14

К нам подселили бродягу. Настоящего бездомного. Вонючего, синего и завшивевшего. По ночам он чесался, скулил, не давал нам спать. Лом вставал и ребром ладони бил его по шее. Тот ненадолго отключался, но через полчаса опять принимался за своё. Только уже не скулил, а бормотал проклятия и угрозы, особенно стараясь запугать нас каким-то Шкаликом. Этот самый Шкалик должен был явиться сюда в назначенный бродягой час и превратить нас в фарш.

— Котлет с вас нажарим, — обещал наш новый жилец. — С луком.

На нашу письменную жалобу комендант общежития отказался наложить положительную резолюцию.

— Вот кончится месячник и заберём вашего квартиранта, — пообещало ответственное лицо.

— Какой еще месячник?

— Да, какой-то там. Очередной. Борьба с бездомными, что ли?

— Борьба?

— Ну, может и не борьба. Не знаю точно. Кто-то в город оттуда… — комендант показал почему-то на небо, — приезжает или прилетает. Вот и наводим порядок.

— Оттуда? — Ломахин тоже ткнул пальцем в небо.

— Оттуда.

— Бог, что ли?

— Поостри мне тут, умник. Я вам такого жильца подселю, добрым словом этого бродягу вспоминать будете. Есть у нас квартирки, где каждый день мордобой.

— Что вы, что вы, лучше потерпим. Пусть живет. Только воняет от него…

— У вас же там ванна есть. Помойте. Я вам мыло выдам. И полотенце.

— Можно еще вопрос?

— Провокационный? — поинтересовался комендант.

— А как вы догадались?

— По интонации. Кроме того, других вопросов современная молодежь не задаёт.

— Можно?

— Слушаю. И давай побыстрее, у меня тут дел невпроворот.

— Как мы понимаем, квартирант наш нигде не работает?

— Не работает, — вздохнул комендант.

— Но разве тунеядцы не должны сидеть в тюрьме?

— Должны и сидят.

— А почему этот бездельник на свободе?

— Видите ли, молодой человек, сидят-то они сидят, но не пожизненно. Истекает срок приговора и их выпускают на свободу.

— Понятно. Выпускают, а потом опять сажают.

— Только если не устроятся на работу. Но не очень-то они стремятся её найти. Да и кто их возьмёт.

— Противоречие, однако.

— А эту тему затрагивать не советую. Антисоветчинкой попахивает. Не находите?

Лом оттопырил губу, пожал плечами.

— Это от бродяги вашего попахивает.

— Правильно. А потому сменим тему. Вот вам мыло, полотенце…

— Ещё бы наждачной бумаги рулон…

— Обойдётесь…

Предложение помыться наш бродяга принял благосклонно. Он долго плескался в ванной, играл с пузырями и смылил целый кусок мыла. Из ванной вышел порозовевшим, посвежевшим и помолодевшим. Тут же напялил на себя свои обноски и ушёл в город. Вернулся ночью в стельку пьяный, когда мы уже приготовились спать. Включил свет, уселся на кровать и стал посматривать на нас недобро.

— Вы! — произнес наш новый жилец.

Мы ждали продолжения.

— Вы! — с той же интонацией повторил он второй раз.

— Продолжай. — Лом приподнял голову.

— А ты тут не командуй, ё… в рот. Нашелся мне командир, на х…. Вы! — Почему-то на этом слове его сразу клинило.

— Ну, мы… — я тоже начал заводиться.

— А ты, ё… в рот, вообще не квакай. Вы!

— Сейчас дам по шее, — пообещал Ломахин.

— Ты? — несказанно удивился наш квартирант, как будто до этого ни разу не получал. Ты?

— Я!

— Ты?

Лом вскочил с кровати. Приготовил кулак.

— Я же вас, ё… в рот, жалею, на х… — По щеке бродяги вдруг покатилась слезинка. А вы…

— Ё… в рот, на х…? — поинтересовался Лом.

— Вот именно.

— Чего ж ты сразу не сказал.

— Эх, ё… в рот, — квартирант горестно махнул рукой, — ну вас всех на х….

— Спать ложись, — сказал Ломахин.

— Нет, я сначала помоюсь, на х….

— Ты ж недавно мылся.

— Ну и что, ё… в рот. Я ещё хочу.

— Что ты как французская проститутка. Через каждый час теперь мыться будешь?

— Буду, ё… в рот. Тебе-то чего, на х….

— Так иди, мойся. Чего ты тут расхуякался.

— Включи мне воду, на х…. Я ж не умею.

Ломахин нарочно сделал воду погорячее и потом с садистским удовольствием слушал, как наш бомж кряхтит и ухает. Когда тот замолкал, Лом приоткрывал дверь, желая убедится, не сварилась ли в кипятке его жертва.

Пока бродяга варился в ванной, Ломахин вытащил скелет из шкафа и уложил под одеяло на кровать нашему неугомонному соседу.

— Прости, Коля. Прости и потерпи, но, понимаешь, надо.

Бомж оказался стойким, как магазинная курица, не сварился и вышел из ванной довольным, только был не синим, а как рак красным.

— Кофе, чаю? — предложил Лом квартиранту.

— Иди на х…, я спать буду. — Он откинул одеяло и замер. — А это ещё кто тут такой? Ё… в рот!!!

— Не узнаёшь разве? Это же… ты…

— Ни хуяшеньки! Я?!!

— Ты, ты.

— Ё… в рот! Сгнил уже, что ли? А кто ж я тогда… тут стою, на х…?

— Дух. В чистилище. Потому и моешься без конца.

— А вы кто такие? Черти?

— Ангелы. Последняя твоя надежда. Так что думай. Хочешь в рай — веди себя тихо. Будешь шуметь и матом ругаться — прямо к чертям.

— Ни х… себе. Ё… в рот!