Глава 5

Глава пятая

'Ты смотришь в зеркало и видишь обычную девушку — длинные волосы, прямой нос, впалые щеки. Но что скрывается за этой оболочкой? И есть ли там что-то вообще? Пустота. Бездна отчаяния и отчуждения. Ни целей, ни стремлений, лишь автоматическая потребность выжить, прожить еще один бесполезный день. Но разве кто-то видит это? Кто-то смотрит дальше твоей маски, созданной неаккуратно и наспех? Нет. Люди видят лишь то, что хотят видеть. Ты можешь кричать, молить о спасение, но никто не обернется и не прислушается. Ты — то, что ты есть. Существо, которое никто не знает. Признай себя в этом монстре, если хватит смелости'.

После этой встречи я не смогла найти в себе сил отправиться в больницу. Смотреть на умирающих и знать, что помочь им не в твоей власти — невыносимое зрелище. На меня накатила привычная апатия. Удивительно, но такой огромный город не мешал мне чувствовать себя совершенно одинокой. Прохожие старались обходить стороной угрюмую девушку в черном, за что я была им благодарна.

Мне пришлось больше часа дожидаться одноклассника с ключами от нового замка, блуждать по городскому парку и разгоняя носком туфли опавшие листья. Рядом прогуливались влюбленные парочки, крепко держась за руки, словно боясь потеряться, своим видом только усугубляя мою депрессию. Неужели бывает и так? Любовь, взаимопонимание, притяжение? Порой мне казалось, что за дар тоже существовала своя плата, например, одиночество, или неспособность любить. Где-то прибывает, а где-то убывает. Мир существовал только так. Можно спасти любого, но только не саму себя.

Новые ключи приятно грели руку, поблескивая ярким серебром. Парень так и сказал мне, что видел кого-то в моей квартире, что уже обнадеживало. Марк растворился в городе, став лишь неприятным воспоминанием. Несмотря на это, я все-таки боялась встретиться с ним лицом к лицу на вечерних улицах, а поэтому исподлобья всматривалась в лица прохожих, которые бросали на меня гневные взгляды, словно сталкивались с прокаженной. Даже подойдя к дому, мне пришлось сначала пугливо выглянуть из-за угла, тщательно осматривая внутренний дворик. Тишина. Марка рядом не оказалось. Я озиралась и прислушивалась, ступая вверх по подъездной лестнице. Но даже на площадке никто не дожидался меня, подпирая двери. Идеальная тишина. Ключ плавно скользнул в замок, заставляя ощутить себя воровкой, проникающей в чужую квартиру. Два полных оборота и дверь открылась, издав металлический скрежет. Я вздрогнула, оглянувшись, но не заметив никакого движения. Моя паранойя определенно оказалась лишней, никто даже не пытался проникнуть в мою квартиру. Если он, конечно, не был уже внутри.

Я прошла внутрь и включила в прихожей свет. Комнаты погрязли в темноте, выглядя совершенно необитаемыми. Но этого поверхностного знания мне было недостаточно. Через минуту свет вспыхнул во всех помещениях, прогоняя оставшуюся неизвестность. Я проверила в каждом углу, и поэтому с уверенностью могла сказать, что Марка здесь не было. Мой план удался. По крайне мере, его первая часть. Теперь нужно было не позволить ему вновь проникнуть внутрь.

Вернувшись в прихожую, я еще раз убедилась, что замок полностью закрыть, прибавив к этому еще и прочную цепочку со щеколдой. Как этот парень проник в мой дом в прошлый раз? Мне не был известен ответ, но я убеждала себя, что это именно он нашел мои ключи, пропавшие в прошлом году, а может, и собственноручно украл их. Пусть это и казалось абсурдным. А кто мешал ему подкараулить меня в день после исцеления и сделать слепки? Такой повышенный интерес к моей персоне казался поразительным, но что в этой ситуации вообще выглядело нормальным?

