Глава 14. Уговор

Серж заприметил всадника издали. Узнать его тоже не составило труда. Никто из его знакомых не ездил сгорбившись, покачиваясь в такт лошади, словно пьяный, и настолько медленно. Если Виланс всю дорогу ехал с такой скоростью, должно быть, выехал из дома ещё до рассвета.

Он ждал этого визита. С того самого момента, как пять дней назад к ним домой Гавин заявился вместе с Патией и сказал, что она будет жить с ними. Тогда Серж не стал ни о чём их расспрашивать. И Лирию убедил помалкивать. Сама же давно подыскивала Гавину пару, вот, теперь одной проблемой меньше. Тем более дом большой, места много. Единственное, о чём спросил Серж, когда остался с Гавином наедине — всё ли в порядке с Вилансом. А получив утвердительный ответ, стал ждать. Уж чего, а упрямства у Виланса было полно, и он наверняка явится к ним.

Староста вонзил топор в колоду и вышел к плетёному забору навстречу всаднику. Лошадь остановилась. Виланс поёрзал в седле, бросая нерешительные взгляды на Сержа, потом всё же произнёс:

— Не поможете? Я еле забрался на неё.

— Телегу надо было запрячь, — сказал Серж, но отказывать в помощи не стал.

Подошёл, помог спуститься Вилансу, заодно незаметно ощупав пояс гостя. Мало ли, с какими намерениями тот пожаловал. Правда, он тут же устыдился своим мыслям, наблюдая, как Виланс охает и вздыхает, потирая седалище.

— Давай пройдём в дом, — предложил Серж. — Присядем, поговорим. Обед давно закончился, но я найду, чем накормить.

Виланс решительно затряс головой.

— Нет, я ненадолго. Говорить нам не о чем, в общем-то.

С этим Серж был согласен. Они с Лирией долго обсуждал эту тему, и пришли к согласию. Патия оказалась работящей, умелой, да и симпатичной, чего уж там. Прекрасная пара для их сына.

Серж уже открыл было рот, собираясь высказать это Вилансу, но тот его опередил.

— Я не собираюсь кричать и требовать вернуть мне Патию. Я и раньше считал, что не заслуживаю такого счастья, а теперь…

Виланс провёл рукой по седой голове. Сержу показалось, что в прошлую их встречу волос у него было больше.

— В общем, просить не стану. Но тут такое дело. Я вчера попытался зарезать курицу. Пол дня провозился, в итоге у нас по полю бегает курица с порезанной шеей. Надо будет поискать её, как вернусь, может, истекла кровью и померла. Но ужин у меня прошёл без мяса.

Такого разговора Серж тоже ожидал. Зная состояние Виланса, ни о какой самостоятельности речи быть не могло, а уж о присмотре за хозяйством и подавно. И он даже уговорил Лирию поселить Виланса у них, если Гавин и Патия уедут в её дом.

— В общем, не справляюсь я с домой. — Виланс виновато улыбнулся и развёл в стороны исхудалые руки. На них Серж заметил пару свежих порезов. Похоже, курица попалась боевая. — Чего мне там делать. Вот и предлагаю вернуться Патии. Не ко мне, в дом.

— Вместе с Гавином? — уточнил Серж.

Щека Виланса дёрнулась, и он опустил голову.

— Да, — глухо произнёс он и добавил громче: — да, вместе с ним. Но меня есть несколько условий, — поспешно добавил Виланс, словно опасаясь, что с ним сейчас согласятся и не станут слушать дальше. — Жить вместе с ними я не стану.

Серж кивнул и уже собирался высказать предложение переехать к ним, но Виланс снова его опередил.

— И вообще в деревне не останусь. Уеду.

— Уедешь? — Такого Серж не ожидал — Куда?

— Не знаю, — пожал плечами Виланс. — Наверное, в Терраду. У нас скопилось немного медяков. Возьму их, телегу, да поеду. Только ехать туда далеко, а потому хотел попросить, чтобы Патия приехала ко мне. Завтра, или послезавтра, если занята. Приготовить еды в дорогу, помочь собраться.

— Вместе с Гавином, — сказал Серж, у которого в голове ещё не до конца уложились новости об отъезде Виланса. Это позволяло решить множество проблем.

— Вот ещё. Я проститься с ней хочу, а не смотреть на этого… — Серж посмотрел в глаза Вилансу и тот не запнулся. — Я понимаю, он ваш сын, но то, что он сделал… подло.

