Глава 12

Эвжения:

Последний день. Мой последний день в замке. Я тоскливо «ощупала» глазами каждую мелочь на чердаке. Так не хочется уезжать… Упрямо тряхнуть снежной гривой – так надо. Завтра первое травня. Завтра я уеду. Отец будет в бешенстве. Надеюсь, он все же простит мне эту вольность. А мама… Мама расстроится, сильно расстроится, но все поймет. Она всегда все понимает. Хоть и не одобряет. Тихая улыбка – они у меня замечательные. Перевожу задумчивый взгляд на свиток. Хмурюсь. Надеюсь, они поймут.

«Здравствуй, отец. Почему-то уверена, что именно ты первый обо всем догадаешься. Соответственно, и мое послание первый получишь. Здесь нет ничего секретного, так что не заставляй Мирия подпрыгивать и читать через твое плечо. Эх, хотелось бы еще раз на это посмотреть! Жаль, нельзя…

Не сердись, пап. Я знаю, ты не одобришь. И понимаю, ты волнуешься. Да, возможно, лучше бы было подождать год или два, подучиться, разобраться в мире, но… Отец, у меня нет этого времени. Поверь! Помнишь, я рассказывала, что порой меня мучают видения? Помнишь? Они всегда были сумбурными и неясными. И я совсем не могла в них разобраться. И вот недавно картинки стали четче. И понятней. Папочка, я боюсь! То, что я там видела, повергает меня в ужас. Так страшно! Знаешь, я ведь даже какое-то время боялась спать. Мучила себя, придумывала сотни дел – только бы не заснуть. Глупо, да? А потом просто научилась с этим жить. К тому же, они приходят не каждую ночь. Один мой хороший друг пообещал стеречь мой сон и покой – и пока замечательно с этим справляется. Пусть кошмары и не исчезли, но стали гораздо реже. Хотя и пугающей. Я еще не совсем понимаю то, что вижу, но… В одном я уверенно абсолютно – мне пора. Я и так непозволительно долго пряталась от предназначения. Мой долг – вернуть миру покой. И я не могу больше ждать. Пап, я уверенна, что поступаю верно. Не злись, хорошо? Обещаю, что не стану рисковать понапрасну. И вообще, постараюсь держаться подальше от сомнительных авантюр и буду тихой и незаметной. И передай Мирию, что нечего так скептически хмыкать. Если я не с вами, это не значит, что я ничего не знаю! Отец, обещаю, я вернусь. Обязательно вернусь. Верь мне, папочка. Просто верь.

Кстати, я не собираюсь пропадать надолго. Честно-честно. Успокой маму. Я иногда буду вас навещать. Правда, ненадолго. Телепортом. И лишь когда буду иметь на это время. Но все же. И ничего со мной не станет. Да и что со мной может случиться-то? Зараза к заразе не липнет! Для вашего спокойствия торжественно клянусь – как только пойму, что не справляюсь, обязательно вернусь. Честное графское.

Пап, я сейчас к феям. Королевская чета пригласила. В гости зайти. В библиотеке порыться. Их Хроники помучить. Да-да. И не делай такие большие глаза. Я неординарный ребенок. Ты же знаешь. Знаю, что улыбаешься. Я люблю твою улыбку, папка. Я поживу у них с месяц. Потом в столицу. Хочу там осмотреться. И понять. Что она из себя представляет. Разобраться во взаимоотношениях. Понять то, что нельзя осознать за замковыми стенами. Стать в конце концов частью этого мира. Моего мира. В Академии мне будет не до этого. Поэтому, нужно торопиться. Ну, это вот мои планы. В кратком содержании. Обещаю писать письма. Подробные, частые и развернутые. Идет? Надеюсь, хоть это вас немножко примирит с моим выбором. Не скучайте без меня. А чтобы вы выполнили это пожелание, буду изредка посылать вам записывающие кристаллы. Да уж, тогда вы точно не успеете пожалеть о столь скором отъезде сумасшедшего дитятки. Скорее уж, вздохнете с облегчением.

Отец, надеюсь, ты понимаешь, что ваше вмешательство все испортит? Я люблю и ценю свою жизнь и ОЧЕНЬ хочу дожить хотя бы до внуков. Думаю, ты понял, о чем это я. Мне не нужны твои протекции. Не обижайся. Но они меня погубят. И своих шпионов на меня не натравливай. Слишком уж подозрительно. Пап, пойми, это опасно. Для меня в первую очередь. Пока никто не знает, чья я дочь – я в безопасности. Я буду осторожна. Честно.

Папуль, присмотри за Милайей. Она хорошая девочка. И очень мне дорога. Если бы не ее присутствие – я бы свихнулась от всех своих проблем и переживаний. Она мое лекарство. Береги ее, отец. Если я тебе дорога, береги. Я приеду после поступления. На день. Или два – как выйдет. Обещаю.

