Глава 17

Сергей непроизвольно шарахнулся от выстрела, пуля прошла навылет через мягкие ткани в левой части груди, не задев жизненно важные органы, но слегка зацепивив легкое. Тем не менее, он не удержал равновесия и свалился в воду. Плавать Сергей не умел, поэтому понимал всю бесполезность попыток, и, совершенно не сопротивляясь, медленно шел ко дну, решив, что это конец. Боль в груди не давала возможности пошевелить левой рукой. Оставляя за собой кровавый след, он опускался как чугунная гиря и ожидал, что через минуту-другую захочет глотнуть воздуха, но кроме морской воды вдохнуть было нечего. Донный ил и песок взметнулись вверх, поднимая муть и заслоняя свет солнца, вокруг становилось совсем темно. Он уже не видел смысла бороться за жизнь и оставил бы все попытки, если бы не заметил, что поверхность воды стала совсем близко, словно какой-то великан вдруг выпил море, и оно обмелело. Достаточно было принять вертикальное положение, выпрямится во весь рост, оттолкнуться ногами ото дна и чуть-чуть побарахтаться хотя бы одной рукой, чтобы голова оказалась наверху. Теперь можно вдохнуть.

Опускаясь под воду, Сергей отталкивался ногами, всплывал, жадно глотал воздух и такими прыжками он добрался, наконец, до того места, где его роста хватало, чтобы передвигаться к берегу, перебирая ногами по дну. Он почти не видел ничего вокруг, поэтому не мог заметить, что буквально в нескольких метрах сбоку от него в воду погрузились две фигурки — мужская и женская. Если бы он был в состоянии воспринимать окружающий мир, то смог бы узнать в женской фигурке Марину. Но Сергей почти не видел ничего вокруг себя. Едва он добрел до кромки берега, сознание покинуло его, и он распластался на песке лицом вниз.

Он даже не успел обратить внимания, что у берега были зачалены лодки, наполовину вытащенные на песок, что невдалеке в море стоял на якоре парусный корабль и что с него даже раздавались ружейные выстрелы, и некоторые пули долетали до берега, поднимая брызги песка и оставляя в нем ямки.

Находясь без сознания, он не почувствовал, что кто-то пнул его носком сапога. Это флибустьеры вернулись к своим шлюпкам и обнаружили возле них тело незнакомого человека.

— Мертвый? — поинтересовался Черная Борода.

— Мертвее не бывает, — ответил пнувший тело пират. — Его наверно пристрелили наши молодцы со шхуны. Вон в спине дыра какая!

— Как он тут оказался?

— А черт его знает! Может, он давно жил на этом острове, а мы не заметили его, когда были здесь в прошлый раз?

— Запросто могли не заметить, — подхватил один из флибустьеров. — Я хорошо помню, когда мы зашли в хижину, перед тем как ее спалить, мне показалось, что кто-то там уже побывал перед нашим приходом, и совсем недавно.

— Почему же ты сразу не доложил о своих подозрениях, болван!? — рассердился Черная Борода. — Мы бы нашли его и прикончили. Ладно, во всяком случае, парню повезло, что он мертв. Он сам избавил нас от хлопот вздернуть его на ближайшем суку. Всё, уходим отсюда.

— Мертвеца закопать?

— Нет времени. Начинается отлив, как бы не посадить «Месть» на мель.

Пираты спихнули шлюпки в воду, забрались в них и поплыли к своему кораблю.

Очнулся Сергей оттого, что кто-то чем-то острым долбил его в темя. Открыв один глаз, он увидел, что делала это довольно крупная птица, размером с петуха с черной головой и голубоватым выростом над клювом.

— Кыш, — Сергей попытался отогнать ее взмахом руки, не поднимая головы.

Птица тоже покосилась на него одним глазом, и по-вороньи вприпрыжку, не спеша, отскочила в сторону на несколько шагов.

