17. LOVE ME - LOVE ME NOT

Оказавшись на спасительной земле, Анелла тут же выскочила из автомобиля. Будто дядя передумает и рванёт обратно. Не оглядываясь. Поближе к Джону. Из его комнаты доносилась тишина. Он стал по большей части спать или страдать в перерывах бодрствования. Девочка не посмела зайти к брату. Кинувшись на свою кровать, зарылась в подушки. Огромное пятно плесени на стене укоризненно молчало. Оно же предупреждало. Спать не хотелось. Когда воздух закончился, Анелла вылезла из-под перины. Понуро, продолжая сидеть со взъерошенными волосами. Она и так телевизор не смотрит. Какая разница, сколько там каналов?

Дядя пообещал уехать следующим рейсом, дней через пять. Или раньше, как он сказал, заметив волнение Анеллы.

— Расслабься. Я уеду, — подтвердил Роберт во время оставшейся части пути.

Получив долгожданный ответ, она почувствовала себя главной. С ней считаются. От злополучного поворота до дома ещё пол часа. Сумерки догоняли автомобиль. Белой стрелой рассекающий дорогу. Анелла не знала, можно ли облегчённо выдохнуть. "Роберт притворяется. Поддерживает игру. Думаешь, ты умнее его?" Анелла встряхнула головой. Ничего она не думает. Сердце всё ещё сильно колотилось. Некое ликование вперемешку с грустью. Сразу вернулись насущные дела. Планы, куда захоронить руку миссис Кроу или в какой последовательности перевязать ленточки на кукурузе. А не переехать ли в сгоревший дом и жить от Джона отдельно? Пора подготовится к будням без дяди. Вежливо объяснить брату про отсутствие лекарств. Упоминать про только что возможное похищение не стоит. Разозлится. Придётся нести это в своей памяти, не распространяясь. Проверка на привязанность к Джону прошла успешно. Анелла сама себя похвалила, что не оставила парня в безнадёжных полях. Девочка заметила, что Роберт продолжает на неё поглядывать. Может, она слишком широко улыбается? "Он решает. Убить Джона и забрать тебя с собой". Нет. Вовсе нет. Анелла не такая послушная и милая, как Ванесса. Значит, уже не должна никому нравится. Она больше не боится Роберта. И чтобы вызвать дополнительное к себе отвращение, подозрительно спросила. Вопрос, который частенько лез в голову:

— Зачем ты пометил купюры? Сказал папе не показывать новый адрес. Но купюры пометил. Зачем тебе знать, где ими расплатятся.

— Чтобы вернуться.

К Ванессе. Отправил её куда подальше, сымитировал безразличие, а сам планировал сделать круг обратно. Криминальные люди, вот они какие!

— Зачем? — Анелла повысила голос, вопросительно подняв брови.

— Чтобы вынуть Ванессу из комнаты, — Роберт включил фары. — Выйти можно в безопасной обстановке. Сама она выбираться не хотела.

— И что плохого в комнате?

— Это побег в тюрьму. Красивую, иллюзорную. Пока ты там, твоим телом, мыслями можно управлять, как вздумается.

— Но перед самой смертью пузырьки исчезли. Я уверена. Потому что Ванессе было больно, как в реальности. Она захотела выйти.

— С годами комната исчезает. Мозг привыкает к психотравме. Тем более Ванесса меня вспомнила.

— Так она спряталась там от тебя! Мерзкий ты мерзавец!

Дядя сердито оттянул за подол платья, когда Анелла попыталась перелезть через спинку кресла в конец салона. Съехав обратно, девочка поджала к груди ноги. Прижав щёку к коленям, подозрительно прищурилась:

— Ты плохой человек, да?

Теряющийся в полумраке силуэт ответил спустя молчание. Донельзя, рассчитанное и отстранённо шумящее:

— С того момента прошло много времени.

Он что-то переосмыслил с тех пор, ну конечно. Люди, у которых его чемодан, помнят Роберта другим. Нет, он не исправился. Скорее стал более продуманным. Незнакомец возвращается. Анелла поняла это, когда "Арабески" оборвали голос на середине песни. Радио зашуршало, теряя сигнал. Отключив его, в воздухе сгустилась пульсирующая тишина. Больше не задавая вопросов, девочка уткнулась лбом в колени. Вдыхая запах стирального порошка.

