Часть III. 1098

Боэмунд ещё раз пробежал критическим взглядом по отряду из шестидесяти человек, среди которых были и люди из уже успевшего прославиться отряда Танкреда.

Удостоверившись, что всё нормально, сын Роберта Гюискара первым полез по кожаной лестнице вверх. Сейчас он вершил историю, он создавал своё королевство и даже сам Папа Римский не смог бы помешать ему в желании захватить Антиохию.

Как только Боэмунд поднялся на башню Трёх Сестёр, он встал во весь рост и хозяйским взглядом оглядел спящий город, даже не подозревающий, что в эти минуты решается его судьба.

Наконец, все шестьдесят воинов оказались на башне. Танкред оставил одного человека у лестницы, чтобы тот по его команде дал знак подниматься тем, кто ждал внизу.

Тем временем, к Боэмунду приблизилась тень, оказавшаяся арабом.

– Здравствуй, Фируз[1]. Ты отлично постарался – похвалил предателя сицилиец.

– Фтарая часть – тут же начал с дела мусульманин, протягивая руку.

– Я помню, помню. Вот, бери, здесь даже больше, чем мы оговаривали – Боэмунд отвязал мешочек с золотом и кинул его на протянутую ладонь Фируза.

– С вами приятно ымэть дэла – предатель развязал мешочек и принялся пересчитывать золото. Убедившись, что его не обманули, Фируз направился к ступеням.

Сын Роберта Гюискара улыбнулся уголком рта и кивнул Танкреду. Тут же двое солдат схватили Фируза, а третий перерезал ему горло, после чего труп тихо опустили на плиты.

– Танкред, бери половину отряда и к той башне. Как только всё будет зачищено, пошли кого-нибудь, чтобы он осведомил нашего часового. Всё, с Богом – Боэмунд пожал племяннику руку и пошёл к воинам.

Танкред со своим отрядом в полной тишине направился к указанной башне. Спящих часовых тихо добивали и аккуратно клали на плиты. Пока что всё шло просто идеально – Фируз честно усыпил всех сторожей на трёх башнях, которыми он руководил.

– Роже, скажи часовому, что башня взята и возвращайся, понял? – Танкред внимательно посмотрел на сына виконта. Тот утвердительно кивнул и ушёл выполнять поручение.

– Пока всё удачно – тихо заметил Кристоф.

– Ничего, дальше тихо не получиться, Фируз нам больше не поможет – с ухмылкой на лице ответил норманн.

– Зачем Боэмунд приказал убить его? – неожиданно спросил Годфруа.

– Потому что Фируз был предателем. Если он смог продать свой народ, то что ему помешало бы потом продать и нас – ответил Танкред.

– Стражник. Один. Идёт сюда – тихо прошептал Амори, охранявший ступени, ведущие на стену.

– Вот чёрт – выругался сквозь зубы Раинульф.

Раздался голос стражника. Он что-то спросил по-арабски и стал ждать ответа. Через некоторое время вопрос прозвучал повторно. Наконец, не дождавшись ответа, сарацин поднялся на башню. Амори тут же перерезал ему горло и подхватил тело, а страховавший друга Жиль вовремя перехватил выпадающий факел.

– Чисто – произнёс Матьё, отмечая, что другие стражники ничего не заметили.

Однако, через некоторое время сарацины всё же зашевелились, так как их товарищ не возвращался. Теперь уже к захваченной башне направилось двое мусульман, причём остальные внимательно за ними следили.

Как только два стражника приблизились к ждущим их крестоносцам, те их безжалостно и молниеносно убили. Это было тут же замечено другими сарацинами, и они незамедлительно подняли тревогу. Жерар и лучники тут же дали по трубачам залп, заставив тех навеки замолчать, но было уже поздно.

– Ну что ж, сколько-то мы продержались незамеченными и ладно. Теперь главное удержать башню – произнёс Танкред.

В это время прибежал Роже.

– С той стороны стража тоже нас заметила – сообщил он.

