Глава 12

— Слушай, я тут чуть с ума не сошел! — накинулся на Марину Сергей, едва девушка всплыла на поверхность и взялась рукой за борт катера. — Что случилось? У тебя кислород должен был закончиться двадцать минут назад!

— Я выходила на берег.

— Где?! Я причаливал к берегу. Я не видел там ни тебя, ни даже твоих следов! Уже думал, что придется тащить сюда водолазов разыскивать твое тело…

Тут он заметил на одном пальце девушки массивный золотой перстень с бриллиантом, а на другом — чуть поменьше с изумрудом. И еще золотой браслет с рубинами на запястье.

— Откуда это?

— Откуда, откуда — оттуда. Любовник подарил.

— Марина!

— Да ладно, шучу.

— Неужели клад отыскала?

Девушка кивнула и забралась в катер

— А то!

Сергей даже перестал злиться, у него перехватило дыхание.

— Пиратский клад?!

— Да. Золото, брильянты, изумруды, жемчуг. А также платина и серебро. И всего — немерено! Там пещера с драгоценностями, а вход замаскирован, да так, что никто не догадается. Прямо Сезам!

Марина сняла гидрокостюм и потянула вниз резинку плавочек своего купальника.

— Хочешь, золотой дождь покажу?

— Марина! Как тебе не сты…

— А чего стесняться, тут нет никого, — из купальника на дно катера посыпались кружочки золотых монет. — Мне просто их некуда было положить, Завтра сумку с собой прихвачу. Две. И рюкзак. И катер напрокат возьмем побольше. Видел, что у меня еще есть? Это я себе оставлю. Вместо медальона.

Девушка указала рукой на жемчужное ожерелье.

— Почему вместо? — удивился Сергей.

Взглянув на собственную грудь, Марина удивилась не меньше, поскольку обнаружила, что медальон по-прежнему находился на своем месте. Он висел на ее шее под ожерельем в целости и сохранности.

— Мистика. Ведь его на мне точно не было. Он был у…

— У кого?!

— Да ни у кого. Показалось. Короче, я тебе все потом расскажу. Поехали домой. В смысле, в гостиницу.

— Так, а пещера-то с сокровищами, все-таки, под водой?

— Не-а. На берегу.

— Значит, клад находится на берегу… — Сергей потянул рукоятку пускового шнура, заводя мотор.

— Да, как выяснилось, на острове.

— И до нее можно добраться без акваланга?

— Наверно.

— Так почему тогда завтра? Давай сейчас все заберем!

Сергей заглушил двигатель.

— Что? Слушай, а действительно, давай! У тебя есть с собой зажигалка?

— Откуда, ты чего? Ты же знаешь, я не курю.

— А спички?.. Ах, ну да. Тогда ничего не получится.

— Почему?

— Потом все объясню. Ладно, поехали!

— Куда?

— За спичками!

Сергей вновь запустил двигатель, катер помчался по волнам в направлении Кюрасао. Марина все еще никак не могла взять в толк, что же на самом деле произошло. Ее сегодняшнее приключение выглядело настолько нереалистично, что больше напоминало сон. Почему после ее погружения вдруг обмелело море, хотя было время прилива, и почему она не видела в море катер, находясь на берегу? То же самое, кстати, произошло и вчера. И как увязать с реальностью странную встречу с островитянином в средневековой одежде, который разжигал костер кресалом и боялся пиратов? И почему Сергей не нашел ее следов… их следов, ее и этого чокнутого француза, если, как он говорит, выходил на берег, разыскивая ее? А плита, закрывающая вход в сокровищницу, которая сама поднимается от огня? Но, в конце концов, какое все это имеет значение! Они с Сергеем нашли то, что искали, а это — главное.

То, что клад оказался вовсе не в том месте, где она предполагала, не на морском дне, а на суше, ее не удивляло. Да, они примерно на километр ошиблись в расчетах, ориентируясь на координаты, на план острова и на тот факт, что остров постепенно уходит под воду, но все это вполне объяснимо. В начале восемнадцатого века не было спутниковой навигации и тот, кто нацарапал карту на медальоне, вполне мог и сам ошибиться, определяя координаты. Но как этому французу удалось раскрыть тайну сокровищницы, и почему медальон исчез с ее шеи и появился на его? Черт возьми, голову сломать можно. Так может, лучше вообще ее не ломать?

