Глава 1

Глава первая

'Мы ходим по кругу, повторяя свои действия вновь и вновь до тех пор, пока они не дойдут до автоматики. Это ли зовется мастерством? К этому мы стремимся? Упорядочить этот безумный-безумный мир, чтобы ничто не смело потревожить нашу идеальную вселенную. Но в какой-то момент вмешивается Господин Случай, ставящий палку в колеса, бросающий банановую кожуру нам под ноги. Мы падаем. Можно подняться, но механизм уже сломан. Тогда приходит настоящее испытание — а что мы представляем из себя без подсказок и шпаргалок. Избавившись от привычных схем, станем ли мы сильнее?'

Я устало брела по коридорам больницы, сопровождаемая только холодным мерцанием ламп дневного света, которые никто так и не удосужился починить. Мир вокруг меня был необитаем. Больные давным-давно спали по своим постелям, а дежурные разбрелись кто куда, стараясь скоротать время до рассвета.

Мне ужасно хотелось домой, поскорее вернуться в свою уютную квартирку и спрятаться под толстым одеялом, притворившись, что все в порядке. Но это было не так. Все вокруг шло не так, как следовало. Моя жизнь летела ко всем чертям.

Белые потрескавшиеся стены и стойкий запах лекарств, витавший в воздухе, заставляли меня чувствовать себя по-настоящему больной. Я добралась до стола регистратуры и, разложив перед собой истории болезней недавно поступившись, расположилась в скрипучем кресле. Выбор как всегда предстоял не из легких.

В этом отделение мне делать было нечего — пожилые люди редко просили об исцеление, к тому же я считала это совершенно бесполезной тратой времени. Но вот этажом выше меня дожидалась семилетняя девочка, страдающая лейкемией, а, судя по словам ее лечащего врача, шансов на победу у нее оставалось все меньше и меньше. Сегодня я видела ее родителей — совсем молодых, но уже настолько измученных жизнью, что на них больно было смотреть. Они страдали, теряя единственного ребенка, первенца. Никто не заслуживал подобного — беспомощно наблюдать за смертью своей девочки, стойко сносящей все ужасные процедуры. Белокурый ангелочек заслуживал того, чтобы жить.

Но в другом крыле больнице отсчитывались последние минуты жизни молодой женщины, попавшей в серьезную аварию. Ее муж дежурил у кровати несчастной круглые сутки, а иногда бабушка приводила трехлетнего сынишку, который долго стоял у кровати матери и не понимал, почему та не просыпается.

В отчаяние я закрыла глаза. Как сделать выбор? Не кидать же жребий? Мне не хотелось играть человеческими жизнями. Насколько стало бы проще, если спасти можно было всех. Зачем я вообще нанялась волонтером? Потрепать себе нервы?

— Тебе лучше поехать домой. — Надо мной возникло лицо Таисии, старшей медсестры, взявшей под свой чуткий контроль все отделение, и считавшей, что оно до сих пор стоит только благодаря ей.

Я улыбнулась женщине, тело которой было настолько обтянуто белым халатом, что он, казалось, был готов порваться на ней, раскидав по полу светлые пуговицы. Она нравилась мне, вот только ее командный тон порой немного раздражал.

— Да, вы правы. Я слишком засиделась.

— Давай-давай. За тобой кто-то приедет? — Таисия уже в который раз пыталась разузнать подробности моей личной жизни, но я стояла по-партизански.

— Нет, здесь идти недалеко, всего пара домов. — Это было чистой правдой. Именно близость больницы подтолкнула меня заняться волонтерством, показавшись в тот отчаянный момент спасением. Теперь я была в этом уже не уверенна. — Добегу за пару минут.

— Такая нынче молодежь, — покачала головой дежурная, — совсем себя не берегут. Работают до ночи, а потом еще и по темноте домой возвращаются. Неужели никто не может встретить?

— Не нужно, — упрямо покачала я головой. — Мне не в первой. Да и район у нас спокойный.

— Да какой там. Ты что новости не смотришь да газеты не читаешь? Город словно с ума сошел — грабят, убивают, насилуют.

Я поежилась от ее слов, но отмахнулась от всех страшных мыслей, прокравшихся в сознание. Подобные разговоры никак не способствовали поднятию боевого духа, но Таисия говорила не со зла. По крайней мере, мне хотелось в это верить.

