Глава 18

Над бездной всегда пусто…

Ирия никогда не любила быть здесь в двуногом облике, но сейчас нужно было, чтобы их никто не увидел и не услышал, что расе телепатов проделать очень непросто. Будь ты хоть трижды глава клана, входящий в Совет Тринадцати, объединенные силы остальных лордов помогут сломить сопротивление одного-единственного разума, но брат так умен, что поймать его практически невозможно. В среде воинов глупцы вообще не живут долго, да и странно было бы иное в клане, где кодекс чести предписывает полное повиновение, где провинившийся ставят на колени и публично сносят голову, а в битве выживают лишь сильнейшие и самые умелые.

Ей самой было уже десять тысяч лет, а это говорит о многом, хотя те, что принадлежат к краткоживущим, сказали бы, что принцессе тридцать лет, но она была великолепна: каждое, даже самое мелкое, движение выдавало грацию истинного воина, не мешала этому даже в высшей степени женственная и ужасно соблазнительная фигура. Великолепные волосы до талии Ирия чаще всего оставляла распущенными как знак совей свободы, а ведь женщины Странников не стригут их никогда, если только косы им не отрезают священным клинком в знак позора. Сестра главы Агатового клана не испытывала позора никогда.

Как обычно, Ирия предпочла любимую алого цвета блузку под черные штаны и жилет, сверкающие сапоги были на шпильке в одиннадцать сантиметров, у бедра любимый клинок (как и все приличные мечи, он имел имя, Ирия назвала меч Тень Огня). Поднявшийся ветер красиво развивал ее волосы.

— Здравствуй, сестра.

Брат был не один, из-за его пламенного цвета плаща вышла Индира, девушка затянулась в блестящую черную кожу и затянула талию ярко-красным поясом, чьими кончиками сейчас и играл ветер.

— Здравствуй, брат, здравствуй, племянница.

— Где Бенедикт? — фиолетовые глаза главы клана были несколько печальны, что обычно спокойному воину было не свойственно.

— Будет, — коротко ответила Ирия.

Брат предпочел также любимый кожаный костюм, но он, в отличие от костюма дочери, не был блестящим, да и вообще никаких лишних «архитектурных излишеств» воины не носили, даже такого ранга, как глава клана. Короны Странникам тоже не нужны, их сила и честь видна всегда.

— Ладно, я могу сказать и сейчас — вы отправляетесь на Землю, все.

— Что? — порыв ветра раздул густые волосы Ирии, сделав из похожили на капюшон кобры.

— Это приказ, сестра.

— Как желает глава клана, — почтительно склонила голову Ирия Агата, — я сделаю все, что ты прикажешь.

— Ирия, пойми, здесь нельзя оставаться, многие из нас обречены.

— Это не единственная причина, брат мой и поевелитель.

— Верно — в опасности Анна и Локи, у Совета длинные руки, и ты знаешь это.

Беседу прервал антрацитовый шарик, внезапно возникший за плечом Ирии — Бенедикт принял человеческий облик и опустился на одно колено пере дядей и повелителем, почтительно склонив голову. Мальчику можно было дать примерно шестнадцать лет (на самом деле принцесса родила сына сто пятьдесят лет назад), иссиня-черные волосы, белая кожа и фиалковые глаза матери делали его похожим на представителя земной расы, живущей Индии. Пока что юноша предпочитал простые штаны, рубашку из черного шелка и нечто, напоминающее ботфорты, красным был только кушак.

— Где ты был? — строго свел безупречно красивые брови Ра.

— Прости, дядя, меня задержала прекрасная жрица…

— Понятно. Ты, Индира и моя сестра отправляетесь на Землю. Сейчас же! — глава перевел взгляд на сестру. — Индира и Бенедикт подождут тебя внизу, задержись.

Два нефтяного цвета шарика тотчас исчезли из поля зрения, а плечи Ра опустились так, словно он пропустил удар на тренировки, и теперь старается скрыть свою боль. Ирия приблизилась к брату и коснулась его руки — длинные тонкие пальцы тотчас утонули в мужской ладони.

