Вот они и встретились… словно мало было бед и страданий на их головы, а через час настанет рассвет. Не успеть сбежать, не успеть скрыться. Не уже ли в этот раз они снова проиграли?.. Как же не хочется в это верить, но, если они не успеют покинуть Ау-Некром до рассвета — не известно, что будет потом. Не уже ли всё было напрасно?..
Теперь он стоит с Лау'Эйри на руках, практически ожидая приговора от Маншауса, а Владыка Мёртвых с пугающем безразличием смотрит на них, и лишь тонкие губы Маншауса были изогнуты в странной усмешке. Рядом с Машаусом всё ещё красивая и почему-то очень печальная их сестра, Ниемаарис, та, что стала Королевой Отрекшихся, в её глубоких тёмно-сапфировых глазах словно отражается вся боль и скорбь этого мира, а может не только этого, но и всех миров Сур-Тим.
— Вот мы и встретились снова, Лау'Эйриас, — произносит Маншаус леденяще-холодным голосом, в которым сквозит вечная пустота. — Я не позволю тебе и Лау'Эйри покинуть Ау-Некром, вы навеки останетесь здесь.
— Отпусти их, Маншаус, — тихий и печальный голос Ниемаарис. — Вы и так уже победили. Пощади хотя бы их… в память о том, что было раньше… Прошу тебя, пощади их… и может быть тогда и для нас когда-нибудь появиться надежда на иное будущее…
— Чего ради, я должен менять своё решение, Ниемаарис? — произносит Маншаус. — Та, которую я любил, предала меня… и даже больше, она отдала ему большую часть своего звёздной пламени, — в холодном голосе Маншауса всё же сквозят ярость, гнев и презрение. — В прочем за свою измену она уже заплатила казнью на костре, — усмехнулся Маншаус. — Хотя и его душу тоже скоро принесут в жертву Единому Богу.
— Я прошу отпусти их… ради меня, докажи, что в тебе ещё осталось хоть что-то от тебя прежнего, Маншаус, — всё так же тихо продолжила убеждать его Ниемаарис. — Ради тебя я пошла на всё… я делала всё, что ты хотел, и я не просила ничего взамен… Но сейчас здесь в конце времен я прошу лишь об одном, таэро мэй, отпусти их… отпусти Лау'Эйриаса и Лау'Эйри, покажи мне, что ты ещё можешь быть милосердным к нашим младшим братьям и сестрам…
— Моя Королева, — чуть насмешливо произнёс Маншаус. — Ты бы давно должна была понять, что любви не существует в наших мирах. Это лишь миф, сказки и сладкая ложь, любовь ничего не стоит, и приносит одни лишь беды. Вот и они, — Маншаус махнул рукой в сторону Лау'Эйриаса и Лау'Эйри, — прекрасное подтверждение тому. Отправиться в Сиэрис’Эй’Наар без поддержки и помощи лишь за тем, чтобы попытаться напоследок вызволить свою любовь — это или безрассудство, или глупость. И за это они и ответят.
Лау'Эйриас с замирающим сердцем и почти не дыша смотрел как над горизонтом стало медленно подниматься чёрное солнце, он почти молился о том, чтобы Ниемаарис всё же удалось достучаться до Маншауса, и чтобы у них была эта пусть уже совсем призрачная, но всё же надежда на спасение. Вечность в Сиэрис’Эй’Нааре — это одна из самых страшных мук и пыток, которые только можно было представить, вечность в мире, что питается болью и страданиями других, вечность в мире, что обречен проживать свои последние часы в агонии снова и снова…
— Просто отпусти их, Маншаус, — взмолилась Ниемаарис. — Судьба решит всё за них. Эш велел покинуть Ау-Некром до наступления рассвета. Нам больше нечего делать здесь. Нужно уходить. Или ты решил снова поступить по своей воле? — не зная на что надеясь, спросила Ниемаарис.