Берегите себя. Я очень вас люблю. Вы самое дорогое, что только есть у меня. Каждую минутку я буду думать о вас. К тому же есть еще и медальоны. Соскучитесь – просто потянитесь ко мне мысленно. Пап, я постараюсь отыскать способ, вернуть твои способности. Люблю вас, мои родные. До встречи.

Ваша ненормальная ведьмочка.

ЗЫ. Пап, я знаю, ты удивлен, что про эльфа ни слова. Зря. Я с ним попрощаюсь на словах. Не злись. Так нужно. Кстати, передай ему, будет вредничать – вновь отрастут уши. Ладно, поцелуй можешь не передавать. Маму лучше поцелуй. И Мирию подзатыльник – чтобы ворчал поменьше. Все, пока. Люблю вас.»

Хм. В моем духе. Надеюсь, не сильно станут бушевать. Я кинула свиток на заправленную кровать – больше она мне не понадобиться. Перевязанный алой лентой, он ярко выделялся на нежно-лиловом покрывале. Резко вскочив, нервно прошлась по комнате – день только начался. Самый сложный день. Последний. В роли маленькой графини. Потом я стану еще одной магичкой. Просто девчонкой, которой повезло выбраться из грязи. Эвженой. А что, мне нравиться. Эвжена. На французский манер. Отчего бы и нет? Угрюмая малышка с замашками наемницы, вдруг открывшая в себе Искру Дара. Хм. Не такое уж и редкое явление. А что о прошлом не распространяется – так это никого как раз и не удивит. У каждого свои тайны. Проверила собранные вещи – кажется, все на месте. Седельные сумки загодя собранны и надежно запиханы под кровать от греха подальше. В сумку через плечо собранны самые необходимые зелья, порошки и травы. На поясе небольшой кошель с деньгами. Медь и немного серебра. Золото надежно спрятано. Да и немного я взяла. Всего двадцать золотых. Остальное – в банке на счете. Приеду в столицу – закажу чековую книжку. Если понадобиться. Но отчего-то я уверена, что не понадобиться. Одежда добротная, но слегка поношенная. И оружие. Везде. Я обвешена им с головы до ног. Даже серебряные шпильки в волосах, толстые и остро заточенные, можно использовать как оружие. Про ножи и кинжалы лучше помолчу. Все же занятия с эльфом дали результат – мои метательные способности на уровне более, чем хорошие. А вот лук я брать не стала. Он так и не стал моим оружием. Нет, стрелы в мишень, конечно, попадали, но это было не то. В Академии потренируюсь, но большого упора на лук делать не стану. Не мое. Мечи, кинжалы и ножи. Что ж, не самый плохой набор. Клинки дружно фыркнули. Лучший. Правильно. Лучший набор. Непроизвольно губы растянулись в нежной улыбке – что бы я без них делала? Риторический вопрос.

Я не брала с собой платьев – куда они наемнице? Вот обустроюсь в Академии – и сгоняю домой за вещичками. Несколько рубашек, три пары темных брюк, белье и всякие мелочи, вроде гигиенических средств, расчески, катушки ниток и тому подобное. Теплый плащ – на всякий случай! – сиротливо лежал пока на стуле. На самом дне сумки скучал уменьшенный до размера моего кулака мишка. Та самая громадная белоснежная плюшевая прелесть. Не смогла оставить. Из украшений ничего брать не стала. И того, что есть, много. Изысканно-изящные драгоценности никак не сочетаются с поношенной одеждой и образом наемницы. Но расстаться с последним напоминанием о родном мире, доме и семье – никогда! Подрагивающими пальцами погладить затейливые фигурки из камней на запястье — серебристый звон. Я помню о вас. И я вернусь. Обязательно.

Из зеркальной глади на меня смотрела хрупкая девушка. Упрямый взгляд из-под длинной челки, изумрудные глазищи с затаенной в глубине болью, поджатые губы. Кукла. Красивая. Только грустная. Разве бывают грустные куклы? Смеюсь нелепости собственных мыслей. Еще более отросшие волосы начали чуть виться. Еще далеко до былых крупных локонов, но и то прогресс. Правда, цвет по-прежнему снежно-белый. Возможно, когда-нибудь я все же смогу похвастаться былой медово-золотистой гривой. Возможно. Серебристо-белый водопад волос, спускающийся чуть ниже колен, привычно убран: половина длинны скручена в «гульку» и удерживается серебряными палочками-шпильками, оставшаяся часть чуть волнистым хвостом спускается до талии. Это лучше, чем хвост до колен – не мешает. Готова. Вздохнув, вытащила почти все ножи – передо мной выросла впечатляющая горка. Весь впечатляющий арсенал смахнула на стул и укрыла плащом – авось никому не взбредет в голову присесть именно на этот стул. Последний раз осмотревшись, тихо вышла из комнаты.

Отец был в кабинете. Один. Замечательно. На скрипнувшую дверь он не отреагировал – узнал ауру. Я тихо прошлась по кабинету и с ногами забралась в кресло.

— Здравствуй, пап.

