Глава 8

Мирий тан Сийэл:

Приступ боли, слишком неожиданный, чтобы к нему подготовиться, мгновенно скрутил меня, и я оказался на полу. Хрипящий и без возможности вздохнуть. Пресветлый, что это?! Надо мной склоняется обеспокоенный Айлор и шепчет исцеляющие заклинания.

— Б-б-бездна! Айлор, я убью эту идиотку! – мне понадобилось несколько минут после того, как прошел получасовой приступ, чтобы сообразить, кому я обязан столь великим счастьем.

— Женни? – недоумение сменяется нешуточным беспокойством. – Мирий, что с ней?!!! Где она?!!!

— Что с ней, что с ней! Мозгов Боги не додали! – я злобно сплюнул, с трудом поднимаясь. – Когда, ты говоришь, она собралась проводить Обряд? Седмицы через две-три? Когда окрепнет и все подготовит? – мои слова сочились ядом и неприкрытой злобой – знали ведь, какова девчонка, и все равно как два барана…

— Ты хочешь сказать, что она… — на друга было страшно смотреть: побледневший и как-то разом постаревший с сумасшедшими глазами…

— Да. Наша идиотка провела-таки Обряд. Как додумалась только? Скажи, она мозги вообще использует? – вопрос был задан в пустоту – граф умчался спасать свою ненормальную дочь.

Помянув всех демонов разом, я поспешил за товарищем. Не думайте, чтобы я о ней волновался – упаси, Пресветлый! Исключительно ради того, чтобы иметь счастье собственноручно придушить эту… Это наказание Богов! Когда только ТАК провиниться успел? Не прекращая красочных мечтаний о десятках способов, какими умерщвлю эту безалаберную девицу, продолжал споро помогать графу. Быстро побросав в сумку самые необходимые зелья и чудодейственный эликсир, мы рванули в подвал – а куда еще могла направиться малышка? Вот только любопытно, как она эльфа-то туда протащила? Может, применила левитацию? И тащила длинноухого через весь замок, старательно пересчитывая остроухой макушкой все острые углы, стены и дверные проемы замка? С нее станется. Решил поинтересоваться у графа. Взглянул на его лицо. И решил пока помолчать. И чего волнуется? Вот Пресветлым клянусь, жива мелкая – да и что с ней станет? Но скорости решил прибавить. На всякий случай. Мало ли. Она еще кучу экспериментов совместных задолжала…

— Бездна! – граф едва успевает подхватить дочь – Перворожденного никто ловить не спешил, и он пересчитал ступеньки.

Какая прелесть! Жаль, что там всего четыре ступеньки было! Эх, стоило подождать, пока он весь пролет пройдет.

— Рад Вас видеть в добром здравии, Князь! – не смог удержаться от зубоскальства. – Вам идут черные кружева! – лицо ушастого отчетливо побагровело.

— Мирий!!! – рев начальства не спутаешь ни с чем.

— Здесь я! – а сам протягиваю зелье, заглядывая через плечо – как там она? – Айлор, она ведь… — я разом побелел, осознав, что все гораздо серьезней, чем обычно.

— Не знаю! – зло рыкнул граф, выхватывая флакон. – Женни… Девочка моя… Ну же, очнись, милая… Женни… Доченька, маленькая моя, ну глотай же! – я с ужасом следил за словно помешавшимся другом, тихо сползая по стенке. Пресветлый! Пусть только малышка окажется жива! Я готов терпеть любые ее проказы, месяцами ходить в платье – все, что только придет ей в голову!

— Граф? – о, длинноухий нарисовался. – Что с ней, граф? – а ведь искренне волнуется! Ого, а малышка-то времени не теряла! Чем это она этого ублюдка самовлюбленного проняла? – Не молчите, граф!

— Князь! – я поежился от этого тона и взгляда. – Мирий, проводи нашего гостя в отведенные ему покои! – и даже гордый Перворожденный не посмел спорить.

Я подхватил ошарашенного эльфа под руку – не забыть бы потом спалить камзол – ненавижу длинноухих!!! – и потащил в отведенные покои. Искренне жалея о том, что не могу пересчитать надменной рожей все мало-мальски выступающие места… И только через несколько минут я осознал всю дикость собственных размышлений. Да, я ненавижу Светорожденных, но такого рода мысли… Они мне не свойственны. Хм… Женни! Вот ведь!.. Дитя! А от кого еще я мог нахвататься таких слов и мыслей? Я усмехнулся – потрясающий ребенок, всех под себя изменяет. И главное, как мастерски и незаметно!

— Мирий, Вы не могли бы сказать, что с Женни? – метал в голосе и волнение в каждом звуке.

— Князь, чья это была идея с Обрядом? – я почти не сомневаюсь в ответе.

