Глава 11

Айлоррион дель Вьетиp’рин:

— Мамочка! – пронзительный крик и смазанный силуэт девчонки, кинувшейся к моей не менее изумленной жене.

Мы с Мирием с вытянутыми лицами наблюдали за данной картиной, а Женни уже сидела на коленях перед кроватью Мирабель, гладила ее руку и что-то бормотала. Я посмотрел на старого друга. «Спятила!» — единственная мысль, которая проступила у того на лбу. Сложно было не согласиться.

Мирабель изумленно и беспомощно переводила глаза с бормочущей и крайне взволнованной девчонки на нас, в ее глазах читался немой вопрос. Я смог лишь растерянно пожать плечами – слов не было, как и мыслей. Н-да…

Эвжения, прикрыв глаза и положив ладонь на лоб моей жены, затихла. Ничего не происходило – я растерялся. Где-то внутри вновь поднялась волна раздражения и разочарования. Но тут изумленно вскрикнул Мирий. Я прошептал формулу и перешел на магическое зрение. Пресветлый и все демоны Бездны! Девчонка перекачивала в мою жену свою колоссальную жизненную энергию. Только это не слишком помогало. Казалось, она собралась наполнить бездонную пропасть.

— …! – очень эмоционально и отнюдь не коротко выругалась наша гостья и открыла глаза. Стоит заметить, выругалась на чистейшем имперском. Н-да, зря мы с Мирием передали ей ВЕСЬ мой словарный запас. Мирабель покраснела. Мирий закашлялся. Я, казалось, навсегда превратился в застывшую и безмолвную статую. Леди так не выражаются. Н-да… — Кажется, я начинаю заочно ненавидеть не только ваш Совет, но и всех Продавшихся вместе взятых!

— Женни, ты ничего не сможешь сделать – лучшие специалисты оказались бессильны, а ты только несколько часов назад услышала о магии, — устало и почти безразлично сказал я.

— Посмотрим! Маму я им не отдам! – бросила девчонка, свирепо оскалившись. Что за бред?! Какая мама?!

Усмехнувшись, девчонка замерла и прикрыла глаза. Я невольно вновь ей залюбовался. Такой я видел ее впервые. Решительная, собранная, уверенная… Она не могла не восхищать. Казалось, если даже сюда явятся все демоны разом, она лишь хмыкнет, взмахнет изящной ручкой, отсылая последних туда, откуда пришли, и продолжит работу.

Я вновь перешел на магическое видение. И меня затрясло. Боги! Некромант! Она некромант! Вокруг девчонки закручивались вихри темной Силы. Сила смерти, послушная воле девчонки, скручивалась в жгуты, все теснее переплетаясь с соседними жгутами. На эту безумную пляску Силы Смерти было больно смотреть, не то что находиться рядом. Удовольствие от этого могли получать лишь проклятые Богами и демонами некроманты. Я рванулся вперед, желая придушить эту мразь, но был перехвачен Мирием.

— Идиот! Права девчонка. Присмотрись внимательней! – злобно прошипел Мирий, сдерживая бешено рвущегося меня из последних сил.

Я на миг успокоился и пристально вгляделся в переплетение жгутов Силы. Пресветлый и все боги! Не может быть! Я неверяще уставился на играющую невероятными Силами девчонку. Насыщенные, закачанные под завязку первородные дымчато-черные жгуты Тьмы перевивали изумрудные нити Жизни. Боги! Я обессилено сполз на пол, за мной последовал и Мирий. Это невозможно. Просто по тому, что невозможно. Нельзя соединить Жизнь со Смертью и при этом выжить. Все попытки опытных чародеев соединить хотя бы слабенькие ниточки этих Сил приводили к безумной, просто запредельной боли, непредсказуемым последствиям и масштабным разрушениям. Что же тогда должна испытывать девчонка? Сквозь пелену отчуждения я услышал крики и стук шагов за дверью.

