4. УТРЕННИЙ КОФЕ

Анелла старалась не встречаться с дядей Робертом. Проснувшись, прислушивалась где он находится, и проскальзывала незаметно в кукурузу. Целый день она пропадала на свежем воздухе. Лишь изредка забегая домой что-нибудь перекусить. Мужчина постоянно находит разбросанные повсюду блёстки. Оставленные Анеллой ленточки. Отлетевшие с платья бусинки. Напоминание, что в доме есть ещё девочка. Но саму её практически не видит. Бывали моменты, когда она случайно натыкалась на него. С кружкой кофе в руках Роберт приветствует белозубой улыбкой и давящим взглядом. Зачем он так её разглядывает? Они же уже виделись. Наверное, пытается прочитать мысли. "Перехватить волну", как это называет Джон. Но нет! Анелла не пойдёт на контакт. Никому не догадаться, о чём она думает.

Неизвестно, чем точно мужчина занят целыми днями. Высокий, накаченный и постоянно это демонстрирующий. Распахнутая рубашка, брюки со стрелкой. Пару раз выходил прогуляться вглубь жёлтой травы. Анелла надеялась, что он там потеряется. Но тот всегда благополучно возвращался. Самодовольной, уверенной походкой. Его особенно интересуют различные шкафы, тумбочки и груда мебели, сваленная по углам. Регулярно их разглядывает, исследует и предлагает сделать перестановку. Он предоставлен сам себе, как и она, но одиноким себя явно не чувствует.

Брат начал днями зависать у себя в голове. Какой сейчас месяц лета — непонятно, но Анелла считала дни. По её меркам Роберт тут уже больше недели. Он так и не встретился с миссис Кроу. Его раздражение накапливалось и выражалось в резких движениях. Стоило только дверце буфета не до конца закрыться, как дядя сразу помогал ей сильным пинком. Или с невероятным шумом вдавливал кружку в стол. Сплетённые Джоном куклы из стеблей кукурузы он откидывал в сторону. А попавшие в утренний кофе блёстки, золотистые кружочки, долго вертел в пальцах. Анелла замечала это, украдкой выглядывая между перилами лестницы. Переживая от мысли, что дядя выглядит дружелюбным только для вида.

Почтальон иногда проезжал мимо и кидал в конец холма местные газеты. Анелла их всегда старательно складывала в стопку у камина. Но Роберт, наоборот, зачем-то просматривал каждую страницу. Его желание всё знать заставляло её так же уже позже пролистать все эти новости. Ей казалось, что, возможно, таким образом узнает, что у него на уме. Перехватит волну.

Вскоре Анелла начала привыкать. Она старалась отделить у себя в голове дом с дядей от жизни тут, снаружи, в поле. Их разделяет стеклянная стена. Не встречаясь с гостем вообще, можно внушить себе, что его здесь нет. Всё просто.

Джон опять нашёл какое-то странное развлечение. Анелла избегала и его, надеясь, что это её не коснётся. И всё же он завёл на раскалённый от солнца чердак. На полу в ворохе карнавальных костюмов стоял огромный сундук. Брат открыл крышку:

— Полезай!

— С чего это? — ей не хотелось там задохнуться.

— Лезь, я сказал! Узнаем, как выжить без воздуха, — серьёзно сказал Джон.

Он был в белой рубашке и чёрной жилетке. Выглядел бодро, потому что принял что-то для того, чтобы проснуться.

— Я не хочу, — отрезала Анелла.

— Ладно. Тогда я.

Он залез в сундук. В коричневый прямоугольник из бычьей кожи. Сестра захлопнула крышку и села на неё. Гадая, умрёт пленник там внутри или нет. У Джона так бывает. Включается какой-то механизм "навредить". С чем это связано, непонятно. Анелла подождала какое-то время. Затем выпустила орущего брата.

— Теперь ты! За то, что вредная, как все девчонки! — Джон смотрел на неё сверху вниз. С покрасневшими белками глаз.

— Не хочу! Давай лучше секрет расскажу.

— Секрет? — на лице появилась заинтересованность.

Важно поддерживать игру, но не поддаваться на правила.

— Рассказать могу только в гостиной.

— Говори сейчас! — он дёрнул за руку.

— Ладно, — Анелла понизила голос до шёпота: — Я знаю, что Эрин не получала письмо от дяди Роберта. Потому что я всегда проверяю почту. Нам вообще не пишут. Он врёт.