— У меня баллончик газовый в кармане. К тому же, я практически нищая для грабителей — ни денег, ни драгоценностей, ничего либо еще. — В такой ситуации это оказалось плюсом.

— Ну, как знаешь, — поджала губы женщина, качая головой. — Тебе рисковать.

Я только кивнула, поднимаясь и забирая с собой все коричневые папки. Сегодня мне не хватало сил справиться с этой дилеммой. Возможно завтра. Подобные решения всегда отнимали множество сил, и каждый раз оставляли после себя неприятный осадок, словно выбор никогда не оказывался верным.

Помедлив, я все-таки вернула бумаги на их прежнее место. Если бы все было так просто. Но, даже оставив все вопросы до утра, мне никак не удавалось выкинуть их из головы. Перед глазами стояли то маленькая девочка с застенчивой улыбкой на лице, то женщина, лицо которой больше ничего не выражало.

В раздевалке никого не оказалось. Я быстро скинула простенькую униформу и натянула привычные черные вещи. Прическа немного растрепалась, и мне пришлось пригладить длинные атласные пряди цвета вороного крыла, так сильно контрастировавшие с бледной кожей. В зеркале на меня смотрела молодая девушка, скорее напоминавшая героиню мультфильма 'Труп невесты' — редкие волосы, маленькое личико, темные круги под глазами. И как только я дошла до этого? Почему допустила?

Мне больше не хотелось наблюдать за этой печальной готкой, из которой казалось, вытянули все жизненные силы, оставив лишь непривлекательную оболочку.

— Но я все еще здесь. — Мой голос звучал совершенно незнакомо, резко и отрывисто. — Привыкай.

Собираясь, я проверила сумку — ничего ли не забыла. Телефон так и не звонил. Он даже не удосужился прислать мне ни единого смс. Двенадцать часов ночи, а девушки до сих пор нет дома. Черт, а чего я ожидала? Идиотка. Пора было уже привыкнуть, но мне все еще хотелось на что-то надеяться.

Тяжело было признаться даже самой себе, но я завидовала обычным девчонкам из моей группы, которые бегали на свидание, называли своих парней 'милый' и 'зайчик', а потом делились друг с дружкой самыми горячими подробностями. Мне от них оставалось только густо краснеть и прятаться за стеной темных волос.

Я кивнула на прощание пожилому охраннику и вышла из больницы, смело шагнув в прохладную ночь, наполненную ароматом пожухлых листьев. Эта осень выдалась теплой, но сам вид природы, медленно увядающей, отдающей свои последние силы, казался ужасающим. Мир умирал, а я была вынужденно за этим наблюдать. Каждое утро температура становилась все ниже, поток разноцветных листьев под ногами все больше, а под конец всегда начинался дождь. Зачем нужно было соглашаться на свадьбу осенью? Ответ был мне известен, но я ни за что не хотело произносить его вслух. Слишком болезненной становилась эта правда.

Застегнув тонкую курточку почти под самое горло, я небольшими перебежками направилась в сторону дома, замерев на секунду на распутье. В нужное место вели две дороги, и обычно мне не составляло труда потратить лишние десять минут, но пройти по хорошо освещенной улице рядом с многоэтажками, во дворах которых обязательно бродили запоздавшие собачники. Но сегодня что-то было иначе. Ноги в новых ужасно неудобных туфлях болели от пройденных километров, требуя немедленного покоя, и я сомневалась, что последний рывок до уютной квартирки мне вообще по силам.

Второй путь шел через подворотни, проходя буквально в нескольких метрах от заброшенной стройки, где так и не возвели очередного кирпичного монстра, рассчитанного под двадцать этажей бесполезных офисов. Я вздрогнула, вспомнив опустошенные развалины, которые облюбовали пьяницы и ошалевшие от гормонов подростки. В любой другой вечер мне бы и в голову не пришло сменить привычную безопасную дорогу. Но сейчас я хотела рискнуть, хотя никогда в жизни не отличалась подобным безрассудством. Шутки с собственной жизнью не являлись моим любимым развлечением. Но что-то взывало ко мне из темноты узкого проулка, и я сдалась, и, сжав в кармане маленький перцовый баллончик, пошла коротким путем.

