11. Индиго

«Слова демона беспокоят меня. Чутьё подсказывает, что он не врал. С Морем памяти что-то не так, оно всегда волновалось, но никогда прежде не штормило так сильно. Пока мы летели, я насчитала сотни месторождений меморума, они повсюду! Их стало в десятки раз больше, чем в мою юность. Откуда?

Почему воспоминаний так много? Почему они прорываются в реальность? Я не знаю. А ещё я не знаю, как это прекратить. И это страшнее всего. Надо сосредоточиться на задании. Провал недопустим.»

— из архива Индиго Лацерты, префекта Инквизиции

«Называть нашего префекта «Калькулятором» я бы не стал. Порой она напоминает мне большого ребёнка, получившего в руки большие игрушки, а порой она становится настоящим стержнем, и хоть и ноет, но не сдаётся.

Почему-то она напоминает мне цаплю. Я однажды видел эту птицу в зоопарке, она с длинной шеей и большим клювом, ходит по болотам и ловит лягушек. Между драками и цаплями есть что-то похожее. Не знаю, почему некоторые называют их «курицами».»

— из черновика Марка Цезия, инквизитора

«Пилигрим» странствовал от звезды к звезде в небольшом скоплении, облетая один газовый гигант за другим. Координаты, что дал Омниус, были неточными, поэтому приходилось облетать одно светило за другим в небольшом скоплении. Компьютеру все равно, сколько времени потребуется на исследование и каков будет результат. Пока алгоритм исследователя управлял пустоходом, пока большая часть команды ушла в криостаз.

Настало время большого ремонта, который, как известно можно лишь прервать, но не закончить. Омниус разослал отряды хранителей по всем палубам, чтобы заменить древние клапаны СЖО. Подача воздуха ограничивалась, давление сбрасывалось, гравитация отключалась, работа целых секций полностью останавливалась. Заодно проводилась плановая замена местного оборудования. Пустоход раскурочили изнутри и собрали заново.

Пока рядовые пустотники спали, офицеры работали не покладая рук. Только одной Индиго пришлось провести десятки расчетов, чтобы сузить круг поисков. Странно, что такая близкая к туманности Киля область полностью лишена ретрансляторов и колоний. Словно Саргассово море в миниатюре.

Во время внутрисистемных перелётов выдавались долгие свободные часы, которые офицеры проводили в машинном отсеке. Пока кают-компания и архив закрыты, встречи научной группы проходили здесь, под непрестанный гул величественных машин, суету хранителей и самоубийственные подвиги болванок.

Палуба располагалась прямо в центре корпуса, являясь самой защищённой после мостика частью пустохода. Она представляла собой узкий высокий зал в красноватых тонах, стены которого усыпаны портами цехов. Несколько мостиков-лифтов катались от одного окна к другому, перевозя грузы и людей. Под полом же расположился ремонтный тоннель нижней линии. Один из пустующих цехов переделали в зал встреч.

Ни телевизор, ни радио не ловили, лишь случайно нашлась передача столетней давности, в которой шёл ярый спор между сторонниками плоского и шарообразного Млечного пути. Как в любом споре с фанатиком, доказанным фактам противостояли железные аргументы вроде «лжи», «тайны» и «укрывательства», хотя какое может быть укрывательство, если карта галактики составлена миллионы лет назад! И она плоская! Одним словом, хорошее юмористическое шоу, Лацерта наслаждалась человеческой комедией, попивая чай в компании библиотекарей и хранителей.

— Поперечный рукав чего стоит! Доказательство вашей лжи, которое вы не смогли укрыть!

— У Млечного пути нет никакого Поперечного рукава. То, что вы считаете за часть нашей галактики, ей не является. Это другая галактика, которую Млечный путь поглощает уже миллионы лет.

— А оттуда может вырваться опасный вид чужаков? — поинтересовался ведущий. — На другие галактики власть человечества пока не распространилась, какие угрозы они таят?

— Нет, ничего оттуда вырваться не может потому, что обмен звёздами идёт уже миллионы лет. За это время цивилизации уже вступили бы в контакт и уничтожили бы друг друга!

— Никакого обмена звёздами нет! Поперечный рукав, часть Млечного пути, а значит, часть Союза!

— Интересно, а можем ли мы воспользоваться положением Вознесённой империи и объявить притязания на галактики, что находятся рядом с Млечным путём, которые, как вы сказали, поглощаются им?

