Глава 16

Глава шестнадцатая

'Каково это, впервые обнаружить в себе присутствие зла? Мелкие, едва заметные черные точки, отравляющие светлую душу. Снова и снова стряхивая их с себя, ты только усугубляешь положение — разнося споры все дальше. И они прорастают, сводя с ума — смертельная болезнь, невидимая окружающим. Проснувшись однажды утром, ты понимаешь, что человек в зеркале кто-то другой, совсем непохожий на тебя, и он обречен. А ты вместе с ним'

Я мялась в коридоре, дрожа как перед экзаменом по высшей математике. Сердце отбивало такой сумасшедший ритм, что удивительно, почему вокруг не появились желающие станцевать ча-ча-ча. Время словно специально тянулось невыносимо медленно, возможно, даже остановившись, чтобы окончательно лишить самообладания. Марк не объявлялся, и я боялась, что это лишь игра моего воображения — никто не мог проходить сквозь стены, ну разве что какая-то девчонка из фильма 'Люди Икс'. Ситуация вообще казалась абсурдной, хотя почему это стало волновать меня именно сейчас? Возможно, стоило остановиться и подумать до того, как приехать в незнакомый особняк и прикрывать мелкого воришку.

Казалось, прошла целая вечность, наполненная тишиной и ожиданием. Я вздрагивала от каждого шороха, который, скорее всего, звучал в моей голове, чем на самом деле, но просто чудо, что ни одна живая душа не решила проверить, что же происходит этажом выше. Было маловероятно, что полумрак сумеет скрыть это ярко-красное платье, оно словно полыхало адским пламенем, не лучший вариант для тех, кто желал остаться незамеченным.

Нервы сдали, тело дрожало как в ознобе, а ладони вспотели, как у школьницы, которая ждала строго наказания за случайно разбитую хрустальную вазу. Я даже начала мерить шагами коридор, в надежде успеть ускользнуть, если кто-то будет проходить мимо. За моей спиной раздался щелчок, заставив меня подпрыгнуть и схватить за сердце. Рядом, практически лицом к лицу, стоял Марк, язвительно ухмыляясь.

— Соскучилась? — нагло заявил он, поправляя пиджак, а затем и бабочку.

— Ты… ты… — я просто не могла ничего сказать. Тысячи слов, до этого вертевшиеся в голове, разом испарились, оставив меня растерянной и сломленной. Все смешалось внутри, паника, что нас поймают, злость на Марка, что он втянул меня в это, на себя, за то, что позволила ему, радость, что он наконец вернулся. — Ты…

— Да ты сегодня особо разговорчивая. Пойдем.

Мужчина самым наглым образом схватил меня за локоть и поволок по коридору. Рука начала болеть, и я дернулась, в надежде ослабить захват, но Марк даже не замедлил шаг. Теперь стало понятно, он действительно что-то украл, и нам приходилось бежать. Мне хотелось просто упасть на пол и расплакаться от несправедливости этого мира. Ну почему именно я оказалась той подушкой безопасности, которую мужчина решил захватить с собой?

Тем временем мы спустились на первый этаж, под свет ярких ламп, которые словно специально были направленны на нас, я даже оглянулась, чтобы убедиться, что за нами не мигает красными огоньками табличка 'Воры'. Но окружающим было все равно. Они как заведенные переходили от одной компании к другой, потягивая напитки и натужно смеясь. Это напоминало неудачный спектакль, а возможно, театр кукол. Кто-то дергал их за веревочки, от чего эти движения казались искусственными, практически комичными. Что вообще скрывалось за их улыбками? Не уверена, что хотела это знать.

На этот раз мы не воспользовались машиной, более того, тот черный лимузин больше не ждал нас, как в сказке про Золушку, исчезнув с боем часов. Марк тянул меня вперед по подъездной дорожке, все ближе к лесу, который начинался сразу за огороженной территорией. Плотная стена деревьев, кое-где еще не совсем потерявшая листву, выглядела устрашающе, чернея странным замысловатым узором.

— Мы же не пойдем туда? — с надеждой проговорила я, как ни странно боясь монстров, которые могли скрываться в этой черноте. — Я не очень люблю походы…

— А жизнь ты любишь? — сквозь зубы процедил он, помогая мне спуститься с пригорка. Мои шпильки тут же увязли в сырой земле. — Мы не можем светиться, так что потерпи. Если пойдем по прямой, то через минут двадцать выйдем к дороге, там нас и подхватят.

— Ты действительно что-то украл? — Мой голос звенел от ужаса.

— Ты просто верх сообразительности. Поражаюсь. Нет, я просто полазил в его спальни, люблю покопаться в чужих вещах. Фетишизм знаешь ли…

— Правда? — постаралась я спросить как можно искренне, чтобы позлить его.