— Мирий! Дверь… — сил хватило лишь на слабый хрип. Пребывание рядом со столь колоссальным выбросом темной энергии подавляло. Маг слабо кивнул и быстро зашептал заклинание, махнув рукой в сторону двери. Какое-то время нам не смогут помешать. Хорошо. Надеюсь, мы выживем. Теперь мы могли лишь наблюдать.

Девчонка возложила руки на голову и грудь Мирабель и что-то повелительно выкрикнула на незнакомом мне языке. Смерть, перевитая Жизнью, устремилась к моей жене. И Мирабель выгнулась и страшно закричала, захлебываясь криком. Ей вторил замогильный стон девчонки. Я дернулся на помощь жене, но Мирий вновь цепко ухватил меня за плечи и устало качнул головой. Я знал, что он прав, но бездействовать, когда ей плохо – это было выше моих сил.

Даже сквозь плотно зажмуренные веки была видна мощь первородных энергий. Это не те слабые поделки, коими пользуются все чародеи. Это была чистая, незамутненная, истинная и первородная Сила. Если девчонка не удержит контроль – мы погибнем. И пол Империи в придачу. И я сделал то, что не делал уже давно – взмолился Пресветлому.

Мирий тан Сийэл:

Бездна! Жизнь и Смерть! Она сплела воедино Жизнь и Смерть! Невозможно!

По спине катились градины холодного пота – если не удержит… Думать о том, что произойдет в этом случае не хотелось. В голове всплывал отрывок из одного древнего пророчества. Даже не так. Пророчества.

… Задрожат основы мирозданья, и реки памяти, подернутые пеленой, выйдут из берегов. Спадет пелена забвенья и застонет мир. Домой вернется умершая дважды, та, что сможет обручить Огонь с Водою, Жизнь со Смертью. И признает Наследницу Сила, и склонится пред ней. И ополчатся Боги. И прольются реки крови, приветствуя Ее появление…

Дальше было ничего не разобрать. Тогда я так ничего и не понял. Сейчас же… В голове мелькали обрывки слов, складываясь в цельную картину. Демоны Бездны! Свершилось! Явилась Наследница – перевод с древнеимперского имени Эвжении. У нее в руках свободно плясали четыре Стихии, а теперь сплелись в страстном танце Смерть и Жизнь. Она принесет этому миру боль и реки крови.

Я ошалело тряс головой, не желая верить, понимать, признавать, стремясь вытряхнуть неуместную мысль о ликвидации девчонки, пока она не осознает своей Силы… Нет. Не могу. Не хочу. Я успел к ней привязаться. И Айлор никогда мне этого не позволит. Теперь не позволит. Я смотрел на друга, в глазах которого пылала безумная надежда. Смотрел и понимал. Никогда и ни при каких обстоятельствах он не отдаст девчонку. И плевать он хотел на все пророчества разом взятые.

Вдруг пляска Смерти угасла. И присмотрелся. Невероятно! У Мирабель не осталось ни следа болезни! А ведь здесь оказались бессильны даже пресловутые эльфийские целители. Пресветлый! Кто же она? Кто?..

Граф судорожно вздохнул. Мирабель все же умирала. Несмотря на отсутствие болезни, она умирала. От истощения и полного отсутствия жизненных сил. Даже объединись мы с Айлором, мы не смогли бы заполнить царящую там пустоту. А девчонка отдала половину еще в самом начале, да и ритуал выпил будь здоров – как еще на ногах держится?! Боги! Она сумасшедшая! Не останавливаясь, девчонка начала вливать Мирабель свою жизненную силу. Опустошая, сжигая собственную душу. Убивая себя. С нарастающим изумлением и недоверием я наблюдал за тем, как медленно бледнела и истончалась ее кожа, под глазами появлялись глубокие фиолетово-черные тени, распрямлялись и начинали бледнеть золотистые локоны… Я обессилено наблюдал за тем, как одно существо умирало, чтобы дать жизнь другому. Пресветлый! И это она должна погубить наш мир?! Не верю! Чушь! Только не она! Волосы девчонки медленно выцветали с золотисто медового на тусклое серебро. Пошатнувшись, она упала, разорвав контакт. Рядом судорожно вздохнул Айлор и бросился к Мирабель. Та спала. Просто спала. С наполовину заполненным резервом жизненных сил. Больше ей ничего не угрожало. Побледнев, граф опустился на колени рядом с девчонкой, к чему-то прислушался и махнул мне рукой. С трудом поднявшись, я пошел к ним. Пресветлый! Жива! Я передал пребывающей в беспамятстве девчонке толику жизненной энергии, чтоб поддержать чуть теплящуюся в ней жизнь. И все же жива. Надеюсь, она справится. Граф, пошатнувшись, с трудом поднялся и, бережно прижимая к себе столь бесценный груз, направился в гардеробную, что-то нажал на стене. Я не удивился, когда стена бесшумно отъехала в сторону.

