Раздел пятый. Фрунзе (1885-1925)

Фрунзе.

Фрунзе родился в российском Туркестане, в городе Пишпек (ныне Бишкек). Его отцом был фельдшер-молдаванин.

В 1903 году, на втором (Лондонском) съезде РСДРП произошел раскол на меньшевиковибольшевиков. Фрунзе примкнул к большевикам.

Поступил в петербургский Политехнический институт. Как член Российской социал-демократической рабочей партии, подвергся первому аресту. Во время Кровавого воскресенья 9 января 1905 года он участвовал в манифестации на Дворцовой площади в Петербурге. Выдворенный из столицы, уехал в Москву, а затем в Иваново-Вознесенск (ныне Иваново), где руководил всеобщей стачкой текстильщиков. Его деятельность, с самого начала, получила связь с боевымиоперациями большевиков. Создав боевую дружину иваново-вознесенских и шуйских рабочих, участвовал с ней в декабрьском вооруженном восстании 1905 года в Москве, после которого вынужден был бежать за границу. Был делегатом четвертого съезда РСДРП в Стокгольме, где лично познакомился с Лениным.

За попытку убить урядника, он был схвачен полицией, и приговорен к смертной казни. Однако этот приговор изменили на каторжные работы. После каторги сослан на вечное поселение в село Манзурку Иркутской губернии. Бежал оттуда в Читу, где некоторое время работал в газете «Забайкальское обозрение». Сделав себе еще один новый паспорт, он перебрался в Белоруссию.

С началом Февральской революции Фрунзе был назначен временным начальником милиции Земсоюза в Минске. В ту же ночь милиция разоружила местную полицию. В октябре 1917 Фрунзе содействовал захвату власти большевиками в Москве.

Вскоре он принял участие в Гражданской войне, проявив недюжинный полководческий талант. Командовал 4-й армией РККА и сыграл главную роль в остановке наступления Колчака на Москву.

Троцкий назначает Фрунзе, командующим Восточного фронта, затем переброшен на другой ответственный участок — в Туркестан. Он одержал ряд важных побед и присоединил к Советской России владения Бухарского эмира. Во время своих военных действий искусно сочетал многочисленные акты жестокого коварства с показным благородством в нужных случаях. Он не скрывал, что его идеалом является великий завоеватель Тимур (Тамерлан), и даже посетил в Средней Азии его могилу. Далее он возглавил действия Южного фронта. Был главным организатором изгнания войск Врангеля из Крыма, а затем нанес предательский удар по недавнему союзнику большевиков — батьке Махно, разгромив его и еще нескольких украинских атаманов, в том числе Петлюру.

Фрунзе, как «посол Украинской ССР», посетил Анкару. Турецкий вождь Мустафа Кемаль Ататюрк вел тогда «войну за независимость» против западных держав. Советы и Ататюрк искали союза друг с другом против Европы. Он помог скрепить турецко-советские отношения. Ататюрк так ценил его как союзника и друга, что даже поставил статую Фрунзе в скульптурной группе стамбульского «Памятника Освобождения».

На десятом съезде партии Фрунзе был избран в ЦК. Он участвовал в открытых под конец гражданской войны дебатах о принципах организации революционной армии. Он оспаривал линию Ленина и Троцкого, чтобы советские войска состояли в дальнейшем из «народной милиции. Заявил, что из-за Троцкого в армии воцарился хаос, практикуются неоправданные смены командиров и непрерывный перевод их с мест на места. Он сделал вывод, что Красная Армия в настоящий момент не подготовлена ни к какому серьезному конфликту, тогда как в Германии назревает революционная ситуация. В армии нет четкого плана мобилизации, нет ясных инструкций по использованию различных видов оружия.

Фрунзе занял должность военного наркома и председателя Реввоенсовета, начав реформы Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА), сформулировал новую советскую военно-морскую доктрину. Начальник Генштаба РККА Тухачевский также стоял за создание такой армии «для предотвращения возможной агрессии империалистических держав». К числу этих новшеств относились развитие десантных и танковых войск, технические изобретения в области артиллерии, автоматического оружия.

Фрунзе вообще выделялся среди коммунистических лидеров творческими и неортодоксальными взглядами на политические и административные вопросы. Многие видели в нем наилучшего из возможных преемников Ленина.

