14 Глава. Повелительница Стихий Ириска.

Куни надоело убегать, и он бросил позади нас чёрные шарики.

Ох-хо-хо… бедные, бедные ковбои! Друг бросил не дымовые шарики, а шарики-вонючки! Со сверхвонючей смесью запаха скунса и различных болотных трав…

Несчастные лошади встали на дыбы (передними копытами пытались закрыть себе нос!). Ковбои плакали, рыдали!!! Настолько ужасной была там вонь!..

Затем из зоны поражения все стали выбираться как можно быстрее: жеребцы прыжками перелетали через ковбоев, а те в свою очередь ускорялись так, что обгоняли их, придерживая шляпу. У всех была одна мысль: «Скорее, скорее… покинуть это ужасное место!!!».

Вот длинноносый ковбой (тот самый невезучий, что сверкал голым задом в салуне, когда проигрался Бонапарту) ухватился за хвост жеребца и радостно крикнул: «Э-ге-гей!». Но жеребцу лишний балласт был не нужен: он лягнул ковбоя и отправил в высокий и дальний полёт. Так что тот сверкнул яркой звёздочкой в небе…

— Ну, хоть выбрался из зоны вонючих газов! — порадовался я за ковбоя. — Надеюсь, там никто не помрёт — поистине страшной смертью…

Друг как ни в чём ни бывало шёл рядом, пока не заметил большого кузнечика (пирата-саранчу). Радостно воскликнул: «Чамба-рамба!» и стал прыгать за ним — ловить.

— Куня, а тебе их не жалко? — отвлёк того от сверхважного занятия и мотнул головой назад, указывая на бедняжек, которые всё ещё не покинули чрезмерно вонючее место.

— Да потом перед ними извинюсь, за то — что уже в который раз спутал дымовые шарики с бомбами-вонючками… — беззаботно отмахнулся от меня шипастоголовый друг и запрыгал за кузнечиком.

Так мы и шли. А спустя какое-то время перед нами длиной тёмной полосой показался лес. Кажется, в нём и повстречал Лучьяну, которая искала гриб (что сбежал из салуна на коротких ножках!). На неё ещё тогда напал бешеный медведь в костяной маске.

Тронул щеку, куда поцеловала голубоглазая красавица. Да… такую награду ещё долго буду вспоминать! Тёплые и мягкие губы… и запах ромашек! Тогда у неё на шее, подобно драгоценному колье, висел сплетенный венок. Как же она их любит!

А то обещание, которое дал Лучьяне, непременно выполню! Чего бы мне это не стоило! Найду и спасу Миранеллу!

Со всей силы вцепился в левое запястье зубами, острым клыком прокусил руку и рванул в сторону. На землю закапала алыми каплями кровь. Пусть будущий шрам будет постоянным напоминанием!

Куни надоело прыгать за кузнечиком, и он стал по-детски, вовсе глаза осматривать лес. Постоянно крутил шеей, а иногда подбегал и срывал руками то один цветок, то другой. Заглядывал под кусты и даже было полез на дерево, чтобы собрать яйца из гнезда, но я его остановил. Зачем бесчинствовать в этом прекрасном, почти волшебном лесу? Где яркая зелень радовала глаза, а звонкие трели услаждали слух…

К небу густыми кронами тянулись сосны; весело шелестели листья; сочная трава ярко улыбалась на солнце; небольшая поляна лежала впереди пёстрым ковром; местами кой-где прятались шляпки грибов (эх, где ж моя корзинка!). Неподалёку по стволу стучал дятел в красной шапочке, другие же пернатые пели хвалебные и радостные песни, сидя на ветках. Где-то рядом звонко пел лесной ручей. А под мохнатым кустом прятался зайчик, пугливо смотря на нас блестящими глазками.

На душе так легко и приятно, что захотелось взлететь! Чудесно, чудесно, словно в сказку попал! Вздохнул полной грудью лесной воздух. Эх! Хорошо-то как!..

И тут всё радужное настроение с каким-то хрустом разлетелось на мелкие осколки. Впереди, прислонившись спиной о ствол дерева, стоял опасный тип Бонапарт и веером перебрасывал колоду карт из одной руки в другую.

Когда подошли ближе, он вопросительно приподнял бровь.

— Хо-о-о… чего так долго?

А? Это ты быстрый!!! Мы и так всю дорогу бежали и бежали, бежали и бежали (правда, от погони). А он уже тут! Кстати, как узнал, что здесь будем проходить?

Козырной Король вдруг перестал перебрасывать карты, зыркнул на меня и быстрым движением правой руки запустил одну из них. Карта воткнулась в дерево и пронзила жука рядом с моим лицом, да так близко, что щекой почувствовал её холодную поверхность.

