Город Киров (Вятка), ул. Преображенская, дом 3 хранит память о Л. Сталь. На доме висит красивая мемориальная доска с ее барельефом.
Во многих письмах Ленина мы найдем слова, обращенные к «Людмиле». Кто же эта женщина, о которой так часто вспоминает Ильич? Это Людмила Сталь, родилась в семье богатого Екатеринославского заводчика, владельца чугунолитейного предприятия. Однако буржуазная среда не помешала ей еще, будучи гимназисткой, примкнуть к революционному движению.
Ее настоящее имя Лея Фроимовна Заславская. В 1887 году вместе с сестрами организовала в гимназии кружок по изучению марксистской литературы. За революционную работу была исключена из гимназии, окончила фельдшерские курсы, порвала с семьей и стала профессиональной революционеркой. Неоднократно арестовывалась и подвергалась ссылке. В воспоминаниях Сталь есть интересное свидетельство об условиях содержания в царской тюрьме: «Не успела я осмотреться, как принесли ужин — ломоть ржаного хлеба и белоснежные блины с клюквенным вареньем...».
В 1899 году Сталь, съездила в Париж, и вернулась в Россию. На границе жандармы обнаружили среди ее вещей номера газеты «Искра, ее приговорили к году тюрьмы и трем годам ссылки в Восточную Сибирь. Но уже через три месяца она бежала из Верхоленска в Петербург. Здесь она некоторое время руководила пропагандистским кружком на Обуховском заводе. В 1903 году, во время нахождения в доме предварительного заключения, встретила здесь политических узников-новичков, она учила их, как держаться на допросах. За это ее перевели в каземат Петропавловской крепости, где она пробыла 17 месяцев.
Высланная в Вологодскую губернию, Сталь, в декабре 1904 года, по пути в ссылку, познакомилась со ссыльным Кобой, и они вместе сбежали с этапа. У нее с ним сложились «особые» отношения. При этом Сталь была старше Кобы на шесть лет. Позже роман возобновился перед Вооруженным восстанием. По мнению Успенского, они часто инкогнито посещали Малый театр, смотрели во МХАТе «Дни Турбиных». Он доверял ей то, чего не мог доверить никому, первое прочтение и правку своих работ.
В ноябре 1905 года Сталь впервые встретилась с Лениным. По заданию партии власти она отправилась в родной Екатеринославск, где вела работу по изданию газеты и укреплению местной организации РСДРП. Однако вскоре полиция выслала ее из Екатеринославска. Она уехала сначала в Финляндию, а затем, когда узнала, что суд заочно приговорил ее к каторге, эмигрировала в Париж.
В эмиграции, продолжавшейся с 1907 до начала марта 1917 года, Сталь часто встречалась с Лениным, успешно выполняла его поручения по налаживанию связей с Россией. После Февральской революции она вернулась в Петроград. Здесь все бурлило, шла ожесточенная идейная борьба за массы. Каждый пропагандист и агитатор был на счету. Поэтому большевики, возвращавшиеся из эмиграции, из ссылки и из тюрем, сразу же оказывались в водовороте событий.
Пламенный пропагандист и трибун, она выступала на митингах и собраниях рабочих, солдат и матросов. Третьего апреля 1917 года, получая в Петербургском комитете очередную путевку на лекцию, узнала радостную весть: в Петроград возвращается Ленин. Без колебаний стала горячо пропагандировать ленинские апрельские тезисы.
Сталь становится одним из руководящих деятелей Кронштадтской организации РСДРП. Первая конференция большевиков Петроградской губернии, состоявшаяся 1 октября 1917 года, избрала ее в окружной комитет партии. Тысячи матросов, многие военные корабли Балтики непосредственно участвовали в вооруженном восстании в Петрограде. В этом — немалая ее заслуга.
Она была одной из самых ярких российских революционеров, сторонником женской эмансипации. Орденоносец.
В 1939 году, когда Людмила Сталь умерла, Коба проводил ее в последний путь. Сильная духом женщина, он тянулся к ней. Похоронена в Москве, на Новодевичьем кладбище.
Ремарка И. А. Васильева: «Есть у меня знакомая синица по имени Цвенька. За деревней на траншеях растут березы. Под березами тропа, которой я хожу в лес.
Сначала мне казалось, что в березах невесть, сколько птичек: вся полоса прямо-таки наполнена звоном их голосов. Но прислушался — и вижу: э, нет, в птичьем царстве строгий порядок. Вот на краю полосы одна синичка выводит: си-си-си… трэ-тэ-тэ… Прошел шагов сорок — вторая: синь-синь-цви… Дальше — третья, еще дальше — четвертая. Сидят цепочкой на самых вершинах, распевают, но в гости друг к дружке не ходят. У каждой синицы, оказывается, свой надел, летать в чужой нельзя.
Когда я разобрался в птичьем порядке, стал различать их по голосам. Они хоть одну песню поют, да по-разному. Особенно выделялась та, что жила на изгибе траншеи. Она пела так: си-си-си… цвень-цвень-цвень… За это и прозвал я ее Цвенькой.
Утром, едва только поднимусь на пригорок, уже различаю в птичьем хоре ее голосок. Подхожу ближе и говорю:
— Здравствуй, Цвенька!
— Си-си-си… Цвень-цвень… — отвечает она, и я понимаю, что она говорит: «Спасибо. Добрый день».
При дележке Цвеньке достался самый живописный надел. Внизу — заросшие иван-чаем по колено траншеи. Справа и слева высокие березы-тройчатки, а между ними рядок маленьких березок и сосна-подросток. Сзади и спереди — поле, засеянное овсом. Над полем встает солнце и светит Цвеньке прямо в «окошко».
Один раз вздумалось мне подразнить Цвеньку: стал я высвистывать ее песенку. Как она рассердилась! Свечкой вверх взлетела, крылья распустит, парит над своим владением и выговаривает мне: «Пришел, так слушай. Видишь, место занято».
Больше не дразню Цвеньку. Мирно живем. Я усаживаюсь на бруствер старой траншеи, вспоминаю, как некогда, на войне, копал вот такие же окопы, а она сверху, с березы поет мне про красное солнце, синее небо и гуляющий в овсах ветер».
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.