— Я скоро. Позаботься о Мирабель. И никого сюда не впускай, — и стена так же мягко задвинулась за шагнувшим во мрак перехода графом. Я тяжело вздохнул и добавил Силы в заклинание на двери. А подумав, добавил еще парочку плетений. Пусть подольше помучаются.

А Мирабель все также тихо спала.

Эвжения:

Я нежно гладила мамину ладошку, не понимая, как она тут оказалась. Прикрыв глаза, я вздрогнула от омерзения – внутри мамы, в районе солнечного сплетения, свил гнездо белесо-сизый, липкий и противный до гадливости даже на вид туман. Резервы мамы были почти пусты, и я стала вливать в нее реки своих жизненных сил. Туман лишь зачмокал от удовольствия и с энтузиазмом стал поглощать угощение. Скотина! Я с трудом смогла сдержать рвотный спазм – до чего же противно это выглядело. Выругавшись – удивительно, а я и не думала, что знаю ТАКИЕ выражения, я задумалась. Здесь явно замешана магия Смерти, только увитая чем-то невообразимо гадким.

— Женни, ты ничего не сможешь сделать – лучшие специалисты оказались бессильны, а ты только несколько часов назад услышала о магии, — сквозь сосредоточенные мысли ко мне пробился усталый и почти безразличный голос графа. Ага, щаззз! Маму я им не отдам!

Свирепо усмехнувшись, я решительно закрыла глаза. В голову пришла изумительная по своему безумию идея! Однажды, я чуть не погибла, пытаясь соединить Смерть и Жизнь. Тогда я была лишь духом, но все равно выжила только благодаря вмешательству Темного. Сейчас я человек и помочь мне будет некому. Но выхода нет. Почему-то я была абсолютно уверена, что справиться с этим можно лишь так – Жизнь и Смерть. Игра на грани. Инстинкты выли дурным голосом. Рассудок истериковал, требовал прекратить, угрожал… «Остановись, сумасшедшая! Ты нас погубишь!» — я лишь насмешливо усмехнулась. Паникер! «Дура!» взвыл тот и отключился. Правильно, хоть мешать не будет.

И я воззвала к Силе. Вокруг меня заклубились мириады искорок Тьмы и Смерти, приветствуя хозяйку. Решившись, я призвала Жизнь. О Боже! Как же больно! Какая-то часть меня корчилась от боли, выла и мечтала умереть. И лишь маленький островок разума нашептывал, что если я не удержу Силу, вместо Империи будет выжженная пустошь. Возможно, я выживу. Как хозяйка Силы, как призвавшая ее. Остальные погибнут. Я почти не помнила Мирия. Боль потихоньку вымывала из памяти и образ Айлора. Я уже была готова сдаться. Боль становилась запредельной. Хотя, она уже давно перешагнула порог. Яркая вспышка. Мама. Она тоже погибнет. НЕТ! Безумным усилием воли продолжаю сплетать в жгуты Силу. Готово. Запредельным усилием кладу ладони на лоб и грудь мамы. Начали.

Мама закричала. Ее крик прорвался даже сквозь отрешенность сознания. А затем пришла БОЛЬ. То, что я испытывала раньше… Нет, это было сравнимо лишь с ощущениями возле прозрачной стены. Я закричала. И не услышала крика. Лишь стон. Боль гасила разум, рвала душу на части, выворачивая наизнанку, сжигая заживо и разрывая на миллиарды кусочков разом. Я кричала, захлебывалась криком, а из горла по-прежнему вырывался лишь стон. Казалось, давно порваны связки. Почти уничтожена душа.

