумался.

Вика! Вика! Она была хороша! Работала секретарем у шефа. Ненасытная бабенка, лет так… не понять сколько. Одним словом, блондинка с большой грудью, ноги от ушей… ну, все такое, что любят боссы. Если шеф узнает, все!

Костя с нетерпением стал ждать завтрашнего дня.

— Вика, привет! — обратился Костя к девушке.

Та даже не посмотрела в его сторону. Она сидела за компьютером и что-то печатала.

— Ну, че те надо? Не мешай! — ответила она.

Когда-то, около года назад, Костя попытался приударить за ней: купил коробку конфет «Птичье молоко». А Вика, оценив «подарок», шипя, как змея, сжав свои пухленькие губки, сказала ему:

— Еще раз подлезешь, урод, как дам под яйца!

После чего Костя не решался к ней даже приближаться. Но теперь все изменилось. Теперь у него есть Славян.

— Вика, я по делу! — приняв важный вид, сказал Костя. — Я знаю, что ты разбираешься в медицине (Вика и правда, когда-то работала медсестрой, о чем с брезгливостью вспоминала).

— Да когда это было?! — ответила секретарша, продолжая длинным маникюром клевать клавиши клавиатуры.

— Вика, у моего друга, что-то со здоровьем! Мне, кажется, у него жар. Не могла бы ты определить это?

— Я тебе, что градусник? — ответила красавица.

— Да хотя бы посмотри на него! — взмолился Костя. — Одного твоего взгляда достаточно. Ты же профессионал!

Вика слегка улыбнулась, сказала: — Ну, где твой друг?

— Секунду! И уже через мгновение Слава стоял перед секретаршей, с кислой «миной» на лице, изображая больного.

— А это ты, больной? — поняв о ком, идет речь, спросила Вика.

— Да нет, это все Косте кажется, — ответил Слава, продолжая разыгрывать роль.

— Я ни чего такого не вижу!

— Да ты, потрогай его. Он весь горит! — Костя схватил руку друга и попытался, как можно ближе поднести ее к Вике.

— Я не буду его щупать, может он заразный, — сопротивлялась девушка.

— Ты что? Боишься?

— Еще чего! — и она с отвращением, коснулась руки «больного».

— Еееес! — ехидно, отвернувшись в сторону, чтобы не увидела Вика выражение его лица, просвистел Костя. И тут началось…

Вика изменилась на глазах, что привело в замешательство друзей. На ее лице выступил легкий румянец. Ее голосок переменился. Он стал нежным и загадочным.

— Слава, ты, что заболел? — спросила она так сахарно, что у Кости, еще не много и потекли бы слюни.

— Да нет, теперь все хорошо, — ответил Слава.

— А ты, Костик, иди, — сказала Вика, — Я больного еще осмотрю.

Утром Слава проснулся в постели Вики. Девушки рядом не было, но был тот с которым парень ни при каких обстоятельствах не пожелал бы встретиться — его шеф. С багровым лицом, он сидел в кресле и ждал, как стервятник, пробуждения незадачливого любовника.

— Я вам сейчас все объясню, Сергей Иванович, — сказал Слава, у которого, только от одного вида шефа, сон, как рукой, сняло. Он еще не успел договорить, как шеф за ногу стащил его с постели и сочно приложился кулаком в левый глаз.

— Это я тебе сейчас все объясню, змееныш! — рычал, как раненный зверь, шеф.

Слава каким-то чудом, словно мыло, вырвался с цепких рук шефа, рванул к двери, сгребая руками на ходу, попавшуюся под руки одежду. Ему повезло, дверь была не заперта, и он голый, закрывая одной рукой опухший глаз, а другой, прижимая к телу трофеи, выскочил на улицу.

— Вот это красавчик! — сказал Костя. На пороге комнаты общежития стояло нечто. В облегающих и коротких лосинах, в пиджаке, по все вероятности с чужого плеча, с синяком под глазом. Это был Слава. Не проронив и слова, он прошел в комнату и рухнул на кровать.

— Что случилось? — подсев к другу, спросил Костя.

— Отойди! А то стукну ногой!

— Не ругайся, братан! Я все понял: мы пошли не тем путем.

— Я тебе сейчас как дам путь, устанешь обратную дорогу искать. Я чуть жизни не лишился, а он мне другой путь показать хочет. Теперь с работы придется увольняться.

Слава посмотрел на трофейный пиджак, добавил:

— Костюмчик шефу отнесешь сам!