— Знаешь, но молчишь! — Джон толкнул её. — Я тоже кое-что знаю. Но теперь не скажу.

— Что ты знаешь?

— Не скажу! Но имей в виду, твоё детство скоро закончится. И ты узнаешь, что такое страдать.

— Ничего не закончится! — возмутилась Анелла. — Без взрослых можно оставаться ребёнком сколько хочешь.

— Да, но у нас теперь тут есть взрослый.

— Он скоро уедет.

—

Полуденное солнце палило так сильно, что дышать становилось тяжело. Анелла уже привыкла. Джон, который реже выходил из дома — нет. Сейчас бы клубничное мороженное! Иногда она заглядывала в спальню миссис Кроу. Попримерять наряды, которые можно увидеть в старых фильмах. Отделанные бархатом платья и боя из перьев. Она так же проверила все её ящички и шкатулки, чтобы отыскать листочек, в котором написано, что Роберт приедет. Но ничего такого не обнаружила. С другой стороны, зачем хранить письма?

— Он хотел поставить свою машину в сарай, но там уже стоит шевроле миссис Кроу, — сказал Джон во время одного своего здравого просветления.

— И что ты? Что ему сказал? — напряжённо поинтересовалась Анелла, надеясь на ум брата.

— Сказал, что она укатила на автомобиле Марин. Они взяли круиз в Луизиану.

— О, ты что, так и сказал?

— Да и что женщина плохо знает время. Может задержаться дольше обычного. Такое уже было не раз.

Эта информация немного напрягала. Дядя точно замечал несоответствия. Но ничего не разузнавал. Или не замечал? Всё стало хуже. Находясь в полу бредовом состоянии, брат мог ещё что угодно наговорить Роберту. Не надо быть гением, чтобы догадаться, что с опекуншей явно что-то случилось.

— Он здесь не из-за нас, ты же понимаешь? — она пыталась соскоблить болячку с коленки. — О чём дядя хотел поговорить с миссис Кроу? Если это что-то важное, он бы уже сам отправился за ней. Что, если его устраивает, что её нет?

— Как и нас.

— Да. Если бы остались только мы.

— Роберт брат мамы, — парень пощупал своё лицо.

— Он так сказал?

— Ты просто стараешься привлечь к себе внимание, — медленно ворочая языком, проговорил Джон, когда его опять накрыло. — Пытаешься выпендриться, будто ты особенная. Это как с твоей воображаемой подругой.

— Иди и посмотри сам! — воскликнула она. — Ванесса настоящая!

— Я не собираюсь тебе подыгрывать.

Они сидели в комнате с обоями в цветочек. Вокруг уютные креслица, рюшечки на гардинах и ужасные картины на стенах. На одной нарисовано горящее кукурузное поле, а на другой — приближающийся торнадо. На столике около золотых серёжек кинута чёрная видеокассета. Анелла взяла её в руки и поискала название.

— Ничего не трогай! — тут же закричал Джон, попытавшись спрыгнуть с кровати, но лишь вяло съехал на ковёр. — Выйди отсюда!

В доме их детства был шкаф с такими кассетами. Все полки заставлены VHS плёнками. Названий тоже не было. Только номер на полоске приклеенной бумаги. Отец ими очень дорожил. После поездок первым делом бежал к шкафу. Проверял, всё ли на месте. Но, похоже, Джону удалось стянуть одну.

У Ванессы в гостях красиво. Оказалось, сгорела лишь часть дома. Почернела краска снаружи. Внутри многие комнаты остались нетронутыми. Диванчики оббитые атласной тканью, зеркальные столики, гардероб с кружевными платьями. На кухне из золотистого кафеля целая раковина немытой посуды. Это не удивительно. Если родителей нет, то кто будет её мыть? А в пустом зале стол, который ломился от сладостей. Конфеты-тягучки, шоколадные шарики, разноцветное желе разложены по хрустальным вазочкам и тарелкам. Но Анелла рискнула только смотреть на них. На вид они столетней давности.

Сегодня Ванесса варила суп. В пурпурной жиже плавали срезанные головки полевых цветов и жёлтые шарики хлопьев. Помешав, она добавила щепотку белого порошка. Наверное, сахар. Плита не работала, но она всё равно сбавила напор газа.

— Нужно дать покипятиться на маленьком огне, тогда не пропадут основы вкусового свойства, — подруга говорила странно, прямо как Джон.