— Не люблю насекомых! — и кровожадно улыбнулся, точно злодей, а в глазах у него был нездоровый блеск, словно у сумасшедшего убийцы.

Ах ты ж, ёжик в пляжных шортах! Ну и шутки у тебя. Или в меня целился да промазал?..

— Что-то я заскучал, пока ждал. Может, сыграем в карты? Раундов двадцать! — он плотоядно облизнулся и с угрозой пошёл на меня, держа в левой руке между пальцами карты на манер ножей. — Правила просты, это будет дуэль, как у ковбоев. Только вместо револьверов у нас будут карты-ножи, и кто первее бросит — тот и победитель. Хоро-хоро-хоро… — рассмеялся жутким смехом и прикрыл глаза свободной правой рукой.

Угу, щаз — только лыжи натяну!

— Не-а, не хочу! — сразу же отказался я от участи быть утыканным картами.

— Ча-па-па! Это же мой кунай! — Куня вдруг обрадовано подпрыгнул на месте и подбежал к дереву рядом со мной. Выдернул из ствола карту, на которой действительно изображался его нож — весь из чёрного металла, похожий на наконечник копья.

Точно, совсем забыл! Подошёл к Бонапарту, который всё ещё стоял с улыбкой сумасшедшего убийцы, прикрыв глаза ладонью, и отвлёк его от кровавых грёз:

— Верни меч Пламевласки, — потребовал я.

Бонапарт убрал руку от лица, медленно протянул её к моему уху и тряхнул кистью. Краем глаза я заметил, что у него между пальцев появилась карта.

— Хо-о-о… ну хорошо, раз уж ты просишь, — и положил мне её на голову.

Я тотчас скинул карту на землю. Вдруг сейчас из неё появиться меч! Было бы грустно потом ходить всю жизнь с воткнутым клинком в голове.

— Но взамен — заберу у тебя кое-что, — в его руке, как по волшебству, появилась другая карта, которую он быстренько спрятал в карман пляжных шорт с ярким рисунком. Там лазурные волны омывали островок с пальмами, а над ними хохотало солнце с длинным носом.

А что в шубе нет карманов? Беда: если однажды позабывшись положит в шорты что-нибудь тяжёлое, то они у него спадут. Вот бы увидеть это зрелище!..

Коварно призадумался: «Что бы ему такое тяжёлое подарить? Может быть, спросить у Куни? У него-то полно всякого карманах…».

Бонапарт повернулся ко мне спиной, стал уходить, забавно выбрасывая ноги, точно они сами собой рвались вперёд, и на ходу из одной руки в другую веером перебрасывал карты. Возле яркой и красивой поляны остановился и подбросил перед собой карту, которая зависла в воздухе. На ней были нарисованы закрытые врата с золотым солнцем посередине.

— Встретимся в чреве Сфинкса!.. А пока пригляжусь к участникам. Вдруг кто из них достоин попасть в мою коллекцию? Навечно! Хоро-хоро-хоро… — жутким смехом рассмеялся Козырной Король, задрав голову.

Вот не знаю, что за зверь такой — Сфинкс, но залезать в чьё-то чрево точно нет никакого желания!

Тем временем карта, которая всё ещё висела в воздухе над головой Бонапарта, затряслась, задрожала…

Пуф!.. Из неё выпрыгнули те самые нарисованные закрытые врата и увеличились в размере. На вратах появилась вертикальная трещина, которая стала быстро расширяться, разделяя золотое солнце в центре пополам. Одна из створок открылась.

— Подожди! — остановил я Бонапарта, решил кое-что узнать перед его уходом. — А как ты узнал, что мы будем здесь проходить?

Если выяснится, что для него не составит труда нас разыскать, то будет совсем невесело… На фиг он нам нужен! От него чего угодно можно ожидать. Вдруг оставит без штанов.

Козырной Король обернулся и удивлёно посмотрел:

— Хо-о-о… А как бы вы иначе покинули этот город? Здесь единственный вход, что позволяет любому искателю приключений снова попасть в Лес Потерянных Душ.

Блин! Значит, мы действительно так и не вышли из этого Запретного Угодья, а находимся как бы в одном из его карманов.

— А где именно находиться вход? — завертел я головой по сторонам, но видел лишь обычный лес — с деревьями, кустами, травой и его живностью.

— Там! — Бонапарт указал пальцем на барсучью нору, а после вошёл во врата, которые за ним закрылись. И со звуком «пуф!» исчезли.

Чего!!! Вот же шутник. Как мы туда пролезем?!

