Глава 14

Если бы Странники более любили человеческие выражения, то принц и наследник Серебряного клана Гиацинт заслужил бы от родителей нежное прозвище Нахалёнок. Юноше было всего-то три тысячи лет, но треть своей молодой жизни он был жрецом Абсолюта, благодаря чему стал, как и прочие жрецы, названным сыном Верховной жрицы Росси Золотой по прозвищу Прекрасная (для него было шоком, когда юноша узнал, что его отец глава Серебряного клана Авель, в юности любил дочь главы Золотого клана, и что у него вот уже пять тысяч лет есть сводная сестра). Именно Росси помогла парню установить блокировку на разум, в результате которой поговорка «родители знают мысли своих детей» для него утратила смысл, но в обмен на любезность жрица попросила его помочь своей дочери. Дело в том, что Анна Серебряная была официальным бастардом отца, но, еще до его рождения, удалилась с Йорта, планеты Странников, так как само ее рождение было скандалом, и Совет Тринадцати страшно не любил полукровок. Позже, за какую-то провинность, принцесса была воплощена в человеческое тело сроком на девятьсот лет, то есть, три срока стандартного наказания — отец и мать не могли ее защитить, ведь альтернативой было уничтожение сущности.

Сейчас срок подходил к концу, Ги предстояло выручить сестру, прожившую несколько жизней в телах разных женщин, а воплощенные Странник не живет дольше двадцати пяти лет, это является частью наказания. Нужно спешить, ей уже почти пятнадцать. Примерно в одно с ней время исчез принц Золотого клана Локи (родственником Росси он не является, так как должность главы — выборная), а его Гиацинт знал, они даже успели подружиться, ведь Локи был в клане тысячу лет назад, когда осудили сестру Анну. Жрец сделал вывод, что спасать надо обоих.

Хорошо еще, что у него, как у жреца, есть солидное преимущество: обычный Странник владеет или структурой времени, или структурой пространства, а жрецы наделены обоими дарами. Ги часто останавливал время, накладывая статио, и, приняв крылатую ипостась, летал над поселком, куда привела его связь с другом, ища Анну и Локи, хотя и понимал, что внешне они могли сильно измениться. Принц оказался прав наполовину — сестра изменилась сильно, а вот друг почти нет. Или картинка воспоминания жрицы Росси подводит? Одно верно: крупные локоны цвета танцующего пламени теперь превратились у сестры в густые льняные пряди, которые принято называть волнистыми, а глаза вместо цвета океана приняли цвет июньского неба, зато они теперь более похожи друг на друга, даром, что сводные.

Неожиданно для себя самого Ги, наблюдая за сестрой, ощутил нежность, хотя и не совсем понял, откуда у нее сестренка — Странники, рожденные среди людей, единственные дети в семье, сестренка Локи другое дело, у них общий только отец… как у него с Анной. Не важно, эту загадку можно оставить без ответа, это просто ничего не значащий факт.

Далее Ги решил прикинуться человеком, для чего пришел к своему давнему эмиссару Светлане Быстровой. Днем он тщательно учился играть свою роль, а ночью, в энергетической ипостаси, облетал городок, прислушиваясь к мыслям людей. Спящие, разумеется, не могли увидеть серебряной шаровой молнии, а потому не пугались, принц же беспрепятственно подслушивал все, что его интересовало. Да, мораль у Странников и людей очень разная!

Сейчас, когда оба наблюдали за всадницами и байкерами, Ги почувствовал, что уже больше не может сидеть и бездействовать.

Как мне открыться им? — спросил он в лоб.

Света налила квас в чашку.

— Что ты хочешь от меня? Я всего лишь скромная секретарша — так думает Майкл — пусть даже райдер и доверенное лицо.

Гиацинта такой ответ не устроил:

— Послушай, по кодексу Станников, я уже должен убить тебя за дерзость, но разве я это сделал?

— Я тебе друг или меня просто удобно использовать? — не дрогнула смелая темпоралка, хотя телекинетик мог запросто мог остановить ей сердцен или приказать перестать дышать.

Ги вынужден был признать про себя, что она совершенно права, и понятия о чести у них совпадают — встречный вопрос темпоралки нуждался в ответе. Принц прикрыл свои прекрасные глаза, размышляя о том, что он как-то прикипел к своей помощнице, ставшей его глазами и ушами там, где он сам просочиться… ну мог, наверное, но так проще и незаметнее. Не стоит сильно наглеть, будь ты даже трижды принц Странников, крылатая раса Детей Звезд (или, как их еще называли, Небесных Скитальцев) должна быть мудрой и помнить о кодексе чести.

