Глава 13

Хлоя демонстративно вывела его через парадный вход. Мрамор, позолота. Высоченные двери — сразу ясно, из благородных пород дерева… дверной проем такой ширины, что конный экипаж запросто пройдет. Это не старый дворец, тут показуха одна, — Лео украдкой зевнул.

Читая о роскоши дворцов Верхнего города, он мечтал хоть одним глазком взглянуть на все это великолепие. Резиденция здешнего принца вряд ли была скромнее городских усадеб Стражей Дракона, Хранителей Законности и советников Двора. Вряд ли. Но дух не захватывало. Наверное, ему и там, дома, было бы достаточно разок посмотреть — удовлетворить любопытство. Все его внимание приковали к себе солдаты в синих, шитых серебром мундирах. Они стояли на посту попарно, внутри и снаружи, — этакие статуи с деревянными физиономиями.

Девчонка ткнула его локтем в бок.

— Ну чего ты на них вытаращился, как деревенский дурень на паровоз? Тебе приятно было бы, если бы ты и моргнуть не смел, а на тебя вот так бы вылупился проходящий мимо невежа? Вот то-то же! — И, увлекая его с широкой подъездной аллеи в парк (наползающие друг на друга клумбы, кусты, статуи, фонтаны, скамейки — ну и вкусы у них тут!), продолжала: — Да, у принца тоже есть своя гвардия. И свита есть. Так положено.

— Нипочем бы не подумал, что в доме полно народу, — сконфуженно признался он.

— Полно. Да не свитских. А тех, кто, я ж тебе говорила, на глаза лишний раз не попадается. Потому что — тоже говорила — дядюшке по душе тишина и покой… не в ущерб безопасности. Так что свитские только по торжественным случаям к нам прибывают. Одна тетя Элла постоянно живет, но она уже не придворная дама, а, как говорится, на покое и лишний раз не покидает своих комнат. В левом крыле, которое для свиты предназначено, — она да пара горничных, вот и все… туда ход тоже не нашел? Уф-ф-ф, счастье-то какое, не напугал старушек! — Хлоя хихикнула. — И вообще, знать дорогу на кухню ку-уда важнее. Всегда сыт будешь. Не угостят — так стащишь, не стащишь.

— Я — стащу?!

— Не стащишь — так отберешь. Да и безопаснее на кухне, тамошние тебе сковородой по башке не дадут, ты для них господин воспитанник его высочества. А вот тетя Элла с тобой церемониться не станет, она при принцах, ну, при моем отце и дядюшках, в качестве наставницы состояла, пока им по пять лет не исполнилось. Не знаю, что думает о ней его величество, а вот дядюшка Тео до сих пор говорит о ее тяжелой руке в самых что ни на есть куртуазных выражениях. Ну что, впечатлился? — Хлоя крутанулась на каблуках, уставилась на него пристальнее, чем он несколько минут назад — на гвардейцев. — А вообще, чем скорее ты тут освоишься и со всеми познакомишься, тем лучше. Ты не должен чувствовать себя чужим, понимаешь?

Десяток шагов — и парк превратился в яблоневый сад. Яблони — старые и молодые, вперемежку, — уже отцвели и могли похвастаться лишь мелкими, едва завязавшимися плодами. Меж ними густо белели цветы, совсем не похожие на те, что растут на клумбах.

— Осторожно, — предупредила Хлоя. — Не наступай на ягоды.

— Где ягоды? — изобразил недоумение он, хоть, разумеется, и сообразил.

— Вот, — она выразительно ткнула пальцем прямо перед ним, — настоящие лесные ягоды, с третьего раза прижились, так что тот, кто их потопчет, — мой личный враг.

Пес, примеривавшийся, как бы поудобнее улечься на резные бархатистые листья, понятливо отступил и уселся на утоптанной тропинке.

— Волк, появятся чужие — предупреди.

И, не глядя на Лео, нырнула в лаз меж двумя яблонями со сплетенными ветвями, сухими и кривыми уродцами, почему-то — не по ее ли приказу? — помилованными садовником.

— Мое убежище. Считай резиденция. За неимением официальной.