А вот любознательный Куня уже вовсю осматривал логово барсука и даже попытался влезть туда головой, но у него это не получилось (и вовсе не из-за волос, похожие на голубые сосульки, что стояли острыми шипами).

Вход в нору был выкопан в небольшом песчаном холмике, на котором росла мелкая растительность. Если не вглядываться, то можно запросто пройти мимо логова барсука и не заметить. Получается, Бонапарт нам помог?

— Меня подождите, кю-ю-ю… — окликнул нас кто-то сзади медово-сладким голоском.

Мы обернулись. К нам со всех ног мчалась ковбойка с лисьими ушками, а высоко над ней летело облако.

Быть того не может! Я вытаращил глаза от удивления и уронил челюсть на пол. Белое и пушистое облако быстро плыло и не отставало от девушки. Словно есть некое правило, по которому оно обязано находиться только над ковбойкой.

Девушка долго не могла отдышаться, когда подбежала. Но вот пришла в себя и взглянула на меня зрачками золотистого цвета.

— Я с вами, — и такая мольба в глазах, что отказать просто невозможно. — Кю?

— Хорошо, думаю и Куня будет не против, — взглянул на друга, который обходил ковбойку по кругу и осматривал со свойственной ему любознательностью.

Он на мгновение отвлёкся и коротко кивнул в знак согласия. Девушка обрадовалась так, что запрыгала на месте, вскидывая руки вверх и поджимая ноги при прыжке. А сколько радости-то, сколько радости!..

Внезапно стало очень жарко. Взглянул на небо — такое синее, глубокое и необъятное, где нет ни одного облачка, а солнце безжалостно печёт, как в пустыне. Эх, жара…

Не выдержал палящих лучей, принялся раздеваться. Хоть загар появиться!

— Кхм… — кашлянула в кулачок ковбойка, старательно отводя от меня глаза. А у самой на щёчках проступил густой румянец.

Итить! А я и забыл, что с нами девушка. Натянул обратно штаны и рубашку, начал её застёгивать на пуговицы.

Ах, как приятно стоять босяком на траве!.. А? Глянул вниз. А где мои сандалии?.. И почему только сейчас заметил, а не когда снимал, надевал штаны?

— Ах ты ж, ёжик в пляжных шортах! Представляешь себе, — обратился я к другу, который отчего-то уставился на шею ковбойки. — Бонапарт стащил у меня сандалии!!!

Хорошо что штаны не взял в коллекцию! Как у того ковбоя в салуне…

И тут вспомнил, что хотел кое о чём спросить ещё с утра.

— Куня, у тебя есть часы возврата? — потеребил друга за плечо, который всё так и не отрывал взгляда от шеи ковбойки.

Подумал немного и задал тот же вопрос девушке. Хотелось бы знать, я один такой невезучий и нахожусь в лодке бедственного положения? То бишь не могу покинуть Лес Потерянных Душ. Или в ряду незнающих о Запретных Угодьях больше, чем один человек?

Оба отрицательно покачали головой. Ура! Знаю, что плохо этому радоваться, но ведь совместные пережитые приключения укрепляют узы дружбы!

Вдруг Куня подошёл к девушке и протянул руку, отогнул у неё уголок стоячего воротника светло-бежевой курточки и обнажил шею. Показался некий рисунок.

— Ча-па-па… — задумчиво почесал он макушку. — Всё-таки не ошибся. А жаль, из-за этого мы не сможем подружиться.

Ковбойка быстро застегнула воротник на пуговицу и вмиг сникла. От её грустного вида больно кольнуло в сердце.

Неожиданно над нами прогрохотал гром и внезапно исчез солнечный свет, потемнело… и налетел холодный ветер.

— Куня, какие глупости ты говоришь! Дружбе — ничто не помеха! Тем более какой-то рисунок, — и с теплотой взглянул на ковбойку-лису.

Та обрадовалась и бросилась ко мне на шею.

О как приятно, когда тебя обнимает девушка. Но… она же сейчас меня задушит!

— Хватит, пусти… — теряя сознание, похлопал ей по спине.

Ковбойка-лиса засмущалась, перестала меня обнимать за шею и отошла на шаг назад.

Небо вновь прояснилось, ярко засветило солнышко… и опять стало припекать. Да что с погодой происходит-то, а?! То чуть ли не гроза, то настоящее лето!

— Меня зовут Ирис Валетейн! — представилась девушка, спрятав руки за спину (всё ещё смущалась). — Для друзей Ириска, — и так мило улыбнулась, что на душе стало тепло-тепло. — И я очень люблю-ю конфеты! Ням! — достала из кармана ковбойской курточки полную руку разноцветных горошин и забросила их в рот. Щёки вмиг раздулись, как у хомяка. И очень-очень счастливая Ириска, с блаженной улыбкой на лице, начала пережевывать конфеты.

