Раздел тринадцатый. Командарм Якир (1896-1937)

Якир.

В 1915 году, как военнообязанный, И. Якир направлен токарем на военный завод в Одессе. С апреля 1917 года член РСДРП. С 1918 года командовал Красными отрядами в боях с румынскими войсками. Член Реввоенсовета 8-й армии, командовал группой войск. Награжден орденом Боевого красного знамени за номером два. С 1921 года командующий войсками Крыма, штаб находился в Симферополе. С 1924 года начальник Главного управления военно-учебных заведений РККА. В 1935 году, приказом наркома обороны назначен командующим Киевским военным округом. 10 мая 1937 года командующий Ленинградским военным округом.

28 мая 1937 года арестован. Обратился с письмом к Сталину: «Я честный и преданный партии, государству, народу боец. Я честен каждым своим словом, а умру со словами любви к Вам, к партии и стране, с безграничной верой в победу коммунизма».

За два дня до расстрела, написал письмо в ЦК партии власти, в котором изложил ряд последних мыслей и предложений, касающихся организации вооруженных сил. В 1957 году реабилитирован.

Ремарка И. А. Васильева: «Я уже был наслышан о нем: страшной глубины, и необыкновенной прозрачности, и ни в какую погоду не меняющее цвета, и происхождения будто бы волшебного — это загадочное озеро Жеребенец. Рыба в нем — только окунь с чешуей размером с двугривенный, чистится легко, и уха из него необыкновенного вкуса. И будто бы таит озеро на дне своем историю то ли зловещую, то ли романтическую. Жил где-то неподалеку, еще во времена Литвы, некий пан, и вот то ли с ведьмами подружился, то ли в красавицу-паненку влюбился, с точностью это никому из теперешних не ведомо, всяк по своему говорит, и понесло его темной вьюжной ночью напрямик через озеро на чудных игреневых рысаках. Страшный гул раздался по лесу, раскололась гора, и лед разошелся, и поглотила вода и дворец-замок, и пана с жеребцами. А еще говорят, что в ненастные ночи слышно бывает, как со дна тревожно ржут кони.

И все-таки, как ни наслышан я был о Жеребенце, увиденному поразился. Среди боровых сосен, у самой дороги лежала большая круглая чаша, всклень налитая ультрамарином. Ни бронза сосновых стволов, ни темная зелень их крон, ни голубое с белыми облаками небо не меняли цвета воды. Вода была сама по себе, она не вбирала в себя ничего из окружающего и не пускала к себе ни остролистого тростника, ни озерной кувшинки, ни болотной ряски, только сухие иглы сосен да почерневшие листья берез виднелись сквозь хрустально-чистую воду на тридцатиметровой глубине. И не имела вода вкуса.

На Жеребенце можно сидеть часами и не устать любоваться его удивительным, чистейшего ультрамарина цветом и гадать, как сотворило сие чудо природа. И вот уж истинное волшебство: увидишь — и обретешь непокой. Озеро станет являться тебе и во сне, и за обедом, и во время работы — явится вдруг, без всякой связи чудным видением, кольнет вопросом: откуда, почему? — и исчезнет, оставив беспокойное желание доискаться разгадки.

Можно думать, что так вот и заряжается человек страстью постижения тайн».