Раздел восьмой. Маршал Тухачевский (1893-1937)

Тухачевский.

Добровольно вступил в Красную армию, работал в Военном отделе ВЦИК. Член партии власти. Военный комиссар Московского района обороны. Командующий первой армией Восточного фронта. Едва не был расстрелян в ходе июльского мятежа, поднятого командующим Восточным фронтом Муравьевым.

Командовал первой советской армией. Предпринял попытку взять занятый белыми Симбирск и в ожесточенном сражении на подступах к городу потерпел поражение от частей полковника Каппеля. В результате чего первая советская армия была вынуждена отступить на 80 верст западнее Симбирска. В начале сентября подготовил и провел силами армии успешную операцию по взятию Симбирска, в которой впервые проявил полководческие качества. Военные историки отмечают «глубоко продуманный план операции, смелое и быстрое сосредоточение основных сил армии на решающем направлении, своевременное доведение задач до войск, а также решительные, умелые и инициативные их действия». Впервые в Гражданской войне один полк перевозился в район сосредоточения на автомашинах. Параллельно с завершением Симбирской операции, развертывалась Сызрань-Самарская операция, в которой участвовала первая армия Тухачевского. В результате была взята Самара.

Ленин определил юг, как главное направление войны. Тухачевский вступает в командование пятой армией. Он провел Златоустовскую операцию, в результате которой были сорваны попытки армии белых закрепиться вдоль Уральского хребта. Военный историк Какурин обращает внимание на искусный учет и использование местных условий, смелую и оригинальную группировку сил командованием пятой армии при построении плана операции в армейском масштабе. Операция строилась на внезапности, все документы разрабатывал лично командующий армией и доводил до работников штаба лишь то, что их непосредственно касалось. В результате двух недель боев был взят Златоуст, пятая армия взяла три тысячи пленных, ее потери составили менее 200 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. За эту операцию Тухачевский был награжден орденом Красного Знамени.

После этого, Восточный фронт красных, силами пятой армии Тухачевского начал Петропавловскую операцию. Наступление красных фактически приобрело характер преследования, причем оно велось силами авангардных частей из кавалерии и пехоты, посаженной на сани. Колчаковское правительство отказалось от обороны Омска и эвакуировалось на восток, в итоге 30-тысячный гарнизон Омска сдал город красным, без боя. За победу над Колчаком Тухачевский был награжден Почетным революционным оружием.

Тухачевский назначается командующим Кавказским фронтом, созданным специально для завершения разгрома добровольческой армии генерала Деникина и захвата Северного Кавказа. Комфронта приказал ввести в прорыв первую конную армию для развития успеха на Тихорецкую. Главным итогом Северокавказской стратегической наступательной операции явился окончательный разгром главной группировки Деникина.

Тухачевский становится командующим Западным фронтом. Реввоенсовет Республики отметил, что «Западный фронт является в настоящее время важнейшим фронтом Республики». На этом этапе польской кампании, военная стратегия была полностью подчинена политической воле ЦК партии власти для полного разгрома Польши.

Армия Польши перешла в наступление на Украине против Юго-западного фронта (командующий — Егоров, член РВС — Сталин) и заняли Киев. Все армии Западного фронта Тухачевского перешли к преследованию армии Польши, были взяты Вильно, Гродно, Барановичи, Пинск. В ходе июльской операции Западного фронта основные силы поляков потерпели тяжелое поражение. Главнокомандующий всеми вооруженными силами Республики С. Каменев ставит перед Западным фронтом задачу овладеть Варшавой и предписал Сталину срочно передать Тухачевскому управление первой конной и двенадцатой армиями из состава Юго-западного фронта (Буденный и Сталин) и немедленно наступать на Варшаву по решению Политбюро. Эти войска предназначались для дальнейшего окружения польской столицы с юга. В своих мемуарах Буденный позже укажет, что на самом деле первая конная армия в это время только выдвигалась к Львову и завязывала бои с отступающими арьергардами противника. Приказу повернуть на север первая конная подчинилась уже с большим опозданием, а двенадцатая армия его не выполнила вообще. Армия Польши, учитывая, что с юга расположение противника слабое, сосредоточила ударные силы своего фронта на контрнаступление. Был нанесен контрудар против четвертой армии Западного фронта, и она была разбита. Далее Польша перешла в контрнаступление против левого фланга Западного фронта, и в первый же день разгромила прикрывавшую его Мозырскую группу, которая не успела даже сообщить в штаб фронта о польском наступлении. Западный фронт потерпел серьезное поражение и отошел к Минску. Часть войск оказалась окружена и попала в плен и интернирована в Восточной Пруссии.

В 1921 году в Риге был заключен мир, по которому за Польшей остались Западные области Украины и Белоруссии.

С военной точки зрения, фронтовая Варшавская операция была обречена на провал. Принятые Главкомом решения о наступлении по расходящимся направлениям на Польшу и не выполнение приказа руководством Юго-западного фронта (Сталин, Буденный) о переброске армий в район Варшавы повлекло поражение в «польской компании». В других условиях блестящий маневр по глубокому охвату Варшавы с северо-запада мог бы привести к разгрому противника. Таким образом, Тухачевский принимал рискованные решения, не имея достаточной информации о противнике. Кроме того, в отличие от сражений Гражданской войны, в варшавской операции войскам Тухачевского противостоял более устойчивый и морально более сильный противник. Поражение Западного фронта в Варшавской операции и споры об ответственности члена РВС Юго-западного фронта Сталина за ее исход, по мнению многих исследователей, повлияли на судьбу Тухачевского в 1937 году.

