Глава 12

Глава двенадцатая

'Каждый день — это игра, спектакль, который мы играем для других, а они — для нас. В конце дня мы заслуживаем либо овации, либо разгромную критику — посредственный сценарий, бездарное исполнение, любительская работа… Но только не все понимают, что это шоу не просто постановка, на кону человеческие жизни. Здесь нельзя повторить все вновь, проиграв сцену с самого начала, а грим въедается в кожу, становясь нашими масками навечно. Но победителя ждет слава, увековеченная в веках'

Мое кружевное бюстье, разбросанные простыни, полуобнаженный Марк, маячивший за спиной дамы, приглушенный свет. Ситуация была до омерзения прозрачна. Я только открывала и закрывала рот, пытаясь придумать хоть что-то, подходящее случаю, даже забыв прикрыть свою грудь.

Роза Львовна притопнула носком туфли, прямо как истинная ведьма, а потом хмыкнула себе под нос, переводя взгляд с меня на мужчину.

— Очень любопытно, так вот как ты болеешь. А он, наверное, твой лечащий врач?

— Так точно, — ответил Марк, даже не пытаясь сдержать улыбку. Кто бы сомневался, что он находил все это забавным. — Как видите, Астра уже идет на поправку.

Женщина резко развернулась на его голос, смерив презрительным взглядом, а потом кивнула, ее идеальная прическа даже не шевельнулась, словно искусственная. Почему-то в тот момент в моей голове крутился только один вопрос — сколько же лака она выливала себе на голову каждое утро?

Несколько секунд продлилась напряженная тишина, а потом Роза Львовна просто ушла, обойдя Марка так, чтобы не коснуться его обнаженного торса, совершенно ничего не сказав. Я проводила ее потерянным взглядом, дождавшись, когда хлопнет входная дверь. Марк тоже молчал, словно давая мне время прийти в себя. Черт, это давалось непросто.

— Что это было? — наконец поинтересовался мужчина, кивнув в сторону коридора.

— Моя свекровь, — простонала я, прикрывая лицо ладонями. Стыд слегка припозднился, но от этого не стал менее удушливым. — Господи, что она подумала, увидев это?

— Что мы всю ночь и утро проверили в постели, знаешь, ты и правда выглядишь слегка истощенной. — От его голоса у любой бы девушки по коже побежали мурашки, но не у меня, полностью погруженной в пучину самобичевания. — Здесь то и особой фантазии не нужно.

— Зачем ты ее вообще впустил? Я же тебе говорила. Теперь она все расскажет Илье.

— А что ты предлагаешь? Ты бы не открыла дверь, она вполне могла бы вызвать милицию, чтобы удостовериться, что с тобой все в порядке — вдруг ты поскользнулась в душе и твой труп уже начал разлагаться. А нам не нужно лишнее внимание.

— Ну, извини, — прокричала я, едва не переходя на визг. — Моя жизнь слишком скучна для тебя и идеальна? Какого черта ты пытаешься расстроить мою свадьбу?

— О, не нужно истерик, — помрачнел Марк, став вновь похожим на пугающего незнакомца, обрекшего меня однажды на верную смерть. — Ты действительно считаешь, что во всем произошедшем моя вина? Жених, который даже тобой не интересуется, свекровь, похожая на злую фею Бастинду. Это, по-твоему, идеальная жизнь? Детка, не хочу тебя расстраивать, но хватит заниматься самообманом. Он тебя не любит, ты его не любишь, зачем трепать друг другу нервы?

Стоило дать ему приз за проницательность, но при этом он слишком мало понимал, смотря на все однобоко, с позиции своего превосходства.

— Замечательная лекция, — ответила я, встретившись с ним глазами — блеск изумрудов сейчас слепил как никогда. — Но не помню, чтобы я нанимала тебя в качестве семейного психолога. Не лезь в мою жизнь.