— Эвви. Она сама все решила.

— Эвви? Вот как? – любопытно.

— Если вы удовлетворили свое любопытство, может, теперь удовлетворите и мое? – сарказм и презрение – ненавижу эльфов.

— Что желает знать Пресветлый Князь? – яд и лед.

— Что с юной леди? – метал и лед.

— Не знаю, — почти безразличное пожатие плеч и скука в голосе.

— Маг! Не зли меня!

— Не забывайся эльф! – горящий ненавистью взгляд и обжигающая злобой черная повязка. Забавно. Если бы не полыхающая аура эльфа и свитые жгуты воздуха вокруг меня. – Я не наша добрая малышка. Я ничего не прощаю. И не забываю! – Лиенна, маленькая моя, как же мне тебя не хватает…

— Я знаю, человек! – усмехнулся длинноухий. – И моя память ни разу меня не подводила! – откровенная угроза – я издевательски расхохотался.

— Ты беспомощен сейчас, Князь! – эльф чуть заметно вздрогнул, но не отступил. Правильно, не пристало гордым Перворожденным отступать перед ничтожными людишками. – Именно это тебя спасает. Я не добиваю подранков!

— Человек! – рычит он неплохо. – Мы еще вернемся к этому разговору!

— Само собой, Князь! – со смешком согласился я. – Само собой. А теперь пошли. Моя помощь необходима малышке.

— Я могу помочь! – эльф упрямо тряхнул молочной гривой.

— Чем? Своим «великим» присутствием? Сомневаюсь!

— Моей кровью! – отрезал длинноухий с ледяным презрением.

— Думаешь, если совершишь ритуальное самоубийство, она на радостях придет в себя? – издевка и яд.

— Я могу провести ритуал и напоить ее своей кровью. А ты мне поможешь! – он действительно полный идиот? Или Женни все-таки применяла тот вариант, с левитацией и ударами о выступающие части?

— Позвольте напомнить, Князь, что этот способ действенен лишь с эльфами! – я саркастически ухмыльнулся.

— Или с теми, кто принят в наш род! – с ледяным спокойствием добавил эльф.

— Бездна и все ее демоны! – ошарашенный выдох, я определенно недооценил малышку – заставить длинноухого принять в свой род человека… Нет, я ее определенно обожаю! И, пожалуй, следует на будущее учесть – никогда не спорить с малышкой! – Так чего ты раньше молчал, морда твоя остроухая! – эльф мстительно ухмыльнулся – злопамятный. – Быстрее! – я подхватил Князя под руку и потащил на чердак.

Именно свой чердак малышка оплела сотней различных укрепляющих и исцеляющих чар – две седмицы мучалась под неусыпным контролем, моим и Айлора. И ведь периодически отлеживалась здесь. Если бы не эти чары – девочке пришлось бы много хуже. Да и выздоравливала бы много дольше. Что за неугомонное дитя? Я нежно усмехнулся, люблю ее, чудо проказливое, и ничего не могу с этим поделать. И только рядом с ней боль от потери Лиенны стала утихать. Спустя полвека…

Лиенна… Моя несбывшаяся мечта. Песня моя неспетая. Моя невеста, так и не ставшая женой. Простить измену тяжело. Но еще тяжелее хоронить любимых… Лиенна… Маленькая изящная статуэтка с россыпью конопушек на аккуратном носике и задорной улыбкой на розовых губках. Всегда озорно сверкающие глаза и счастливый заразительный смех. И пьянящий до одури аромат. Она пахла луговыми травами. Всегда. Даже в морозный зимний день легкий, чуть слышный аромат трав наполнял любую комнату, стоило ей только там появиться. Моя маленькая травница. Талантливая магичка на поприще целительства – жаль только, что Дар слабый, оттого и выше знахаря ей было не подняться. И все же… Умная, красивая, никогда не унывающая, приветливая и ироничная – моя душа. Многие были против нашего брака. Конечно, подающий надежды маг мог бы выбрать и более одаренную магичку! Плевать я на них хотел! И на весь Совет вместе взятый. Тем более на мою сторону стал Айлор – спорить с наследником влиятельнейшего графства никто не осмелился. Я был счастлив. Оставалось подождать всего две декады. При посильной помощи деятельного графа нам согласились провести Обряд вне очереди – боюсь даже представить, сколько другу пришлось выложить. Но моим мечтам не суждено было сбыться. В Академию прибыла делегация эльфов, пресветлый Князь и его сопровождающие. Что им понадобилось от ректора, я не знаю, но остановились они по давней традиции в крыле целительства – конечно, где еще училось подавляющее большинство эльфов? И конечно, лорды решили развлечься. И моя Лиенна не могла ни привлечь внимания. И кольцо невесты их не остановило. Правильно, что для Высшей расы жалкие человеческие условности? Мне все рассказали. А Подмастерье-менталист едва не надорвался, строя Мост Душ. Айлора я ни о чем не просил, он сам нашел этого менталиста и оплатил его услуги. И я смог увидеть тот вечер во всех подробностях.

