Глава 16

Алиса медленно шла по знакомому серому коридору. Тени от свечей танцевали в блаженном танце. Девушка чувствовала гладкую рукоятку в своей руке. Она тихо подкралась к входу круглого каменного зала. Ее лицо осветил свет, исходящий от сотни свечей на хрустальной люстре. Девушка невольно прищурилась, а за тем открыла глаза.

Ее рука была пуста, а вокруг темнота. Алиса вскочила с постели и включила свет. Она буквально ощущала, что меч только что был в ее руке. Алиса смотрела на руку, разжимая и сжимая ладонь, пока она не поняла, что стоит в своей комнате в академии Асары.

«Это был сон», — промелькнуло у нее в голове. Она плюхнулась на кровать и закрыла глаза.

В последнее время у Алисы все чаще стали возникать часы, когда девушка совсем не вспоминала о Шире. Она знала, что допустив один раз промах, больше не имела права на расслабление. Однако другой мир тянул ее за обе руки, и Алиса не хотела сопротивляться этому. Все больше она погружалась в людей, которые находились рядом с ней.

День за днем, вечер за вечером Алиса проводила в компании с Алексеем. Ей нравилось сидеть около горевшего камина, когда студеный порывистый ветер гудел за окнами, и тихо разговаривать с Воронцовым. В их беседах не было ничего серьезного или конкретного, они говорили о каких-то мелочах жизни, которые совершенно не касались не их прошлого, не их будущего.

Алисе казалось, что она наконец-то поняла, что значит жить «сейчас». Сейчас — когда горел томный огонек в камине, когда блаженная тишина царствовала в общей гостиной первокурсников, когда люди забвенно проплывали мимо них. Сейчас — когда она видела играющие огоньки от камина в голубых глазах, когда тихий голос слегка нарушал тишину, когда другие люди были ей совершенно не интересны. Сейчас она чувствовала себя спокойно и счастливо, сейчас она не могла скрывать своей улыбки, сейчас она несмела отвести глаз. Сейчас — когда нет слова «потом».

Но, каждый вечер подходил к концу, и Алиса оставалась снова одна. Тогда темные стены начинали сжиматься, а черные мысли заволакивать ее разум. Прошлое и будущее снова всплывали в ее памяти. Они, как змеи, окутывали ее мысли и душили в своих объятиях.

Алиса кусала до крови губы и заламывала себе руки, чтобы побороть эти проклятые чувства. Она не хотела снова быть их пленницей. Но они не сдавали своих позиций. Они глушили в ней тот маленький свет, который каждый вечер вновь ясно загорался.

В такие минуты Алиса снова думала о Павле. Она буквально видела его бледное лицо в темном углу ее спальни. Она слезно просила отпустить ее, но затем снова переубеждала себя в обратном.

Она чувствовала вкус вины, ведь сейчас так далеко от нее растет ее маленький сын. Как бы она хотела видеть каждое утро, как он просыпается, а затем каждую ночь тихо убаюкивать его в своих объятиях. Но она не могла сейчас быть с ним, потому что где-то в этой бездушной ночи живет причина ее несчастий, и, несмотря ни на что, Алиса не сможет видеть хороших снов, пока не устранит ее.

Девушка села на кровать. Кошмар снова повторился, но теперь она проснулась раньше убийства. И меч. Она некогда раньше не ощущала его так сильно в своей руке. Ей казалось, что она забыла какой он гладкий на ощупь. Магия четырех стихий связала их, но меч уничтожен, и связь должна была прерваться. Неужели он подал ей знак? Но это не возможно. Его больше нет. И Алиса верила в этом Рожкову. Но какое сильное ощущение.

Алиса выключила свет и забралась под одеяло.