— Здравствуй, малышка. Мне тут немного осталось, — виноватая улыбка. – Подождешь?

— Конечно.

Я обняла руками ноги и уложила подбородок на колени. За ним всегда интересно наблюдать. У графа богатая мимика – я кучу всего позаимствовала для личного пользования. Вот только наслаждаться игрой эмоций на красивом лице можно редко – Айлоррион дель Вьетиp’рин просто не может себе позволить искренность. Только в узком кругу. Семьи. Бесстрастные маски для остальных. Холод и презрение. Этому я тоже у тебя училась, отец.

— Иди сюда, малышка! – граф улыбнулся и раскрыл объятия.

— С удовольствием! – я тенью скользнула к нему на руки.

— Какой же ты ребенок! – тихий смех в мои волосы.

— Твой! – усмехнулась я, устраиваясь поудобней. – Или появились сомнения? – лукавый прищур хитрющих глаз.

— Эх, зря я тебя не шлепал! – притворно вздохнул отец под наш веселый смех. – Кстати, ты чего пришла?

— Поговорить.

— О чем? – граф напрягся и нахмурился.

— Пап, ты больше месяца бегаешь от меня. Я начинаю разговор, ты ссылаешься на важные дела или уводишь от темы. Не буду спрашивать зачем и почему – догадываюсь. Хочу просто поговорить.

— Спрашивай.

— Пап, твоя реакция на эльфа… На наши с ним отношения… Почему?

— Думала, я устрою скандал? Или запру тебя в покоях? – я пожала плечами. – Глупая. Хотя, такие мысли меня посещали. Да и соблазн был велик. Но… Малыш, я очень тебя уважаю, уважаю твой выбор, и доверяю тебе. Ты не легкомысленная дурочка, польстившаяся на красивую мордашку.

— Я знаю! – я нетерпеливо отмахнулась. – Я не об этом!

— Женни, Женни! Как же с тобой порой трудно! – простонал граф. – Хорошо, вымогательница маленькая, расскажу. Только пообещай сначала выслушать – потом бурно реагировать! – я осторожно кивнула. – Конечно, я волновался. Я не мог не заметить интереса Князя к тебе. Да и ты стала странно себя вести. Я боялся. Честно. Не знал, как тебя оградить от длинноухого, хотел даже отправить обратно в их хваленный Лес – пусть бы выживал сам. Но ты бы не простила, поэтому я терпел. Ты ведь знаешь причину моей нелюбви к эльфам? – я кивнула. – Князь рассказал? – еще один кивок. – Не походе на него, но… Под твоим влиянием… Ох, Женни! Ты даже не представляешь, малышка, что делаешь с людьми. И нелюдью. Ты наше маленькое чудо. Я видел отношение Князя к тебе. Видел, как тот с ума сходил от волнения, видел его дежурства под твоей дверью, видел его глаза, то, как он на тебя смотрит… Видел и не мог и дальше его презирать. Даже Мирий перестал на него коситься. Даже посочувствовал немного. А его тренировки до изнеможения. Не знала? После ваших ссор он приходил на плац и тренировался. Дрался с гвардейцами, плясал с клинком, молниеносно опустошал колчан, разбивая в щепки мишени. А потом падал без сил на песок и долго так лежал. Без движения, с заплутавшим в неведомых далях взглядом. Я начал его уважать. К тому же, ваш брак был бы весьма выгодным для нас…

— Что-о-о?! – подавилась оканьем несостоявшаяся невеста.

— Ты и об этом не знала. Князь попросил у меня твоей руки. Я был в принципе согласен, но поставил одно условие – твое добровольное согласие. Князь мне многое тогда рассказал. И объяснил. Аллиади. Вот уж неожиданность. Моя малышка – аллиади Пресветлого Князя! Хотя, при долгом размышлении я понял, что ничего странного тут нет – ты ведь особенная. Единственная в своем роде. Он не мог пройти мимо такого сокровища. И знаешь. Я удивлен, что ему хватило сил тебя отпустить. Я бы не смог. Князь… Знаешь, Князь очень сильная личность. И любит тебя…

— Я знаю, отец. Я знаю… — мой наполненный болью шепот и тоскливая обреченность в глазах – граф лишь прижимает к себе крепче.

— Малышка! Что же ты делаешь, Женни? – что мне тебе ответить, отец? – Зачем ты себя мучаешь? Ты ведь любишь его, дочка…

— Люблю, папа. Ты даже не представляешь, как сильно я его люблю. Нет. Не то. Он моя жизнь, мое дыхание, мой смысл существования. Знаешь, когда я смотрю в его глаза – мир перестает существовать. Пап, если его не станет, я проживу ровно столько, сколько понадобиться, чтобы закончить свои дела, а потом уйду. За ним уйду…

— Маленькая моя! – граф хаотично целует мою макушку, лицо, глаза. – Как же так, Женни? Как же так, доченька?