Больше всего меня злило то, что он знал правду, Марк видел ее даже сквозь все иллюзии, фантазии, которые я так упорно строила. Обычно люди верили всему, что видели, но не этот незнакомец, за столь короткий срок успевший разглядеть истину. Это обижало, словно он понимал, насколько я ничтожна за пределами мнимого счастья.

— Я не хотел тебя обидеть, — вдруг тихо проговорил Марк, словно ему действительно было жаль. — Мы можем поговорить об этом позже, когда тебе станет лучше.

— Мы не будем об этом говорить ни сейчас, ни потом. Ты просто развернешься и скроешься в соседней комнате, и не будешь из нее высовываться. Вообще.

— А в туалет?

Я не оценила шутки, бросив на него рассерженный взгляд.

— Ладно-ладно, — сдался он, примирительно вскинув руки. — А что если тебе что-то понадобится?

— Не считай меня такой беспомощной, я справлюсь. — Возможно, это было и не такой уж правдой, но мне больше не хотелось находиться с ним в одном помещение. Он слишком многое о себе возомнил, и принес в мою жизнь достаточно несчастий. — Просто уйди с моих глаз.

Марк хотел сказать что-то еще, но промолчал, развернувшись и выйдя из комнаты. Я обессиленно откинулась на подушку, стараясь не думать, что боль в позвоночнике становится только сильнее, а вскоре дойдет до своего пика, заставив меня кричать и молить об обезболивающем. Не стоило надеяться на то, что кто-то поможет, как бы Марк ни притворялся заботливым мальчиком, он преследовал свои собственные цели, пытаясь вернуть к жизни личную грушу для битья. Кто еще мог брать на себя удар, вставая для него на линию огня? Правда, он не понимал, что я не была такой уж бессмертной.

И что ждало меня в будущем? Как долго можно было притворяться, что все хорошо и до сих пор идет по накатанному плану? Проблема состояла в Марке, по крайней мере, я хотела в это верить. Глупо было уже сожалеть о его спасении, потому что кто бы смог оставить умирающего человека, просто пройдя мимо? Мне не удалось, и вот что из этого вышло. Возможно, сама смерть преследовала его, в итоге решив погоняться и за мной. Марк был опасен и сейчас находился в моей квартире, просто магнит для неприятностей. Мне стоило избавиться от него, не важно как, лишь бы этот мужчина оказался подальше отсюда. Страшно было подумать, во что могла превратиться моя жизнь в ближайшее время его стараниями. Я до сих пор даже не представляла, когда полностью восстановится и тело, и что придется сказать Илье, чтобы он поверил в мои странные истории. Никто не смел вмешиваться в мою судьбу и разрушать все на корню, кроме меня самой.

Следующий час ушел на попытки встать на ноги. Я стискивала зубы, сжимала кулаки, пытаясь победить боль, но она просачивалась на поверхность, словно издеваясь надо мной. Ноги не слушались, словно у тряпичной куклы, мне не хватало только веревочек и кукловода. Первый же шаг закончился провалом и моей встречей с твердым полом, который к еще большему ужасу никто давно не пылесосил. Я смахнула со светлого паласа с геометрическим рисунком крупный мусор, чтобы он не лип к лицу и попыталась подняться, подтянувшись и облокотившись спиной о кровать. Сломанная кукла.

Марк в соседней комнате видимо прошелся до окна, когда его шаги и скрип половиц заставили меня испуганно замереть. Не хватало еще ему увидеть меня в таком положении, хотя все самое страшное, включая многочисленные переломы, он уже успел разглядеть. Великолепно. Красный шелковый халат маячил на спинке стула как флаг для быка, такой далекий и такой желанный, хотя не менее раздражающий. Я засекла время — у меня ушло пятнадцать минут, чтобы проползти от одной стены до другой. На финише мое дыхание совсем сбилось, став тяжелым, словно при подъеме на Эверест. Мышцы гудели, но стали слушаться уже лучше, постепенно приходя в норму.