Весь следующий день Алиса была озадачена своим сном, но она не знала, как его растолковать, поэтому мысленно себя успокоила тем, что это просто очередной ее кошмар. Она постаралась выкинуть его из головы и заняться повседневными делами. Первую половину дня она провела на дежурство, вместе с Еленой Кроль. А вечером, взобравшись на диван в общей гостиной надсмотрщиков, решила просмотреть, наконец, заброшенный номер «Вестника». За прошедшую неделю не произошла ничего пугающего или зловещего, Алиса с облегчением выдохнула. Она опустила газету и посмотрела на Рожкова, который только что вошел в гостиную. Он плюхнулся рядом с ней на диван и достал белый листок бумаги.

— Так, как договаривались, — сказал парень, — я ничего не нашел, и теперь ты выкинешь эту свою идею из головы.

Алиса приподняла от удивления брови. Она опустила глаза и прочитала фамилии из списка на листке, который держал Рожков: Анисимова Екатерина, Бычков Семен, Денискина Светлана, Морозова Ульяна, Ростова Ольга, Рыбкин Сергей Тыщенко Сергей и Усинов Михаил.

— О, — улыбнулась она, — я уже и забыла.

Рожков нахмурился.

— Но ты продолжай.

Рожков посмотрел на список и сказал:

— Насколько я помню, ты дошла до Ростовой, так-так, Ростова Ольга Михайловна, восемнадцать лет, из семьи чистокровных волшебников. В психдиспансере не состоит.

— Рожков, можно серьезно?

— Что узнал, то и говорю, — улыбнулся парень. — Следующий Рыбкин Сергей. Ему двадцать два года, родился и вырос в городе. Занимался футболом, в психдиспансере не состоит.

— Дай, я сама посмотрю. — Алиса выхватила список и окунулась в него.

Она пробежала глазами по кривому почерку Рожкова и прочла следующее:

1. Анисимова Екатерина — 3 курс, 25 лет, боевой топор, волейбол с 13 лет, с. Крипка, в п/д не состоит;

2. Бычков Семен — 5 курс, 24 года, с. Лучнеки, в п/д не состоит;

3. Денискина Светлана — 3 курс, 22 года, зол. медаль, г. Иваново, в п/д не состоит;

4. Морозова Ульяна — 4 курс, 24 года, лук,  !, в п/д не состоит !;

5. Ростова Ольга — 1 курс, 18 лет, с. Улупаново, друиды, в п/д не состоит;

6. Рыбкин Сергей — 2 курс, 22 г, футбол, г. Липово.в п/д не состоит;

7. Тыщенко Сергей — 1 курс, 19 лет; музыкант, г. Мирово, в п/д состоит;

8. Усинов Михаил — 2 курс, 25 лет, с. Кулики, в п/д не состоит.

— Это все что ты узнал? — Алиса протянула список обратно Рожкову.

— А что? Ты ведь хотела найти, что их объединяет.

— Они не состоят на учете в психдиспансере.

— Конечно, хотя нет, — Рожков нахмурился, — вот Тыщенко состоит. Ты знаешь, как тяжело было мне это раздобыть.

— Эта обычная информация, которая содержится в досье на всех защитников. Тебе нужно было просто позвонить в департамент.

— Между прочим, очень полезная информация для руководителя, я же должен знать, что в моем отряде нет людей с проблемами.

— Рожков, ты мог отнестись к моей просьбе серьезно?

— А я, по-твоему, как отнесся? Вот тебе информация о том, что у них нет ничего общего. Одни жили в поселениях волшебников, другие в городе среди людей. Спортсмены, отличники, Ростова вообще в предках имеет друидов. Ну нет у них ничего общего! Кроме того, что они чистокровные не магические потомки.

Алиса сложила руки на груди.

— Я свое обещание выполнил, теперь твоя очередь. Шире не нужны они, смирись с этим.

Алиса огорченно вздохнула. Неужели Рожков прав?

***

Алиса шла по коридору, раздумывая о том, что ей сказал Рожков. Она не могла смериться с его правотой. Чтобы он не говорил все эти нападения дело рук Ширы, и никак не иначе. Ведьма чего-то добивается, и Алиса непременно выяснит это.

На часах стрелки показывали 18:45, когда во всем академии погас свет.