Счастливая Лиенна возвращалась с очередной нашей прогулки. Она о чем-то оживленно беседовала с соседкой, глаза ее блестели. А звонкий смех заставлял людей оборачиваться ей вслед. Моя девочка. Эльфы не могли пропустить такую человеческую диковинку – они любят необычные игрушки.

— Леди! – высокий эльф с отливающими в синеву волосами появился перед ничего не замечающей вокруг девушкой. – Позвольте узнать ваше имя, прекрасная незнакомка! – и этот выродок изящно склонился над ладошкой испуганной девушки.

— Хм! – моя малышка нахмурилась и выдернула руку, учась бок о бок с Перворожденными, волей-неволей перестаешь их обожествлять, да и к неземной красоте привыкаешь быстро. – Не думаю, что мое имя так уж нужно высокому лорду. Дайте пройти, я спешу!

— Малышка…

— Лорд, я, кажется, не давала повода на более чем интимное обращение! – ее холодность лишь раззадорила эльфа. – Будьте так добры, вспомните о приличиях и дайте пройти. Неужели не ясно, леди не имеет никакого желания и дальше терпеть ваше присутствие! – зло сверкающие глаза сделали ее еще прекрасней, и длинноухий ублюдок не мог не оценить прелесть Лиенны.

А леди уверенна, что не желает? – вкрадчиво поинтересовался эльфийский ублюдок, сплетая сеть запрещенных чар.

Ли только приоткрыла рот для возмущенного ответа, как глаза ее остекленели. Дернувшись несколько раз, она застыла безвольной куклой, со слепым обожанием глядя на скалящегося урода.

— Что вы, мой лорд! Я просто счастлива оказанной чести! Что желает мой лорд? – издевательский хохот довольных «шуткой» таких же ублюдков.

А он хотел. И хотел многого. И ни один эльф не сказал ни слова против. Лишь весело скалились. И Князя не было, чтобы прервать пьяное веселье свиты. Да и стал бы? Поборники света, не боящиеся применять запрещенные чары в стенах Академии! Зажравшиеся ублюдки, забывшие о своем месте и предназначении! Ненавижу!

А утром я нашел свою девочку. Обнаженная, в бессознательном состоянии, прикрученная к дереву эльфийскими лианами, с табличкой на груди. «Человеческая шлюха» — гласила надпись, выведенная причудливой эльфийской вязью. У меня потемнело в глазах. С хриплым полувоем, полустоном я бросился к моей девочке. Сыплющий проклятиями Айлор мрачной тенью следовал за мной. В лазарете лишь коротко выругались, забирая Лиенну из моих трясущихся рук. А ведь она была девушкой, желая сохранить себя для нашей первой ночи. Ненавижу!

— Идем! – коротко рыкнул Айлор, вырывая меня из мрака.

Легким движением кисти создал телепорт – а ведь студентам строго запрещались эти чары из-за высокого риска и смертности. Глаза ректора, полные изумления, и глаза Князя, в которых забрезжило удивленное понимание, расширились.

— Айлоррион! – начал возмущаться ректор, но быстро замолчал под нашими пылающими взглядами.

— С вами я поговорю позже! – короткий кивок в сторону мага и сверкающие бешенством глаза графа. – Вы получите исчерпывающие объяснения!

А я продолжаю избивать уже бессознательного эльфа – эффект неожиданности, иначе мне никогда не достать Перворожденного.

— Хватит! Его не было в числе насильников! – глаза ректора расширились – ужас и понимание. – Идем! – и новый телепорт.

Менталист. Мост Душ, построенный с соседкой моей малышки. И неконтролируемое бешенство. Ненавижу!!! Ненавижу длинноухих ублюдков!!! Как удачно, что делегация оказалась на полигоне! Адепты, хорошо знакомые с нами, спешили покинуть пределы полигона, отгороженного сверкающим защитным куполом. Убедившись, что никого из адептов внутри не осталось, Айлор гадко ухмыльнулся. Седмицу назад мы обновляли защиту в качестве наказания за очередную шалость, и на наших аурах еще стояла метка-пропуск. Несколько мгновений – и свирепо оскаленный граф поворачивается к лениво наблюдающим за нами эльфам. Телепорты не работают. Покинуть купол нельзя. Войти никто не может. Сменить настройки тоже. Пока еще преподаватели сломают защиту…

— Ну что, выродки, поиграем? – зло рыкнул граф, я поддержал его хриплым рыком, и мы привычно стали спиной к спине.

