Глава 10

Эвжения:

Еще неделю, то есть седмицу – нужно привыкать говорить правильно – я провела в покоях, тихо радуясь своей давнишней предусмотрительности. Исцеляющие чары – это весчь!!! Если бы не одна из «гениальных» идей, неожиданно переросшая в нечто ДЕЙСТВИТЕЛЬНО стоящее, я бы поправлялась гораздо дольше, да и не факт, что поправилась бы. Ну, да не будем о грустном! У меня была целая седмица для размышлений. Нет, праздно валяться и думать о прекрасном мне, конечно же, никто не позволил. Папочка и крестный были слишком взбе… эээ… Прибывали не в лучшем расположении из-за моей «ребячьей выходки». Поэтому, как только узнали, что их безалаберное дитя пришло в себя, сразу загрузили маленькую меня кучей умственной работы. Цитирую:

— На то, чтобы перелистывать страницы ни магии, ни особых физических ухищрений не понадобиться! – отрезал граф.

— К тому же, голова у тебя будет занята полезными знаниями. Может, хоть эта загруженность сможет гарантировать твое благоразумие! – ехидно, с изрядной долей сомнения хмыкнул Мирий.

Спорить было бесполезно. Да и чувство вины не дало бы даже рот раскрыть. Все, что я смогла себе позволить, это вдоволь накривляться закрывшейся двери – настроение медленно поползло вверх. Далее начался форменный ад. Мне притащили десяток зануднейших талмудов – чтоб любимое дитятко не скучало. Изверги! Нет, я еще понимаю необходимость фолианта по разумному расходованию Силы (зубодробительные заклинания, пальце- и руковыворачивающие пассы и мозголомательные формулы на древнеимперском – рехнуться можно!), я даже почти спокойно отнеслась к здоровенной книженции по анализу экономико-политических отношений в аспекте расовых различий и территорий расселения (оно-то, может, и интересно, но язык… Бог мой! Настолько нудный стиль!), даже несмотря на то, что все четыреста страниц мелкими рунами, на древнем гномьем наречии – смерть уже не казалась таким уж нежелательным исходом. Но добило меня не это. Два! Целых ДВА талмуда по семьсот страниц каждый, на древнеимперском и древнеэльфийском, по ЭТИКЕТУ!!! Ненавижу!!! Гадство! Р-р-р!!! И ведь не отвертишься – маман неукоснительно проверяет успехи любимого чада ежедневно. Бр-р-р!!! Теперь-то мне ясно, почему Мирий так гадко ухмылялся, сгружая все эти пыльные источники мудрости все более офигивающей мне. Небось, всю далеко не маленькую библиотеку папика оббегал, выискивая самую занудщину! Видать, вспомнил, от чего перекашивало в студенческие годы. Н-да уж… Ничего, я не помру не отомщенной. По двум причинам. Первое, я вообще помирать не собираюсь. Второе, характер у меня отличается явно выраженной мстительной жилкой.

Успокаивая себя подобными мыслями, я продолжала на зло всем зубрить предложенную информацию, потрясая не только домашних, но и себя. Откуда такое упорство сказать затрудняюсь. Но каждый день я продолжала брать приступом несговорчивые книги, упрямо поджав губы и до мушках в глазах вчитываясь в так и не ставшие родными руны. Ничего, теперь мне что древнеимперский, что древнегномий, что древнеэльфийский – сплошное развлечение. Вот. Во всем нужно видеть плюсы. Я улыбнулась.

Несмотря на такую загруженность, я продолжала напряженно обдумывать и анализировать ситуацию, в которой оказалась. А сколько свитков сгорело в камине! Не все идеи меня устраивали… Иногда ночами я лежала, или украшала подоконник, и думала, думала, думала… Пыталась пробраться сквозь заслон в голове, но… Пока безрезультатно. Иногда беседовала с Мраком. Он безропотно вытаскивал меня из очередной «пучины отчаяния», за что ему отдельное спасибо. Пусть я никогда и не жаловалась, но он всегда тонко ощущал, когда «Великая» находилась на грани. Спасибо, милый. Что бы я без тебя делала?

