Китеж

Азбука

В азах любви, где буки, веди,

глаголь — Господне молоко,

в стране енотов и медведей,

людей, и птиц, и облаков,

мы — пыль и соль Твоя земная,

вино и кровь, и дух, и прах —

себя в себе не узнавая,

впадаем в прелесть,

в грех и в страх.

Змеиный глаз и зол, и цепок,

мы в небеса кричим — вернись! —

любви Твоей посмертный слепок

упрямо стаскивая вниз,

и в интерьерах тёмных горниц,

ни горячи, ни холодны —

мы грезим сладким раем горним,

желая вечных благ земных.

Добра и зла у смерти меру

мы запоздало узнаём,

творя безумные химеры

миров, где каждый — на своём.

В узоры драгоценной скани

вплетая хрупкую звезду,

пустыми двигаем руками

в эгоцентрическом аду.

Ты горько взгляд отводишь снова

и разрешаешь детворе

искать потерянное Слово

в железном страшном букваре.

Горят в огне дары и требы,

и пьяный мир лежит во зле.

… Дай время, вырастем до неба —

спокойней станет на земле.

Примечание к тексту:

Аз буки веди глаголь добро есмь — название букв кириллического алфавита. Смысл алфавита (азбуки) сегодня утрачен в обиходе речи.

А за этими шестью буквами — многомерный и многогранный богословский смысл, богоцентричная мировоззренческая философия.

Азъ — означает Бог, и одновременно — отсылает к местоимению «я», охватывая весь алфавит целиком.

Примерно так:

Бог в буквах познал/открыл себя как Логос — человеку (глаголь — это Логос, божественный дар человеку, воплощающий Бога и Его Образ через Слово, мысль и действие)

Я (через) писание (буквы, письменность) познал (знаю, ведаю) Бога, познал Бога, который — благо сущего (добро — означает истинное благо, а есмь — всё сущее, существующее, вселенная). То есть — я Бога знаю/познал (связан с Ним) через Логос, как абсолютное Благо существующего мира. Человек осуществляет разумную, осознанную связь с Богом через речь, язык, через Слово, а благодаря Писанию получает знание истины, инструмент различения добра и зла — Заповеди, Заветы, этические законы как результат договорённости Бога с человеком.

Прелесть — впасть в прелесть — прельститься чем-то, поставить нечто выше Бога, признать благом то, что благом не является, впасть в самообман, быть обольщенным, опутанным лестью лукавого.

Скань — ажурные ювелирные изделия из драгоценного металла, тонкие кружева из сплетённых металлических нитей.

Треба —

1. Потребность, нужда в чём-то.

2. Религиозный обряд, совершаемый по просьбе нуждающегося в духовном благе (крестины, венчание, отпевание и т.п. ) Плата за совершение такого обряда.

3.Языческий обряд принесения жертвы; жертвоприношение в обмен на благосклонность высших сил, выраженная в получении материальных, земных (плотских) благ.

Неприкаянные

Неприкаянные люди с мотыльками на руках

расплетали нити судеб на забытых языках.

Следопыты, душеловы заключали в колесо

исцеляющее слово, животворное, как сон.

Терема дотла сжигали, подрезали стремена,

убивали, проклинали, отнимали имена...

Душегубы и расстриги сторожили у дорог,

И на плахе, и на дыбе всё пытали: где твой Бог?

Лунноглазые моллюски в круге дьявольской игры

душ сияющие сгустки вынимали, будто рыб.

Слали черные печали, замыкали небеса,

хромосомы изучали, извлекали голоса...

Но бессмертная, как жалость, тихо память вороша,

неизбежно возвращалась непокорная душа.

Бестелесные свирели исчезали в тростниках,

Менестрели, менестрели с мотыльками на руках.

В звуках песен недопетых наши призраки везде —

Тише смерти, легче света, тоньше тени на воде.

Отражённые ангелы

Творит молитву — вскользь — черешней губ,

смоковницей и мякотью малины,

твой ангел, задыхаясь на бегу —

не ощущая ни тоски, ни сплина.

Ладони — длани, пальцы — как персты,

и вглядываясь в древнее зерцало

ты понимаешь, что в тебе мерцало,

не веря в то, что ангел — это ты.

Он был своим в Эдеме и в аду,

в долинах смерти и теней блаженных,

в тебе — огонь и воды всех вселенных,

в твоей крови — Отец, и Сын, и Дух.

Кочующего облака собор,

небесный житель Иерусалима

и воин Купины Неопалимой,

ты выжил, заслоняя мир собой.

Тебе кричат — изгой ты, изувер!

Как будто свет безумием накрыло...

Твердят, что ты — химера из химер,

пернатый зверь — змей миллионокрылый.

Шипит лукавый — смерть, сума, тюрьма,

Рифмуя тину, спину, гильотину...

И мажут амальгаму гуталином

его рабы, сошедшие с ума.

Но блики наших новых отражений

всё тоньше и прозрачнее стекла,

и те, кто ждал от нас самосожжений —

от страха разбивают зеркала.

Мы воскресаем заново, ab ovo,

и зачарованно глядим в горящий куст —

и нас, притихших, освещает слово,

когда нас, грешных, освящает Слово,

летящее с Господних тёплых уст.

______________________________________

* Ab ovo — в буквальном переводе «с яйца». Устойчивый фразеологический оборот, обозначающий «с самого начала». В сатирах Горация «ab ovo» употребляется в словосочетании «с яиц до яблок» (лат. ab ovo usque ad mala), то есть от начала и до конца трапезы. Таким образом символическая фраза отсылает к образу Трапезы, Причастия.

* Горящий куст — Неопалимая Купина — горящий, но не сгорающий терновый куст, в котором Бог явился Моисею. В православии — иконографический тип Божией Матери. По сути, горящий куст — это знамение сближения и нового завета между Богом и человеком, для воссоединения связи Небесного Отца с «блудным сыном».

Неопалимая Купина — фундаментальный символ Спасения и Преображения.

У этого символа есть и более глубокий смысл, связанный с богостроительством. В христианстве Неопалимая купина — один из ветхозаветных прообразов Богоматери, горящий и несгораемый куст знаменовал собою непорочное зачатие Богоматерью Христа от Духа Святого. В Православии Неопалимая Купина является также символом исихазма, так как исихаст постепенно рождает в самом себе ни в коем случае богочеловека по благодати (по энергиям, по имени), подобно рождению Богоматерью единственного во веки веков Богочеловека по сущности (по природе). Этот внутренний богочеловек не является ни Богом, ни наместником Бога на Земле, это плод веры, совершенствования и любви: Преображение человека.

Свадьба в Кане

Я звук тишины в миллионах имен,

По сути — пустое место.

Помнишь серебряный перезвон,

светлый, как смех невесты?

Стол был похож на морское дно,

Свечи росли из огарков,

Вода превращалась в густое вино,

Летели с небес подарки...

Смеялись, и пели, и пили до дна,

Но в полночь в счастливой Кане

Кто-то из них перебрал вина

и в окна швырял мне камни.

Немые листали свои словари,

Гасли светильники спален,

Мой Бог в тишине о любви говорил —

Но все глаза опускали.

Звучали слова о природе зла,

Что их поводырь — лукавый,

Что их житие не огонь — зола,

Что речь их полна отравы.

Сощурив на солнце холодный глаз,

Дают под проценты ссуду,

Усердно молятся напоказ —

но лепят куколок вуду.

Глаз раскаленной во тьме луны

Слева смотрел кроваво,

Стражи стояли у белой стены,

Их тени плясали справа.

