Глава 6. Кто же ты, Мальцев Андрей?

Октябрь 2001 г.

Еще в воскресенье утром Андрей с уверенностью мог сказать, что проводит самые лучшие выходные в жизни…

В субботу, около шести вечера, он ожидал Настю в машине. Девушка, как полагается, слегка задерживалась. А когда вышла из подъезда, Мальцев потерял дар речи. Строгое черное платье, облегавшее изящные формы, сидело, как влитое. Казавшиеся маленькими, как туфельки Золушки, ботильоны подчеркивали идеальные ноги хозяйки. Настя умела одеваться со вкусом. Сумочка, шелковый шарф… Каждая деталь гардероба была тщательно продумана. Ни один уважающий себя мужчина не смог бы пройти мимо, не обратив на нее внимания. Ни одна женщина — не заметить развевающийся на легком осеннем ветерке распахнутый алый плащик. И никто не смог бы устоять перед этим взглядом: завораживающим, манящим. Андрей восхищенно вздохнул, вылез из автомобиля и поспешил навстречу.

Да! Эта неземная красота принадлежала только ему! С каждым шагом Мальцев восхищался ею все сильнее. Сблизившись, он приостановился, с нежностью рассмотрев Настю, поправил ей локон и поцеловал. Андрей поправлял его неосознанно, но практически всегда перед поцелуем, словно в движении этом скрывался какой-то свой, ведомый только ему, ритуал.

Мальцев старался не ревновать. Не всегда удавалось, ведь познакомиться с Настей желал каждый второй. Случались, конечно, ссоры из-за мужчин… Иногда Андрею казалось, что она вовсе не разбирается в людях. Частенько Настя не могла отличить ярко выраженный подкат от обычной дружеской беседы. В такие-то моменты в Мальцеве и просыпался Кинг-Конг. Настя же обижалась, злилась на Андрея, держала на расстоянии целыми днями. Но все же, всегда знала, когда необходимо просто обнять и шепнуть, как сильно он ей нужен, и еще недавно бушевавший в нем зверь превращался в мурлычущего котенка, который так любил ее ласковые губы.

Но всё это осталось в Мариинске. Сейчас же… Она изменилась. Точнее, изменилось что-то, чего Андрей никак не мог понять. Он постоянно ловил себя на мысли, что ничего не знает о ней настоящей. Были ли еще мужчины, достойные ее внимания? Ухаживал ли кто-то, кроме него? Когда они проводили время вместе, сомнений не возникало. Настя каждым жестом, каждым словом показывала, что принадлежит только ему. И ни один мужчина на Земле не смог бы вклиниться между ними. В их отношениях не было места никому третьему…

Но, стоило ей только закрыть за ним дверь, стоило Андрею только упустить ее из виду, как голову тут же начинали одолевать вопросы. Что делала она, когда его не было рядом? О чем думала, что переживала? Все это скрывалось там, за дверью. И Андрей мог только надеяться, что Настя так же, как он, раз за разом вспоминает мгновения прошедшего дня. Так же считает минуты до следующей встречи…

Большое для города событие: концерт группы «Руки вверх!» на центральной площади. Андрей не мог не побывать на нем с Настей. Ведь она так любила их песни. До начала оставалось немногим более часа, но Мальцев прекрасно знал, что нужно еще найти место для парковки и пробиться как можно ближе к сцене. Благо, охрану мероприятия организовывал давний знакомый, который обязательно поможет им оказаться на расстоянии вытянутой руки от кумиров.

Они расположились у самой сцены, на которую спустя несколько минут вышли долгожданные Жуков и Потехин. Толпа взорвалась, приветствуя исполнителей, заиграла всем знакомая музыка, и Сергей запел:

— Ай-яй-яй, девчонка…

С самой первой песни и до последнего, спетого на прощание, трека «Алешка», Андрей и Настя срывали голос, танцевали, поднимая руки как можно выше. Они были похожи на подростков, веселясь вместе с остальной молодежью города. К концу выступления Андрей заметил, как в глазах Насти сквозь эйфорию стала пробиваться усталость. Но она, словно не чувствуя утомления, обняла Андрея, крепко поцеловала и изо всех сил охрипшим голосом закричала:

— Мальцев, я тебя люблю!

Он радовался этим словам как ребенок. От усталости отваливались ноги, но уходить не хотелось вовсе, танцуя до самого утра.

Толпа стала расходиться, и впервые за вечер почувствовался холодный ночной ветер.

— У меня есть еще один сюрприз для тебя… — сказал Андрей на ухо и обнял, провожая к машине.

Ехать пришлось долго, около двух часов. Настя успела заснуть, оставив руку на его бедре. Наконец, добравшись до забронированного заранее шале, Андрей разбудил ее нежным протяжным поцелуем и пригласил внутрь.

— Где мы? — сонным голосом спросила Настя, пытаясь осмотреться.

— Там, где мы будем только вдвоем.

Андрей провел ее за руку к камину, усадил в уютное кресло, укрыл пледом и угостил бокалом красного ароматного вина. Растопил огонь, затем нырнул под плед и прижался к горячему женскому телу. Всю ночь влюбленные провели в шале, вспоминая годы, прожитые в Мариинске, напевали песни группы «Руки вверх!» и пили вино. Когда Настя уснула, прижавшись головой к его груди, все оставшееся время Андрей старался не шевелиться. Сначала любовался пламенем, а после того как прогорели поленья, сидел с закрытыми глазами и иногда открывал их, стоило Насте лишь вздрогнуть во сне. Даже сейчас он всем сердцем за нее беспокоился. Что снилось ей, что заставляло вздрагивать? Быть может, просто усталость…

Начинало светать. Андрей осторожно высвободился из объятий и пошел на кухню. Сварил кофе и приготовил завтрак. Разбудил Настю, и они вместе встретили рассвет за кружкой ароматного бодрящего напитка. Нужно было ехать домой, но Настя вдруг обняла Андрея крепко-крепко и уткнулась лицом в шею.

— Я побывала в сказке… — шепнула она. — Пообещай, что так будет всегда…

— Я не могу… — ответил Мальцев, отчего Настя отпрянула. Ее взгляд требовал объяснений. — Не смогу дарить сказку тебе каждый день. Ведь так не бывает…

Но она лишь рассмеялась в ответ и снова прильнула к Андрею.

— Глупый, не нужна мне ежедневная сказка. Я хочу засыпать рядом с тобой и просыпаться вместе. Хочу быть твоей навсегда.

Он поцеловал ее. Так, как целовал только ее. Разделять постель с Настей было самой большой наградой. Владеть всей, без остатка. Засыпать, ощущая тепло ее тела. Просыпаться чуть раньше, чтобы вновь насладиться красотой и влюбиться. Влюбляться заново в нее каждое утро. Андрей дал обещание. Скорее себе, чем Насте. Поклялся, что сделает для этого все. И счастью на этот раз не помешает ничто.

Но сказка закончилась. Оставшись в одиночестве, по дороге домой, к Валерии, Андрей думал только об одном: он обманывает их обеих! Так не должно быть. Ведь он — порядочный человек, и обязан решить эту проблему. Стало жаль Валерию. Она, такая прекрасная мудрая девушка, ни в чем не виновата. За что ей терпеть боль измены? Но и Настю он оставить уже не мог. Андрей всегда верил в судьбу. И вот, сама судьба подарила ему второй шанс. Разве их встреча в супермаркете не была знаком?