«Выла бы на луну!» — усмехаюсь, не исключено.

Первой моей проблемой стал Князь. Я слишком запуталась в своих ощущениях, не могла трезво оценить ситуацию и… И просто не знала, что делать. Слишком шаткое состояние. Я не сомневалась, что эльф придет снова, и тогда разговора не избежать, но пока я не была к нему готова. А значит… Значит, следовало себя обезопасить. В ультимативной форме потребовала Мирия и Айлора поделиться Силой, вернее, побыть донорами. На меня весьма подозрительно покосились, но даже вопросов задавать не стали. Я самодовольно усмехнулась: любопытство – страшная сила. Нагло черпая Силу из папика и крестного, я быстренько сплела охранные чары на двери – теперь Князь не смог бы войти без моего приглашения. Да и никто не смог бы. Запрет не распространялся лишь на отца, маму и крестного. И Милайю. Остальных я видеть не желала. Не сказать, что это меня сильно спасло: дверь сотрясалась под бешенным напором не менее бешенного Князя, но держалась. Правда, о звукоизоляции я не подумала, так что сполна смогла насладиться певучими перлами в свой адрес – сплошь нецензурными. Я даже раскраснелась от удовольствия – столько комплиментов разом! Услышав этот ответ, Князь поперхнулся очередным ругательством и, в последний раз зло пнув ни в чем не повинную дверь, ушел. Жа-а-алко! Где я еще так пополню свой эльфийский лексикон в некоторых аспектах? Весьма специфических. К тому же, бессильная ярость длинноухого доставляла ни с чем не сравнимое удовольствие. Больше он на дверь не покушался. И не разорялся. Просто приходил и молча стоял под дверью. Жутко нервируя и заставляя сердце болезненно сжиматься. Сволочь, одним словом!

Но проблемы это не решало. Лишь отсрочило. С обреченным вздохом я вновь и вновь напрягала извилины, продумывая мельчайшую деталь предстоящего разговора. Десятки доводов, идеально выверенные мимика и жесты – ничего нельзя упустить. Я беспомощно обхватила себя руками – как же сложно. И больно. Мне было больно от того, что я собиралась сделать и сказать, но… Разве у меня был выбор? Давать беспочвенную надежду и мучить любимого – чего уж теперь! – я не желаю, но правда слишком неоднозначна и так же беспощадна. Я устала разрываться между желаниями и Долгом. Устала ждать крупной подлянки от будущего. Устала. Просто устала. Мне всего восемнадцать. Я девушка. Просто слабая девушка. Горечь прорывается хриплым смехом. Об этом нельзя даже мечтать. Я Создательница. А значит… А значит, нет ни желаний, ни слабостей – ничего, что могло помешать выполнить Долг. Со стоном обхватываю голову руками и начинаю раскачиваться из стороны в сторону, твердя про себя лишь одно – смогу, справлюсь, должна.

Тихо скрипнула дверь. Милайя. Мое пугливое солнышко. Взять себя в руки и почти естественно улыбнуться – что-что, а эту науку я освоила в совершенстве.

— Привет! – непринужденно откидываю с лица упавшие пряди. – Как ты?

— Ой, да хорошо все! – девушка заливается румянцем. – То зелье… Спасибо, Женни! Меня теперь совсем не мутит! – она радостно улыбается и нежно гладит едва заметный животик.

— Милка, а тебе нагрузку снизили? – я сурово хмурю брови.

— Да. Только… Неудобно мне…

— Глупости! Неудобно спать на потолке, не привязавшись. И то, только если не владеешь Силой Воздуха! – я усмехнулась.

— Женни! Зачем ты меня балуешь!

— Люблю потому что! – я мягко улыбаюсь залившейся румянцем подруге, почти насильно усаживая девчонку рядом с собой – что за глупые привычки: стоять при беседе с хозяйкой!