Алиса закрыла глаза и прислушалась. Неожиданная темнота повергла всю академию в оцепенение. Девушка открыла глаза и поняла, что лунный свет немного освещает коридор академии. Она направилась в кабинет надсмотрщиков, где нашла Лебедева.

— Макс, в чем дело?

— Не знаю, сейчас проверяют предохранители, возможно неполадки.

Алиса направилась к лекционным кабинетам, чтобы отыскать Воронцова, на случай если это не предохранители. В коридорах небольшими группами перемещались студенты, которые под руководством надсмотрщиков шли в столовую на ужин. Алиса заглянула в кабинет, где сидели первокурсники.

За столом преподавателя сидела Игорь Алексеевич. Яркие свечи горели на подоконниках кабинета. Девушка зашла в кабинет и поздоровалась с преподавателем. Она обвела взглядом аудиторию, но не нашла среди студентов Воронцова.

— Они уже ушли, — не отрываясь от книги, сказал ей Игорь Алексеевич. Маленькая свеча в серебряном подсвечнике скудно освещала пожелтевшие страницы.

Алиса попрощалась с ним и пошла в столовую. Она спустилась на первый этаж и вышла в коридор. Яркий свет от фонарика ударил ей в глаза. Алиса зажмурилась, и сделала шаг назад.

— Ой, простите, — услышала она голос Сахарного.

— Привет, Ром. Откуда идешь? — Алиса начала быстро моргать, чтобы восстановить зрение.

— Здравствуйте, Алиса Сергеевна, — улыбаясь, протянул парень, — с общежития иду, вот фонарик взял.

— Сейчас небезопасно ходить в одиночку.

— Почему? — удивился Роман. — Я вон Рожкова встретил, он с другими защитниками собрался в город за электриком.

— Так дело все же в предохранителях? — Алиса с облегчением выдохнула.

— Не знаю, — пожал плечами парень.

— Хорошо. Зачем тебе фонарик? Столовая ведь освещается.

— Ага, только мы потом пойдем в библиотеку.

— Куда? — Алиса невольно улыбнулась.

— Не смейтесь, Алиса Сергеевна. Мы тоже иногда туда заходим.

— Но ведь не тогда, когда во всем академие нет света.

— Так фонарик на что? Будем выкручиваться.

— У вас, что долги в учебе? — Алиса строго посмотрела на Сахарного.

Роман тяжело вздохнул.

— Завтра последний день сдачи.

— Понятно, удачи тебе и Воронцову.

— Воронцов! — воскликнул Роман. — Я забыл его пиджак взять. Возвращаться так не хочется.

— Ладно, Сахарный, я принесу, — улыбнулась девушка. — Где пиджак?

— В комнате. На кровати вроде бы лежал. Фонарик дать?

— Спасибо, обойдусь.

Алиса направилась в общежитие, где тоже не было света. Темные коридоры изредка освещались тусклым светом от фонариков надсмотрщиков. Алиса шла, не волнуясь о темноте, ее зрение позволяла немного видеть пустые коридоры.

Девушка зашла в комнату парней и огляделась. «Какой же у них беспорядок», — подумала она, осматривая комнату. Пиджак Воронцова лежал на его кровати. Алиса подняла его и направилась к выходу. Однако дойдя до двери, она остановилась. Невероятная духота стояла у парней в комнате, и девушка решила проветрить ее. Она подошла к окну и дернула ручку. Окно открылось. Алиса вдохнула свежий воздух и обернулась.

На полу лежала сложенная вдвое какая-то бумажка. Алиса подошла к кровати Воронцова и подняла ее.

«Вроде чья-то фотография», — подумала Алиса и развернула ее.

Воронцов медленно пробирался по темному коридору в свою комнату. Сахарный вернулся к нему без пиджака, заявив, что Алиса его принесет сама, все равно она шла в общежитие.

Алексей поспешил к себе в комнату, однако войдя в коридор отделявшие спальни, ему пришлось остановиться, так как в нем не было окон, и стояла кромешная темнота. Алексей мысленно выругался, что не забрал у Сахарного фонарик. Он отсчитал двери и, дернув одну, очутился в своей комнате.

