Обнаженные мечты

Илье, двадцатилетнему парню, хуже горькой редьки осточертел хозяин бани, который требовал от своего работника работать до ночи. Работа отнимала много времени у молодого человека, и не было возможности завести подружку. Год, как армию отслужил, а девушки не нашел, один жил в родительском доме. И, если честно, вообще не имел опыта нежного обращения с противоположным полом. Так, понаслышке или по фильмам имел представление: как, куда и что, но сам еще не пробовал, а очень хотелось бы…

— Послать бы его куда подальше и не приходить больше сюда, — подумал он, выслушав очередную претензию «жирного индюка». Но рта не раскрывал, потому что зарплата устраивала вполне, и другой работы в этих местах найти трудно.

— Терпи, Паря, паря буржуев!

Илья усмехнулся игре собственных слов и отправился в парилку. В зыбком и горячем полумраке парного марева царило нагое равенство. Мужчины, как воробьи на дереве, сидели на верхнем полке и молча прели, надвинув до бровей войлочные шапки. Багровые от жара тела масляно блестели, вены вздулись от напряжения, как шланги под давлением, поры непрестанно работали, выделяя обильный пот, который стекал по упитанным ляжкам до пяток и скатывался на доски, свисал крупными хрустальными каплями с мужских концов, слегка набухших от сладкой горячей истомы бани.

— Интересно, в народе говорят, что у кого длиннее, тот и пан, — улыбнулся Илья, рассматривая болтающиеся при ходьбе стволы. — Вот та, например, стволина с исполинским набалдашником, как царь-пушка, посаженная на большие колеса, поди, принадлежит не ниже, чем генералу или политику высокого ранга? Не может же маленькая пушечка, которая от жарищи скукожилась дулей на сторону у того мужичка, принадлежать высокому начальству. Не солидно! Хотя, ну их к бесу, разберись тут, кто есть кто. Что-то я не слышал, чтобы у мужиков любых полетов стволы простаивали без дела, всяким калибрам находилась цель. Только не зевай, выбирай мишень, которая нравится, целься в желанное яблочко и опорожняй, как из брандспойта, боезапас.

— Закончу работу и, когда клиентура разбежится, сам напарюсь до отвала, — окончательно повеселел Илья.

Хозяин построил баню на краю леса у озера. Хорошее место приглядел он. Рядом тихая заводь у дубовой рощи. Столетние деревья надежно закрывали от посторонних взглядов. «Клиентура» любила купаться в темном омуте, вылетала голым мотающимся вихрем из бани и, мелькая белесыми, как бледные поганки, задницами, дикой толпой неслась к озеру, бросалась в воду, остужая разгоряченные телеса.

Вскоре слава о прекрасном банном месте быстро распространилась по округе, и предприниматели понастроили вдоль побережья еще несколько бань. Но клиентов хватало всем, город исправно выплевывал на отдых к озеру мужчин и женщин, измученных работой и стрессом современной жизни.

Илье не возбранялось после работы мыться в бане, тем более, что он последний покидал ее, закрывая на ключ дверь.

Он азартно «обрабатывал» березовыми и дубовыми вениками мужские тела посетителей заведения, остервенело тер намыленной мочалкой им спины до позднего вечера, пока последний гость не покинул баню.

— Не забудь проверить помещения, чтобы свет нигде не горел, все было закрыто на замок, и тогда уходи! — попрощался с парнем хозяин.

— Не беспокойся, шеф! Все, как всегда, будет в ажуре!

— В ажуре-то в ажуре, но смотри, чтобы не оказаться в абажуре!

Илья вежливо захихикал шутке, дожидаясь, когда хозяин уедет.

— Да, чуть не забыл! — добавил тот, стоя у открытой на улицу двери. — Ты бы положил крапивы на подоконниках и пороге.

— Зачем?

— Завтра Иванов день, русалки ночью становятся опасными. Они любят играться с такими, как ты, мускулистыми и сероглазыми красавцами. Утащат на Лысую гору, живого оттуда не выпустят, защекочут до смерти.

— Да, ладно, отобьюсь как-нибудь без крапивы от девок! Не пугай ежа голой жопой! — захорохорился Илья, не поддержав шутливого тона хозяина.