Я подтянулась на руках и наконец села на стул, блаженно расслабившись. Это стало для меня настоящим испытанием, тяжелым, но успешно пройденным. Тело восстанавливалось и намного быстрее, чем у обычного человека. Я даже не пыталась найти этому объяснение, просто принимая чудо как должное.

Халат приятно холодил кожу, прикрывая мою наготу. В коридоре зазвонил телефон, в комнате Марка тут же послышалось какое-то движение, и мое сердце нервно забилось, словно предчувствуя неладное.

— Даже не приближайся к нему! — крикнула я, вцепившись в деревянные резные подлокотники. — Там есть автоответчик.

Мужчина появился в поле моего зрения, скрываемый сероватыми тенями, но весь его силуэт выдавал напряжение. Через пять длинных гудков раздался щелчок, и включилась запись автоответчика, а после очередного сигнала в динамике разнесся голос Ильи.

— Астра, я говорил с мамой и нам с тобой придется объясниться. Не думай, что я потерплю такое отношение. Можешь не брать трубку, но мне доподлинно известно, что ты дома. Я скоро буду у тебя.

Воцарившаяся тишина показалась мне по-настоящему зловещей, слышен был даже ход стрелок на часах, отмеряющий секунды. Марк скрестил руки на груди, видимо ожидая моей реакции, но ее так и не последовало. Я просто сидела, наблюдая, как в коридоре меняются тени, полностью погруженная в странный необъяснимый вакуум. Что делать в безвыходной ситуации? Мне хотелось просто мирно наблюдать, как прежняя жизнь катится под откос. Наверное, сказывалась усталость.

— Ты так и будешь молчать? — Мужчина выступил вперед, видимо, желая проверить, не заснула ли я. — Где крики, где паника?

— А разве это чему-то поможет? Давай, смейся. Теперь ты доволен?

— Не делай из меня такого уж монстра. Любишь его — ну и пожалуйста. Меня твои заскоки не волнуют.

— Просто убирайся из моей квартиры, — резко бросила я, отводя глаза от его напряженной фигуры. — Мне нужно поговорить с ним наедине, без всяких посторонних.

— А он уравновешенный парень? — заботливо спросил мужчина, хотя в его словах сквозила насмешка. — Я боюсь за тебя.

— Стоило подумать об этом раньше. — Мне не хотелось вновь заводить разговор о том, кто стал причиной всех моих несчастий. — Просто исчезни, если в тебе есть хоть капля… черт, я даже сама в это не верю.

— Ладно, у тебя полчаса, — кивнул он, поправляя выбившуюся из укладки темную прядь.

— Ты будешь устанавливать мне правила? — Это было верхом наглости. Порой мне казалось, что он обращался со мною как со своей собственностью, личной зверюшкой — хомяком в колесе.

— Просто личные пожелания.

Я подумала одеться, но поняла, что не справлюсь с этой задачей без посторонней помощи, а Марк скрылся в своей комнате и мне не хотелось возвращать его обратно, тем более для столь интимной просьбы. В такие минуты приходило полное безразличие, когда, наоборот, стоило составить пламенную речь, объясняющую, что в моем доме делал полуобнаженный мужчина. Брат, приехавший погостить — но Илья был прекрасно знаком с моей семьей, общаясь с ней даже лучше меня самой. Дальше моя фантазия отказывалась работать.

Я не слышала, как за Марком захлопнулась входная дверь, лишь уловив мелькнувшую в коридоре тень. Покой показался незаслуженной наградой, хотелось просто закрыть глаза и отдаться этим беззвучным волнам тишины, уплывая все дальше. Звуки стали отчетливее и до меня донеслись шаркающие шаги по бетонной лестнице. Я сразу узнала Илью, просто чувствуя это сердцем, он всегда держал свое слово и никогда не опаздывал. По квартире разнесся настойчивый стук, а потом два коротких звонка. Удивительно, но Илья считал это своим фирменным сигналом, словно в детстве не наигравшись в шпионов.