Алиса стояла к нему спиной, разглядывая в лунном свете фотографию. Когда Воронцов зашел, девушка резко обернулась к нему.

— Откуда она у тебя? — Алиса протянула к нему снимок.

— Я сам ее сделал, — спокойно ответил Алексей.

Алиса опустила глаза на фотографию.

— Несмотря на слухи, гуляющие тут, ты никогда не спрашивал у меня про Егора. Ты ведь уже знаешь ответы на свои вопросы?

— Да, — по-прежнему спокойным голосом ответил Алексей.

Алиса отвернулась от него. Лунный свет заполнял комнату. Девушка сделал пару шагов к окну, а потом снова заговорила:

— Ты ее сделал на том новогоднем концерте, не так ли? Здесь я уже 5 месяцев как стала Осиновой. Мы поженились в самом начале августа, об этом знали только самые близкие нам люди. — Алиса повернулась к Воронцову. — Павел не хотел, чтобы о нас кто-то знал, считал, что это привлечет ненужное нам внимание. Он хотел, чтобы мы стали жить уединенно и в один прекрасный день просто исчезли. Странно, как иногда сбываются наши желания. — Алиса сложила фотографию пополам. — Мне лучше забрать ее.

Девушка прошла мимо, хранившего молчания, Алексея.

— На этой фотографии изображена девушка, которую я люблю.

Алиса резко остановилась. Она обернулась к Воронцову и их глаза встретились. Воронцов сглотнул и продолжил:

— Отец потащил меня на какую-то дурацкую вечеринку. Мне тогда было лет пятнадцать. Я хотел сидеть и смотреть телевизор, но он силой вытащил меня из дома. Мы приехали в какое-то огромный, как мне тогда казалось, дом, где толпились люди. Все были возбуждены и кого-то обсуждали. Мне все это казалось неинтересным. Мой отец перетаскивал меня от одного человека к другому, все мне жали руку и хлопали по плечу. Я тогда сильно злился на отца, потому что совершенно не хотел быть среди этой толпы неизвестных мне людей. А потом, — Алексей мечтательно улыбнулся, — я заметил, что в этой толпе не одному мне плохо. Там была девочка, лет четырнадцати, очень худенькая и бледная. К ней подходили какие-то тетки и мужики, которые ее дергали и о чем-то с ней пытались говорить. Но девочка хранила молчание и смотрела в пол. Она держала за руку свою мать и пыталась спрятаться за нее от всего этого сумасшествия. С другой стороны от ее матери стояла еще одна девочка постарше. Глядя, на эту троицу я понял, что они были «чужими на этом праздники жизни».

Тогда я дернул отца и спросил его: «Кто они такие?». Он ухмыльнулся в ответ и повел меня к ним. Отец представился сам, потом назвал мою мать и меня. Женщина, несмотря на свою суровость, дружелюбно поприветствовала нас и назвала себя и своих дочерей.

Пока мой отец нес какую-то чепуху, я не мог оторвать от нее глаз. Какой хрупкой и безжизненной она мне казалась. Ее взгляд прожигал меня насквозь, и я долго потом не мог забыть тех изумрудных глаз, молящих о пощаде.

После той встречи, я все время думал об этой девочке. Я уже знал причину ее печали — она стала пленницей академии Асары. Я чувствовал, нет, я знал, что ей там не место. Тогда я возненавидел это место и Силу, которая ломала судьбы, — Алексей ухмыльнулся. — Помню, как я ночью лежал в кровати, разрабатывая план побега из академии. Перед глазами всегда стояла мрачная темная тюрьма с решетками на окнах и обнесенной непреодолимой стеной. Так я прожил в своих мечтаниях почти два года. — Алексей провел рукой по волосам. — А потом на мой день рождение отец устроил очередное шоу.