Поразмыслив, я подперла позолоченную ручку стулом, а его в свою очередь небольшим комодом для обуви. Мне с трудом удалось побороть соблазн превратить вход в громоздкую свалку мебели, потому что стоило предусмотреть и вариант, когда мог понадобиться и выход из квартиры. Для полной безопасности я решила закрыть и окна, отрезав себе доступ кислорода, но оно, вероятно, того стоило, пусть никто до этого и не пробовал строить из себя человека-паука, чтобы произвести на меня впечатление.

Наконец дом замер, словно ожидая моих последующих распоряжений, а я улыбнулась этому немому подчинению, впервые за столько лет ощущая себя победительницей. Эта квартира вновь принадлежала только мне одной, и ни с кем не нужно было ею делиться. Словно сам мир встал на мою сторону. Какая ирония.

Я словно почувствовала себя хозяйкой, сегодня накупив в супермаркете еды и впервые решив приготовить себе ужин. Даже уборка в комнатах не показалось такой уж ужасной идеей. Мне хотелось избавиться от любого воспоминания, что Марк вообще находился в этих стенах. Вот только его запах — горячий, мужской — так и витал в воздухе, пробуждая в голове пугающие образы, напоминая, как он позволил мне коснуться его ровной загорелой кожи. Скорее всего, я просто сходила с ума, а пробудившееся либидо было совсем не к стати. Мне даже пришлось сменить постельное белье, чтобы избавиться от навязчивой мысли, что этот мужчина спал на моих простынях и подушках. Неосознанно я втянула этот дурманящий запах, в блаженстве прикрыв глаза. Он пах удивительным сочетанием индийских специй и туманного леса, пережившего суровый ливень. При этом мой тонкий нюх не заметил и примеси постороннего одеколона. Я тут же бросила ткань в корзину для белья, подальше от соблазна. Завтра все эти воспоминания останутся позади, словно ненужный мусор, выброшенный за пределы моего сознания.

Жульен получился идеально, медленно остывая в глубоком блюде, пуская в потолок густой пар. Я практически чувствовала себя умиротворенной, позабыв, что помимо Марка у меня и так хватало проблем, к тому же, он не являлся самой страшных из них. Вспоминая о Розе Львовне и Илье, мне хватало смелости подумать, что выгнать из дома настырного незнакомца куда как проще, чем победить в споре с этой семейкой. А в шкафу так и пылилось свадебное платье.

Бессмысленный треп с Машей немного успокоил меня, а очередное юмористическое шоу достаточно усыпило мою бдительность, отвлекая от постоянного контроля за посторонними звуками. Я заснула так и не добравшись до кровати, свернувшись калачиком на узком диване под быстрое мелькание телевизионных картинок. Сон постоянно прерывался, возвращая меня в темную комнату столько раз, что экран пошел черно-белой рябью, став безликим. Преодолеть целую комнату казалось невозможным, мышцы обмякли, превратив меня в сонную амебу, и заставив выключить телевизор, еще сильнее вжавшись в диван. До подъема оставалось меньше четырех часов.

Во снах нам часто видится то, что мы с невероятным рвением скрывает от самих себя — дикие желания, неоправданные стремления. Такие видения часто преследовали меня, став постоянным напоминанием о том, что я могла сделать, но все же обошла стороной. Сегодня моей слабостью стал Марк, полностью завладев не то душераздирающим кошмаром, но то самым эротическим сном в этой жизни. Он так и остался загадочным мужчиной, сулящим невероятные наслаждения, а я оказалась одержимой развратницей, нашедшей новый неизведанный ранее наркотик, в роли которого выступало его тело. Куда только подевалась моя скромность и честь? Почему меня никто не сдерживал?

Я ощущала его чувственные прикосновения, руки, разгуливающие по моей коже, жаркое дыхание, колышущее тонкие волоски. Марк полностью состоял из тугих мускулов, напряженных под гладкой шелковой кожей. Мне не нужно было разрешение, чтобы касаться этого совершенного тела, проводя по нему остро-заточенными коготками. В этом и состояло преимущество диких фантазий, которые не оставляли после себя угрызений совести, становясь под утро тщательно скрываемым секретом, а вечером превращаясь в размытую картинку, освобождая место для очередного кошмара.