На самом пике своей карьеры, Фрунзе внезапно умирает, 31 октября 1925 года, при не очень сложной хирургической операции. Незадолго до смерти, он написал жене, что чувствует себя абсолютно здоровым, что ему кажется смешной даже мысль об операции, но Сталин и Микоян настаивают на ней. И, он умирает на операционном столе. По одним данным, смерть наступила от заражения крови, а по другим, от передозировки использовавшегося для наркоза хлороформа.

Фрунзе похоронен у кремлевской стены.

Воспоминания секретаря Сталина Б. Бажанова: «Во главе военного ведомства встал Фрунзе. Надо сказать, что еще в мае 1924 года были добавлены три кандидата в члены Политбюро: Фрунзе, Сокольников и Дзержинский. Старый революционер, видный командир гражданской войны, Фрунзе был очень способным военным. Человек очень замкнутый и осторожный, он производил на меня впечатление игрока, который играет какую-то большую игру, но карт не показывает. На заседаниях Политбюро он говорил очень мало и был целиком занят военными вопросами.

Уже в 1924 году, как председатель комиссии ЦК по обследованию он доложил в Политбюро, что Красная Армия в настоящем своем виде совершенно небоеспособна, представляет скорее распущенную банду разбойников, чем армию, и что ее надо всю распустить. Это и было проделано, к тому же в чрезвычайном секрете. Оставлены были только кадры — офицерские и унтер-офицерские. И новая армия была создана осенью из призванной крестьянской молодежи. Практически в течение всего 1924 года у СССР не было армии; кажется, Запад этого не знал.

Второе глубокое изменение, которое произвел Фрунзе, — он добился упразднения института политических комиссаров в армии; они были заменены помощниками командиров по политической части с функциями политической пропаганды и без права вмешиваться в командные решения. В 1925 году Фрунзе дополнил все это перемещениями и назначениями, которые привели к тому, что во главе военных округов, корпусов и дивизий оказались хорошие и способные военные, подобранные по принципу их военной квалификации, но не по принципу их коммунистической преданности.

Я был уже в то время скрытым антикоммунистом. Глядя на списки высшего командного состава, которые провел Фрунзе, я ставил себе вопрос: «Если бы я был на его месте, такой как я есть, антикоммунист, какие кадры привел бы я в военную верхушку?» И я должен был себе ответить: «Именно эти». Это были кадры, вполне подходившие для Государственного переворота в случае войны. Конечно, внешне это выглядело и так, что это были очень хорошие военные.

Я не имел случая говорить со Сталиным по этому поводу, да и не имел ни малейшего желания привлекать его внимание к этому вопросу. Но при случае я спросил у Мехлиса, приходилось ли ему слышать мнение Сталина о новых военных назначениях. Я делал при этом невинный вид: «Сталин всегда так интересуется военными делами». — «Что думает Сталин? — спросил Мехлис. — Ничего хорошего. Посмотри на список: все эти тухачевские, корки, уборевичи, авксентьевские — какие это коммунисты. Все это хорошо для 18 брюмера, а не для Красной Армии». Я поинтересовался: «Это ты от себя или это — сталинское мнение?» Мехлис надулся и с важностью ответил: «Конечно, и его, и мое».

Между тем Сталин вел себя по отношению к Фрунзе скорее загадочно. Я был свидетелем недовольства, которое он выражал в откровенных разговорах внутри тройки по поводу его назначения. А с Фрунзе он держал себя очень дружелюбно, никогда не критиковал его предложений. Что бы это могло значить? Не было ли это повторением истории с Углановым (о которой я расскажу дальше); то есть Сталин делает вид, что против зиновьевского ставленника Фрунзе, а на самом деле заключил с ним секретный союз против Зиновьева. На это не похоже. Фрунзе не в этом роде, и ничего общего со Сталиным у него нет.

Загадка разъяснилась только в октябре 1925 года, когда Фрунзе перенеся кризис язвы желудка, от которой он страдал еще от времени дореволюционных тюрем, вполне поправился. Сталин выразил чрезвычайную заботу об его здоровье. «Мы совершенно не следим за драгоценным здоровьем наших лучших работников». Политбюро чуть ли не силой заставило Фрунзе сделать операцию, чтобы избавиться от его язвы. К тому же врачи Фрунзе операцию опасной отнюдь не считали.