«Ты так уверен в своем решении?»

«Достаточно было Эмбер потерять»

Все верно, жену он любил так, что едва не ушел вслед за ней, наплевав, что он — глава клана и самый сильный воин, что в искусстве боя пока что не встретил равных себе, и что сестра точно будет лить слезы… слезы также лила Индира, именно это и спасло тогда его жизнь — как сильно не любишь своего ушедшего навсегда супруга, зов ребенка всегда сильнее.

«Если начнется резня, наши мечи тебе бы не повредили, брат»

«Если начнется — Совет на девяносто процентов состоит из трусов, а Великая Мать запретила истреблять себе подобных»

«Ты не хуже моего знаешь, как тонко порой можно действовать»

«Это верно, но в открытую не посмеют, и мы выиграем время»

«Тебе виднее, брат, ты видел больше, чем я»

Они помолчали.

Ра встал у сестры за спиной и обнял ее, закрыв своим плащом. Много веков прошло со времени их детства, но нечто такое, что было свойственно только им, никуда не ушло. Ирия закрыла глаза — для воинов это знак предельного доверия, ведь брат знает даже, где у нее родимое пятно, а, поразив энергетический центр, можно уничтожить Странника навсегда.

«Я сделаю все, что ты велел»

«В тебе у меня сомнений никогда не было»

Да, у их расы очень мало детей — плата за бесконечно долгую жизнь, да еще и не у всех достаточно сил, чтобы появился новый источник энергии. Ирия, помнится, родилась, когда он был взрослым, это меняет многое; сама сестра только недавно обрела сына, до тех пор только и делала, что выполняла приказы, летая по всей Вселенной и тратя силы только на бой и разведку.

Глупо было говорить, как он ее любит, ведь Ирия и так это знает; сама она тоже в брате души не чаяла, но как-то странно складывалась ее судьба: сначала Авель отдал дочь на воспитание в их клан, прямо в руки Ирии, которая стала Анне лучшим другом; потом на ее же руки свалилась очень юная племянница. Зато боевым искусствам учила обеих именно Ирия, причем, надо сказать, просто превосходно. Принцесса часто повторяла, что бой — танец смерти, и проигран он будет тем, кто первый сфальшивит («Танцуй под свою мелодию — противник не слышит ее»).

Ирия очень ответственна, она может все, но такой ее знает только Ра. Прочие видят только поверхность: красота, лукавство, флирт, толпы поклонников, свободу нравов, но при этом просто колоссальную разборчивость. Глупцы, ведь самого главного глазами не увидишь.

Главу клана тоже знали далеко не все, он не любил чужих взглядов, ведь отстоял свое право командовать воинами в поединке, после гибели отца, и часто чувствовал, что его с удовольствием убили бы враги, мешал только запрет Великой матери. Доверия удостоились только Ирия и Эмбер, внешне полный двойник сестры за вычетом цвета глаз, что были у нее медово-янтарные. Жена была прекрасной и умной, понимала его как никто… после ее гибели Ра окончательно замкнулся в себе. Нет, он не перестал любить своих оставшихся женщин, но смеяться перестал навсегда.

Ирия развернулась к брату и запустила пальцы в его черные кудри до плеч.

«Как же ты теперь один против всех?»

«Я не один — помни о жрице Росси»

«Она-то да, а вот ее любовь вечная… жалкий трус!»

Эмоции Ирии вспыхнули так, что практически оглушили и ослепили воина. Сказать, что сестра совсем уж не права, было нельзя.

«Оставим его — над выбором никто не властен»

«Увы», — фиалковые глаза потухли.

«Не надо трагедий», — мужчина поцеловал сестру в лоб.

«Не надо неосторожности», — просяще посмотрела она.

«Не тревожься»

Ра легонько оттолкнул от себя сестру, иначе они рисковали просто не разойтись никогда. Ирия со вздохом приняла энергетическую форму — только так можно путешествовать в вакууме — и бросилась догонять детей.

Глава клана чувствовал, что это правильное решение.

А Совет не посмеет выпытывать у него цель Ирии и остальных.