— Конечно! Уверен, что мы имеем абсолютное на это право! Через миллионы лет их звёзды станут нашими или уже стали. Сенату стоило бы обдумать такую инициативу.

— И принять её через пять-шесть веков, — пошутил Гай. — Мы стремимся покорять другие галактики, хотя и свою-то не контролируем.

— Мягко сказано. До сих пор не верю, что Союз так ужался! Помню времена, когда флоты летели на встречу неизведанному, когда мы с жаром прокладывали новые пути через пустоту. А сейчас? Всё, что я создала, рухнуло, колонии теряются во мраке, связи на границе нет, чужаки подлетают к самым метрополиям! Что происходит?! Куда делся прежний настрой?!

— Просторы пустоты настолько велики, что даже полёт к другой звезде многим кажется достаточным. Видишь ли, те люди с тягой к путешествиям, что когда-то открывали нашу родную Землю, оседают очень рано. Им полёты кажутся достаточно долгими, а соседние колонии — достаточно близкими. Их нельзя винить, но естественное расселение в масштабах космоса — дело медленно. А вот сжатие, наоборот, быстрое.

— Мы вернёмся, не зря мой флагман называется «Звездный Феникс». Возрождение грядёт! — она раззадорилась и довольно потянулась. — Смотрите, фанатик нашёл ещё один аргумент — «тайное правительство»! Никогда бы не подумала, что люди смогут по-настоящему оценить драккский юмор!

— Это не шутки. Зрители должны воспринимать происходящее всерьёз.

— В этом вся соль, когда с умным видом обсуждают глупость и спорят над ней, разве это не смешно? У нас половина анекдотов на таком построена! Из тех, что я знаю.

— И сколько ты знаешь?

— Эгм… Пять.

— А я всего четыре. Вместе мы знаем девять, но лишь при лучшем раскладе. Наши анекдоты могут повторяться полностью, поэтому минимальное число известных анекдотов — пять. Мы получили из разных источников спустя значительное время, поэтому можем принять старые анекдоты и их новые вариации за разные, хотя они являются одним и тем же анекдотом.

— Не соглашусь, эволюционные изменения даже в самых незначительных проявлениях создают новую форму. Если заменить в анекдоте несколько слов, то это уже будет другой анекдот, отличный от оригинала.

— Но смысл останется прежний.

— Не обязательно. Игра слов, одна из важнейших частей любого хорошего юмора, очень сильно влияет на восприятие. Если изменить слова, даже на синонимы, эффект будет меньший, а то и вовсе заменится на противоположный. Мы должны понимать, что смысл — субъективное восприятие реальности, а не объективное.

— Аксиомы и математические формулы не подразумевают множественного толкования. То же относится и к полностью доказанным фактам, вроде того, что вода при комнатной температуре — жидкость, при охлаждении ниже нуля она кристаллизуется, а при нагревании выше ста при нормальном давлении образует пар.

— Анекдот строится не на аксиомах и доказанных фактах, а на субъективном восприятии реальности и стереотипах. Для каждой личности внутри социума они неповторимы, поэтому каждый рассказанный анекдот — уникален!

— Чем занимаетесь?

Борей, бортовой врач и биолог, сел рядом и с интересом поглядел на спорщиков.

— Тут от вас, говорят, покоя нет. Замкнутое пространство действует?

— Мы просто шутим.

— Ах, опять юмор, выходящий за грани понимания простых смертных. Нужна консультация?

— Но мне правда смешно! Давно так не смеялась!

— Держите шоколадку, будет вам счастье.

— Спасибо!

Есть твёрдый шоколад не так-то легко, Индиго активно работала челюстями, откусывая маленькие кусочки и тщательно их разжевывая.

— Что с грибами, Борей?

— Растут отлично. Мы уже сделали важное открытие!

— Мягкое погружение?! — у Индиго загорелись глаза.

— Нет, симбионты ещё формируются. Кислород. Один из грибов, что вы нашли, является радиотрофом. Его ферменты используют высокочастотное излучение, от Х-лучей до гамма, чтобы проводить химические реакции и синтезировать органику. При этом выделяется кислород как побочный продукт. Система реакций совпадает с 4С фотосинтезом, поэтому очень быстрая. Цвет гриба чёрный, Омниус называет его аспергилусом, который растёт в ванной, но это не верно. Главное, мы наконец-то нашли нужный фермент! Наконец-то! Я десятки лет искал что-то подобное и нашёл! Причём случайно! Индиго, я благодарен вам, я наконец-то напишу докторскую диссертацию по биологии. Это прорыв!