Размыло дороги в родной Назарет,

Кресты прорастают всюду.

Смотрел я, как шапка горит на воре —

Как прячет глаза Иуда.

И те, кто вчера подкреплял слова

клятвами на оферте,

с горящими шапками на головах

требуют моей смерти.

Читают стихи мои по слогам,

Слоги в уме считая.

И, заливая водой мангал,

Уже сбиваются в стаи.

Я — звук тишины в миллионах имен,

По сути — пустое место.

Помнишь серебряный перезвон —

тихий, как смех невесты?

Мне чистой водой наполняет рот

Молчание золотое.

Я знаю, кто встретит меня у ворот —

Ему я отвечу, кто я.

Прощение

«Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» —

Евангелие от Матфея, Нагорная проповедь

Печальными Овечьими вратами

в священный город славы и судьбы

к нам, беспощадным, с тёмными сердцами,

явился Он, Сын Бога и рабы.

Бог непрощённых, обречённых смерти,

прощая нам звериные тела,

сказал: «Я здесь. Не бойтесь, просто — верьте.

Я отлучусь — есть у меня дела.

Запоминайте — это очень просто:

что говорю, как по воде хожу.

Любите, только ненависть отбросьте,

а как прощать — я скоро покажу...»

Глядел как в Иордане солнце тонет,

писал стихи на тонкой бересте...

Песчинкой малой на Его ладони

наш каждый человечий грех блестел.

И мы бродили, сжав горбушку хлеба,

по бесконечным солнечным пескам.

И нам тяжёлый долг прощало небо,

как мы прощали нашим должникам.

Вина созрела, и неделя ваий

уже вино преображала в кровь,

плескались листья пальм над головами,

как будто кто-то развернул покров.

Для всех изнемогающих от жажды

Он был как родниковая вода.

За ужином лишь нам, рождённым дважды,

Открылся: «Буду с вами не всегда...»

Ещё чуть-чуть — и рот толпы вопящий

смерть изрыгнёт, и Бог взойдёт на Крест,

прощая нас, безумных и пропащих,

не верящих ещё, что Он воскрес.

* Овечьи врата— вход в Иерусалим с востока; ворота называют овечьими, т.к. сквозь них гонят овец для продажи и жертвоприношений.

Холод

Уже упала тень на Млечный путь,

И сжал поводья побледневший всадник.

Уже сверкнул во тьме его колядник,

И от него уже не ускользнуть.

Осыпал бисер льда на города

вселенский холод смертного озноба.

Ещё жива вчерашняя зазноба,

ещё в клепсидре тинькает вода.

Ещё душа — пугливая чехонь —

тревожит мира чуткую мембрану.

Но ты уже — из тех прозрачных гранул,

что Господу упали на ладонь.

_____________________________________________

* Колядник — древнеславянский солярный символ, воплощающий Коляду — языческого бога Зимнего Солнца, обеспечивающего обновление мира, приведенного в движение Велесом. В языческом миропонимании колядник воплощает вечное движение жизни посолонь, согласно священному солнечному кругу, вечному колесу жизни.

* Клепсидра — водяные (или песочные) античные часы.

Гадая на кофейной гуще...

Ведунье

Гадая на кофейной гуще

и глаз не подымая вверх,

ты роешь корни райских кущей

в остывшем пепле мёртвых вер.

Всё гладишь каменные руны,

ответы ищешь в масках лиц,

авгуром древним полоумно

гадаешь по полёту птиц.

Твой тёмный дух — и чёрт, и сводня,

и сладок яд, и мысли злы,

а в голове, как в преисподней —

слова, как гири, тяжелы.

Блудим дорогами кривыми —

до смерти всякий здесь горбат,

На совесть грёзами благими

дороги вымощены в ад.

Сквозь дым стекла мерцает город,

спят звезды в ледяных ковшах.

У мира золотые горы —

и полумёртвая душа.

Все предсказания в гортани —

узор костей тибетских мо...

Над нами нет предначертаний,

дух — вне застенков, ангел мой!

Живёт вопрос в любом ответе,

и жизнь — лишь тонкая канва.

Да будет чист твой дух и светел —

и станут лёгкими слова.

Жертва. Разделение

смерть нас гонит вечным шахом

под обстрелы циферблата

в предреченный мешиахом

черный шабаш в день шабата

сортирует нас подённо

кожи-рожи-пасти-кости

хочет чтобы стали тёмным

липким дымом в холокосте

тучи чтоб лились елеем

в чашу пьяного хабада

догорая тлеет злее

поминальная лампада

биеннале в мире нижнем

с потолка свисают струны

чернобожий чернокнижник

Орф штудирует фортуну

в черных клавишах кадиша

в криках душного канкана

умирая трудно дышит

Зверь в ущельях Ватикана

орошает купоросом

черный Папа день субботы

и над каждым знак вопроса

с кем ты

где ты

кто ты

что ты

01.11. 2014

Примечания:

_________________

*Мешиах — согласно пророчествам в радикальном иудаизме, Мессия, перед приходом которого должны быть совершены некоторые ритуальные действия (жертвоприношения, радикальные социальные и духовные изменения и т.д.) Православные христиане придерживаются традиционного взгляда: Мешиах — Князь Мира Сего, глобальная антиномия фигуре Спасителя, антипод Христа.

*Шабат — еженедельный праздник в иудаизме.

Холокост — ритуальная "огненная жертва" в иудаизме. В качестве такой жертвы может быть любой народ или часть социума, объединенная неким общим признаком.

*Хабад — иудейское религиозное движение, разновидность хасидизма, также называется любавичским хасидизмом. Резко выделяется среди других хасидских движений своим особым стилем. К началу XIX века насчитывало около 200 000 приверженцев. Движение создано ребе Шнеуром Залманом из Ляд в 1772 году. Дискредитировано благодаря действиям и высказываниям иудеев-радикалов во время украинского переворота и гражданской войны на Украине, фактически — секта, членами которой являются многие нынешние представители политического истеблишмента и влиятельные люди из большого бизнеса.

*Кадиш — еврейская поминальная молитва. Второе значение — молитва, прославляющая святость имени Бога и Его могущества и выражающая стремление к конечному искуплению и спасению.

Биеннале — фестиваль, выставка, собирающая людей искусства.

*Орф штудирует фортуну— речь о Карле Орфе, авторе монументальной музыкально-сценической композиции — кантаты «Carmina Burana» — «Бойернские песни» (1937 г.). Кантата открывается и завершается грандиозной песней «O Fortuna!», ставшей символической интонацией эпохи и воплотившей в себе образ сатанинского шабаша и всеобщей трагической мировой Судьбы. Произведение написано на средневековые тексты, найденные (согласно официально озвученной легенде) в бенедиктинском монастыре. В кантату вошли 24 текста на латинском и верхненемецком (старобаварском) языке.

На обложке старинной рукописи, согласно словам самого Орфа, внимание композитора привлекло изображение колеса Фортуны, в центре которого — сама Фортуна, древнеримская богиня удачи, а по краям — 4 человеческие фигуры с латинскими надписями: «Я буду царствовать», «Я царствую», «Я царствовал», «Я есмь без царства».

*Зверь в ущельях Ватикана — библейский Зверь из Откровения, один из библейских персонажей Апокалипсиса.

Чёрное причастие

Сгустилась ночь над башнями Содома.

Вертепом храм вольфрамовый горит.

Колядки, полонезы и рингтоны.

И гипсовые скорбные мадонны

Безмолвны, слепы и пусты внутри.