Но как взвыл туман! Заметался, но везде натыкался на жгуты Смерти, перевитые Жизнью. Послушные моей воле, они кромсали его на сотни и тысячи клочков, развеивая, рассеивая, уничтожая эту разумную пакость. Его разумность позволила хоть немного отвлечься от терзающей меня боли. Такое вот своеобразное обезболивающее. С болезненным любопытством я пыталась разобраться в этом ненормальном подобии жизни. Самое поразительное, он действительно был разумен! Пусть это было какое-то извращенное подобие разума, но он был! И это было поистине страшно. Туман бился в агонии, от его визга, казалось, лопались барабанные перепонки. Я же монотонно отсчитывала мгновенья. Взвыв последний раз, он исчез, а меня выбросило в реальность. Не раскрывая глаз, я призвала назад Силу и облегченно вздохнула, чувствуя, как пропала боль.

Мама умирала. Не из-за того, что я не справилась. Нет. Туман, желая выжить, высосал из нее последние крупицы жизни. Решившись, я нырнула в себя. По нервам вновь резанула боль, напоминая об истощении. С ужасом я осознавала, что почти ничего не осталось! Э нет, не для того я терпела БОЛЬ, чтоб теперь так легко сдаться! Я начала выкачивать из себя остатки жизненных сил. Меня замутило, но я упорно продолжала свое занятие – мама должна выжить! Пусть и ценой моей жизни. Еще раз пообщаюсь с Посланниками. Благо, опыт уже есть. Очнувшийся рассудок покрутил у виска пальцем и вновь отключился. Я вычерпала резерв до дна. Бездна! Не хватает! Упрямо сжав губы, я начала сжигать себя. Ну и пусть. Она. Будет. Жить. От слабости меня шатало. В мире не осталось ничего, кроме медленно умирающей меня и мамы. Пошатнувшись сильнее, я разорвала связь и упала. Сил подняться не было. Приветливая Тьма распахнула объятья, принимая свое глупое дитя. Последней мысли не было. Я просто не успела ни о чем подумать.

Айлоррион дель Вьетиp’рин:

Я шел в полной тьме по тайному ходу, спотыкаясь, но как можно сильнее и бережнее прижимая к себе малышку. В душе причудливо сплелись безграничное счастье и тревога. Через каждые несколько метров, забывая про тьму, я заглядывал в лицо нашей спасительнице и пытался разглядеть там признаки жизни. Увидеть ничего не удавалось, но тишину перехода разбивало редкое, чуть слышное, прерывистое дыхание – и я продолжал путь дальше. Войдя в привычные покои, аккуратно устроил девочку на кровати и укрыл одеялом. Рука наткнулась на что-то холодное. Присмотревшись, я увидел выскользнувший из-под платья медальон. Не удержавшись, я потянулся к чудной поделке неизвестного мастера. Осторожно, боясь потревожить и без того неспокойное забытье малышки, вытянул украшение, насколько позволяла цепочка. Повертев безделушку в руках, уже совсем было собрался положить ее назад, как пальцы нажали какой-то механизм – и медальон с тихим щелчком открылся. Внутри была изображена каким-то чудным и незнакомым мне ранее способом семья. Присмотревшись, я ахнул и сел на край постели – ноги меня не держали. Из медальона на меня смотрела счастливая семья. Темноволосый, улыбчивый, с серо-зелеными глазами мужчина, Эвжения, маленькая темноволосая и кареглазая девочка и женщина – точная копия моей жены. Разве что, выглядела она ни в пример здоровее. У меня мелко затряслись руки – и выскользнувший из них медальон, схлопнувшись, приземлился на подушку рядом с лицом Женни. Сразу становилось понятно поведение девочки. Решив оставить выяснение вопросов до того, как Эвжения придет в себя, и немного успокоившись, я спешным шагом направился назад в покои жены, не забыв перед уходом наложить на дверь гостьи несколько сильнейших из доступных мне плетений – нам не нужны нежданные визитеры.