Так вот почему у неё такой медовый голосок. От сладкого!..

Ковбойка-лиса вновь полезла в карман за конфетами.

— Ню? — от удивления её тонкие брови приподнялись кверху. — Закончились? Не может быть!!! — испуганно вскрикнула Ириска и начала спешно проверять все карманы — и курточки, и ковбойских штанов.

С каждым мигом её лицо становилось всё грустнее и грустнее, а когда и в последнем кармане не нашла конфеты, то совсем опечалилась: села на землю и обняла себя за ноги.

Вокруг совсем потемнело. Я поднял глаза и заметил, что лёгкое пушистое облако, которое всегда (словно привязанное!) высилось над Ириской на уровне крон деревьев, превратилось в тяжёлую тучу.

Что-то мне это не нравиться. Туча разрастается над нами, как тесто на дрожжах!

Ириска рукой потянулась за правое плечо, за спину и достала длинную стальную трубку. Нажала на чёрную кнопочку, и над ней раскрылся большой зонт.

Ого! Так это зонт! А я-то думал, что там скрывается меч в странных ножнах, похожих на трубку.

Хлынул жуткий ливень. За несколько секунд мы промокли до нитки. И только ковбойка-лиса осталась сухой. Укрылась под зонтом!

— Без конфет мне так грустно, так грустно… Кю-ю-ю… — со вселенской печалью в голосе скорбела Ириска.

Ё-моё! Надо срочно найти ей конфеты! Иначе… нас смоет в какую-нибудь неведомую страну! Или мы утонем… а озеро из дождя назовут нашими именами.

— Ириска, мы дадим тебе конфеты! — стараясь перекричать шум тропического ливня, сложил руки в рупор.

Похоже, услышала… выглянула из-под зонта. Её лицо начало проясняться и она робко, с надеждой улыбнулась.

Тропический ливень в один миг прекратил идти. Засветило ярко солнышко.

Ковбойка-лиса сложила зонтик и убрала его за спину. Задорно улыбнулась, одарила меня золотистыми лучами глаз и подошла ко мне.

— Правда-правда? — спрятав руки за спину, мило улыбнулась и слегка наклонила голову влево. — Правда-правда? — наклонила голову вправо.

— Да. В кар…

Не успел договорить, как ковбойка-лиса со скоростью ветра стала искать у меня в карманах конфеты. Ну, сущий ребёнок!..

Не прошло и минуты, как всё содержимое карманов выросло маленькой кучкой возле моих ног.

— Нет. Ни одной нет… — и грустно посмотрела мне в глаза.

Ой-ой! Что сейчас будет!!!

— Куня, спасай! У тебя-то точно найдётся хоть одна! — повернул голову в сторону друга с голубыми волосами-сосульками на голове, которые стояли острыми шипам.

Ириска тотчас метнулась к нему.

От удивления наши челюсти с лязгом упали на землю. В две секунды перед ногами Куни выросла громадная куча всего, а под ногами ковбойки-лисы горочка обёрток от конфет.

— Фафибо! — поблагодарила друга Ириска с раздутыми щеками, как у хомяка, и похлопала его по плечу.

Ошалевший зеленоглазый Куня ещё долго не мог прийти в себя. А когда очнулся, то принялся запихивать всё обратно в карманы.

Стоя на кучи различных вещей, ковбойка-лиса поднимала и рассматривала то одно, то другое.

— Ура!!! Это же морозилка! — подбежал девушка к высокому белому коробу и открыла дверцу. Там было много льда и мяса. — Туда я буду складывать шоколад! Ням! Чтоб не таял. А мясо выкинем, позже. Чтоб место не занимало!

У Куни от испуга глаза выпучились, наверное, сантиметров на десять!.. И больше не мешкая друг возвратил всю кучу к себе в карманы.

Так, пора и нам представиться, прежде чем начнём решать вопрос о том, как втиснуться во вход (барсучье логово!), дабы покинуть город ковбоев и попасть в Лес Потерянных Душ.

— Меня зовут Среброкрыл, его — Куня, — показал сначала на себя, а потом на друга, который зачем-то полез в свой бездонный карман.

Друг с изумрудно-кошачьими глазами засунул руку в карман красной курточки уже по самое плечо, пытался что-то достать. От усердия даже прикрыл левый глаз и высунул язык.

— Ещё чуть-чуть, ещё чуть-чуть, — поговаривал Куня.

Вот мне жутко интересно, что же он там ищет? Чем порадует?! О! Может быть, сыр? В предвкушении облизнулся. Было бы просто чудесно! Хотя… сейчас так голоден, что съел бы всё что угодно!