— Ты издеваешься? — Марк резко замер, отчего я врезалась лбом в его спину. Глаза мужчины стали темно-зелеными, почти черными в ночном сумраке, но светились странным внутренним светом, как у хищника, вышедшего на охоту. — Сделай одолжение, помолчи.

Не знаю, что именно убедило меня послушаться, сталь, звучащая в его голосе, дикий, почти безумный взгляд, или мысль, что ему ничего не стоит закопать меня где-нибудь здесь, где найти мой труп практически невозможно, да и не то чтобы кто-то собирался его искать.

Ноги подкашивались, длинный подол платья цеплялся за ветки, притормаживая, словно этот лес решил не выпускать нас. Когда я споткнулась в третий раз, Марк тяжело вздохнул и остановился. Его плечи медленно поднимались и опускались, пока он пытался восстановить дыхание. Мне захотелось провалиться сквозь землю, учитывая, что с этой зыбкой лесной почвой проблем в этом бы не возникло. Мужчина резко развернулся, но в его взгляде не читалось злости, только непонятная усталость. Наверное, я представляла собой жалкое зрелище в грязном рваном платье, расцарапанном из-за колючих веток лицом, потому что его губы напряглись, сжавшись в тонкую линию.

— Ладно. — Прежде, чем я успела отреагировать, он наклонился, подхватив меня на руки. — И без комментариев.

Такая близость казалась слишком странной, его сердце билось против моего, а дыхание согревало щеку. Мне не удавалось побороть свою неловкость, и я недовольно зашевелилась на его руках, желая как можно скорее встать обратно на ноги.

— Не дергайся, — сухо бросил Марк, слегка встряхивая меня. Он шел совершенно ровно, словно и вовсе не тянул на себе тяжелую ношу в моем лице. — Не хочу тебя уронить.

Я замерла, прикрывая глаза и прислушиваясь к ночным шорохам. Под ногами мужчины похрустывали сухие ветки, и слышался шорох опавшей листвы, где-то высоко над нами ухала сова. Как быстро светское мероприятие превратилось в кемпинг.

— Дальше сама. — Марк грубо поставил меня на землю, так резко, что у меня закружилась голова. Каблук предательски хрустнул, подломившись подо мной, и я повалилась на спину, через секунду вновь оказавшись в объятьях мужчины. — Что на этот раз?

— Каблук, — пискнула я, недовольно ворочаясь в его слишком горячих руках. — Какого вообще черта мы идем через лес?

— Я вроде бы уже объяснил, — ответил он, хватая меня подмышки и поднимая на ноги. — Злые дяди с пистолетами хватятся одной маленькой, но очень ценной вещицы, и будут нас искать, а камеры наружного наблюдения засекли ту машину, на которой мы прибыли. Пусть погоняются за ней по городу.

Он опустился на колени, обхватив мою щиколотку и рассматривая многострадальную обувь. Не долго думая, мужчина окончательно отломал каблук, тоже самое проделав и со второй босоножкой. Я же лишь молча стояла, держась за ствол дерева, чтобы не упасть. Сейчас мне просто хотелось оказаться дома, подальше от промозглого ветра, холодившего кожу, вернуться в свою уютную квартирку и часа на два погрузиться в горячую ванную с морем ароматной пены.

— Теперь можешь идти? — поинтересовался мужчина, поднимаясь с колен.

Я потопталась на месте, чувствуя себя словно на лыжах, когда вогнутая поверхность скользила по земле. Лучше, чем ничего, но далеко от идеала.

— Дойду.

Марк кивнул и взял меня за руку, выводя из чащи. Через пару минут, за которые я успела дважды поскользнуться и чуть не упасть, мы оказались на дороге, совершенно пустой и неосвещенной. Лишь несколькими метрами впереди быстро моргнули огни машины, привлекая наше внимание.

Темная неприметная легковушка со своими мягкими сидениями показалась мне настоящим раем. Я расслабилась, вытянув насколько возможно уставшие ноги. Когда Марк уселся рядом, захлопнув за собой дверь, машина тронулась с места.

За рулем сидел неприметный мужчина, даже не бросивший на нас ни единого взгляда, а всецело сосредоточившийся на дороге. Просто такси, в котором никто не задавал вопросов. Я тоже молчала, боясь даже пошевелиться и выдать свое присутствие, отчего Марк мог придумать очередное издевательство, вроде пробежки до города позади машины.

Время до дома пролетело незаметно, волшебные минуты тишины и покоя под мирное гудение машины и плавные толчки, когда та входила в повороты. В темноте, где мягко мерцала только приборная панель, тянуло в сон, туда, где не было место ни Марку, ни его эксцентричным выходкам.