Иллюзия дрогнула, пытаясь вытолкнуть меня на поверхность, но кожа до сих пор казалась наэлектризованной, чувствуя каждое робкое прикосновение. В мой разум вторгся посторонних запах, его запах. Это наваждение не проходило, заставляя меня вздрагивать в крепких объятиях. Наконец пришли звуки — шорох шагов и размеренный ритм сердца, не моего. Я была готова отдать все что угодно, лишь бы остаться в этой фантазии навсегда. Но что-то мешало, вытягивая меня из нее будто клешнями.

И вот сон распался на тысячи мелких осколков, рассеиваясь и оставляя меня в ночном сумраке, раскачиваясь почти в метре от пола со светлым ковром. Я закрыла глаза и открыла их вновь, не веря в происходящее. Мне не сразу удалось сориентироваться в пространстве, но гостиная с телевизором осталась далеко позади, все еще поигрывая серебристым светом от телевизора. Впереди маячила моя широкая кровать, уже кем-то предварительно расправленная. Я блаженно улыбнулась, вновь закрыв глаза, и отдалась во власть столь реального сна, прижавшись щекой к мужской груди и покачиваясь в такт его шагов. Подо мной зашелестели простыни, а затем мягко прогнулся матрас.

— Я подумал, тебе будет здесь гораздо удобней. — Он навис прямо надо мной, практически касаясь губами моего уха.

Я благодарно засопела, пытаясь что-то ответить, но так и не сумев перевести свои мысли в слова.

— Ага.

— Подоткнуть одеяло? — В этом голосе чувствовалась такая забота, словно сама Мэри Поппинс решила взять меня под свое крылышко.

— Угу.

Сильные руки прошлись по моим бокам, укрывая с ног до головы. Наверное, именно в этот момент в мою голову закрались сомнения, пуская там крепкие корни. Я перестала дышать, слушая, как мужчина вертеться рядом со мной, устраиваясь удобнее.

Мое тело замерло, а потом резко встрепенулось, словно в него попала молния. В крови заиграл адреналин, сделав очертания комнаты четкими, даже сквозь вязкую темноту. Еще никогда я не видела так ясно. Каждый мускул, напрягся, ожидая дальнейших действий. Человек за моей спиной видимо почувствовал эти изменения, тоже насторожившись. Я дернулась, отползая на самый край кровати и разворачиваясь. На меня неотрывно смотрели ярко-зеленые практически кошачьи глаза.

— Не хотел будить, — улыбнулся Марк, совершенно не двигаясь с места.

— Как?.. — мой мозг соображал слишком медленно после сна. Это что День Сурка? Вот только одеяло сейчас было при мне. — Как ты…

— Сегодня ты особенно многословна.

— Какого черта? — все, что сейчас могло описать мое состояние.

— Я тоже решил вздремнуть.

— Нет, — практически простонала я, — ты не можешь, я же…

— Сменила замки, — закончил за меня парень. — Дурацкая затея, между прочим. Только деньги на ветер.

— У тебя не было новых ключей!

— Верно, — кивнул он так плавно, словно разговаривая с умалишенной. — Мне они не нужны.

— Я вызываю полицию! — вскрикнула я, поднимаясь с кровати. Мое терпение подошло к концу, сделав меня немного безумной.

— Да пожалуйста. Это будет даже забавно — Помогите, помогите, в моей квартире незнакомец.

— И? — не поняла я шутки, потому что именно это и собиралась заявить диспетчеру.

— Строгие дяди в форме приедут и ничего не увидят. Знаешь, что было с мальчиком, который постоянно кричал "волки"?

— Хочешь выставить меня сумасшедшей? — поинтересовалась я, уже понимая, что его план лучше моего.

— Просто хочу, чтобы наше знакомство началось с чего-нибудь более приятного, чем КПЗ.

— Не слишком ли поздно? — Раздражение начало подниматься приливной волной, подпитываясь моей безысходностью. — Может, не стоило врываться в мою квартиру, словно она принадлежит тебе?