Из динамиков доносились звуки песни группы «Roxette». Андрей мысленно напевал главные слова. Listen to your heart…[1] Наверное, сейчас они были самыми актуальными. И он подсознательно уже знал, зачем едет домой.

Валерия встретила у порога с красными от слез глазами. «Догадалась? Черт возьми, ты сам виноват, Мальцев. Целый месяц пропадаешь ночами». Не подошла обнять, не сказала «привет». Лишь смотрела на изменника испытующим взглядом. Молча.

— Ты все уже знаешь, да? — спросил Андрей и скинул ботинки. — Ругаться не будем, о’кей?

Он прошел на кухню, пригласив Валерию за стол, достал бутылку вина, нарезал лимон и разломил на дольки шоколад.

— Просто история будет долгой… — объяснил он и принялся разливать вино по бокалам. — Я никогда не рассказывал о своем прошлом. Видимо, наступила пора, — Андрей прополоскал рот, оценивая напиток, одобряюще кивнул и заговорил. — Начнем с того, что зовут меня не Соколовский. Имя мое — Мальцев Андрей Сергеевич…

И он рассказал Валерии все. И о детстве, и об армии, и о том, как вернулся в родной город. О создании группировки, о том, как стал криминальным авторитетом в Мариинске, и как впервые влюбился. Рассказал о Насте. Поделился и радостными воспоминаниями, и болью, которую никогда не хотелось почувствовать вновь. Тем, что мечтал вырезать из головы скальпелем, лишь бы не вспоминать, как покинул Мариинск. Валерия стала первой, кому Андрей раскрыл тайну своего отъезда. Первой, кому поведал о событиях, заставивших жить чужой жизнью…

Какая же она была мудрая женщина! Именно женщина. Валерия ни разу не перебила, не закатила скандал. Молча слушала историю Мальцева, раз за разом вытирая пробегавшие по щекам слезы. Поняла и отпустила. Прожила вместе с ним все, что он рассказал, хоть и знала, что сегодня Андрей уйдет навсегда.

— Я люблю ее, Лер… — закончил он.

Затем переоделся, пообещал забрать вещи, когда ее не будет дома, чтоб лишний раз не терзать, и обнял. Обнял как родную, попросил прощения и ушел. Андрей настолько увлекся рассказом, что даже забыл спросить у Валерии, откуда она узнала об их связи с Настей. Быть может, это казалось неважным. Позже он осознал свою ошибку. Точнее, слишком поздно. Сейчас же Андрей просто сидел на скамье в парке.

Ему вдруг вспомнилось, как Настя накануне прокричала: «Мальцев, я тебя люблю!»

Он улыбнулся и закурил. Андрей курил редко. Но сейчас почему-то захотелось ощутить терпкий, обжигающий горло вкус табачного дыма. Глубоко затягиваясь, он наслаждался процессом. Чувствовал, как темнеет в глазах, и по телу разливается легкая дрожь. И снова, и снова кричащая Настя… Вновь нахлынули воспоминания. В памяти всплыл тот первый раз, когда Настя рассказала ему о любви…

***

Январь 1993 г.

— Андрей Сергеевич, вы слышали что-нибудь об обстреле бильярдного клуба «Техас»?

— Об обстреле? — переспросил Мальцев. — Конечно, слышал.

Он сидел на допросе у следователя Круглова. Михаил Сергеевич вызвал Мальцева как свидетеля. Фамильярность в обращениях следака даже немного удивляла. Он ни на секунду не сводил глаз с парня, который ехидно улыбался и разглядывал стены кабинета. Особенно смешил яркий плакат «Нет коррупции» с нарисованным на нем образом милиционера, отказывающегося от взятки. Очень контрастно русинок смотрелся на фоне черно-белой фотографии «Железного Феликса».

— Слышали? А откуда, если не секрет? — попросил уточнить Круглов.

— Ой, в городе всю неделю об этом только и говорят!

Круглов даже немного подыгрывал Мальцеву.

— А-а… — протянул он. — А кто обстрелял клуб, вы случайно не слышали?

— Я?! — удивился Андрей и замотал головой. — Не-е-т! Откуда ж мне знать.

— Ну, может, слухи какие дошли…

— Плохо ходят слухи, — отмахнулся Андрей.

Видимо, в этот момент Круглову надоело ломать комедию, и он, стиснув зубы, подался вперед, опершись руками о стол.

— Ты что, пацан, клоуном прикинуться решил? Так я тебе устрою гастроли… по этапу! У меня три трупа за ночь с огнестрелом, а он сидит и овечку из себя строит! Я прекрасно знаю, что накануне у вас с Лисовскими стрелка была…

— Конечно, знаешь! Ты же там был! — Мальцев посуровел в тот же миг.

— Заткнись, сучонок! И друга твоего той ночью убил неизвестный! А спустя два часа вы с дружками-уголовниками разгромили клуб! Между прочим, двух человек убили… И я заставлю тебя сознаться!

«Трех…» ответил про себя Андрей и повернулся в сторону следователя, буквально впившись ему в глаза.

— А ты докажи!

— А мне и доказывать ничего не придется, — Круглов откинулся на спинку кресла. — Ты сам прибежишь и сознаешься, когда братва тебя в угол загонит.

Мальцев не ответил. Да и не особо хотелось-то разговаривать с продажным ментом. Ведь если бы не Круглов, Настя сейчас была рядом…

— Я могу идти? — скорее уточнил, чем спросил Мальцев.

— Вот здесь подпиши, — следователь брезгливо протянул Андрею протокол. — Насколько мне известно, ты был знаком с вором по кличке Митяй?

— Почему был? — Мальцев задержал ручку над бланком и исподлобья посмотрел на Круглова.

— Потому что его нашли убитым сегодня утром, — следователь поднялся и, уперевшись кулаками о стол, наклонился ближе к Андрею. — Ты хоть понимаешь, что из-за твоих детских амбиций гибнут люди? Или для тебя это просто игра в войнушку?

Мальцев молча черканул на бланке автограф, поднялся и у двери уже бросил:

— Они хоть жопу моют, когда ты им ее лижешь?

— Пошел вон отсюда!

Андрей лишь оскалился и захлопнул за собой дверь.

В машине, ерзая на сиденье, ждал Сашка. Андрей сразу обратил внимание на его нервозность.

— Ну, как прошло?

— Нормально, — пожал плечами Мальцев и закурил в окошко.

— Блин, Андрюха, нормально ты братве ответить можешь, а я знать хочу, о чем вы там беседовали полчаса!

— Да успокойся ты, все ровно, — рассмеялся Андрей. — В цирк меня приглашал…

— Какой еще на хрен цирк?

— Шапито… — уточнил Мальцев, не скрывая смеха, и добавил: — Поехали! Нет у него на нас ничего.

А сам стиснул зубы, но показывать напряжение другу не хотел. Не стоит братве знать, что группировка лишилась «куратора». Тем более сейчас, когда дела стремительно пошли в гору.

В памяти всплыл последний разговор с Митяем. Чувствовал он, что ли, гибель свою? Странно как-то, и почему-то тоскливо. Андрей еще раз прокрутил в голове советы рыжеусого мужичка и решил — сегодня он поступит именно так. Воспользуется только главным оружием. Словом.