Здесь смертью и бесполой, и безногой

запуганы старинные дворы.

Вкус крови у декабрьского грога.

Здесь кем-то жутким подменили Бога.

В глазах рябит от гоголевских рыл.

Здесь чей-то след испуганный извилист,

Как будто кто-то падал на бегу.

Кого-то здесь догнали и убили.

И возле ледяных автомобилей

Темнеют пятна на больном снегу,

Как будто холст измазан бурой краской.

Кровоподтёк от Божьего перста...

Зловещим персонажем страшной сказки

Тень доктора чумного в птичьей маске

Качается во тьме у блок-поста.

И меркнут храмов каменные глыбы,

И все святые здесь уже мертвы.

Как тусклый позвоночник древней рыбы —

Плывёт Содом во тьме огромной дыбой

Над миром чёрных свечек восковых.

Глёд

Пал.

Пыль.

Вал

Зла.

Ко-

выль

да зола.

Град

стрел,

тел

глад

раз-

дел

догола.

Конь

Блед

мнёт

глёд.

Малолет-

ку —

в лёд,

упырям —

на

стол.

Соляной

нам

столп...

2014, Донбасс

__________________________

Примечание:

*Конь Блед

… И се конь блед и сидящий на нем, имя ему Смерть.

Откровение, Vl, 8

** Глёд — Боярышник обыкновенный, с зелеными твердыми сладковато-терпкими бархатистыми ягодами, или боярышник колючий, боярышник кровяно-красный, барыня-дерево, боярка, глод, дерево девственности. Очищает кровь, укрепляет сердце.

Красное и черное

Ты ешь на завтрак злые клёцки,

тебя колбасит не по-детски,

живет в наушниках Высоцкий,

и смотрит в душу кот соседский,

и тонет лодкой в красных реках

во рту мороженая вишня...

С небес глядит на нас Всевышний,

оплакивая человека.

И кажется, всё это снится:

бомбёжки, гусеницы танков,

в стеклянном взгляде мёртвой птицы —

мир, отражённый наизнанку,

оконный крест и ломтик хлеба,

а наверху — ворота рая,

где души ангел собирает,

свивая чёрный свиток неба.

P.S.

"… И когда Он снял шестую печать, я взглянул, и вот, произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь.

И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои. И небо скрылось, свившись как свиток..."

(Откровение Иоанна Богослова)

2014. Украина. Юго-Восток

Хрустальная ночь

А ночи все короче и хрустальней...

Ко мне прижмись, не думай о войне.

Звенят над крышей небеса из стали,

Нет слаще слез и нету — солоней.

Когда пунктиром небо прошивают

Незримые железные сверчки —

Я вижу как глядит душа живая

Сквозь глаз твоих огромные зрачки.

Когда церквей нательными крестами

Играют гроздья фосфорных огней —

Как странно знать, что завтра нас не станет,

И чувствовать, что смерти нет во мне.

Как ночь твоя хрустальная тревожна...

И пахнут сны покинутым жильем.

И Бог живет легко и невозможно —

В прерывистом дыхании твоём.

Украина. Юго-Восток, июнь 2014

_____________________

P. S. Kristallnacht, буквально — «Хрустальная ночь», известна также как «Ночь разбитых витрин».

Здесь образ «хрустальной ночи» становится и метафорой, и событием нарицательным: нацистские погромы — пролог перед этническими чистками — теперь происходят на Украине, как происходили в Сербии и др. странах последних десятилетий.

Блокада

на окне рисует холод

человечков белых голых

зубы скалит волчий голод

город ловит свет луны

в небе душ безумный трафик

лики наших фотографий

к миллионам эпитафий

кем-то приговорены

с ветки в душу смотрит ворон

и к соседям лезут воры

в дверь трезвонят волонтеры

в черных кожаных пальто

говорят о вечном рае

я квартиру убираю

и тихонько умираю

не спасет меня никто

Донбасс 2014-2015

Саранча. Нашествие

Дотлевает на страшной земле

Как разорванный кокон, страна...

Горек им человеческий хлеб —

Они наши едят имена.

Растворяя разлукой разлад,

Оберегом от верного зла,

Выбирай незаметную жизнь —

Откажись от меня, откажись.

Речь их — клёкот, где плещется яд...

Спросят, кто мы друг другу — молчи!

Серебрится на них чешуя,

Леденеют глаза саранчи.

Лицемерно улыбку храня,

Сделай вид, что не помнишь меня.

Уголёк зажимая в горсти,

Открестись от меня, открестись!

Всё, что нам остаётся, мой друг —

Лунный вереск, полынь, лебеда.

Наши тени на чёрном ветру

Омывает живая вода.

Где над мёртвыми мёртвых закон —

там никто никому не знаком.

Ни слезы. Ни стиха. Ни строки.

Отрекись от меня, отрекись.

Чужие

Вечерний мир — тревожный, шаткий,

звенит цепочкой на двери.

Я у соседа по площадке.

Без дела. Просто — покурить...

На кухне выкипает чайник

Под свист и бульканье воды.

Дрожат два огонька случайных —

Как две растерянных звезды

Во тьме, опасной и печальной.

Нетерпеливо, как берсерк,

над пиалой с зеленым чаем

подрагивает лунный серп.

Скулит собака в конуре.

И слышен невесёлый гомон,

нерусский говор, пьяный гогот —

в соседском праздничном дворе.

И ноет сердце от досады,

И в голове кружится всё.

Из глубины чужого сада

костер невидимый несёт

в новорожденную субботу

сожженных трав духмяный дым…

Отхо́дную как будто кто-то

справляет за окном твоим.

*Отхо́дная молитва — молитва над умирающим. Существует распространённая шутливая разговорная фраза: «справлять отхо́дную», что буквально означает — словами хоронить кого-то заживо.

Дождь. Клубника. Апокалипсис

Грешки, романы и театры...

Я не хочу смотреть назад.

Войной разорванные кадры —

уже рябит от них в глазах.

О, хаос мыслей воспалённых —

Мне надоел безумный трэш!

Я как ребенок, удивлённо

Смотрю, как ты клубнику ешь,

Тебе уже совсем не страшно.

На карте тают города...

И умирает мир вчерашний,

И в окнах плещется вода.

Браслеты

Алкаш допивает

вино в бутылке.

Фанаты славят

своих кумиров,

Смертникам в хаки

бреют затылки.

Пророк созерцает

кончину мира.

Рисуют египетский взгляд матроны,

их кожа белей соломоновых лилий.

Солдат пересчитывает

патроны.

Все кладбища мира

дожди залили.

Во влажных от ветра

зрачках оленьих

увековечен

наш быт вчерашний.

А я головой

на твоих коленях

лежу.

Мне давно ничего не страшно.

Земля состоит

из воды и тлена.

Я напрочь забыл,

что такое счастье.

Лишь тонко звенят

в ледяной Вселенной

браслеты

на хрупких твоих запястьях.

Аннигиляция

Ве́ди,

буки,

аз —

Слово затаи.

Сохрани.

Прости.

И помилуй нас —

мотыльков любви

мир зажал в горсти.

И горчит слеза,

и горит вода —

мир давно в котле.

Не молитесь за

царя Ирода,

чтоб не гнить в земле.

Зубоскалит бес:

едет смерть с косой,

кровь на чепраке,

горя — до небес,

Бог идет босой

прямо по реке…

Там, где каждый прав —

красная зима,

правда на крови.

Там, где тыщи правд,

за обманом — тьма,

кладбища любви.

Среди слёз и слов

что сказать ещё?