— Женни…

— Да, милая?

— А это правда, что ты уезжаешь в Академию? – чуть слышно и с таким трагизмом.

— Да, Мил.

— Но малыш…

— Знаю! – я ободряюще улыбнулась, аккуратно поглаживая животик. – Не забывай, я все-таки маг! Так что обязательно приеду на роды и Обряд!

— Правда-правда? – такие доверчивые и наивные глаза.

— Конечно! – я смеюсь, нежно гладя счастливую малышку, прижавшуюся ко мне.

— А тебя отпустят? – недоверие и страх.

— Не волнуйся, я приеду! – с трудом представляю, как МЕНЯ смогут удержать. – К тому же, телепорты еще никто не отменял!

— А ты умеешь? – столько недоверия и гордости за меня.

— Умею! Я много чего умею! – а еще больше не умею, но об этом молчок.

— Женни! – со счастливым визгом меня попытались задушить, то есть обнять. – Ты самая-самая лучшая! Честно-честно!

— Договорились! – ухмыльнуться и растрепать аккуратно уложенные волосы.

— Женни!!! – со смехом уворачиваюсь и отгораживаюсь подушкой.

— Может, расчешешь мне волосы? А то я скоро переведу все гребни в замке! – нечестный, но безотказный прием.

Со счастливым писком меня причесывают, нежно и недоверчиво трогая снежные пряди – любопытно, она хоть когда-нибудь к ним поостынет?

Далее меня занимали чисто магические и финансовые вопросы. Мне уже стали поступать первые деньги от киносеансов на открытый папиком счет. Граф был в шоке от сумм – а ведь это лишь начало. Я тоже была удивлена, но не слишком. Все же именно на это и рассчитывала. Следовало как можно скорее закончить с фоторамками. Мне понадобиться слишком много свободных средств для жизни в столице и осуществления задумок. Так что, пока Сила не восстановилась, прилежно засоряю комнату чертежами и схемами, искренне надеясь, что хоть что-то из этого должно сработать.

Потом следовало решать с ограничением отца, их с мамой запрета на детей, закупоренной аурой длинноухого и душой возлюбленной Мирия. Бездна, Пресветлый и все демоны разом! Вот это план! И ведь даже не пятилетка! Вряд ли кто-то мне даст столько времени на спокойное поработать. Пока идей никаких. Но я продолжаю надеяться на озарение. Да и Мрак обещал, если что-то вспомнит или узнает, обязательно поделиться. До отъезда в Академию не так уж и много времени, а столько нужно еще успеть! Я ведь собиралась уйти по-английски, то бишь свалить, никого не предупредив. Естественно, об этих намерениях никто не догадывается. Я ведь обещала посетить фей. Возможно, именно там я найду ответы на многие вопросы. Во всяком случае, лишним этот визит точно не станет. Но и затягивать с ним не стоит.

И ведь самой главной проблемы я умышленно не касаюсь. Дочь… Муж… Мой убийца… Слишком болезненные темы. И весьма много неясностей. Пока. Все размышления на эту тему я отложила до визита к дивным созданиям. Сейчас слишком рано. Бесполезно. И больно. Нет, нет. Не думать. Не сейчас. Трясу головой, избавляясь от непрошенных мыслей. Рано. Еще рано.

Отложить надоевшую книгу и пройтись по покоям. Меня все еще шатает от слабости, но на ногах стою – и то хлеб. Еще два дня и можно начинать активно действовать. Жаль, что резерв восстановиться лишь через седмицу – это в лучшем случае. Ничего, я терпеливая, подожду. У меня еще есть время.

