12. Лиходей

«Процветание Авангарда — вот моя цель на все времена!»

— предвыборное обещание одного из политиков Либеры

«Общество готово к перевороту. Сформировались независимые от власти формации, банды и культы выходят на свет. Имеются признаки феодальной структуры и анархии, происходит резкое падение технологического уровня. Древние агрегаты более не обслуживают, микрофоны не засекли ни одной молитвы духам машин за последнюю неделю. Строительство пустоходов и управление колониями прекращены. Сейчас лучшее время для удара.»

— из доклада по состоянию Авангарда

Тучи рассеялись, лучи солнца копьями падали через дыры на город внизу. Но едва ли хоть кто-то радовался хорошей погоде, установившейся впервые за долгие месяцы. Уличные войны разорили лучшие кварталы, землетрясения обрушили нижние уровни, отчего небоскрёбы на поверхности покосились. Шторм сбил статуи, шпили и обшивку, которые так и валялись без дела. Мародёры грабили дорогие квартиры, горели пожары, бесчинствовали банды. Замазали краской вездесущие надписи: «Труд делает свободным», они более не были авторитетом.

Впервые со своего избрания богоизбранный президент выступал перед народом. Его молодой клон вещал посреди площади, окружённый рядами солдат и бронированным стеклом. Народ высыпал на улицы, надеясь хоть на что-то. Обращение вещали по всем каналам, огромные экраны показывали президента во весь рост, в профиль и портретом.

Лиходей поворочался и выглянул в огромное выбитое окно. Когда-то здесь находился огромный зал, а сейчас он полностью выгорел, золочёная решётка выгнута, а стекло улетело вниз. Лежа на тряпках посреди обожженного мрамора, он в бинокль рассматривал купол, да впрыскивал жидкую еду в приёмник противогаза. Несмотря на то, что воздух был невероятно чист, он всё равно оставался ядовит. Сотни тысяч на улицах кашляли кровью или ослепли от его действия, а когда толпы оборванцев поднялись из затопленных глубин, смотреть по сторонам стало страшно, такие уродливые создания бродили при свете дня.

— А подышать свежим воздухом не пришлось. Жаль.

— Ещё надышишься. Как там дела?

— Работаю репортёром. Веду съёмку с отличного ракурса!

— А ещё недавно был электриком. Быстро же ты переобулся!

— За мной не заржавеет! А ещё я отличный уборщик, потому-то меня и ценят. Кто ещё обладает такой невероятной способностью выносить мусор?

Их прервал очередной всплеск аплодисментов, усиленный тысячей динамиков.

— Врёт, как дышит. Не старается скрывать. Рассчитывает на глупцов? — он прохрипел в микрофон. — Ты всё видишь?

— С тысячи ракурсов. И если обман тебе кажется примитивным, то у людей иное мнение. Многие надеяться на президента.

— Они ещё не видели его истинный облик. Посмотрим, как толпы завоют, когда узнают правду.

— Мы не одни в системе. Её взломал кто-то ещё.

— Другие агенты?

— Нет. Кто-то наблюдает за президентом.

— Как давно?

— Только что. Про нас он не знает и знать не желает. Замаскировался. Я потеряла взлом.

— Будь осторожна, никто не должен выяснить твоего местоположения.

— Меня прятал лучший агент, неужели он не старался? Ты меня обижаешь.

— Обижаю? Как? Говорю правду? — Лиходей поглядел в бинокль. — Сколько сейчас его смотрят?

— Больше одиннадцати миллиардов, и это только на Авангарде.

— Самое время. Ты готова?

— Разумеется! Их сети стали продолжением моей, я делаю в них, что пожелаю.

— Стреляю.

Он сел удобнее, достал из серых тряпок монитор и включил его. Один из дронов-операторов скрывал пулю, способную пробить все слои защиты, если подобрать правильный угол. Однако с него одновременно шла трансляция, поэтому двигаться надо осторожнее. Лиходей плавно подвёл машину президенту в профиль, чтобы лучи солнца преломились на стекле, потом якобы сменил ракурс, так, чтобы центр камеры смотрел прямо в висок. И выстрелил.

