Глава 8.

Когда человек не дает своим эмоциям высвободиться, они начинают давить на него. Они становятся адским грузом…

Ариенна сама не заметила, как начала рассказывать практически незнакомому человеку все то, что скопилось у нее в сердце. Пускай хоть выслушает, ведь она его совсем не знает, что ему ее проблемы?

— Я росла без родителей, меня воспитывал дед, который и научил меня стрелять из лука. Пару недель назад меня хотели выдать замуж за одного человека. Старик его уважал… охотником был скот этот, все стены в трофеях, много интересных историй может рассказать.

Кэрфен слушал, затаив дыхание, боясь потревожить хоть чем-то девушку и отвлечь ее от исповеди. Но Ариенна, казалось, даже забыла о существовании алхимика. Странница была наедине со своей болью…

— Я отказала, мне не хотелось всю жизнь быть с человеком, призвание которого — убивать безвинных. Иногда мне казалось, что я вижу кровь на его руках… Ему не понравилось то, что я отказалась от замужества, и он решил подождать, пока мое мнение не изменится, но толку не было. Спустя неделю терпение изменило ему, и он решил заставить меня силой. Тогда каким-то чудом дед стал свидетелем этой сцены… таким злым я его ни разу не видела.

Впрочем, неудачливого жениха гнев единственного моего живого родственника не остановил и…

Совсем рядом послышались чьи-то шаги, и Ариенна быстро отвернулась. За ту долю секунды, пока она пыталась взять себя в руки, аптекарь, даже со своим скудным зрением, заметил слезы в ее глазах. Фирен возвращался к ним с полными флягами воды. Мальчика озадачила не очень радостная атмосфера на поляне, хотя, когда он уходил, все было хорошо, а сейчас лучница даже не смотрела в его сторону. Лекарь мельком глянул на свои руки, которые все еще оставались в зеленоватой мази, взял из рук ученика одну из фляг и вылил ее содержимое себе на ладони, а затем уже пустой вновь бросил ее адепту.

Тот лишь вздохнул и вновь поплелся к ручью, понимая, что скорее всего стал свидетелем сцены, которую видеть был не должен.

Мысленно Кэрфен был раздосадован, что Фирен прервал монолог Ариенны, вероятно теперь ждать, пока она что-то расскажет, придется долго.

— И он ударил меня. Я упала с лестницы… подвернув сильно ногу.

Алхимик вздрогнул не столько от того, что девушка заговорила вновь, как от нового напряженного звучания ее голоса.

— Не думала, что смогу убежать далеко с таким увечьем, но, только приготовилась к самому худшему, как увидела на комоде свой лук… Мне хватило мгновения, дабы схватить оружие и выстрелить. Он упал на пол… вот тогда я перепугалась и, взяв только плащ и лук, убежала. Дальше ты все знаешь.

Украдкой от него Ариенна вытерла набежавшие слезы и стала подозрительно скрупулезно изучать пряжку второго плаща на ее плечах.

Кэрфен все еще не мог поверить. Каким надо быть выродком, чтобы ударить девушку?!

Мысленно парень поблагодарил богов, что Ариенна смогла вырваться из лап чудовища, пусть и столь кровавым способом.

Лекарь не думал, что со смертью этого человека мир многое потеряет.

Они так и сидели молча, не решаясь произнести ни слова. Резкий порыв ветра пронесся в сторону алхимика и подхватил прядь волос Ариенны, словно играя с ней.

Каждый думал о своем. Юноше стало вдруг неимоверно жаль эту несчастную, но старательно скрывающую свою боль и проблемы девушку.

— Кэрфен, — неожиданно нарушила молчание лучница, коснувшись указательным пальцем пряжки.

— Да?

— Спасибо за плащ и что не бросил меня в овраге.

— Не за что, это мое призвание — лечить людей, — слегка улыбнулся тот, глядя на маленькие язычки пламени.

Лучница не сдержалась и улыбнулась ему в ответ — все же было удивительно наблюдать, что этот хмурый парень способен на хоть какие-то проявления своих эмоций.

Они так и сидели рядом… пряди волос Ариенны слегка щекотали шею парня. Они были близко, но очень далеко…

***

Нарая с трудом доплелась до двери, в которую нещадно стучали явно кованой рукавицей. Уже по привычке закрыла шею накидкой, дабы скрыть предательские красные пятна. Отодвинув тяжелый засов, она поспешила отойти в сторону и натянуть широкие рукава платья до самых ладоней — красные пятна проступили и на руках.

В прихожую моментально ворвался стражник, поглядывая свирепо на старую женщину. Однако та была мудра и не спешила показывать страх:

— Чего надобно вам в моем доме?

— К тебе прислал новый начальник стражи, он говорит, что ты ведунья и можешь справиться с хворью энтой! — мужчина словно гончая, лихорадочно осматривал комнату на предмет всяких склянок, колб, как это часто бывало у алхимика.

— Какая хворь? — серьезно спросила она, пытаясь не показать, что сама еле держится на ногах, но видимо стражнику было плевать на ее состояние.

— Лихорадит кузнеца нашего, и повыскакивали пятна красные на руках-то. Идем, бабка, помогать врачевать будешь в лечебнице! Таков приказ капитана!

Бедная женщина едва поспевала за блюстителем порядка, сама не понимая, чем может помочь больному, когда сама больна той же непонятной болезнью…