Так и не найдя ответов на все эти странности и загадки, девушка решила поменьше думать об этом. Она поначалу даже не хотела посвящать во все подробности Сергея — не рассказывать ему ни о встрече с чокнутым французом, ни о том, что он совершенно бескорыстно открыл ей тайну сокровищницы, чтобы Сергей не задавал ей дурацких вопросов. Она просто радовалась тому, что остров сокровищ на самом деле существует, и карта, нацарапанная на старинном медальоне не выдумка и не розыгрыш. Ни родители ее, ни бабушка с дедом не верили в это, а она верила. И она нашла!

Завтра они возьмут большой катер, причалят прямо к острову, разыщут это заветное место и наберут столько сокровищ, сколько смогут унести. И даже если им встретится чудак-француз, он не станет преградой для выполнения задуманного. Пусть тогда Сергей с ним и разбирается. Даром что ли он владеет восточными единоборствами? Убивать его, конечно же, смысла нет, но вырубить на время не помешает.

— Слушай, а как мы всю эту музыку попрем через таможню? — уже в гостиничном номере спросил Сергей, доставая из цветочной вазы кипятильник и разливая кипяток в стаканчики с лапшой.

— Не знаю, — пожала плечами Марина, она с полотенцем на голове только что вышла из душа. — Мы с тобой этот вопрос вообще не обсуждали. А давай закатаем все в гипс. Типа шел по улице, поскользнулся, упал… Тебе руку загипсуем, а мне — ногу. Согласен?

— Не знаю. Вдруг на таможне потребуют справку из больницы?.. Прикинь, а ведь, похоже, это на самом деле все настоящее, — рассмотрев внимательно перстни, браслет, ожерелье и монеты, заключил Сергей. — Честно говоря, для меня раньше все это вообще представлялось как нечто абстрактное и, я бы сказал, из области фантастики. Нет, в глубине души я, конечно, рассчитывал на успех, но, положа руку на диафрагму, реально в него не верил… Как ты думаешь, нет ли здесь какого-нибудь подвоха?

— Какой подвох, Сережа?! Мы нашли то, что искали, зачем, собственно, сюда и ехали.

— Не знаю, я же говорю, что не верил до последнего. Неужели никто из твоих предков, владевших медальоном, не пытался искать этот остров? От кого эта штучка вообще досталась тебе?

— Я же тебе говорила. Забыл?

— Расскажи еще раз.

— Мой дедушка, француз, был военным летчиком. Во время войны он воевал с немцами в полку Нормандия-Неман. Там он влюбился в медсестру, мою бабушку, и женился на ней. И остался жить в Советском Союзе. Кстати, его фамилия тоже была Дюбуа, но он поменял ее на созвучную с ней, как бы русскую — Дубов.

— Почему «тоже»?

— Что тоже?

— Ты сказала: его фамилия тоже была Дюбуа.

— А-а. Ну не знаю. Это я так, вырвалось. Потом расскажу. Короче, самого дедушки я не помню, он умер, когда мне было два года. Но моя бабушка, которой от дедушки достался этот медальон, говорила, что по преданию дедушкиных предков, на нем нацарапана карта острова, где спрятан пиратский клад. Из Советского Союза выехать в то время было нельзя, да, собственно, никто и не верил в существование этого острова. Мама говорила, что этот план, наверно, кто-то в шутку нацарапал. А самому медальону вроде как триста с лишним лет.

— А предки твоего дедушки? Не искали?

— Да кто их знает, может, и искали. Да какая разница, Сереж? Главное, что мы нашли, правда?

— Да, конечно.

— А как ты думаешь, что это за монеты?

— Не знаю, я в них не разбираюсь. Может, дублоны, может эскудо…

— Или пиастры?

— Нет, пиастры, кажется, были серебряные. Слушай, нам надо продать хоть пару-тройку этих монет, если хотим завтра взять в аренду большой катер. У нас денег просто в обрез. Ты случайно не знаешь, где тут можно найти скупку золота?

— Нет. Но я думаю, в городе это не проблема. Хотя сейчас уже вечер. Может, спросить у портье? Спросишь?

Сергей спустился в вестибюль. Портье, дежуривший в тот день, низколобый смуглый латинос, сначала долго не мог понять, чего от него добиваются. К тому же, он отвратительно говорил по-английски.

— Скупка монет? Эксченьджь? Обменять валюта? Доллар — евро? А, понял. Золото, продать?

— Да.

— Не, скупка сейчас не найти. Вечер, поздно, все уже закрыто. Что, очень хочешь? Хорошо, подожди одну минуту.

Минут через десять он привел коренастого толстенького китайца. Тот отвел Сергея в сторонку и тоненьким, совсем не вяжущимся с его комплекцией голоском, спросил по-русски:

— Сто, золото, говолис? Твоя плодает?