Наверное, именно так решаются наши судьбы. Один неуверенный шаг в сторону, совершенно неосмысленный выбор, меняющий все кардинально. Не та выбранная дорожка, не совсем удачное время, роковое стечение обстоятельств. И вот, ваша жизнь переворачивается с ног на голову, заставляя удивляться, как это произошло и как это исправить. Кто в действительно принимает решение, убеждая нас свернуть с проверенного пути, который проверялся и испытывался временем? Шагнуть в темноту — точно не могло оказаться моим решением.

Свет, как и шум, постепенно оставались позади, отступая перед истинной осенней ночью и почти безликой тишиной. Только звук моих шагов да шелест газетных листов по вытоптанной дорожке. Мое сердце забилось чаще, подскакивая к самому горлу. Темнота и одиночество. Страх и неопределенность. Я уже хотела вернуться, но ноги сами несли меня вперед. До дома оставалось каких-то пять минут при быстрой ходьбе, а это было моим коньком.

Позади раздался приглушенный треск, и мое тело одеревенело, застыв посреди дороги. Я резко обернулась, но ничего не заметила, даже случайного движения теней. Глупости, за мной никто не следил. Маньяки обычно выбирали кого-нибудь посимпатичней. По спине пробежал неприятный холодок. Стоять и дожидаться развития событий не имело смысла, мне не пришлось себя уговаривать — тело пулей бросилось вперед с такой скоростью, на которую я была не способна даже на уроках физкультуры, бегая стометровки.

Мне удалось замедлиться только у самого края стройки, откуда уже виднелся мой дом, серой свечкой вырисовываясь среди других построек. Дыхание сбилось, а в боку закололо так, что меня буквально согнуло пополам от усталости. Моя спортивная форма оставляла желать лучшего.

Я оглянулась, встретив только пустую дорогу, огороженную по бокам непроницаемой стеной дрожащих теней. Деревья медленно шевелились в такт ветру, но больше ничего не двигалось. Меня никто не преследовал, за исключением моих собственных потаенных страхов.

Глубоко вздохнув, я попыталась улыбнуться, но бросила это бесполезное занятие. Ничего веселого в этом не было, в пору было плакать от своего бессилия и совсем раскачавшейся психики. Развалины выглядели еще трагичней, чем мне виделось в дневном свете — каменные глыбы, сплетенные в несколько рядов, и выглядевшие как недостроенный лабиринт, свалки песка, существенно припрятанные под горами мусора. Где-то вдалеке одиноко мерцал единственный уцелевший фонарь. Его луч был слабым, но в общей темноте выглядел почти ослепляюще. Я замерла, разглядев рядом с ним какое-то движение. В паре метров от каменной плиты на возвышенности из мелкой гальки лежал человек, медленно извивающийся на месте, словно пытаясь отползти в спасительную темноту.

Мне пришлось напрячь зрение, чтобы приглядеться к далекой фигуре. Это оказался мужчина в темном строгом костюме. Он держался рукой за живот, стараясь сдвинуться с места, но корчась в страшной агонии, словно уж на раскаленной сковороде.

Я так и застыла, заворожено наблюдая за несчастным, который так и приковывал к себе взгляд. Незнакомец лежал совершенно один, позвать на помощь было некого. А нужна ли ему вообще эта помощь? Сколько пьяниц или наркоманов каждую ночь находили здесь свое последнее пристанище? Этих цифр я не знала и в принципе знать не хотела. Но мужчина вряд ли являлся одним из них. Даже на таком расстояние мне было понятно, что его костюм, пусть и испачканный в грязи, стоил больше моих золотых сережек с крошечными голубыми топазами. Но тогда кто он?

Холодный ветер резким порывом врезался в меня, едва не сбив с ног. Время шло, а я так и стояла всего в нескольких метрах от своего дома, любуясь муками незнакомого мне человека. Да что со мной? На какой-то момент мне стало понятно, что страх сильнее. Все внутри противилось тому, чтобы сойти с привычной тропинки и шагнуть на неизведанную территорию. Заброшенная стойка — не лучшее место для ночных прогулок.