Куня с трудом вытащил из кармана огромное сверло и с радостью вручил мне в руки.

— Да ты шутишь! Как это можно есть!!! — и возмущённо отбросил сверло на землю.

Друг ошарашено на меня уставился.

— А зачем его есть? Оно нужно чтобы расширить барсучью нору, ты же в неё так не пролезешь.

С подозрением взглянул на него.

— Почему — я? А ты? — и потихоньку стал к нему приближаться.

— Я вас там пожду, в Лесу Потерянных Душ, — помахал на прощанье рукой и солдатиком нырнул в свою тень.

Ах ты ж, заяц хитрый! С удобством пошёл гулять по миру тени, а я, значит, тут должен крота изображать! Вот же, а я его ещё другом считал! Всё — не друг он мне более.

Сложил руки на груди, надулся от обиды.

— Один вошёл во врата из карты, другой — в тень. Иные что — все такие эгоисты? — пожаловался Ириске и обиженно топнул ногой. — Вот ты — меня не бросишь?

Ковбойка-лиса схватила обеими руками меня за ладонь и прижала её к груди.

— Нет, конечно нет! Я буду идти за тобой, кю-ю-ю!

Угу, а мне, значит, копать и копать! Эх, невезуха…

Подошёл и поднял с земли большое сверло. Хорошо что у него удобная ручка сзади. Ну что ж, пора за работу. Закатал рукава и, крутя за чёрную шероховатую ручку, принялся расширять вход в барсучью нору. К счастью, проход получался довольно-таки широким, а земля была мягкой, из песчаного сухого грунта. Когда углубился настолько, что стало темно, извлёк из кармана светящийся кристалл. Надо же, как он быстро пригодился! Ой не зря собрал их тогда в пещере Великого Лабиринта.

После несколько часов усердного труда прилёг отдохнуть. Весь взмок, пока в этой душной норе крутил за ручку сверла, да запачкался в земле. Ну, настоящий крот!

Спустя несколько часов.

Уф-ф-ф… как же я устал! Всё кручу и кручу, кручу и кручу… сверло, которое уже опротивело!.. Надо отвлечься.

Всё это время держал кристалл в зубах и, чтобы начать разговор, переложил его в карман рубашки, так что некоторая часть торчала наружу. Сразу стало темнее.

А — не беда, и так сойдёт! И вновь взялся за сверло, продолжил расширять проход.

— Ириска, а почему ты решила присоединиться к нам? — на миг прекратил сверлить и обернулся к девушке.

Ковбойка-лиса, стоя на четвереньках, смущённо отвела взгляд в сторону.

— В салуне невольно услышала ваш разговор, ты тогда отказался от часов возврата, для того чтобы не разлучаться с Иным! И это — поразило меня до глубины души, кю-ю-ю! Чтобы человек дружил с Иным — да это уму непостижимо! И ты готов ради него загубить свою жизнь — вечно плутать в Лесу Потерянных Душ! — на минуту девушка замолчала, а потом продолжила: — Так что мне страстно захотелось войти в твою команду, кю-ю-ю! — ковбойка-лиса окончательно умолкла, но у меня в ушах всё ещё звучал её медово-сладкий голосок. Прямо блаженство для уха!

Ах, вон оно что… Только, что она нашла в этом удивительного? Разве не каждый сделал бы такое ради друга? Ведь за друга не жалко и саму жизнь отдать! Или испытать жуткие муки, по сравнению с которыми потеря конечности — всё равно что укус комара!.. А в дружбе с Иными не вижу ничего предосудительного. И плевать, что так не принято! Я буду дружить с тем — с кем хочу дружить. И точка! А мнения других меня нисколько не беспокоит. У меня всю жизнь не было друзей, поэтому ценю узы дружбы — как никто другой на земле!

Внезапно почувствовал, как в кармане штанов что-то стало нагреваться. Засунул руку, а там карта, которую стребовал с Бонапарта, становилась всё горячее и горячее…

О! Вспомнил! Он же в обмен на карту (с запечатанным в ней зелёным клинком Пламевласки) стащил с меня сандалии! Теперь вынужден ходить босиком… Вот же сосиска!!!

Кажется, знаю — что сейчас произойдёт, и тотчас вытащил карту из кармана, бросил на землю вперёд себя.

Пуф!.. Карту окутал дымок, а когда он истаял, то на земле уже лежал огромный палаш Пламевласки.

Здорово! Вот она обрадуется! Только… как такой ОГРОМНЫЙ и ОСТРЫЙ инструмент тащить по норе!