Поморщившись, я поднялась на ноги и ухватилась за стену, чтобы не упасть. Шаги были медленными, но уверенными, мне даже удалось не морщиться, касаясь ступнями шероховатого пола. Все выглядело как обычно, словно ничего и не случилось, даже синяки практически исчезли, лишь слегка оттеняясь на коже желтоватыми пятнами. Звонок повторился, но я не предприняла никаких попыток ускориться, зная, что он и так уже понавыдумывал себе черт возьми что.

Илья выглядел раздраженным, не отрывая палец с синей кнопки у двери. Он окинул меня оценивающим взглядом с ног до головы, и его лицо стало еще мрачнее, а глаза потемнели, став похожими на черные угольки. В нем просто ревела ярость, и парень не пытался это скрыть, наоборот, стараясь показаться еще более зловещим. Я только сильнее запахнула легкий халатик, который начал расходиться на груди, открывая узорчатое кружево. Стало ясно, что встречать Илью полуобнаженной оказалось плохой идеей, он не оценил юмора.

— Где он? — Голос напоминал раскаты грома, прокатившись по подъезду, так, что его наверняка слышали все соседи. Парень бесцеремонно оттолкнул меня, шагнув внутрь.

Я отшатнулась, удержавшись за стену, чтобы не упасть, пропуская его. Илья рванул в квартиру, изображая дикого обезумевшего зверя, заглядывая в каждую комнату, даже открывая шкафы.

— Кто он тебе? — В его руках была черная шелковая рубашка — Марк даже и не подумал спрятать свои вещи, которые валялись по комнате, превращая ее в настоящую свалку.

— Илья, это не то, что ты подумал! — Только произнеся эту фразу, я оценила ее банальность и заезженность. Хотя, любое оправдание выглядело бы комично. — Это мой квартирант. Понимаешь, я решила немного накопить на свадьбу, чтобы твоей маме стало полегче, и на месяц сдала комнату. Тут не о чем волноваться. Он просто студент.

— Просто студент? — Лицо Ильи изменилось до неузнаваемости, напоминая нечто дьявольское, даже покраснев. — Мама его видела. Двухметровый обнаженный качок — ты знаешь, как выбирать!

— Он предложил хорошую сумму, что в этом плохого? — Эта семейка любила деньги, прощая за них все, и мне казалось, я пытаюсь дать ему взятку, плевать, но Марку придется ее достать. — Я уснула, и он открыл Розе Львовне дверь, вот и весь криминал. Да мы с ним даже не общаемся, не пересекаемся в такой огромной квартире.

— И я должен в это поверить? В соблазнительного квартиранта, с которым ты перед самой свадьбой делишь крышу?

— Илья, ну о чем ты?! — Я пыталась сыграть на абсурдности. — Он и я — как ты мог подумать? Ну же, посмотри на все здраво. У меня совсем скоро свадьба, разве я стала бы портить наши отношения, тем более таким образом? Ты видишь, что он живет здесь, понимаешь, что это не мой любовник, потому что это крайне глупо. Я даже запрещаю ему водить сюда своих девиц, так что и ночует он здесь нечасто.

Илья, кажется, задумался, прислушиваясь к моим словам, а потом даже усмехнулся, что-то пробормотав себе под нос. Он отшвырнул чужую рубашку и тщательно осмотрел комнату, даже заглянув под кровать, видимо разыскивая использованные упаковки от презервативов. Я молча ждала его вердикта, не зная, как буду выкручиваться дальше. Сколько лжи могло накопиться между нами, чтобы наши отношения выдержали, а не развалились под ее весом?

— И сколько он предложил? — Парень задумчиво хмыкнул, оборачиваясь ко мне. Я знала, что эта уловка сработает.