— Так дело в твоем гиперболизированном чувстве собственности! — воскликнул Марк, и это прозвучало как 'эврика'. — Девочка, тебя не учили делиться?

— Делиться? Я спасла твою ничтожную жизнь, и теперь люди, действительно этого заслуживающие обречены умирать! И вместо того, чтобы оставить все как есть, ты врываешься в мою жизнь, уничтожая, растаптывая все, что осталось. А тебя не учили уважать чужие границы?

Парень замолчал, уголки его губ медленно опустились, а из искристых глаз ушло все тепло. Сейчас я видела перед собой зрелого мужчину, опасного игрока, которому ничего не стоит свернуть мне шею за любое лишнее слово. Он излучал опасность, холодную непоколебимую решительность. Внутри него дремал зверь.

Я отшатнулась, стараясь сдерживать дыхание, в горле начал нарастать всхлип, и мне с трудом удавалось сдерживать его. Всего за какую-то долю секунды иллюзия, которую мы так усиленно строили, пала, расставив все по местам. Еще никогда я не чувствовала себя такой маленькой и беззащитной. В моей квартире находился незнакомец, и он больше не желал играть в 'хорошего парня'. Можно было злиться, обижаться, угрожать, но, на самом деле, стоило только бояться. Моя жизнь вновь повисла на волоске, и мне совсем не нравилось это ощущение. Воспоминания, которые я так старалась спрятать, вмиг прорвались наружу, словно только и ждали этого момента, чтобы вернуться. Темно. Душно. Стены давят, лишая возможности глотнуть кислорода. Чужое дыхание возле моей щеки. Шорохи. Резкий холод. Руки заледенели.

— Ты в порядке? — голос донесся откуда-то издалека, гулкий, безжизненный.

Я резко очнулась, увидев как Марк двинулся в мою сторону, словно животное крадясь через кровать. В моих глазах стояли слезы, оставляя его черты размытыми. Горло сжалось, и мне не удалось бы ответить ему при всем желании. Один жалкий всхлип отделял мое нынешнее состояние от истерики с криками и рыданиями.

— Не бойся. — Он уже спустил ноги с кровати, собираясь подняться мне навстречу.

— Не подходи. — Я не узнала свой голос, казалось, он принадлежал трехсотлетней старухе.

— Хорошо, хотя обычно девушку предлагают мне совсем другое. — К Марку вновь вернулось хорошее настроение, хотя никто не мог гарантировать, что это не было очередной маской, которые он так умело менял.

Контроль постепенно возвращался ко мне, но черная дыра в душе разрасталась все сильнее, возвращая к самому началу, к попыткам загнать всю боль обратно. Замкнутый круг.

В комнате вспыхнул свет. Стараясь взять верх над своими страхами, я даже не заметила, как мужчина перемесился по комнате. Сейчас он стоял в дверях, наблюдая за моей сгорбленной фигурой.

— Кофе не хочешь?

— Я его не купила, — ответила я, совершенно забыв, что сегодня утром этот человек выгреб последние крохи из банки.

— Я купил, — широко улыбнулся он, практически усыпляя мою бдительность. — Пришло время тебе узнать, что называется настоящим кофе.

Подняв глаза, я увидела его широкоплечею фигуру, исчезающую в темноте коридора. Через несколько секунд до меня донесся очередной щелчок выключателя и из кухни мягкой дорожкой лег свет. Напряжение в теле спало, но настороженность осталась, принуждая прислушиваться к каждому звуку.

Марк включал воду, открывал-закрывал шкафчики, гремел посудой. Я выждала несколько минут, в надежде, что этот ночной кошмар все-таки закончится, но ничего не произошло. Можно было сколько угодно притворяться, что в кухне хозяйничает безобидный домовой, но вскоре меня отвлек запах кофе. Такой сильный и терпкий, что даже казался ненастоящим.