— Приехали. — Мужчина грубо толкнул меня в плечо, протягивая водителю деньги.

Я нехотя вынырнула из сна, чувствуя невероятную слабость. Машина остановилась у самого подъезда совершенно спящего дома, в котором не горело ни одно окно. Марк приобнял меня за талию и повел по крутой лестнице вверх, приняв на себя большую часть моего веса. Мои глаза закрылись сами собой, пока тело на автопилоте делало один шаг за другим. Мысль, что завтра утром я проснусь совершенно одна в своей квартире, приятно согревала сердце, словно глоток горячего глинтвейна.

Мужчина открыл дверь, пропуская меня вперед. Яркий свет резанул глаза.

— Отлично отдохнули, да, милая? — расхохотался он, запирая замок.

— Ты, возможно.

Я обессилено облокотилась о стену, рассматривая мужчину, возвышающегося передо мной. Его костюм выглядел так же идеально, как и в самом начале, как и аккуратная прическа. Мы точно пробирались вместе с ним через лес? Мой взгляд скользнул по красной тряпке, что раньше была платьем, теперь от него остались лишь грязные лохмотья.

— Ты словно километровку пробежала. Теперь можешь со спокойной душой ложиться спать.

— Не думаю, — покачала я головой, не собираясь в этот раз отступать. — Ты мне все объяснишь. Сейчас же.

— Милая, — ласково пропел мужчина, подходя ближе и осторожно поглаживая мои обнаженные плечи своими широкими ладонями, — а нужны ли они? Ты же и так плохо спишь по ночам.

Я вздрогнула от непривычных прикосновений, но не отвела взгляда. Речь шла не о простом любопытстве, возможно от ответов зависела моя жизнь. Мне больше не хотелось быть слепым котенком, который постоянно натыкался на стены.

— Что ты украл?

Марк нахмурился, нависая надо мной и загораживая свет ламп. Его лицо было непроницаемым, и мне даже на секунду показалось, что передо мной робот.

— Не твое дело, — донеслось в ответ.

— Неужели? Тогда какого черта ты таскаешь меня с собой? Я тебе не служба эскорта. Что ты украл?

— Я знаю где, знаю как, но не знал чем, — загадочно ответил Марк, опуская свое лицо еще ниже, так, что кончики наших носов практически соприкоснулись. — Теперь все встало на свои места.

— От этой исповеди мне должно было стать легче? — спокойно произнесла я, стараясь немного опуститься, чтобы увеличить между нами расстояние. — Говори по делу.

— Эта маленькая вещица, камень, поможет мне вернуть потерянное.

— К чему такие сложности?

— Не все в этом мире просто, — хмыкнул мужчина, отстраняясь. — Чтобы что-то получить, нужно потрудиться.

— Кто были все эти люди? — Я вспомнила его странный разговор с Антонио, это напоминало общения глав каких-то мафиозных группировок, что, в общем-то, и следовало ожидать от Марка.

— Они охотники.

— На кого?

— Ни на кого, а за чем, — нехотя ответил он, оборачиваясь. — Что нужно жалким ничтожным людишкам? Сила, власть, богатство.

— Так это то, что ты потерял? — хмыкнула я, не удивляясь.

— Нет, — резко ответил мужчина, даже делая шаг мне навстречу и сжимая кулаки от напряжения. — Я потерял гораздо больше и тебя это не касается.

— О, ну, конечно. — Меня уже нельзя было остановить, в голове просто щелкнул какой-то тумблер, снимающий все ограничения и страхи. — Ты мной попользуешься, получишь, что хочешь, а потом бросишь мой труп у обочины на въезде в город.

— Не говори глупости, — поморщился мужчина. -Просто есть вещи, с которыми мне не справиться без тебя. Без твоего участия.

— Да ладно, возможность проходить сквозь стены в их число не входит?

Марк помрачнел, но усилением заставил себя расслабиться.

— Завидуешь?

— А ты мне?

Мы молча смотрели друг на друга, никто не хотел отступать. Почему-то я чувствовала, что это был мой последний шанс прояснить между нами ситуацию, показать ему, что со мной следует считаться. Случилось достаточно, чтобы не бояться будущего и не думать о последствиях своих поступков. Мир сжался до единой потребности — сбросить весь этот груз сомнений и вопросов со своих плеч. Раз и навсегда.

— Тебе очень повезло, — поразмыслив, ответил мужчина, когда черты его лица наконец смягчились… — Я многое бы отдал, чтобы даровать жизнь. Раньше я думал, что ее невозможно удержать в руках, что она ускользает как песок сквозь пальцы, как дождь, как ветер, но ты все изменила.

