Глава 13 Предатель-дождь

В палату ввалился развеселый, с горящими глазами, Мальцев с двумя бутылками шампанского в руках. Он улыбнулся во все тридцать два и гордо заявил друзьям:

— Завод наш! — затем посмотрел на полусидевшего в кровати Сашку. — Привет, дырявый, как здоровье?

Палата разразилась восторженными воплями. Вовка тут же достал из тумбочки стаканы и стал разливать напиток. Витя выключил телевизор, чтобы «не отвлекал», а Сашка заерзал в кровати, протягивая к стакану руку.

— Я тоже буду!

— А тебе нельзя, — Никита отодвинул журнальный столик чуть дальше. — Через пузо выльется.

— А тебе тоже нельзя, — Андрей вытащил из папки пачку документов и протянул Никите.

Коротышка поставил стакан на столик и растерянно стал рассматривать бумаги.

— Что это?

— Подпишите, пожалуйста, товарищ директор завода! — улыбался Андрей.

Он так долго готовил проект. И вот, наконец, смог выдохнуть с облегчением. Все труды были не напрасны. С сегодняшнего дня начиналась новая история в карьере Андрея Мальцева и его команды.

— Ну, долго мы еще держать будем? — возмутился Хохол и принялся чокаться.

Двумя бутылками дело не ограничилось. Сбегали еще, и через пару часов порядочно опьяневшие друзья занимались кто чем.

— А знаете, пацаны, — сменил тему после небольшой паузы Витя, — я так рад, что все закончилось…

— Не зарекайся, — перебил Хохол, куривший в окошко. — Малый еще с ворами не говорил. А они могут в позу встать.

— Нет, правда! — Бережной поднялся со стула, подошел к Мальцеву и потряс его за плечи. — Спасибо тебе, брат! Ты вытащишь нас из этого дерьма, я знаю. Я ведь недавно только задумался, что привык людей убивать. Перестал испытывать сострадание к ним. Просто нажимаю на крючок, и всё! Нет человека, а мне плевать… — он снова уселся на стул. — А знаешь, Андрюха, как тяжело было в первый раз? Тогда, когда мальчишку того в прорубь скинул. Меня же так гложило! — он скомкал рубаху на груди и сморщился. — Одна только мысль успокаивала, что кому-то ведь надо делать такую работу, что если не мы их, то они, вот так, как Сашку, как Стаса. Я из-за этого и бухал, думал, пройдет. А пацан тот все снился мне, снился… Я в прорубь его, а он из воды смотрит так умоляюще…

Андрей слушал молча. Он за все это время никого не убил. Но Витю понимал не хуже, чем остальные пацаны. Ведь именно он выносил приговор. Что Витя? Просто исполнял роль палача, а он, Андрей, приговаривал людей к смерти. И уж кто и должен держать ответ перед Богом за все, что сделали они за два года, так это Андрей.

Вовка выслушал друга, выбросил бычок в окошко и вновь схватился за стакан.

— За свободу, друзья! — сказал с надменным видом. — Чтоб мы больше никогда не брались за оружие.

— За Стаса! — подхватил Мальцев и поднялся со стула.

— Смотри-ка, — заулыбался Хохол, кивком указывая на Никиту, сосредоточенно изучающего бизнес-план, — пять минут как директор, а вид-то какой.

Ник лишь приподнял глаза, бегло осмотрел друзей и вновь погрузился в чтение.

Застолье прервала медсестра, девчонка-практикантка низенького роста, с полными ногами и смазливым личиком. Она осуждающе посмотрела на столик, сморщилась от запаха дыма и попросила гостей на выход.

— Хватит пьянствовать. Мне нужно сделать перевязку.

— Ничего себе, какие красотки за ним ухаживают! — загорелись глаза у Вовки. — Не, ну вы видели? Девушка, у меня что-то в груди заболело… Не осмотрите меня?

— Мне некогда, — сухо ответила медсестра, даже не взглянув на расхорохорившегося ухажера.

Ребята попрощались с Сашкой и покинули здание больницы. Прямо перед крыльцом стоял черного цвета автомобиль с тонированными стеклами. Мальцев, вышедший на улицу первым, остановился и осторожно обхватил ладонью рукоять пистолета. Пацаны посуровели вмиг. Весь квартет не сводил глаз с подозрительного авто.

Пассажирское окошко опустилось, и из него выглянуло щетинистое лицо молодого наголо бритого человека.

— Малый, присядь, пожалуйста, в машину, — голос был грубым, но манерность слегка удивила. — Разговор есть.

Андрей выждал паузу. Мысли пронеслись скорострельно, но ни одна не помогла определить, что за гость нарисовался перед крыльцом больницы.

— С какой стати? — спросил он.

— Лукич просит.

Мальцев оглянулся, встретился глазами с Бережным, готовым выхватить оружие в любую секунду.

— Всё ровно, Вить, — и прошел к машине.

Дверцу открыли изнутри. Андрей сел в салон.

Их было двое: один за рулем, второй — тот, что говорил — на заднем сиденье. Все, что успел отметить Мальцев, это наколки на руках незваного собеседника.

— Мы прокатимся с твоего позволения? — вновь заговорил незнакомец. — Только отдай мне ствол.

Мальцев засмеялся.

— Ребят, не много ли берете на себя? — голос резко огрубел.

— Тебя хочет видеть один очень уважаемый человек, — парень говорил ровно, без намека на нервозность. — Я повторюсь, эта встреча тебе нужнее, чем ему.

— В странные игры играете… — выдохнул Андрей и отдал собеседнику пистолет, но прежде вытащил обойму.

Водитель плавно надавил на педаль газа, и машина практически беззвучно стала набирать скорость.