— Ириска, хочешь понести дамский меч? Почти что карманный ножик, — уговаривая, обернулся к ковбойке-лисе, а сам старательно прятал его за спиной. Вдруг откажется!

— А ты потом будешь для меня позировать? — она посмотрела на меня такими большими, жалостливыми глазками, что у меня чуть сердце не разорвалось.

— Конечно, конечно! — яростно закивал головой, а сам подумал: «интересно, а что значит позировать? Надеюсь, это не больно…».

На радостях Ириска запихала в рот столько конфет, что стала похожа на бурундука с надутыми щёками от лесных орешков. Выглядела она очень забавно.

— Фапифись, — пробубнила девушка с набитым ртом и полезла рукой в карман светло-бежевой курточки.

Вытащила грифельный карандаш и жёлтый свиток. Развернула его, положила на землю и написала там моё имя.

— Здесь, — Ириска указала пальцем под длинным списком, — распишись, пожалуйста.

Недоуменно пожал плечами и поставил свою индивидуальную закорючку. А после с подозрением взглянул на ковбойку-лису, которая сияла от радости… сворачивая свиток. На что же я такое согласился!!!

Что ж, пора и дальше трудиться, с тихим шорохом продолжил сверлить, а меч доверил нести Ириске.

Неожиданно что-то острое укололо меня в задницу.

— Ай! — вскрикнул и резко поднял голову, да так что долбанулся затылком об низкий потолок. — Ача-ча-ча… — одной рукой потирал пострадавшую голову, а другой зад.

Повернулся к девушке.

— Извини, — попросила прощение ковбойка, неловка держа огромный палаш в руках.

— Да ладно, пустяки! — отмахнулся я, но скорость сверления прибавил.

Спустя пять минут Ириска вновь уколола меня в зад острым концом огромного зелёного меча.

Через минуты две опять…

И снова…

Через минуту в который раз…

Да что это с ней! Обернулся к мучительнице. Ириска испуганно держала меч вытянутыми руками за кончик рукояти, словно за хвост ядовитой змеи. Всем телом кренилась назад, старалась быть от клинка как можно дальше.

— У тебя что — боязнь мечей? — догадался я.

Девушка виновато кивнула головой.

— Итить, не мучай себя! Давай его мне быстрей! — и обеспокоено протянул руку.

Когда взял палаш, то бросил подальше в узкую глубь норы. Всё, пока он не мешает. А досверлю до него, вновь кину в глубь.

Через несколько часов показалось светлое пятно выхода. Ура! Наконец-то! А то думал — быть мне кротом! Вечно…

Вылез первым и подал руку Ириске, помог выбраться. Затем взглянул в глубокое лазурное небо и вытер пот со лба.

— Хорошо-то как! Свобода! — счастливо крикнул во всё горло и радостно вскинул руки к небесам.

Неподалеку Куня, прислонивший спиной к песчаному дереву, баловался ножиком: подбрасывал его в воздух и ловил за кончик лезвия.

— Чамба-рамба! Вы, наконец, выбрались из барсучьей норы! Я даже устал ждать вас, — он отлепился от дерева и в последний раз подкинул в воздух чёрный ножик, поймал и спрятал в верхний карман красной курточки, а после зачем-то полез в нижний.

И тут я вспомнил, что жутко обижен на друга. Сразу же надулся, как воздушный шарик, и сердито произнёс:

— Ты не друг мне больше! Не желаю разговаривать с тобой! — и отвернулся, делая вид будто желаю заговорить с Ириской.

— Ча-па-па… — озадаченно протянул Куня. — А я хотел подарить тебе… — и оборвал фразу на самом интересном месте.

Конечно же, я тотчас развернулся лицом к Куни. В руках он держал удобные на вид мокасины с узорчатой красивой вышивкой.

Я страшно обрадовался:

— Ух-ты! — а когда взглянул вниз на свои грязные, босые ноги, то воскликнул: — Да ты мой спаситель, друг!

— Это ещё не всё, — и он хитро прищурился.

А через минуту томительного ожидания извлёк из кармана большую головку сыра.

У меня тотчас рекой потекли слюни, и я нарочно опустил нижнюю челюсть пониже (где-то до пупка), приготовился съесть сыр целиком! Потом всё-таки решил вначале поблагодарить друга — подбежал к нему и до хруста обнял.

— Ты настоящий друг! Лучший в мире!

Выхватил у него из рук сыр и съел в три укуса.

— Эх, мало… — непроизвольно вздохнул, сожалея.

А вот Ириска с Куней, похоже, так не думали. Они обалдели: вытянули лица и округлили глаза.

Меня это смутило, и я отвернулся. Так, пора и новую обувку надеть! Вытер ноги платком (всё равно его надо стирать) и обулся.