— Не знаю, папочка. Не знаю…

— Знаешь, он ведь сказал почти те же слова…

Мы молчим, граф продолжает укачивать меня на руках, крепко прижав к себе. Обретенный отец и подаренное дитя. Что нас связывает? Магия? Чушь. Любовь, привязанность, доверие. И это далеко не полный список. Я просто люблю его. И графиню. И Мирия. Они моя семья. И теперь мне не нужны усилия, чтобы назвать Мирабель мамой, а Айлора папой. Они стали ими. Моя семья. Помощь и опора. Те, за кого я, не задумываясь, отдам жизнь. Те, за кого я боюсь больше, чем за себя. Моя семья.

— Почему ты отказала, дочка? Я не понимаю…

— Потому… — я зажмурилась, не зная, как сказать. – Потому… Потому, что я замужем, папа.

— Что? – выдохнул граф. – Но… Как? Когда?

— Помнишь, я сказала, что видела Обряд? – настороженный кивок. – Так вот, это был мой Обряд. Это я, отец, сочеталась браком.

— Кто? – едва слышно.

— Не поверишь – эльф! – горькая усмешка и расширившиеся глаза.

— Женни…

— Да, папа. Эльф. Правитель.

— Как такое возможно? Я ведь знал прошлого Правителя, да ты и не могла…

— Подожди, пап! Ты не понял! – я вздохнула. – Я… Я иногда вижу отрывистые картинки своей жизни. Прошлой жизни. И она была здесь. Понимаешь? Я была здесь. Давно. Жила… Я ничуть не изменилась с того времени, понимаешь? Такая же осталась. Вот только мир изменился… — едва слышно закончила я.

— А твой муж он?..

— Его убили, отец. Он стоял до последнего, защищая меня, даря возможность уйти. Я не успела. Следующей была я. Кинжал в сердце. Достойная смерть? – горечь на губах. – Он теперь Темный Посланник. А я вернулась сюда. С непонятной целью и обрывками памяти…

— Бедная, бедная моя девочка! – ни грамма фальши, искренняя забота и настоящие переживания – папочка…

— Вот такая вот история, отец.

— Но как? Как такое возможно? Ты же прошла Обряд? Как ты могла влюбиться?

— Не знаю! – простонала я, пряча лицо в ладонях. – Не знаю! Все из-за этой памяти! Я сначала влюбилась, потом вспомнила! И как мне теперь с этим жить?! Как?!!! – в этом крике была обреченность и безысходность.

— Бедное дитя! – шепот графа был едва слышен. – За что тебе это?

— Вот так я и живу, отец. Видя свою половинку, но не в силах прикоснуться. Мучаясь чувством вины и теряя разум от его близости. Иногда мне кажется, что я схожу с ума. Но я не могу, понимаешь? Просто не могу. У Обряда нет срока давности. И я не уверенна, что смерть освободила меня от клятвы. Раз я вспомнила, значит, мы по-прежнему связаны. Я не могу увидеть собственного мужа, не могу с ним поговорить, объясниться. Не могу быть с любимым. Я тогда предам мужа. О-о-о! Зачем? За что? Не могу так больше…

— Моя девочка… Моя малышка…

— Пап, я не знаю, что мне делать. Не знаю, смогу ли как-то с этим разобраться. В любом случае, мне нужно увидеться с мужем. Мы должны все прояснить. Потом… Потом – не знаю. В зависимости от результатов разговора. Но я не хочу давать Князю ложную надежду, понимаешь?

— Понимаю, дочка. Теперь понимаю. Прости, Женни.

— За что, отец?

— За непонимание и недоверие. За то, что мог обвинять в жестокости.

— Глупости, отец! Все эти мысли от недопонимания! – я ободряюще улыбнулась.

— Какое же ты чудо, Женни! – я легко улыбнулась. – Что будешь делать?

— Сложный вопрос. Я чувствую, что должна вернуть мужа. Не спрашивай как – сама не знаю. Но это часть моего Долга. А потом… Потом подумаю. Мне приходят видения, я ведь говорила. Постараюсь понять.

— Ты справишься, дочка. Обязательно справишься. А я помогу. Запомни, малышка, я всегда буду рядом.

— Я знаю, папочка, знаю. Спасибо…

Так мы и сидели, обнявшись и слушая мерное дыхание друг друга. Тишина не давила на плечи. Наоборот, мягко обступала, даря уют и покой. И эти мгновения я запомню навсегда. Именно их я сохраню нет, не в памяти, в сердце.

— Ты объяснила Князю?

— Нет. Я… Я не знаю, как…

— Хочешь, я ему все расскажу?

— Нет, пап, я сама. Я должна сама это сделать.

— Хорошо, малышка.

— Спасибо, пап. Я, пожалуй, пойду.

— Иди, Женни.

Я легко соскочила с колен графа и неслышно подошла к двери.

— Я люблю тебя, дочка.

— И я тебя, отец.