— Я че-то не понял! — Витя растерянно задрал брови. — А нам что делать?

Незнакомцы долго катались по городу, затем остановились, и тот, что сидел рядом с Мальцевым, снова обратился к нему.

— Ты не будешь возражать? — в руке появилась черная вязаная шапка, которую он предложил Мальцеву.

Глупо было бы вот так, на глазах у всех, посадить его в машину и увезти куда-нибудь за город на расстрел. Но какую цель преследовали незнакомцы, Андрей никак не мог понять. Поэтому покорно натянул на глаза шапку, чувствуя, как сердцебиение набирает темп.

Автомобиль снова тронулся, проехал буквально минуту, и остановился, после чего Мальцева вывели под руки. Он чувствовал, что поднялся по лестнице на третий этаж. Раздались щелчки отпирающегося замка, дверной скрип… его вновь провели, судя по всему, по коридору, и сняли шапку.

Посреди пустой комнаты с бежевыми обоями стояли лишь два стула. Для Мальцева и для того, кто его ждал. Напротив, с отечески заботливым выражением лица, опершись о трость с резной дубовой ручкой, сидел Лукич.

Он не сильно изменился с момента их прошлой встречи. Седина лишь полностью покрыла голову, и морщины стали заметнее. Неизменным остался взгляд. Тот самый, которым он смотрел на Андрея в девяноста третьем на свиданке.

Но стоило только вору перевести внимание на помощников, как Мальцев сразу заметил твердость в глазах старика. Для молодежи он был авторитетом, и давать слабину не имел права. От одного взгляда подручные поняли, что необходимо удалиться. Некоторое время Лукич молчал, поднялся со стула и подошел к окну, убедившись, что шестерки не подслушают разговор, затем повернулся и вновь просканировал гостя.

— Извини за конспирацию, Андрюша, — по-своему поздоровался старик. — Надеюсь, не оскорбили тебя шапкой?

— Все нормально, Лукич, — слегка кивнул Мальцев с улыбкой и подошел к стулу. — От кого прячешься? Неужто сбежал?

Лукич пригласил его присесть.

— Я свой срок отбыл полностью. Как говорят мужики, можно жизнь с чистого листа начинать. Или, как мы — воры — отгулять отпуск, насладиться всеми забавами свободной жизни и возвращаться в дом родной, — он покопошился во внутреннем кармане старенького потертого пиджака, достал помятую сигарету и закурил. — А прячусь я, потому что не каждому разговору огласка требуется. Понимать уже должен такие вещи, сынок. Эти двое — проверенные, не услышат беседу, ничего и не расскажут. А другие только и ждут, когда старый подставится. Я вор! Я не имею права проявлять малодушие и трусость. Поэтому, если нужно будет, язык отрежь, но про встречу эту никому…

— Такое впечатление, Лукич, что ты меня о чем-то предупредить хочешь, — сделал выводы Мальцев.

Старик глубоко затянулся и несколько секунд смаковал горечь табака, после чего выдохнул и ответил:

— Завтра сходка в Кемерово. Тебя уже пригласили? — Андрей покачал головой. — Значит, жди. Главный вопрос — это ваша с Лисом война…

— Что-то воры твои, Лукич, сами себе противоречить стали! — перебил Мальцев. — Не ты ли говорил, что противостоять ему некому?

Осуждающе на этот раз взглянул старик на Андрея. Собрал воедино мысли, выдержав паузу.

— Изменился ты, Малый… — с упреком сказал он. — Не смотришь уже на меня снизу вверх. Повзрослел. В меня же словами моими тыкаешь. Но разве говорил я тебе, что нужно кровью улицы города залить? Разве приказывал людей гробить пачками?

— Ни одну жизнь не отняли люди мои по собственной воле! — Андрей позволил себе повысить голос. — Быдло не живет по воровским законам! А мне подстраиваться приходится. Как могу, так и выживаю. И решения, да, привык сам принимать и ответ за них нести. Или должен был каждый раз за благословением вашим приходить?! Попросту мог не успеть…

— Правильный вор никогда руки в крови не испачкает. Даже гиены могут победить соперника с помощью силы. А умный человек должен предвидеть события, не допускать того, что ты допустил, — Лукич откашлялся, затем продолжил: — За тебя, Малый, и так вся зона волнуется. Обнаглел, говорят, Малый, ни с кем не считается. Мнения чужого слушать не желает, всех под свою дудку заставляет плясать.

— Лукич, пойми, я не вор! И жить по воровским понятиям не обязан.

— Ты к ворам за помощью пришел сам, — на удивление, старик продолжал говорить ровно. — Это было твое решение. А теперь ты хочешь от слова своего отказаться и меня перед братвой подставить? Ведь я за тебя мазу держал, с меня спросят не меньше теперь за строптивость твою…

Андрей стиснул зубы, чувствуя неловкость перед стариком, и поднялся на ноги, давая собеседнику понять, что продолжать разговор не намерен.

— Извини, Лукич, но на сходке я от слов своих не стану отказываться. Захотят спросить с меня, буду ответ держать. Мне не с ворами детей крестить. И жить я хочу по своим законам.