Мокасины оказались не только удобными, но и мягкими, тёплыми. Прошёлся по лилово-фиолетовой траве.

Да… Одно удовольствие в них ходить!

А в Лесу Потерянных Душ всё по-прежнему — необычно. Деревья из песка тянулись высоко к небу, стволы излишествовали дырами, словно там поселилось целое семейство кротов, а песчаные жёлтые листья загадочно шелестели.

Кусты из серовато-зеленых кристаллов, что росли пучками копий, красиво сияли под яркими лучами солнца.

Ириска подошла ко мне и взглянула дивными золотистыми очами.

— Среброкрыл, примешь меня в команду? — приблизилась ближе и жалостливо-просяща посмотрела в глаза, как милый зверёк. — Кю-ю-ю?..

Её медовый голосок был усладой для моих ушей, поэтому смысл сказанных слов дошёл позже.

— А?.. Но у нас нет команды… — и с надеждой, что друг поможет, обратил свой взор на Куню.

Намеренно не поворачивая ко мне голову, «настоящий друг» смотрел в небо и насвистывал весёлый припев губами, сложенными в трубочку.

— Могу стать кашеваркой, — упрямо продолжала настаивать на своём Ириска. — Уверена — вы не пожалеете! Дайте мне возможность, и я на деле докажу насколько талантлива в готовке, — молитвенно сложила ручки перед собой и просящими глазками выпытывала у меня предоставить ей такой случай.

Ё-моё, как быть? Ошарашенный сильным напором ковбойки-лисы стал думать как ей помочь.

— Куня, у тебя есть посуда, в которой можно что-нибудь приготовить? — вопросительно глянул на друга.

А он словно и ждал этого вопроса, закивал головой.

— Конечно! Вот сегодня утром в салуне зашёл на кухню, поспорил с главным поваром на котелок, что смогу его засунуть себе в карман, — Куня хитро-хитро улыбнулся. — И как думаешь: кто выиграл в споре? — и довольно так похлопал себе по карману.

— Ну не знаю, не знаю… прям весь в сомнениях, — пошутил я. — Конечно же, ты! Ладно, вытаскивай выигранный котелок, — и повернулся к Ириске, обнадёжил: — Если ты действительно прекрасно готовишь, мы непременно возьмём тебя в команду!

Только вот команды-то — нет! Эх, придётся создать — раз уж тут такое дело.

Ириска с нетерпением ждала, когда Куня извлечет из кармана котелок… но у него почему-то не получалось вытащить. Подошёл к другу, и вот мы уже вдвоём вытягиваем посудину из кармана. Ох и намучились, пока вытаскивали. В конце концов, я крепко ухватился за ушко котелка и рывком вытянул его из кармана. Не удержался на ногах и плюхнулся на землю, а «котелочек» упал сверху, накрыл меня с головой.

— И это маленький котелок?! — высунул голову из-под огромного котла, из-за которого стал похож на черепаху.

— А зачем нам маленький? Я выбрал самый большой! — похвастался друг и весьма довольный собой принялся расхаживать взад-вперёд. Мол, вот такой вот я молодец!

Угу, а кто поможет мне выбраться! Ай ладно, сам справлюсь. И словно червяк из-под поварского колпака, стал выползать.

После перекатили котёл поближе к лесному ручейку (слава богу, вода в Лесу Потерянных Душ была хорошей, питьевой) и пошли за хворостом. Пришлось снова вползать в уже расширенную барсучью нору и выбираться в обычный лес. В этот раз я заставил Куню прочувствовать всю прелесть лазанья по норе.

— А вот здесь — не намеренно, конечно же! — Ириска сделала несколько колотых ран в моей многострадальной заднице, — вслух вспомнил произошедшее и те незабываемые ощущения.

Куня сочувственно покачал головой и дал обезболивающую мазь.

Хвороста мы насобирали много! Другу в карман.

Почему-то Ириска выгнала нас, когда начала готовить, и мы пару часов бродили по Лесу Потерянных Душ (с пользой!), искали Тропу. Увы, так и не нашли, вернулись обратно, тем более что жутко проголодались.

— Итить! Что это такое! — воскликнул я, когда заглянул в котёл, забравшись наверх по приставной лестнице.

Зелёная, жуткая на вид бурда булькала и пузырилась.

— Смотри-смотри! А вон там лягушка плавает! Пузом кверху, — обрадовано крикнул Куня и указал пальцем. Он стоял рядом со мной, на одной и той же ступеньке.

Через минуту я спустился вниз, подошёл к Ириске.

— Очень жаль, но ты не можешь быть нашим кашеваром, — и сочувственно похлопал по плечу.