За городом их ждали две машины. Мальцев решил начать обрабатывать дальнобойщиков, и в разговоре ему нужны были аргументы. Доехав до первой Закусочной на трассе М-53, на стоянке которой красовались огромные с хромированными кабинами тягачи, Андрей приказал бойцам из одной машины расположиться у входа. Сам вошел в помещение и вальяжно направился к единственному занятому столу. Братки из второй присели за крайним столиком и злобно уставились на посетителей. Сашка шел следом.

— Девушка, будьте добры, две чашки кофе, — попросил Андрей, — один с молоком.

— Второе с лимоном, — бросил Сашка.

— Второй, — поправил Мальцев, глянув через плечо.

— Чего?

Андрей улыбнулся.

— Забей.

Он взял стул, поставил около столика, за которым сидели водилы и заговорил с улыбкой:

— Я присяду, мужики?

Повисла пауза, воздух заискрился от напряжения.

— Здесь что, других столов нет? — ответил, наконец, один из них, загорелый с трехдневной щетиной мужик лет пятидесяти на вид, засаленную кепку он не удосужился снять даже в помещении. Мальцев только и ждал ответа, чтоб понять, кто считает себя главным.

— Столы есть, поговорить не с кем…

— А ты с дружками своими поговори, а сюда не лезь!

Мальцев был настойчив. Он повернулся в сторону второго водителя, того, что помладше. Парень испуганно смотрел на рэкетира. Андрей кивнул, чтоб тот подвинулся, и поставил свой стул. Усевшись, бросил перчатки на стол, едва не опрокинув стакан с чаем.

— Тем, кто на дороге тебя принял сегодня, также ответил? — спросил он. — Или сговорчивее был, когда ствол к харе подставили?

— Не твое дело, шпана! — зло ответил мужик и слегка приподнялся. — Разговаривать с тобой никто не будет, и точка…

Мальцев обладал тяжелой рукой. Он цепко схватился за плечо собеседника и вернул его на место. В ту же секунду ребята за крайним столиком встрепенулись.

— А придется! — и вновь наступило тяжелое молчание. — Что вы за люди такие странные?! Ты уже на пару косяков наговорил. Если бы вместо меня сюда другие люди зашли, вас уже в ваши же фуры погрузили!

Девушка трясущимися руками поставила кофе и заторопилась уйти. Мальцев поблагодарил ее и не спеша сделал небольшой глоток.

— Если ты подумал, что это накат, расслабься, — продолжил он. — Вас ведь долбят все, кому не лень! Не пора ли уже о защите позаботиться?

— Сами себе защита… — включился в разговор третий, крепко сложенный парнишка в потертой кожаной куртке. Но Андрей прочитал в его словах неуверенность.

— Те, о ком вчера в новостях говорили, тоже так ответили, — сблефовал он. — И где они сегодня? Холодные на столе лежат, на пальце бирка… Короче, предложение мое такое. Мы охраняем вас от Мариинска до ближайшего города. То есть, до Кемерово — в одну сторону, и до Ачинска — в другую. Уж нам-то лучше знать, как беспредельщикам отпор давать, не так ли?

Он вытащил из внутреннего кармана пальто в аккурат поместившуюся в нем бутылку «Столичной», положил на стол и крутанул. Мужики заострили внимание на вращающемся сосуде, наверняка узнав в нем собственный товар, изъятый двумя часами ранее неизвестными головорезами.

— В окно гляньте, — натянуто улыбнулся Андрей и снова сделал глоток кофе.

Возле одной из фур стояли несколько ящиков. При виде чудесным образом вернувшегося товара глаза водил заметались, изредка натыкаясь на самоуверенную улыбку рэкетира. Мальцев же не торопил с ответом, смакуя немного переслащенный напиток.

— Что взамен? — спросил, наконец, тот, что в кепке.

— Штука баксов с одной машины, — Мальцев заметил обручальное кольцо на его пальце. — Семья дороже…

Он поднялся и направился к выходу. У дверей остановился и вновь встретился глазами с водилой.

— Надоест друзей опознавать, найдешь Андрея Малого.

Мужики засуетились. Послышался чей-то удивленный голос: «Да это же сам Малый! Это он «Техас» громил!»

Андрей улыбнулся и вышел, уверенный, что они придут.

***

Сегодня выписывали Лисовского-старшего. Ранения от осколков оказались несерьезными, а вот контузия и последствия отравления угарным газом вызывали у врачей опасения. Пришлось заточить пострадавшего в палате более чем на неделю.

Встречать Федора съехались все авторитеты, по крайней мере, они себя именно так и называли. Каждый хотел проявить заботу и услужливость другу. Кто с цветами, кто с шампанским, переминались у крыльца и оживленно обсуждали персону Лисовского. И лишь Михаил Сергеевич единственный стоял чуть в стороне с абсолютно безразличным видом.

Лисовский, ведомый под руку младшим братом, вышел и показательно сделал глубокий вдох свежего воздуха.

— Что в палате, что в камере, — заговорил он, — четыре стены и гребаный режим! То ли дело, свобода!

Братва встретила его свистом, радостными приветствиями, пожеланиями богатырского здоровья и, конечно, брызгами шампанского. Круглов же оставался в стороне. Не особо хотелось светиться в обществе криминалитета.

Наконец, Федор решил уделить внимание и ему.

— Присядем в машину? — спросил Круглов и уже хотел открыть дверцу.

— Хочешь быть дальше от народа? — Лисовский указал рукой на пацанов.

— Тоже мне, народ нашел. Жлобье сплошное, смотреть противно… — и сплюнул с презрением.

Круглов никогда не скрывал отвращения к криминалу. В управлении его считали образцовым следователем, хоть и знали о неких отношениях с братьями Лисовскими. А он, в свою очередь, репутацией дорожил, поэтому даже на Федора имел весомое досье. Но отделаться окончательно от отвратных дружков не позволяли связи Лисовских. Да и финансовая сторона вопроса занимала не последнее место в их союзе.

— Была б моя воля, всех давно на нары посадил.

— А ты при себе свою волю держи, — злостно прорычал Федор. — Погоны майорские не жмут? Или в участковых нравилось? Скажи лучше, что с пацаном делать решил.

Майор состроил гримасу отвращения. Лисовский, сам того не зная, надавил на мозоль.

— Закрою я его! — Круглов закурил сигарету и добавил: — И вы мне в этом поможете.

Он взял Федора под руку и повел по тротуару, чтоб любопытные уши шестерок не смогли услышать беседу…

***

Бомбилы оказались на редкость несговорчивыми. Всяческие попытки бойцов Мальцева подмять движение таксистов под крышу «заводских» оканчивались мордобоем. В итоге дело так и не сдвинулось с мертвой точки, пока по приказу Мальцева Витя и компания не спалили автомобиль одного из таксистов прямо у него на глазах. Ответ бомбил был однозначен — стрелка.

Мальцев уже привык к постоянным встречам, теркам и базарам, как говорили в народе. Приехать на стрелку и провести, как это называл Андрей, разъяснительную беседу стало обычным делом. Таким же, как и сейчас. «Девятка» направлялась к железнодорожному вокзалу, где таксисты устроили что-то типа автопарка.

Боковым зрением он заметил бредущего по тротуару Женьку Великаева и, не убирая руки с клаксона, остановился в шаге от него.

— Прыгай, дружище!

Женька улыбнулся. Несмотря на то, что он отказался вливаться в ряды мальцевской группировки, и на то, что Настя до сих пор являлась для него объектом вожделения, отношения с Андреем оставались теплыми, без намека на обиду.