Срочно требовалось что-то придумать, чтобы объяснить произошедшую свистопляску Сил, внезапное и невозможное выздоровление жены и странную болезнь гостьи. Голова, казалось, распухает от мыслей.

Ввалившись в покои жены, я первым делом бросился к ее кровати, а убедившись, что ей больше ничего не грозит, повернулся к Мирию:

— Как будем объяснять господам проверяющем произошедшее буйствование Сил и чудесное исцеление моей жены? – я говорил тихо, не желая разбудить жену.

— У меня есть одна идея, не претендующая на гениальность и не выдерживающая даже легкой критики, — задумчиво протянул Мирий и неожиданно добавил: — Жаль, тут нет Эвжении, она б точно придумала что-нибудь правдоподобно-оригинальное…

— Кстати, о ней. Когда все немного поуспокоится, сходим к ней в покои – я тебе кое-что покажу. Нет, рассказывать не имеет смысла – это нужно увидеть, — быстро шепнул я, заметив зарождающийся в глазах друга вопрос. Тот согласно кивнул и начал рассказывать свой план. Да уж, не Пресветлого радовать.

— Скажем, что давно искали способ помочь твоей жене и…

— Все-таки нашли. И именно сегодня! – недовольно и с ядовитым сарказмом буркнул я. Мирий начал буреть, но тихо и сквозь зубы продолжил.

— Да! Именно сегодня! И решили опробовать!

— И конечно, без некромантии было не обойтись, но это – сущие пустяки! Ведь мы с тобой прирожденные некроманты! – продолжал с тем же ядовитым сарказмом комментировать я. Понимал, что не прав, но остановиться не мог.

— Нет! – шепотом рявкнул уже порядочно выведенный из себя маг. И повторил чуть тише: – Нет. Мы использовали древние формулы и магию Жизни, заточенную в амулете, купленном у «наших любезнейших друзей – эльфов». А магия Смерти осталась от нападения некроманта, пробравшегося невесть какими ходами в комнату твоей супруги во время обряда. Я был занят обрядом, а ты изничтожил гада. Господа нам не верят? – не удержался от зубоскальства старый друг. – Так вот же оставшийся от него пепел! – и на этой фразе повелительно махнул рукой, быстро прошептав формулу. На месте изящного кресла, ручной работы, оббитого парчой, появилась живописная кучка пепла.

— Действительно, жаль, что Женни лежит в беспамятстве. Ничего более глупого и нелепого я за всю жизнь не слышал!

— А я слышал. Твой ответ на экзамене по тактике и стратегии боя с полуразумной нежитью. Помнишь? – ехидно пропел надутый маг. Я согласно захихикал. Да, было дело. До сих пор вспоминать стыдно.

— Пусть твой план совсем… Хм… Не совсем подходящий, но другого все равно нет. Открывай дверь.

Вознесся короткую молитву Пресветлому и всем Богам разом, а также попросив демонов не мешаться, я разрешающе махнул рукой.

Мирий тан Сийэл:

Айлор унес обессилевшую девочку, находящуюся сейчас между жизнью и смертью, а я все никак не мог прийти в себя. То, что сделала эта малышка – восемнадцать! – сущий ребенок! – не укладывалась в рамки классической магии и оставалось за гранью понимания. Стоит признаться – хотя бы себе! – что сложнее всего смириться с тем, что какая-то непонятная девчонка по недосмотру Богов получила колоссальную Силу, которую и не осознает-то толком. И играючи получает то, что не удалось получить сильнейшим мира сего даже за десятилетия учебы, напряженного труда и бесконечных исследований. Я завистливо, но добродушно вздохнул. У меня будет ученица, о которой я и не смел мечтать. «Если выживет!» — мрачно буркнул внутренний голос. Я согласился. Вероятность небольшая, но… Эта девчушка уже успела доказать, что нет ничего невозможного, а я позабочусь о том, чтобы она выжила. Я успел к ней привязаться – еще никогда в этом замке не было так весело. К тому же, величие учителя определяют по достижениям его учеников. Я даже причмокнул от удовольствия при этой мысли. Этот мир еще не знал более сильного мага.