Нас не зря опасались – сильнейший дует за последние две сотни лет и талантливые маги. Стихийники. А благодаря силе Жизни в моей ауре, мне были не страшны удары эльфов. Из них плохие боевики – и мы это знали. Огонь и Воздух – кто сможет нам противостоять?

Все закончилось быстро. Слишком быстро. И пока Айлор сдерживал изрядно помятых и местами покалеченных эльфов, я крадущимся хищником подбирался к трем выродкам, сломанными куклами лежащим чуть поодаль. Пока живыми, стоит отметить. Остальные с ужасом следили за мной и графом. Что, ублюдки, не ожидали, что жалкие людишки посмеют трепыхаться? Эльфы прекрасны. Эльфы неприкосновенны. Эльфы непогрешимы. Ложь!

Элионель саиль ди Лиан. Раинель саиль ди Муар. Кантинель саиль ди Суун. Аристократия! Наследники Младших Домов! Ненавижу! Я медленно растянул губы в неживой ухмылке. Воздух ластился к рукам, готовый выполнить любой мой приказ – никогда еще он не был столь послушным. Хищная улыбка и торжественно сверкнувший ритуальный кинжал – раны, нанесенные переполненным магией кинжалом, не поддаются полному лечению – шрамы все равно останутся. Но меня волновали не только тела – сверкающие ауры перворожденных должны навсегда сохранить метку. Но это чуть позже…

Раздавленные длинноухие с ужасом следили за расправой над соотечественниками. Красавца с отливающими в синеву волосами я решил оставить на потом. Для тебя, Элионель, у меня припасено нечто уж совсем особенное. Жди.

Раинель.

— С-с-страш-ш-шно, мальчик? – я мягко улыбнулся трясущемуся эльфу.

Почти нежные прикосновения ритуального кинжала – и одежда лоскутами остается на песке. Завораживающий танец клинка – и причудливая вязь эльфийских символов украшает грудь стонущего Перворожденного – «Ублюдочный насильник». Полюбовавшись, я спускаю клинок ниже – эльф бешено задергался, вырываясь, но послушный моей воле воздух держит крепко. И я с нежной улыбкой отрезаю то, что делало выродка мужчиной. С той же нежной улыбкой запихиваю орущему длинноухому его хозяйство в рот – пусть подавиться.

Кантинель.

— С-с-страш-ш-шно, мальчик? – я мягко улыбнулся поскуливающему эльфу.

Океаны ужаса и боли в бирюзовых глазах. Я нежно улыбаюсь, вот только в глазах моих смерть. И повторяю. Надпись. Вой. Кушай, урод.

Элионель.

— З-с-с-сдравс-с-с-ствуй, эльфеныш-ш-ш! – глядя в остекленевшие глаза трясущегося эльфа, я испытывал удовольствие. – Раз-с-свлечемс-с-с-ся?

С медлительностью, тягостно-прекрасной и в чем-то торжественной медлительностью я провел кинжалом, не касаясь кожи, но срезая одежду. Медленней, гораздо медленней, я проделал уже привычные действия, упиваясь хриплыми стонами и криками боли. Но и этого мне было мало.

— Айлор! – спокойно наблюдающий друг лишь кивнул, бросив мощное обездвиживающее плетение на эльфов, которым посчастливилось быть зрителями. – Поможешь?

— Да. Что нужно? – спокойное сосредоточение пугало эльфов больше, чем моя слепая ярость.

— Пожирающий огонь, — я спокойно посмотрел на друга в ожидании реакции.

— Хорошая идея, — с ледяным спокойствием ответил тот – эльф забился и заорал.

То, что я предложил… Пожирающий огонь – невероятно сложное и страшное плетение, о котором студентам не полагается знать. Если соединить магию Жизни и Огня, наложив одни любопытные чары, а затем с помощью ментальных чар поместить это причудливое плетение на ауру, то… То человека или нелюдя милостивее добить, чтобы не мучался. Огонь, пожирающий изнутри на протяжении нескольких декад, и медленно гниющая плоть. Так казнили самых опасных и отъявленных негодяев и преступников. И чтобы был вынесен именно этот приговор, нужно было безоговорочное согласие всех трех судей. Редко, весьма редко оно применялось. И два адепта уж никак не должны о нем знать.

Переглянувшись, мы взмахнули кистями, выплетая кружево проклятых чар. Несколько минут – и обезумевший от боли и ужаса эльф сумасшедше забился в тугих жгутах воздуха.

— Она моя невеста. И через две декады назначен Обряд! – еще больший ужас, в котором появились первые искры понимания.