— Хеллоу, бандит, — поприветствовал он Мальцева и уселся на пассажирское сиденье. — Я слышал, вы серьезно поднялись…

— Стараемся. Спасибо, что пришел на похороны.

Женька уныло пожал плечами.

— Разве я мог не прийти… — он неуклюже поправил курчавую шевелюру и спросил, как бы между делом. — С Настей совсем все плохо?

Андрей печально покивал.

— На звонки не отвечает. Когда в Кемерово приехал, поговорить удалось только через дверь…

— Я знаю, — улыбнулся Женька. — И о том, что цветами завалил, тоже знаю. Говорит, нет покоя от тебя даже там…

— Шансов нет?

Мальцев прекрасно знал об их дружбе. Настя делилась с Женькой практически всем. И Андрей приятно удивился, узнав, что об их с Сашкой споре друг решил умолчать. «Это твое дело, Андрюха, и расхлебывать его тоже тебе», — ответил он, когда Мальцев спросил напрямую.

— Ну почему же нет, — пожал плечами Великаев. — Если сидеть будешь, как увалень, и цветочками задаривать, то нет. А если сделаешь что-нибудь такое, что заставит ее задуматься…

Его слова прибавили Андрею оптимизма.

— Куда шел-то? — спросил он с явным приободрением в голосе.

— В ДК на репетицию.

— Ах, я забыл, ты ж у нас танцор, — поддел Андрей, не скрывая улыбки.

Женька лишь небрежно улыбнулся. Он уже привык к постоянным издевкам Мальцева.

— В одно местечко только заедем, — сказал Андрей, поворачивая в сторону вокзала. — Переговорить надо кое с кем.

У вокзала тем временем накалялись страсти. Толпа озлобленных таксистов, вооруженных битами и монтировками, двигалась на стоявших напротив братков. Витя Бережной усердно ждал появления Мальцева. Он знал, если начать драку сейчас, без ведома лидера, можно не только загреметь в КПЗ, но и косяков напороть, за которые придется отвечать не кому-нибудь, а именно Андрею. Подставлять друга Витя не мог. Поэтому, крепко сжимая в кармане рукоять «тэтэхи», не двигался с места.

Андрей приехал. Женька заметно занервничал при виде разборки и не стал выходить из машины. А Мальцев, напротив, пошел напролом. В шуме и ругани, казалось, на его появление не обратили внимания. Дело стремительно двигалось к заварухе. Разобрать крики своих и чужих уже было невозможно.

— Ша! — заорал во все горло Андрей. — Кто главный?!

«Заводские» стихли в один миг. Бомбилы же, добрая половина которых относилась к выходцам из ближнего зарубежья, продолжали выкрикивать ругательства, отправляя противника куда подальше.

— Нет у нас главных! — крикнул один из таксистов.

— Мы тебе не шестерки, чтоб под пахана ложиться!

— Беспредельщики!

— Кто мне стрелку назначал?! — вновь закричал Андрей, не обращая внимания на вопли разгневанных мужиков.

— Это ты Андрей Малый, машина нашего друга спалиль?! Ответить надо за беспредель!

Акцент вышедшего вперед азербайджанца был просто жутким. Мальцев понимал его через слово.

— Ты где беспредел увидел, чурка?! — вспылил он. — К тебе люди мои приходили?

— Как приходиль, так и уходиль! Нечего мне предъявы кидать. Слышишь, да? Людям дай работать спокойно!

— Я с тебя конкретно спрашиваю! Приходили люди? Грубили тебе?! Не сегодня-завтра другие придут, балонником очко тебе рвать будут! А я по-человечески с тобой говорить хотел! Не хочешь нормально, на район мой вообще не заедешь! И когда прибежишь ко мне защиты просить, пинками отправлю волкам на съеденье. Все, что заработаешь, Лисовским отдавать будешь! Так жить захотел?

— А ты меня другим не пугай! Он ко мне не приходиль, и брата моего не биль! — азербайджанец не уступал, но все же голос стал мягче. — Нормального разговора не выйдет, брат! Машина спалиль, человеку два ребра сломаль, дышать не может!

— Да что ты заладил со своей машиной! Согласишься работать со мной, будет тебе новая машина! И другана твоего подлечим, какие проблемы! Откажешься, эта машина будет далеко не последней!

— Опять пугаешь, да!

— Короче, — Мальцеву надоело мериться языками, — с сегодняшнего дня вы работаете с нами! Будут проблемы у тебя или братанов твоих, мы поможем их решить. Двадцать процентов от выручки, не такая уж большая сумма. Против пойдете, перережем, как баранов…

Андрей специально выразился кавказским жаргоном. Это должно было подействовать. Тем более, в глазах бомбил промелькнуло смятение. Он вальяжной походкой направился к машине.

— Срываемся, парни!

Вместе с Мальцевым в машину запрыгнул Сашка. Он молча пожал руку Великаева и с силой саданул Андрея по плечу.

— Не, ну красава, брат! Как ты лихо их… — и обратился к Женьке: — Перережем, говорит, как баранов, прикинь?! Там-то азеры и обосрались…

Повисла недолгая пауза, после чего Сашка, видимо, вспомнив об особой дружбе Великаева с Настей, не удержался подколоть Мальцева.

— Че, Андрюха, коньячок-то закупил уже? — и оскалился в улыбке.

— Ща-а-с… — протянул Андрей, покивав. — Сомневаешься, что ли? Думаешь, поругались, так всё, ты выиграл? Хрен тебе моржовый, а не коньяк.

— Мож, тогда ставочки поднимем, а? — у друга загорелись глаза. — Джек Дениелс хочу!

— Уссышься… — улыбнулся Мальцев и, закусив нижнюю губу, ответил: — Принимаю!

Во вновь наступившей тишине Великаев задумался о шутливом, на первый взгляд, пари ребят. Но он знал немногим больше Андрея. Другую сторону медали, и имя ее — Настя. Девчонка за эту зиму настолько привязалась к Андрею, что даже и крупная, казалось бы, ссора не могла изменить ее отношения. А что будет, если Женька расскажет Насте о споре? Конечно, она не простит Мальцева. И это будет на руку Великаеву, у него появится шанс. Только шансом этим он едва ли успеет воспользоваться. Андрей, наверняка, убьет, если узнает, что сдал его Женька. И от этого становилось одновременно и страшно, и жалко Настю. Не заслуживала она такого отношения. Да ее на руках носить надо, пылинки сдувать! А Мальцев… Одним словом, бандит!

Несколько минут Женька не осмеливался заговорить. То, как Мальцев вел себя с бомбилами, поразило его. Зная Андрея с детства, он никогда бы не подумал, что этот парень способен так дерзко, и в то же время, правильно, по понятиям, вести разговор. Слишком резко из порядочного советского комсомольца он превратился в циничного и жесткого рэкетира. А может, быстрее всех смекнул, как добиться успеха? Во всяком случае, Настя обратила внимание именно на него. Женька с досадой теребил кожаные ручки портфеля, наблюдая, как веселится со своим другом конкурент за сердце возлюбленной. Заклятый, хоть и друг детства…

Мальцев обратил внимание на молчаливость Великаева. С самого начала он беспокоился за друга. Ведь Женька остался практически один, неприспособленный к реалиям нынешних времен.

— Так что, Жень, — решился все-таки спросить Андрей, когда доехал до Дома Культуры, — может, присоединишься к движению?