— Мне что? Я предупредил, ты выслушал! — понимающе хмыкнул на прощание хозяин и укатил на машине прочь.

Молодой и высокий мужчина не спеша скинул шорты и майку, в которых трудился, прошел в парилку и накинул на горячие камни воды. Белой густой волной пар заволок помещение, жар стеснил дыхание. Илья забрался на верхний полок и лег. Наступила благодать. Тело мужчины, казалось, прокаливалось до самых костей, с удовольствием принимало тепло, выделяя с потом шлаки. Илья наслаждался покоем, жарой. Он лениво похлопывал по бокам дубовым веником, чувствуя, как пружинистое тело наливается разгоряченной кровью и томительно млеет, ожидая чего-то неизведанного и волнительного, радуется предчувствием сладкой истомы. Мужчина забылся в фантазиях, мечтая обнять податливое ласковое женское тело.

— Бред какой-то, но так приятно! — воскликнул он, очнувшись от наваждения, прижимая рукой низ живота, где всерьез ожившая плоть «умоляла», не изводить понапрасну.

Илья встал и подошел к окну, чтобы окончательно придти в себя. Полная луна таинственным светом заполнила дубовую рощу. Огромные деревья толпой теснились у заводи, тихонько шептались изумрудными резными листьями, изредка кивая ветками на застывшую зеркальную гладь лесного озера.

Глаза невольно шире открылись, когда мужчина заметил, как по берегу озера к роще направлялись четыре нагие девушки. Они вошли в дубовую рощу и принялись собирать цветы. Девушки нагибались, срывали бутоны и вставляли в венки на головах. Из-под веночков троих свисали светлые вьющиеся волосы, а у четвертой — рыжие, отливающиеся в сумеречном волшебном свете месяца золотым отливом. Они волнистым пламенным водопадом закрывали узкую спину незнакомки.

Девушки образовали круг и, взявшись за руки, принялись водить хоровод.

Илья стоял у окна и, как заколдованный, не мог оторвать взгляда от прекрасных девушек, которые, казалось, не обращали никакого внимания на мужчину, подсматривающего за ними. Кроме одной, самой юной и красивой из них. Она бросала лукавые взоры в сторону окна, где стоял Илья, и у парня от восторга замирало сердце.

— До чего же хороша! — изумлялся парень. — Идеальная фигура с любовным равнобедренным треугольником, покрытым янтарным мхом. Не видел такой красоты. Так хочется потрогать рукой, погладить…

Рыжеволосая девушка покачала головой и внимательнее посмотрела в его сторону. Илья вздрогнул и на его щеках выступил смущенный румянец, сердце юноши «понеслось» в разнос. Юная незнакомка что-то сказала подругам и, разомкнув круг, медленно пошла к бане.

Мужчина с вожделением ждал ее, мысленно стараясь умерить разливающийся огонь в животе, который ярким костром пылал внизу и ожигал, когда он касался рукой.

Девушка подошла вплотную к Илье и посмотрела ему в глаза. Взгляд зеленых глаз незнакомки околдовали юношу. В них светилось безграничное желание и ласка. Нимфа взяла его за руку и повела за собой.

Илья беспрекословно проследовал за ней. Девушка показала ему лечь на полок. Она взяла мочалку и стала намыливать ему грудь и ноги. Прикосновения незнакомки были настолько мягким и желанными, что мужчина почти сомлел от удовольствия, лежал, закрыв глаза, наслаждаясь касанием волшебных рук лесной красавицы.

Нимфа ополоснула тело мужчины теплой водой и, сняв с головы венок, легла рядом на бок. Илья повернулся к ней лицом, жадно прижался к девушке и подмял ее под себя. Он рукой гладил ее груди, целовал пухлые губы и проникал дальше и дальше вглубь янтарной пещерки, пока не провалился в рай необыкновенной нежности и безмерной любви к этому созданию.

Илья потерял счет времени. Он не имел иного желания, кроме удовлетворения рыжеволосой красавицы. Мужчина целовал сладкую грудь девушки и, запалено дыша, качался на гребнях волн блаженства. Нимфа в его руках то изгибалась стальной пружиной, то безвольно прижималась так плотно, что он чувствовал каждую клеточку ее тела.