Я развернулась, собираясь просто уйти и оградить себя от возможных неприятностей. Пора было сделать правильный выбор. Но ноги не слушались. Мой взгляд скользнул по черным туфлям-лодочкам, заляпанным желтоватой глиной после прогулки в темноте. Всего пара шагов и эта затянувшаяся ночь окажется позади. Но отпустят ли меня мысли? Душевные терзания были моей слабой стороной. Мир вокруг и так оказывался слишком жестоким, я не хотела становиться его частью, присоединяясь к общему бессердечию.

Движения мужчины замедлились, он, вероятно, терял последние силы. Мне не хотелось просто стоять и наблюдать за его мучительной смертью, если мои предположения вообще могли быть верны. Нужно было действовать прямо сейчас — уйти и решать споры со своею совестью, либо побороть свой страх и попытаться ему помочь. Я выбрала второе. Резко, совершенно неожиданно, стараясь не задумываться о возможных последствиях.

Мне пришлось покопаться в сумке, чтобы отыскать заветный мобильный телефон. Заряда батареи оставалось на один звонок, но большего от него и не требовалось. Мои пальцы быстро набрали номер милиции, а потом вновь заскользили по гладкому сенсорному экрану и поменяли его на цифры скорой помощи. Я колебалась. И что сказать? Какой-то человек корчится на пустыре? Не очень убедительно. Черт, совсем не убедительно.

Я тяжело вздохнула и, на секунду зажмурившись, шагнула на территорию стройки. Ничего не произошло — никаких молний, разорвавших в клочья полночное небо, или чудовищ, выпрыгнувших из угольно-черных теней. Мир не изменился, и мне пришлось сделать очередной шаг вперед. Мужчина совсем перестал двигаться, и я почти бегом кинулась к нему. Телефон в руке значительно придавал уверенность, хоть мне и казалось, что о последствиях этого шага мне придется еще очень хорошо поразмыслить. Игра в доброго самаритянина была слишком опасной в наше неспокойное время.

Подбежав к груде мелкой гальки, я опустилась на колени, рассматривая лежащего перед собой мужчину. Ему едва ли было больше двадцати пяти. Черные волосы, отсвечивающие в искусственном свете темно-красным, падали на бледное лицо грязными прядями, почти скрывая огромные гематомы на скулах. Возможно, до этого момента он и был красивым, но сейчас разглядеть его истинную внешность казалось невозможным. Глаза заплыли, превратившись в узкие щелочки, ровную кожу портили ужасные синяки и запекшаяся кровь, полные губы оказались разбиты, сильны распухнув. Некогда белая рубашка на груди незнакомца стала алой. Там, где он держал свою руку, была серьезная кровоточащая рана. Не стоило иметь диплом врача, чтобы понять — этот человек умирал.

Я коснулась его руки, костяшки на которой тоже оказались разбиты, словно парень колотил кулаками кирпичную стену, пытаясь нащупать пульс. Биения оказались слабыми, едва ощутимыми, почти затихающими под моими прикосновениями. Времени оставалось совсем мало.

Мужчина пошевелился, ощутив мое присутствие. Он попытался открыть глаза, но лишь застонал, схватив меня за руку и сжав так сильно, что я дернулась, пытаясь уменьшить захват. Его губу шевелились, но с них срывался лишь неясный шепот, растрачиваемый по ветру. Кто знает, может это было имя убийцы. Но мне не удавлось его расслышать.

Мой взгляд упал на зажатый в ладони телефон, и на душе стало больно — им ни за что не успеть. Я чувствовала, что его жизненной силы осталось на каких-то пару минут. Слишком мало, чтобы позвать на помощь. Ему суждено было погибнуть здесь, среди безликого пустыря, вдали от людей.

Незнакомец вновь попытался заговорить, на этот раз его рот наполнился густой темной кровью, заставившей парня закашляться. Я приподняла его голову, не позволяя ему захлебнуться. Он был так молод, чуть старше меня самой. Что за монстр сотворил с ним подобное? Мне осталось только наблюдать за его предсмертной агонией, чувствовать, как последние капли жизни покидают его покалеченное тело вместе с потоками крови, просачивающейся сквозь пальцы. Таков был конец этого человека — болезненный и неприглядный.