Дотлевают дни.

Платишь злом за зло —

золотым ключом

небеса замкни.

Не спеши, постой.

Я хочу сказать…

Как душа болит.

Осени крестом.

И закрой глаза.

Нажимай —

Delete…

*Аннигиляция (лат. Annihilatio — уничтожение, дематериализация, распыление, развоплощение)

**Веди, буки, аз — первые три буквы кириллического старославянского алфавита (аз, буки, веди), прочитанные в обратном порядке, как обратный отсчет.

По смыслу — аз (я), буки (буква), веди (путь, ведать) — одна из формул, символизирующих Логос, Разум. В стихотворении — обратный процесс, анти-путь, символ утраты разумного начала, осмысленной речи, языка, процесс распада Логоса.

***Delete (англ. удалить, стереть, исключить, вычеркнуть) — многозначное слово, чаще всего исп. как компьютерный термин: клавиша для удаления символов, команда для удаления контента.

Непрощённый

Невнятный быстрый сон меня томил,

где я, среди живых уже невидим,

смотрю и вижу всё, что прежде скрыл,

всех, на кого обиду затаил,

и тех, кого нечаянно обидел.

И пела мне из мглы над сон-рекой

вещунья слов, таинственная птица:

«Не проливай на землю молоко,

не обвиняй — тогда прощать легко,

не осуждай, и многое — простится...»

Злым серебром во тьме светилась марь —

похож был иней на кристаллы соли.

Бил в колокол невидимый звонарь,

и ветер перелистывал букварь,

и звон стоял — нездешний, невесёлый...

Вокруг кружились окна, и сквозь них

мне видно было, как они молчали,

как трепетали в их руках огни...

И я просил прощения… Они

Не слышали меня — не отвечали.

Светлело неба голубое дно,

и крошкой ледяной срывалась манна.

И ныло сердце от тоски земной,

и тени их дрожали надо мной,

как храмы из молочного тумана.

*Быстрый сон — фаза сна, длящаяся ок. 10 минут, во время которого электрическая активность мозга сходна с состоянием бодрствования. Если в это время разбудить спящего, то в 90 % случаев можно услышать рассказ о ярком сновидении. Предполагают, что быстрый сон обеспечивает функции психологической защиты, переработку информации, её обмен между сознанием и подсознанием.

* Марь (белая) — однолетняя однодомная сорная трава с крепким стержневым корнем, белёсого цвета, растущая с лета до глубокой осени.

Погрешность

Таится свет в учебной гамме,

и с тьмой ведешь ты вечный бой

в листве, горящей под ногами,

в холодном небе над тобой.

Когда испуганные пальцы

на струны чуткие кладёшь —

в тебе — отчаянье скитальца,

адреналиновая дрожь.

Там, где давно не до любви нам,

где механизмы взведены —

твоя тоска неистребима,

как ощущение вины.

И режет сердце звук фальшивый,

и от него ты сам не свой.

И страшен мир, как танец Шивы

и смерть материи живой.

Не видно дерева за лесом,

и омут истины глубок.

Твоя вина! — гогочут бесы.

Судьба, мой ангел… — шепчет Бог.

** Слово «грех» (ст.‑слав. грѣхъ, др. — греч. ἁμάρτημα, ἁμαρτία и т.д.) имеет разнообразное по нюансам облако смыслов: ошибка, погрешность, огрех; промах, провинность, непопадание в цель. Сознательное или непреднамеренное отступление от истины, её искажение, отклонение от пути, фальшь.

Седьмая вода

Её ложе — разрыв-трава

на зелёных семи холмах,

на плече у неё — сова,

впереди у неё — зима.

Я её узнаю́ всегда —

ожерелья звенят на ней!

Руки моет в семи вода́х,

только сердце горит в огне,

а душа её в колесе —

ходит, светлая, по воде...

Белых саванов тоже семь —

это к свадьбе на Духов день.

Мы ночами с ней ищем клад —

серебро и дурман луны.

Золотые колокола

в её волосы вплетены.

Она мёртвую воду пьёт,

покрывает озёра льдом.

Я на руки беру её,

омываю живой водой.

В ней уже колосится рожь —

надо мной кружит вороньё.

Говорят мне — её не трожь,

заклинают — не тронь её!

Я бегу от беды в поля,

чтоб никто не слыхал мой плач.

Под ногами гудит земля:

едет суженый твой — палач.

Что ты скажешь, душа, ему?

В мире не́т глаз, твоих — синей.

Белым пеплом летит во тьму

снег в тревожном зловещем сне.

До костей пробирает страх,

я от горя мычу, космат,

Из пылающего костра

смотрит страшная Кострома.

Красный месяц качает лес,

на закате горит шатёр,

Разрастается до небес

погребальный её костёр.

«Ах, звезда моя, благодать!

Схорони меня до утра́.

После Троицы — голодать,

ожидать святого Петра.

Справь рубаху, покуда жив…»

И она отвечает: «Да».

И в руках у меня дрожит,

как седьмая

моя

вода.

* Разрыв-трава (трава-ключ, трава-огонь) — в русских поверьях магическая трава, с помощью которой можно отыскивать клады, разрушать любые узы, открывать любые замки и запоры.

* Духов день — день Святого Духа, летний (июньский) православный праздник, после которого следует завершение празднования Троицы и Петровский пост. Это церковный праздник, в православной традиции часть торжества в честь Святой Троицы. Верующие в эти дни прославляют единого Бога, явленного в трех лицах — Бога-Отца, Бога-Сына и Бога-Святого Духа. Эти три ипостаси одного Бога и называют Святой Троицей.

* Кострома — огненная жертва в древней языческой славянской ритуальной культуре. Согласно преданиям, роль этого персонажа доставалась по жребию девушке (в редких случаях, в некоторых поселениях — юноше). Позже живая Кострома была заменена символическим человекообразным чучелом, символизирующим божество плодородия. Обычай сожжения Костромы (или Масленицы) существовал в народе в эпоху так называемого двоеверия наряду с христианскими обрядами, и сохранился в традиционной русской культуре до сих пор.

* После Троицы — голодать, ожидать святого Петра… — Празднование Троицы совмещалось с Зелёными святками (Русальной неделей, предшествующей Троице) — славянским праздником весенне-летнего календарного периода, его называли также — Семиком. Зелёные святки объединяли период с Вознесения до окончания проводов русалок перед Петровским постом, и были периодом ухаживания, установления любовных отношений, в это время намечались свадьбы.

*Седьмая вода — фразеологизм, имеющий несколько значений. Седьмая вода на киселе — так говорят о человеке, находящемся в крайне отдаленном родстве с кем-либо. Считалось, что омывать продукты нужно в семи водах, после седьмой воды омытый объект становится чистым. В семи водах в некоторых древних ритуальных культурах омывали также покойников, освобождая от земных грехов. После седьмой воды усопший считался готовым к погребению. Вода также считается символом жизни, плодородия и женской власти, которую не способна разрушить никакая сила.

Мельница

Мелет мельница муку́ —

мелет злую му́ку.

Ворон дремлет на суку.

Спит в траве гадюка.

Песиглавый удалой

вошью в поле скачет.

Схоронив яйцо с иглой,

в зайце плачет кача.

На дворе рычит кобель

и глядит на су́ку.

Засыпает пьяный Лель,

свесив с неба руку.

Дремлет чёрное село.

В темень солнце село.

В старой ступе с помелом

ведьма пролетела.

Слышишь? Древний зверь воскрес,

жаден и распутен.