— Зато в тебе зачатки настоящего домушника, — сухо бросила я, не принимая его восхищений.

— Это лишь капля в море. Ты даже не представляешь возможностей нашей вселенной.

— О чем ты?

— Я не родился с этой силой, она досталась мне случайно. — Его взгляд потемнел, став цвета разбушевавшегося грозового моря. — Ты, правда, хочешь знать эту душещипательную историю?

Я с подозрением прищурилась, но кивнула, надеясь, что сегодня мы со всем этим покончим.

— Тогда иди в кроватку, а я расскажу тебе на ночь страшную сказку, — ухмыльнулся Марк, но за этой улыбкой я не видела особого веселья, там отражалось что-то страшное, что-то запертое и тщательно скрываемое годами.

Мужчина дал мне время расправить кровать и укрыться до самого подбородка теплым одеялом, прежде чем ступить в комнату и вольготно развалиться в глубоком мягком кресле и закинув ногу на ногу.

— Ты знаешь, что наша планета была не первой? До нас уже существовал мир, там тоже жили люди, они на что-то надеялись, ставили себе цели, развивали свою цивилизацию, пока в один момент всему не пришел конец. Существует сотни разных мнений — и метеорит, и истощение ресурсов и ядерная война. Факт в том, что их мир исчез. Планета взорвалась, распавшись на сотни осколков, которые раскидало по всей вселенной.

Я молчала, стараясь не выглядеть особо разочарованной или разозленной. Он насмехался надо мной, очередное шоу, которое устроил Марк, чтобы почувствовать свое чертово превосходство. Следующая часть наверняка должна была рассказать о загадочной Нибиру и гибели всего живого в 2012 году.

— Ты не веришь. — Это не походило на вопрос, скорее на мрачное утверждение. — Я не удивлен.

— А чего ты хотел, когда пересказываешь статью из бульварной газетенки, которая каждую неделю печатает на обложке фотографии пришельцев?

— Я ни слова не сказал о пришельцах. Речь лишь о том, что мы не первые. Все уже было, и мы движемся по той же накатанной колее.

— Весьма пугающие прогнозы, — хмыкнула я, чувствуя себя полной идиоткой, вновь поверившей этому самовлюбленному типу.

— Меня это не волнует, — тут же ответил Марк, улыбаясь холодно и опасно. — История о другом. Осколки прошлой планеты попали на нашу Землю. Теперь они очень ценны, это то, за чем охотятся те люди, за чем охочусь и я.

— За космическими камешками? — Мне хватило силы не рассмеяться в голос. Какая увлекательная история… Просто какой-то клуб любителей астрономии.

— Проклятыми камнями, так их называют. Хотя, где проклятье, там и дар. Эти осколки заключают в себе невероятную силу, — его глаза заблестели, а голос стал тише. — Говорят, что в них застыли души людей, что жили до нас.

— И в чем суть? — поинтересовалась я, не видя в этой истории никакого смысла.

— Проклятые камни даруют способности, делая нас сверхлюдьми. Камень Пространства, Времени, Памяти, Жизни, Разрушения. Никто толком не знает сколько их. Только некоторые древние тексты сохранили записи о том, что они из себя представляют и как их заполучить.

— Так тебе достался один из них?

— Нет, — покачал головой мужчина, поправляя и так гладко уложенные волосы, — ты мне льстишь. Если бы я заполучил камень, то мог бы гораздо больше, чем просто проходить сквозь стены. Один из камней задел меня, слегка коснувшись, маленькая песчинка, но ее оказалось достаточно, чтобы сделать меня опасным для остальных.

— Тебя за это убили… пытались убить? — Это казалось логичном, но я никак не могла понять, в какой именно момент все-таки поверила в эту дурацкую историю.

— И за это тоже, — раздалось в ответ. — Эту силу нельзя отнять иным способом.

— Силу или камень? — Мне не удавалось уследить за его рассказом, то ли от усталости, то ли от моей врожденной глупости.

— Они едины. Камень становится твоей частью, растворяясь в тебе, как и ты растворяешься в нем.

— Примерно как камень в почках? — Меня пронзил тяжелый взгляд изумрудных глаз, от которого по спине пробежал холодок. — Извини. Ладно, а почему их тогда называют 'Проклятыми'?

— Взамен он вытесняет частичку тебя самого, частичку человечности. Чем больше в тебе силы, тем труднее оставаться верным себе.

— Так вот почему ты такой… — задумчиво протянула я, поздно спохватившись, что эту мысль следовало оставить при себе.