Ириска страшно расстроилась, но я был непреклонен. Мне жить хочется!!!

После весёлого осмотра зелёной булькающей бурды в котле, Куня спрыгнул вниз с лестницы и подошёл ко мне. Наклонился к уху и прошептал:

— Среброкрыл, Ирис из рода Повелителей Стихий! Будь осторожней с ней, не то снова угодим под дождь! — и пальцем указал вверх.

Мы одновременно взглянули на тяжёлую, тёмную тучу, которая, казалось, вот-вот разразиться тропическим ливнем.

Итить-колотить! Надо что-то делать! Принялся успокаивать поникшую, грустную ковбойку-лису:

— Да переживай ты так! У тебя наверняка есть другой, по-настоящему замечательный и важный талант! — положив руки на плечи Ириски, уверенно глядел в уже мокрые золотистые глаза.

Она поверила, робко улыбнулась и смахнула слёзы краем белоснежного платка, который я ей дал. Через минуту лицо Ириски просветлело, и туча над нами превратилась в белое, кучерявое облачко.

— Фу-у-ух… пронесло, — мы с Куней одновременно облегчённо вздохнули и вытерли выступивший пот со лба.

После недолгих размышлений Ириска мило приложила указательный пальчик к подбородку.

— А я ведь очень наблюдательна! Так что могу стоять в охранном дозоре, — и радостно хлопнула в ладоши перед собой. — Давайте сыграем в прятки? Я вас быстро найду, и это послужит доказательством моей сверхнаблюдательности! Кю-ю-ю!

Счастливая ковбойка с лисьими ушками, которые торчали из-под широкополой шляпы, радостно вильнула пышным хвостом из стороны в сторону и взметнула руки кверху. Казалось, вокруг неё засияли яркие звёздочки.

Мы с другом переглянулись. Играть в прятки в Лесу Проклятых Душ — не лучшее занятие, но отговаривать её от этого — сделать себе хуже. Вдруг расстроиться! В общем, мы согласились.

Ириска подошла к дереву, положила руки на ствол, широко разведя локти по сторонам, и уткнулась лицом в тыльную сторону ладоней. Начала считать до ста, а мы пошли прятаться.

Сказать по правде, готов создать команду искателей приключений только ради одной Ириски! Но она вбила себе в голову, что пока не докажет нам о своей полезности в команде — не сможет вступить. Поэтому мы решили ей подыграть — не стали уходить далеко и прятаться в трудных местах, а залезли невысоко на ближайшее дерево и стали ждать.

Прошёл час. Другой. А Ириски всё нет и нет. Мы забеспокоились, слезли с песчаного дерева и отправились искать девушку. Блуждали долго по Лесу, пока всё-таки не нашли ковбойку-лису.

Подошёл к ней и начал успокаивать:

— Да не расстраивайся ты так, — провёл рукой по лбу, убирая медовую прядь, и с нежностью взглянул в золотистые очи. — У тебя есть и другие скрытые таланты.

Ириска только сильнее расстроилась и спрятала лицо ладонями.

Ох-ё! Что сейчас будет! Мы подняли глаза и вздрогнули от вида мрачной тучи, в которой каждую секунду вспыхивали белые разряды. Кажись, ливня не будет — а будет град из молний!!!

Если не получается убедить в скрытом таланте, то надо хотя бы отвлечь!

— Ириска, помнишь, в барсучьей норе ты предложила мне, чтобы потом попозировал тебе? Я тогда ещё в знак согласия поставил подпись в свитке. Может, давай сейчас попозирую?

Туча над нашими головами стала превращаться в белое и безобидное облако.

— Уф-ф-ф… — мы одновременно облегчённо вздохнули.

Ковбойка убрала руки от лица, её глаза радостно сияли. Она отступила от нас на несколько шагов назад, присмотрелась и внезапно из каждой кобуры, что висели у неё по бокам на ремне, выхватила стальные трубочки.

Грянул выстрел из двух трубочек-стволов, — по нам попали! Но я так не почувствовал боли, однако начал мгновенно покрываться льдом. Не успел и ахнуть, как превратился в огромный кусок льда.

Боже, как холодно! Бр-р-р… Блин, на что я согласился!!!

Ковбойка-лиса от радости громко свистнула и довольная собой крутанула в руках трубочки-стволы.

— Ото-тря-ляля, теперь-то вы точно не шелохнетесь! — и мило подмигнула. — Могу спокойно и неспешно создавать ледяную скульптуру… или две?

Итить! Зачем такие крайности!

Бедный Куня, застывший в прозрачной глыбе, жалобно смотрел на меня, и в его глазах ясно читалось: «Но я же — не подписывался!!!».