— Это его костюм? — рассмеялся друг. — Вот это попадос!

После случая с Викой и бешеным шефом с работы пришлось уволиться. Костюмчик Костя подкинул Сергею Ивановичу через Вику. Но время шло, и история, из-за которой Слава чуть не лишился жизни, потихоньку стала забываться. Друзья продолжали «кадрить телочек», договор, заключенный с цветком, как-то позабылся, а дни из жизни Славы, подаренные папоротнику, безвозвратно бежали. Слава в свои двадцать два года выглядел гораздо старше, но он еще был молод, его еще молодой организм был полон сил, а потерянные недели он не считал. Так бы и дальше продолжались походы друзей, если бы не случай, который изменил все.

Однажды Костя встретил друга более возбужденно, чем когда-либо раньше. Только Слава вошел в комнату, как друг, бросился к нему на встречу и, не давая опомниться, выпалил, как из ружья:

— Послушай, братан, есть дело на миллион!

— У тебя все дела на миллион, — ответил Слава.

— Да ты не перебивай, послушай! Ты понимаешь, все эти романы с девками, оно конечно прикольно, но это все не то. Может, заработаем деньжат?

— Что ты задумал? — спросил Слава. Уже от одного предложения друга, ему стало плохо.

— Ну, ты только не перебивай меня, а выслушай спокойно! Есть тут одна Жанна Леонидовна…

— Нееет! — протянул Слава. — Я на это не пойду.

— Да подожди ты, дослушай! — нервно сказал Костя. — Дай мне договорить. Не перебивай Славян! У нее денег куча.

— Что значит, куча? — спросил друг.

— Так вот я и говорю, немерено! Поверь, я тебя на криминал не подписываю. Она как выпьет, — и Костя скривил губой, вспоминая, наверное, какой-то случай, — Начинает чудить. Бросается деньгами, кричит, что у нее их полно. Я сам видел, как она ими швырялась.

— Вот здесь давай поподробней, — сказал Слава.

И Костя рассказал:

— Было это пару месяцев назад, гуляли мы у одной моей знакомой, у Светки, на квартире. Пили, танцевали, короче, там я с Жанной и познакомился. Затащила она меня пьяного к себе. Ну, я и переспал с ней. Но это не самое главное. Главное то, что когда она со мной там веселилась, достала свой серый чемодан, — Костя наклонился к другу, как заговорщик, тихо продолжил, — а в нем бабки! Давай их выгребать и швырять в разные стороны, говорит, что подарит мне, ну и все такое. Я тогда особо этому значения не придал, но про деньги не забыл. Даже не знаю, сколько их там, — Костя подумал секунду, — Может миллион?

— А кем она работает? Откуда у нее деньги? — спросил Слава.

— Я не знаю точно, но знаю, что она работает бухгалтером в каком-то банке или фирме. Черт ее знает, она не говорила, а я не спросил. Если у нее из чемодана немного денег исчезнет, поверь, она и не заметит.

— Да уж не заметит! — Слава ухмыльнулся в ответ.

— Да мы не много-то и возьмем! — сказал Костя. — Пару тысяч и все.

— Как ты себе это представляешь, придурок! — вскипел Слава. — Ты думаешь, она не узнает? Все бухгалтера помешаны на пересчете денег. Она же в милицию на нас заявит.

— Да ладно, тебе! Даже если и заявит, то мы скажем, сама дала. Пьяная была и дала. Нам поверят.

— Да, поверят! Срок получишь, вот тогда поверишь. Ладно, Костя, — Слава посмотрел на друга, который пал духом, и сменив тон, улыбаясь, сказал: — Давай подумаем, как обезопасить себя. Может и пронесет?

На следующий день друзья направились в ООО «Скат», в котором работала Жанна Леонидовна Сверкун. Константину пришлось потрудиться, чтобы отыскать ее. Жанна была на редкость красивой женщиной, тридцати девяти лет. Несмотря на возраст, выглядела она очень молодо: небольшого роста, с правильными чертами лица, со стройной фигурой, которой могли бы позавидовать двадцатилетние девушки — короче, чумовая тетка. Работала она в компании «Скат» главным бухгалтером. Компания занималась ловлей рыбы, и поэтому вопрос, откуда у нее были деньги, отпадал сам собой. Жила она одна в двухкомнатной квартире, в Светкином доме этажом ниже. Мужа и детей по какой-то причине у нее не было, и все заработанные деньги тратила на себя. Увидев Костю с другом, она обрадовалась; все-таки Костя был молод, и это обстоятельство бодрило женщину.