Робот взорвался, игла раскрылась и разорвала голову клона, обрызгав стекло мозгами и кровью, и всё происходило в прямом эфире.

— Сочно. Твой выход.

Неожиданно трансляция оборвалась. Вместо площади появилось некое тёмное место, в котором на троне сидел седой старик, покрытый трубками и проводами. Он медленно повернул голову на скрытую камеру, открыл беззубый рот и что-то невнятно прокряхтел. А в это время голос за кадром вещал:

— Вот ваш президент! Немощный старец, не способный защитить даже себя! Вы видели, как быстро умер его клон! А теперь подумайте, могут ли солдаты, не способные защитить одного важнейшего человека, защитить всех вас?!

Лиходей нажал на кнопку, и старик начал задыхаться. Его импланты отказали, а древняя плоть не способна жить сама. Президент умирал на глазах своего народа, и никто не пошевелил и пальцем. В бункере не было никого, кроме машин, и те вышли из строя. Не сами по себе, конечно, а с участием самого Лиходея. Он с отвращением вспомнил посещение подземелий и приступил к сбору вещей, как трансляция оборвалась во второй раз. На чёрном фоне возникло размытое зелёное лицо.

— Братья и сёстры! Только что вы видели победу нашей великой веры над старым режимом! Узрите нашу силу и мощь, присоединяйтесь к нашим рядам! Древний пантеон на нашей стороне! Великие духи помогают нам! Каждый из вас способен внести свой вклад в дело их возвращения! Скоро я выступлю лично на том же месте, где лгал ничтожный человек! Ваши власти сгнили, они ни на что не способны, даже защитить себя! Но мы сильны! Мы идём другим путём! За ними — будущее! Вступайте в ряды Культа Возвращения, братья и сёстры!

Мессия пропал, трансляция окончилась навсегда. С минуту на улицах никто не проронил и слова, а потом началась паника. Люди заметались, культисты и банды полезли из всех щелей, спеша завербовать себе как можно больше неофитов. Лиходей усмехнулся, глядя на солдат, спешно собирающих вещи, никто из них не вернулся за трупом своего президента. Каждый понимал, теперь они сами за себя, никто не придёт, никто не спасёт, никто не поможет.

В хаосе легко скрыться, никто не обращал внимания на сутулого старика в серых одеждах, опирающегося на посох. Лиходей прошёл до спуска и спрятался в коморке на одном из нижних уровней. На пути повсюду валялись трупы, текли нечистоты, громыхали выстрели и били капли. Мелкие уродливые грызуны и жуки бегали от одной стены к другой, не боясь слабого света, который пришлось погасить, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Закупорив выход тяжёлой металлической дверью, Лиходей зажёг лампу и снял шлем. Воздух здесь очищал небольшой фильтр, и им можно дышать. В полумраке, лёжа на рваном матрасе среди бетонных обломков, он съел паёк и прикрыл глаза. О том, чтобы спать, не было и речи. Снаружи всю ночь кто-то завывал, ходило эхо выстрелов, а раз поскрёбся какой-то грызун. Или не грызун.

Радио вешало лишь помехи, изредка попадались сигналы помощи или проповеди. Телевизор вовсе ничего не показывал. Первая ночь выдалась тревожной, уличные бои притихли, стороны примеривались друг к другу, ждали, кто сделает первый ход, люди спешно объединялись ради защиты. Никакого единого общества более нет, цивилизация рушилась на глазах. Без силовой поддержки режим рухнул за день.

Утром пришло время сняться с лагеря и идти к космопорту. Лиходей сложил вещи в мешок и побрёл по тёмным коридорам. У самого выхода несколько чудищ, когда-то бывших людьми, разрывали на части сырой труп. Они проводили чужака безумными взглядами и продолжили смачно чавкать.

На открытом месте лучше не появляться, убьют и не заметят. Лиходей пробирался через выжженные холлы, в которые свет пробивался через дыры в потолке. Обвисали провода, повсюду запеклась копоть от сжигаемого мусора. Бассейны заполнила чёрная вода, она же капала сверху. Некоторые лампы закоротило, они скрипели и качались, и резко зажигались и гасли. Ток ещё был, но работала лишь малая часть сетей.

