Глава 9

Прошло почти полмесяца. Пираты не возвращались, да и вообще никаких знаменательных событий за все эти дни не произошло. Дюбуа стал привыкать к однообразной и размеренной жизни на острове. Он соорудил шалаш, замаскировав его так, что со стороны океана его жилище было совершенно незаметно. Он сделал себе лук и научился из него стрелять. С помощью этого нехитрого оружия он как-то раз добыл в лесу большую черную птицу с голубоватым выростом над клювом и величиной с крупного домашнего петуха. В ней оказалось почти пять фунтов вкусного мяса. В основном же он питался черепахами, крабами и рыбой, которую научился ловить острогой. В его рацион входили также кокосы, а еще в глубине острова он разыскал так называемое хлебное дерево. Однажды, исследуя противоположную оконечность острова, он наткнулся на заросли ямса. Накопав корней этого растения, Жорж завернул их в свою рубаху как в мешок, притащил к шалашу и запекал их в золе как картошку. Он бы с большим удовольствием приготовил себе похлебку, но у него не было посуды, в которой можно было бы ее сварить.

Жорж вел календарь, делая зарубки на стволе пальмы. Где-то по прошествии месяца своего пребывания на острове, незадолго до Рождества Христова он, как обычно, отправился к ручью за пресной водой. Он предпочитал ходить вдоль кромки леса, по траве, — на всякий случай, чтобы не оставлять на песке следов. И каждый раз ходил разными путями, чтобы не проторить тропу к своему шалашу. Какое-то предчувствие подсказывало ему, что сегодня Господь ниспошлет некое предзнаменование, вот только к добру ли?

И предчувствие его не обмануло. Заметив кое-что непонятное, он решил на всякий случай укрыться в зарослях. То, что он увидел, вглядываясь в море, не могло не напугать его. Нет, это был не пиратский корабль и не огромная белая акула. Из моря выходил черный дьявол.

Дюбуа как завороженный следил за появлением этого морского чудовища. Размерами и фигурой существо отдаленно напоминало человека, но все же это был не совсем человек. Его кожа была абсолютно черной, блестящей, но слегка шероховатой, только кисти рук белые, как у нормальных людей. Огромные, в пол-лица, плоские глазищи сверкали, отражая солнечные лучи, а из пасти его уродливой морды высовывались два лишенных кожи длинных черных горла, закинутых за спину. На спине у него красовался нелепый горб, в котором и скрывались эти горла. Существо передвигалось на двух ногах с перепончатыми лапами…

Дюбуа перекрестился и упал ниц в надежде, что дьявол не заметит его, схоронившегося в зарослях высокой травы и папоротника. Наблюдая за чудовищем, он почти не дышал, стараясь не выдать своего присутствия. И тут на его глазах монстр снял с себя уродливую морду с огромными глазами, затем горб, освободился от черной кожи и превратился в прекрасную девушку. Давным-давно Жорж слышал от кого-то древнегреческую легенду о богине любви, которая появилась из морской пены, но никогда не мог предположить, что это происходит именно таким образом, как только что произошло у него на глазах. Сначала ему показалось, что девушка совершенно обнажена. Но, присмотревшись, он разглядел на ней маленькие лоскутики ткани золотистого цвета, прикрывающие самые интимные места. Лицо девушки показалось ему не просто знакомым, а даже родным. Он достал из-за пазухи медальон и открыл его. Да, его мать и эта девушка были похожи как две сестры.

Дюбуа всегда считал свою покойную матушку идеалом красоты, но эта появившаяся из воды русалка была просто обворожительна. Однако как ни велико было очарование молодого моряка, суеверный страх не позволял ему пошевелиться в своем укрытии и выдать собственное присутствие. Господи, да не бредит ли он? Быть может, это плод больного воображения, возникший в результате усталости, пережитых стрессов и одиночества?

Жорж никогда не робел перед девушками. Он стал мужчиной — в физиологическом плане — семнадцати лет от роду, перед первым своим выходом в море, и с той поры не было ни одной юбки в Сен-Мало или в Сан-Доминго, под которую бы он не заглянул. Конечно, если обладательнице этой юбки было больше шестнадцати и меньше пятидесяти. Но сейчас он испытывал самую настоящую робость.