Лукич встал, опершись о трость, жестом попросил Андрея задержаться и свистнул в окно удальцам. Ребята прибежали, не прошло и минуты, и вновь натянули Андрею шапку на глаза. На прощание старик сказал ему в спину еще пару слов:

— Впереди целые сутки. Подумай, что говорить будешь людям. От этого жизнь зависит твоя…

***

Старик оказался прав, к вечеру пришла малява с приглашением на воровскую сходку. К смотрящему за районом металлургического завода Мариинска у воров имелись вопросы. Примерно таким был текст письма. В Кемерово Мальцев отправился один. За три часа пути он получил достаточно времени обдумать, какие именно вопросы появились к нему у законников, и найти на них ответы. Больше всего Андрея беспокоило, в какой атмосфере будет проходить встреча. Станут ли воры наезжать на него в открытую, обвиняя в неправильном поведении, о котором предупреждал Лукич, или каждый получит право высказаться? Он учитывал свой взрывной характер. Больше всего Мальцев не любил, когда ему приказывают, а люди, пригласившие его, не станут просить изменить поведение. Их слова будут твердыми. Нет, они никому не приказывают, но слов их слушаются беспрекословно. Андрей не такой. Он позволит высказаться любому, всегда прислушается к мудрому совету, но решение принимать будет только сам. Ему в итоге отвечать за ошибки, а не советчику. И независимость в своих решениях он ценил превыше всего.

Самый дорогой ресторан города, в котором проводили встречи все влиятельные люди области, был закрыт на спецобслуживание. Сегодня в него не пустили бы даже губернатора. Удивительно, какую власть имели криминальные структуры. С ними вынужденно считались не только правоохранительные органы, но и чиновники самого разного ранга.

В банкетном зале столы ломились от выпивки и блюд. Положенцы и смотрящие вели дружеские беседы, позволяли себе курить в помещении, в общем, проводили время в непринужденной обстановке. Двери в вип-зал были закрыты. Именно там собралась главная гильдия. Гостей приглашали внутрь поочередно.

Около часа Мальцев провел в ожидании, пока роскошные расписные двери не раскрылись, и мужчина средних лет в темно-синем костюме пригласил его пройти за стол.

Их было шестеро. Воры в законе, люди возрастом за пятьдесят, не привыкшие показывать своего достатка. Встреть кого-то из них на улице, распознать в таком неприкасаемого авторитета практически невозможно. Скромная одежда, отсутствие драгоценностей и дорогих аксессуаров. Казалось, за круглым столом, накрытым бархатной скатертью бордового цвета, сидели обыкновенные советские старики. Лишь наколотые на пальцах перстни выдавали тюремное прошлое. Лукич был одним из шести.

Но больше всего удивило присутствие в комнате братьев Лисовских. Видимо, их пригласили ранее, и вопрос по мариинской войне решался еще до приезда Андрея.

— Здорова, Малый, — поприветствовал Смольный. — Присаживайся за стол.

Мальцев осторожно поздоровался с присутствующими и уселся напротив Николая Лисовского, который привычно выжигал его презрительным взглядом.

— Спасибо, что откликнулся на наше приглашение, — заговорил один из стариков, державший сложенные в замок руки на столе. — Мы не будем интересоваться, как идет твой бизнес, и тратить время на пустую болтовню. Нам еще много предстоит решить сегодня вопросов, поэтому перейдем сразу к сути?

Андрей кивнул.

— По правде говоря, я и сам не прочь приехать домой пораньше.

Старики переглянулись. Редкий юнец позволял себе такую дерзость в присутствии их.

— По Мариинску молва прошла, что появились недовольные тобой среди братвы, — вновь вступил в разговор Смольный. — Малый, говорят, понятия перестал чтить, уважаемых людей с помощью силы и оружия на колени ставит. Не ведет разговоров правильных, и с кумовьями в близких отношениях засветился.

Мальцев обошел взглядом блатных, все они смотрели на него в ожидании ответа.

— На колени только Ахмеда поставил. На то имелись самые веские причины. Чеченец скурвился, наркоту детям толкать стал. А разговаривать с ним Лисовские еще до меня пытались. Стрельбой он ответил им, а не разговором равным.

Вор Гриша Сибирский, куривший трубку, повернулся в сторону Николая.

— Правду говорит парень? — Лисовский кивнул. — Значит, правильно наказал, по-пацански. Что насчет дружбы своей с ментами скажешь?

— Дружба — понятие святое! — ответил Андрей. — Друзей своих я называю братьями, также как вы называете друг друга. Ни один из вас не назовет мусора братом, никогда не называл и я! Что общаюсь с ментом, не отрицаю. Но в жизни много с кем приходится контачить, хочешь ты того или нет. За одно ответить могу, никогда я ментам не сдавал ни врагов своих, ни воров, которые уважением моим пользуются, — он замолчал, изучая реакцию собравшихся. Старики задумались. — Я думаю, если спросить любого из вас, пересекался ли он в делах своих с кумом, каждый ответит «да». Но при этом все вы остаетесь людьми уважаемыми, и авторитет ваш у братвы сомнений не вызывает. Главное ведь, не ссучиться, не так ли?

В зале воцарилась тяжелая, наполненная различными думами, тишина, нарушить которую решился Лукич:

— Прав пацаненок, — он обращался к Зуфару Чесатряну, именованному Чесой, самому авторитетному вору области. — Если бы доносил он на брата нашего, давно узнали бы мы. Ни один блатной, чьему слову верить можно, не назвал Малого стукачом.

Зуфар редко вступал в разговор. Его слова считались истиной в последней инстанции. Если сказал что-то Чеса — так тому и быть. Ни один положенец области не осмеливался оспаривать его решения.

Лукич осознанно обратился к нему. Малый произнес очень правильные слова, и именно сейчас, когда эффект речи не затерялся за новыми вопросами, Зуфар мог отпустить парня восвояси. Да, старик рисковал своим авторитетом, но бросить Андрея попросту не мог. Даже ценой своего статуса в воровской касте.

— Слова правильные говорят и Малый и Лис, а на деле кровь между ними льется. Решать вопрос надо здесь и сейчас, пока за нас его мусора не решили. За расправу с гостями московскими к тебе предъяв нет, Малый. Они на чужую территорию вломились, свои правила установить попытавшись. Никого в известность не поставили, ни меня, ни Федора. С братвой столичной я решу вопрос. Нечего соваться к нам и беспредел устраивать. Но междоусобицу вы прекратить должны. Мы подтягиваем молодежь к воровскому движению не для того, чтобы они за вас кровь проливали. Не можете власть поделить, мы вас рассудим!