Великаев лишь смущенно покачал головой.

— Извини, Андрюха, я так, как вы, не умею.

***

План Мальцева действовал безотказно. Таксисты уже на следующий день попросили помощи. Андрей сначала задумался, не проверяют ли они рэкетиров, и нет ли во всей ситуации подставы, но все же рискнул отправить Витю, что называется, решить вопрос.

Бережной все сделал грамотно. Накануне вечером новоявленная банда одной из окраин города не заплатила по счетам. Избив водителя, жулики скрылись во дворах. Сначала Витя, прихватив с собой таксиста, приехал во двор, который указали бандиты. Расспросил там всех и узнал, что блатными себя считают пацаны с соседнего дома. Мол, беспредельничают на районе, и ситуация с бомбилой очень похожа на их проделки. Найти этих ребят не составило труда. Три разгильдяя тусовались на детской площадке. Одеты были соответственно: спортивные костюмы и кепки.

— Они? — спросил Витя у таксиста.

— Да, да! — задергался щупленький мужичок с заплывшим глазом. — Эти суки били меня ногами!

— Эй, трое! — гаркнул Витя и свистнул. — Сюда идем, живо!

— Че ты сказал, фраер?! — подался вперед жилистый пацан с зубочисткой во рту.

И получил удар со лба. Кепка и зубочистка разлетелись в стороны. Второй от хука с правой повалился в песочницу. Третьего Витя даже не стал догонять. Бедняга так бежал, что потерял шлепанцы. Тот, что угодил в песок, с разбитым в кровь носом, попытался подняться. Татарин толкнул его ногой в грудь и пошел на таран.

— Не бей, чувак, пожалуйста! — взмолился паренек.

— Узнаешь его?! — Витя указал рукой на таксиста.

— Да, узнаю! Я все отдам, отвечаю, только не бей!

— Ты, чмо, когда таксиста ногами пинал, также ныл?! Крутым себя возомнил, Капоне недоделанный!

— У меня просто денег не было, братан. Я отдам!

— Когда денег нет, двигаться противопоказано! — прорычал Татарин и с силой саданул свою жертву ногой по голени. — Заправишь полный бак ему! Потом найдешь меня и принесешь пять кусков, понял?! — и снова замахнулся.

— Ай! — завизжал горе-блатной от боли. — Понял, Витя!

— Вот видишь, — усмехнулся Татарин, — знаешь, как меня зовут. А значит, знаешь, что я слов на ветер не бросаю! В следующий раз, если услышу, что ты пылишь где-то со своими кентами, переломаю ноги! Сутки тебе даю.

Он хотел уже уйти, но вдруг остановился, обернулся и посмотрел на разбросанные шлепанцы.

— А знаешь, что отличает нас от таких чмырей, как вы? Мы друзей в беде не бросаем. И по соплям мы получаем вместе!

Вечером азербайджанец пришел в клуб. Он принес деньги, отблагодарил Мальцева за помощь и в знак примирения пригласил братву на отдых. Пообещал приготовить настоящий восточный плов, шашлык и многие другие вкусности. Мальцев выслушал гостя и дал слово приехать.

Чуть позже раздался неожиданный звонок.

— Спортивный клуб, — пробормотал в трубку Андрей, занятый бумажными делами.

— Здравствуй, Малый, — зазвучал голос Федора. — Узнал?

Все внимание Андрея в ту же секунду переметнулось к телефонному разговору.

— Узнал, — ответил он сухо. — Чем обязан?

— Знаешь, Андрей, зря мы затеяли войну. Кому она нужна?

Андрей не верил собственным ушам. Неужели сам Федор Лисовский решил пойти на мировую?! Такого быть не могло. Мальцев сразу стал искать подвох.

— Не рано ли выписали тебя, Федя? — спросил он. — Контузия, похоже, осложнения вызвала…

— Нет, Андрюха, дело не в контузии. Слишком мал наш город для того, чтобы кровь в нем лить. Рано или поздно мусора накроют и нас, и вас, если не прекратим стрелять…

— Прямо говори, что задумал, — прервал Мальцев. — Верить во всю эту чепуху о перемирии я не стану!

— Не веришь… — едва ли расстроенно ответил Федор. — Давай встретимся, поговорим? Без братков, без стволов… обсудим все интеллигентно, так сказать.

«Нашелся интеллигент», — подумал Андрей.

— Ты друга моего убил. Какие могут быть разговоры после этого?

— А ты ответил. Жестко ответил, Андрюша!

Несколько секунд собеседники слушали тяжелое сопение друг друга.

— Ладно, встретимся. Но люди мои пойдут со мной!

— Боишься… не доверяешь… — заметил Лис.

— Не заслужил доверия. Через час в городском парке… — назначил Мальцев и положил трубку.

Что бы это могло быть? Очередная подстава? Но зачем так открыто? Менты и так озлобились, еще одной перестрелки не потерпят. Нет, здесь что-то другое. И отказаться Мальцев не мог. Не по понятиям авторитету съезжать. Придется идти, причем идти очень осторожно, и, скорее всего, без оружия.

— Саня! — закричал Андрей, подзывая друга. — У тебя с разрешением все ровно?

— Ну да… — растерянно ответил Сашка.

— Собирай народ, едем в парк. Левые стволы не брать, может быть подстава.

— А с кем стрела?

Мальцев хмыкнул.

— Догадайся…

***

Уже давно стемнело, когда ребята зашли в парк, но силуэты Федора Лисовского и нескольких человек сопровождения освещались фонарями, как на ладони. Их было пятеро, но, к большому удивлению Мальцева, без Николая. Федор выглядел вполне здоровым. Во всяком случае, Андрею так показалось.

Мальцев привел с собой дюжину бойцов. При виде спокойных неспортивно одетых противников, стало не по себе. Неужели, дальше разговора дело действительно не зайдет? И все-таки беспокойство тяготило. Стоило только сблизиться с Лисовским, как сердце предательски сильно заколотилось в ожидании подставы.

— Отойдем? — спросил Федор и протянул руку.

Некоторое время Андрей молчал. Думал. Федор впервые протянул руку. Жать ее не было никакого желания, но проигнорировать означало неуважение. Не по понятиям. Мальцев крепко сжал ладонь Лисовского и пронзил его колючим прожигающим взглядом.

Федор медленно побрел вдоль по аллее, призывая Андрея следовать за ним.

— Понимаешь, Андрюша, война между нами не приведет ни к чему хорошему, — заговорил он размеренно. Мальцев слышал, как тяжело дается ему каждое слово. — Рано или поздно мы перебьем друг друга. И кому достанется этот город? — Федор остановился и развел руками.

— Эту стрельбу начал не я…

— Я знаю, — кивнул Лис и двинулся дальше. — Хочу принести свои извинения за смерть твоего друга. Я поступил необдуманно. Мной правили эмоции. Не каждый день встречается парень, который ставит тебя на колени. Мы с тобой, Андрюша, победители по жизни. А если будем стрелять, то проиграем оба. Нас, ослабленных междоусобицей, добьют другие банды. Понимаешь, о чем я?

— Смысл уловил, — Мальцев был краток и строг. — Что ты предлагаешь?

— Я предлагаю мир без убийств. Кладбище не должно стать местом постоянных визитов.