Наурониманиэль ллиер Оссентиниель ди Ллияр:

Девчонка! Я метался по покоям. Как она посмела наложить чары на дверь?! Р-р-р! Удавлю! Нет, выпорю! Со вкусом… М-м-м… Хм. Что-то я не о том задумался. Все эти дни я продолжал приходить к вредной ведьме, надеясь, что ей надоест дурачиться. Как бы не так! Вот ведь… упрямое существо! Я выругался, успокаивая нервы. Что-то я стал излишне эмоциональным – не приемлемо для Князя. Короткая медитация – и я вновь спокоен. Но надолго ли? И почему я уверен, что ответ мне не понравится? Усмехаюсь. Малышка слишком живая, чтобы и дальше оставаться холодной скульптурой, да и не возможно это. С ней невозможно. Удивительная. Да, слишком необычная, но… Такая невыносимо близкая и родная… Порой хочется хорошенько ее отшлепать или запереть в подвале, чтобы никогда, никому и ни с кем. Глупо? Возможно. Но кто меня осудит? Разве можно отказаться от воздуха? От жизни? А от нее? Как можно отказаться от нее? Аллиади. Моя аллиади… Маленькая глупышка, ты ведь совсем не понимаешь… Изящная ваза разлетается сотней осколков.

Она так и не открыла. Ни разу. Каждый день и каждую ночь я по несколько часов простаивал под ее дверью, слушая дыхание моей аллиади и замирая в надежде, что она откроет. Духи Леса! Мне хотелось просто ее увидеть! Убедиться, что все хорошо, что ей ничего не угрожает. Насладиться ее улыбкой и улыбнуться в ответ… За что ты так жестока, маленькая графиня? Чем я заслужил твой гнев? Может, уже тем, что я эльф? Тебе передалась ненависть твоего отца и Оберегающего? Боль и гнев. Что же творишь, дитя? Зеркало осыпается сверкающим дождем.

— Ммм, Князь… Вам не кажется, что громить МОИ покои, не самая лучшая идея? – привычно вздернутая в ехидной гримасске бровь и ироничная полуулыбка – не верю… — Я в них душу вложила, собственноручно выбирала каждую мелочь… А это зеркало… Как Вам не стыдно! – бледно-серая, пошатывающаяся, но…

— Женни! – хриплый выдох и сопротивляющаяся девушка в моих руках. – Пришла все же, ведьма зеленоглазая…

— У, Князь, что за дурные манеры? Где Ваше благородное воспитание? – лукавые глаза весело блестят – любимая…

— Вижу, отправленная тебе мной книга пригодилась! – я дразняще усмехнулся, целуя опешившую девчонку в нос.

— Что-о-о?!!! – от вопля малышки у меня нервно дернулись уши. – Так это ты подложил мне такую свинью! Ну ты и га-а-ад!!! – вот это голос – ей бы армией командовать.

— Ну, не все же тебе издеваться над окружающими! – и я поцеловал уже открывшую рот для возмущенного ора ведьмочку. – Женни, у тебя потрясающий вкус! – я чувственно провел языком по приоткрытым губкам застывшей девушки – что-что, а обольщать за три сотни лет я научился.

— Ты извращенец! – гневно суженные глаза цвета весенней зелени лишь прибавили ей очарования. – Я начинаю тебя опасаться!

— Ну, наконец-то! Давно пора! — с наглой ухмылкой я стал покрывать бледное, осунувшееся личико быстрыми поцелуями, не слушая протестующего писка – глупая, ты все равно станешь моей, так зачем сопротивляться? – М-м-м, потрясающе! – я вновь медленно провожу по влажно блестящим губкам, пробуя ее вкус. — Ллиесаль Аллияни…

— Причем здесь эта ягода? – чуть охрипшим голосом пробормотала совсем сбитая с толку малышка.

— Ты. Ты пахнешь земляникой. И на вкус тоже.

— А-а-а! – ведьмочка странно хмыкнула и вдруг уставилась на меня немигающим взглядом.

— Женни? – я на всякий случай опасливо оглянулся – ничего.

— Ах, Князь, меня посетила изумительная идея…

— Поделишься? – хочу заранее знать, к чему готовиться.