— Двадцать тысяч, — сказала я первое, что пришло в голову. В принципе, такая сумма для простой комнаты не в самом лучшем районе была астрономической. Студенты обычно предпочитали снимать что-нибудь вполовину дешевле.

— Неплохо. — На его лице мелькнула ленивая улыбка. — Да этой суммы практически хватит, чтобы оплатить нашу свадьбу, мы же не хотим ничего грандиозного. Я поговорю об этом с мамой, думаю, мы сократим некоторые статьи расходов, и ее вклад окажется минимальным. Мы даже не будем ей должны.

Я постаралась тоже улыбнуться, хотя мышцы сопротивлялись, сложившись в странную гримасу, что-то среднее между разочарованием и отвращением, но парень, очвидно, этого не заметил. В такие минуты мне оставалось только удивляться, почему все это вообще происходит в моей жизни.

Илья еще раз прошелся по квартире, но так и не обнаружил следов Марка, я же все время стояла в коридоре, облокотившись о стену, расслабившись от столь короткого и продуктивного разговора. Но стоило быть на стороже, потому что парень вновь вернулся в дурном расположении духа — Роза Львовна существенно поработала над его рассудком, извратив реальность.

— Будем считать, что я тебе поверил, — надул он губы, став похожим на обиженного ребенка, — но не держи меня за дурака. Брак — священен и не стоит начинать его со лжи, она быстро вскроется. Моя супруга должна быть девственна и непорочна, и если я узнаю, что ты развлекалась с этим недоноском, тебе не огрести позора! Ты знаешь, что я многое могу. На тебя будут коситься и обзывать шлюхой!

— Можно без подробностей, — устало вздохнула я, закатывая глаза. Ему действительно не стоило волноваться на этот счет. — Мне кажется, мы уже решили эту проблему.

— Ты, может быть, а я нет. Не люблю, когда из меня делают дурака. Девушка не должна жить с едва знакомым мужчиной, когда до ее свадьбы осталось всего несколько дней! О чем ты думала? А если бы он предложил тебе стать его подстилкой за несколько тысяч долларов, ты бы согласилась? А с чего он вообще столько тебе платит? — Подозрение в его глазах хоть и было логичным, все равно задело меня, оскорбив до глубины души.

— Сейчас сложно найти квартиру, а ему срочно нужно было заселиться, не жить же на вокзале. — Мой голос надломился, но я старалась говорить совершенно без эмоций, скрывая свое раздражение, которое кипело словно лава в жерле вулкана. — Мой однокурсник узнал, что я живу одна и не откажусь от денег, вот и предложил взять квартиранта. Мы договорились на месяц, но возможно он найдет квартиру и раньше. Никакого криминала.

— Да они развели тебя как полную дуру! — чуть ли не тыча в меня пальцем, заявил Илья, хватаясь за голову. — Только ты отвлечешься, а они мало того, что обчистят квартиру, так еще и надругаются над тобой! А ты им поверила! Ты что не знаешь людей?

Нет, я знала людей и даже слишком хорошо, и больше всего боялась тех, кто оправдывался праведными идеями, считая себя лучше других. Раньше мое терпение было куда как завиднее, теперь же нервы подрагивали, словно от странной настойчивой мелодии. Марк многое изменил, показав, насколько глупа и ничтожна моя жизнь, к тому же еще и коротка, учитывая последние покушения. И на что я тратила свое существование? Зачем наказывала себе? Потому что не заслуживала лучшего — услужливо подсказал внутренний голос. — Потому что это единственный шанс обрести свою семью. Сейчас все выглядело немного в ином свете и мне не хотелось верить, что дело в случайном госте, ворвавшемся в мою жизнь и показавшем совершенно другие отношения.

Не очень то они и отличаются, подумала я, рассматривая, как Илья в приступе гнева раздувает и так огромные ноздри. Каждый настаивал на своем, даже не думая, как это влияет на меня. Только один предлагал быструю смерть, а другой — медленную.