О да, у эльфов принята кровная месть. А уж за женщин… Эльфийки стоят на пьедестале. Им поклоняются, их обожествляют. Женщина – священна для эльфов. И если бы надругались над его невестой, был бы вырезан весь род нечестивца при молчаливой поддержке остальных.

Защита искрила под напором преподавателей.

— Мирий, отойди и не мешай! – мрачный Айлор взмахнул руками.

Несколько слов, каменными глыбами падающих в пространство. И я застыл в изумлении – не думал, что граф на это пойдет. Напрягая те крохи силы Ментала, что ему достались, рискуя спалить весь свой Дар, граф творил волшбу, кромсая ауры трех эльфов. «Насильники» — сверкала переливающаяся надпись на ярких аурах Перворожденных. Теперь ее не убрать до самой смерти.

— Лорри? – я с тревогой посмотрел на посеревшего друга, делясь Силой. Бешенная ярость схлынула, оставив сосущую опустошенность. И запоздалое сожаление – я не должен был втягивать в это друга.

— Все в порядке, Мир. Все хорошо, — граф поднялся с песка. – Идем, нужно узнать, как Лиенна.

— Лорри, прости, что втянул тебя в это… — я ощущал вину, но еще больше меня терзало беспокойство – как там моя девочка?

— Глупости! Я знал, на что шел! – граф свирепо оскалился. – Они посмели коснуться моей сестры! – я с опозданием вспомнил, как несколько декад назад Айлор провел Обряд, и перестал терзаться – теперь бояться стоило эльфам.

— Как ты думаешь, Лиенна…

— Все будет хорошо, Мир. Она сильная девочка. Она справиться…

В тот миг, когда лопнул купол, сверкнул наш портал. Больничное крыло и ошарашено-испуганные взгляды вокруг. Над Лиенной седмицу бились лучшие лекари и целители – моя девочка не желала возвращаться. Все это время мы с графом не отходили от ее постели, и лекари отчаялись нас выгнать. Несколько раз заходил ректор и Князь, но бешенные взгляды и сверкающие от едва сдерживаемой Силы ауры заставляли их отложить разговор. Отец Айлора быстро приехал в столицу и занялся этим делом. Подробности мне не известны, а Айлор не желал делиться – я не настаивал.

Лиенна вернулась. Вот только потухшие и стыло-мертвые глаза на безжизненном лице… Я слишком любил свою девочку, чтобы отказаться от нее. И мне было совсем не важно, что она беременна от эльфа, – я все равно настаивал на Обряде. Я верил, моей любви хватит, чтобы отогреть мою малышку. А ребенка я бы принял, как своего. Вот только… Она не смогла простить себе случившееся. Лишь раз я видел ее улыбку – когда рассказывал об участи эльфов. Еще через два дня она ушла. Посланники приняли ее душу…

« Мирий, любимый, я верю, ты поймешь. Я не смогу жить с этим позором. Не смогу ловить на себе эти взгляды, не смогу растить ребенка от проклятой и ненавидимой нелюди, не смогу. Не смогу смотреть в твои глаза, видеть в них любовь и чувствовать себя грязной. Твои губы и руки – единственное, что удерживает меня в этом проклятом мире. Но я не могу так больше. Не могу… Прости, любимый. Так будет лучше. Я верю, ты поймешь. Рядом будет мой недавно обретенный брат, он сможет тебя уберечь. Я ухожу. Но верю, что Боги будут милостивы к нам, и я смогу вернуться к тебе, любимый. Люблю тебя больше жизни. Прости, любимый. И прощай…»

Я храню ее ритуальный кинжал. Изящный, удивительно легкий. Он не предал свою хозяйку и подарил ей долгожданный покой. Почти полвека прошло, а я помню. И продолжаю ненавидеть эльфов. И лишь забавная девочка с необычной судьбой и неясным прошлым смогла вернуть меня к жизни. Полвека я был мертв, живя лишь ненавистью. Но теперь я живу. Вновь живу. И я готов простить. Не забыть, а принять ЕЕ решение и отпустить. Я люблю тебя, Лиенна. И надеюсь, мы встретимся, моя девочка…

— Мирий, мне весьма жаль, что тогда так вышло… — эльфы сильные эмпаты. – Если бы я был тогда там, этого бы никогда не произошло. Я бы не допустил.

Мне очень хотелось швырнуть в Князя смертоносным заклинанием, но я сдержался. Не знаю почему. Возможно, из-за того, что и сам был эмпатом. И чувствовал.

— Знаю, — хриплый шепот и чуть дрогнувшие в попытке разжаться тугие кольца ненависти.

Дальше мы шли молча. Но что-то изменилось в самой атмосфере. Женни, Женни… Что же ты делаешь с нами, малышка?..