Стайки людей укрывались глубже, их часовые оглядывали окрестности, провожая чужака нервными взглядами. Пару раз они стреляли предупредительными, или предлагали присоединиться. На стенах краской или кровью выводили знаки банд и культов, означающих их границы. Некоторые налагались один на другой несколько раз, их меняли, когда сдвигались границы.

Солдат «в глубинке» не было уже несколько месяцев. Когда роботы охраны отключились, ловить дикарей на нижних уровнях стало некому, они плодились с невиданной скоростью, завлекая рабочих и бродяг, а также всякую нечисть снизу. Несколько раз такие создания попадались бегающими среди руин в поисках еды. С ней уже начинались перебои, гидропонные фермы затопило, колонии же отсоединились, им не было резона помогать мёртвому миру. Скоро начнётся голод. Умрут миллиарды.

Болезни бушевали, переносимые вредителями, респираторов и защитных костюмов не хватало, их не будет и сейчас. Не будет лекарств, медицинских аппаратов и станков, зато будет много самодельного оружия и наркотиков. Всё, что выгодно продавать на чёрном рынке, выйдет в свет огромными партиями.

Но хуже всего будет, когда откажут системы поддержания климата. Буровые галереи осыпаются, машины не могут отводить лишнее тепло от ядра планеты. Начнутся землетрясения, которые обрушат гигантские города в пропасти глубиной в километры и выгонят людей на едкую голую скалу за стенами. Там уже давно никто не живёт, кроме мутантов-выродков, жутко изменившихся от загрязнения и радиации. Их немного, в основном это люди, пораженные тяжелейшими отклонениями и почему-то жизнеспособные. Дикари, живущие в кучах мусора. К ним соваться опасался даже Лиходей. Выживут немногие. Вряд ли больше нескольких миллионов. И они останутся на безжизненной планете без средств к существованию. Их судьба предрешена.

Но это дела будущего, а сейчас впереди две группировки усердно расстреливали друг друга. Лиходей обошёл их стороной. Громыхала военная техника, бандиты в форме морпехов грабили слабых, их отстреливали бывшие полицейские и дикари. Лучи полуденного солнца зажигали мутный воздух, эхо приносило крики и залпы, поднимались столбы дыма, всё горело и рушилось на глазах. То там, то тут падали колонны, стены, не сбитые каким-то чудом украшения. Один раз вдали рухнул целый небоскрёб, подняв облако густой пыли.

К вечеру Лиходей добрался до космопорта, где Инквизиция построила настоящий форт. Вокруг него образовался импровизированный рынок, где народ обменивал ценности на вещи первой необходимости и еду.

В старых ангарах сидели тысячи людей, отобранных ей как подходящие для службы. В основном инженеры, академики, капитаны, офицеры и талантливые дети. Некоторых забирали с семьями, родственники некоторых погибли, у других их не нашли. Кое-кто плакал, некоторые стенали, проклиная судьбу, другие замерли в ожидании будущего. Их привлекали к разным работам — от проведения кабелей, установки камер, замены фильтров до приготовления пищи и ухода за ранеными. Никто не сидел сложа руки слишком долго, однако по ночам всех собирали вместе и пересчитывали. Каждый имел код на запястье, подтверждающий статус. Без него пройти внутрь кордона невозможно, пристрелят или возьмут на смертельные задания.

В старой навигационной башне офицеры устроили командный пункт. Стекла забили листами металла, поставили снайперов и камеры и накрыли всё небольшим щитом, маги менялись, поддерживая его по очереди над всем фортом.

— Сборы идут полным ходом, — заявил Кросов. — Получаем ценности пачками! Тут столько всего валяется без дела! Местные отдают золото, драгоценности, реликвии! Удивительно, сколько они накопили!

— Многие из них умрут.

— Жаль. Столько потерять… Но эвакуировать всех невозможно. Здесь миллиарды людей! Ты видел, как быстро они дичают. Я привык бить еретиков, но не зверей. Стоит им почуять наживу, как они набрасываются стаей со всех сторон. Шансов против нас нет ни у кого, но испытать судьбу хочет каждый второй!

— Я избегал ненужных встреч, но понимаю тебя. Сам видел. Зверьё, не люди. В них остался инстинкт, а разум ушёл глубоко внутрь.