В тот день я встретил ее снова. Но это была уже не та четырнадцатилетняя девочка, прятавшаяся за мамину юбку. Я помню, как великолепно она смотрелась в черном костюме защитника и серебряным мечом на поясе. Гордая осанка выделяла ее и ее спутников из толпы. Трое парней с крепкими телосложениями возвышались за ее спиной.

Не знаю, вспомнила бы она меня, но я так и не отважился к ним подойти. Я хотел ее спасти, а оказалось, что она не нуждается в принце на белом коне.

Алиса прижалась спиной к двери, чтобы не упасть. Глаза Воронцова были затуманены. Казалось он смотрит куда вглубь своих воспоминаний.

— Я не знал, сколько прошло времени, — тем временем продолжал Алексей, — я не знал (а может, и не хотел знать) о судьбе той девочки. Однажды, словно для моего спасения, отец решил, что мне пора чем-то серьезно заняться. И тогда я погряз в музыке. Я стал жить ею. Я наслаждался той славой и теми возможностями, которые свалились на меня, и мне было плевать на тот мир, где сражались защитники. Но видимо судьбе было угодно потрепать мою душу.

Так, однажды, на концерте по случаю Нового Года, я решил взять с собой фотоаппарат и фотографировать всех кто мне встретится. Не важно, кто это был, просто это должен был стать одним днем с Алексеем Воронцовым.

Каково было мое удивление, столкнувшись с моей девочкой за кулисами. Я помню, словно это было вчера, голубое платье на ней, а также золотое колечко, сверкающее на ее руке. На девичьей талии лежала рука неизвестного мне парня, которую украшало точно такое же обручальное кольцо. Я всматривался в эту влюбленную пару, пока не понял, что потерял ее навсегда.

В тот день я так и не вышел на сцену. Поймал машину и уехал прочь от тех счастливых изумрудных глаз, тех глаз, которые теперь все время смотрят на меня с такой тоской и болью.

Алиса почувствовала, как слезы потекли по ее щекам, и ей стало нечем дышать. Перед глазами стояла белая пелена. Алиса толкнула дверь и выбежала из комнаты, оставив Алексея в луной тишине.

***

После недавнего вечера Алиса ходила сама не своя. Она была рассеяна и задумчива. В ее голове по кругу шла одна мысль за другой, повторяя круговые вращения раз за разом. Девушка пыталась осознать, то, что ей сказал Воронцов.

Перед глазами вспыхнули давно забытые образы: мальчик в тот вечер, когда ее, сестру и родителей заставили приехать к Сергею Эдуардовичу в дом. Нынешний глава Департамента Защитников только занял свой пост и по случаю повышения, он устроил праздник. Там было много людей из высшего общества, прославленные защитники и даже парочку магов. Алиса чувствовала себя здесь не совсем уютно: вспышки камер, бесконечные знакомства. Девочка по начала старалась запомнить имена эффектных женщин в красивых нарядах и мужчин в строгих похожих друг на друга смокингах. Поражающие ее воображение украшения сверкали на одеждах, в волосах, ушах, руках и шеях. Прелестные модницы были обвешаны самыми изысканными и дорогими камнями.

Алиса с энтузиазмом рассматривала убранство дома нового главы Департамента. Высокие потолки, дорогие ковры, модная мебель поначалу вызывали в ней восторг, но вскоре девочка устала от всего этого. Ей уже хотелось побыстрее оказаться в своей маленькой тихой комнате, где нет этого людского сумасшествия. Она весь оставшийся вечер пробыла со своей сестрой и мамой, которые тоже не вписывались в эту обстановку.

У сестры Алисы на тот момент уже стали проявляться магические способности, и она полностью была поглощена ими. Словно статуя она простояла весь вечер, не сделав не шаг, не сказав ни единого слова.

В тот вечер ни у кого не возникло сомнения, что в зале присутствует настоящая ведьма. Черные длинные волосы, бледное лицо и горящий взгляд выдавали мать Алисы. Практикующая еще тогда черную магию, она с большим сожалением приняла Силу защитницы у Алисы. Девочки было всего пятнадцать лет, а она уже убила дитя тьмы. Понимая свое безвыходное положение, ведьма собиралась оставить свой промысел.

