Прозрение

После того как мы с мужем нашли объявление Аиды, я несколько дней была в прострации. Будто в подгрузили и устанавливали новый модуль. Когда он был активирован, я начала видеть привычные события иначе, замечая то, что раньше ускользало.

В торговом комплексе, где я работала, был отдел разливных духов. Странное занятие по нашим временам! Под этот бизнес много лет снимали просторное помещение на первом этаже. Место проходное, но я почти никогда не видела там посетителей. Может, людей отталкивала организация бизнеса? Никаких завлекающих вывесок, яркого оформления, музыки для привлечения внимания — всех тех маркетинговых уловок, к которым мы так привыкли, там не было.

Внутри, вдоль стен, располагались ничем не примечательные стеллажи с пробникам разливных духов, а ещё диван из черной кожи и прилавок с кассой. В отделе посменно работали два брата. Большую часть времени они слушали музыку или смотрели кино. Часто к ним приходили друзья, с которыми они весело проводили время. В отделе даже ценников не было! Как этот магазин сводил концы с концами и умудрялся платить весьма недешевую для такого места аренду?

Я всегда думала, что какой-то состоятельный бизнесмен решил приобщить к труду своих великовозрастных сыновей-оболтусов, поэтому и держал отдел себе в убыток. Теперь ситуация мне представлялась по-другому. Больше это напоминало криминальную синекуру, которую кто-то устроил своим родственникам, чтобы отмывать незаконные доходы.

На эти мысли меня навела и странная манера общения братьев-продавцов. Они всегда держались особняком от других сотрудников торгового комплекса, смотрели на нас свысока и относились с пренебрежением. Словно на них не распространялись законы коммерции, по которым работал наш ТК: "улыбайся, будь активен и умей подробно рассказать о своём товаре". Они напоминали мне двух вальяжных котов, вокруг которых суетились юркие мышки — продавцы других отделов.

Своими наблюдениями я поделилась с мужем. Он со мною согласился. Макс рассказал, что недалеко от его работы пару лет назад открыли картинную галерею. По организации бизнеса она мало чем отличалась от отдела разливных духов в нашем ТК. Работяги смеялись: для чего рядом с проходной крупного завода открыли пафосный лофт с дорогими картинами? Лучше бы это было кафе с курицей-гриль и недорогим пивом или гастроном. Однако, хозяин — барин.

Однажды Максим заглянул туда. Там выставлялась абстрактная живопись современных художников. В просторном помещении, где без проблем мог поместиться супермаркет, на стенах расположились картины без ценников. Муж минут пятнадцать неспешно гулял, рассматривая полотна, но так и не понял художественной идеи этих картин, как, впрочем, и их ценности. Света бы сказала, что низкие энергетические вибрации не дают ему возможности приобщиться к высокому искусству. Собираясь уходить, Макс поинтересовался стоимостью картины, которая была к нему ближе всего, и скучающая сотрудница, сверившись с каталогом, назвала сумму, равную его годовому заработку. Странно, что такие дорогие полотна не были даже помещены под стекло. Муж запомнил, что вышел тогда из галереи с ощущением, что его обманывают.

Теперь тот странный опыт, виделся ему под другим углом.

Однако, жизнь продолжала идти своим чередом. Вторая половина ноября внесла суматоху в неспешную работу нашего чайного магазина. Борис оказался прав, заранее запасая большое количество товара. Наплыв покупателей просто сметал с прилавка выставленные "компоты", подарочные наборы и посуду.

Теперь мы с Иноземцевой выходили вдвоём даже в будни. Работать в таком режиме нам предстояло до конца декабря.

В очередной раз, придя в отдел ближе к двум часам, я заметила, что Света чем-то сильно расстроена. Её глаза покраснели, как будто бы от слёз или бессонницы. Неужели Костя решил закончить их роман и отчалил на Гоа с более перспективной невестой? Я не стала озвучивать сменщице свои предположения и зашла издалека:

— Привет, Света, ты хорошо себя чувствуешь?

— Здравствуй, дорогая, я простыла. Пью кудин. Хочешь для профилактики? — ответила Света. По её отстраненному потухшему взгляду, я поняла, что дело было в чём-то ещё.