Сергей лежал вниз животом на мокром песке. Волны накатывали на берег, омывая его ступни и даже иногда доставая до колен. Заходящее солнце светило в его приоткрытый глаз. Сергей подумал, что вряд ли он находится на том свете, поскольку чувствует боль, а из этого следовало, что он жив — мертвецы по логике вещей не должны чувствовать боли. А боль он ощущал во всем теле. Нос и лоб у него были сильно разбиты, возможно, сломаны ребра, а еще огнестрельная рана в груди. И при всем при этом очень сильно болела голова, просто раскалывалась. Сергей сделал усилие, повернулся на спину и попытался сесть, помогая себе правой рукой — пошевелить левой было невыносимо больно. Со второй попытки ему, наконец, это удалось. Футболка его была вся мокрая, порванная и испачканная в крови: рана в левой части груди все еще кровоточила. Шорты тоже были испачканы кровью — на колене саднила свежая ссадина.

Сергей огляделся. Что же это за берег и как он попал сюда? Он стал восстанавливать в памяти события минувшего дня. Сначала они с Мариной были на острове, и Марина никак не могла вспомнить, где находится тайник с сокровищами. Потом они отплыли на катере в море, Марина нырнула и нашла на дне большую статуэтку из чистого золота. Потом она опять погрузилась, чтобы отыскать место, где в прошлый раз выходила на берег. А потом приплыла яхта с бандитами, произошла драка, и Александр выстрелил в него. А потом он вроде как тонул, но каким-то чудом море обмелело, и он выбрался на берег.

Солнце висело низко над горизонтом, было прохладно, да и одежда на нем промокла насквозь. Сергея бил озноб. Он потерял много крови, поэтому сознание с трудом возвращалось к нему.

— Марина… — позвал он слабым голосом.

Никто не отозвался. Все вокруг казалось пустынно. Волны тихо накатывали на песок, катера не было видно ни в море, ни возле берега. Где же Марина? Она бросила его одного раненого? Или пошла на Кюрасао за помощью? А может, она все еще где-то здесь на берегу? Наверное, стоит поискать ее.

Сергей неуверенно поднялся на ноги. Он брел вдоль берега за заходящим солнцем, пытаясь догнать его последние лучи, но солнце двигалось гораздо быстрее, убегало от него, спеша совсем скрыться за горизонтом. Последний краешек светила сверкнул оранжевым лучом, и золотистое море совсем поглотило его, сразу став почти черным. А небо — темно-синим, лишь с узенькой малиновой кромкой зари. Словно кто-то щелкнул выключателем и вместо яркого светильника включил ночник. Бледно-желтая луна, исполняющая роль этого ночника, медленно поднималась ввысь с противоположной стороны, на востоке.

Волны поблескивали в этом неярком свете, песок расстилался бледно-серой скатертью, а лес выглядел совсем черной зазубренной стеной. Сергей брел уже совершенно без всякой цели, он даже не надеялся разыскать Марину, теперь он хотел только найти убежище для ночлега. Быстро двигаться он не мог, но надеялся, что хоть какое-то движение, хоть какая-то физическая активность поможет ему согреться. Его бросало в дрожь, несмотря на то, что погода стояла достаточно теплая. Обходя берегом выступающий в море мыс, он увидел шалаш. Сергей направился к нему в надежде, что это убогое пристанище окажется пустым. Для восстановления сил ему нужно было только одно — растянуться и спать, спать и спать…

Сергей проснулся от сильной боли в груди и при этом непроизвольно застонал. Открыв глаза, он обнаружил, что спит в обнимку с девушкой.

— Марина… — слабым голосом позвал он. — Это ты здесь?

Но, окончательно проснувшись, он понял, что это не Марина, а совершенно незнакомая девушка. Очевидно, она пошевелилась во сне и случайно надавила на его незажившую рану. Лучи восходящего солнца пробивались сквозь ветви, из которых был сплетен шалаш, бросая полоски света на мирно спящее существо. Девушка была молода и удивительно красива, ее ангельское личико излучало спокойствие и умиротворенность. Полуоткрытые, словно улыбающиеся, губы так и призывали к поцелую. Темно-каштановые, почти черные волосы струились по ложу из сухих пальмовых листьев, на котором они возлежали вдвоем. Сергей силился вспомнить, как он попал сюда и откуда здесь это дивное создание. Но боль в ране не давала ему возможность сосредоточиться. Взглянув на свою грудь, Сергей обнаружил, что его рана перевязана самодельными бинтами прямо поверх футболки.

Не то стон Сергея, не то упавший на глаза девушки солнечный луч разбудил ее. Она открыла огромные карие глаза и с не меньшим удивлением посмотрела на Сергея, видимо также силясь припомнить события прошедшей ночи.