Вдруг девушка вскрикнула и протяжно застонала. Илья содрогнулся, почувствовав наивысшую точку наслаждения, организм облегченно разрядился, и мужчина слетел в пропасть удовлетворенного забытья.

Он очнулся далеко за полночь. Мужчина лежал без одежды на полке, рядом на полу валялся венок. Илья не мог сообразить, все, что произошло с ним, было наяву или во сне. Но точно знал, что слаще женской груди бывает только сладкий стон.

Юноша вспомнил гостью, и пригладил на голове короткие волоса цвета красной рябины. Он тоже был рыжеволосый, как она. Крупные и мелкие веснушки, как коричневые муравьи, расползлись по его лицу, но не уродовали, а делали привлекательным и приятным.

Парень загрустил. Вот бы найти такую девушку, которую он здесь видел. Кто она? Русалка? Или ему привиделось? Или гостья соседней бани? Он не находил ответа, и под утро мужчина вышел в лес, решил прогуляться, все равно ехать домой не было смысла: скоро на работу.

Юноша вырос здесь, в деревне среди леса, хорошо знал и отлично ориентировался в нем. Он любил часами бродить вдоль лесного озера или отдыхать в бору, сидя на мягкой земле, прислонившись спиной к шершавому коричневому стволу вековой ели. Ему нравилось наблюдать подвижных белок, перелетающих невесомыми меховыми клубочками с дерева на дерево, слушать птичье пение, доносившееся из чащи кустарника или шатровых крон деревьев. Юноше хорошо мечталось в одиночестве под тихий шелест листвы, под терпкий запах прелой земли и аромат летних цветов.

Илья представлял, как встретит красивую девушку, и они поженятся, и будут жить в большом доме недалеко от озера. Молодой человек счастливо улыбался, представляя, как в комнатах будет звучать детский смех рыжеголовых озорных детишек.

— Только, родятся ли рыжие дети?» — подумал он. Илья недавно прочитал в одном научном журнале, что люди с рыжим цветом волос вырождаются, и через сорок лет вообще не будут появляться на свет.

— Исчезнут рыжики!» — переживал юноша. — Светловолосые, темноволосые — останутся, а рыжеволосых людей не будет больше на свете! Чем мы не угодили природе?

Он не желал мириться с такой несправедливостью, но изменить что-нибудь тоже не мог, поэтому по этому поводу грустил так, что даже грибы-рыжики никогда не срезал.

— Вы тоже исчезнете из жизни, — говорил им Илья, встретив прошлой осенью стайку рыжиков на окраине леса. — Отец говорил, что раньше вас так много было в лесу, что ведрами солили. Не то, что ныне, редко встретишь рыжий гриб. Может быть вы, как и я, последние рыжики на нашей земле. Стойте себе, радуйтесь жизни!

Молодой человек опять вздохнул своим невеселым мыслям. Вдруг на выходе из леса, он насторожился, услышав чье-то негромкое пение. Песня была о любви рыжеволосой прекрасной девушки к незнакомому юноше, которого встретила однажды на берегу синего озера. Столько в этом голосе было нежности и мольбы к незнакомцу придти к ней на свидание, что Илья, пораженный чистотой и искренностью мелодичного девичьего голоса, остановился и осторожно выглянул из чащи.

На берегу озера стояла юная женщина и расчесывала длинные вьющиеся волосы, которые в лучах всходящего солнца переливались золотым полноводным ручьем. Ее гибкую и стройную фигуру обтягивало просвечивающееся платье, представив взору юноши совершенство тела рыжеволосой девушки. Красивое лицо с зелеными большими глазами было прекрасно и одухотворено, а сильные ноги грациозно удерживали ее на широкой доске-кладке, проложенной вглубь озера.

Юноша, наглядевшись на чудо природы, тихонько отошел в лес и направился назад.

Он весело шагал и улыбался, вспоминая рыжею девушку. Он знал теперь, что у него появятся скоро рыжеволосые дети. В ночь на Иванов день происходят разные чудеса, нужно только верить этому.