— И это ещё голода не началось! А когда продукты кончатся? У нас огромные запасы, мы их постоянно пополняем на ферме, но для остальных? Придётся отражать по сотне атак в день! Это как жуткое сафари!

— Уж кому, Кросов, а вам к неприятностям не привыкать!

— Клянусь своим железным глазом! — он подмигнул. — Мне череп насквозь дважды пробивали, от правой глазницы до затылка! И я жив и здоров! И никакой еретик меня не возьмёт! Пусть все они в аду горят! К слову, мы запаслись пиррогеном по самую крышу! Если полезут, зажжём их по-настоящему! Полыхнём святым огнём!

— Позиция неудобная.

— Согласен, скоро мы переезжаем в цитадель. Военные бегут оттуда, как крысы. Их руководство скоро вылетает.

— Их полёт будет ярким, но коротким.

— Не сомневаюсь, твой катер готов. Покажи властям, где раки зимуют! И пусть тень всегда тебя укроет.

— Спасибо, пусть тебя обходят стороной!

— Они и так это делают, как завидят меня, сразу сворачивают от страха, — Кросов поглядел на экран. — Когда-нибудь мы вернём сюда порядок. За Инквизицию, за аксиому!

Лиходей переоделся в офицерскую форму, взял подложные документы и отправился на трофейном шаттле на старый линкор «Бисмарк», который власти за несколько веков так и не решились списать. Он плавал на высокой орбите с небольшим экипажем и боекомплектом, который частично перевели на другие пустоходы, а частично бросили прямо в орудиях. План прост, как выстрел в упор — добраться до пушек и использовать их по назначению.

На линкоре без лишних вопросов приняли проверку. Лиходей их мгновенно раскусил — персонал боялся, что его бросят на борту. Он не стал их обнадёживать, однако намекнул, что, если ему не мешать, будет шанс на спасение.

Орудия «Бисмарка» управлялись древней мудрёной технологией, которую давно не понимали. Систему наведения так усложнили, что её ремонт в случае поломки оказался бы невозможным, зато она давала немыслимую точность при стрельбе с подсветкой цели. Флагман Либеры появился над горизонтом как раз в тот момент, когда Лиходей поднялся на мостик.

Его задачей было незаметно воткнуть диск в один из разъёмов, чтобы загрузить в борткомпьютер вирус. Он пометит флагман как мишень и отдаст команду автоматической стрельбы по наводке со спутника. Вряд ли линкор выдержит слаженное попадание дюжин снарядов вне боя. Пока его компенсаторы инерции на минимуме, флагман беззащитен. Надо лишь дождаться, когда на него поднимется руководство.

Лиходей тянул время, расселся, разговорами отвлёк офицеров и воткнул диск. Его работа на этом кончена, пора уходить отсюда быстрее. Но как назло именно в этот момент генералы вылетели с поверхности. Времени добежать до шаттла не хватит, поэтому он решил «осмотреть» тайный ход с мостика к капсулам.

Стоило им удалиться вглубь, как Лиходей оглушил офицера и бросился вперёд. Время на исходе! Уже перед капсулой он услышал, как протяжно вздохнул корпус, орудия прицелились за долю секунды и дали залп. Цель поражена! На компьютере разлетался фейерверк, которым когда-то был флагман. Генштаб, последняя опора старой власти, пал!

Другие пустоходы не стали мирно смотреть и открыли ответный огонь. Но Лиходей уже был далеко, его капсула вылетела, ударилась об обломки «Бисмарка» и закрутилась. Катер на автопилоте подобрал её.

Одновременно с этим произошли несколько незапланированных пусков с оборонительных платформ. Похоже, их персонал не понял, что происходит, и решил, что дело во флоте. После небольшой перестрелки они разобрались, а град обломков посыпался на Авангард. Спутниковая корона порвалась и падала вниз, горя тысячей ярких огней.

Многотонные конструкции падали на небоскрёбы и рушили их. Город вновь загорелся, но теперь пламя пришло сверху. В панике люди прятались на нижних уровнях, опасаясь, что само небо падает на них. А там, на дне их ждали вода, грызуны, болезни и яды. Лучше всего было бы спрятаться на нижних этажах небоскрёбов и в подвалах, но можно ли осуждать уставших и напуганных за их поведение?