— Не сейчас! – мягкая улыбка и опущенный ресницы, но я успеваю разглядеть многообещающий взгляд и мстительный блеск изумрудных глаз.

— Женни! – я усадил девчонку к себе на колени, одновременно развалившись в мягком кресле. – Почему ты пришла? – тихий, бархатный шепот и чувственный поцелуй за очаровательное ушко – застонавшая аллиади выгнулась дугой. – Ты смирилась, моя упрямая ведьмочка? – нежно наметить укус: шея, мочка ушка, опять шея, плечо…

— Нет! – гневно сверкнувшие глаза и стремительно выскользнувшая девчонка.

— Как? Как ты это сделала? – я ошарашено посмотрел на пустые руки, еще мгновение назад крепко сжимавшие малышку.

— О, Князь, не глупите! Я ведь не Ваши послушные и беспомощно-инфантильные барышни! – наглая самодовольная ухмылка и стынущие глаза.

— Эвви? – я настороженно подаюсь вперед.

— Не стоит, Князь! – в притворном сожалении ведьмочка покачала головой, а вот в глазах тоска, обреченность и…боль? – Я хочу поговорить. Серьезно поговорить. От исхода этого разговора будет многое зависеть. И я не хочу, чтобы меня что-то отвлекало! – она горько усмехнулась. – А Вы слишком мощный отвлекающий фактор! Так что, сидите уж там!

— Мне заранее не нравится этот разговор! – пробормотал я, пытаясь в застывших глазах рассмотреть хотя бы намек на тему будущего разговора – бесполезно.

— Князь, я…

— Мы же договорились! Аурон, — я мягко поправил девчонку, принимая расслабленный вид и внутренне напрягшись.

— Хорошо! – она легко качнула головой. – Аурон, я хочу поговорить о титуле.

— Хм. Слушаю.

— Я не хочу, чтобы хоть кто-кто узнал, что я стала Пресветлой Княгиней – пусть по-прежнему считают тебя своим повелителем.

— Но почему?

— В сущности, именно ты им и являешься. Титул мне достался во временное пользование! – я поперхнулся воздухом. – Именно так, да. Временное пользование. Думаю, это наиболее точное выражение.

— Женни? – я ошарашено смотрел на скалящуюся девчонку, ничего не понимая. – Ты что, совсем? Это же высший титул!

— И что? У меня уже один есть! – ведьмочка лишь беззаботно пожала хрупкими плечами да скептически вздернула бровь.

— Бездна! – я устало прикрыл глаза. – Давай уж, рассказывай, что придумала, горе мое.

— С этого стоило начать! – я лениво скосил взгляд на довольную девчонку и с сожалением посмотрел на такую далекую подушку – нет, не дотянусь. – Но-но, Князь! Так мы вообще все здесь переколотим. Да и отвлечемся. Так… Ах да! Аурон, мне не нужна власть. Я ей не болею, и будь моя воля, давно бы послала все политические игры к Пресветлому. Мне не нужен ваш Лес, а уж длинноухие в качестве подданных… Упс! Прости! – виноватая до безобразия мордашка и лучащиеся смехом глаза – неисправима! – В общем, играйте и дальше в ваши милые игры – мне все равно. У меня есть одно маленькое дельце, для этого мне на время нужен титул. Как только закончу с делами – сразу отдам. Так что, фактически ты никуда и не уходил с должности, а так, в отпуск на время уехал! – я помотал головой – ничего не понимаю. – Аурон, золотце, не забивай мозг ненужной информацией! Прими к сведенью – ты по-прежнему Пресветлый Князь.

— А твой отец? Что скажет граф?

— Ничего не скажет. По двум причинам. Первое, он мне абсолютно доверяет в таких делах и полностью полагается на мое здравомыслие. Второе, он ничего не знает и не узнает.

— Значит, ты действительно играешь в свои игры и по своим правилам…

— А ты сомневался?