Но что если это была судьба? Словно в подтверждение моих мыслей парню удалось слегка приоткрыть глаза. Ярко-зеленые, они заглядывали прямо в мою душу. Но в них читалась ни боль или страх, и даже не мольба, там было только сожаление. Я замерла, чувствуя, как моя воля рассыпается прахом. Нельзя было просто так наблюдать за его смертью.

— Тише. — Мой голос прозвучал слишком громко в этой зловеще тишине. — Не двигайся. Я тебе помогу.

Мужчина часто задышал, и его глаза закатились. Время было на исходе. Больше никаких раздумий.

Я положила его голову себе на колени и осторожно убрала руку от раны. Меня тут же замутило. Его живот представлял собой кровавое месиво — кто-то не пожалел сил, нанося все новые и новые удары. Удивительно, что парень протянул так долго. Его дыхание замедлилось, дойдя до неясного хрипа, а кровь замедлила свое движение — сердце сдавалось.

Превозмогая тошноту, я осторожно положила свои руки на его рану, почувствовав, как незнакомец дернулся, а потом затих. Пальцы тут же окрасились в кроваво-красный, став липкими и погрязнув в теплой лужице. Тошнота стала невыносимой, мне пришлось закрыть глаза, сосредоточившись на обрывистых потоках ветра, касавшихся моего лица и игравших в длинных волосах. Глубоко внутри, где-то в районе солнечного сплетения разрастался огненный шар, такой жаркий, что дышать удавалось с большим трудом. Голова закружилась, и я возблагодарила Бога, что не стою, иначе уже давно лежала бы рядом с умирающим мужчиной. Все шло как обычно.

Кончики пальцев закололо, словно наэлектризованные. Жар внутри разросся, охватив все мое тело — кожа пылала, превратившись в плавящийся воск, виски пульсировали от перенапряжения, кровь в венах закипала. Наконец огонь достиг моих ладоней. Это словно держать руки над костром, чувствуя, как твоя кожа лопается и сходит черными лохмотьями. Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать. Боль достигла пика, став невыносимой. Я терпела — ничто не дается просто так. За каждое чудо нужно было платить страданием.

Жар покидал мое тело, забирая с собой все остатки тепла. Словно мы с ним менялись местами, он обретал жизнь, а мне доставалась смерть. Холод пронзил меня настолько резко, что я вздрогнула, открыв глаза. Парень подо мной бился в страшных конвульсиях, так, что его голова соскользнула с моих коленей, теперь ударяясь о гальку.

Под моими пальцами образовывалась твердая плоть — рана зарастала, больше не уродуя его тело. Вслед за этим стали исчезать синяки и ссадины на лице. Раньше я никогда не видела подобного. Мне еще ни разу не приходилось исцелять человека, находящегося в столь плачевном состоянии. Его кожа выравнивалась, приобретая естественный розовато-коричневый оттенок. Тело незнакомца выгнулось дугой, упираясь в мои ладони, а потом неожиданно ослабло, опустившись на серые камни. Дело было сделано. Я чувствовала, как его сердце забилось в ровном уверенном ритме. Ему больше ничего не угрожало. Но вот мне с трудом удалось пошевелиться. Мышцы одеревенели, превратив мое тело в сломанную марионетку. Я уже была знакома с этим оцепенением, чертовым побочным эффектом — темной стороной медали. Каждый раз мне приходилось отдавать частичку себя. Нужно было время, чтобы прийти в себя. Обычно проходило несколько мучительно долгих минут, прежде чем я вновь обретала способность двигаться. Но сейчас у меня не было этого времени. Кто знает, что могло произойти в следующее мгновение.

Мужчина, лежащий передо мной, действительно был красив. Но это были не мягкие привлекательные черты, а совсем наоборот — в нем читалась холодность и резкость. Даже сейчас, когда он оставался без сознания, его лицо оставалось напряженным. Высокие скулы, резко очерченные дуги черных бровей, прямой нос с легкой горбинкой и довольно полные губы — единственное, что смягчало его грубую внешность.

Я наблюдала за ним, словно хотела запечатлеть его образ в своем сознании, боясь, что завтра утром он рассыплется на сотни разрозненных осколков и мне уже никогда не удастся собрать их воедино.