Дверь тихо закрылась. Прости, папа, но я не все рассказала. Когда-нибудь я расскажу все. Ты только дождись. Когда-нибудь. Когда это станет безопасно для вас. Мягкая обувь скрадывала звуки и помогала двигаться почти бесшумно. Коридоры и повороты. Я бы давно здесь заблудилась, если бы не знала их так же хорошо, как и собственные покои. Тихий стук.

— Можно?

— Входи, Женни! – мелодичный голос и светлая улыбка.

— А я к тебе, мама. Соскучилась! – улыбнуться и мягко опуститься на ковер, положив голову к ней на колени.

— Егоза! – беззлобно усмехнулась графиня, поглаживая меня по голове. – Как день прошел?

— Да никак в общем-то. Проснулась, почитала. Вот у отца была. Поболтали с ним немного…

— Опять о магии и войнах? – ехидная улыбка.

— Нет, об отношениях и Долге! – с убийственной честностью ответила я.

— О, неужели? – ироничный блеск глаз. – Не знаю, каким Богам вознести молитву.

— Помолись Создательнице, мама. Ей не нужны жертвы и подношения. Лишь память. Просто помолись ей за меня.

— Хорошо, Женни. Но… Кто она? Я не помню такой Богини.

— Она не Богиня, мама. Она Создательница. Этого мира.

— Но… разве не Боги?..

— Нет, конечно! – рассмеялась я. – Где уж им? Хочешь, расскажу, как было на самом деле?

— Попробуй! – лукавая усмешка.

— Когда-то нашего мира не было. Была пустота. И в этой пустоте появилась девушка. Создательница. Демиург.

— Демиург?

— Да, мама. Демиург. Демиурги – Творцы всего сущего. Они создают миры и обустраивают их. Так вот, появилась в пустоте девушка. И принялась за работу. Так появился наш мир. Появились эльфы, люди, гномы и многие другие. А себе в помощь она создала Демиургов. Они были слабее Создательницы. Но они были ее лучшими творениями, ее любимыми детьми. Но однажды, части из них стало мало власти. Эти глупцы решили убить ту, что дала им жизнь и Силу! – мой голос звенел от ярости. – И тот, кого она любила больше других своих детей, вонзил ей в сердце кинжал…

— Женни! Это же ужасно…

— Нет, мама. Ужасно не это. После смерти Создательницы мир жестоко отомстил. На его жителей обрушились все известные беды: мор, засуха, дожди, ураганы, землетрясения… Мир оплакивал свою Создательницу. И мстил. Многие невиновные погибли. И многое погибло. Сила ушла из мира. Но глупцы на этом не остановились. Они методично уничтожали храмы Создательницы, уничтожали даже намек на ее упоминание. Мир забыл ту, которую обязан был помнить. Ту, что подарила ему жизнь и надежду. Забыли…

— А что стало с предателями, Женни? – графиня с покрасневшими глазами смотрела на меня в ожидании ответа.

— С предателями? Ничего! – я безразлично пожала плечами. – Как я сказала, Сила покинула этот мир. И долго еще возвращалась. По крупицам. Так появились Боги.

— Что? Ты хочешь сказать?..

— Да, мам. Боги – это бывшие Демиурги. Они потеряли былую Силу. Кто-то был наказан, а кто-то пострадал безвинно. Ничего уже не изменить.

— Какая грустная история, Женни! – графиня всплеснула руками.

— А правда никогда не бывает веселой, мама, — тихо заметила я.

— Но ведь Пресветлый…

— Мама! – рыкнула я. – Пресветлый – такой же предатель, как и все! Он присвоил ЕЕ имя. Понимаешь? Создательницу звали Пресветлая Мать. Пресветлая, понимаешь?

— Вот почему ты не любишь, когда упоминают это божество? – тихо уточнила графиня.

— Да, мам. Не люблю.

— Ты так веришь в эту… Эту…

— Нет, мам. Не верю. Я знаю. Точно знаю.

— Откуда ты можешь это знать? – улыбнулась женщина.

— Я там была, мама… — едва слышный шепот.

— Что? Прости, не расслышала…

— Ничего. Просто помолись ей. Она заслуживает хотя бы уважения и тихой благодарственной молитвы.

— Конечно, дочка.

— И знаешь, она до последнего надеялась, что они одумаются. Верила, что ее дети не смогут совершить подлость. Она так верила. Даже когда кинжал приближался к сердцу, она продолжала верить.

— Мне жаль, дочка. Я помолюсь, — серьезно кивнула графиня. – Знаешь, ты с такой болью об этом рассказываешь, словно сама присутствовала при этом. Словно сама видела и чувствовала. Славно была Создательницей… Я говорю глупости, да?

— Нет! – нежно улыбнулась я. – Просто ты тоже умеешь чувствовать и сочувствовать. Ты всегда все понимаешь, мама. И я очень тебя люблю.

— И я тебя люблю, Женни.

С графиней я пробыла до вечера. Я прощалась. Половину дня с графом, половину с Мирабель. Я провела с ними последний день в замке. Не могла иначе. Моя семья. Солнце уже село. Вновь коридоры и переходы. Попросить у отца карту потайных переходов, что ли? Уверенный стук.