— Да с ним ведь не договориться! — бросил Николай, махнув рукой в сторону Мальцева. — Этот чмошник границ вообще не видит, на все точки мои лапы наложить захотел!

— Ты кого чмошником назвал, фраер?! — Мальцев поднялся со стула и готов был нанести удар противнику. Каждое слово Лисовского поднимало градус и без того закипавшей крови.

— Сядь! — приподнялся со стула Смольный и повернулся к Николаю. — За метлой следи, пока я Малому ответить не позволил.

— Коля зря оскорбил пацана, — вставил Сибирский. — Так не решить проблему.

— А почему, вы думаете, вражда наша не заканчивается? — решился ответить Мальцев. — Я ведь успешно за районом слежу. Он же привык, что круче него в городе нет, вот и сует нос в дела мои, провоцирует. Расскажи Николай, за что сотрясение получил. Пусть мудрые люди рассудят нас, или их мнение для тебя значит ровно столько, сколько мое?

Лисовский сжал кулаки от злости, но не ответил. Андрей продолжил вместо него.

— Я не могу в городе кофе выпить спокойно. Везде Коленька спектакль устраивает. Вот и недавно он позволил себе оскорбить девушку, с которой я пришел. За него в тот вечер даже торпеды его не заступились, потому что я по понятиям ответил.

— Значит так! — громко объявил Чесатрян. — Кровь в городе больше не лить! Мы, воры старых понятий, никогда с помощью ствола проблему не решали. Но раз вы, молодые, свои правила написали, то мы по ним и будем судить вас! — вместе со словами он несколько раз стукнул пальцем по столу. — Все споры ваши решать будет Лукич. Он старый бродяга, и до сегодняшнего дня решений скотских не принимал. Недаром зона судьей третейским прозвала его, — он пристально посмотрел на обоих. — А тот из вас, кто нарушит условие, подпишет себе приговор…

— Но, Чеса… — попытался вступить в разговор Федор.

— А ты, Федор, будешь следить за обоими как за сыновьями родными! И мне плевать, что Коля — брат твой. Осмелится о слова мои ноги вытереть, казнить ты его будешь! И спрашивать с тебя, если что, буду жестко.

Зуфар замолчал. Никто из присутствовавших в зале не осмелился высказаться против. Ведь слова его были справедливыми. Только Мальцев не хотел мириться с участью марионетки. Он с презрением посмотрел на авторитетов. Слушаться тюремного закона он не собирался. Не для того легализовал свой бизнес, чтоб оставаться зависимым от криминала. Нет! Покончить с бандитской жизнью он решил именно сейчас. Иначе, если не проявить свою волю, старики эти никогда уже не отпустят его.

— В мудрости деда Лукича я не сомневаюсь, — твердо заговорил он, не сводя глаз с Зуфара. — Но жизнь свою прожить хочу сам, чтоб никто не указывал, что мне делать, а что нет. Я принял решение отказаться от криминала, и друзья поддержали меня. Далее в моей жизни не будет дел, за которые мне придется держать ответ перед вами.

— Малый, ты сам пришел к нам за помощью. Тебя никто насильно блатным не делал, но ответ за тебя взяли мы. А теперь, получается, ты кинуть решил людей, которые услугу тебе оказали? Из семьи просто так не уходят. Не по понятиям это… — насупился Чеса.

— Я не вор, и не живу по воровским законам. У меня есть свои понятия. За то, что вы помогали мне, низкий поклон вам. Я щедро отплатил за помощь. И оказавшихся на зоне пацанов, судьбы которых связаны со мной, не бросил. Но это еще не значит, что я стал одним из вас. В воровском кодексе не прописано, что помогать воры должны только друг другу. Наши дороги пересеклись, когда я встал против беспредела в Мариинске, который учинил Лис. Сейчас я могу вести борьбу без вашей помощи. И путь, по которому я пойду дальше, не связан с криминалом. Перейдет мне дорогу Лисовский, получит отпор. И разрешения вашего ждать я не стану. А пацанов, которые отбывают сейчас, не брошу. Обязательства свои перед ними сполна выполню. Пока на зоне чалятся, буду продолжать в общак вносить, на свободу выйдут — помогу устроиться. Но только последний из них выйдет за колючку, взносы мои прекратятся.

За столом воцарилось молчание. Слова Мальцева удивили всех. Скорее, даже поразили. Братья Лисовские растерянно поглядывали то друг на друга, то на стариков. Им не хватало лишь пожимания плечами. Лукич будто знал, что его ждет наказание. Ведь это он покровительствовал Андрею, и воры такой проступок не оставят без внимания. Он сидел, потупив глаза.

— Вот так поворот… — растерянность читалась на лице Смольного.

— От нас еще никто просто так не уходил! — глаза Гриши Сибирского сверкнули злостью, когда встретились с глазами Мальцева.

Неожиданно для всех из-за стола встал Чесатрян. Он медленной старческой походкой, склонив корпус вперед, прошел к Андрею, тотчас поднявшемуся на ноги, и протянул руку. Рукопожатие оказалось невероятно крепким, и Мальцев почувствовал, что вор хотел возвысить свою руку над его, но не поддался. Не отпуская руки, Зуфар заглянул мальчишке в глаза.