— Какой такой? — напрягся Марк в своем кресле, даже слегка наклонившись мне навстречу. — Поверь, дело не во мне, а в тебе самой. Я — не самый страшный из тех, кто мог встать на твоем пути. Благослови Бога за то, что он помог нашим дорогам пересечься.

— Не думаю, и вообще, с каких пор ты стал верующим?

— Прости, но трудно верить в того, кто поддерживает жизнь в таком дерьме, как я. Но он послал мне тебя и я думаю понял в чем смысл этой игры.

— Я не собираюсь помогать тебе в поиске этих камней, — хмыкнула я, скрестив на груди руки и наверняка со стороны походя на маленькую обиженную девочку. — Гробь свою жизнь самостоятельно.

— Дело не в камне, точнее, не совсем в камне. Если честно, эти проклятые реликвии меня никогда особо не интересовали. — Мужчина тяжело вздохнул, и его плечи поникли, словно он тащил на себе неподъемную ношу. — Они не привнесли в мою жизнь ничего хорошего.

— Тогда в чем же дело? — Мне казалось я была уже близка к разгадке, как читая захватывающий роман и добравшись до финальных страниц. Марк раскрывался передо мной, или это являлось лишь очередной ловушкой, обманом. Что-то в его голосе, словах заставляло слушать внимательнее, в страхе пропустить что-то важное. — В чем причина?

— А ты как думаешь? — ухмыльнулся он. — Дело всегда в вас. Как мы глупы, раз позволяем одной улыбке, одному взгляду управлять собой. Она хотела этого, не я.

— Девушка?

— Девушка, — передразнил мужчина, на пару секунд прикрывая глаза. — Она была не просто девушкой, не такой как все. Другой. Особенной. А я оказался слишком глуп, чтобы понять насколько это опасно.

В комнате повисла тишина, я замерла, не зная, что ответить на это откровение. Сколько правды было в этих словах? Марк выглядел таким уязвимым, что мне хотелось удержать этот момент, остановить время, застыть в этой секунде навсегда, чтобы никому из нас больше не пришлось примерять маски. Я так устала ото лжи и недомолвок, страха и злости, что даже задержала дыхание, упиваясь новыми чувствами.

— Была? — Мой голос походил на звук выстрела, заставившись мужчину вздрогнуть.

— Все мы умираем, — безразлично ответил он, но его выдал голос, неожиданно сломавшийся на последнем слоге. — Она шла к этому с самого рождения, разрушающая все вокруг и даже не ценя собственную жизнь. У нее отсутствовал инстинкт самосохранения, а я не смог привить его ей.

— Это печально.

— Печально?

Я прикусила губу, мысленно пиная себя за бессердечность, но что следовало говорить в подобных ситуациях?

— Я хотела сказать, что сочувствую тебе. Это больно терять близких тебе людей. — Слова прозвучали коряво и вычурно. — Но это не повод разрушать и свою жизнь.

— Поверь, это того стоит. — Марк резко поднялся и плавной походкой направился в мою сторону. — Думаешь, лучше сидеть и чего-то ждать, как делаешь ты? Астра, никто не придет и не спасет тебя. Каждый удар судьбы — это вызов, мы с ней на равных, а не в качестве боксерской груши.

Я инстинктивно отползла назад, чувствуя спиной гладкую деревянную спинку кровати. Мужчина присел на мягкий матрас, не отрывая от меня своего одержимого взгляда. От него вновь исходила аура опасности, жаркие волны, обжигающие даже не расстояние. Мое сердце забилось чаще, как у маленького кролика, понимающего, что бежать некуда.

— Я считал, что мне нужен Камень Жизни, чтобы вернуть ее, но дела обстоят даже проще. Мне хватит и осколка, если ты поможешь мне. Твоя сила — это просто подарок.

— Для тебя? — зло хмыкнула я, чувствуя, что не хочу даже слышать о том, что он запланировал на мой счет. Ни сейчас, ни позже.

— Для всех, — улыбнулся мужчина, но глазам не вернулась былая теплота, там стоял холод, острый, убийственный. — Скольких ты спасла? Что изменится еще от одной жизни? Разве это не достойный повод? Я раскрыл перед тобою душу, сознался в своей слабости. Тебе этого мало? Все еще недостаточно хорош для тебя?

— А тебя разве волнует мое мнение?

Марк покачал головой, отводя взгляд, словно эти слова насмешили его.

— Я прошу помощи. Не требую, пока, а лишь прошу. Здесь нет корысти, жажды наживы, желания заполучить власть, лишь необходимость обрести утерянное. Черт, как ты не понимаешь, — неожиданно вышел из себя мужчина, не найдя в моем взгляде понимания, — я не смог ее спасти! Они глумились над ней, избивали, насиловали, заставляя меня беспомощно наблюдать за этим. Эти ублюдки ломали ей кости, выкручивали суставы, все, лишь бы услышать ее крики. Я до сих пор слышу ее агонию. Каждый раз закрывая глаза. Снова и снова.