— Можно?

— О, это ты! – искренняя улыбка. – Заходи, Женни!

— Над чем страдаешь? – я лукаво сощурила глаза.

— Да вот пытаюсь разобраться в твоих выкладках…

— Это которых? – заинтересовалась я.

— С ушами, — помявшись, признался маг.

— О-о-о! – я расхохоталась. – Решил пойти по моим стопам и мстить оригинально?

— Нет, но иметь такое оружие против длинноухих… — мечтательно протянул крестный. – Как я могу отказаться?

— Ясно! – ухмыльнулась я. – Мирий – не злопамятный и не мстительный. У Мирия просто память хорошая и ярко выраженная пакостническая натура!

— Нахалка!

— Еще какая! – согласилась я. – Но, разве признание моих скромных талантов что-то изменит?

— Вот ведь… Ведьма! – беззлобно ругнулся маг, потрепав меня по волосам. – И в кого только такая?

— В папу, маму и крестного! – нагло хмыкнула я, любуясь ошарашенным лицом – а нечего маленьких обижать.

Два часа пролетели незаметно. Мы пикировались, смеялись и просто дурачились. Но основные принципы своей шутки я все же растолковала – знания лишними не бывают. Тем более, такие редкие.

— Я буду скучать… — едва слышно шепнула я, поднимаясь.

— Что? Не расслышал.

— Говорю, жаль уходить, но поздно уже. А я еще к Милке собиралась…

— А-а-а, ну иди, бесенок! – ласково улыбнулся маг.

— Люблю тебя, крестный! – я нежно улыбнулась магу, пряча грусть под ресницами.

— И я люблю тебя, малышка. Ты наш лучший подарок, маленькая графиня. И повезет же кому-то, а, леди Эвжения? – хитро подмигнул мне Оберегающий.

Рассмеявшись и покачав головой, я тихо покинула комнату, прикрыв дверь. Легкая грусть была на душе, но… Она не мешала. Скорее, светлое чувство. И опять переходы и повороты. Стучусь.

— Мил, ты не спишь?

— Нет! Заходи! – радостный визг.

— И я счастлива тебя видеть! – усмехнуться этому сущему ребенку. – Как вы? – нежно погладить наметившийся животик.

— Хорошо! – мягкая мечтательная улыбка. – По тебе скучаем.

— Видишь, я как чувствовала – пришла!

— Женни… Ты ведь попрощаться пришла, да? Ты уезжаешь? – грустно спросила девушка, жалобно и пытливо заглядывая в мои глаза.

Я всегда поражалась ее проницательности. Несмотря на всю свою наивность, именно эта девчонка умела понимать и чувствовать. Я улыбнулась.

— Угадала. Знаешь, только ты догадалась.

— Обязательно ехать?

— Обязательно.

— Побудешь со мной?

— Даже посплю! – усмехнулась я, хлопком гася свет.

Счастливый писк и заскрипевшая кровать – Милка отодвинулась к стене. Покачав головой, я укутала этого сущего ребенка в одеяло – стена-то холодная, каменная, а она в одной сорочке! – и примостилась рядом. Не раздеваясь. Лишь разувшись. Места сразу стало мало. Да уж, это не моя кровать. Я аккуратно обняла прижавшуюся ко мне подругу. И словно в свой далекий мир вернулась. Таинственное перешептывание, смех, фырканье, опять шепот. Словно мы снова с Дашкой тихо делимся впечатлениями от прожитого дня, спрятавшись у меня под одеялом и тесно прижавшись друг к дружке. Я отогнала болезненные воспоминания. Смогу ли я когда-нибудь думать о них без боли? Через час Милка тихо сопела, доверчиво прижавшись ко мне. Ребенок. Я нежно погладила мягкие волосы и, осторожно поцеловав подругу в висок, аккуратно поднялась. Тихо скрипнувшая дверь и вновь повороты и переходы.

Тишина была приветливой. Мой чердак. Я медленно прошлась по комнате, легко касаясь вещей. Прощаясь. Я буду скучать. Родной подоконник встретил приятной прохладой. Холодное стекло дарило необходимую свежесть и трезвость. Спать абсолютно не хотелось. Что ждет меня завтра? Что ждет меня вообще? Ответов не было. Да и не могло их быть. Ответы я получу, лишь попробовав. Что ж, на рассвете меня ждет дорога. И новая жизнь. Опять. Не леди Эвжения, не юная графиня и не наследница двух престолов. Нет. Простая молоденькая наемница, будущая магичка. Эвжена. Просто Эвжена.

Посеревшее небо стало сигналом. Я легко спрыгнула с подоконника и потерла покрасневшие глаза – уснуть так и не удалось. С тяжким вздохом распихала ножи на старые места. Подумала и добавила еще парочку – мало ли. Подхватила вещи и, не оглядываясь, вышла из комнаты. Тихо спустилась на кухню и заполнила последнюю сумку. Котелок, миска, кружка, ложка, мешочек круп, вяленное мясо, кольцо колбасы, краюха хлеба, соль и приправы. Готовить я не люблю. Но умею. Да и потренировалась уже. Предусмотрительная.