— Да как ты себе представляешь это вообще? — Мальцев остановился. — Прежде чем что-то сделать, мы будем звонить друг другу и просить разрешения? Уж кто-кто, но явно не ты!

Андрей смотрел на Федора и думал только об одном: он превратился в такого же бандита. И даже отличий найти не мог, словно стоял перед зеркалом. Разве этого он хотел, когда собирал банду в парке? Рэкет, вымогательства и убийства. Вот как, по правде говоря, называлось то, что Андрей изначально считал справедливостью. Тогда зачем все это? Зачем гробить судьбы ни в чем не повинных людей? Уйти? И пары дней не пройдет, как убьют… Сейчас, имея за спиной отличную группировку, он мог держаться на плаву. Даже этот ублюдок, беспрекословный в городе авторитет, опасался переходить ему дорогу, ведь Мальцев все делал правильно. Спрашивать с него нечего. И вдруг Андрей понял, что его слова имеют очень большой вес. Какое решение бы он ни принял, Федор согласится. Потому что боится. Потому что впервые перед ним стоял враг, который мог его победить.

— Разделим сферы влияния. Гоняясь за всеми зайцами сразу, можно разбудить медведя. Не хватит сил в одиночку контролировать город. Даже у меня! — ответил Лисовский.

Федор еще продолжал говорить, хотя Андрей уже практически не слушал. Внимание привлекли крики издалека. Только сейчас Мальцев заметил, что они с Федором прилично отдалились от бойцов. Между группировками начиналась перепалка.

— Эй! — закричал Андрей. — Что там происходит?! — он дернулся к Федору. — Угомони их!

— Мои парни не стали бы начинать возню первыми… — удивленным голосом признался Лис и ускорил шаг следом за Мальцевым.

Андрей уже бежал к толпе.

— Я сейчас рога тебе пообломаю, слышишь!

— Свои не обломай, петушило!

— Че ты сказал?! Иди сюда!

Андрей мог расслышать лишь отдельные фразы. Острыми языками владели обе стороны, отчего накал страстей возрастал молниеносно. Наконец, кто-то из мальцевских не выдержал. Самый высокий — Бугай. Боксер, мастер спорта, одним ударом мог убить неподготовленного соперника. Мальцев видел, как размашисто стали метаться его руки.

— Черт возьми, успокоились! — во все горло орал Мальцев, подбегая к толпе.

Но вдруг, когда оставалось сделать пару шагов, раздался выстрел. Вечернее зимнее эхо разнесло грохот по всему парку. Мгновение спустя, схватившись за живот, наземь повалился один из окружения Лисовского. Братки успокоились сразу. Все широко раскрытыми глазами смотрели на умирающего мальчишку, который еще несколько секунд обреченно шевелил трясущимися губами, не в силах произнести ни звука.

Послышалась сирена. Вдали Андрей приметил бегущих к скоплению братвы милиционеров.

— Твою мать, Саша! — выругался он и схватил друга за грудки. — Вали отсюда! Живо!

Сашка оголдело смотрел на Андрея и, казалось, не понимал, что происходит. Мальцев знал, что с пистолетом пришел только он. Разбираться, Сашка сделал этот выстрел или нет, не было времени.

— Беги, говорю! — прорычал Андрей и с силой ударил друга ладонью по лицу.

— Всем стоять, милиция! — послышался крик в нескольких уже метрах.

Вдруг очухался Бугай и рванул следом за Сашкой.

— Мусора! — кричал он во все горло.

Сашка успел перескочить через забор и скрыться в подворотне. А Бугай оказался менее расторопным. Да и зачем побежал, было непонятно. Менты схватили его у ограды и принялись вязать.

— Не трогай меня, сука! — брыкался Бугай. — Убью гада! Руки! Руки не заламывай, говорю!

Мальцев ошарашено смотрел на происходящее. Ментов, не успел он даже опомниться, стало заметно больше. В один миг даже показалось, что они словно ждали этого выстрела. Андрея повалили наземь. Подбежавшего Федора — тоже.

— Я же просил, без оружия… — проворчал Лис, отворачивая лицо от обжигающе холодного снега, в то время как на руки ему одевали браслеты.

Мальцев молчал. Он не мог поверить, что Сашка так его подставил.

Через полчаса задержанные сидели в камере предварительного заключения. Банды, как выразился один из оперов, «расселили». Андрея возмутили слова мента.

— Эй, я здесь не прописывался, чтоб расселять меня! — кричал он через решетку.

Опер оказался пренеприятнейшим типом. Он подошел вплотную к решетке и мерзко прошипел:

— Это не тебе решать, временная у тебя здесь прописка или постоянная…

— Сука! — бросил Мальцев ему вслед и уселся на пол к стене. — По какому принципу их вообще в мусора берут? Чем противнее, тем лучше?

Вся банда, не считая сбежавшего Сашки и Бугая, была в сборе. Алексей Ахметшин, так его звали, сразу же угодил на допрос к следователю. Мальцев смотрел на испуганные лица ребят. Случившееся в парке не особо беспокоило. Он не стрелял, Сашка ушел и наверняка уже сбросил ствол. Да и с чего бы это был он!

«Пусть разбираются», — подумал Андрей, перенося мысли к Насте.

Надолго ли их тут закрыли? Ведь он послушался совета Женьки Великаева. Написал ей письмо. Письмо, в котором объяснил все свои чувства, о том, как тяжело ему без нее.

Он знал, что завтра Настя приедет домой, и попытался в письме назначить ей встречу. Там, на пирсе, в их излюбленном месте. Мальцев не был уверен в том, что Настя придет, но если это случится, а он в это время будет сидеть в КПЗ, если она не увидит его там, отношениям придет конец. Другого шанса исправиться она точно не даст…

Мальцева отвлекли от мыслей о Насте. В камеру завели Бугая. Огромный двухметрового роста детина едва держался на ногах. Каждый вздох давался ему с трудом.

— Что случилось? — встрепенулся Андрей и помог опуститься на пол.

— Они меня били, Малый… — едва шевелил губами Бугай. — Сильно били… они под тебя копают…

— Мальцев, на выход! — послышался голос дежурного.

— Что они говорят, Леша?! — пытал Мальцев, не обращая внимания на слова милиционера.

— Говорят, что это ты стрелял в того парня… хотели, чтоб я против тебя показания дал…

Опера схватили Мальцева под руки и силой стали вытаскивать из камеры.

— Я не крыса, Малый. Я в несознанку ушел, — прошептал вслед Бугай.

Андрей вновь оказался в знакомом кабинете. Напротив, за столом, сидел Круглов и теребил в руках авторучку.

— Доигрались, детишки! — с неподдельной ухмылкой проговорил он.

«Вот где подстава, оказывается», — догадался Андрей. Наиграл примитивный ритм пальцами на столешнице и откинулся в кресле.

— Давай, шей, — бросил он. — Постараюсь очень внимательно слушать. Место у меня замечательное, в первом ряду.

— Алексей Ахметшин только что дал показания против тебя. — Колкие фразы Андрея, казалось, пронеслись мимо его ушей. — Чистосердечное пиши!

— С чистым сердцем пишу вам, месье начальник! — продолжал паясничать Андрей. — Никого не убивал, в парке люблю ночью прогуляться! Уж больно воздух там свежий!

Михаил Сергеевич покачал головой.

— Ну, что ты кривляешься, как школьник, ей-Богу? Дружок твой за нарушение общественного порядка и сопротивление представителям власти года три получит. Это повод для шуток? А ты… Против тебя два человека уже показания дали. Говорят, Малый стрелял!