— Знаешь, как я познакомился с Лирией? — спросил Серж. Виланс отрицательно покачал головой. — Увидел её в Ланметире на празднике в честь приезда Каран Дис. Такого размаха я больше в жизни не видел, весь город гулял. И я увидел её, танцующей в одной из таверн. Танцевала она не одна, конечно. Много там парней крутилось. Но я был не промах, отец хорошо научил. Кого в танце перещеголял, кому рожу начистил. В общем, из той таверны ушла она со мной. Это я к тому, парень, что нужно сражаться за то, что ценишь. Я догадывался, что Патия к нам ездит не просто на уроки письма и чтения. Получалось у неё ужасно, Гавин постоянно рядом крутился. Но я знал, как вы жили, и хотел для неё как лучше. А ты, уж извини за прямоту, весь в отца пошёл. Тоже увалень тот ещё был. Будь живы родители Патии, уверен, они бы со мной согласились.

Виланс горбился с каждым словом, и к концу речи Сержа совсем съёжился и поник.

— Но ведь вы староста, — совсем тихо произнёс Виланс. — Разве это честно? Разве это не измена?

— Честно? Не знаю. Но я считал и считаю, что так будет лучше для…

— Гавина? — перебил Виланс.

Серж покраснел, и от злости, и от стыда. Конечно, то, что Гавин его сын — влияло на решение. Но он сам себе заявлял, что дело не в этом. Убедить внутреннее “я” получалось не всегда, и Виланс попал в самое больное место.

— Слушай, какая теперь разница, — как можно спокойнее произнёс Серж. — Всё получилось так, как получилось. Возможно, я поступал не совсем честно с тобой, — нехотя, скривив губы, произнёс Серж, — но теперь это не важно.

— Есть и третье условие, — сменил тему Виланс, чувствуя, что поднимается злость. — Патия поможет собрать в дорогу еды, но мне нужно ещё кое-что. Чернила.

Серж, уже прикидывавший, сколько у них найдётся монет и сколько можно дать Вилансу, застыл в изумлении.

— Что? — наконец переспросил он, решив, что ослышался.

— Чернила.

— Чернила, — тупо повторил Серж. — За… Это для книги, что ли?

— Да.

— Сколько?

— Не знаю, рассказал ли Гавин, как он прятал чернила, что вы передавали на мою учёбу.

— Не рассказывал.

— В общем, я думаю, одного кувшина хватит. Вот такого, примерно.

Виланс кивнул на забор, где на прутьях вверх дном висела пара кувшинов.

— Ты их в кувшине хранить собрался, что ли? — изумился Серж. — Они же испортятся. А использовать как их собираешься? Им же нужно как можно меньше воздуха. Думаешь, просто так чернильницы плотно закрыты?

Виланс только пожал плечами.

— Чернильницы вы мне точно не отдадите, а больше мне не в чем их везти. Кроме кувшина я ничего придумать не смог.

Тут Виланс был прав. Серж тоже подумал, посмотрел по сторонам, но ничего другого в голову не шло.

— Ладно, — решил он, — пусть будет кувшин. Щель от крышки залепим смолой, и нужно будет после каждого вскрытия проверять их. Даже, знаешь, — порывисто произнёс Серж и хлопнул Виланса по плечу, отчего тот весь перекосился. — Дам я тебе чернильницу. Всё же не каждый день ученик пишет книгу.

— И перьев, — добавил Виланс, решив воспользоваться приступом щедрости.

— А сам что? Там делов-то, пару раз ножиком чиркнуть. — Виланс вместе ответа показал тощие руки. — Ладно, пару десятков перьев тоже передам. Всё?

— Пожалуй. Насчёт Гавина…

— Он приедет вместе с Патией, — перебил Серж. — Не обсуждается.

— Хорошо, пусть приезжает, но можно тогда и с ним поговорить?

— О чём? — прищурился Серж, но тут же быстро добавил. — Ладно, сейчас позову. Но он в поле, придётся подождать.

Уж лучше пусть обсудят всё тут, при нём, а то мало ли. На убийство закрыть глаза он точно не сможет.

Серж взял коня и отправился в поле. Виланс остался стоять у забора, разглядывать дом. Хороший, двухэтажный, из длинных дубовых досок. На совесть сделан. Испортившееся зрение не позволяло ему увидеть все детали, но пару раз он замечал, как дёргались занавески. Интересно, это Лирия или Патия?