Через какое-то время я поймал себя на мысли, что рассматриваю Эвжению лишь с корыстной точки зрения. Стало неловко – и щеки заалели, чего не случалось уже давно – издержки выбранной профессии быстро отучили от излишних сантиментов. Девушка заслуживает искреннего восхищения и безмерного уважения. И я действительно буду рад ее обучать. В груди потеплело при воспоминании о наивно распахнутых изумрудных глазищах.

И все же мне никак не дает покоя мысль о Пророчестве. Что хотел сказать неведомый автор? Почему Эвжения должна принести этому миру реки крови? И правильно ли я его понял, это древнее Пророчество? Что, если я что-то напутал? Возможно, так и есть.

Я вспомнил застывшее лицо малышки, решительно поджатые губы и медленную смерть одной ради жизни другой. Вздрогнув, я качнул головой – так и есть, я ошибся. Кто угодно, но не она.

Подошел к Мирабель и еще раз провел диагностику, запустив заклинание. Вновь тот же ошеломляющий результат. Покачав головой, я опустился в кресло и задумался о том, что сказать любопытный гостям. А сказать придется, причем очень скоро. Дельных мыслей не было. Я надеялся, что Айлор что-нибудь придумает, но надежда была какая-то призрачная.

Так и есть – Айлор не смог порадовать толковой идеей. Остро ощутилась нехватка нестандартно мыслящей девочки. Н-да… Что имеем, не храним… Возбужденный друг устало и с надеждой смотрел на меня – я поделился своими нехитрыми соображениями. Согласен, на гениальность не претендует, но столь жесткая критика от человека, который вообще ничего не в силах придумать… Это уже слишком! Привычно переругиваясь, пришли к мысли, что ничего лучшего все равно не создадим, так что будем использовать, что есть. Дождавшись согласия графа, я снял охранные плетения. Храните нас, светлые Боги и Демиурги!

Гильтон ллир Айх:

Я никак не мог уснуть – меня терзали сомнения. Что-то в истории леди Эвжении не давало покоя. Беспокойно прохаживаясь из угла в угол, я в сотый раз задавал себе вопросы и не находил ответов. Почему юная леди так легко согласилась на покровительство графа? Почему не попросила опекунства у Совета? Или она на что-то рассчитывает в графстве? А может, на само графство? Графиня смертельно больна, мы здесь как раз для того, чтобы помочь ей воссоединиться с предками. Но если граф вновь жениться – девчонка изумительно красива – то вся изящно продуманная комбинация полетит в Бездну. Не хотелось даже думать о наказании, которое придумает Владыка провинившимся. Я представил и поежился. Перед глазами до сих пор стоял медленно гниющий изнутри, с содранной кожей, но все еще живой Саннет аль Тор. А ведь он почти справился с заданием – Пресветлый Князь обезврежен и серьезно ранен, вряд ли он долго проживет с подобным ранением. Пусть ему и удалось уйти. Именно за это сильный маг и был так страшно наказан.

Во избежание недоразумений нужно будет приглядывать за леди. А лучше приставить к ней ученика. Мальчишка, помнится, влюбился без памяти. Я вспомнил огромные изумрудные глазища и ощутил сладостную дрожь в теле. Хороша, демоница. После окончания задания заберу ее к себе. Девчонка молода, глупа и осталась без родственников – уговорить ее не составит труда. Моему поместью давно нужна хозяйка. А такая красавица сделает честь даже императору. Возможно, удастся ее выгодно использовать в интригах. Делиться телом соблазнительной леди я, разумеется, не собирался, но, если все разумно обставить, этого делать и не придется.

От мечтаний меня отвлек резкий магический всплеск. Тьма! Энергия Смерти! Я изумленно смотрел на свое отражение в зеркале и все никак не мог поверить в сей нереальный факт. Придя в себя, я резко выскочил из комнаты – благо не успел раздеться и скачками понесся туда, откуда ощутимо и пугающе тянуло Смертью. Рядом бежал ученик.