Зелененькая беседка, сплошь увитая диким виноградом, и вправду была неплохо спрятана, но наименование «убежище» показалось ему слишком внушительным для хлипкой деревянной постройки. Опять же, как забудешь, что за тобой постоянно следят? — он поежился. Впрочем, внутри оказалось уютно — ветер не задувал, света проникало ровно столько, чтобы сумрак был приятным, а не тягостным. Конечно, через полчаса солнце зайдет. Однако на лакированном столике (не из тетушкиных ли покоев стащила?) — масляная лампа. Два низеньких стула — для гостя второй принесен или у «убежища» двое хозяев и девчонка не так изнывает от одиночества, как расписывал ее дядя?

Хлоя сняла с его плеча сумку и принялась выкладывать бумажные свертки, в которых обнаружились несколько ломтей хлеба, нарезанный как попало сыр (она что, топором его рубила?.. вспомнился топорик из оружейки — бр-р…), пучки зелени. Подкрошившееся печенье и подтаявшие конфеты смотрелись в этом простецком окружении не столько нелепо, сколько неаппетитно.

— Наш ужин, — бодро объявила Хлоя. — Мы ж до ночи домой не попадем. Да и лезть туда лучше не на голодный желудок.

Лео, уже успевший вгрызться в преизрядный кусок хлеба с сыром, недоуменно приподнял бровь.

— Голова кружится, когда близко подойдешь, а уж если на крышу взберешься… Сам убедишься. Ешь давай.

— А мяса не могла захватить?

— А никто сегодня дома не ужинает, и мясо было только сырое… у вас вроде и сырое едят, нет? Сбегать?

— А у вас мясо солить не умеют? Или соли не хватает?

Хлоя состроила недовольную мордашку, ухватила разом кусок сыра и печенье, упихала в рот и то и другое и, давясь до слез, принялась жевать. Зато потом отыгралась за его безмолвное злорадство. Несложно было представить, как тяжело ей приходится во время торжественных трапез — она ведь принцесса, должна же она в чем-то таком участвовать? — за время ужина она умолкла на пару минут, не больше. И он успел раз десять, не меньше, мысленно проклясть индюка — по одному разу на каждые пять упоминаний. Оказывается, убежище принадлежало ему — беседку соорудили по его просьбе, когда он только переехал к тетушке. Его мать, тетушкина сестра, рано овдовела, но еще раньше отец Рика, знатный какой-то, прокутил все свое невеликое состояние. Пришлось тетушке позаботиться о карьере племянника — его привезли в столицу, под крылышко влиятельных родственников. А чтобы ему легче привыкалось, оборудовали этот вот уголок сада — похожий был у Рика дома. Потом он — уже взрослый юноша, шутка ли, шестнадцать сравнялось! — показал убежище Хлое, восьмилетней плаксе и трусихе.

— Я для него и по деревьям лазать научилась — должна же я была стать пусть и не ровней ему, но хотя бы не «несчастной деточкой», так меня тетя называла. Как знать, не перестал бы он со мной играть?

— И что, не перестал? — насмешливо осведомился Лео.

— Перестал, — вздохнула Хлоя. — Как в военное ведомство на службу поступил, так и перестал. Но до этого много чему успел меня научить. И как пробраться на крышу пристройки, он придумал. Мы попробовали — получилось.

— На крышу? — вскинул голову Лео.

— Ну да, на крышу. Внутрь не попадешь, — Хлоя тоже выпрямилась. — Но и этого будет достаточно.

— Достаточно для чего? — он понимал, что сейчас похож на мальчишку, которому пообещали настоящее опасное приключение, чтобы вытащить на обычную скучную прогулку.

— Для того чтобы ты… как это сказать-то по-вашему? впечатлился.

Ему подумалось: она чуть было не сказала — «испугался».

— Это на языке Дракона, но это не по-нашему, а по-ихнему, культурственно. А по-нашему…

— Гляди! — Хлоя схватила его за руку и заставила обернуться.

Наблюдать из «убежища» и вправду было одно удовольствие: ты все видишь, а заметить тебя в густом переплетении безлиственных ветвей и зеленых плетей дикого винограда — та еще задачка. По тропинке прорысил Волк. А вскоре в отдалении появился человек в сером.

— Ну вот, они убедились, что с нами все в порядке. — Глаза у девчонки лихорадочно заблестели.

— Ты думаешь, этот серый нас увидел? Как хоть?