— Самое главное, что есть в мужчине — его слово, — взгляд был твердым, но разгадать настроения старика Мальцев не смог. — Будут уважать его слово или нет, зависит от самого мужчины. Я услышал тебя, Малый. Надеюсь, твои слова никогда не станут фуфлом. Иначе отношение к тебе изменится в корне, — он отпустил руку Андрея, которая успела за эти несколько секунд побелеть. — Ступай по выбранному тобой пути, мы не в праве больше задерживать тебя.

Оторопелый Андрей чувствовал ледяной пот на спине. Он молча кивнул собравшимся на прощание и вышел из зала. Очень сильно захотелось курить. И домой…

***

Чесатрян вернулся в свое кресло и вздохнул.

— Порешить сученка?! — нервно затрясся Сибирский.

Но Зуфар покачал головой.

— Чифирнем? — предложил он, и Федор сразу отдал распоряжение официанту, стоявшему за дверью. — Николай, к тебе больше нет вопросов, — Лисовский откланялся и вышел. — Вопросы есть к тебе, Лукич. Как же так получилось, что человек, которого ты рекомендовал, поимел наше братство исключительно в личных целях? Мне кажется, ты стал хуже разбираться в людях, брат. Времена беспощадны по отношению к тебе. Проступок этот на твоей совести, запомни это…

Старик Лукич кивнул, не поднимая глаз. Он понимал, что Чеса делает ему одолжение за былые заслуги. Но любой косяк теперь может стать последним, и слово его не будет уже таким веским.

— Пацана не трогать! Пока… — приказал Зуфар. — Уж очень я хочу посмотреть, как он без криминала жить собирается, и куда выведет его этот путь. А последний «Белый шарфик» из зоны не выйдет никогда. Об этом нам, братья, нужно будет позаботиться.

— Чеса, я отлучусь, отправлю брата домой, — оповестил Федор и вышел следом за Николаем.

В банкетном зале он настиг его и, схватив за шиворот, уволок в уборную. Первым его словом стал мощный удар ладонью по лицу Николая. Голова дернулась, ноги подкосились, и тому пришлось опереться рукой о стену.

— Щенок поганый! — зарычал старший. — Вот они сопли твои чем закончились! Что ты из себя представляешь? Ничто! Большое вечно пьяное ничто. Ты даже со шпаной справиться не смог!

— А ты смог?! — возмутился Николай, буквально выплюнув слова в брата. — Что, как только старики прищучили, решил на мне оторваться? Этот ублюдок повертел на большом и толстом нас обоих! Поимел, я бы сказал! А виноват, конечно же, Коля! — он развел руки в стороны. — Федя же идеальный. Косяков своих не замечает, для этого братишка есть, которому можно затрещин надавать! Так, Федя?!

В ответ он получил еще один обжигающий лицо удар.

— Ты должен был растоптать Малого, когда он в первый раз нам дорогу перешел! Из-за чего возня поднялась, из-за копейки, которую дружок его нам задолжал! Ты даже такую мелкую проблему, как двадцатилетний обсосок, решить не смог. Что ты вообще можешь, лошара?! Сиди теперь ниже травы, — Федор схватил младшего за грудки. — Даже не вздумай идти против Малого! Они сами, если надо будет, уберут его с дороги…

Он оттолкнул Николая и вышел. Лис несколько секунд разгневанно смотрел на дверь, за которой скрылся брат, затем подошел к умывальнику и привел себя в порядок. В зеркало на него смотрел раненый зверь. Его задели за самое болезное — за самолюбие. Складывалось ощущение, что Малый, уходя из зала, вытер об него ноги, а чуть позже это сделал и брат. Переполняясь эмоциями, Николай смотрел на свое отражение, но перед глазами стоял унизительно улыбавшийся Малый. Лис со всего маху вонзил кулак в зеркало, разбив его вдребезги.

— Я покажу тебе «ничто»!

Он выскочил в зал, схватил в гардеробе легкий тряпичный плащ и бросился на парковку.

Бэха взревела от мощного нажатия на педаль газа и помчала водителя к Мариинску. На протяжении всего пути Николай безостановочно курил и матерился. Так, как сегодня, его еще не унижали. Терпеть это он не был намерен. На загородной трассе он нагнал «митсубиши» Мальцева и дерзко подрезал, совершив обгон.

— Катись, сука, в родной город! — прошипел, всматриваясь в зеркало заднего вида. — Там тебя будет ждать душераздирающий сюрприз! Все отниму у тебя, что дорого…

Всю оставшуюся дорогу он обдумывал план уничтожения империи Мальцева.

«Грохнуть девчонку? Нет, Круглов за нее растерзает. Кроме нее у мусора нет никого. Потеряет самое дорогое в своей жизни, и его, Лиса, и брата в могилу сведет. Этого лучше не трогать, от греха подальше…

Мать, отец? Вроде сдохли давно. Оставили после себя гондона!..

Друзья, вот святое для Малого! Надо перевалить их по очереди. Пусть гнида поплачет на похоронах. Мало тебе Стасика было? Получишь остальных грузом двести!

С кого начать? Татарина трогать опасно, тут план хороший нужен. Хохол опять небось по девкам таскается, не найдешь его сразу. Финансист? Тоже нет, он с охраной даже спит в обнимку…

Миронов! Этот сопливый коротышка наивен, как ребенок. Вот с него и надо начинать, тем более Малый испытывает по отношению к нему особую заботу. Как мамочка, штанишки ему подтягивает. Молокосос сам не в состоянии даже затвор передернуть…

Так, как же его шлепнуть по-тихой? Свидетели в таком деле ни к чему. Тем более воры порешить за такое могут. Надо как-то вытянуть его без охраны. А как? Братец его наркоша нужен… прищучу братца, младший сам прибежит. Там я обоих и кончу!