Серж вернулся быстро. Позади него в седле сидел раскрасневшийся Гавин в распахнутой рубахе.

— Поговорите тут, — сказал Серж, привязывая лошадь к забору. — Я буду поблизости.

Он вернулся к колоде и снова взялся за топор.

Гавин встал напротив Виланса, глядя прямо в глаза. Тот отвечал тем же.

— Серж рассказал, о чём мы говорили? — спросил Виланс.

— Да.

Хрясь. Топор раскроил полено надвое и вонзился в колоду.

— И ты тоже хочешь поехать вместе с Патией?

— Скорее она не захочет ехать одна.

— Может, спросим её?

Хрясь.

— Она не хочет тебя видеть.

— Вроде хочет, — сказал Виланс и указал на подёргивания занавески. Он не видел, кто именно там, и решил рискнуть.

Гавин обернулся, но занавеску вновь опустили.

— Просто ждёт, когда ты уедешь.

Значит, всё же Патия.

— Я выгляжу настолько страшным и ужасным? — ухмыльнулся Виланс.

Хрясь.

— Да. Но не так, как предполагаешь.

— Мерзким и отвратительным?

— Это уже ближе.

— Но ведь это скорее вы мерзкие и отвратительные. Не я врал всё это время.

— Никто тебе не врал, — насупился Гавин. — Ты же ни о чём не спрашивал? Ну вот.

Хрясь.

Виланс не стал спорить. Он действительно никогда не спрашивал, и даже не думал об этом. Он-то всегда считал Патию умницей, и полагал, что она просто хочет научиться читать, отвести душу после бесконечных домашних забот. А может, так и было? Может, это всё из-за Гавина? Может, он добился своего силой, а она устыдилась и не смогла рассказать?

— Ты меня от работы для этого оторвал? — спросил Гавин. — Поупрекать и рассказать, какой я злодей?

Хрясь.

— Нет, не только, — с неприятной улыбкой ответил Виланс и понизил голос. — Ты не стал рассказывать отцу о своей маленькой подлости, как воровал у меня чернила. И я хочу, чтобы ты все их вернул мне, когда приедешь.

— Да с чего бы это? — засмеялся Гавин.

— А с того, что иначе, я поеду не в Терраду, а по соседям, рассказывать, как смело ты поступил, украв у постаревшего меня жену и выгнав из собственного дома. Старикам, знаешь ли, легко пробудить жалость в людях. А тут такая подлость, ещё и от сына старосты.

Виланс прервался, увидев, как краснеет лицо Гавина. Серж наверняка вмешается, если начнётся драка, но до неё доводить не хотелось, только позлить Гавина.

— Ладно, червяк, — прошипел тот, — будут тебя чернила.

— И не говори отцу, — так же тихо сказал Виланс. — И я тоже никому ничего рассказывать не стану. Уеду, и больше вы меня не увидите.

— Лучше сделай это прямо сейчас.

Виланс улыбнулся, кивнул и заговорил как обычно.

— Да, ты прав, пора мне. Путь не близкий. Не подсадишь?

Хрясь.

Лицо у Гавина перекосилось, но он всё же кивнул.

Виланс схватился за седло и поставил ногу в стремя. Гавин схватил его за пояс одной рукой, а второй перекинул ему ногу.

— Благодарю, — кивнул Виланс, пытаясь спрятать улыбку. Гавин свернул на него глазами и с размаху шлёпнул лошадь по крупу. Та заржала, взбрыкнула, едва не сбросив седока, и бросилась галопом вперёд.

Шагов через сто, Вилансу всё же удалось совладать с ней и развернуть к дому.

— Что он хотел? — спросил Серж, подойдя к Гавину. — О чём шептались?

— Взывал к совести, умолял вернуть Патию. — Гавин пожал плечами. — О чём ещё он мог говорить.

— Не знаю, не знаю, — протянул Серж. — Он тебе не грозил чем-нибудь эдаким? Может, требовал?

— О чём этом ты? — деланно удивился Гавин, а сам похолодел.

— Этот Виланс ничуть не изменился. Собирается в дорогу, а у самого ветер в карманах. Вот я и подумал…

— Нет, нет, ничего такого. Да и что у нас требовать? Что мы, торговцы какие? В золоте купаемся?

— Некоторые в деревне так и считают, — пробормотал Серж. — Думают, раз в город ездим, значит, не просто так.