— До этого момента – да. И все же… Ты так юна, а уже играешь на равных с опытными интриганами. Не боишься?

— Чего, Аурон? Проиграть? Не боюсь. Вот только… Я не проиграю. Не имею права.

— Почему?

— Ставки слишком высокие.

— И что же ты поставила, маленькая графиня? – мне действительно любопытно.

— Ставка всегда одна, Князь. Моя жизнь, — я потрясенно смотрел на спокойную девчонку.

— Ты сумасшедшая!

— Нет. Просто это единственный вариант. Не заморачивайся, Аурон! – ведьмочка ободряюще усмехнулась. – Я не собираюсь проигрывать. Еще вопросы?

— А отметка на ауре?

— Свои я прячу, а тебе сделаем такую же, как у папика! Да и напрягаться особо не придется – твоя аура еще помнит отметку. Так что, дело за малым – восстановить и закрепить. Ну, и Силой напитать.

— Но это же невозможно! – я изумленно посмотрел на поскучневшую графиню.

— Аурон, свет очей моих, я слышу эту фразу постоянно! – веселый хмык. – И что с того? Я продолжаю поступать по-своему.

— Пожалуй, мне уже стоит привыкнуть, что в отношении тебя невозможного не существует, и перестать наконец удивляться.

— Это было бы весьма полезное для тебя решение! – ехидная улыбка и погрустневшие глаза. – Но это не все, Аурон.

— Что еще? – твои глаза, аллиади, мертвенно-пустые и стылые.

— Аурон, я… Нам нужно обсудить наши отношения! – я внимательно слушал, мучаясь дурными предчувствиями. – Я все пыталась до тебя донести, но ты не слушал. Я не смогу быть с тобой. Прости. Ты поймешь. Потом. Это единственный выход.

— Что за чушь! – я подскочил и стал метаться по покоям перед поникнувшей фигуркой девчонки с остывшими изумрудными глазами на моей кровати. – Большего бреда я еще не слышал! Или это изощренная месть? Весьма глупо!

— Аурон! – я дернулся от мертвого голоса. – Выслушай меня. Внимательно. Я не могу быть с тобой. Я не издеваюсь и не глупо мщу – ничего подобного. Это слишком сложно понять, но еще сложней объяснить… Я понимаю, что не могу просить об этом, но просто поверь, я не могу. Когда-нибудь я все расскажу. До мельчайшей подробности. Ты сможешь задать любые вопросы. Но не сейчас. Прости, Аурон. Ты поймешь меня. Потом. Я не могу так рисковать жизнью близких мне людей. Отец, мама, Мирий и Милайя… И ты… Я не могу вами рисковать. Постарайся понять…

— Что? – я неверяще смотрел на свою аллиади. – Я тебе дорог и …

— Не важно, Аурон. Я прошу лишь об одном – постарайся понять.

— Не могу, аллиади! – я горько усмехнулся. – Не могу и отказываюсь. Ты не понимаешь, Эвви. Ты для меня все, я просто не смогу без тебя жить.

— Нет, Аурон. Прости. Ты сможешь, я знаю! – и столько горя было в тихом шепоте, что я забыл все гневные слова.

Миг – и ледяные дрожащие ладошки утонули в моих руках. Я опустился на колени перед кроватью, на которой сломанной куклой сидела моя аллиади. Снежные пряди скрыли лицо, но не могли спрятать эмоции. Перворожденные – сильные эмпаты. Я чувствовал боль малышки, ощущал ее отчаяние и горечь.

— Тише, милая. Тише… — я нежно поцеловал дрожащие пальчики. – Сейчас ты успокоишься, расскажешь мне обо всем, и мы вместе придумаем, как быть…

— Нет!!! – отчаянный крик и безумные глаза. – Никогда, Аурон, никогда даже не думай об этом!!! Я слишком тебя… не важно! Просто выполни мою просьбу. Пожалуйста… — я изумленно разглядывал свою аллиади – мне не нужны были слова, чтобы понять, о чем она промолчала.