Девушка присела на песок и некоторое время ковырялась лезвием ножа во внутренностях раздвоенного горла, которое соединялось с нелепым горбом, тем, что она сняла со своей спины. Потом она провела рукой по своей груди и шее, словно пытаясь нащупать висящий на ней кулон, бусы или амулет, или что-то другое, но там ничего не было. Она огляделась по сторонам, встала на колени, ощупала руками песок возле себя, перетряхнула снятую с себя черную кожу, бормоча что-то на непонятном языке, не то заклинания, не то ругательства, и очень расстроенная снова присела на песок, обхватив руками голову. Некоторое время девушка сидела не шевелясь, потом встрепенулась и произнесла слово, которое часто повторял один матрос в Сен-Мало, бывший родом из далекой России. Она натянула на себя черную кожу и надела горб, при этом снова превратившись в морского монстра.

Но это уже не пугало Дюбуа, он знал, что под этим отвратительным облачением скрывается очаровательное создание. Сейчас эта морская дива уйдет обратно в море и, возможно, больше никогда не появится. Надо попытаться ее задержать.

— Стойте! Подождите! — Жорж поднялся во весь рост и, размахивая руками, побежал к берегу.

Но морское чудо уже натянуло на лицо маску с огромными глазами и, шлепая по воде перепончатыми лапами, добралось до глубины и скрылось в морской пучине. Одинокий моряк в задумчивости смотрел, как волны сомкнулись над этим непонятным существом и корил себя за то, что не выбрался из своего укрытия немного раньше.

***

Вынырнув на поверхность, Марина выплюнула загубник, сдвинула на лоб маску и, перевалившись через борт, забралась в катер.

— Блин! Зараза! Черт побери!

— Ты чего ругаешься? — Сергей удивленно посмотрел на девушку.

— Я потеряла его!

— Кого?

— Медальон!

— Ты уверена?

— Да!

Марина сняла гидрокостюм.

— Так вот же он! Ты чего?

Сергей взял в руку золотой медальон, висевший на шее девушки.

— Фу, слава богу! — облегченно вздохнула Марина. — Но странно. Представляешь? Я опускаюсь на дно, и тут… зараза! Мне показалось, что не работает компенсатор. Я посмотрела наверх и не увидела катера… Прикинь! И вообще, не могу понять, что произошло. Глубина всего метра два, не поверишь, поверхность прямо над головой! Я подумала, что меня отнесло к острову сильным течением — берег вдруг оказался как-то очень близко. Я вышла на сушу, прочистила клапан, и, черт побери, тут обнаружила, что на мне нет медальона. Я подумала, что порвала цепочку, снимая гидраху. Я обыскала все вокруг. Потом испугалась, что обронила его в море, и пыталась искать на дне. Я обшарила все дно, а когда стал заканчиваться кислород, я посмотрела наверх и сразу увидела катер.

Она помолчала, глядя в море и все еще теребя цепочку медальона.

— Представляешь, только сейчас до меня дошло. Когда я сидела на берегу и прочищала клапан, то даже не обратила на это внимания.

— На что?

— Я не видела тебя в море, прикинь.

— Меня?

— Тебя! Тебя и лодку!

— Что ты кричишь?

— Да не кричу я. Это у меня уши заложило от перепада давления. А я даже не придала значения, что тебя нет в море, возможно, решила, что катер могло ветром отнести за мыс.

— Да нет, я все время стоял на этом месте, меня никуда не сносило. Да и ветра никакого нет. Я, между прочим, тоже не видел, чтобы ты выходила на берег. Правда, я туда почти не смотрел, я все пытался разглядеть тебя в глубине.

— А может, мне так показалось. Просто наваждение какое-то. Возможно, я так была расстроена потерей медальона, что вообще ничего не видела вокруг.

— Ну вот, а оказалось, что ты его и не теряла вовсе.

Сергей немного помолчал. Он мялся, не решаясь спросить о главном.

— А ета… тебе так и не удалось ничего разыскать? Ну, из того, за чем мы сюда приехали, я имею в виду?

Впрочем, если бы Марине удалось что-нибудь найти, она бы первым делом сообщила ему об этом. Девушка помотала головой.

— Нет. Пока нет. Облом полный, черт, одно расстройство. Я переволновалась из-за этого дурацкого медальона и не могла ничего искать. А потом кислород кончился. Прости меня, мы зря только день потеряли.

— Да ладно, ничего, не переживай. Завтра продолжим. Ну что, плывем обратно?

— Да. Только не плывем, а идем. Плавает…

— Знаю.