— Здравствуй, Костя! — сказала она. — Какими судьбами? — и, не дождавшись ответа, продолжила: — Проходите в мой кабинет. Я рада, что вы зашли! Кофе хотите? Костя, смущаясь, ответил красивой женщине: — Да, вот мимо проходили, дай думаю, зайду, к знакомой, — он лукаво улыбнулся и поцеловал ее в припудренную щечку.

— Спасибо Костя. А как твоего друга зовут? — поинтересовалась Жанна.

— Слава, — ответил Костя, а друг, по-деловому, протянул ей свою руку. Жана поздоровалась с парнем… и понеслось!

Женщина вмиг изменилась в лице, и, уже не замечая Костю, всю свою кипучую энергию направила на Славу:

— Какой красивый у тебя друг! — сказала она, и по ее улыбке читалось очень многое.

Костя не мешал, такому повороту событий, все шло по плану. Жанна сама пригласила ребят отметить встречу:

— Мальчики, как вы смотрите на то, если мы зайдем на пару минут в «кафешку»?

— Замечательно! — радостно воскликнул Костя.

Рабочий день Жанны Леонидовны подходил к концу, да и кто мог главному бухгалтеру помешать немного раньше уйти с работы. Она вызвала к себе какую-то девицу с гусиным лицом и в очках, что-то ей шепнула на ухо, та в ответ утвердительно закивала и быстро удалилась выполнять распоряжение руководителя. Жанна схватила сумку и уже через несколько минут они весело проводили время в кафе. Костя радовался осуществлению своего плана, а Вячеслава терзали непонятные ему тяжелые предчувствия. Жанна веселилась, пила легкое вино и пьянела. Ей нравились шутки Константина, но она, не отрывая глаз, смотрела на Славу, смеялась, обнажая белые, как жемчуг, зубы. Она влюбилась.

Такой ночи, как была у него с Жанной, Слава припомнить не мог. Он проснулся раньше, если он вообще спал, и лежа возле тепленькой красавицы, вспоминал, что происходило между ними. Женщина преподала ему такой урок любви, что Славе показалось, он больше без Жанны не сможет прожить и дня. То она была послушной в постели, то тигрицей, затем поиграли в ковбоев, затем Слава катал ее на себе, прикидываясь лошадью, одним словом чудили. Денег, которых «немерено», Слава не увидел. Может еще не дошло до них? Все эти мысли о прекрасной Жанне поставили точку в осуществлении плана. Он не хотел брать у нее денег, ни тайно, ни открыто. Он тихо встал, стараясь не разбудить чертовку, быстро оделся, посмотрел на время. На часах было около шести утра. Он вышел из квартиры, а Костя уже ждал его за дверью.

— Ну как? — спросил друг.

— Нормально, — ответил Слава. — Костя я передумал. Я думаю, нам не нужны ее деньги.

— Ты что, свихнулся? — спросил Костик. — Она спит?

— Да.

— Отойди, — сказал Костя и вошел в квартиру подруги. Слава немного постоял на площадке у квартиры, махнул рукой и сбежал по ступенькам вниз. Выходя из подъезда, дверью чуть не сшиб какого-то мужика, который с еще одним таким же, хотели войти в подъезд. Первый худой и не бритый, вслед удаляющемуся Славе зло выговорил: — Вот чучело! Чуть мне дверью мозги не вышиб, урод! Они, продолжая ругаться, вошли в подъезд, а Слава медленно побрел домой, кляня себя за малодушие, проявленное к Жанне. Костик, пробравшись в квартиру, достал осторожно из нижнего ящика серванта чемодан, раскрыл его и оторопел. В чемодане пачками лежали купюры. Прейдя в себя, глотнул слюну, стал из каждой пачки доставать деньги и класть себе в карманы.

Когда он поднял голову, на пороге квартиры увидел двух не прошеных гостей. Не успел он произнести и слова, как один достал пистолет и выстрелил. Пуля попала Косте в грудь, и парня отбросило к окну. Лежа на полу, он прерывисто подышал, а затем неожиданно замер.