— Ты что ничего не поняла сразу? — продолжал наставить на своем парень. — Что ты нашла в этом качке? Гора мышц без единой извилины. Повелась на смазливую внешность? Мама рассказала, как ты на него смотрела, рассчитывала на легкую интрижку? — Его мнение о произошедшем менялось так быстро, что я даже не пыталась за ним уследить, просто стараясь вытерпеть весь этот бред и ни разу не зевнув. Роза Львовна слишком хорошо поработала над его мироощущением, и мои слабые попытки переубедить парня выглядели жалко. — Ты хоть понимаешь, какой это грех? Моя жена не может даже думать об этом! Помнишь заповеди Христа — не прелюбодействуй! 'Если глаз твой соблазняет тебя, вырви его… лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну'. И что же ты делаешь? Ты обязана сходить в церковь. Я скажу маме, и она проследит за тобой, тебе стоит помолиться.

Я не ходила в церковь, даже предстоящее венчание представлялось сущим кошмаром, что уж говорит о добровольном походе, чтобы потешить чей-то фанатизм. Мои нервы зазвенели сильнее, отдаваясь в висках, квартира оказалась слишком тесной, а Ильи стало слишком много, куда, черт возьми, подевалось мое терпение?

— Высели своего квартиранта, а деньги не возвращай.

— А разве это по-христиански? — вскинула я бровь, уставшая от затянувшейся проповеди.

— Когда этот бездуховный человек воспользовался твоею слабость и беззащитностью с коварной целью заполучить квартиру или еще чего хуже? Ты же прекрасно понимаешь, что он подселился к тебе не просто так. И явно не из-за твоего очарования. Он использует тебя и бросит.

— Не наговаривай на него. — Видимо это стало для него последней каплей, Илья не любил когда с ним кто-то спорил, особенно сомневался в его праведных мыслях.

— Ты защищаешь его? Астра? — Его глаза округлились, словно он увидел перед собой самого Дьявола. — Я говорил с ним, этому типу не место рядом с тобой. Это же постоянная угроза! Я хочу, чтобы его здесь не было!

— Хорошо, он скоро съедет. — Голова начинала пульсировать, то ли оттого, что силы были уже на исходе, то ли от слишком высокого голоса Ильи, звенящего в висках.

— Скоро меня не устраивает.

— И что ты предлагаешь?

— Собирай его вещи и выбрасывай за дверь! Так даже лучше, что его сейчас нет. — Он указал пальцем на комнату Марка, встав в позу, что говорила о его непоколебимости. — Сейчас же! Я тебя проконтролирую.

Я замерла, не зная, как поступить. В принципе, мой квартирант не должен был особо разозлиться, увидев свои ценные вещи разбросанными по подъезду. Правда, именно мне наверняка и придется собирать их обратно, но особого скандала удастся избежать и Илья мирный и довольный уйдет к мамочке, отсчитываться о проделанной работе. Но проблема состояла в том, что сейчас я вряд ли могла даже наклониться, а ползать перед ним на коленях хотелось еще меньше. Поэтому мы просто стояли, сверля друг друга взглядами.

— Может, стоит подождать пока он придет? Я ему все объясню и попрошу съехать. Ты же понимаешь, это не совсем правильно…

— Я так и знал! Так и знал! — Илья, кажется, взбесился, мечась по коридору от одной стены к другой, рассекая руками скопившийся воздух. — Ты помешана на нем! Увидела красавчика и забыла как дышать? Сейчас же собирай его вещи, при мне, сию же минуту! Иначе свадьбы не будет.

Я тяжело вздохнула, издалека оценивая размер работы — Марк успел вольготно расположиться, по максимуму используя небольшое пространство, и к тому же ни разу не убирался, видимо надеясь на чудо. Велика ли была вероятность, что мне удастся собрать все, ни разу не потеряв сознание? Как, черт возьми, он не видел, что я едва держусь на ногах, уже медленно сползая по стене?