В 1930 году, Тухачевский, как начальник Штаба РККА, в докладе «Оборона СССР» писал:

« — в случае благоприятного для блока (вероятных противников на Западе) развития боевых действий первого периода войны, его силы могут значительно вырасти, что в связи с «западноевропейским тылом» может создать для нас непреодолимую угрозу;

— наших скудных материальных боевых мобилизационных запасов едва хватит на первый период войны. В дальнейшем наше положение будет ухудшаться (особенно в условиях блокады);

— задачи обороны СССР РККА выполнит лишь при условии высокой мобилизационной готовности вооруженных сил, железнодорожного транспорта и промышленности;

— ни Красная Армия, ни страна к войне не готовы», и представил Ворошилову доклад о реорганизации Вооруженных сил, содержавший предложения об увеличении числа дивизий до 250, о развитии артиллерии, авиации, танковых войск и об основах их применения. Приводимые в докладе расчеты, основанные на опыте Германии и Франции в первую мировую войну, содержали, например, производство ста тысяч танков за год. Сталин не одобрил предложения Тухачевского, предпочитая массовой постройке танков образца 1929 года модернизацию промышленности. Далее настаивал на применении техники двойного назначения (наземно-зенитной артиллерии, бронированных тракторов), на массовой замене всей артиллерии динамо-реактивными (безоткатными) пушками.

Много времени он уделял военно-научной работе. Перу Тухачевского принадлежит более 120 работ по вопросам стратегии, оперативного искусства, тактики, воспитания и обучения войск, он высказал ряд весьма важных теоретических положений. Его мнение было таково, что в отличие от первой мировой войны авиация и танки перестают быть вспомогательным средством ведения пехотно-артиллерийского боя. Имелась возможность путем массового внедрения танков изменить методы ведения боя и операции, возможность создавать для противника внезапные условия развития операции путем этих нововведений. Он предлагал, совершенно по-новому подойти к планированию всей системы вооружения, организации, тактики и обучению войск. Недоучет этих возможностей может послужить причиной еще больших потрясений и поражений в будущей войне.

Были разработаны теория глубокого боя, теория непрерывных операций на одном стратегическом направлении, уже в 1931 г. предлагались действия механизированных соединений. Тухачевский — сторонник наступательной стратегии, он защищал единоначалие, самостоятельность и инициативность самых мелких подразделений и критиковал «ожидание распоряжений», рассматривал химическое оружие как полноправное средство ведения войны (видимо, на опыте первой мировой войны). Он критически оценивал роль линкоров в будущей войне и положительно — роль авианосцев.

Тухачевский «еще в ноябре 1932 г. добился начала работ по конструированию ракетных двигателей на жидком топливе, а в сентябре 1933 г. добился создания Реактивного НИИ, занимавшегося разработкой ракетного оружия в СССР».

Также внимательно следил за развитием военной мысли в Англии, Франции, Германии, высоко ценил разработки Фуллера, Лиддел Гарта и де Голля, отмечая при этом, что их идеи не восприняты официальными военными доктринами Англии и Франции. По своему служебному положению Тухачевский принимал участие в военном сотрудничестве между СССР и Германией с 1922 года по 1933 год. В этот период посетил большие маневры в Германии.

Деятельность Тухачевского по реформированию вооруженных сил и его взгляды на подготовку армии к будущей войне встречали сопротивление и оппозицию в наркомате обороны. По разным причинам к Тухачевскому относились с неприязнью Ворошилов, Буденный, Егоров, Шапошников.

Маршал Жуков: «Тухачевский, человек атлетического сложения, он обладал впечатляющей внешностью. Мы еще тогда отметили, что Тухачевский не из робкого десятка: по районам, где скрывались бандиты, он разъезжал с весьма ограниченным прикрытием. На посту первого заместителя наркома обороны… Тухачевский вел большую организаторскую, творческую и научную работу, и все мы чувствовали, что главную, руководящую роль в Наркомате обороны играет он. При встречах с ним меня пленяла его разносторонняя осведомленность в вопросах военной науки. Умный, широко образованный профессиональный военный, он великолепно разбирался как в области тактики, так и в стратегических вопросах. Тухачевский умел творчески подойти к любой проблеме».

Ремарка И. А. Васильева: «Я увидел его неожиданно. Тонкий, как спица, луч солнца, пронзив густую корону сосны, упал на песчаную, влажную от ночной росы дорогу, и в ямке от подковы что-то сверкнуло изумрудным цветом. Я поставил ведро с родниковой водой на землю и нагнулся. Изумруд оказался навозным жуком. Жук был могуч и красив в своем иссиня-черном панцире. Он пятился назад, загребая передними лапками, словно клешнями снегоочистки, крупинки навоза в свою подземную норку. Да это же санитар, подумал я, наблюдая, как убывает кучка навоза. Сколько их, незаметных и еще незнаемых нами очистителей земли! Любопытство подталкивало меня на варварство: раскопать норку жука и посмотреть, что там. Но разум взял верх: зачем? Я не исследователь, наукой не занимаюсь, мое любопытство праздное. Норку не тронул, но беспокойство за красивого, могучего жука во мне поселилось. Могуч-то он в своем мире, а что он против человека и его машин — кроха, песчинка, наступишь ногой — и нет этой красоты и мощи. На дороге ведь поселился.

Два следующих утра, возвращаясь от источника, я находил норку жука и радовался, что она цела. А на третье увидел на том месте след тракторной гусеницы. Песок был разворочен и спрессован в фигурный узор из рубчиков и ямок. Отпечатанный на песке узор был красив, но красота эта была разрушительная, убившая все, что жило под нею в земляных норках. Панцирь не защитил жука от машины. Его может защитить только разум человека, повелителя машин».