— Кто дал?! — взбесился Андрей и подался вперед. — Федя, друг твой закадычный? Видишь, перчаток нет у меня! Ствол найди, сними с него мои отпечатки, тогда разговаривать будем! Липовых свидетелей твоих любой адвокат на чистую воду выведет. А сейчас, пошел на хер!

Круглов набрал полную грудь воздуха, тяжело выдохнул и посмотрел на дежурного.

— Позови Тимоху.

В кабинет зашла гора. Гора мышц, называемая Тимофеем Сидоренко, главный спец по выбиванию признаний. Он передвигался крайне медленно, словно ждал, что подозреваемый все расскажет с испугу. Но Мальцев молчал. Тогда Тимоха взял его руки и сковал наручниками за спинкой стула.

— Значит, ты не убивал, и разговаривать со мной не намерен? — уточнил Круглов.

— Тимоха, чего тянешь? — обратился к здоровяку Андрей и что есть сил сжался в ожидании удара.

Тимоха размахнулся и устремил свой огромный кулак в правый бок Мальцева. Все тело пронзила нестерпимая боль. Андрей зарычал сдавленным голосом, но удар все же выдержал.

— На месяц от алкоголя закодировал, сука… — прорычал себе под нос.

— Ты думаешь, я ствол не найду? — оскалился Круглов. — Говори, кто сбежал со стрелки!

— Понятия не имею, там много народа бегает…

И снова мощный удар в бочину… Сил напрягать пресс не осталось. Перед глазами посыпались искры. Печень только что пережила встречу с молотом. Андрей все ниже склонялся и рычал от боли.

— Еще на два месяца…

Сидоренко подошел с другой стороны. Он знал, как бить и куда. И тем более знал, что третьего удара правая почка Мальцева может не выдержать. А вот с левой он еще мог поработать. Но Михаил Сергеевич остановил его жестом.

— Я найду ствол! Помнишь мои слова о гастролях? — он встал из-за стола и подошел к Андрею, наклонился, после чего на ухо прошептал: — Она тебя ждать не станет …

Затем схватил плащ и вышел из кабинета. Мальцева, едва живого, отвели в камеру.

***

Сашка забежал в клуб. Пот лился с него рекой, дышалось тяжело.

— Пацанов повязали! — прокричал он и уселся на стул, после чего дрожащей рукой откупорил бутылку лимонада, которая как нельзя кстати оказалась под столом.

Ребята недоуменно выставились на нарушителя спокойствия. Витя подошел ближе и переспросил.

— Чего, чего?

— Пацанов, говорю, повязали! Малый в КПЗ сидит!

— Що за шум, а драки нет?! — выскочил из подсобки Хохол, вертя пальцами барабанную палочку.

— Шурик, по порядку рассказывай… — попросил Ник.

— Мутная тема, короче, — состроил гримасу Сашка. — На стрелку с Лисовским старшим мы поехали. Малый еще приказал оружие не брать, мол, Федя просто поговорить хочет. А я со стволом поехал, разрешение-то в норме. Ну, приехали мы туда, а их всего пятеро стоит, все при параде. Федя Малого под руку и в сторону… свой разговор у них был, я не слышал его. Типы эти, что с Лисом пришли, к нам подвалили, огня попросили. В общем, болтовня завязалась. Бугай стал цапаться с одним. Слово за слово, вы же знаете, как Леху вывести легко… — Сашке не хватало воздуха. Он попытался отдышаться. Но Вовка требовал продолжения. — Ну, давай он долбить их. Пацаны тоже стоять не стали, началась куча мала. И вдруг, выстрел. Ниоткуда, понимаете!!! Я не стрелял, пацаны наши пустые были! А один из «Лисовских» за живот держится и падает. Смотрю, Малый рядом уже, по роже меня хлещет. Беги, говорит. Я и побежал. А там ментов полный парк, братву мордой в снег. Всех, короче, в отделение отвезли. Вот такая чехарда, ребятки! Что делать, ей-Богу не знаю…

— Мама моя… — вылетело из уст Вити. — Говорила мне дома сидеть…

Но не успели ребята обсудить произошедшее в парке, как в клуб, цокая каблуками, вошел Михаил Сергеевич Круглов, а с ним вооруженные автоматами менты.

— Сидим спокойно, мальчики! — приказал майор и встал посреди зала. — У меня есть постановление на обыск этого помещения, так что мешать следствию я бы не советовал!

— Что за дела, начальник?! — поднялся на ноги Сашка. — Какое еще постановление?!

— Оружие есть? — словно не слышал Круглов.

— Есть…

Менты уже переворачивали клуб вверх дном.

— И зачем тебе ствол? На стрелки с ним ходишь? — спросил Круглов и протянул руку в ожидании оружия.

— Какие стрелки, начальник? Так, по банкам пострелять… и вечером по улице ходить безопаснее… — Сашка вытащил пистолет и стал крутить в руках. — Подходят к тебе трое, и ты понимаешь, что последует за просьбой закурить. Достаешь ствол, наводишь на самого крепкого, и твоей жизни уже ничего не угрожает! — в этот момент он навел оружие на Круглова, наглядно донося смысл своих слов до следователя. — Раз, и все вокруг уже обосрались…

Менты, недолго думая, выбили из рук оружие и уложили его лицом в пол.

— Ой, деби-и-л… — протянул Витя, демонстративно поднимая руки вверх.

— Вы что делаете?! — заорал Сашка, пытаясь оторвать лицо от паркета.

— Ты что, фраер, бессмертный? — в один миг в Круглова вселился зверь. — Статья триста семнадцать УК РФ, покушение на представителя власти.

— Какое покушение?! Я просто показывал, а не угрожал. У меня свидетели есть…

— Свидетели твои вместе с тобой пойдут, как соучастники… Ты со стрелки сбежал?!

— С какой еще стрелки?! — оправдывался Сашка. — Я весь вечер здесь просидел!

— А потный чего такой?!

— Занимался…

Круглов выпрямился и бегло осмотрел помещение.

— В камеру его к дружкам! Пистолет на экспертизу…

Сашку закинули к пацанам. В камере становилось тесно. Прижавшись друг к другу, в дальнем углу дремали Леха и Мальцев. Сашка протиснулся сквозь толпу и уселся рядом. Андрей приоткрыл глаза и окинул его обеспокоенным взглядом.

— Целый… — убедился он и снова сомкнул веки.

Правый бок терзала ужасная боль при каждом вздохе.

— Я не стрелял, брат! — затараторил Сашка, поняв, что Андрей слышит его. — Клянусь тебе, это не я!

— Я догадался, — с трудом выдавил Мальцев. — Но кто тогда?

— Черт его знает. Суматоха была… Наши ведь все без оружия были!

— Не тараторь, Саша, голова болит. Где тебя взяли?

— Круглов шмон в клубе устроил. Ствол искал.

— Допрашивал?

— А то! — буркнул Сашка. — Полчаса мурыжил. Кто стрелял, где ствол, что Мальцев делал…

— Он под меня копает.

В это время мимо камеры провели Федора и всех его подручных. Их отпустили.

— Не будет между нами мира, Федя… — громко крикнул Мальцев из камеры.

Федор остановился, некоторое время стоял в смятении, подойти к камере или нет, но все же пошел дальше. Видимо, уверенный, что Мальцев не доставит ему хлопот ближайшие лет десять. Иначе, зачем было гробить мальчишку.