Нет… Может с братвой приехать. Нужно на понт его взять. Точно! По-любому, дома сидит, в телик залипает. Что ему еще делать, когда Малого нет? Приеду, начешу про братца, который в долги влез опять, а там, дальше по обстоятельствам…

Тоже не вариант. С чего бы он мне поверил? Нельзя, чтоб он вообще меня узнал. Электричество отрублю, сам на клетку вылезет. Там-то ствол подставлю к башке и вывезу в лес».

Лисовский прямиком направился к дому, в котором жил Никита Миронов. Он зарулил во двор, выключив фары, и практически на ощупь припарковался. Несколько минут Лис сидел в автомобиле и вглядывался в темноту. Важно было знать, есть ли во дворе телохранители из «Гладиатора». Ему повезло. Никита приехал домой еще днем, отпустив охранников. Вечерний дождь, начавшийся около получаса назад, разогнал по домам старушек и детвору. Тускло освещенный оконным светом двор был безлюден. Идеальные условия для преступления.

Лис, укрываясь от крупных холодных капель, забежал в подъезд, вскрыл щиток и отключил автоматы от квартиры Миронова. Никита жил на первом этаже. За дверью послышалось шарканье тапочек. Николай встал за дверью и приготовил оружие, затаив дыхание. Он слышал, как копошится хозяин квартиры, отворяя замок. Затем медленно со скрипом открылась дверь, и раздался сонный голос Никиты.

— Что за херня? Почему щит открыт…

Но стоило Никите выйти на площадку, как к затылку прикоснулось холодное дуло тэтэшника.

— Дернешься, прям здесь завалю! — прошипел Лис и подтолкнул пленника вниз по лестнице.

— Лис, у тебя крыша поехала? — дрожащим голосом заговорил Ник, продолжая аккуратно спускаться, ноги предательски спотыкались о каждую ступеньку. — Малый найдет тебя и кишки на голову намотает…

Лис засмеялся, хотя смех больше напоминал рычание.

— Малый только слезу пустить сможет над твоей могилой. Он никогда не докажет, что я тебя убил, а воры на сходке нас обоих раком поставили. Сказали, одно движение в сторону конфликта, оба в расход пойдете. Поэтому он даже дернуться в мою сторону не посмеет!

Николай вывел свою жертву на улицу, где уже окончательно стемнело, и подвел к машине. Дождю потребовалось несколько секунд, чтобы промочить мужчин до нитки. Вода стекала по их лицам. Никита, одетый лишь в майку и треники, задрожал от ледяных капель.

— За руль садись! — приказал Лис и открыл дверцу. Одновременно с Никитой сел на заднее сиденье и вновь приставил к голове пленника оружие.

— Ты и впрямь идиот, Коля, — пытался заговорить его Ник. — Даже ребенок догадается, что это твоих рук дело. Воры быстрее Малого тебя кончат, вот увидишь.

— Закрой пасть, щенок! — он сильнее прижал ствол к затылку пленника. — Твой Малый сам всех воров против себя настроил! Мало ли кто отомстить ему захотел!

Ник медленно повел автомобиль по городским улицам. Ему ничего не оставалось, как беспрекословно следовать указаниям.

— Слушай, пока еще можно все решить, давай успокоимся и поговорим? — голос Никиты дрожал все сильнее. Глаза метались по округе в надежде зацепиться хоть за мельчайшую надежду на спасение. Лис не видел обреченного взгляда Никиты. Он с довольным лицом сидел на заднем сиденье и предвкушал страдания своего злейшего врага.

***

Мальцев неторопливо вел спорткар в сторону Мариинска, когда на бешеной скорости его дерзко подрезал выскочивший на обгон Лисовский. Андрею пришлось не только оттормозиться, но и дернуть руль вправо, чтобы избежать столкновения.

— Вот идиот… — с усмешкой произнес Мальцев. — Ничему его жизнь не учит.

Он понимал, что Лис сделал это нарочно, уверенный, что Андрей нажмет по тормозам. Габаритные огни «БМВ» все сильнее отдалялись, и Мальцев инстинктивно увязался за соперником хвостом. На своей машине держать Лиса в поле зрения не составляло труда, поэтому, наблюдая за красными огоньками, Андрей мог позволить себе задуматься.

Слишком легко отпустил его Чеса. Правильно сказал Гриша Сибирский, от воров еще никто просто так не уходил. Предчувствовал, что это не конец, и Андрей. Но он сам решился на такой поступок, и просить помощи теперь было не у кого. Благо, телохранители имеют разрешение и в случае необходимости могут открыть огонь.

Нужно усилить охрану. И больше не отправляться в одиночку ни на одни переговоры. И друзей предупредить. А самое главное, обезопасить Настю. Она ведь вредная, начнет брыкаться, если приставить к ней амбалов. Так что лучше, если они будут присматривать за ней со стороны, ибо ни дай Бог.

Не просто так Чеса согласился на условия Мальцева. По сути, пока ничего нового не произошло, и Андрей будет в тех же объемах выплачивать долю в общак. А значит, активность воры проявят только тогда, когда лишатся кормушки. Впереди, чтоб окончательно выйти из теневого бизнеса, у Мальцева было года два-три. Потом ни один блатной не заставит его платить. Да и бардак в стране должен же когда-нибудь закончиться. Может, к тому времени будет полегче. А может, Мальцева и вовсе не будет уже в стране. Он видел два варианта развития своей карьеры. Первый — депутатское кресло и полная неприкосновенность, второй, если ничего не выйдет с политикой, — заграница. Нечего делать в этой гниющей стране, если ты не олигарх или политик. А стать олигархом в провинции шансов у него было не больше, чем получить Нобелевскую.