Мелкими шажками, словно я с трудом переставляла ноги, мне удалось добраться до кухни, где парень уже накрывал на стол. Эта картина выглядела настолько абсурдно, что мои губы сами собой изогнулись в мимолетной ухмылке. Такого зрелища мне еще не доводилась видеть — он был слишком высок для этого крохотного помещения, но все же ему удавалось ловко двигаться между стульями, столом и плитой. В этих движения мелькало нечто опасное, портящее идеальную иллюзию — этот человек обычно не тратил свою силу и ловкость на подобные мелочи. Идеальное прикрытие.

— Садись, — распорядился он, кивая на низкий табурет, словно перед ним стоял застенчивый гость. — Со сливками?

— Пожалуй, — сказав это, я почувствовала себя предательницей, продавшей свою квартиру за чашку ароматного кофе. Но ведь это было не так? Временно перемирие могло принести гораздо больше пользы, чем бесконечная борьба.

Передо мной опустилась маленькая чашка, до краев заполненная жидкостью, цвета молочного шоколада. Удивительно, где Марк только отыскал этот фарфоровый сервиз, принадлежавший еще моей прабабушке. Пар медленно поднимался в воздухе, рисуя между нами легкие туманные узоры, постепенно становясь невидимым. Маленькая кухня, казалось, до самых краев была заполнена ароматом кофе. На потертой клеенке в беспорядке лежали темные зерна.

— Он не отравлен, — заявил парень, усаживаясь напротив, и кивая в сторону горячей чашки. — Если бы я хотел убить тебя, то дождался бы, пока ты переписала на меня квартиру.

Я нахмурилась еще сильнее, взглянув на него исподлобья. Это выглядело таким неправильным и даже… запретным. Незнакомый мужчина в моей квартире, на моей кухне, когда до свадьбы оставалось несколько недель.

— Шуток ты видимо не понимаешь, — хмыкнул он, заметив, что я никак не реагирую. — Тогда перейдем к главному. Я предлагаю тебе сотрудничество.

— Сотрудничество?

— Да. Ты нуждаешься во мне, а я — в тебе.

— Я ни в ком не нуждаюсь. — Мой голос оставался ровным и спокойным, словно ситуация действительно была под контролем. — А в тебе тем более.

— Я не был бы столь категоричен, — вскинул бровь Марк, став похожим на наркоборона, соблазнявшего меня первой дозой. — В этом мире не обойтись без поддержки. Особенно если не хочешь получить двадцать четыре ножевые раны.

— Кто это сделал? — тихо спросила я, может быть даже надеясь, что он не расслышит вопроса.

— Я переоценил свои силы, — уклончиво ответил он, отпивая кофе маленьким глотком. — Всегда есть рыбка покрупнее.

Между нами вновь повисла тишина. Я грела онемевшие пальцы о хрупкую чашку, а Марк разглядывал меня, словно проверяя, насколько прочна моя защита, и как ему пробраться под мою кожу.

— Я хотел поблагодарить тебя, — наконец заговорил он, стараясь выглядеть непринужденно. — Спасибо, что спасла меня. Не каждая девушка пойдет ночью на стройку, даже увидев, что умирает человек. Думаю, я выглядел не лучшим образом.

— Кто ты? — мне надоело повторять этот вопрос, но я обычно считала, что если постоянно стучаться в одну и ту же дверь, то тебе либо откроют, либо она рухнет сама под твоим натиском.

— Меня зовут Марк, я — мужчина, нахожусь сейчас в весьма уютной кухне, рядом с милой девушкой.

На последней фразе я скривилась, словно он произнес нечто непристойное. Хуже могло быть, только если бы парень процитировал что-то вроде 'твои глаза как звезды' или 'ослеплен светом вашей красоты'. Подобные заявления потеряли смысл с тех пор, как я превратила свои русые волосы в вороное крыло, специально лишив себя красок. Теперь ложь удавалось распознать куда как легче.

— Давай оставим эти фразы, они не работают, потому что помимо спинного мозга у меня есть еще и головной.