Диабло удивленно посмотрел на собственную хозяйку, но ничего не сказал.

«Удивительно, да? Лошадь – и ничего не сказала? С чего бы вдруг?» — у, давно не слышались. И тебе доброго утра.

Я быстренько сгрузила сумки на жеребца. Тот стоически все стерпел, лишь подарил укоризненный взгляд. Притвора! Вскочив на Диабло, я легко похлопала того по шее. Понятливо фыркнув, тот вышел во двор.

— Малыш, мне нужно во-о-он к тем окнам. Подбросишь? – фыркнув, жеребец расправил крылья и плавно взмыл. Я требовательно постучала в окно и чуть не сверзилась с седла, куда забралась с ногами, когда окно резко открылось. Князь в последний момент успел схватить меня за шкирку и втянуть в покои.

— Эвви! Ты меня до смерти доведешь! – устало прикрыл глаза эльф, переводя дыхание. – Ты чего, кстати, таким образом в гости заходишь? Или это оригинальное предложение прогулки?

— Неа, рассвет пришла встретить. Пустишь? – лукаво щурюсь.

— Что с тебя возьмешь? Заходи, демоненок.

Ухмыльнувшись, я с удовольствием растянулась на ковре, напрочь игнорируя пригласительные похлопывания по кровати. Тяжко вздохнув, князь присоединился ко мне.

— Мр-р-р… Аурон, а в подштанниках ты о-о-очень даже ничего! – протянула я, оценивающе разглядывая покрасневшего эльфа и с трудом сдерживая хохот. – Знаешь, возможно, я даже пересмотрю свое решение в отношении аллиади. Если ты постоянно станешь щеголять в этих чудных подштанниках…

— Р-р-р! – эльф бросился ко мне, привычно протягивая руки к шее – что за рефлексы?!

Увернувшись, я шустро оседлала парня и стала щекотать. Знаю я его слабые места – и беззастенчиво пользуюсь.

— Пусти… Пусти, маленький изверг! – задыхаясь от смеха и извиваясь простонал эльф. – Я буду… Хорошим…

— Договорились! – я легко чмокнула растерявшегося Князя в нос и улеглась рядом, пристроив голову на его плече.

Золотые лучи скользнули в комнату, наполняя ее волшебным сиянием. Какая красота! Фиалковые глаза смотрели с такой нежностью, что я не выдержала. Закрыла глаза и чуть подалась вперед, а с губ сорвалось лишь одно слово:

— Аурон…

Князь оказался на диво понятливый. Мягкие губы накрыли мои – и мир опять исчез. Горячие руки нежно гладили лицо, мои холодные ладони скользили по обнаженному торсу, заставляя эльфа чуть выгибаться.

— Аллиади… Моя аллиади…

Сколько продолжалось это безумие, не скажу. Мир и время просто перестали существовать. Остались лишь эти обжигающие руки, нежно держащие мое лицо, и сводящие с ума губы. Застонав, я оторвалась и прижала пылающий лоб к его плечу. Мое горькое счастье. За что?..

— Прости…

— Тебе не за что извиняться, Аурон.

— Эвви… Может, ты все же еще раз обдумаешь мое предложение? Я готов целыми днями ходить лишь в подштанниках! – шутливый тон и пытливо-серьезные глаза.

— Я не могу, Аурон… Не могу… — так сложно объяснить – я сжимаюсь от тоски и боли.

— Почему, малышка? Неужели я так тебе неприятен, что ты отказываешь? – горькая усмешка и полыхающая болью аура.

— Нет, любимый! Не говори так! – я порывисто прижимаюсь к замершему Князю. – Никогда не смей так даже думать! Слышишь?

— Эвви… — сияющие фиалковые озера, полные нежности и любви. – Повтори… Прошу…

— Я люблю тебя, Аурон. Люблю…

Горячие требовательные губы и счастливый смех. Ну, почему я не могу подарить тебе счастье? Почему должна причинять боль?

— Аурон… Любимый… Подожди. Я должна кое-что рассказать…

— Конечно, любимая! – счастливый вздох и меня нежно прижимают к себе, ласково проводя губами по шее, целуя волосы. – Я слушаю.

— Я, правда, не смогу быть с тобой, Аурон. Я долго не решалась сказать правду. Но… Это не честно по отношению к тебе. Нельзя молчать, это как ложь. Я люблю тебя больше жизни и ничего не могу с этим поделать. Да и не желаю. И больше всего на свете я хотела бы принадлежать тебе, любимый. Навсегда. Хотела бы засыпать и просыпаться с тобой. Хотела бы родить от тебя очаровательных малышей. Много чего хотела бы… Но судьба жестока к нам. Прости, любимый. Знаю, что не могу просить об этом, но все же прошу. Прости.