— Почему, Эвви? – она подняла искаженное мукой лицо, реагируя на боль в моем голосе.

— Так нужно, Аурон. Так нужно…

— Кому? – я сжал все еще ледяные ладошки. – Кому, аллиади?

— Мне.

— Зачем, любимая? – она дернулась, словно от пощечины.

— Я хочу, чтобы… не важно. Прости. Мне пора.

Дерганные движения и шатающаяся походка – ты слишком еще слаба. Я подхватываю твое падающее тело – безумная. Крепко прижимаю к себе, успокаивая и убаюкивая. Ты доверчиво прижимаешься, обхватив меня руками за шею. Моя девочка, моя аллиади… Так мы и сидим. Я нежно целую тебя в макушку, а ты все так же дрожишь. Глупое, глупое дитя. Ты играешь во взрослые игры, тебя не пугает слишком высокая цена, но… Какая же ты хрупкая и беззащитная. Дивный цветок, который нужно оберегать от всего. Какие тайны не дают тебе покоя? Что тебя мучает? Я готов положить к твоим ногам мир. Готов утопить его в крови. Только улыбнись, аллиади. Только улыбнись. Мне улыбнись.

Эвжения:

— Я хочу к себе, Аурон…

Эльф ничего не сказал. Нежно поцеловал в висок и аккуратно поднял на руки. Тихие шаги и горячие руки. Наверное, мне никогда не забыть эти минуты. В душе так больно и пусто. Я не хочу тебя терять, Аурон. Не хочу причинять боль. И я хочу быть рядом, любимый. Но ты не узнаешь об этом. Не сейчас. Я слишком боюсь за тебя. И так хочу, чтобы ты жил. Просто жил. Я и так не сдержалась и наговорила лишнего – весь распланированный разговор улетел к черту. Прости за боль, любимый. Но так будет лучше.

Ты аккуратно укладываешь меня на кровать. Нежно гладишь воздух в миллиметре от моей кожи. Так хочется прижаться щекой к твоей ладони! Нельзя. Я закусываю губу, чтобы не закричать.

— Спасибо, Аурон. Спокойной ночи. И постарайся понять.

Ты обжигаешь меня болью. И она отзывается беззвучным воплем в душе. Прости. Ты бросаешь на меня последний взгляд. Глаза в глаза – моя решительность и уверенность в правильности выбранного пути и твое болезненное согласие. Ты принимаешь мое решение. Но кто сказал, что ты сдашься? Я ясно читаю это в твоих глазах. Глупый, я просто боюсь за тебя. Легкий поцелуй в самый краешек губ – и ты уходишь. А мне хочется кричать. Я закрываю глаза, не желая видеть, как ты уходишь, но все равно сжимаюсь в ожидании звука захлопывающейся двери. Двери, которая отрежет тебя от меня, разделит нас навсегда. Я уже чувствую солоноватый привкус во рту, чувствую, как повлажнели от крови ладони, куда впились ногти. Не уходи! Закусываю губу еще сильнее – только бы не сорваться.

— Эвви, маленькая моя, не отказывай сразу! – тихий голос от двери заставил меня вздрогнуть. – Мы ведь можем быть друзьями?

Я, не в силах поверить в чудо, таращусь на застывшего эльфа. И силюсь понять, за что? За что мне эта боль? И… И такая любовь. За что мне это чудо? Чем я заслужила этот рай с фиалковыми озерами глаз? По щеке скользнула слезинка. Единственная. Больше просто не нашлось. Я прижала сжатые кулаки к прыгающим губам. За что такое наказание? За что такое счастье? Мое горькое счастье…

— Значит, все же нет…

Тихий, обреченный голос болью отдается в груди.

— Нет! Не уходи! – я хочу встать, но сил нет. – Останься…

— Эвви… — короткий выдох, смазанное движение – и меня нежно прижимают к себе.