Ориентируясь на ощущения и магическое восприятие, мы уверенно приближались к покоям графини. Раздери меня бездна! Этого просто не может быть! Откуда там всплеск Силы Смерти?! Кто?! Кто, пожри его Бездна, посмел вмешаться в выверенный до мельчайших деталей план?! Совсем некстати вспомнился Владыка, его властный прищур пугающих Тьмой глаз и скучающе-спокойное предупреждение. Смертельно-спокойное. По спине пробежала дрожь и затихла, затаившись внутри. Усилием воли прогнав неуместные мысли, сосредоточился на работе – я обязан попасть в покои графини раньше ее супруга и вечно сующего во все свой нос домашнего мага.

Присмотревшись к аурам, выругался, поминая Богов, демонов, Демиургов и их нетрадиционные отношения. Граф и маг там – их ауры слабо светились на фоне творимой волшбы, но слишком узнаваемо. Кем был третий маг, узнать не удалось. И не очень-то хотелось – колоссальная Сила, исходящая от незнакомца, подавляла.

А что если пришелец отправит к Посланникам еще и ненавистного графа с его неугомонным дружком? Эта неожиданная мысль показалась настолько привлекательной, что я невольно остановился и свернул свою волшбу, которой уже битых пятнадцать минут пытался проломить защиту Мирия. Зависть к более одаренному – «пока более одаренному» напомнил я себе — «коллеге» клокотала внутри, не смея вырваться и ослабить контроль над чарами.

Безумный женский крик вырвал меня из сладких грез о том, как я преподношу Владыке радостную весть о «ужасной трагедии», приключившейся со слишком умным и догадливым графом. И о награде… О да, терпкий вкус награды уже ощущался на языке, а внутри словно разливалась полученная Сила. Новая ступень! Как долго я мечтал об этом, сколько дней и ночей провел над пыльными позабытыми и давно запрещенными фолиантами, скольких пришлось устранить, подставить и принести в жертву ради достижения еще одной ступеньки… Я с истинным удовольствием вспоминал каждую пройденную ступень. Первыми жертвами были отец и мать – жалкие крестьяне и простые смертные без капли Силы. Я помню их страх, животный ужас, их стоны и крики… Помню и наслаждаюсь каждым сохраненным послушной памятью моментом. Ритуальный кинжал так и не дрогнул в моей руке…

Повторный крик, так и не стихнувший, заставил меня вздрогнуть и досадливо поморщиться – губы же расплылись в торжествующей усмешке. Надеюсь, мне не придется ничего заканчивать, а Владыка будет доволен – он любит чужую боль, и я не пожалею слов и мыслеобразов при рассказе.

Резко наступившая тишина ударила по сознанию. Усилив магическое восприятие, я с изумлением разглядел знакомые ауры графа с магом и чуть теплящуюся ауру графини. Бездна! Жива! Что же там произошло? Но гораздо больше меня поразила последняя аура. Мощный серебристый свет резал глаза, заставляя испуганно сжиматься и одновременно восхищенно замирать. Смущало одно – такого цвета не бывает…

На моих глазах аура графини стала разгораться, а серебристая гаснуть. Несколько мгновений – и аура Мирабель дель Вьетиp’рин загорелась ровным, пусть и несильным светом, серебристая же мигнула и погасла. Может, это и не человек вовсе, а артефакт? Очнувшись от раздумий, я удвоил усилия по взлому защиты. Владыка потребует отчета, и я должен собрать как можно больше информации. Если хочу жить. Дверь не желала поддаваться – я посылал ублюдочному магу все известные мне проклятия. Спустя некоторое время дверь открылась, жаль, не от моих усилий. На пороге стоял усталый граф, поддерживаемый не менее усталым магом, вот только глаза у графа светились сумасшедшим счастьем. От пришедшей мне на ум догадки я похолодел. Только не это. Граф улыбнулся и приглашающе махнул рукой, развеивая последнюю надежду. Я обреченно шагнул в комнату, уже зная, что увижу. Графиня спокойно спала. Абсолютно здоровая. Я взвыл, мысленно, на ум сразу же пришли все те пытки, которые Владыка выберет для меня. Или придумает новые. Обернувшись к графу, выразил свое восхищение, заверил того в безграничной радости за семейство дель Вьетиp’рин и полюбопытствовал о подробностях сей грандиозной волшбы.