— Да.

— Показы.

Сергей достал из кармана три монеты. Китаец внимательно осмотрел, понюхал и попробовал каждую на зуб, как это делали средневековые менялы. Потом достал из кармана аптекарские весы и взвесил каждую из трех. Хитро прищурился.

— Где взяла?

— Наследство от бабушки.

— Ха-ха, у лусской бабуски была эскудо… Холосо. Тетылеста баксов.

— За каждую?

— Нет, за все.

— Почему так дешево?

— Новодел, потому ста. Нумизматисеской ценности не пледставляет. Как лом плодавать буду. На билзе тысяся семьсот баксов унтсия. А ведь иссё и мой интелес утесть надо, плавда? — китаец засмеялся. — По лукам?

— Ладно, согласен.

Сергей отдал монеты, а китаец отсчитал ему двадцать мятых и засаленных двадцатидолларовых купюр.

— Продешевил, наверно, — посетовал он уже в номере. — Надул меня китаёза.

— Ничего, не переживай. Мы завтра столько их наберем!

— Ага. Ну ладно. Слушай, Мариш, а пошли, все-таки, в ресторан?

Марина хотела возразить, но потом решила — сколько же можно питаться быстрой лапшой и йогуртами! И вообще, даром она, что ли, везла с собой вечернее платье?

— Только заметь, это не я предложила. Пойдем. Уж бутылку сухого вина и курицу в соусе «чили» мы, наверное, сможем себе позволить.

Будь Сергей немного повнимательнее, он бы непременно заметил, что за их столиком наблюдают. Едва они с Мариной вошли в зал ресторана, китаец-перекупщик, все еще маячивший в вестибюле, указал на них высокому мужчине латинообразной внешности со шрамом на левой щеке. Тот кивнул, устроился в уголке и заказал себе пиво.

Когда заиграла музыка, он подошел к молодым людям и с вежливой улыбкой обратился к Сергею по-английски:

— Вы не позволите пригласить на танец вашу даму?

Пока Сергей вспоминал, как повежливее сказать по-английски «пошел к черту», Марина поднялась и подала руку галантному кавалеру. Черт возьми, каким успехом она тут пользуется! Утром чокнутый француз на острове, теперь вечером — этот мачо. Один поднес ей в подарок сокровищницу. Что, интересно, предложит ей этот?

Кавалер очень галантно придерживал рукой ее талию и, покачиваясь в медленном блюзе, держался от нее на расстоянии, соответствующим нормам приличия. Какое-то время он молча пялился на ее чуть приоткрытую неглубоким декольте грудь, потом поднял глаза.

— Very good-looking, — произнес он мягким грудным голосом.

Марина зарделась, посчитав это за комплимент в свой адрес: он назвал ее красавицей. Чтобы услышать ласкающую слух фразу еще раз, она переспросила:

— What you say?

— Ожерелье на вас красивое, — пояснил мачо по-русски. — Настоящее?

Идиот, подумала Марина. Танцуя с дамой неприлично расхваливать надетые на нее побрякушки.

— Нет, игрушечное.

Латинос улыбнулся шутке.

— Похоже, старинное. Досталось вам по наследству?

— Нет, я его украла, — Марина уже начинала злиться. — Еще вопросы есть?

— Вы здесь со своим мужем?

— Да. И вам ничего не светит.

— Очень жаль.

— А мне нет.

Музыка кончилась. Мачо проводил Марину к столику и вежливо поклонился Сергею.

— Благодарю вас!

Когда он вернулся на свое место, к нему за столик подсел бритый наголо грузный мужчина лет тридцати пяти, этакий «шкаф» — точь-в-точь такими изображают бандитов в российских телесериалах. Они обычно ездят на черных «БМВ», в заднем кармане брюк у них «Макаров», а по остальным карманам рассованы перетянутые аптечной резинкой пачки стодолларовых банкнот.

Марина с Сергеем этого не заметили, они были заняты выяснением своих отношений. Сергей все еще сердился на Марину за то, что она пошла танцевать с мачо, а Марина оправдывалась, мол, ничего предосудительного в этом нет. Танец — это не измена, тем более что Сергей не любитель танцевать из-за полного отсутствия чувства ритма.

— Жемчуг настоящий, — сообщил тем временем Маринин кавалер подсевшему к нему приятелю. — Причем старинный. И эскудо подлинные, семнадцатый век. И все это явно не привезено из России.

— Ясный перец, — согласился «шкаф».