Не заметив никакой реакции, Илья резким движением провел ладонью по коротким волосам, а потом обернулся ко мне. Его глаза потемнели, а черты лица заострились — парень потерял контроль, что случилось впервые за время нашего знакомства. Он схватил меня за запястье и дернул вперед, по направлению к комнате. Я не ожидала такой грубости, тут же потеряв равновесие и налетев на дверной косяк — только он и позволил мне удержаться, а не рухнуть на пол. Моя голова дернулась, ударившись о стену, и от этого в глазах потемнело, расплываясь черными маслянистыми кругами. За спиной раздался шум, а потом звук удара. Я резко обернулась, щурясь и стараясь понять, что происходит.

Илья стоял у дальней стены, прикрывая ладонью лицо, напротив него возвышался Марк, казавшийся на фоне парня просто огромный. Руки, сжатые в огромные кулаки, похожие на настоящие кувалды, напряженные плечи, отчего под футболкой проступили тугие мышцы, холодный бескомпромиссный взгляд — еще никогда мужчине не казался столь устрашающим.

— Так ты, вероятно, Илья? — задумчиво спросил он, разглядывая парня с ног до головы как добычу.

— Из ума выжил? Астра звони в полицию! — голос моего жениха был приглушенным и гнусавым, видимо Марк сильно ударил его по носу. — Скорее!

Я не пошевелилась, опустившись на пол и почувствовав под собой прохладу линолеума. Сил практически не осталось, и мне было сложно удерживать тело в вертикальном положении. С усталостью пришло непонятное оцепенение, сродни безразличию, когда даже не удавалось толком разобраться в ситуации. Оба мужчины посмотрели в мою сторону, словно оценивая угрозу, а потом вернулись друг к другу.

— Ты грубоват со своей невестой.

— Не твое дело, — прорычал Илья, убирая от лица руку и брызжа кровью, которая окрасила всю его челюсть, превращаясь в отвратительную маску. — Собирай свои вещи и выметайся! А иначе мы вызовем полицию, я уверен, что они давно тебя ищут.

— Опять грубость, — покачал головой Марк, делая шаг в сторону и ухмыляясь. — Я так много слышал о христианском гостеприимстве, так это оно и есть?

— Астра звони в полицию! Он напал на меня!

— Она не позвонит. Думаю, тебе не стоило так с ней обращаться.

— Так ты у нас знаешь лучше как с ней обращаться, — вскипел Илья, кидая на меня разгневанный взгляд, и я поняла — сейчас или никогда. Он ожидал, что я вступлюсь за него, брошусь к телефону, накричу на своего квартиранта — что угодно, лишь бы доказать свою преданность, но ничего из этого не произошло. Лишь мое молчание и хмурый взгляд. — Так вот как, да? Вы оба знаете друг друга так тесно?

— Тебя это задевает?

— Марк! — окрикнула я его, не желая наблюдать в своей квартире бои без правил. А они могли стать реальностью, судя по тому, как мужчина разминал кулаки. Илья и так выглядел жалко с этими кровоподтеками, страшно было подумать, во что мог превратить его противник — как минимум в качественно отбитый бифштекс.

— О, Марк, — съязвил Илья, что получилось у него довольно слабо, казалось, он вот-вот расплачется. — Что скромничаешь, назови его 'мой милый'. Что, Астра, приятно строить из меня дурака? Ну, ничего. Тебе еще все зачтется! Будет Божий суд, и я посмеюсь тебе в лицо, когда ты отправишься в ад на вечные мучения!

— Давай без соплей, — прервал его Марк, оттесняя к двери. — Хочешь что-то сказать — говори мне, если понадобится, я ей передам. Но не думаю, что ты можешь сказать что-то интересное, кроме своих заученных лекций.