Кудин — редкая дрянь, которая относится к горьким чаям. Всего одного заваренного листа падуба широколистного достаточно, чтобы осознать насколько хороша ваша жизнь, несмотря на любые печальные обстоятельства. Его едкий вкус хорошо встряхивает организм. Казалось бы, зачем пить эту дрянь, если ты не мазохист? Но, кудин также и мощное средство от простуды, которое я использую только в крайних случаях.

— Не всё так плохо в моей жизни — улыбнулась я.

— Смотрю, переезд пошёл тебе на пользу. Ты прямо расцвела! — заметила сменщица.

— Стала высыпаться, да и из дома не надо убегать под любым предлогом, только чтобы не слышать вопли соседа-психа. В панельном доме и так слышимость феноменальная, а тут ещё и дед-мизантроп, кайфующий от неприятностей, которые доставляет соседям, — вздрогнула я, вспомнив свою жизнь всего пару недель назад.

— Айя, я думаю нам с Костей надо расстаться! — неожиданно выпалила Света, неуверенно посмотрев на меня. — Знаю, ты плохо к нему относишься. Думаю, что он этого заслуживает. —

Вот это поворот! Я поняла, что впереди нас ждёт серьезный разговор. Всего можно было ожидать от их отношений, но явно не внезапного прозрения Иноземцевой! Как она пришла к таким выводам и что для этого должно было произойти?

По традиции мы со Светой заварили чай и уединились в подскобке, чтобы поболтать в перерывах, между работой.

Оказалось, бурный многообещающий роман Светы развивался не очень хорошо — Костя и её сын не смогли найти общего языка. Дима был трудным подростком: в прошлом году его попросили не подавать документы в 10 класс. Закоренелый троечник влиял на общий рейтинг школы. Свете пришлось перевести его в другую, однако там он не смог влиться коллектив, став изгоем. Дима прогуливал занятия, в итоге, учителя списали его в категорию неспособных к обучению. Иноземцева не знала, что делать с собственным ребёнком. Тихий, скрытный Дима целыми днями играл в компьютерные игры и был настоящей загадкой для окружающих, впрочем, как и для собственной матери. Иногда ей казалось, что она живет в одной комнате со странным соседом, с которым они разделили обязанности: она зарабатывала деньги, а он взамен убирал жилье и ходил в магазин.

Недавно Света поделилась с Костей своими проблемами и он предложил ей кардинальное решение: оставить сына на воспитание родственникам и уехать на Гоа — вместе открывать его йога-центр.

С одной стороны, это было долгожданное избавлением от бремени проблем, которые она тащила на себе долгие годы — возможность заняться своим призванием вместе с любимым мужчиной. Но с другой, внутри неё одинокая женщина, мечтающая о лучшей доле, боролась с матерью, которая не хотела предавать своего ребенка. Пусть неудачливого, и с весьма туманными перспективами будущей жизни.

Йог дал Свете на размышление неделю. Этот срок подходил к концу.

Пока Иноземцева рассказывала мне свою историю, я написала в соцсетях Дине, и спросила, не знает ли она когда "йог-твою мать" собирается уезжать. Она оперативно ответила, что Костя снял объявление о поиске попутчицы и сейчас оформляет электронную визу — значит до отъезда осталось не больше недели. Он бы так не поступил, не имея подходящего запасного варианта, на тот случай, если Света откажется от его предложения.

Было ясно: Константин разорвет отношения с моей подругой и уедет на Гоа с другой, если Иноземцева не примет его ультиматум. Похоже, в его марафоне в финал вышли две одинаково сильные кандидатки и он сам точно не знал, кто выиграет это соревнование.

Света спросила у меня совета и я без каких-либо сомнений предложила ей забыть о существовании Кости, прекратив с ним общение. На планете почти восемь миллиардов людей, примерно половина из них — мужчины. Можно найти человека, который подойдёт ей больше, чем эгоистичный йог.

К моему удивлению, Света быстро согласилась. Похоже, чары просветленного любовника на неё больше не действовали, но ей была нужна дружеская поддержка, чтобы чувствовать себя увереннее.

Головокружительный роман Иноземцевой подошёл к концу. Я была этому рада, но решила оставить при себе то, что узнала от Дины. Возможно, когда-нибудь, я расскажу всё подруге, но точно не сейчас.