— Слышал, ты еле успел сбежать? Одежду не подпалил?

— Чуть-чуть подкоптился, — Лиходей глянул на экран. — Все?

— Все. Флот сбежал, солдаты цитадели сдались на нашу милость, стоило им узнать, что мы инквизиторы. У нас есть и гарнизон, и крепость, и запасы, всё, что нужно для жизни в аду. Переезжаем туда на рассвете! — он наклонился и прошептал. — Она внизу, ждёт тебя который день.

— Меня всегда интересовало, какой же твой уровень доступа?

— Ха-ха! Больше, чем ты можешь представлять! А ещё у меня большие связи с огромным числом самых разных кадров! Погляди.

Он показал свою печать, Лиходей видел её сотни раз и сразу обратил внимание на несколько новых символов. В тонких линиях скрывались знаки тайных обществ, собраний и проектов, в которых участвовал Кросов. В Инквизиции нет чёткой структуры, и каждый в ней строит свою карьеру своими силами, подчиняясь общей цели. Сложные обряды, похожие на религию, тонкие намёки, как словами, так и мимикой, украшения брони, её цвет, мелкие детали — всё передавало положение инквизитора, участие его в жизни организации, его направленность. Так единомышленники узнавали друг друга втайне от остальных. Конечно, ни одно общество не уходило от взгляда гроссмейстера, но он позволял существовать тем, что приносили пользу.

Распрощавшись, Лиходей спустился в подвал и нашёл тайный лаз на уровни ниже. Здесь не обитали даже бродяги — подземье космопорта пустовало. Изредка попадались патрули Инквизиции да баррикады, но их вопросы отпадали, стоило показать печать.

В одной из комнат имелась подвижная стена, за которой пряталась небольшая квартира, опутанная проводами, ведущими вверх, к антеннам космопорта. Наконец-то! Впервые за столько времени можно сбросить человеческий облик!

Умбре уложил бездыханное тело Лиходея в капсулу и спрятал кристалл меморума, почерневший от отрицательного воздействия. Далеко не каждый маг идёт по пути усиления своего давления на ноосферу ради создания более мощных явлений. Некоторые оборачивают свою силу вспять, они теряются в ноосфере, распределяют по ней свой вес, отчего окружающие теряют отрицательных. Долгие годы тренировок нужны, чтобы втиснуться внутрь одного человека, потеряв тело в кристалле. Как призыв, но в обратную сторону.

— Дорогая, я дома! Дорогая!

Опять всё забыла за монитором! Ифени натянула шлем и погрузилась в сеть. Окциссор осторожно погладил перья и помял плечи, от чего она застонала и запрокинула голову.

— Умбре? Это ты?

— А кто же ещё? Хотя у меня много имён, так много, что некоторые я забыл, — он снял её шлем и поцеловал в щёку. — Всё работаешь?

— Распространяю ложь. Сейчас она как никогда легка. Весь мир думает, что Либера пала.

— Она только что лишилась всего правительства. Генералы и губернаторы порвут её на части, чтобы сгореть в огне мятежа. Но хватит о работе. Мы и так всё время ей заняты. По пути я захватил небольшой подарок.

— Очень интересно, что привёз муж, месяцами летающий в командировки. Или к своим подругам! Откуда мне знать, где ты пропадаешь между миссиями?

— Да ладно! Хватит уже! Вставай! Или я тебя вытащу и понесу.

— Помоги мне, мой рыцарь! Или ассасин?

— Какая разница! — он развернул её и поднял. — Ты такая лёгкая! Опять не ела. Ты же знаешь, как это опасно!

— Я нормально питаюсь! Я просто маленькая и худенькая от природы! Не тряси меня, я лучше сама пойду.

— Как пожелаешь.

Инфени размялась, зевнула и неуверенно побрела следом.

— Как твоя сеть?

— Всё работает! Тысячи агентов собирают информацию и передают мне! Трояны у нас в руках! Ты и отдалённо не представляешь, как широки и глубоки их сети! Настоящее чудо.