— По тебе тюрьма плачет! — взвизгнул парень, отступая до тех пор, пока не уперся спиной во входную дверь. — Такие как ты — шрамы на теле нашего общества! Бездуховность, грешность…

— А теперь слушай внимательно. — Марк подошел к нему вплотную, хватая за ворот рубашки и поднимая до своего уровня, так, что Илье пришлось встать на цыпочки. — Хоть одно слово и от тебя не останется даже этой глупой стрижки, я сотру тебя в порошок. Будешь болтать обо мне — вырву твой язык и скормлю бродячим псам. Так что ты понимаешь, что для тебя единственный шанс остаться живым и относительно уцелевшим — это молчание. Кивни, если мы понимаем друг друга. — Илья едва заметно качнул головой, словно боясь, что она слетит с плеч. — Отлично. А теперь ты медленно разворачиваешься и выметаешься из этой квартиры, и чтобы больше здесь не появлялся. Ни ты, ни твои дружки, что ходят с библиями по квартирам. И чтобы я не видел тебя рядом с Астрой. Понял?

— Да, — ответил парень, презрительно морщась.

Марк отпустил его, слегка толкнув в стену, но от этого движения Илья отшатнулся назад, стукнувшись затылком о косяк. Он бросил на меня полный злобы взгляд, такой, что по моей коже побежали мурашки, а сердце заныло в страхе. Как я могла надеяться, что у нас с ним что-то получится? Мы были из разных миров, не способных ужиться вместе, принять правила и порядки друг друга. Можно было стараться из последних сил, но меня не удалось бы отмыть добела, так, как хотелось Илье и его мамочки. У грешников всегда есть будущее, у святых — прошлое, а что оставила для себя я?

Илья резким движением вытер с лица кровь, отчего она размазалась еще сильнее, а потом вышел за дверь, громко хлопнув ею напоследок. Мы не шевелись, наблюдая, как она скользит из одной стороны в другую. Наконец Марк повернулся ко мне, расслаблено потирая шею.

— Тебе помочь подняться? — Голос звучал так обыденно, словно ничего и не случилось, и он вышвырнул за дверь моего, теперь бывшего, жениха.

— Нет, — сухо ответила я, опуская взгляд в пол.

Мужчина не решился настаивать, пройдя мимо в свою комнату. Он не стал закрывать дверь и до меня ясно донесся шорох его шагов — Марк медленно ходил, видимо убирая свои вещи.

Я чувствовала себя опустошенной, совершенно потерянной, не в силах осознать произошедшее и здраво оценить ситуацию. Что только что сейчас случалось? Илья озверел и набросился на меня, а Марк, словно благородный рыцарь, заступился? Нет, слишком надуманно это звучало. А может, мужчина просто сам спровоцировал всю ситуацию, управляя нами как актерами в театре. Каждый сыграл свою роль. Кто знает, что он сказал Илье по телефону, возможно, это и послужило спусковым крючком. А я просто сидела и наблюдала за спектаклем. Я практически созналась в измене, которой не было! Практически подыграла ему. Марк хотел разрушить последнюю ниточку, связывающую меня с нормальной жизнью, и ему это блестяще удалось.

Так, где же скрывалась правда? Проще было поверить в волшебную сказку, что кто-то действительно заботился о тебе и защищал. Но моя паранойя только усмехнулась от этой мысли. Стоило найти другое объяснение. Так что произошло на моих глазах? Марк спас меня от обезумевшего от ревности жениха, или умело разрушил мою жизнь, оставив для себя, чтобы еще чуток поглумиться?

Я потерла виски, от всех этих размышлений в голове нарастал огненный шаг, заставляя кожу пылать. Слишком многое произошло за последние дни, и в теле накопилась невероятная усталость, отчего мне просто не хотелось реагировать. Что подошло бы лучше — слезы, истерический смех, скандал? Сил не осталось ни что из этого.

— Марк, — я услышала, как он замер посреди комнаты, — почему ты пошел искать меня на стройку?

До меня донесся тяжелый вздох и больше ничего.