— И это все из-за камня? — ужаснулась я, к горлу подступила тошнота.

— Камня Пространства. Она первая нашла его, но не смогла забрать себе. Эта охота оказалась ей не под силу.

— Тогда ты и получил свою способность?

— Да, — кивнул Марк, стараясь сохранить видимое спокойствие, но его челюсть напряглась, а на шее проступили вены. — Они хотели убить и меня, но новая сила не дала мне умереть. Ирония судьбы, она хотела обладать этой энергией, а заполучил ее я.

— И как давно это было? — Я не умела оживлять мертвецов, и не собиралась этого делать. Это было противоестественным, омерзительным, напоминая фильмы про зомби.

— Два года назад.

— Не думаю, что могу чем-то помочь…

— О, нет, — перебил он меня, вновь ловя мой взгляд. — Ты можешь. Только ты.

— У меня нет такой силы!

— Будет. У нас есть осколок Камня Жизни, его будет достаточно, чтобы сделать невозможное. Всего одно чудо, Астра, разве я много прошу?

— Не впутывая меня в это, — зло произнесла я, не желая больше ничего знать. — Достаточно. Я спасла тебе жизнь, я притащила этот чертов дневник, я помогла тебе украсть…

— Осталось лишь последнее, — ласково произнес мужчина. Наклоняясь еще ближе и походя на огромного зеленоглазого кота, растянувшегося на моей кровати. — Помоги мне вернуть ее. Всего один вечер и эта история закончится. И для тебя и для меня.

Я молчала, пытаясь осмыслить то, что он предлагал. С одной стороны его намерения были благородны, словно история о вечной любви, но с другой — он не считался ни с чем. Как много могло от меня потребоваться? Что сотворит со мной этот камень? Убьет? Превратит в чудовище? Черт, а мне вообще было что терять?

— Астра, — нежно позвал мужчина, привлекая мое внимание. — Я понимаю, что прошу много, но ты единственная, кто может мне помочь. Только ты одна. Знаю, что был груб, но я так боялся упустить свой последний шанс.

— Ты просишь о невозможном…

— Знаю. Ты получишь все, что только захочешь. Все. Абсолютно.

— Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое, — четко произнесла я, надеясь, что в этот раз до него дойдет.

— Как мало тебе нужно для счастья, — хмыкнул Марк, отстраняясь и глядя в непроницаемое окно, закрашенное черной ночью. — А мне — слишком много. Так ты поможешь?

Я притихла, боясь что-то ответить — ни да, ни нет. Казалось, он оставлял выбор за мной, но это было лишь иллюзией. Меня вновь прижали к стене, но не угрозами, а назойливой неугомонной совестью. Она неприятно холодила сердце, звеня в ушах звонкими колокольчиками.

— Ты хоть понимаешь, каково это? — Я с трудом уловила это молниеносное движение. Мужчина навис надо мной, охватив мои запястья своими широкими ладонями. Это прикосновение показалось мне настоящим огнем, практически принося боль. Его глаза пылали, дикие, пугающие. Всего одна секунда и эмоции вновь взяли над ним контроль, превратив в пугающего незнакомца, от единственного взгляда на которого холодела кровь. — Слышать, как хрустят кости? Как от ее крика закладывает уши? Видеть, как они получают от этого удовольствие? Ты хоть представляешь чувство этой беспомощности? Хочется умереть, но смерти плевать на твои желания. Просто помоги мне.

Я с опаской смотрела на наши руки. Мои запястья выглядели такими хрупкими в его хватке, казалось, их можно сломать одним движением. Но Марк не делал этого, а лишь осторожно поглаживал линию пульса своими нежными пальцами. Тишина в комнате давила на нервы, темнота — отнимала последние силы. Усталость была реальным существом, которое захватило меня в свои объятья, постепенно сжимая все сильнее.

— Хорошо. — Слово всколыхнуло тишину и тут же растаяло, словно я и вовсе его не произносила. Но мужчина все расслышал. На секунду его пальцы на моих запястьях замерли, а потом отыскали рваный шрам и продолжили свое движение.

— Хорошо, — повторил он, заметно расслабляясь. — Хорошо.

Я ожидала, когда он отпустит меня, но мужчина не двигался, превратившись в мрачную тень, которую не мог согреть даже лунный свет, падающий из оконного проема. Все замерло, лишь часы в коридоре устало отмеряли время. Шаг за шагом.