Ги был умен, но порывистость юности в нем еще не прошла.

Светлана смотрит, она ждет ответа…

— Друг, — решился он.

— Тогда ты должен мне верить и слушаться, когда это нужно.

Ги плеснул бы крыльями, но сейчас он был в обычном антропоморфном облике, так что просто кивнул.

— Завтра в штабе встретимся с Натой, а уж она придумает, как все сделать как следует, — продолжала подруга, — а пока пей кофе.

Принц возражать не стал — есть Страннику не обязательно, но ведь приятно же.

Ночь прошла по земному выражению «как на иголках», но утром Светлана обещание выполнила, хотя Нату они на месте не застали, но узнали, что она отправилась с документами в гараж.

Не подозревающая даже о столь пристальном внимании к своей персоне, лейтенант тем временем доплелась до гаража по почти что тридцатиградусной жаре, страдая от того, что органическая броня с терморегуляцией положена только оперативником — она сама бы от такого симбионта тоже не отказалась, и, возможно, он даже помог бы снизить вес, ведь она по натуре малоежка, только конституция не та. В гараже было прохладно, за столом куковал мехвод Василий Громов (позывной Гром) и отпивался лидским квасом.

— Васенька, — простонала, плюхаясь на стул, девушка, — помираю, налей…

— Похмеляемся? — хохотнул бывший десантник, булькнув коллеге светленького.

Ната присосалась к стакану и ожила, даже язык развязался:

— Ой, Вась, уж лучше бы и правда с бодуна была, было бы хоть не обидно.

— Ладно врать, — заржал Васька, — ты ж у нас хроническая трезвенница.

— И это — в двадцать четыре года, вот позор, — уже начала ерничать скромная конторщица.

— Ну да, аналитики тоже люди, — кивнул мехвод.

Девушка сунула ему путевой лист — вылазка предстояла в середину ХХ века, а там все на бумаге — и поднялась.

— Спасибо, Вась, жизнь спас.

— Сиди, — Вася потянулся, — вызовут через пять минут, долетим с ветерком, подышишь маленько.

— Вот как тебя после этого благодарить, а? — улыбнулась некрасивая, но симпатичная и обаятельная девушка.

Одним словом, когда Вася подкинул ее к старинному зданию водоканала (по совместительству, одной из точек штаба темпоралов), Света с Гиацинтом уже ждали ее в кафешке, и телепатка кинула соответствующее сообщение на ручной комм. Не заходя в помещение, Ната нырнула в кафе — все равно время обеда.

— Привет, — она села напротив родственницы, не замечая отводящего глаза «кавалера», — дела? Эльке что-нибудь?

— Дела, — кивнула Светлана, и Гиацинт перестал воздействовать на разум девушки.

Ната зажмурилась от ослепительной красоты принца и стала считать до десяти, хотя следовало бы до ста — всю свою жизнь Наташа была эстеткой, причем обожала смотреть не только на произведения искусства, но и на красивых людей обоего пола. Привыкнуть к такому красавцу еще предстояло, уж очень на ангела похож.

— Гиацинту нужна помощь, — озвучила Светлана.

Чтобы не тратить слов, Ги показал девушке свою память, после чего она сначала крякнула, не зная, что тут сказать, но потом. опомнившись, пошла в атаку:

— Слушай, твое высочество. я тебя не знаю, но и ты меня пока тоже. Будь ты хоть дважды телепатом и трижды телекинетиком, но тронешь Эльку — крылья оторву и моргалы выколю, усек?

От такой наглости принц тоже не сразу обрел дар речи, а дар телепатии и вовсе закоротило, похоже, до вечера. Да как она смеет? Неужели все люди такие безбашенно храбрые? А ведь она еще и стреляет как снайпер, нормативы не менее девяносто семи из ста по неподвижной мишени и для кабинетных работников обязательны, а Ната била как раз девяносто семь с правой руки и девяносто пять с левой. Пулю в интересное место она ему засадит как нечего делать.

Пока он ловил ртом воздух как рыба на песке, вмешалась Светлана:

— Не бойся, он свой, вреда не будет.

— Тогда по рукам, — девушка протянула свою.

На ее пальце тотчас оказалось серебряное кольцо в виде знака бесконечности.