На ней помятое платье и выглядывающие из-под наволочки белокурые волосы. Потом она забыла, что что-то готовила. Начала пересчитывать чёрно-белые квадратики на полу. Когда упиралась лбом в мебель, очень переживала и пыталась отодвинуть то холодильник, то железный морозильник. Её ноги и руки в жутких порезах. Давно грубо зажившие. Бледная кожа отдаёт синевой. Ванесса боится людей, хотя их здесь и нет, поэтому не выходит наружу. Так что приходится гулять без неё.

Следующий день Анелла тоже вдохновилась провести с подружкой. Оставила волосы волнами лежать на плечах. На сбитые ноги одела балетки. Но, собираясь, вдруг заметила, что вокруг непривычно темно. Через окно заползала духота. Небо заволокли серые тучи. Надвигалась гроза. Если пойдёт дождь, то в траве начнётся потоп, и о прогулке стоит забыть. Возможно даже до завтра. Учитывая размеры облаков. Анелла с огорчением спустилась позавтракать. Последние остатки мороженного, оказавшегося в глубине морозильника, выглядели ужасно. Всё, что удалось отскрести от стенок коробки, не набралось и до половины вазочки. Ковыряя лёд, Анелла думала, чем бы себя занять на целый день. Можно продолжить перечитывать домашнюю библиотеку. В прошлый раз это была книга о плюсах лоботомии.

Девочка почувствовала спиной мурашки. Взгляд того, кто так хочет увидеть её лицо. Посмотреть, как выглядит та, что целыми днями наслаждается солнцем, бегая среди кукурузы. Обернувшись, она поняла, что Роберт опять смеётся. Обглядывая её с головы до ног. Облокотившись об столешницу, дядя сложил руки на груди. Как давно он на кухне?

— Анелла, я точно знаю, что ты умеешь разговаривать. Я слышал, как ты поёшь, — сказал он вместо своего обычного "доброе утро, моя девочка".

Ей стало не по себе. Она всегда поёт, только если точно уверена, что её никто не слышит. Анелла отвернулась. Чем дольше она будет молчать, тем быстрее он поймёт, что тут для него даже нет собеседников. Роберт подошёл вплотную. Она вдруг пожалела, что одела это розовое платье и что вообще решила выйти из комнаты.

— Я еду в магазин. Оказывается, еда не появляется здесь волшебным образом, — сказал он. А потом спросил: — Хочешь поехать со мной?

Дыхание вдруг сжало. Захотелось, чтобы рядом оказался Джон. Или пусть даже мёртвая миссис Кроу. Только не наедине с этим человеком. "Внутри поля нас не тронут", прозвучал голос брата. Так и есть. Анелла совладала с нарастающей тревогой. "Ты тут в безопасности". Откинув волосы назад, она спокойно направилась к себе. Максимально подняв брови и сжав губы.

— Ну, хоть слово! И я куплю тебе мороженное, — смеясь, крикнул вслед Роберт.

Через некоторое время по пустоши разнёсся мощный звук мотора. На самом деле Анелла очень хотела поехать в город. Это уже становится мечтой. Но горожане узнают её. Девочка давно стала изгоем для того общества. Ну и, разумеется, она не сядет в машину с этим мужчиной.

Трава в степи колыхалась золотыми волнами. Поднимался ветер. От резкого порыва на подоконник упала пчела. Какао не удалось. Почти нетронутое остывало в кружке с надбитым ободком. Анелле потребовалось время, чтобы смириться с тем, что ароматный напиток ей больше не видать, как и мороженное. Это печалило и заставляло разувериться во всём хорошем. Будто забрали частичку того, что девочка действительно любила. Жёлтая пыль, приносимая ветром, оседала и хрустела в волосах, зубах. Вспомнился малиновый пирог миссис Кроу. Он всегда получался недопечённым или подгоревшим. Пчёлы пытались забраться в банку с вареньем. Опекунша отгоняла их лопаткой для выпечки, от чего постоянно ходила вся обкусанная. Джон сказал, что она запекает пчёл вместе с тестом, потому что ничего вокруг не замечает. Анелла надеялась, что пирог будет передержан в духовке, чтобы насекомые не ожили в животе.

Особенно девочку удивляло, что дядя всё-таки сам решил отправиться за едой. Тот факт, что их опекунша не следит за детьми, уже явно просачивался. И Анеллу просто ужасало, что Роберт это уже знает.