— Женни? – Князь обеспокоено заглянул в мое искаженное мукой лицо.

— Я не могу быть с тобой, потому что… — я набрала побольше воздуха и выдохнула, зажмурившись. – Я принадлежу другому, Аурон. Прости.

— Но… К-как? – застывший парень перевел на меня изумленный взгляд.

— Я ведь говорила, что правда слишком жестока, любимый! – с горькой усмешкой я обнажила руку с горящей золотом татуировкой – хорошая иллюзия, качественная, полночи старалась.

— Зачем, аллиади? – с болью прошептал побелевшими губами Аурон. – Почему ты меня не дождалась?

— Прости…

— Когда? Тебе ведь всего восемнадцать… Не верю!

— Аурон, любимый! Посмотри на меня! – я нежно повернула побледневшее лицо к себе, с силой отрывая его взгляд от татуировки. – Аурон, послушай меня, пожалуйста. Я люблю тебя. Больше всего в этом проклятом мире я люблю тебя. Я бы от многого отказалась, лишь бы быть с тобой. Даже от жизни. Но даже она мне не принадлежит…

— Что ты такое говоришь? – парень с силой сжал мои плечи. – Что ты говоришь?!

— Аурон, моя жизнь мне не принадлежит. Я должна выполнить свое предназначение. Вот для чего мне дали жизнь и Силу! – подкорректированная правда. – Мой Долг, который я должна исполнить…

— Духи Леса! Зачем?..

— Тс-с-с, любимый. Все хорошо. Давай, я просто расскажу все по-порядку, а потом будем делать вводы, хорошо? – судорожный кивок и прижавшие меня к себе в тщетной попытке защитить руки. – Начну с того, что я помню свою прошлую жизнь. Не всю. И только недавно ко мне стали приходить видения. Из них я узнала, что замужем. Правда, слишком поздно – я уже окончательно и бесповоротно влюбилась. Мой муж – Темный Посланник. Теперь. А раньше он был Правителем эльфом. Нас предали. Он пожертвовал жизнью, чтобы подарить мне несколько мгновений для побега. Я не успела. Серебряный кинжал неожиданно легко вошел в сердце. Знаешь, это даже почти не больно…

— Маленькая, за что это тебе?! Моя малышка… – парень лишь крепче прижимал меня к себя, убаюкивая, успокаивая.

— Я люблю тебя, Аурон. Но ничего не могу изменить. Я должна вернуть мужа. А потом… Я не знаю, что будет потом… Я боюсь и больше всего жду этого потом.

— Духи Леса! Зачем так жестоко?! – любимый лишь крепче прижал меня к себе.

— Знаешь, я боялась, что, узнав правду, ты меня возненавидишь…

— И поэтому молчала? – я кивнула. – Глупышка! Никогда, слышишь? Никогда я не откажусь от тебя. Что бы ни случилось. Ты моя жизнь, аллиади. Я всегда буду рядом. Что бы ни случилось.

— Спасибо, любимый…

— Какая же ты глупышка…

Я крепче прижалась к самому близкому и родному существу. Мое горькое счастье. Глаза в глаза. Любовь и нежность. И мир опять перестает существовать.

— Отпусти меня, любимый.

— Не могу, аллиади. Не могу…

— Отпусти. И клянусь, я вернусь.

— Зачем?! – простонал Князь, уткнувшись в мои порядком растрепавшиеся волосы.

— Я люблю тебя, Аурон. И я найду выход, слышишь? – меня лишь крепче сжали такие надежные руки. – Обязательно найду. И вернусь. Навсегда вернусь. Только отпусти… Не заставляй убегать. Я не хочу так…

— Аллиади… Моя аллиади…

Горький стон и медленно разжимающиеся руки. Господи, за что? За что мне досталось такое сокровище? Зачем я причиняю ему столько боли? И почему он все равно меня любит? Вопреки всему… Боль рвала душу. Любовь тоже умеет убивать.

— Я вернусь, любимый, — две слезинки скатываются по бледным щекам, и я раздраженно их стираю. – Дождись.

Легкие шаги, но с каким трудом они даются! У окна я оборачиваюсь. Зачем, зачем я обернулась?! Аурон изломанной куклой раскинулся на ковре. Белое лицо, сжатые кулаки и прокушенная губа. Смазанное движение – и я прижимаю к себе свою самую большую ценность. Свою душу. Свою жизнь. Аурон… Горячие губы и безумство последнего поцелуя. Мир опять перестает существовать.

— Я вернусь…

— Я дождусь… — тихий шепот догнал меня стоящей на подоконнике.

Прыжок вниз – и безумный полет. Диабло подхватил меня почти у земли. Шепнув заклинание, я успела мягко спланировать ему на спину, иначе сломала бы жеребцу хребет сразу – ускорение приличное как-никак. Победное ржание огласило сонный двор – и мы устремились в небо. Я оглянулась на стремительно уменьшающийся замок. Боль привычно царапнула душу. Я вернусь. К тебе вернусь…