Прогулки на ночь не было. Боязно выходить. Вдруг Анеллу поджидают за углом. Схватят и отвезут подальше от Джона. Выковыряв весь шоколадный крем из банки, она приготовилась забыться тревожным сном. Но до её комнаты добрался дядя, потребовав спуститься к ужину. Сначала, хотелось, чтобы её позвали ещё пару раз, но тёплый аромат лазаньи всё-таки заставил вылезти из постели. Плавленый сыр растягивался от зубов до вилки. Вязкость во рту разбавило сладкое какао. Надо бы спросить, как оно правильно готовится. Потому что в скором будущем напиток придётся делать самой. Но, встретившись с явным неодобрением Роберта, Анелла решила, что сама как-то разберётся. Он зашёл на кухню как раз, когда девочка направилась к двери. Обычно распахнутой, но теперь преграждающей её и поле тонкой сеткой. Не подавая виду, Анелла развернулась в обратную сторону. Вбежала вверх по лестнице, вернулась в спальню. Так уж и быть, проведёт ночь в доме. Осталось пару дней, и она снова сможет делать всё, что захочет.

Все лампочки потухли. Комнаты опять погрузились в темноту. Теплота в желудке остывала. В стенах закопошились крысы. Сон успокоил не на долго. Потому что выглянувшая луна проложила полоску пути. По которой притащился Джон. Озарённый белым светом, он тихо напевал. Ударит сейчас или нет?

— Они не дали мне таблетки, — тут же сказала Анелла, резко отодвинувшись в другой конец постели.

— "Так же, как дети видят сны, страну твоей мечты увидишь ты", — насвистывал парень.

— Послушай, Джон. Ты же знал Ванессу, да? Она жила вместе с нами дома. Но только… Там, в подвале.

— "Там, где звёзды прячутся дотемна. Где-то в солнечный полдень..."

— Как папе удавалось её скрыть?

— "Невидимкой спит луна".

— Где она была всё это время?

— В сундуке, — ответил Джон, прекратив напевы. — Я всё надеялся, что задохнётся. Но она живучая. Прямо как ты.

— Почему никогда не рассказывал?

— Потому что ты глупая малявка. Всё портишь!

Он быстро очутился на кровати, положив тяжёлые локти на ноги Анеллы. Возможно, ему и стало лучше. Он сейчас ближе к себе настоящему. А может, розовые капсулы и вправду заглушали голоса. И теперь Джон полностью слился с их речами. Открыв рот, повествует от их имени. Или даже говорит всеми трансляциями за раз. Рассказывает очередные страшилки, чтобы и сестру свести с ума:

— Давай я расскажу тебе историю про девочку. Она хотела стать актрисой. Жила в приюте. Не знала любви родителей. И вот появились люди, обещающие исполнить её желание.

— Отстань! Ты меня не испугаешь, — Анелла пыталась скинуть его на пол, но тот, схватив за шею, шептал прямо в ухо.

— Тут появляется лев. Они с девочкой подружились. Лев даёт всё, что так долго не хватало. Нежность, ласку, тепло. Она любит его. И он будто тоже. Но, видимо, девочка забыла, что лев — это зверь. Это всё лишь часть программы "люби меня — не люби меня". Обычная процедура. Общение с двойной привязкой. Чтобы сформировать идеальную рабыню. Привязать её к себе, чтобы потом жестоко надругаться. Насилие от самого любимого вызывает непонимание. Ужас. Девочка ждала, что сейчас будет очередная защита, а получает новую порцию страданий. И тогда, чтобы спрятаться от всего, она воздвигает стены. Розовую...

— Что происходит? — включив свет, появился Роберт.

Анелла на секунду отвернулась, не желая видеть его лица. Незнакомец, который подошел слишком близко. Джон съехал с кровати, ослеплено жмурясь:

— О, мы здесь просто общаемся. Я вот рассказываю историю.

Роберт сосредоточенно смотрел на Анеллу. Натянув одеяло к подбородку, она следила, чтобы его туфли не переступили порог комнаты. Золотые пряжки обратились к Джону:

— Можно я тоже послушаю?

— Ты её уже слышал, дядя Роб.