Наурониманиэль ллиер Оссентиниель ди Ллияр:

Я молча следовал за мужчиной, которого ненавидели дети Леса. За убийцей. Именно я тогда не позволил открыто мстить молодому графу и его безродному другу. Да и старый граф сделал все, чтобы обезопасить сына. Чего это ему стоило, до сих пор могу лишь догадываться. Но Совет встал на сторону адептов, лишь высказав им свое порицание, а вот нам тогда изрядно досталось. Слишком многим пришлось пожертвовать ради спасения доброго имени эльфов. Я был в бешенстве – так опозорить Перворожденных! И собственноручно казнил всю свиту. Но не забыл и не простил случившегося графу. Напряженная политическая ситуация и интриги – вот наше поле битвы. Мне было не жаль человеческую девчонку, и, если бы она не оказалась сестрой графского сына и невестой его друга, я бы не задумываясь отстаивал своих сородичей. Не жаль мне было и этих идиотов, которые не в силах справиться с двумя людьми. Девять эльфов не смогли оказать сопротивление двум человеческим магам! Позор!

И только сейчас я впервые испытал сожаление и что-то еще… Сочувствие? Понимание? Не знаю. Но невольное уважение они заслужили еще тогда, будучи простыми адептами. И именно это уважение заставило отдать запрет на открытую месть. Уважение, а не политическая необходимость. И даже мой отец молчаливым кивком поддержал мое решение, ставя подпись на приказе о ликвидации трех Младших Домов. Что говорило о безмерном уважении. А уважение и одобрение моего отца заслужить сложно. Одни демоны знают, КАК сложно. С того дня Младшие Дома ди Лиан, ди Муар и ди Суун перестали существовать.

— Мирий, мне весьма жаль, что тогда так вышло… — слова вырвались сами собой, но слишком уж ясно я ощущал эмоции мага, чтобы промолчать. – Если бы я был тогда там, этого бы никогда не произошло. Я бы не допустил.

Я бы никогда не хотел пережить нечто подобное. И, наверное, впервые задумался о том, что сделал бы сам на их месте. И понял, идиотам еще слишком повезло, что адепты были весьма молоды и не обладали моим опытом. Если бы хоть кто-нибудь рискнул тронуть хоть пальцем мою младшую сестру… Да, я не слишком ее люблю и особо близкими мы никогда не были, но… Это моя сестра. И я никогда и никому не позволю к ней прикоснуться…

Я вздрогнул, ощутив мощные токи Силы Жизни. Живительные потоки мягко обхватили меня, стоило только переступить порог. Невероятно! Кто создатель сего чуда? Я понял, что могу безбоязненно снять повязку – здесь моим отвыкшим от света глазам ничего не угрожало. Черный с кружевами шарфик легко соскользнул с лица. И с недоверием я чуть приоткрыл глаза, а затем распахнул их во всю ширь. Духи леса! До чего же приятно вновь видеть! Я с шальным счастьем осматривался вокруг.

— Князь? – требовательный голос графа вернул меня на землю.

— Простите, Айлоррион! Просто вновь видеть, когда уже потерял надежду… Это…

— Не стоит, Князь. Я Вас хорошо понимаю! – устало улыбнулся мужчина и сделал приглашающий жест.

Коротко кивнув, я подошел к постели.

— Б-б-бездна! – сил хватило лишь на этот выдох.

— Все имеет свою цену, Князь. И Ваше зрение обошлось ей слишком дорого.

Я ошеломленно рассматривал смертельно бледную человечку. Сильно заострившиеся черты, просвечивающая тонкая кожа, потускневшие серебристо-снежные пряди и сжатые бескровные губы. Не веря своим глазам, я легко коснулся нежной кожи и почувствовал едва ощутимый ток крови.

— Поторопитесь, Князь! – ледяное спокойствие и лишь в глазах панический ужас.

В мою ладонь лег изящный кинжал, готовый Мирий стал рядом. Легкое движение – и тонкая струя крови алыми каплями оросила пол. Слова древнего заклинания и токи Силы вокруг Мирия. Я с трудом произношу последние слова заклинания и подношу ладонь к плотно сжатым губам. Граф понятливо кивает и с трудом разжимает рот дочери. Алые капли, окрашены изумрудным сиянием, с готовностью опускаются на язык бессознательной девчонки. Теперь остается лишь ждать.

Меня вежливо выпроваживают из комнаты. Прощальный взгляд на бледное лицо ведьмочки и показная покорность. Наивные! Я ведь вернусь. Меня провожает Мирий. Маг едва держится на ногах. Вскоре появляется граф.

— За ней присмотрит сиделка, — поясняет тот на наши вопросительные взгляды.