В плеть зашью свинцовый крест —

оберегом будет.

Встану красным кумачом,

буйным ветром вольным,

градом белым за плечом,

смехом колокольным.

Шалой девкой смерть с косой

с вепрем справит свадьбу,

окропит живой росой

мёртвые усадьбы,

травы срежет до корней

острым коловратом.

Страшного врага верней

брат обнимет брата.

Время слёз и горьких вод —

кончилась неделя.

Божьих мельниц хоровод

горе перемелет.

Вспыхнет облачный шатёр.

Взмолятся святые...

На осинах вяжет чёрт

петли золотые.

* Кача — утка (славянск.)

* Вепрь — символ плодородия и силы в язычестве. Согласно мифологии древних греков и хеттов, боги превращали смертных в вепрей (свиней) за проступки. В христианстве Сын Человеческий изгонял бесов из людей, загнав их в стадо свиней. Обуянное бешенством, стадо помешанных свиней сорвалось с обрыва в море и утонуло.

Небесный вепрь — фетиш неоязычников, связанный со Сварожьим кругом.

Красная роса

Пасынку Атлантиды, шулеру всех столов,

дали на злые иды чётки заветных слов.

Плачет над ветхим хламом

преданный книгочей.

Во́ры пустому храму

кхмеры

чужих речей!

Брызнет, кропя раздором чёртово колесо,

розовая Аврора алой густой росой.

Тайной подмены знаков

мастер и вождь —

играй!

Слово бросаешь на́ кон —

ставишь весь мир на край.

Храма высокий купол рушится — с потолка.

Смотрят на мёртвых кукол

звери твоих зеркал.

Павший герой гамбита

красной росой омыт.

Роем имён убитых

вечность в тебе

гудит.

*Иды — в древнеримском календаре день в середине месяца, когда храмовые жрецы приносили жертвы Юпитеру. Мартовские иды обычно предшествовали военным походам. На мартовские иды был убит Гай Юлий Цезарь, после триумфа и трагедии Цезаря началось падение Рима.

*Аврора — древнеримская богиня утренней зари (древнегреческая Эос)

*Кхмеры — организаторы геноцида в Камбодже, иногда это слово употребляется как имя нарицательное любых идейных радикалов.

*Гамбит — начало шахматной игры, в к-ром ради скорейшего перехода в атаку жертвуют фигурой или пешкой. В политике гамбит может быть организован путём "сакральной жертвы".

Дивный мир. Порядок

Ночь свернулась анакондой. Сердце жмёт кошмар под утро:

Завывая канте хондо, тварь без глаз читает сутру.

В масках лиц застыли в рамах звери бешеного века,

манекен с витрины храма — точный слепок человека.

На пороге тьмы и света бьются огненные кони.

В мире Бога больше нету ни в душе, ни на иконе.

В ледяных стрекозах страха — хищный дух.

Живой мишенью

чья качается над плахой голова на тонкой шее?

Сквозь волшебный шар хрустальный чьи глаза на нас глядели?

Небо — из дамасской стали, голос истины — подделен.

Я уже себе не верю: ныне, присно и вовеки —

Человек с глазами зверя? Зверь в обличье человека?

Плотоядными цветами смотрят дети с черных грядок.

Дьявол Библию листает. Мир во зле. Навек — порядок.

Нет границ. На картах строгих — ни Америки, ни Польши.

Дивный мир. И только Бога — слышишь? — нету в мире больше...

P.S.

… Бог несовместим с машинами, научной медициной и всеобщим счастьем.

… Олдос Хаксли. Brave New World

Одуванчик. Колыбельная

Баю-баю, зверь бессонный

что вращает колесо,

спят леса, холмы и склоны,

дверь закрыта на засов.

Одуванчик, баю-баю,

спит на тонком стебельке.

Зверя лапа золотая

руны чертит на песке.

Страшен блеск змеиной кожи,

выше гор его хребет.

Тише, одуванчик Божий —

баю-баю, смерти нет.

Баю-баю, под ракитой

спит волшебная вода,

к небу чёрному прибита

чудотворная звезда.

Засыпаю, баю-баю,

крошки хлебные кроша,

с ветром таю, отлетаю,

одуванчика душа.

Образа

стали человеки тихи

замолчали ангелы слов

неживое пишет стихи

души в облака

унесло

по воде плывут образа

вслед им золотые круги

безымянный смотрит в глаза

только не беги

не беги

судорогой сердце свело

тенью мир уходит во мрак

слово обернулось числом

светятся во тьме

номера

вся полынь в степи сожжена

тишина звенит за версту

но летят имён семена

значит я опять

прорасту

Икона

Северный ветер.

Время богов ледяных.

Мерзнут ладони.

Страшен и светел,

Смотрит в окно со стены

Лик на иконе.

Что он пророчит?

Сколько нам жить и дышать?

Время застыло.

Больно, как будто душа

что-то забыла...

Что с нами, Отче?..

Кладбищенский сторож

О нашей эпохе не сложат легенд,

Останутся в памяти голые факты.

Ты знаешь — мы носим особенный ген?

Ты слышал о тайных доктринах, контрактах,

О том, что во всем превосходим иных?

Понятно, от нас это долго скрывали.

Мы — чада Богов и Большой Тишины,

а кто не поверил — подохли в подвале!

Смотри, здесь когда-то стояли дома,

в них жили, рожали, ругались, любили.

Теперь здесь погост и большая тюрьма —

для тех, кто не с нами, кого — не убили.

Там — видишь обугленные кресты?

Могилы потомков Бориса и Глеба…

Здесь — дети. Над ними земля и цветы.

И небо. Проклятое страшное небо.

Ты хочешь сказать, я слуга Сатаны?

Неправда! Я славный потомок варягов!

Мы знали, что нужно убить полстраны —

нас это изменит, для общего блага.

Иди и смотри. Ледяная весна.

Лишь ветер поет окаянные песни.

Легендам никто не поверит о нас.

Эпохой иуд наше время окрестят.

Затмение

Светясь в полях над золотистым хлебом,

ничей — и твой,

сияет Бог в прозрачном храме неба —

над головой,

живет во тьме звездою изначальной

Господь — в дому,

короны светоносными лучами

сжигая тьму.

Но стоит смерти завладеть умами —

душа в огне,

и смрадный дым над темными домами,

и страшно мне:

поруган храм, и мертвая икона

лежит в пыли,

чернеет Бог — и катится корона

за край земли.

Седьмое небо

Где светятся седьмые небеса,

мой город терпеливо ждет скитальца.

Там яблок полон дивный Божий сад,

садятся тихо мотыльки на пальцы,

там свет разлит как молоко, туда

не долетит ни гул войны, ни выстрел.

Там даже свод из хрусталя...

И — да,

я высплюсь там,

я наконец-то высплюсь.

Чёрные резники

Во всякое переходное время подымается эта сволочь, которая есть в каждом обществе, и уже не только безо всякой цели, но даже не имея и признака мысли, а лишь выражая собою изо всех сил беспокойство и нетерпение. Между тем эта сволочь, сама не зная того, почти всегда подпадает под команду той малой кучки «передовых», которые действуют с определенною целью, и та направляет весь этот сор куда ей угодно, если только сама не состоит из совершенных идиотов, что, впрочем, тоже случается.

Ф. М. Достоевский. Бесы

… Значит, опричникам

вновь просыпаться рано —

огненным мухам не разгуляться уже.

Снова страну, что едва зализала раны,

черные резники

тайно хотят поджечь.

Бури в стаканах — лап их лукавых дело!