Я посмотрел иначе на все это, когда узнал, что операцию организует Каннер с врачом ЦК Погосянцем. Мои неясные опасения оказались вполне правильными. Во время операции хитроумно была применена как раз та анестезия, которой Фрунзе не мог вынести. Он умер на операционном столе, а его жена, убежденная в том, что его зарезали, покончила с собой. Общеизвестна «Повесть о непогашенной луне», которую написал по этому поводу Пильняк. Эта повесть ему стоила дорого.

Почему Сталин организовал это убийство Фрунзе? Только ли для того, чтобы заменить его своим человеком — Ворошиловым? Я этого не думаю: через год-два, придя к единоличной власти, Сталин мог без труда провести эту замену. Я думаю, что Сталин разделял мое ощущение что Фрунзе видит для себя в будущем роль русского Бонапарта. Его он убрал сразу, а остальных из этой группы военных (Тухачевского и прочих) расстрелял в свое время.

Конечно, после смерти Фрунзе руководить Красной Армией был посажен Ворошилов. После XIV съезда в январе 1926 года он стал и членом Политбюро. Это был очень посредственный персонаж, который еще во время гражданской войны пристал к Сталину и всегда поддерживал Сталина во время бунта сталинской вольницы против твердой организаторской руки Троцкого. Его крайняя ограниченность была в партии общеизвестна. Слушатели исторического отделения Института Красной профессуры острили: «Вся мировая история разделяется на два резко ограниченных периода: до Климента Ефремовича — и после». Он был всегда послушным и исполнительным подручным Сталина и служил еще некоторое время для декорации и после сталинской смерти».

Ремарка И. А. Васильева: «В окрестностях нашей деревни есть родник, который, как можно понять, на протяжении двухсот лет считался святым. Понять это можно вот из чего. Мальчишки бегают на родник вымывать старинные монеты. Штук семьдесят намыли, начиная с полушки 1761 года и кончая гривенником 1967-го. Даже медальон с изображением Черниговской Богоматери нашли, и еще какой-то совсем стертый, и золотое колечко неизвестных времен.

Я увязался за ребятами — посмотреть работу добытчиков. Мальчишки залезают в родник, лопатой выбрасывают ил в канаву и пускают по ней воду. Вода вымывает ил, а монеты остаются на дне. Монеты почернели, но когда отмоешь, почистишь суконкой, заблестят, и тогда можно прочитать и стоимость, и год чеканки, и герб. Любопытное занятие.

Еще любопытнее разгадывать историю родника. Каждая монета кинута в родник человеком. Кто он был. Какая беда привела его сюда. От какого недуга, от какого лиха жаждал он исцеления. Часами можно сидеть в лесной чащобе, слушать струистый говорок ключа и представлять себе паломников: были среди них деревенские бабы и мужики, нищие странники и богатые барыни, увечные солдаты и монахи, старушки богомолки и дородные купчихи — вела их сюда из дальних городов и весей молва о целительной силе подземной воды.

Не берусь судить, насколько целебны источники нашего края. Разные они. Дивлюсь не силе воды, а силе молвы: двести лет поклоняться ключу! Помню один ключ под Себежем. Там из под сопки меж двух озер выбивался чистый, стуженый родник, и стоял над ним деревянный крест. Сгнивал один крест, на его место ставили другой. Тоже, наверно, сотни лет ходили сюда люди, только не монеты кидали в воду, а вешали на крест полотенца, ленты, платки. Наступило время борьбы с предрассудками. Крест выкапывали, ломали, но проходило две-три ночи — и на его месте стоял новый. Так повторялось несколько раз, пока не нашлись умные люди: вырыли колодец, одели его в бетонное кольцо, сделали ворот и крышу, благоустроили склон сопки. Теперь идут к ключу напиться, а не молиться, и бережности от этого нисколь не убавилось.

Вот и думаю: поверить в святость воды, чтобы с благоговением относиться к роднику, мы уже не можем. Нам надо с прежнею силой поверить в другое: небрежение к чистой воде — ключу, колодцу, ручью — неотвратимо ведет к беде».