Его ресницы затрепетали, и мужчина глубоко вздохнул. Испуганно, я отскочила назад, больно оцарапав колени о мелкие камни. Незнакомец приходил в себя и это пугала меня даже больше, чем вид кровоточащей раны. Еще один медленный вздох и парень открыл глаза. Его взгляд, первое время неосмысленный, устремился в ночное небо, а потом переместился в мою сторону. Мое тело застыло, не зная как себя вести. Все внутри кричало, что пора бежать, но больше всего мне хотелось остаться. Одну бесконечную секунду мы смотрели друг на друга, и я потерялась в глубине этих зеленых глаз. Губы парня зашевелились, но он еще не мог говорить — все возвращалось постепенно. Я инстинктивно двинулась к нему, но тут же отскочила еще дальше — близость была не лучшей идеей. Кем бы он ни оказался, теперь ему ничего не угрожало, и моя роль в этой маленькой пьесе считалась сыгранной.

Чего еще мне стоило ждать? Благодарности? Нет, его тяжелый взгляд обещал только неприятности. Я буквально заставила себя подняться на ноги, и пока незнакомец полностью не оправился, кинулась прочь с пустыря, спотыкаясь и почти теряя равновесие. Никто меня не остановил.

Дыхание вырывалось из груди короткими толчками, ноги в узких туфлях сводило судорогой. Но дом был так близко, что я и не думала останавливаться. Только оказавшись в своей квартире и закрыв дверь на все замки, мне удалось отдышаться. Ноги подогнулись, и мое тело медленно соскользнуло на прохладный пол. Вот и все. Теперь я была в безопасности.

Мне пришлось включить повсюду свет, чтобы разогнать ночную темноту, затаившуюся в комнатах. Кроме нее здесь никого не было. Я грустно улыбнулась, увидев, что на автоответчике нет сообщений, что означило — он не звонил и домой. Это было словно удар под дых, но внутри все и так давно уже знало верные ответы. Мне не на что было надеяться.

Я прошлась по комнате и открыла старый дубовый шкаф, выпустив на волю облако белого тюля и атласа. Свадьба все равно должна была состояться. И не важно, что мы на самом деле чувствовали друг к другу. Это, возможно, был мой последний и единственный шанс. На что? На счастье. Я только улыбнулась своим мыслям. Глупо. Как же глупо.

Одиночество давило на меня, лишая самообладания. Каждый вечер все повторялось вновь и вновь. И я каждый раз пыталась смериться с этим. В памяти яркой вспышкой пронеслось лицо парня. Эти изумрудные глаза смотрели прямо на меня, но что было в них? За ту секунду я так и не сумела этого разобрать.

— Просто выкинь эти бредни из головы. — Разговор с самой собой в какой-то мере меня даже успокаивал. — Ты спасла жизнь незнакомому красавцу. И ладно. Не медаль же тебе за это дадут.

Я устало вздохнула и потерла лицо ладонями. Тяжелый день. Слишком тяжелый. Мне стоило лечь спать прямо сейчас, потому что утро предстояло совсем ранее — прогулов на моем счету и так хватало. А завтра первой парой был семинар.

Умывшись, я расстелила кровати и, немного подумав, все же решила написать ему смс. Как-никак он собирался стать моим мужем, и обязан был интересоваться, жива ли вообще его невеста. Но вот с этого момента начались настоящие разочарования. Сотового нигде не было. От пронзившей меня догадки я просто рухнула на кровать. Он остался на пустыре. Там, рядом с несчастным парнем. Неужели сложно было его забрать? Черт, я о нем даже не подумала, когда убегала.

Мой взгляд метнулся за окно, но даже потерянный мобильник не мог выгнать меня в ночь, тем более вернуться на пустырь. Нет, я определенно собиралась дождаться утра, а там будь что будет. Боюсь, эта вещь кто мне могла уже больше не вернуться. Хорошенькая награда за спасение человеческой жизни, ничего не скажешь.

Я улеглась под теплое одеяло и закрыла глаза, пытаясь огородиться от неприятных мыслей. Но ярко-зеленые глаза все равно преследовали меня, врываясь в сновидения, превращая ночь в настоящий ад. Только под самое утро я сумела заснуть.