Льётся веками кровь на её дворе.

Бог посылает молча ангелов белых —

Дьявол спускает стрекочущих упырей.

Мы за века вурдалаков видали столько,

что по походке знаем давно их всех.

Правда простая: в нас пляшут с чертями польку

зависть и похоть, жадность, иудин грех,

спящая совесть, которой цена — монетка...

Будут глаза честны и слова — резки,

Но втихаря —

послушной марионеткой

будешь скакать за все свои косяки.

Длится извечно древняя злая сказка.

Слышал их байки, мол, все у нас — палачи?

А капюшон откинь, загляни под маску —

пляшет змея в ледяных зрачках саранчи.

Кровью и серой пропитаны злые сутры,

списки за пазухой, пуля, петля и нож.

… Русское небо белым рассеет утром

нежити чёрной едкий дурман и ложь.

Тёмный туман укрыл города и страны,

будто в самом аду раскалилась печь.

Значит, опричникам

вновь просыпаться рано.

Резникам эту страну уже не поджечь.

Окна Овертона

Луна безумная сверкает

над черепицей чёрных крыш.

Тебе по духу ближе Каин,

ты убежденно говоришь.

И гибнет истина простая

в отравленном потоке слов.

Как просто поменять местами

бесплотное добро и зло...

Сегодня каины в героях,

эпоха иродов, иуд —

а завтра иисусов строем

вновь на Голгофу поведут.

Горчит лукавая свобода,

над крематориями — дым.

Краплёных карт полна колода,

но лица шулеров горды.

Мелькают лица, маски, рожи

в альковах пьяных мельпомен.

Мы — время страшных мельниц Божьих

в эпоху дьявольских подмен.

Нам ад распахивает двери,

Моло́ха там пылает рот.

Цивилизованные звери,

и Бог у нас — наоборот.

Моло́х — согласно Библии, божество, которому приносились человеческие жертвы (особенно дети), почитавшееся в Палестине, Финикии и Карфагене. В переносном смысле — страшная, ненасытная сила, требующая человеческих жертв (БСЭ)

Допотопная эра

Расходится вечность кругами

эпох — атрибутов прогресса.

Планету взрывает веками

вселенская черная месса.

Уже вавилонская башня

во рту вавилонской блудницы,

но серп над библейскою пашней,

но пламя вот-вот разгорится.

Вскипает блудливое лоно

дешёвой клубничной актрисы.

На бледных губах Аполлона

играет оскал Диониса

Но корчится мир, задыхаясь:

опять допотопная эра,

взвивая и логос, и хаос,

свергает агапэ и эрос.

И вновь и христам, и вараввам

устроит лукавый проверку:

неважно, кто слева, кто справа,

что снизу — то будет и сверху.

И спрашивать подло и странно

в последнем смертельном забеге —

вкусна ли небесная манна,

и хватит ли места в ковчеге.

Летаргия

Гаснет город в облаке неона.

Тает в тишине бравурный туш.

Щупальца вселенского Содома

проникают в каждую из душ.

Край давно не пуганых, не битых

вечерами прячется во тьму.

Как же нам друг друга возлюбить-то,

если не хватает самому?

Злой синоптик смертного мороза

укрывает разум вечным льдом.

В черепах похмельных бродят грёзы —

криптоденьги, праздность, умный дом...

Близнецами смотрят друг на друга

тени летаргического сна.

Говорят, от этого недуга

лечат мор, цунами и война.

У закрытой двери, на пороге,

постояв с поникшей головой,

твой Господь уходит по дороге,

и пусты ладони у Него.

Каиниты

говорят они не братья нам

сводня знать не без грешка

не идут на поле ратное

норовят из-подтишка

знать горючим будет горе им

кличут Господа майн гот

называют лепрозорием

терезин и талергоф

бес подсказывает цели им —

человеческий филей

набухают на мицелии

терема из трюфелей

черти пишут злые оды им

кто нормален тот изгой

кровь Христа пускают водами

бог видать у них — другой

2021

Монеточка

Ах, Лиза-Лиза, Лизаветочка,

Венок поправь на голове.

Ты вся в анафемах-заметочках,

В молве и дёгте, и в халве.

Незвановой печальной Неточкой,

Как чьё-то сгнившее ребро,

Ах, собирай, моя Монеточка,

В Христовой крови серебро.

Блудница Питера и Падуи,

Дитя столицы и села,

Фальшивой денежкою падала,

Меняя решку на орла.

Принцесса грёз и математики,

Хотела с чёртом — по любви?

Сиди и жди в чужом халатике,

Когда глаза откроет Вий.

Нимфеточка судьбы расквашенной,

Святая панна рыл свиных,

Лети во гробе разукрашенном,

Где сатана печёт блины.

Пенька, марихуана, веточка,

Иудин взгляд — сюжет не нов...

Пляши и пой, марионеточка,

На щирой родине слонов —

Она рогатая, клыкастая,

Бездонна, алчна пасть её.

И не дай Господи попасть тебе

Туда, где каждому — своё.

________________________________________________________________________

Послесловие:

* "Сатана печёт блины" — российская пост-бард панк-группа (Святослав Свидригайлов), фактически стартовая площадка "Монеточки".

* Неточка Незванова — персонаж повести Ф. М. Достоевского

* Падуя известна в христианском мире как место захоронения одного из самых почитаемых святых — Антония Падуанского, проповеди которого понимали даже животные.

* Каждому своё — античное выражение на латыни (suum cuique) — классический принцип справедливости, которое было трансформировано в гитлеровской Германии как "Jedem das Seine", (каждому по заслугам). Надпись украшала ворота концлагеря для умерщвления, Бухенвальда.

Ренегаты

Когда мы были молодые

И чушь прекрасную несли...

(Юнна Мориц)

Заповедь Новую даю Я вам: да любите друг друга… (Евангелие)

Мы любим Бога —

только втихаря

согласны и с лукавым мы при этом.

Во тьме борделя свет от фонаря

мы нарекаем «истиной» и «светом».

Нам Бог сказал — все братья?

Их — любых! —

возлюбим честно,

жертва — иль каратель…

Пусть людоеды

разбивают лбы

детей

о камни —

мы возлюбим «братьев».

Возлюбим сердцем также подлецов,

избегнув нам не нужных словоблудий.

И отчима мы назовём Отцом,

и после — даже разницу забудем.

А нам удобней уплетать в саду

плоды, которые приносит демон.

И наплевать, что этот сад в аду,

а не в сожжённом бесами Эдеме.

Пусть катится весь мир в тартарары,

и визг хулы на любящего Бога

стоит над миром.

Падает с горы

Господень Крест,

вымарывают Логос

из книг святых.

Приветствуя пиры,

где кубок полон крови человечьей,

и принимая правила игры —

отступники с покорностью овечьей

внимать «музы́кам сфер» не устают,

пока под лепет сладкой мандолины

рвут в клочья псы

тела

людей в долинах,

и кандалы

для Господа

куют.

А нам удобней, сидя на горе,

плевать на мёртвых, сирых и убогих,

благословлять живущее — гореть,

и «чушь прекрасную»

нести о Боге.

P.S.

Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее… /… Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч...

(Евангелие)

Мышь

раз

два

я дышу едва

раз

два

три

прошлое умри

в дни кинжала и совы

не сносить нам головы

раз-два-три-четыре-пять

тать идёт людей считать

пить целебное питьё

сердце горькое твоё

прячу имя

тень

лицо

крест

фамильное кольцо

неразгаданные сны

новогодний шар луны

в пыльном ворохе старья

серой мышью прячусь я

чу!