— Доброе утро, — наконец обратилась она к нему по-испански.

Сергей не знал испанского языка, но по интонации догадался, что его приветствуют.

— Здравствуйте, — ответил он по-русски и с немалым усилием постарался сесть. — Кто вы?

— Я вас не понимаю, — Изабелл помотала головой в подтверждение своих слов. — Но мне кажется, вы — добрый человек. К тому же вы ранены. Я умею обрабатывать раны, мой отец учил меня этому. А он, хоть и не обучался специально, но слыл неплохим лекарем. Это было его увлечением, ему нравилось помогать людям. Его не смущало наше знатное происхождение, он никогда не гнушался простого труда, и меня воспитывал в том же духе. Я многое умею делать сама. Мне, например, ничего не стоит починить вашу одежду, только бы найти иголку с ниткой.

Нет, наверное, нужды пояснять, что Сергей не понял ни слова из этой пространной речи. Из иностранных языков он знал только английский в пределах компьютерной грамотности и немного разговорный французский, которому его обучала Марина. Он решил попробовать второе.

— Мадемуазель, если вы повторите все то, что сказали мне, по-французски, я постараюсь вас понять.

— О, простите меня, — улыбнулась Изабелл. — Вы — француз?

— Нет, я — русский. Но других языков я не знаю. Разве что немного английский.

— Русский? — переспросила Изабелл. — Из России? У вас король — Петр, да? А по улицам городов бродят медведи?

— Простите, но ваше представление о России напоминает очень старый бородатый анекдот. Я даже не буду напоминать, что мы первые запустили человека в космос. Хотя вы молоды и не были свидетелем этого. Но вы, по крайней мере, должны знать, что современная Россия по уровню цивилизации не отстает ни от Европы, ни от Америки.

— А вы были в Америке?

— Нет.

— Жаль. Вот мы с отцом плыли в Новую Гранаду. Мы хотели там обосноваться на постоянное поселение и купить плантацию сахарного тростника или табачную.

— Ваш отец бизнесмен?

— Он — идальго.

— Идальго? — в улыбке Сергея блеснула ирония. — Это что же, шестнадцатый век?

— Нет, конечно. Восемнадцатый. Я понимаю, этот титул уже устарел, но отец по привычке так себя называл, у нас очень древний род. Да, в наши дни это уже архаизм, я знаю. Только вот судьба помешала осуществиться нашим планам, на нас вчера утром напали пираты. Отец защищал меня до последнего вздоха, но флибустьеры убили его. А я прыгнула в море. Меня спасли дельфины и принесли сюда. А вы не знаете, где мы находимся? Это остров или материк?

— Остров. И совершенно необитаемый. Хотя моя девушка говорила, что встречала здесь какого-то француза.

— Француза? Это, наверно, его шалаш.

— Возможно.

— Вчера вечером я видела уходящий корабль. Очевидно, он уплыл на нем. А ваша дама тоже здесь?

— Не знаю. Черт! Марина! Мне надо найти ее.

Сергей сделал усилие, чтобы подняться на ноги и вылезти из шалаша, но почувствовал, что теряет сознание. Он прикрыл глаза и застонал.

— Давайте, я все-таки обработаю вашу рану, — испуганно предложила Изабелл. — Отвернитесь.

Но Сергей и так не смотрел на нее, он прилег на сухие листья, закрыл глаза и провалился в забытье. Изабелл порвала на бинты практически всю свою нижнюю юбку. Из кокосового ореха, служившего флягой, она смочила рану водой, аккуратно сняла старую повязку и попыталась стянуть с Сергея футболку.

— Что вы делаете? — удивился Сергей, приходя в себя.

— Хочу промыть вашу рану, но для этого надо снять с вас одежду.

— Не надо, заживет и так. Я просто потерял много крови. Мне надо полежать.

— Вы тоже сражались с пиратами?

— Можно сказать и так… Слушай, если хочешь мне помочь, — он обратился к новой знакомой на ты, — сходи на берег, посмотри, не стоит ли в море катер. Или около берега. А может, ты встретишь Марину. У нее такие длинные светлые волосы и голубые глаза. Приведи ее сюда, ладно?

— Хорошо.

Сергей закрыл глаза и вновь провалился в забытье.