Я коротко киваю и ухожу в отведенные покои, граф с магом направились в лабораторию девчонки. Осматриваю доставшиеся мне комнаты. Улыбаюсь. Изумительно! Так похоже на те, что остались во дворце! Восхищенная улыбка вновь играет на губах. Подхожу к зеркалу. И диким усилием сдерживаю крик. Хриплый сип и ломающееся под моими пальцами дерево. Урод! Я теперь жалкий урод! С ненавистью смотрю на обезображенное шрамами и ожогами лицо. Убью!!! Найду и убью!!! Пальцы коснулись мягкой поверхности. С замешательством осматриваю тонкой работы маску. Черный бархат и серебряные нити причудливого узора. И легкий аромат. Земляника. Я невольно улыбаюсь, трогательная забота. Одеваю, вдыхая уже почти не слышный аромат. Спасибо, Женни.

Бесшумно открыть дверь, легкие неслышные шаги. Я помню дорогу. Чуть скрипнула дверь. Взмахом руки отсылаю дернувшуюся сиделку. Ее привычка подчиняться властным жестам смешна. Сажусь в освободившееся кресло и нерешительно касаюсь почти невесомой и прозрачной ладошки. Нежные аккуратные поглаживания и едва прослушиваемый пульс. Что же ты делаешь, девочка? Одуряющий запах. Я мягко касаюсь тонкого запястья губами. Невыносимо. Плюнув на все условности, ложусь рядом, устраивая ведьмочку на себе, крепко обнимая, но весьма осторожно прижимая к себе. Боги! Она сплошь состоит из костей! А ведь я помню, как она выглядела тогда, когда пришла показать рассвет… Глупая девчонка, что же ты с собой творишь? Я нежно перебираю снежно-серебристые пряди, мягко касаясь губами то прохладного, то обжигающе горячего виска. Если бы я только мог облегчить твои страдания. Выгнувшееся дугой тело и хриплый стон болью отдаются в груди. Успокаивающе глажу, хаотично целуя искаженное болью лицо. Девочка, моя девочка…

— Я так устала… Так устала…

— Только не уходи! Слышишь? Умоляю, останься! Аллиади, вернись… Прошу… Моя аллиади…

Только сейчас с пугающей ясностью я осознал, что люблю эту человечку. Люблю и не могу потерять. Слишком редко Боги посылают Перворожденным такие подарки. И тогда ни кто и ни что ни в силах встать между ними. С легкостью расторгаются союзы и распадаются семьи. И никто. Никто не станет упрекать или осуждать. Слишком уж редкое счастье – найти свою аллиади. И слишком уж сильное притяжение, чтобы отпустить столь желанную находку. Взбалмошная девчонка, которую я совсем не знаю, талантливая магичка и отличный политик. Моя аллиади… Я тихо застонал. За что Вы так наказываете меня, Боги? Отказаться? Никогда! Я бессознательно прижал мечущуюся малышку к себе. Никогда и никому. Ты будешь моей, девочка. У тебя просто нет другого выхода. Аллиади… Моя аллиади…

Эвжения:

Плавающее во мраке сознание – до боли привычная картина. И даже весьма желанная – накопились у меня вопросы.

— Мра-а-а-ак!!! – я прислушалась – никакой реакции. Ах так! Я мстительно сощурилась, ну что ж, увеличим тональность: – Мра-а-а-а-ак!!!

— И чего так орать, а, Великая? – передо мной появился симпатичный черноволосый и смуглый мужчина.

— Ну, здравствуй, дорогой! – сладко сощурилась я.

— Великая? – Мрак опасливо попятился.

— Стоять!!! – рявкнула я. – У меня вот появилась парочка вопросов… Будь так добр, проясни.

— Что желает услышать моя госпожа? – осторожно поинтересовался старый знакомец.

— Сущий пустяк, милый! – я очаровательно улыбнулась. – Где. Моя. Дочь? Отвечай! – словно бичом ударила словами.

— Я не знаю…

— Твою ж мать! – я пнула воздух. – А кто? Кто знает?!!!

Гость молчал, а я бушевала, выплескивая разочарование в злобных ругательствах. Спустя какое-то время успокоилась.

— Хорошо. Тогда ответь, почему я не помнила нашего разговора? Да… и зови меня Женни.

— Я удивлен, что Вы так быстро его вспомнили! Ваше сознание было не готово, поэтому я наложил чары…

— Говори «ты». А те чары, что мешают вспомнить прошлое, тоже твоих рук дело?

— Нет. Я лишь наложил свой запрет на уже имеющийся.

— Любопытно. Видно, эльф прав. Я талантлива именно до жути.

— Женни?

— Не обращай внимание. Еще вопрос: почему Посланники меня не помнят?

— Я не знаю. Я и сам вспомнил не сразу. Лишь в момент перехода. Твое сияние не давало мне покоя. Но, Женни… Мы ничего не помнили о Создательнице, словно…

— Угум. Словно вам форматнули память. Здорово. Мой счет к Владыке растет с каждым днем!