железная сова

ищет вещие слова

чертит чуждый алфавит

на торцах гранитных плит

жжёт кленовые листы

из кошачьей темноты

смотрит в душу медный глаз

пять

четыре

три

два

раз

… и заплакали мои звери...

я был ветром

травою

камнем

тенью рыбы в речных затоках

и сестрою была река мне

и судьбою была дорога

был аскетом и был повесой

бесконечность вмещая в малость

был я зверем лесным и лесом

ты вошла и во мне осталась

говорила

верю

не верю

по зерну́ рис

перебирала

чтобы тише ручного зверя

и прозрачней всех минералов

мор пускала безумной марой

без вины корила

карала

ветви снов сплетала в кошмары

и костром во мне полыхала

отрекалась

кляла

тужила

ядом слов любовь убивала

ворожила

тянула жилы

будто жизнь мою

воровала

но когда побелели горы

разлилось чернильное море

я разбил стеклянные двери

растеклись ледяные норы

от пожара

от злого сглаза

от звериной тоски и горя

и заплакали мои звери

и во мне заплакали звери...

Моё

Я ещё на своей земле,

и в саду у меня скамья,

и еда на моём столе,

и постели — снегов белей,

и свободна душа моя.

Тих мой дом и крепка броня.

Диффенбахия на окне.

Дремлет ангел, мой век храня.

И в наушниках у меня

Рихтер Баха играет мне.

Алый шёлк на моей княжне

На свету горит, как рубин.

Лунный лодочник в вышине

отражает в моём вине

вод небесных ультрамарин.

Мне по ним ещё плыть и плыть,

глубже вод этих в мире — нет.

И ладони твои теплы.

Почему так тревожно мне?

Берестяная грамота

Как ненавистно Слово слугам ада

и грамота твоя берестяная...

Разбили девки тусклые лампады:

дешёвого жених налил вина им!

Еда жирна, да мелок слишком жемчуг.

Где нет любви, друг другу каждый — пленник,

Где дух войны среди мужчин и женщин,

Стихи твои — улики преступлений.

Елейным бесом с бешеным нахрапом

Лукавый лезет в душу, бесталанный.

Тебя лечить задумал черный папа —

штампует легионы капелланов.

Шерстят сексоты письма и романы,

И шьют к доносам сплетни и портреты,

и масло разливает донна Анна,

и мир горит в кострах безумной Греты.

Истаивают пиксельные симсы

И океан вздыхает ледовитый.

Подрагивают каменные сфинксы

Читая знаки мёртвых алфавитов.

И варится в бесовской древней чаше

Отравленная горькая свобода.

И вьётся едкий дым из чёрных башен

Последнего крестового похода.

*Берестяны́е гра́моты — письма и записи на коре берёзы, памятники письменности Древней Руси XI-XV вв

**Безумная Грета (нидерл. Dulle Griet) — картина голландского живописца Питера Брейгеля Старшего, персонаж фламандского фольклора, в порыве безумия штурмующая ад, чтобы насытить свою жадность.

***Симсы — The Sims — серия популярных компьютерных видеоигр — симуляторов человеческой жизни, разработанная дизайнером Уиллом Райтом и командой разработчиков Maxis.

Толмач

К алтарю пришли слуги Виевы,

Веки пóдняли, и увидел он:

Вот, стоят человеки новые,

Да бедовые —

Легионы их.

Ледяной зимой одержимые

Чашу вынесли на куске холста,

Опрокинули на подол Фомы —

И пролился кровью

Кагор Христа.

И не знал Фома, как истолковать.

Но сказал: «Господь, это мы, нас тьма!»

Тут-то скопом все и сошли с ума:

Завывать взяли́сь,

Завели псалмы —

Кто кому герой,

Кто кого загрыз,

Да пустились в пляс,

И с присядками,

И с колядками,

Загово́рами да припадками,

кто со ржанием, кто со стонами,

стали птиц ловить да удавки вить —

птички малые, да Христовые!

… И во тьме Фоме прошептал толмач:

«Это наша кровь на тебе, Хома,

Были дни полны́, стали щи пусты́,

Мы теперь христы́ — или вы́кресты...»

На рассвете пал

Свет на купола —

И на маковках запеклись клесты...

Вий увидел всех, в ком душа была.

Толмача нашли — так и сгинул гость...

Почернели так на церквах кресты,

Будто встал со дна

До небес

Погост.

Примечание:

*Запеклись клесты — согласно древней легенде, к распятому на кресте Иисусу прилетели клесты и стали клювами вынимать колючки из тернового венца, пытались вытащить гвозди, но у птиц не хватило сил.. От напряжения кончики клювов у птиц крестообразно искривились, а перья стали красными от крови Иисуса. С тех пор клестов зовут «христовыми птицами». Их птенцы вылупляются зимой, близко к Рождеству. Тела мёртвых клестов остаются нетленными в течение многих лет.

Я — невесёлый оптимист...

«Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти раз.» (от Матфея 18:22)

Я — невесёлый оптимист.

Как страшно разделились люди...

Семидесяти и семи

Не хватит, и легко не будет.

В хитросплетения причин

Давно уже устал вникать я.

Вам слово, хлеб и соль горчит,

Христа отрёкшиеся братья.

Непрочных дружб неверный дым

не починить визитом в МИДе.

Мы их жалеем и грустим,

они нас — просто ненавидят.

Не-друг, не-брат и не-сестра —

их новоязы многотомны.

Что ими движет? Подлость? Страх?

Невроз убийственный и тёмный?

Дай Бог, рассеется туман,

наступит время мирных будней.

Отрёкшихся возникнет тьма,

но сердце фальши не забудет.

Ты их прости — или простись

С руинами родного дома.

Я — невесёлый оптимист.

А как возможно — по-другому?

Граница 2022/2023

В сером кубе из картонки мы несём домой сегодня

Запах цитрусовый тонкий апельсинов новогодних.

Ловим новости в повторах, звуки блюза и чарльстона,

Мельком — кадры военкоров на экране монитора,

Неразборчивые речи на английском, на испанском...

Зябко вздрагивают плечи, шёпот пенится в шампанском.

За мостом гудит дорога, шум и радиопомехи,

Бьётся лёгкая тревога в нежном слове, в грустном смехе...

Улыбаешься сквозь слёзы, в зеркала глядишь украдкой,

Отсвет падает морозный на блокноты и тетрадки.

Сладко пахнет караваем и сверкает дождь на ёлке.

Домовой тайком вдевает нитку белую в иголку...

В этот вечер на дорожку нам покоя кот наплачет.

На душе скребутся кошки: не умеем мы иначе.

Изменяя наши лица, тихо время ледяное

Обозначило границу между миром и войною.

30. 12. 2022

Крещение 2023

Где в глубинах небесных линз

Леденеет любви звезда —

Этой ночью Он смотрит вниз

На уснувшие города,

На селенья, где я — и ты,

На застывшие корабли,

На скамейки аллей пустых

И блуждающие огни...

Где не помнят Его добра,

Но от муки свята вода,

Где забыли, кто брату брат,

Где воздушных тревог вражда,

Где от брани до хрипоты

Восковая коптит свеча,

Где оскалены злобой рты,

Где проклятья своим звучат,

Чуждый говор, жестокий смех,

И зловеще свистит зюйд-вест —

Тихо-тихо на чёрствый снег

Опускается звёздный крест.

19. 01. 2023

Эпитафия

Ушедшим нашим, убиенным новомученикам этой войны

Улетает душа,

Оставляя лишь свет и разлуку,

За прозрачной стеной

Не услышат — кричи, не кричи.