Упоминание имени Единого Бога и его воли отрезвило Маншауса, снова испытать на себе гнев Эша за то, что ослушался прямого приказа, Маншаус никак не хотел. Одного раза хватило на всю оставшуюся вечность. Из-за того ли, что он использовал свой Предел Силы в той битве, или из-за того ли, что битва сама по себе забрала практически все его силы, но гнев Эша в итоге был ужасен. Не так уже и просто было противостоять Владыке Тьмы, с содроганием вспоминал Маншаус о тех событиях, и чтобы выстоять в той битве он использовал Пустоту, чем лишь усилил процесс раскола Ау-Некрома, и, если бы не Тир'Миунар, который вмешался в последний момент так же использовав Предел Силы, чтобы ослабить Пустоту, от Ау-Некрома может и от других миров Сур-Тим ничего бы не осталось. А гнев Эша постепенно угас лишь тогда, когда до Единого Бога дошло, что Мельтар и Тир'Миунар в результате этой битвы оказались изгнаны в Пустоту. Гнев Эша был страшен и ужасен, во взгляде Маншауса на долю секунды проскользнуло болезненное выражение, даже воспоминания об этом отзывались болью в каждой частичке его сущности… Эш нарочно медленно и очень мучительно развеивал его тело и сознание по мельчайшим частицам, желая причинить как можно больше боли, и сделать так, чтобы причиненная им боль сделалась максимально невыносимой для Маншауса, и лишь когда в потоках, искаженного невыносимой болью и пытками сознания, Единый Бог увидел то, что Мельтар и Тир'Миунар оказались в Пустоте, он очень медленно сменил свой гнев на некую милость, позволив Маншаусу вернуться из того ада, в котором он находился по его, Эша, воле.
— Ладно, — после довольно длительного молчания согласился Маншаус. — Пусть судьба всё решит за них. Уходим, испытать на себе гнев Единого Бога во второй раз я не хочу. Эти двое не стоят таких мук, — усмехнулся Маншаус, отгоняя болезненные воспоминания о пытках Эша.
После чего Маншаус и Ниемаарис покинули Ау-Некром и город Сиэрис’Эй’Наар, но времени до рассвета почти не осталось, чары сна Шамоаса, Владыки Снов, уже набирали силу, погружая в стазис и этот мир тоже, Лау'Эйриас уже чувствовал, как чары сна начинают действовать на них с Лау'Эйри тоже. Лучи чёрного солнца постепенно отнимали надежду на то, что им удастся сбежать из проклятого города Сиэрис’Эй’Наара. Не уже ли судьба отвернётся от них и в этот последний раз тоже?.. Разве они просили слишком многого для себя, а может и для остальных ахэнни, духов и смертных?..
«Эй'Ира, прошу тебя… пусть хоть один раз… пусть хотя бы сейчас судьба подарит нам свою улыбку…» — мысленно взмолился Лау'Эйриас, смотря на восход черного солнца.
И когда, казалось бы, последние лучи призрачной надежды растворились с восходом чёрного солнца, рядом с ними внезапно открылся сияющий бело-золотистым светом портал. Энергия Света ненадолго заполнило пространство вокруг них.
— Разиэль… — от яркого света Наследующего Света Лау'Эйриаса заслезились глаза, он с трудом мог поверить в то, что судьба решила проявить к ним своё милосердие.
— Я договорился с советом Амм'Ира, вам предоставят убежище в Золотом Секторе, — произнёс Разиэль, и добавил. — Под мою ответственность, они согласились пустить вас на Амм-Ир. Идёмте, времени мало.
Разиэль тоже почувствовал на себе воздействие сонных чар Владыки Снов, и уже особо не церемонясь втащил Лау'Эйриаса и Лау'Эйри в свой портал.
Следующее, что запомнил Лау'Эйриас, как Разиэль уложил их с Лау'Эйри в какой-то особое место уже на Амм-Ире, обстановку вокруг он почти не запомнил, перед глазами всё расплывалось, после чего он вместе с Лау'Эйри погрузились в долгий сон, перед этим он всё же успел подумать о том, что им каким-то чудом удалось спастись из Ау-Некрома, и теперь, возможно, когда они проснутся в следующий раз что-то возможно будет совершенно иначе, и может не зря Владыка Снов решил погрузить в стазис миры Сур-Тим, и надежда на спасение всё же есть…
Последнее, что он запомнил было ощущение покоя и тепла, которое исходило от бело-золотистого, а может и похожего на солнечный свет, свечения старшего брата — Разиэля. Под воздействием чар сна Разиэль тоже в скором времени погрузился в сон, и этот сон продолжался до тех пор пока не пришло их время проснутся снова.