Утром приехал адвокат. Его вызвали Вовка и Никита. С Мальцевым у них состоялся долгий разговор, удалось выяснить кое-какие детали следствия. Оказывается, ствол, из которого убили Олега Яворского, нашли в парке. Преступник сбросил его недалеко от места происшествия, а покидали его только сбежавший неизвестный, Бугай и Андрей, которого повязали буквально в десяти шагах. Лехе действительно светил срок, но самое неприятное, что вынес из этой беседы Мальцев, то, что он является главным подозреваемым. Однако адвокату удалось добиться освобождения под подписку о невыезде.

Минуты неумолимо текли к полудню. Именно на это время Андрей назначил Насте свидание. К камере подошел Круглов. Он ехидно разглядывал избитого арестанта, проверяя рукой двухдневную щетину.

— А может, в СИЗО тебя, а? — подумал вслух.

— Веришь, нет, начальник, мне плевать… — ответил Мальцев и раскашлялся, схватившись за отбитый бок.

— Ладно, выпускай их! Мальцева ко мне!

В кабинете Круглов, якобы совершенно случайно, задел Мальцева за бок. Андрей поджал губы, но стерпел. Хотя во взгляде даже ребенок прочитал бы все, что он думает о майоре.

— Вот здесь подпиши, — указал следак на подписку о невыезде. — Вздумаешь бежать, объявлю в розыск. И никакой адвокат тебе не поможет…

Мальцев молча подписал бумагу и вышел из кабинета. Сейчас было не до шуток, которыми он любил насолить Круглову. Часы на стене показывали без четверти двенадцать. Он выскочил на крыльцо, поправил воротник и напел всем известный шлягер:

— Опера парнишке шили криминал… — только на улице Андрей заметил, что правый рукав пальто порвался. — Блин, тетя Зина обидится…

***

Мальцев успел. Ровно в полдень он появился у пирса и стал бегло осматриваться. Насти нигде не было. Свежих следов — тоже. Она не приходила. Может быть, еще, а может быть, и совсем не придет. Сердце предательски наполнилось тоской, заныло под ложечкой. Андрей присел на край пирса и закурил. Больше ничего не оставалось, как ждать. Шикарный букет чайных роз он положил рядом с собой.

Андрею нравились розы. Он видел в них что-то особенное, величественное. Ни один другой цветок не завораживал так, как это делали розы. Большие садовые или те, что привык покупать в лавках, неважно. Они напоминали отца. Папка всегда дарил матери эти цветы. А Андрей мечтал быть похожим на него…

Докурив, он тут же поджег следующую. Холодный зимний ветер, казалось, прошелся даже внутри тела, заставив вздрогнуть. Взгляд упал на букет, и Андрей чертыхнулся в душе. Сидит, как дурак, в ожидании. На мгновение он засомневался. И все поведение, касавшееся Насти, показалось глупым, детским, наивным. Девчонка смогла привязать его — стального в характере парня — и крутить им, как ей хотелось. Вот и сейчас. Захочет, и вовсе не придет. Потому что знает, все равно Андрей прибежит.

Мальцев сплюнул со злостью и едва не решился забросить несчастный букет куда-подальше. Но, взяв себя в руки, лишь затянулся поглубже и посмотрел на часы. Ну и пусть выглядит слабым. С Настей, только с ней, он имеет на это право.

Зажатая в пальцах, истлела уже третья сигарета, когда послышался хруст снега. Андрей сразу же обернулся. Солнце слегка ослепило, пришлось щуриться. Настя стояла позади и теребила в руках пояс шубы. Некоторое время ни один из них не осмеливался начать разговор, молча разглядывая друг друга.

Настя пришла, а значит, простила. Увидев ее, Андрей понял, как сильно скучал. Понял только сейчас, когда едва не потерял. Так, наверное, бывает всегда. Он вскочил на ноги и бросился к ней.

— Прости меня, родная, — прошептал, наслаждаясь ароматом ее духов. — Я больше никогда не посмею так поступить.

— Мне было больно, Андрей, не от того, что толкнул, а от того, что не стал меня слушать. Словно переступил.

— Я знаю… и больше никогда не посмею пренебрегать твоим мнением.

Он захотел ее поцеловать, но почувствовал сильнейший испуг. А что, если она оттолкнет? Но Настя словно прочла смятение в его глазах. Улыбнулась и развеяла страхи. Губы слились в поцелуе.

— Я люблю тебя… — отстранившись, сказала она шепотом, на ухо, но слова еще несколько раз эхом повторились в голове.

Они стояли так долго. Обнимались, целовали друг друга и смотрели в глаза.

— Здесь холодно… — шепнула Настя.

— Я согрею… — Андрей обнял ее крепче.

— Нет, давай прогуляемся.

И они гуляли по парку, катались на коньках на пруду, пили согревающий кофе. Весь день провели вдвоем. Андрей впервые отвлекся от дел. Стало плевать на Лисовских, на убийство, которое пытались пришить менты, на всё. И он не вспоминал бы, если б не напомнила Настя. Они сидели на качелях, медленно раскачивая их, когда Настя посмотрела на него задумчиво и произнесла:

— Рэкетир… — затем прижалась сильнее. — Зато, мой!

Мальцев вдруг понял, что не хочет скрывать от нее ничего. И решил рассказать о себе то, от чего раньше пытался ее оградить.

— Не хочу я быть рэкетиром. Но я не могу стерпеть то, что моих друзей избивают на улице. И не стану терпеть издевательства над соседкой тетей Зиной, которая их, между прочим, учила! Мне противно смотреть на безнаказанность, противно смотреть на страх, который испытывают люди перед ними. Если милиция не может справиться, то что делать людям? У меня нет другого выхода, Настенька, как играть по их же правилам и уничтожить ублюдков в равной борьбе. Не хочу я бояться жить в своем городе, не хочу терять близких. И если нужно будет проявить жестокость, я готов.

Настя слезла с качели и встала напротив, ловя посуровевший взгляд Андрея. Улыбнулась.

— Кто же ты, Мальцев Андрей? — задумчиво произнесла она. — Со мной — такой мягкий, обходительный, любимый… а среди них — жесткий, сильный, авторитетный… Разве могут два таких разных человека ужиться в одном?

Мальцев пожал плечами. Он не мог дать Насте ответ. Лишь нежно взял за руки и притянул ближе.

— Малый… — вновь отпрянула она. — Что за прозвище такое?!

— А что? — удивился Андрей. — Мне нравится.

Настя вдруг рассмеялась, заразив Андрея своим звонким выразительным голосом.

— А я? Когда стану твоей женой, я, что, получается, буду Малая?! — задумалась на мгновение и вслух опробовала на благозвучие: — Мальцева Анастасия Викторовна… хм…

— Маленький!

— Что? — отвлеклась Настя от мыслей.

— Маленький, — повторил Андрей. — Маленький мой человечек…

Когда настало время расстаться, Мальцев сразу же вспомнил о Сашке. Тридцать первое января. С момента их спора прошло чуть более трех месяцев. Он решил незамедлительно направиться к другу. Всем, что чувствовал, хотелось поделиться. В памяти всплыла ухмыляющаяся физиономия Сашки, уверенного на все сто, что Андрей не сможет влюбить в себя Настю…

[1] Слушай свое сердце — с англ.