— Не нас. Волка, — сердито фыркнула Хлоя. — Они привыкли ему доверять. Тоже, между прочим, заслуга Рика… Побежали, у нас десять минут.

Пес поджидал их, прикинувшись одной из парковых статуй, — пока не приблизились, и не шелохнулся. Лишь когда они подошли на расстояние одного броска, соизволил повернуть голову.

— Жди, — коротко велела девчонка. — Не отставай! — это уже ему, Лео.

И молниеносно кинулась в сторону, скрывшись за деревьями. Вот ведь… девчонка! Отстать от мелкой — стыд, потерять из виду — вообще позорище… благо за зарослями обнаружилась открытая площадка, мощенная камнем… благо?! да они здесь как на ладони! Два вдоха-выдоха — и их ненадежно прикрывает реденький декоративный кустарник, еще два — и они в тени здания.

— Почти пришли, теперь самое сложное, — поспешила обрадовать Хлоя, вцепившись горячими пальцами в его запястье.

«Не бойся», — хотел сказать он. Но смолчал, ведь знать не знает, чего это она так робеет. Может, остановить, пока не поздно?

— На галерею. Подожди, пока я взберусь, — она ткнула пальцем в хлипкое, видать, тоже декоративное деревцо, ветки которого едва дотягивались до третьего этажа. Галерея опоясывала второй. Все правильно, двоих, даже таких легких, как они, это чахлое парковое украшение не выдержит.

Он с опаской следил за Хлоей, пока не убедился: она проделывает подобный трюк не впервые. Да, неловко, да, там, где он бы просто подтянулся, ей приходится искать опору для ноги, но управилась в пару минут… и то хорошо! Ему хватило пятой части этого времени. А дальше-то как? Что-то не верится, что их поджидает удобная лестница!

Следуя примеру девчонки, согнулся в три погибели, скрывшись за невысоким ограждением. Да, в просветах меж фигурными столбиками их еще как видно, но все ж таки спокойнее, когда не стоишь в полный рост. Пока пробирались вдоль одной стены, он постоянно ожидал окрика, потом поуспокоился — и очень вовремя: они, как вдруг оказалось, добрались до «лестницы» — могучего дерева, вроде как дуба.

— Теперь ты вперед, — распорядилась Хлоя. Голос уверенный, а вот на то, чтобы сменить страдальческое выражение мордашки на более жизнерадостное сил, похоже, уже не хватило.

— А ты?

— А я следом, прям сразу-сразу. В эту махину и десятеро вцепятся — ей нипочем будет, — девчонка выдавила улыбку. — Заберешься — и давай подальше, к чердачку. Там нас снизу не высмотреть.

— У тебя-то силенок хватит? — снова не удержался он от вопроса.

— Да я чуть ли не на каждой ветке отдыхать могу, в листве меня не разглядишь, — на этот раз и тон ни в чем не убеждал.

— Давай-ка ты первая. В случае чего помогу.

Она не стала спорить — неужто и вправду настолько в себе сомневается? Предложить ей вернуться? Да ну, не согласится. Теперь — совсем поздно.

Все же сумела собраться: третий этаж миновали уверенно, вот и окна четвертого — плотно зашторенные, как и на других этажах, хоть бы где просвет. Хлоя вползла на очередную ветку, ничком улеглась на нее, вцепилась — куда до нее испуганному котенку! Взгляд шальной, губы сжаты в ниточку.

— Что? — резко спросил он.

— Сейчас, — осторожно выдохнула она, будто боясь, что звук ее голоса поколеблет эту громадину.

— Не спеши. — Лео кое-как примостился на соседней ветке. — Вечно ты торопишься.

— Не потороплюсь — сил точно не хватит, — еле слышно отозвалась она и по-гусеничьи переползла на другую ветку.

Лео замер. Зачем он согласился? Вообще — зачем начал ее дразнить?! Ясно же, всем им сейчас ой как несладко! И что еще должно случиться, чтобы он перестал вляпываться в неприятности и тянуть за собой других? Девчонка уже ступила на край карниза, а он все еще не мог заставить себя пошевелиться. И только когда она скрылась из виду, он в два рывка взобрался на крышу и на четвереньках подполз к «чердачку», напоминающему давешнюю беседку, только поменьше, с глухими стенами и запертой дверцей — можно не проверять, точно заперта.