Да хрен с ним, с Чесой. Перед Лукичом неудобно получилось. Со старика по-любому теперь спрос будет жесткий. А все из-за того, что Лукич за него мазу тянул. Вот так ничем не обязанный ему старик потерял свой авторитет. Андрея все больше терзала ответственность перед Лукичом…

Хотя, почему Мальцев вообще должен беспокоиться о чьей-то судьбе? Кто он ему, старик этот? Не было бы у него своего интереса, не стал бы подвязываться. За неосмотрительность собственную поплатился. А Андрею есть о ком беспокоиться. Его любимая дома ждет…

Третий год они вместе, а чувства Андрея не стали слабее. Наоборот, с каждым днем он испытывал к ней все большую привязанность. Почти три года! А в тех условиях, в которых жили они, это огромный срок. Настала пора сделать следующий шаг. Завтра же он поедет в ювелирный и выберет обручальные кольца. Настенька столько терпения и сил потратила, но не бросила его. И Андрей точно знал, что не бросит. Чувствовал. Она и есть его судьба, а значит, нечего тянуть.

Так захотелось обнять ее поскорее. Приехать домой, где все родное, где можно не задумываться о бизнесе и рэкетирстве, где можно просто проснуться в объятиях Насти и наслаждаться остатками воскресного утра.

Начинался дождь. Крупные капли громко стали падать на лобовое стекло и крышу автомобиля. С каждой минутой он становился сильнее. Когда Андрей въехал в город, земля уже пресытилась влагой, и бурлящие ручейки задорно бежали по улицам в поисках низины. Быстро стемнело. Андрей заметил, что упустил из виду Лисовского. Ну и черт с ним.

В центре, на остановке, заметил Круглова. Следователь неохотно выглядывал из-под козырька в ожидании автобуса, сильнее задирая воротник куртки.

— Михал Сергеич, — окликнул Мальцев, остановившись напротив, — садитесь, погода не для прогулок.

Лицо следователя озарилось радостью, и он быстро запрыгнул в автомобиль, после чего, словно взъерошенный воробей, потряс головой.

— Зарядил, так зарядил! — и поправил намоченные волосы.

— Вы, как обычно, допоздна в отделении засиделись? — Мальцев аккуратно, убедившись, что не создает помех, вырулил на дорогу. — А «Волга» где?

— Рухлядь чертова, — он принял удрученный вид. — Что-то с трамблером, отогнали к мастерам, сказали, будет только завтра. Как хорошо, что ты мне попался. Промок бы насквозь…

— Я вам давно предлагал на японку пересесть, — Андрей гордо похлопал по баранке. — Никаких проблем бы не знали…

Но именно в тот миг, когда Мальцев гордо возвысил японскую технику над советским автопромом, правое переднее колесо спорткара провалилось в скрывавшуюся в луже выбоину, автомобиль со скрежетом выпрыгнул и остановился. Андрей вовремя ударил по тормозам, чтоб не угодить в яму задним колесом.

— Твою мать!

— А «Волга» бы проехала… — не упустил возможности парировать Круглов.

Мальцев промолчал, лишь вздохнув, и продолжил движение. В руль стала отдаваться едва заметная вибрация. Андрей насторожился, удары были периодичными…

— С колесом что-то, — он остановился и выскочил под дождь.

Видимо, на дне выбоины резина напоролась на что-то острое, от шины оторвался целый кусок. Неровный рисунок протектора и стал причиной вибрации.

— Ну, что там? — встревожился Михаил Сергеевич. — Пробил?

— Да нет… — Мальцев отмахнулся. — Кусок протектора срезало. В руль теперь бить будет. Придется новую Виталику заказать.

— Настя звонила, попросила поторопиться на ужин. Я так понимаю, ты поужинаешь с нами?

Андрей пожал плечами.

— У вас все хорошо? — вопрос следователя оказался неожиданным.

— Конечно, Михал Сергеич! — Мальцев на мгновение задумался. — Если быть честным, я хочу сделать ей предложение. Надеюсь, вы не против? — он с улыбкой посмотрел на Круглова.

— Я буду только рад, Малец, — ответил следователь и улыбнулся в ответ. — Она ни к кому так не привязывалась. Когда я смотрю на вас, всегда вспоминаю ее родителей. Витька, отец ее, точно также трепетно относился к Лене. Пылинки сдувал, хотя мужик был волевой. На заводе бригадиром был, рабочие по струнке ходили. А дома — нежным и с женой, и с дочкой, — в глазах его поселился вопрос, не задать которого Круглов не мог. — Только вот с профессией твоей что делать? Беспокоюсь я за вас…

— Все ровно будет, Сергеич, — заверил Андрей, подъезжая к дому следователя. — Сегодня сходка была. Я заявил на ней, что с криминалом больше связываться не стану. Воры приняли мое решение. Я сделаю ее жизнь счастливой, чего бы мне это ни стоило, — он с уверенностью посмотрел на пассажира.

Но во двор Мальцев заехать не успел. Навстречу выскочила Настя. Легко одетая, она пряталась от дождя под зонтом лилового цвета и легко перепрыгивала через лужи. Андрей вылез из машины и подбежал к ней.

— Привет, Маленький, куда порхаешь?

Настя увидела Андрея и бросилась в объятия, одновременно укрывая его зонтом.

— Да блин, приправы закончились… — с легкой досадой пожала плечами. — Я думала, ты будешь позже.

При виде ее мир словно переворачивался. Исчезли из мыслей воры, Лисовские, всё… осталась лишь Настя.

— Единственная, — прошептал Андрей. — Люблю тебя… — и поцеловал.

Также нежно, сладко, но с какой-то непонятной тяжестью в груди. Словно целовал ее в последний раз…

Круглов не стал дожидаться молодежь и отправился к дому пешком. Мальцев обнял Настю покрепче, и они отправились в магазин, что стоял через дорогу.

