Звуки метели

"Забери меня туда где океаны слез и крови

Я улетаю навсегда в долину зла и страшной боли".

Stigmata "До девятой ступени".

Дедка Валерка уходил тяжело, соседи лезли на стену от его криков:

— МАТЬ, МАТЬ, МНЕ БОЛЬНО, МАТЬ! — орал он на несколько этажей. Багров давно не вставал с постели. Безразличные сиделки как и раньше появлялись дважды в сутки: утром и вечером, чтобы покормить его и поменять подгузники. Они давали деду успокоительное, поэтому днём он обычно вел себя тихо. Болезнь сломила Багрова: буйный нрав сменился покорностью судьбе. Но по ночам, когда действие лекарств ослабевало, он выл и громко стонал, периодически выкрикивая странные повторяющиеся слоги. В такие моменты мы с мужем просыпались и молча лежали на стареньком диване, сжавшись в комок от ужаса. В пугающих звуках из квартиры дедки Валерки была слышна вся боль страдающего безумного существа, в которое в итоге он превратился.

Приближение вечера теперь пугало меня и в ход пошло снотворное. От накопившейся усталости и таблеток я чувствовала себя зомби, периодически впадая в прострацию.

В одну из ночей, когда у Багрова был особенно сильный приступ, Макс предложил мне пойти спать в машину, но на улице было ещё слишком холодно.

— Айя, это не может долго продолжаться, — говорил он с показной уверенностью, а меня, словно льдом, сковало оцепенение. Не осталось ни злости, ни страха, только томительное ожидание очевидной развязки.

Света, которая изначально была в курсе всей этой истории, сильно переживала за нас. Она предложила нам с мужем перебраться в её большую комнату в коммуналке. Мы отказались, но периододически я стала оставаться у неё ночевать. Это ещё больше нас сблизило.

"Дорогая, у моих родственников квартира в области пустует, там есть интернет, а ещё действующая печка. Очень атмосферное место! Вы можете там жить сколько хотите, но это ПГТ в трехстах километрах от города." — Как-то написала мне Иноземцева.

Макс не захотел переезжать, потому что решил бороться. Каждый день он вызывал Багрову скорую, подробно описывая диспетчерам крики и вой, доносящиеся из квартиры одиноко живущего старика. Муж был уверен, что это сработает и соседа заберут в больницу — состояние дедки Валерки было действительно тяжелым, да и разве могли врачи игнорировать его многочисленные обращения? Однако, скорую у подъезда так никто и не увидел.

Так продолжалось несколько недель, пока однажды Максим не нашел в нашей входной двери сложенный пополам тетрадный листок. Аккуратным женским подчерком, словно буквы нанизали на строчки как холодные синие бусины, там было написано: "Если ты еще раз посмеешь вызвать врачей… Пеняй на себя!"

Макса не испугала эта очевидная угроза и он решил продолжать настаивать на своём. Я махнула рукой на его попытки что-либо изменить и стала чаще оставаться у Светы. В её большой, давно не видевшей ремонта комнате было свободнее и спокойнее, чем в нашей отдельной квартире с современным интерьером.

Однажды вечером, после долгих размышлений, я собрала вещи и сообщила мужу, что не вернусь домой, пока ситуация с дедом "не разрешится естественным образом". Мы сильно поругались, но Максим не стал меня останавливать. Выскочив из квартиры я поволокла сумку к лифту, как вдруг, на лестничной площадке послышались громкие стоны Багрова. Скорее из этого ада! Лифт полз вниз мучительно медленно, в висках пульсировало напряжение.

На третьем этаже он неожиданно остановился и внутрь вошла Маша — ещё одна соседка Багрова. Обычно жизнерадостная молодая женщина теперь выглядела неважно: болезненная бледность разлилась по лицу, а под глазами залегли глубокие тени. Старая железная коробка со скрежетом снова начала двигаться вниз.

— Алечка, жесть — что творится в нашем подъезде! — воскликнула она, выразительно подняв глаза — как бы намекая на больного деда, что остался на верхнем этаже.

— Точно, мы с мужем почти не спим по ночам, мне ни снотворное не помогает ни беруши! Эти крики пробирают до мурашек, — поделилась я с Машей.

— Ты права, атмосфера как в фильме ужасов, — тяжело вздохнула соседка. — Я племяннице Багрова — этой мажорке Кате пожаловалась на него в соц. сетях. Она ответила, что решит вопрос. Как знаю, еще несколько жильцов подъезда писали ей и её матери. Но, как видишь, ничего не поменялось. — С грустью добавила Маша.

— Алечка, а я знаю один способ! Может и тебе он поможет, — обронила соседка, когда мы выходили из лифта.