Ктó целует твой лоб,

Восковую бессильную руку?

По ту сторону жизнь —

Только тусклый фонарик в ночи.

Мы уходим всегда

Так нелепо — не в срок и некстати,

Оставляя в кладбищенских лентах

Живые цветы.

Сорок дней предстоит

Книгу жизни прошедшей листать нам,

И украдкой смотреть

На любимых своих с высоты.

Возвращается всё:

Боги, рыбы, деревья и птицы.

Атакует апрель ледяные редуты зимы.

Оживают на фото

Ушедших нетленные лица...

Повторяется всё,

Только не повторяемся — мы.

Магазин за углом

И неон над дежурной аптекой,

Полутёмный подъезд,

На столе валидол и тетрадь...

Лёгким саваном снег

Заметает следы человека,

Чей небесный удел —

Всё отдав, навсегда исчезать.

апрель 2023

Ирий

Я давно не гонюсь за туманным божественным чудом,

только снится все чаще тенистый таинственный сад,

где полны небеса светоносным сияющим людом —

и во сне я всегда забываю дорогу назад.

И куда ни пойду — вижу только любимые лица,

и сверкают над морем хрустальные синие льды,

и трава, будто шелк, и в ладонь опускается птица,

и лучатся от света и сока цветы и плоды.

Сколько дивных даров, как светло улыбаются мойры...

Это больше, чем всё, что потеряно мной на земле!

Так отрадно, до радостных слёз, что вернулся домой я,

и такая печаль — кто-то близкий остался во мгле.

Но с улыбкой глядит из окна в непроявленном мире

Невидимкой в меня

Тот, Кто знает мой истинный ник...

Говорят, этот ласковый край называется Ирий,

и когда-то туда улетит мой бесплотный двойник.

Сбросит прямо у входа с себя все грехи и кольчуги,

позовёт его Пётр, ключи от калитки вертя...

Говорят, это где-то на крайнем невидимом юге —

там, куда наши души и птицы веками летят.

*Ирий (вирий), древнее название рая у древних славян (встречается также у староверов и старообрядцев), близкое к древнегреческому Элизиуму, ветхозаветному Эдему.

** Мойры, в греческой мифологии богини-хранительницы человеческих судеб, участи. Близкие значения — парки, норны

ЭКГ

Раскалился мирный атом,

Протирает монитор

Осень-патологоанатом,

Душ бесстрастный кредитор.

Вновь свихнувшееся лето

Сводит зноем всех с ума.

До кипенья разогреты

В каждом сердце свет и тьма.

Кардиолог доктор осень,

Легендарный диагност,

Разберётся, что нас косит —

Рапорт, жалоба, донос...

Мы опять в одной палате,

Небо в сердце нам глядит —

Кто-то жизнью мир оплатит,

Кто-то будет жить в кредит.

В обозначенные даты

Под сирен унылый вой

На войну пойдут солдаты

По осенней мостовой,

И потянутся на запад

Эшелоны душ и тел,

Костерков полынный запах,

Дым негласных новостей,

Цвета хаки униформа,

Ядовитые дожди.

Осень, осень, кредитор мой,

Торопиться подожди...

Июль, 2023

Звонарь

Всë бил в колокола звонарь —

устал и умер.

Гудит печальная струна —

протяжный зуммер.

Звони до Страшного суда —

не даст ответа,

лишь на дисплее иногда

мерцает лето.

Буянит зá полночь хмельной бродяга-ветер,

пьёт поминальное вино

при тусклом свете,

трясёт плафоны фонарей,

качает било.

Всë меньше в мире звонарей!

Всегда так было.

Через неделю поутрý единоверцы

собьют замóк, с петель сорвут

худую дверцу.

Снесут без шума на погост,

припомнят имя:

мол, был в миру такой-то гость —

ушел, как дым он...

Лишь колокольни никого

не забывают,

где безымянная его

душа — живая.

Твоя правда

Предают только те, кого ты считаешь своими...

Да, правда не нова.

Она немало значит.

Катать вчерашний твит

Что толку в головах?

К чему твои слова?

О чем с тобой судачить?

Зачем слезу давить?

Я вижу все, мой брат.

Нет, мне не всë равно,

Да, многое негоже.

Оцепенел язык

От лозунгов и врак.

И ряженых полно,

И двоедушных тоже.

Я к этому привык.

Я вижу всë, мой брат.

Пикейные лгуны,

Записки на салфетках,

Паяцы шапито,

Театр кривых теней,

На смертниках войны

Таинственные метки,

И тёмный смех шутов

Над родиной моей.

Лукавство черных змей

И яд в медовых сотах,

Фальшивое добро

В тени грядущих драк,

И твой ехидный смех,

И лживую заботу.

Я не слепой, мой бро.

Я вижу всё, мой враг...

Китеж. Синдром

Танцует мотылёк над лампой тусклой,

как чья-то неприкаянная тень.

Мой Китеж спит во мне, как кнопка пуска,

подстерегает всюду — и нигде.

Беззвучный звон колоколов нездешних

дрожит и плачет под непрочным льдом.

И глядя сквозь меня, лихой кромешник

рассматривает твой сгоревший дом.

Так ноет в телефонной трубке зуммер

и всхлипывает под иглой винил.

Ты помнишь? Я ведь там когда-то умер,

а может быть — тебя похоронил,

и тыщу лет живу на свете белом,

совсем не помня твоего лица.

Так в душу бьются горя децибелы,

так прячется ответчик от истца.

Улыбкой Бога повисает аспер —

монетка, падай, серебром звени!

Смеётся тёмный Аспергер, и аспид

восьмеркой скользко вьётся рядом с ним.

Не умолкает дьявольская лютня,

сплетая в петли мыслей волокно.

И мотылёк психеей бесприютной

веками бьётся о моё окно.

* Аспер — мелкая серебряная монета в Османской империи и сопредельных государствах в XIV-XIX веках.

*Аспергер — Йоханн Фридрих Карл Аспергер — австрийский педиатр и психиатр. Во время второй мировой войны служил военным врачом в Хорватии. По сведениям, сотрудничал с Третьим рейхом, принимал участие в нацистской программе детской «эвтаназии». Впервые описал психическое расстройство — лёгкий аутизм, получивший название «синдром Аспергера»

*Аспид — змей, одна из ипостасей лукавого, одновременно — древний символ, связанный с духовной властью и медициной (посох ветхозаветного Моисея и змей, обвивающий чашу Гиппократа).

* Кромешник — (устар). то же, что опричник, беспредельщик, из тех, кто помогал в тёмные времена проводить в жизнь жестокую политику правящих кругов. Синонимы: архаровец, безобразник, гопник, колобродник, озорник, опричник, оторвист, оторвишник, охаверник, саврас без узды, ухорез, хулиган.

Второе значение — мифический персонаж, наделенный темной магией, телесный человек с демонической духовной природой, повелитель ночных кошмаров, насылающий на людей дурные сны, его цель — вызвать ужас у взрослых и детей, в моменты испуга этот персонаж древних легенд может похищать чувства, сны и мысли у своих жертв. Иногда (в других традиционных культурах) его называют богун, Бугимэн.

*Улыбка Бога — суеверие, ритуал подбрасывания монетки (орёл или решка) в момент принятия важного решения.

Иллюстрация: в коллаже использованы фрагменты репродукции картины Питера Брейгеля "Безумная Грета" и репродукции древнерусской иконы "Спас"