У неё тоже что-то спросили, но Анелла накрылась с головой одеялом. И на то короткое мгновение, когда успела поднять глаза, заметила самое худшее. То, как дядя смотрел на Джона. Револьвер в бардачке. Роберт им когда-то воспользуется. А может, использует свои руки. Ту немилосердную хватку. Или подушку, прижатую к лицу. Свет вырубили. Все улеглись спать. Тело колотил лёгкий озноб. Иногда казалось, по комнате кто-то ходит. Но это всего лишь призрак миссис Кроу. Мыча, она подходила к окну и возвращалась к дверям. Опять забывая, куда шла, повторял маршрут снова и снова. Выпутавшаяся из волос рука вяло болталась, ударяясь об костлявое бедро. Оставшийся глаз в одной из глазниц рыскал по потолку. Потом опекунша вышла в коридор и направилась, должно быть, к Джону. В наступившей тишине Анелла ощутила другое присутствие. Обугленная фигура в углу комнаты. Сливаясь с чернотой, поблескивала раскалёнными угольками обгоревшей кожи. Запах гари, приносимый из соседского дома. С плеч человека падал пепел. Потрескивая не догоревшими обрывками одежды. Если прислушаться, улавливается смех. Всё ближе и ближе подползающий к раскиданным по подушке волосам. Анелла закрыла уши. Умоляя солнце появиться как можно раньше.

Утром или в середине дня она проснулась. Мышцы затекли. Потому что спала под кроватью для сохранности. Аппетита не было. Анеллу насильно усадили за стол, придвинув тарелку с омлетом. Но проследить, кушает она или нет, у Роберта не хватило внимания. Он занят тем, что, нагнувшись к девочке, в десятый раз спросил:

— Что тебе рассказал Джон?

Правду. Кажется, в этот раз он рассказал очередную правду о Ванессе. Глотнув какао, от которого стало грустно, Анелла набралась смелости. Хотела заявить громко, но проговорила, срываясь на полуслове:

— Пообещай, что не сделаешь Джону плохо.

Расширенные зрачки сразу посмотрели мимо, забирая надежду. Что с этим вообще делать? Нахмуренный лоб показывал всю неправильность её просьбы. Она добавила то, что вряд ли для человека напротив имело значение:

— Он же твой племянник.

На что Роберт мотнул головой "Нет". Пульсация крови участилась. Особенно когда он продолжил, аккуратно следя за любой реакцией:

— И тебе он не брат.

Анелла не удивилась. А может, она уже перестала что-либо чувствовать. Будто некое облегчение последовало за моментальным осознанием. Так же, как и опустошённое одиночество. Пустота. Вот что ощутилось на месте, которое занимает Джон. Занимал. Нет, он всё ещё здесь. Дядя, скорее всего, врёт. Под пальцами заколола неровная поверхность стола. Она сидела, замерев, пока пустота продолжала разрастаться. Поглощая всю несправедливость сложного взрослого мира. Роберт присел рядом, объясняя очередную истину, которую выдерживал до тех пор, пока "психика" Анеллы будет готова её принять:

— Мальчик, который не доехал до приюта, — не вставая, он вынул из-под буфета видимо давно лежащую там газету. — Его до сих пор ищут.

Ожидалось увидеть объявление от плачущих родителей. Но в уголке пожелтевшего листа — лишь обведённая рамкой статья. Голливудский пансионат всё ещё скорбит. И в честь юбилея напоминает о Джон Доу, которого некогда искал весь город. Привезённый из Вайнвилля, но не доставленный на место назначения ребёнок. Вряд ли Джон это помнит. Из памяти стёрто, как папа похитил его прямо с шумной мостовой. Для своей профессии. Или дверь автомобиля открылась, и мальчик сам туда сел, завидев сжатый в перчатке леденец. Или виновата блондинка Скарлетт, которая занималась вербовкой, сама не ведая, для какой цели. А может, его забрали те гипнотизёры, а потом отдали папе на сохранение? А вдруг Джон — охрана для сестры? Правильно! С определённой программой в голове по спасению. Анелла подняла лицо вверх. Не собирается она тут рыдать. Или на что ещё рассчитывает этот Роберт. Заговорщически она посвятила его в дальнейшую игру:

— Джон этого не знает.

Выйдя на пекло, Анелла отправилась гулять. Без цельно. Смахивая с ресниц остатки ночных кошмаров. Как то всё ни как в гангстерских фильмах. Которые показывают по вечерам. В самый последний момент не появляется главный герой и не спасает несчастную. Здесь нет шерифов или смелых детективов. Есть только Анелла, которая в финале, кажется, погибнет.