— Женни? – недоумение и удивление.

— Ничего. Мысли в слух. Мрак, прелесть моя, вот скажи. Где и чем я ТАК нагрешила?! – истерика.

— Женни?

— А, пустое. Забудь. Нервы ни к черту.

— Женни?

— Заело? – участливо поинтересовалась я.

— Э-э-э?

— М-м-м, странный прогресс. Скорее уж регресс.

— Женни!

— Мрак… Я… Бездна! Скажи, ты хоть чем-то можешь помочь?

— Не знаю.

— Тебе не кажется, что наша беседа напоминает одну и ту же кассетную запись? – я горько усмехнулась, плюхаясь в ничто – Мрак аккуратно присел рядом. – Мрак, я могу увидеть Посланников?

— Только если вновь умрешь.

— Офигеть! Заманчиво, ничего не скажешь! Классный у вас пиар – умри и встреться с мечтой!

— Прости.

— Мрак, мне ОЧЕНЬ нужно. Мне нужен Темный…

— Прости.

— Твою бабушку! Я что, не могу устроить истерику собственному мужу?!

— Что-о-о?!!!

— Ничего! По супругу, говорю, соскучилась.

— Но как такое возможно?

— Ну, люди не видятся долго, опять не видятся, опять… В итоге начинают скучать. Я понятно объясняю?

— Женни! – возмущенный рев. – Ты издеваешься!

— Конечно. А ты разве нет?

— Я ничего почти не помню…

— Знакомая ситуация! – невесело хмыкнула я.

— Знаешь, какие-то картинки, неясные события…

— У тебя хоть что-то. Я же помню лишь собственную смерть.

— Н-да…

— И я о том же. Слушай! – мне пришла в голову гениальная идея. – А мне всегда нужно быть при смерти, чтобы увидеться? Ну, если я вдруг соскучусь, мне хватит банального обморока? Или все же придется травиться, резать вены и тд?

— Ты сумасшедшая?

— Нет. А что?

— Точно?

— Ну да. У меня справка есть. То есть была. Так что?

— Я начинаю опасаться за твое душевное здоровье.

— Не стоит пока. Я еще держусь! – бравада далась легко. Почти. – Мрак, миленький, я так устала! – я уткнулась лбом в плечо друга? – Я боюсь. Боюсь, что не выдержу и сломаюсь. Я не боюсь боли и смерти. Я просто боюсь сломаться. Так страшно… И я так устала…

— Великая? – мужчина несмело обнял мои дрожащие плечи – нервы, все нервы. – Бездна! Женни! Да ты на грани!

— Угу. Я просто очень боюсь не справится…

— Глупая! У тебя все получится. Да и я всегда буду рядом – тебе нужно лишь позвать.

— Правда? А как мы будем общаться?

— Можно мысленно. В каждом есть тьма. С ее помощью и станем общаться. И ночью. Я могу приходить в твои сны. Если позовешь.

— О, но это же замечательно!

— Думаешь?

— Конечно! Будет с кем обсудить очередную пакость! – застывший мужчина расхохотался.

— Ох, Женни! Ты изумительна!

— Угум. И самооценку будет кому поднять. И приятное на ночь и с утречка сказать. Сплошные плюсы! – я задорно улыбнулась. – Мрак… а ты вообще ничего не помнишь?

— Прости. Но… Я сразу буду сообщать, как только что-то вспомню.

— Спасибо тебе. А… Темный… Он ничего не помнит? Ничего-ничего? Совсем?

— Прости. Я попробую с ним поговорить. Понимаешь, я не смогу ему сказать. Но намекнуть…

— Спасибо. И… Мне пора, наверное.

— Иди. Мы встретимся еще?..

— Конечно. И раньше, чем ты успеешь соскучиться. Пока.

— Я буду ждать.

Усмехнувшись, я легко вскочила на ноги. И как же мне вернуться назад? Просто захотеть? А почему бы и нет, собственно говоря? Легкий искристый хоровод – и я чувствую тело. Странно, но почему так…тесно? С трудом открываю глаза. Грудь. Мужская. Мням-ням, вкусно пахнущая. Рубашка. Печально знакомая. Эльф. Пипец.

— Аллиади, вернись… Прошу… Моя аллиади…

Полный пипец! Может, я ослышалась?

— Аллиади…

Вот влипла-то! Осторожно закрываю глаза – вдруг пронесет. Чувствую нежные прикосновения. Балдею. А еще немного – и тронусь. Что мне делать?!

— Не уходи. Только не уходи! Люблю тебя. Будь со мной. Аллиади. Моя аллиади…

Лучше бы я отправилась к Посланникам! И что теперь делать?