"Порт Артур" Степанова

Книга о русско-японской войне, об обороне порта Артура и о его капитуляции. Признаться, первый военно-исторический роман, который мне довелось читать, если исключить «Войну и Мир» Толстого, да приключения Дюма и Дрюона. Возможно, поэтому я с первых страниц книги был совершенно ошеломлён полным небрежением автора ко всему, что я считал неотъемлемым свойством литературы: слог простой до смешного — ручаюсь, что за весь первый том (книга — двухтомник, и ко второму тому слог несколько меняется) я не встретил ни единого развёрнутого сравнения, олицетворения, и вообще хоть какого-то выразительного средства, выходящего за пределы прямой передачи сведений: звали так-то, роста высокого, пошёл туда… Словом, понадобилось изрядно духу, чтобы не бросить книгу после десятка страниц.

Сразу видно, что роман написан с большой опорой на документы, воспоминания и свидетельства очевидцев: отсюда громадное число героев второго плана, появляющихся, порой, ради одной-единственной яркой подробности (вроде барабанной перепонки, лопнувшей от взрыва у одного из матросов, отчего тот решил, что это офицер дал ему по уху, и тут же выпалил: «Виноват, вашбродь!»), отсюда же, пожалуй, и бесконечное число атак и контратак, защиты фортов и батарей, бомбёжек, разведок, очень похожих одна на другую.

Роман «сделан» старомодно… говорю «сделан», а не «написан», потому что имею в виду не совсем литературную сторону. Вот, например, все числительные в книге старательно писались прописью… как вам пестрящие по странице пятидесятимиллиметровые снаряды и прочие калибры? Очевидно, проще было бы читать, будь они написаны цифрами. Мелочь? Да, конечно. Но она, думаю, показывает некоторую несвободу автора, придерживающихся заданных формальных правил. Точно так же об этом говорит и другая подробность, на этот раз уже куда как более сильно осложняющая понимание: совсем нет ни карт, ни планов сражений, ни схем фортификаций, вместо этого всё описано на словах и в значительной мере слилось у меня в сознании в бесконечную череду брустверов, рвов и капониров. Впрочем, я предъявляю к книге, написанной более 60 лет назад требования современности, что не совсем справедливо.

Как поразил своей простотой слог, с самых первых страниц, так же поразили меня и герои — они были просты, рублены, шаблонны. Вот поручик-герой и пьяница, которого обожают солдаты, вот дурак-генерал или садист-капитан, бьющий морды и орущий матом безо всякого повода.

Так зачем же я читал книгу? Не всё так просто. За два тома герои становятся живыми, город проступает в воображении, в нём есть уже знакомые и любимые места. Вся война, весь ход обороны — по крайней мере такие, какими увидел их автор — становятся понятны, и даже бесконечная и однообразная череда атак, побед, поражений и смертей и офицерских зуботычин сливается, должно быть, в нечто похожее на солдатскую жизнь в осаждённом городе.

Сам не пойму, идеологезирован ли роман? В какой степени? Дело в том, что в нём очень чётко видно, что автор стоит на стороне простых солдат. Они смекалисты — дай только возможность проявить смекалку, храбры, и если уж любят своего офицера, то за него в огонь и в воду, до последнего будут стоять, а случись что, его из-под пуль вынесут. Офицеры же делятся, говоря грубо, по отношению их к солдатам. Дураки и предатели солдат презирают и не любят, хорошие же, умные офицеры с простым солдатом из одного котла едят. К тому же главный герой романа, Звонарёв, человек штатский… он инженер, и военные его за своего не считают, хоть и побывал не в одной переделке, да и целым фортом командовал. Не оттого ли, что автору не хотелось вставать на сторону офицера? Впрочем, конечно, были в романе и герой Борейко и милый Акиньфеев, о чьей смерти упомянули как-то вскользь, в самом конце и будто бы невзначай…

Словом, чувствуется, что автор показывает явно: революция назрела, время офицеров закончено, а солдаты могут дела решать миром, собором.

Откровенными предателями показаны генерал Стессель — начальник провинции, его старинный друг генерал Фок, капитан Сахаров. Многие из офицеров рангом пониже — воры, трусы и садисты, а если и нет, то слишком мягкодушны, слабохарактерны, чтобы наладить настоящую работу.

Впрочем, наверняка очень во многом Степанов прав.

И напоследок, как явственно следует из книги: ничего не требовалось от русской армии невозможного, гениального или запредельного. Простые инженеры и поручики знали преотлично, что нужно делать, но глупость, аппаратные войны (о, представьте себе: город осаждён, но флот и армия даже не имеют единого руководства! Более того, постоянно грызутся!) и воровство только и оставляли защитникам города, что красиво, с достоинством умирать.