Сергей запустил двигатель, и катер, задрав нос, запрыгал по волнам. Марина всю дорогу не выпускала из ладони золотой медальон.

— Его же точно на мне не было, — бормотала она себе под нос. — Как он мог исчезнуть и появиться снова?

— А если он просто был у тебя на спине? — крикнул Сергей сквозь шум мотора.

Он явно не слышал ее бормотания, просто они оба, очевидно, думали об одном и том же.

— Нет, я точно помню. Я проверяла. У меня на шее вообще не было цепочки. Я что, дура по-твоему?

Через два с половиной часа они добрались до Кюрасао, сдали взятый напрокат катер и вернулись в свой дешевый номер в трехзвездном отеле с громким и длинным названием. Сергей налил воду в стеклянную цветочную вазу и сунул в нее кипятильник. Пока закипала вода, Марина приняла душ.

— Если мы реализуем наш замысел, — недовольно ворчал Сергей, разливая кипяток в пластиковые емкости с лапшой быстрого приготовления, — первым делом сходим в ресторан. Давно хотел попробовать местную кухню.

Марина, одетая в легкий халатик и с полотенцем на голове, взяла из его рук горячий стаканчик и пожала плечами.

— Сереж, курицу в соусе «чили» я и сама могу приготовить. Давай лучше подумаем, что делать дальше. У нас осталось всего шесть дней.

Сергей сел в кресло и принялся быстро поглощать лапшу. Завтрак был давно и очень скудный, а за шесть часов, проведенных в море, он успел изрядно проголодаться.

— А что еще делать? Искать надо.

Чтобы не злить Марину, которая и сама была расстроена неудачным днем, он воздержался от комментариев по поводу результатов сегодняшних поисков. В конце концов, он не виноват в том, что Марина, вместо того, чтоб искать клад, весь запас кислорода израсходовала на поиски медальона, который все это время висел у нее на шее.

— Я думаю, ресторан подождет, — продолжала Марина. — Если найдем сокровища, нам и без ресторана есть, куда потратить деньги. Нам нужно много необходимых вещей. Например, квартира.

— Квартира, это второе. Для меня сейчас самое главное — расплатиться с долгами. Иначе меня… — Сергей издал скрипучий звук и провел ребром ладони себе по горлу.

— Да, и это тоже, — согласилась Марина.

— Ведь надо же так вляпаться! — он трагически прикрыл глаза руками. — Черт! Шестьдесят тыщ баксов!

— Сереж, прекрати. Выкрутимся. Я уверена, завтра, в крайнем случае, послезавтра я там найду что-нибудь.

Марина присела на подлокотник кресла, в котором сидел Сергей. В распахнутом вороте ее халатика блестел тот самый злосчастный медальон, с которым вышло сегодняшнее недоразумение. Сергей взял его в руку, откинул крышку и посмотрел на женский портрет.

— Как, все-таки, она поразительно похожа на тебя. Словно с тебя и рисовали.

— Не удивительно. Все-таки родственники.

Сергей закрыл крышечку и повернул его обратной стороной, машинально в который раз разглядывая нацарапанные на корпусе каракули и цифры.

— Послушай, ну зачем тебе его все время с собой таскать? — он отпустил вещицу и обнял Марину за талию. — Может все-таки перерисовать копию плана на бумагу?

— Во-первых, это мой талисман. Он должен принести удачу. А во-вторых, мы уже говорили на эту тему. Сам подумай: пока схема существует в единственном экземпляре, мне спокойнее. Я не хочу делать никаких копий.

— А мне вот неспокойно, что ты погружаешься одна.

— Ну, тут уж ничего не поделаешь. У нас только один акваланг. Но если б и было два? Ведь ты не то что никогда не занимался дайвингом, а вообще плавать не умеешь.

Сергей покраснел и швырнул в мусорную корзину пустой стаканчик из-под лапши, который все это время мял в правой руке.

— Ну ладно, ладно, не дуйся, — успокоила его Марина. — Все равно я тебя люблю. Вот только как думаешь, горничная на нас не пожалуется администратору, если постоянно будет находить в мусорке упаковки от еды быстрого приготовления?

— А нечего в мусоре копаться. И вообще, мне до лампады. Мы номер оплатили? Оплатили. Значит, можем делать здесь все, что хотим.

— А что мы хотим? — Марина встала и провела рукой по его волосам.

— А всё! — он тоже поднялся с кресла, крепко обнял девушку за талию и поцеловал в губы.