Слушая рассказ ненавистного – ну, что ему стоило просто взять и сдохнуть вместе со своей дражайшей супругой?! – графа, я лихорадочно просчитывал ситуацию. Графское изложение событий выглядело логичным и правдоподобным, объясняя многие неясности. Вот только… Что-то сродни интуиции упрямо твердило, что это ложь. Я не мог отделаться от навязчивой мысли, что меня элементарно дурят. Обязательно нужно связаться с Владыкой. Самостоятельно я мало в чем могу разобраться, да и получить инструкции следует незамедлительно.

— Скажите, а где прекрасная леди Эвжения? – я решил отвлечь внимание графа от супруги.

— Спит в своих покоях. Достопочтимый Мирий велел ей принять перед сном укрепляющий эликсир, на который наложил до этого сонные чары, — я изогнул бровь, недоумевая о причине действий.

— Девочка пережила сильнейшее потрясение в своей жизни. А то, что она так храбро держалась, – всего лишь результат благородного воспитания. Поэтому ей нужно поспать и желательно без кошмаров. Еще вопросы? – ледяное презрение и ядовитый сарказм скользил в каждом слове, но я это привычно игнорировал, внутри просто захлебываясь ненавистью.

Ничего, скоро все изменится. Даже жаль, что проклятый граф не доживет до этого счастливого момента. О, с каким удовольствием я бы позабавился с его женой, да и для графа у меня есть несколько великолепнейших пыток. Сладко зажмурившись в предвкушении, я тихо вздохнул и расслабился. Я еще отомщу… А сейчас нужно поспешить и связаться с Владыкой.

Владыка был в бешенстве, но, как ни странно, наказывать меня не стал.

— Гильтон… — полушипящие звуки вызывали дрожь и заставляли нервно ежиться. – Если ты не справишься, то позавидуешь участи Саннета аль Тора. Нападение нужно провести на рассвете, когда все в замке поуспокоятся. Граф не должен объявить о выздоровлении жены. Выполняй.

Я согнулся в низком поклоне. Я не подведу. Ненавистная чета не доживет до рассвета. Наконец-то месть свершится! Я торжествующе расхохотался – мои мечты наконец сбудутся. И я занялся подготовкой.

***

Трясущийся от страха маг так и не рассказал Владыке о странностях творимой в покоях графини волшбы и незнакомом серебристом сиянии. Просто забыл. Не упомянул он и о прекрасной гостье графа, боясь, что Владыка решит оставить красавицу себе. Впервые трусость и жадность одного подарили жизнь другим. Владыка несомненно знал, что значит серебристое сияние, и уж точно помнил поразительную красоту хрупкой золотоволосой девушки с огромными изумрудными глазами, все понимающими и прощающими, не по-юношески мудрыми, но все же юными и наивными. Единственными, что не отпускали его ни на миг, продолжая преследовать постоянно. Даже спустя сотни лет, он продолжал каждую ночь видеть потрясающе красивую девушку, слышать ее мелодичный смех, чарующее пение… И видеть светящиеся любовью прекрасные глаза. Любовью не к нему, а к простому созданию… Помнил ее глаза, горящие мягким укором, когда он, пришел к беспомощной от полного истощения, но не сдавшейся девушке – казалось, она просто не умела сдаваться… Помнил обжигающий украденный поцелуй… Помнил спокойную улыбку и тихое, но твердое «Никогда». Помнил изящный серебряный кинжал, неожиданно легко вошедший в сердце упрямой красавицы. И ее легкую прощальную улыбку – «Глупый запутавшийся мальчик…». Сознание вновь заполняла ненависть, и он просыпался. И продолжал помнить. Да и как он мог забыть преданную им же Создательницу?..