Отец девочек, вышедший в отставку защитник, был единственным в семье, кто радовался такому приглашению. За многие годы он не видел своих боевых друзей и многих уже считал погибшими. И в этот вечер он мог вдоволь наговориться с ними.

Так проходил тот вечер. Пока к ним не подошли трое людей: высокий мужчина, властная женщина и любопытный мальчик. Алиса никогда не пыталась вспомнить их имен, но теперь они сами выплыли в ее памяти.

— Здравствуйте, — сказал мужчина, — позвольте представиться, я — Григорий Борисович, это моя жена — Елена Николаевна, а это наш сын — Алексей.

Такие далекие образы, теперь стали обретать очертания. Черноволосый мальчик Алексей, который с любопытством рассматривал ее весь вечер, теперь стоял напротив нее. Он ей улыбнулся, а она смущено отвела глаза. Что нужно всем этим людям? Почему они подходят и представляются им? Не все ли равно как их зовут? Возможно, мы больше не увидимся с ними. А этот мальчишка все продолжает смотреть на нее своими небесно-голубыми глазами. Конечно, он вернется сегодня домой и будет беззаботно жизнь, а ей в скором времени придется отправиться на край света. Он еще и улыбается.

— Алиса, ты можешь не опаздывать! — вдруг в голове ее раздался голос Рожкова.

Высокий потянутый парень совсем не изменился с тех пор, только стал немного крупнее. Деревянный арбалет висит у него на плече, а сам Кирилл недовольно сложил руки на груди.

Алиса редко опаздывала, но сегодня был ее первый выход в свет в качестве представительницы защитников, и она очень нервничала перед предстоящим вечером. Ее вместе с парнями пригласили на вечеринку, организовал которую какой-то богатый бизнесмен в честь дня рождения своего сына. Ни Алиса, ни Рожков не знали эту семью, однако глупо было отказываться.

Алиса, Рожков, Левкин Василий и Димитрев Сергей приехали в самый разгар вечера. Рожков недовольно пробубнил себе под нос о том, что Алиса долго копалась.

Они стояли немного в стороне, разглядывая присутствующих в большой и светлой гостиной. Алиса с интересом разглядывала наряды юных модниц, когда увидела черноволосого юношу, который стоял чуть поодаль от них. Парень внимательно их рассмотрел, а затем скрылся в толпе.

— Кто это? — обратилась Алиса к Рожкову.

— Воронцов-младший, — за него ответил Левкин.

— Мог бы подойти поздороваться, — нотка недовольства прозвучала в голосе Сергея.

— Не обращай внимание, — махнул рукой Рожков, — у богатых свои причуды.

— Мне кажется, я его знаю, — сказала Алиса.

— Откуда? — спросил Рожков.

— Не помню, — с сожалением ответила девушка.

— Я не знаю, Алиса, нужно ли было сюда приходить. — Павел недовольно поморщился.

— Перестань, мы же не может все время скрываться от людей. — Алиса разгладила складки на легком голубом платье.

— Это был наш план, — парень поднял указательный палец вверх, — или ты забыла?

— Нет, конечно, — улыбнулась девушка, — но люди все равно захотят знать правду, они будут очень рады за нас.

Павел беспомощно пожал плечами. Они стояли за кулисами и ждали знакомого Павла, который сейчас выступал на сцене. Алиса чувствовала теплые объятия мужа, которые нежно ее оберегали от посторонних глаз.

— У меня для тебя есть подарок, — нагнулся Павел к девушке, — но ты его получишь только на Новый Год.

«Еще целая неделя», — грустно подумала Алиса. Вспышка, как будто от фотоаппарата, заставила ее забыть о словах любимого. Она посмотрела в сторону источника света, но там уже никого не было.

«Это был он, это был все время он. — Алиса облокотилась на стену в коридоре академии. — Боже мой, разве могут быть такие совпадения. Сама ведьма пытается затуманить мой разум. Ведь такого не может быть. Просто не может».