— Теперь твоя очередь, — тихо прошептал он, вскидывая на меня спокойный, словно вода озера, взгляд.

— О чем ты? — хрипло спросила я, чувствуя перед ним невероятную уязвимость. Казалось, он читал мои мысли, зная все, что с таким трудом удавалось спрятать от других.

— Все останется между нами, не выйдет за пределы этих стен. Никогда. Скажи мне.

— о чем?

— Правду.

— Какую правду ты хочешь услышать? — усмехнулась я, хоть и понимала, к чему он клонит.

— Откуда этот шрам? — Его пальцы проследили грубый шрам на моей левой руке, буквально посылая по руке электрический разряд.

— Ты же сам прекрасно знаешь. — Мой голос сел от усталости. — Зачем просишь рассказать?

— Объясни мне. — Марк не отрывал от меня взгляда, и эти сверкающие изумруды прожигали насквозь. — Почему ты хотела себя убить?

Я опустила взгляд, тяжело вздыхая, и рассматривая бледный рисунок одеяла. Эта история была не для посторонних ушей. Ее вообще не следовало рассказывать. Я не признавалась в этом даже себе самой.

— Тогда мне это показалось удачной идеей. Разве у тебя такого никогда не было?

— Ты знаешь мою историю, так что можешь ответить сама. Но я вижу перед собой другое — милую девушку, с собственной квартирой, с друзьями, семьей, получающую высшее образование. Что может толкнуть ее на самоубийство?

— Мир не такой, каким кажется.

— Так расскажи.

Я дернула руки, пытаясь освободиться, но Марк сжал их сильнее, не больно, но достаточно, чтобы прекратить мои попытки. Он просто дал мне понять, что от этого разговора не сбежать, как раньше.

— Кто тебя обидел? — уже настойчивее произнес мужчина, и от этого вопроса сердце неприятно кольнуло.

Я закусила губу, чтобы не расплакаться. Мне нужна была минута, чтобы собраться с мыслями, убрать лишние эмоции и казаться безразличной. Марк дал мне это время, терпеливо ожидая, когда я наконец заговорю.

— В мире полно плохих людей.

— И?

— Мне на них везет, — ответила я, бросив на него хмурый взгляд.

Мужчина не отреагировал, просто выжидательно наблюдая за мной. Он выглядел настороженным, но в тоже время черты его лица не казались больше ожесточенными, в них появилась несвойственная ему мягкость.

Я сделал глубокий вздох, в надежде, что это ослабит боль в груди, но стало ненамного легче. Словно чья-то когтистая рука все сильнее сжимала сердце, желая остановить его навсегда.

— Я возвращалась после института и к тому моменту уже стемнело. — С каждым словом эта картина все яснее расцветала в моем сознании. — До дома оставалось несколько метров, мне даже в голову не пришло оглянуться. Какой-то мужчина нагнал меня и потащил к стройке. Я сопротивлялась, но он был намного сильнее.

— И? — подтолкнул меня Марк, когда не услышал продолжения.

— А что дальше? — практически истерически рассмеялась я, слишком поздно замечая, как дрожат руки. — Крики о помощи, которые никто не услышал, пара тяжёлых ударов по лицу, еще пара под ребра, разорванное платье, сломанные ногти, выдранные волосы, разбитые в кровь колени. Достаточно подробностей?

— Он тебя изнасиловал? — Его брови сошлись на переносице, а губы сжались в тонкую линию.

— Нет, — безразлично передернула я плечами, стараясь отогнать подальше от себя это воспоминание, но оно полностью овладело мной, возвращая в прошлый кошмар. Мужское тело, навалившееся на меня неподъемной ношей, тошнотворный запах пота и дешевого пива, заменивший свежий летний воздух и аромат цветущих деревьев. Горло саднит от оглушительного крика, но он не затихает, даже когда очередной удар в живот выбивает из легких остатки воздуха. И слезы, их так много, что они наверняка пропитали всю одежду. И тот момент, когда всхлипы превращаются в мольбы, но ему плевать на них. — Ему это не удалось.

— Кто-то спугнул его?

— Нет. Я просто убила его. Знаешь в чем вся проблема? Я должна радоваться. Он хотел изнасиловать меня, а может и убить, но легче не стало. Этот гребанный урод до сих пор мучает меня. Я никогда не забуду этого. Этот шрам хуже тех, что он сам нанес мне, этот не заживает. Словно кто-то воткнул в сердце маленький кортик, и оно до сих пор кровоточит.

— Он заслужил это, — ласково произнес Марк, опуская мои руки на кровать и придвигаясь ближе. — Ты поступила правильно.