Бережно, словно безумно ценной и хрупкой статуэтки, лица касаются теплые пальцы. На губах они замирают. Вязко-липкая кровь и потрясенный взгляд. Я поспешно облизываю губы и прячу руки за спину – не помогает. Мягко, но настойчиво Аурон заставляет меня раскрыть ладошки. Я вижу, чувствую, как он вздрагивает. Горячие губы нежно касаются ранок.

— Что же ты делаешь с собой, малышка? Что же ты делаешь с нами?

Мне нечего ответить, любимый. Я лишь крепче прижимаюсь к тебе. Ища защиты, тепла, уверенности. Ты моя стена. Стена, за которой я смогу спрятаться от всего мира. Лишь в кольце твоих рук мне спокойно. И не страшно. Спасибо, что ты есть. Любимый.

— Аурон… — я собираюсь с силами, утыкаясь носом тебе в шею. – Я не смогу быть твоей аллиади, но быть другом… Почему нет? – я слабо улыбаюсь, сдерживая слезы – откуда только взялись.

— Хорошо, малыш. Только не калечь себя больше. Уж лучше меня. Договорились, маленькая? – ты очаровательно улыбаешься, вот только в глазах тоска.

— Конечно! – нас двое таких, с больными глазами и счастливыми улыбками.

— Мне уйти? – ты с трудом проталкиваешь слова и напряженно ждешь ответа.

Я бешено мотаю головой – только не сегодня.

— А как же твоя репутация? – ты лукаво щуришься.

— Ее уже ничего не спасет! – я «убито» качаю головой и слышу твой тихий смех.

Мы лежим, тесно прижавшись друг к другу. Друзья. Ну что ж, это больше, чем я смела надеяться. Ты крепко и бережно прижимаешь к себе, а твои пальцы скользят по перепутанным прядям. Легкое касание твоих губ моей макушки. Теперь лишь дружеский жест. Я горько улыбаюсь.

— Аурон, ты меня потренируешь?

— Что?

— Ты добавишься к полусотне моих учителей?

— Женни?

— О, Духи Леса! Я учусь сражаться: мечи, кинжалы луки, копья – нет ничего, чего бы мне не всучивали. Но если с мечами все относительно нормально, то вот кинжалы летают иногда мимо. А лук… У-у-у, давно я не испытывала такой жгучий стыд! – твой тихий смех греет изнутри.

— Конечно, маленькая. Мы с тобой еще сойдемся не в одном поединке! Ух, и отлуплю же я тебя! – мечтательно протянул Князь.

— Мечтатель! – я добавляю в голос презрения. – Еще будешь молить о пощаде!

— Ты слишком самоуверенна, малышка!

— Кто бы говорил! – я рассмеялась, чувствуя, как отступает тоска – у нас получится. – Кстати, и в магическом плане подтянешь!

— Малыш, я ведь теперь…

— И что? Знания остались? Остались. У меня Сила есть, у тебя – знания. Отлично! Вот и будем учиться!

— Ох, что-то мне становится страшно! – эльф шутливо округлил в ужасе глаза.

Мы весело смеемся, перекидываясь привычными шуточками. Ты рассказываешь смешные истории из дворцовой жизни, а я делюсь забавными случаями из своей. Ты так заразительно смеешься над проделкой с мороком «Кошки», что я присоединяюсь. С энтузиазмом рассказываю о некоторых разработках, обещаю показать, что это за зверь такой «кино».

Ты обещаешь уйти под утро, когда я усну. Я знаю, что это не последняя наша ночь. Теперь ты станешь постоянно приходить, и мы будем без умолку болтать до поздней ночи, будем вместе бегать встречать рассвет в мою-твою комнату, будем там же провожать день… Много чего будем. А сейчас я засыпаю под твое тихое пение. Ты нежно целуешь меня в висок. Я переплетаю наши пальцы. Чтобы утром, когда ты будешь уходить, проснуться и проводить тебя взглядом.