– Сейчас повеселимся – улыбнулся Жиль и встал рядом с Амори, широко расставив ноги для опоры и сжимая в руках двурушник. К ним присоединились Матьё, Раинульф и ещё четыре воина. Остальные стали разбиваться на два отряда сменщиков. Жерар как обычно принял на себя командование лучниками.

Как только к стражникам прибыло подкрепление, они смело двинулись на захваченную крестоносцами башню. Воины Христа спокойно встречали жителей Востока и отправляли их к полногрудым гуриям.

Вскоре первый поток защитников стен Антиохии иссяк, тем самым позволив передохнуть крестоносцам и сменить первый ряд на более свежих воинов.

Второй поток мощно нахлынул на воинов Христа и теперь уже не обошлось без потерь.

– Роже, узнай, как там Боэмунд – приказал Танкред.

Сын виконта уже собрался побежать на другую башню, но ответ успел прийти раньше. Герцог Готфрид Булонский и его воины сразу же пошли в атаку. Сарацины, потерявшие инициативу сражения, стали отступать. Некоторые, кто уже понял, что всё кончено, убегали. Правда, с каждой минутой, таких людей становилось всё больше, так как башни сдавались одна за другой. Не прошло и часа, как все стены города оказались в руках крестоносцев. После этого оставалось только одно – спуститься в беззащитный и брошенный на произвол судьбы город.

– Годфри, ты чего? – Кристоф подбежал к смотрящему с башни на город другу.

– Посмотри вниз – хриплым голосом произнёс Годфруа.

– Город.

– Да, город. Там живут, работают, любят… Там живут люди. Пускай чуть-чуть иные, нежели мы, но всё же люди. А мы их сейчас убиваем, более того – вырезаем! Так нельзя, Кристоф – крестоносец отвернулся. В его глазах стояли слёзы.

– Годфри, это война. Здесь такое случается чаще, чем сами сражения – попытался успокоить друга сын графа.

– Но ведь это претит всем законам – и Божьим и просто человеческим. Одно дело убивать врага в сражении, когда ты вошёл в раж, когда либо он, либо ты. Но это – это жестокое убийство беззащитных горожан. Чем мы сейчас лучше тех сарацин, что заперлись в крепости? Мы такие же сволочи и грабители, как и они. Вместо того, чтобы вернуть Святую Землю христианам, мы спим и видим, как захватим её, разделим и сделаем обычные королевства с королями, которые будут грабить соседей; дофинами, которые будут жрать, пить и зажимать служанок по углам, чтобы утолить свою похоть. Только представь себе эту картину: Иерусалим, Гроб Господня, а на нём королевская дочка, раздвинувшая ноги перед каким-нибудь известным рыцарем… Боже мой, куда же катится этот чёртов мир?

– Дьявол, если даже ты стал сомневаться в людях, то дело совсем плохо.

– Я не сомневаюсь, я просто увидел другую их сторону. Ту, которая принадлежит сатане. Этот поход изменил все мои представления о жизни.

– Он всех нас поменял, дружище...

– Где наши? – после некоторого молчания спросил Годфруа.

– Где-то там, внизу – нехотя ответил Кристоф.

– Ну да, глупый вопрос – крестоносец сел на плиты – Ты тоже иди, а я тут останусь. Не могу я всё это видеть.

Сын графа постоял около замолчавшего друга и потом сам сел рядом с ним.

– К чёрту. Посмотрим лучше на звёзды, благо они здесь как на ладони.

– Знаешь, я вот о чём сейчас подумал – я наверно домой вернусь. Не могу я – тихо произнёс Годфруа.

– А как же Иерусалим? Ты всегда о нём мечтал.

– Да не могу я, Кристоф, пойми. Мои силы иссякли. Я не могу просто так убивать людей, даже сарацин, как это делаете все вы. Даже Жерар, который уж на воина совсем не похож, и то может хладнокровно всадить стрелу в спину убегающего сарацина.

– Ну ты хотя бы обдумай всё ещё раз, не торопись. Договорились? – после минутного молчания попросил сын графа.

[1] Считается, что Фируз был армянином-оружейником, которого когда-то притеснил Баги-Зиян. Фируз затаил на него злобу и именно на этом смог выиграть Боэмунд.