Перед дверью Андрей остановился и пропустил ее вовнутрь.

— Я перекурю пока.

Но, стоило только Насте зайти в помещение, а ему — склониться, поджигая сигарету, как его озарили фары медленно вывернувшего из-за поворота автомобиля. Вместе с первой затяжкой Мальцев выпрямился и вполоборота проводил безразличным взглядом машину.

— Опять ты… — пробурчал он с презрением и невольно присмотрелся. — Что за хрень?

В ту же секунду по телу пробежал холодок. За рулем «БМВ» Лисовского сидел Ник! Друзья встретились глазами, но автомобиль не остановился, медленно проехав мимо.

Андрей не мог обознаться. За рулем машины стопроцентно находился Никита. Лицо друга было испуганным, даже, точнее сказать, обреченным. Мальцев попытался проглотить подкативший к горлу ком. Сердце встревожилось за друга, почуяв стремительно приближавшуюся беду.

— Я скоро буду! — бросил он как можно громче, открыв дверь.

Настя молча проводила взглядом Андрея, устремившегося к машине. Ее сердце ёкнуло, когда он в последний раз обернулся и посмотрел на нее сквозь витрину, но девушка попыталась отогнать от себя дурную мысль. Лишь тихо произнесла ему вслед:

— Никогда это не закончится…

***

Автомобиль Николая свернул с дороги в нескольких километрах от города. Превратившаяся в грязь колея вела через пролесок к Кие. Андрей завернул следом за «бэхой» и остановил машину. Ехать быстро по такой слякоти не получалось, поэтому бегом Мальцев спокойно мог держать автомобиль в зоне видимости, оставаясь при этом незамеченным.

На небольшой лужайке Лис приказал остановиться и заставил Никиту вылезти. Под дождем испуганный до дрожи Ник повернулся к нему лицом. Николай с видом победителя двигался на него, выставляя вперед пистолет.

— Вот так бездарно ты сейчас расстанешься с жизнью! — прошипел он.

— Лис, не гони! — в отчаянии бросил Ник, попятившись.

Различить в темноте мужчин было практически невозможно. Мальцеву, спрятавшемуся за деревом, приходилось тщательно всматриваться, смахивая с лица воду. Шум реки заглушал слова Лисовского, однако Андрей слышал отдельные отрывки фраз.

— А ведь все это дерьмо началось из-за тебя и братца твоего! Ты — маленький ублюдок — спровоцировал эту войну. Тебе и отвечать теперь! Я перебью вас сволочей всех! По одному! Ваш Малый останется один. И тогда я приду за его головой. Поставлю суку на колени…

Никита, продолжая пятиться, запнулся о камень и повалился в грязь. Он стал карабкаться назад в надежде, что спасение все же найдется. Но Лис не собирался отступать. Он остановился, оскалился и нацелил на Никиту оружие, готовый спустить курок…

Ник безнадежно закрыл глаза, приготовившись встретить гибель, но в этот момент Андрей выскочил из-за дерева и, схватив попавшуюся под руки палку, со всего маху обрушил ее на голову Лисовского.

Раздался выстрел, эхо мгновенно проглотила шумная река. Тело Лисовского, покачнувшись, повалилось наземь, и пистолет выпал из руки. Перед Андреем испачканный в грязи и насквозь промокший сидел Ник. Сокрушенный ударом по затылку Лис промахнулся.

— Я думал, мне крышка… — прохрипел Никита и всхлипнул. — Брат, я думал, всё…

Андрей швырнул в сторону дубину, бросился к другу и крепко обнял, пытаясь успокоить. Промокшие насквозь, они еще несколько минут сидели на лужайке, не в силах подняться.

— Всё, это когда ноги холодные, братишка, — подшучивал Мальцев. — Ну, ты чего? Хорош слезы лить! Будем считать, что это дождь по щекам твоим льет…

Он поднял за руку друга и побрел отяжелевшими ногами к дороге. Безразличный взгляд метнулся в сторону валявшегося без сознания Лиса. Ублюдок сам выбрал такую судьбу. Сегодня же Чеса узнает о его выходке. Пусть воры сами вершат над ним суд.

Ник подошел к Николаю и присмотрелся, затем присел на корточки и провел рукой по волосам. На ладони остался кровавый след. Он осторожно дотронулся до шеи.

— Андрюха, — прохрипел еще более осевшим голосом и вновь уселся на землю. — Он мертв…

Слова прозвучали, как приговор. Мальцева словно ударило молнией. Надеясь на ошибку, он покачнулся и медленно повернулся. Ник держался руками за голову.

Это конец. Обосновать ворам, что Лис его спровоцировал, будет нереально. Если они докажут, что Мальцев убил Николая, жить ему останется недолго.

— Что теперь будет, брат?! — застонал Никита.

— Не ной! — прорычал в ответ Андрей.

«Всего один удар! Такую подставу за деньги не купишь!» — он взъерошил промокшие волосы. — «Спасая друга, спустил в унитаз и свою жизнь, и всех пацанов!»

Мозг тщательно искал выход. Придется заметать следы. Спрятать тело и машину слишком долго, да и негде. Значит, нужно скрывать свои отпечатки. Он молча запустил двигатель, открыл капот и выдернул шланг подачи топлива. Бензин в один миг залил моторный отсек. Лишь бросить спичку, и готово. Подобрав палку, Мальцев закинул ее в салон, после чего поджег автомобиль. Оставалось только незаметно покинуть место преступления и избавиться от одежды. Андрей схватил Никиту за руку и потащил к машине.

— Пошли, остальные следы смоет дождь, — заверил он, пробираясь сквозь ветки молодых деревьев. — Никто не сможет доказать, что мы здесь были…

Но предатель-дождь закончился через час…