— Они строили их сотни лет и не подозревали, что их лидер станет двойным агентом.

— Ха! Глупость. Я не двойной агент. Я подчинила себе сеть ещё до встречи с тобой, считай, до меня Трояны были лишь разрозненными анархистами! — она фыркнула и покачнулась. — Так что за подарок?

— Закрой глаза, и…

— Тортик! И где ты его нашёл! На камерах его не было!

— У всех свои тайны. Я выбрал мягкий, чтобы легче жевать. Давай попробуем, пока он холодный.

— Ха-ха-ха! У нас праздник! Прости, я до сих пор не верю, что ты вернулся! Столько времени прошло! Вдруг что случилось, вдруг ты ранен. Ты такой скрытный, что мои агенты тебя просто не видят, ни на камерах, ни вживую. Единственное, что говорит о тебе — выполненные задания. Только по ним я отслеживала твоё положение.

— Мне не стоит показываться на глаза, тем более в истинном облике. Меня используют из-за секретности, а не из-за харизмы.

Ифени опёрла голову на руки и прикрыла глаза.

— Теперь я спокойна.

— Всё со мной хорошо было, есть и будет. Давай выпьем чайку? У тебя есть что-нибудь поесть? Хотя бы немного?

— Я ничего не готовила.

— Сейчас исправим!

Умбре с трудом нашёл несколько клубней красноватого цвета, немного приправ, банку сливок и за пятнадцать минут сделал вкусное тёмное месиво, похожее на кашу. Оно вязкое, но зато легко заходит внутрь и так же легко усваивается.

— Отличное пюре. Ты готовишь лучше меня.

— Брось, мы все умеем готовить, иначе не выжить. Как дом?

— Хорошо, но пусто. Дворецкий помогает, но поговорить с ним не о чем. Благо, работа занимает всё время, на себя суток не хватает. Так и живу. Скорей бы на Сакрал! Там такие залы, что глаза разбегаются! Я, когда их впервые увидела, не могла поверить своему счастью! Столько возможностей, столько целей! Наслажденье! Если бы всё время можно было находиться там!

— Скоро переезжаем в цитадель, там есть огромные покои для архивариусов. Поселишься там. А Сакрал… Там хорошо. Жаль, что связь ограничили, — он устало покачал головой. — Но ты не забыла того, кто привёл тебя в те залы?

— Ха-ха-ха! Ты просто поймал меня за шиворот на транспорте Нуклеуса, когда я сбежала. Знаешь, как было страшно, когда чудак с клинком появляется за спиной!

— У меня было задание тебя найти.

— И привязать к себе. Знаю.

— Откуда?! У тебя такой большой доступ?!

— Ха-ха! Большие связи. Информация — моё второе имя, я живу ей, она течёт в моих жилах вместо крови! Я наслаждаюсь ей!

— Надеюсь, и не только ей.

— Конечно! У меня есть ещё целых… Эгм… Два увлечения!

— И какие же?

— Еда и чай.

— Это национальные развлечения!

— А ещё мне нравится глядеть на погромы!

— Спорю, что вы с Кросовым заодно.

— Кросов отличный инквизитор, у него большие связи и острый ум. А уж как он разносит окружение! После его посещений места превращаются в руины!

— У него специализация такая.

— Не ревнуй, он же человек! И мы знакомы, он помогает, когда надо действовать решительно, с использованием авторитета и тяжёлого кулака!

— Бр-р-р…

— Хи-хи, прости. Давай приступим к десерту! Тортик!

— Достойная награда за наши труды!

После еды Окциссор подсел к зевающей Ифени и вытер её мордашку.

— Я хочу спать.

— Конечно, — он приобнял её и положил голову на лоб. — Сейчас пойдём.

— Я так счастлива, что ты вернулся! Так счастлива! Обними меня покрепче.

— Всё будет хорошо. Сейчас я буду рядом, надо помочь Кросову с переездом, разведать новые места, спасти твоих агентов. Мы будем видеться каждую неделю.

— Хорошо. Давай уже спать.

Она устало склонила голову и прикрыла глаза.

— Идём, до кровати недалеко. И помни, — прошептал на ухо, — всё будет хорошо.