— Ты усложняешь мне жизнь, — хмыкнул парень, потирая висок. — Ладно, хочешь на чистоту? Я ввязался в игру, в которой не способен победить. Пока не способен. Ты вернула меня к жизни, за что я безмерно благодарен, но мне нужно время, чтобы прийти в себя. Совсем немного времени. Ты должна позволить мне остаться.

— Должна? — Мне совсем не нравилось это слово.

— Я прошу о помощи, — тут же исправился он, а его изумрудные глаза заглянули мне прямо в душу, даже не встретив сопротивления. — Мне нужен приют.

— Сними квартиру.

— Этот вариант не подходит, потому что ты даже не представляешь масштабов всей трагедии. Девочка, мир очень большой, и очень озлобленный.

— Мне не нужно объяснять.

— Ну, тогда ты должна понимать, — кивнул Марк, отставляя в сторону пустую чашку. — Разве я прошу много?

— А что мне будет за это? — Ответ на этот вопрос казался очевидным — большие неприятности.

— Сколько ты хочешь?

— У тебя есть деньги? — удивилась я.

— Я вполне обеспечен, вот только не в них счастье, — рассмеялся парень. — Ни один лишний гребанный нолик в чековой книжке не мог спасти меня или уменьшить количество ударов.

— Ты не можешь здесь жить, — уверенно произнесла я, выдерживая его мрачный взгляд. — Мой парень этого не оценит.

Его полных губ коснулась легкая усмешка.

— Я оценил шутку. Богобоязненный мальчик, за которого все решает мама. — Черт, как он… — А теперь давай серьезно — ты ввязалась во все это в тот момент, когда нашла меня утопающего в собственной крови. Теперь поздно отступать, можно двигаться только вперед. Мне глубоко плевать, жалеешь ты, что спасла меня, но я здесь — без лишних дырок в теле. И мне прекрасно известно, что ты понимаешь, что перед тобой не мальчик-одуванчик. Это похвально. Хотя тебе гораздо лучше притвориться, что веришь в мою иллюзию. Так что давай поддерживать эти вынужденные отношения с наименьшими потерями для обеих сторон.

— Что ты имеешь в виду? — В горле мгновенно пересохло. Просто удивительно как быстро он менял маски — то передо мной был обаятельный парень с лучистыми глазами, в следующую же секунду его место занимал суровый мужчина, от взгляда которого хотелось бежать прочь.

— Ты даешь мне безопасность, а я обещаю тебе тоже самое, — холодно заявил Марк, слегка разводя руками. — Позволь мне жить в твоей квартире в течение пары недель, а потом я просто исчезну, ничего не оставив после себя. И обещаю, твоя жизнь вернется в прошлое русло, словно ничего и не было.

— А если я откажусь?

— Вам всегда нужна альтернатива? Поверь, у тебя ее нет, вернее есть, но давай не будем о грустном. Еще кофе?

— Ты угрожаешь мне. — Не знаю, должно ли это было прозвучать как вопрос.

— Всего лишь стандартное предупреждение. И разве я прошу много? Всего лишь выделить мне комнату. С твоей учебой мы возможно даже не будем и вовсе видеться.

Наверное, именно это и сыграло решающую роль. Все за и против лежали на весах, но я старалась не обращать внимание что чаша, поддерживающая голос разума, значительно перешивала. Это не имело смысла. Не в данной ситуации. Человек передо мной не принимал отказа. Мне же оставался выбор, в какой маске он предстанет в следующий раз. Я без сомнения предпочитала наименьшее зло.

— А потом ты уйдешь?

— Не оглядываясь, — кивнул мужчина, а его глаза вновь засияли, словно он уже знал, что выиграл.

— Две недели?

— Каких-то четырнадцать дней.

— В разных комнатах?

— Практически не пересекаясь друг с другом, — вторил он мне.

— И ты не станешься вмешиваться в мою жизнь?

— Обещаю. Так твой ответ?

Мой язык не поворачивался, чтобы произнести это вслух. Меня словно заставляли расписать кровью, подтверждая продажу собственной души. Хотя что за глупая аллегория, у меня ее давно не было при себе.

— Хорошо, можешь занимать гостиную.