— Забери чемодан, Хомяк! — сказал, худой корешу. — А я пойду с бабенкой потолкую. Хомяк бросился к чемодану. Собрав деньги, он мокнул одну купюру в багровую лужу возле тела Кости и со словами: — Это тебе, — прилепил ее ко лбу парня. Длинный, войдя в спальню, где мирно спала Жанна, дважды выстрелил ей в белую спину. Женщина даже не вскрикнула, и ее сладкий сон превратился в вечность. Затем они оба быстро вышли из квартиры, прихватив с собой чемоданчик.

— А ее зачем? — спросил Хомяк.

— Закрой тяпку! Это тебя не касается, — ответил Длинный.

Слава, не дойдя до общежития, решил вернуться к Жанне и остановить друга. Он быстро зашагал обратно. Когда Слава вошел в квартиру он оцепенел. На полу лежал в луже крови его друг. Слава бросился к нему, и стал тормошить.

— Костян, братан! Ну как же так?! Не умирай, — умолял Слава. — Жанна! Проснись! Костик умирает!

Его колени, скользя в луже крови, разъезжались по полу в разные стороны, а он продолжал трясти друга и просил не умирать его. Затем вскочил и забежал в комнату Жанны. Та лежала на животе, а на спине были отчетливо видны две темно-красные дырочки. Слава схватил ее за плечо и приподнял. Безжизненное тело Жанны вяло упало на постель из его рук. Слава в ужасе отскочить и, теряя сознание, стал сползать по стене. В эту минуту раздался звонок мобильного — будильник, выставленный Жанной еще вчера. Слава вздрогнул и очнулся. Ни чего, не соображая, выбежал из квартиры и побежал. Его руки, одежда были в крови.

Он бежал по спальному району утреннего города, не разбирая пути. Одинокие, спешащие на работу люди, не обращали на него внимания, или делали вид, что не обращают. Слава остановился и посмотрел на свои ладони, высохшая кровь, стянула их. Он, намочив ладони в грязной луже, попытался смыть кровь. Вода вперемешку с кровью превратилась в ржавую жижу. Слава попытался вытереть брюки, черпая ладонями грязную воду, втирал ее в штаны. Затем, кое-как, вытер руки о траву, побежал дальше. Так, не помня себя, он добежал до автостанции. Там он сел в первый попавшийся пригородный автобус. Кондукторша хотела не пустить его, но Слава, не дав ей опомниться, сунул в ее шершавую руку сторублевую купюру и женщина, скривив лицо, шевеля губами, как старуха, пропустила его в салон.

Он ехал и не знал куда. Ему хотелось, как можно дальше убраться: от квартиры Жанны, от города, от самого себя, а в голове проносились образы окровавленного друга и Жанны. Но вот его взгляд неожиданно прояснился, он узнал знакомые места. Это здесь, когда-то, они были в походе с Костиком.

Он вскочил и попросил остановить автобус. Водитель притормозил, и Слава вылетел из распахнувшейся двери. Он вспомнил, где они отдыхали, он вспомнил поляну, где рос зеленным ковром папоротник. Когда он нашел то место, с остервенением бросился на заросли. Он рвал папоротник руками, а твердые и крепкие стебли ранили его ладони до крови. Проклинал и просил папоротник вернуть все обратно, но Вайя его не слышал. Колдовской цветок был глух к мольбам парня.

Сколько времени в проклятиях и мольбах прошло, Слава не осознавал, и только полностью выбившись из сил он, упав лицом в землю на вытоптанной поляне, стал медленно умирать…

Ранним утром, когда еще солнце не пробудило своим светом все вокруг, когда ночной лес с его причудливыми тайнами и утренним щебетом птиц, протирал зеленной листвой свои сонные рощи, в этот миг, от предутреннего холода, проснулся Вячеслав. Шатаясь на неживых ногах, сжимая руками свое озябшее тело, Слава направился к проезжей дороге. Утреннее шоссе было безжизненным и унылым. Вдали показался автобус. Слава, вытянув руку вперед. Автобус остановился, и двери со скрипом открылись. На ступеньках решив сойти, стояла молодая девушка. Слава подал руку, чтобы помочь. Девушка в ответ машинально оперлась на его ладонь. Но, рассмотрев путника и оценив его неприглядный вид, резко отдернула руку. Сама, без помощи, сбежала по ступенькам, не оглядываясь, пошла вдоль дороги. Волшебство цветка Вайя больше не действовало

Слава прошел в салон и, не обращая внимания, на удивленных пассажиров, сел на последних местах. Уткнувшись головой в боковое стекло, закрыл глаза. По его состарившим щекам текли слезы.