— Вызываю Алису Сергеевну, прием.

Рука Сахарного резко замелькала у нее перед глазами. Алиса подняла глаза и столкнулась взглядом с Воронцовым. Он стоял напротив нее, и беспокойство читалось в его голубых глазах. Алиса почувствовала, как ей вдруг стало не хватать воздуха. Она повернулась к Роману.

— Что ты хотел? — Ее голос предательски дрогнул.

— Я уже третий раз спрашиваю, у нас занятия по рукопашному бою будет? Рожков то опять уехал.

— Но я ведь тут. — Алиса закинула сумку на плечо.

— Да ты вроде, как то плохо выглядишь, — серьезным тоном сказал Роман. — Ты случайно не подхватила никакую заразу?

— Нет, со мной все в порядке.

Алиса не спускала глаз с Сахарного, боясь перевести их на молчаливого соседа.

— Вам лучше переодеться, скоро уже начало.

Она резко развернулась и пошла в спортивный зал.

Алексей проводил ее взглядом. Зачем он ей сказал? На какой ответ он рассчитывал? Она никогда не ответит ему взаимностью и возможно больше не подпустит к себе. Сможет ли он исправить свою оплошность?

Воронцов сам не заметил, как ноги привели его в раздевалку преподавателей. Алиса там была одна. На ней уже был спортивный костюм, и она безуспешно пыталась справиться с волосами, заплетая их в косу.

— Нам надо поговорить.

Рука Алисы так и осталась в воздухе. Она обернулась, и с ее губ слетел возглас удивления. Однако она смогла справиться с собой и спокойно ответила:

— Нет, не надо.

— Я не хочу, чтобы ты снова спряталась в своей непробиваемой ракушке, по крайней мере, от меня.

— Ты ошибаешься, со мной все нормально.

— Вот, ты уже выстраиваешь вокруг себя барьеры. Даже Сахарный заметил, что все явно не нормально. Давай обсудим, то, что я тебе сказал.

— Нет, — Алиса покачала головой.

— Алиса. — Воронцов сделал шаг вперед.

— Не трогай меня. Зачем ты вообще мне это сказал? На что рассчитывал?

— Не на что. Я просто хотел, чтобы ты знала! Я просто хотел быть с тобой честным.

— Спасибо за честность.

— Алиса, перестань. Мои слова не к чему тебя не обязывают, — разозлился Воронцов.

— Ты не понимаешь.

— Чего я не понимаю. Ты можешь нормально объяснить?

Алиса, тяжело дыша, стояла молча.

— Алиса, скажи мне правду!

— Я не могу! Я просто не могу. — Слезы покатились по ее щекам. — Я не могу тебя...

Последние слова Алиса проглотила вместе с солеными слезами. Она чувствовала, как тяжелый комок подкатил к ее горлу. Она чувствовала, как угрызение совести поедают ее изнутри. Она не может позволить себе быть счастливой, зная, что Павел погиб. Они клялись друг другу в вечной любви, и теперь она не могла нарушить эту клятву. Она не могла пойти на предательство.

Воронцов выскочил из раздевалки, оставив девушку одну со своим горем. Он чувствовал, как трясутся его руки. Он злился на себя за то, что не смог совладать со своими чувствами и эмоциями. Его обуял такой гнев, что тело стало покрываться синей пеленой.

— Воронцов, успокойся. Слышишь? — Сахарный схватил его за руку. — Успокойся, я тебе говорю. Не трать зря Силу.

Роман с силой тряхнул друга, и Воронцову, наконец, удалось обуздать свой гнев. Легкая голубая пелена стояла перед его глазами. Взволнованное лицо Сахарного становилось все бледнее, пока не получила свой привычный оттенок.

— Нормально?

— Да, — кивнул Алексей и сел на пол.

— Сейчас посидим и пойдем обратно. — Сахарный опустился на пол.

— Я не пойду, — сглотнул Воронцов.

— Значит, пойдем, подышим свежим воздухом.

Воронцов еле заметно кивнул.