— Да брось, отец. Тебе всего-то нужно рассказать, почему нам приходится туда ездить.

— Нет, — отрезал Серж. — Это не их дело.

— Многие и так подозревают неладное, ты же знаешь. Сколько они мать не видели, пять лет?

— Нет, — уже резче повторил Серж. Подумав, он добавил уже мягче. — Нет, Гавин. Я знаю, это глупо. Если о болезни не будут знать другие, она никуда не исчезнет, я понимаю. Но ты же видишь, когда к нам начала заглядывать Патия, Лирия словно помолодела. Она выкарабкается, вот увидишь. Тем более, этим летом нам удалось купить лекарств у силт ло, они обязательно помогут. Ладно, хватит языками чесать, пора за работу.

Серж вернулся к рубке дров. Гавин проводил его тоскливым взглядом. Отец всегда повторял ему, как важно трезво смотреть на вещи, но сам словно и не замечает, как обманывает себя. И как глупо выглядит в глазах соседей. Конечно, те давно всё поняли, просто никто не говорит ему это в лицо. Всё же староста из него хороший, а что помешался с болезнью жены — так у всех крыша немного сдвинута.

— Эй, Гавин, хватит прохлаждаться.

Хрясь.

— Да, хорошо, только воды выпью и поеду.

Гавин зашёл в дом и встретил Патию, стоящую на пороге.

— Что он хотел?

Гавин улыбнулся, шагнул вперёд и протянул руки. Та охотно шагнула в его объятия.

— К нам пожаловали хорошие вести. Твой муженёк надумал уехать, и просил нас на днях посетить его, помочь собраться.

— Уехать? — недоверчиво спросила Патия. — Куда он поедет, ещё и в таком состоянии?

— Говорит, в Терраду. Какая разница? — Гавин провёл рукой по чёрным вьющимся волосам и прижал Патию к себе. — Он уедет и дом достанется нам. Ты же этого хотела. Да и я тоже.

— А Серж? Он останется тут один?

— Почему один? — Гавин указал глазами наверх. — С Лирией.

Патия вздрогнула и невольно подняла взгляд.

— Она меня пугает, — прошептала Патия. — Я и не думала, что может быть так жутко находиться наедине доме с беспомощным человеком. Вроде бы она не может ходить и говорить, но мне постоянно мерещится всякое. Половицы заскрипят, шепотки какие-то, дверь хлопнет. Давай уедем завтра, ещё до рассвета. Лучше я с Вилансом целый день проведу, чем с ней. Ой, извини, это же твоя мать…

— Я понимаю, — Гавин заглянул Патии в глаза и ободряюще улыбнулся. — Не волнуйся, сделаем, как ты хочешь. А сейчас мне пора работать, а то Серж совсем разъярится. Ты тоже постарайся выкинуть всё это из головы, потерпи последний день, хорошо?

Патия кивнула и потянулась к Гавину. Тот ответил поцелуем, но они оба отпрянули друг от друга, едва губы соприкоснулись.

— Ты… слышал? — прошептала Патия.

Гавин кивнул. Более того, он узнал голос.

— Один день. Мы уедем и больше не вернёмся, обещаю.

Патия слабо улыбнулась и кивнула.

Гавин вышел из дома, прошёл мимо нахмурившегося Сержа, забрался на лошадь и отправился обратно в поле.

Все эти странности, о которых говорила Патия, он тоже замечал, но начались они не так давно. Может, настойку им продал действительно силт ло? Тогда, на рынке, он показался обычным шарлатаном, и Гавин промолчал только из-за отца. Тот прямо таки светился от счастья, что удалось купить столь ценную вещь почти даром. Но сейчас…

Гавин оглянулся и нашёл взглядом окна спальной комнаты. Шторы скрывали внутреннее убранство от любопытных глаз, а вместе с ним и ту, что не покидала комнату уже пять лет. Гавин редко поднимался туда. В первую очередь из-за отца, тот хотел лично ухаживать за Лирией, но и ему самому не хотелось заходить туда.

Гавин резко дёрнул поводья. Ему показалось или штора шевельнулась? Он не отрывал взгляда от серой ткани, но та не двигалась. Впрочем, решил он, с такого расстояния ему скорее почудилось, из-за солнечных бликов.

Он отвернулся и пришпорил коня. Один день. А дальше пусть отец сам разбирается. Хочет сходить с ума — пожалуйста, а с него довольно. У них с Патией своя жизнь.