Мучаясь ночными кошмарами из-за криков больного старика, она не могла спать нормально, пока не нашла в сети видео со звуками метели. Рёв и свист ветра органично вписались в тяжелую обстановку и помогли замаскировать стоны Багрова.

— Сон наконец-то наладился. Этот псих подвывает в унисон метели и мне теперь не так жутко, — с вымученной улыбкой добавила Маша.

Слушая её я вцепилась в сумку как в спасательный круг, не зная что на это ответить.

Через пару дней в свой выходной мне пришлось вернуться домой за ноутбуком. Макс был на работе. По странному стечению обстоятельств я стала невольной свидетельницей семейного скандала, разгоравшегося в однушке Багрова. Оттуда доносился раздраженный женский голос, переходящий в крик. Не было сомнений, что он принадлежал Кате — племяннице дедки Валерки.

— Дядя, ты достал меня! Мне теперь постоянно пишут в сети все кому не лень о том как ты тут орёшь! Однажды, я просто убью тебя! Ты меня понял? ЗАДУШУ СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ! — Орала Катя в эмоциональном запале.

— БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА, ТВАРЬ! — Неожиданно разрыдался Багров, как будто на миг придя в себя. Крики этой безумной парочки продолжали бушевать в стенах старого дома. Меня трясло, в спешке схватив ноутбук, я выскочила из квартиры и, не дожидаясь лифта, побежала вниз по лестнице.

Через пару дней мне позвонил Макс, сообщив, что погасил оставшуюся задолженность по ипотеке и начал процесс снятия обременения с квартиры. Я слушала его с апатией — с недавних пор депрессия навалилась на меня с новой силой. Максим обошел несколько агентств недвижимости, он хотел, чтобы продажей нашей квартиры занимались профессионалы, но ему везде отказали. Со слов риелторов, все кварталы района неофициально были поделены на зоны, за каждой из которых была закреплена своя фирма. В двух местах ему даже дали визитки с так хорошо нам уже знакомым словом: "Сатурн".

— А если я не хочу работать с этими людьми? — возмутился Максим, крутя в руках карточку из плотного черного картона, с выдавленным на ней серебряным силуэтом городской ратуши.

— Ваше право, — холодно ответил риелтор. — Вы всегда можете продать квартиру самостоятельно, разместив объявление на специализированных сайтах.

После этого разговора Максим в гневе вышел из офиса очередного агентства недвижимости и разорвал в клочки визитку "Сатурна".

— Зайчик, может на окне повесим объявление о продаже квартиры? "SALE" и номер моего телефона, — предложил муж. — Не уверен, что это сработает, но так появится хоть какой-то шанс.

В моей голове "SALE" превратилось в "SOS".

— Давай! — Неожиданно для самой себя согласилась я. — Этот вариант мы еще не пробовали.

В тот же вечер втроём мы собрались у Светы, чтобы обсудить как продать квартиру в чёртовом панельном доме, не попав в западню, расставленную "Сатурном". Сидя на подушках за низким винтажным столом, который Иноземцева отхватила на какой-то барахолке, мы чувствовали себя заговорщиками, связанными общей тайной. На расписной столешнице, рядом с зажжённой ароматической палочкой, уютно устроился магазинный торт в виде божьей коровки. Его принёс Максим.

— Эклектика! — Пошутила я, обращая внимание подруги на забавный тортик.

— Синергия! — Улыбнулась Света.

Постепенно ко мне возвращались силы и чувство юмора.

— Я разместил предложение о продаже в рабочих чатах, — энергично отчитался Макс.

— Скинь мне текст, Дима раскидает его по городским пабликам, — предложила Света.

— Тогда я распечатаю объявление, чтобы повесить на окно!

Мы чокнулись керамическими кружками, наполненными имбирным чаем с лимоном и мёдом, и продолжили с шутками обсуждать планы. Тогда впервые за несколько недель с меня спала пелена оцепенения и я почувствовала себя по-настоящему живой.

Дедка Валерка умер накануне 1го мая — Праздника труда. Инфаркт. Максим узнал об этом случайно. Выходя утром на работу, он увидел на лестничной площадке стоявших вместе управдома, сиделку и нашего участкового. Они молча дожидались Ларису, чтобы решить вопрос с последними формальностями. Тело Багрова кремировали на следующий день и в нашем подъезде наступила долгожданная тишина.

Вскоре я решила вернуться домой, но мне не верилось, что всё наконец-то закончилось.

Нежной белой пеной возле старой панельки разлилась цветущая черёмуха — природа праздновала торжество весны. Когда я подходила к подъезду с сумкой, резкий порыв холодного ветра сорвал с дерева часть крохотных, пахнувших сладкой горечью лепестков и закружил их в вихре, высоко поднимая вверх. Спустя мгновение началась первая майская гроза.