— Я знаю. — Можно было до бесконечности повторять себе это, но осознание не успокаивало, лишь сильнее обостряя мои страхи. Я ненавидела себя. За то, что задержалась у Маши и возвращалась домой так поздно. Что позволила беспомощности овладеть собой и не дала отпор. Что убила этого человека, выпустив на волю нежеланные способности. Что испытала облегчение, увидев перед собой иссохший труп. — Теперь мы решили этот вопрос? Сеанс психоанализа закончен?

— Ты не зло, — зачем-то сказал Марк, но эти слова подействовали на меня как пощечина. Я напряглась всем телом, сдерживая вновь подступившие к глазам слезы. Откуда он знал, что меня тревожило? — Это просто способ самозащиты, попытка выжит. В этом нет ничего противоестественного.

— Неужели? То, что ты жив, уже противоестественно. То, что я жива, тоже противоестественно. То, что ты просишь меня сделать, противоестественно.

— Мир меняется и нам приходится приспосабливаться, — пожал плечами мужчина, не особо обеспокоенный этим фактом. — Было бы лучше, если бы он тебя изнасиловал? Роль жертвы куда приятней, да, Астра? Все жалеют тебя, сочувствуют…

— Меня никто не жалел, — практически выкрикнула я ему, сжимая в кулаках мягкое одеяло. — И хватит об этом.

Марк помрачнел, о чем-то задумавшись. По его лицу сложно было хоть что-то понять. Наконец, он вновь поднял на меня свой взгляд, и в нем читалось сочувствие, самое мерзкое и отвратительное чувство, на которое вообще способен человек. Это заставляло ощущать себя жалкой, еще грязнее, чем есть на самом деле. Он не мог меня жалеть!

— Оставь это при себе.

— Никто не знает? — спросил Марк, даже удивившись. — Ни одна живая душа?

— Теперь ты знаешь.

Мужчина не ответил, вместо этого он придвинулся ближе, потянувшись через всю кровать. Его взгляд сосредоточился на моих губах, но вместо желания в душе шевельнулась тревога. Его тело было так близко, жар ласкал кожу, сильный аромат мужского одеколона щекотал ноздри. Слишком большой, слишком горячий, слишком сильный… Я отшатнулась, поздно вспомнив, что отступать некуда. Он прижал меня к стене, взял в плен.

— Ты боишься меня? — серьезно спросил Марк, замерев на расстояние десятка сантиметров от моего лица.

— Нет. — Голос предал, треснув, словно хрупкий хрусталь.

— Я не причиню тебя боли. Просто расслабься и отпусти себя. — Он наклонился, практически касаясь губами моей шеи. — Станет лучше.

Я уперлась руками в его широкую грудь, чувствуя под пальцами шероховатую ткань рубашки. Страх завладел каждой клеточкой, заглушая голос разума, возвращая к жизни забытые видения. И мне больше не удавалось убедить себя, что Марк не являлся тем насильником. Не здесь и не сейчас.

— Хватит! — Паника билась в каждом звуке.

— Не бойся. — Мужчина слегка отстранился, охватив мою руку своей и поднося к теплым губам. Осторожный нежный поцелуй коснулся кожи, словно выжигая на ней клеймо. Я дернулась, но перестала вырываться. — Всего один поцелуй.

Он видел в моих глазах ужас, но предпочитал его игнорировать. Движения Марка были плавными, стараясь не спугнуть меня, словно дикого загнанного зверька. Ярко-зеленые глаза зачаровывали, действуя как успокоительное. Я больше не дрожала, лишь наблюдая как его лицо становится все ближе, а полные губы нежно касаются моих и тут же отстраняются.

— Не больно? — ухмыльнулся он мужской самодовольной улыбочкой.

Мне хватило сил лишь покачать головой, когда щеки медленно заливались стыдливым румянцем.

— Тогда еще один.

На этот раз его губы не щадили. Они яростно захватывали мои, когда язык проникал глубже, по-хозяйски двигаясь во рту. Жар волной прокатился по телу, не позволяя игнорировать то желание, что расцветало в груди, мешая думать, дышать, сопротивляться. Я полностью отдалась этому поцелую, на время позабыв кем или чем являюсь. Настойчивость Марк просто сводила с ума, заставляя цепляться за широкие плечи как за спасательный круг, вжимаясь в его большое сильное тело. Я тонула в нем, ловя каждый вздох как свой собственный. Его руки скользили по моей коже, согревая, успокаивая, возбуждая. Мне хотелось только одного — ответить.

Мужчина резко отстранился, на прощание скользнув губами по моей щеке.

— Ложись спать, — с придыханием сказал он, улыбаясь. — И используй эти три дня с умом.