— Они съедобны?

— Да. Более того, в них очень хорошо сбалансированы питательные вещества, белковая структура аналогична человеческой, похоже, они далёкие родственники земной плесени. Ими можно питаться без добавок.

— Разнообразим рацион шампиньонами, кислород пустим в СЖО, а для питания используем радиацию от охладителя.

Она довольно заурчала от открывшейся выгоды. Соединение систем в одну всегда даёт преимущество как в размере, так и в эффективности.

— Читаете мои мысли, префект. Мы с Омниусом уже работаем над прототипом новой фермы. Я постараюсь вывести новую форму гриба или перенести фермент в другой организм. Если получится скомбинировать их с фотосинтезом, мы получим универсальный источник пищи и кислорода!

— А что насчёт остаточной радиации?

— Грибы поглощают её, а не накапливают. При умеренном облучении гамма и рентген поглощаются без остатка, радиоактивные изотопы не образуются.

— Проверьте результаты ещё пару раз, получить рак из-за еды…

— Понимаю. Уже провёл пятнадцать тестов, грибы растут очень быстро.

— Нужны меры защиты от сиих организмов, при попадании их в вентиляцию, пустоход придётся списать. Плесень не вытравить даже вакуумом.

— Пока эту проблему мы не решили. Но решим!

— Не увлекайтесь, Борей, не то наша команда получит слишком много свободного места и не захочет лазить в тоннели хранителей!

— Пока у нас есть лишь миниатюрный прототип и несколько чертежей. Но даже предварительный результат обнадёживает, мы уменьшили суммарный размер охлаждения, СЖО и ферм на тридцать восемь процентов.

— Тридцать восемь?! Это же одни из самых больших систем?! Как?!

— Хм… Теперь понятно, как колония насекомых посреди пустыни так выросла. В глубине должно быть месторождение радиоактивного металла. Они не только ей питались, но и дышали вырабатываемым кислородом, поэтому увеличились в размере.

— Интересная теория, мы по пути не обнаружили радиации.

— Но вы не обследовали всю колонию. Возможно, там остались фермы. Хммм…

— Ещё раз мы туда не полезем.

— Это и не нужно! — Борей постучал по столу. — Проблему радиотрофов изучают тысячи лет, и, хотя наука запрещена в истинной форме, не все следуют законам Союза. У меня целые тома, которые писали поколения! Мой отец, мой дед, мой прадед, моя мать — все пытались решить вопрос частоты восприятия фермента, и тут ответ приходит случайным образом как побочный… Побочный! Продукт совершенно другого исследования! Ох… Мне надо выпить.

— Чайку?

— Побольше. Фух! Аж жарко стало.

— Вы переволновались. Смените вектор мышления, что с другими образцами?

— Симбионты пока растут. Их структура несколько отличается от той, что в образце. Возможно, это связано с другими условиями, гены сохранены.

— Мы взяли анализы нескольких шаров.

— Выращиваем все в надежде получить хотя бы половину того, что вы описали. Основной гриб интересен, в частности его мегаструктура. Мы ранее не встречали столь крупных подвижных организмов. Омниус вывел новую формулу нанокерамики для распределения веса, пригодится в строительстве на планете или улучшении транспортов. Ещё интересны вторые симбионты.

— Вторые?

— Сначала мы приняли их за части других организмов, но оказалось, что они имеют уникальную ДНК. В их структуре имеются уникальные ферменты, выделяющие металлы, полимеры разных форм и видов, газы и разные одиночные органические молекулы. Организм представляет собой сеть трубок, внутрь которых и выбрасываются вещества.

— Как химический завод в миниатюре.

— Именно. Они снабжали хозяев продуктами распада в обмен на питание. Замкнутый цикл, уникальное явление, впервые вижу полностью самодостаточный макроорганизм. Используем всё по максимуму! Говорят, самые большие сокровища всегда лучше всего охраняют.

— Мир подкинул нам демона неспроста.

— Думаю, что так. Вы прошли испытание и получили заслуженную награду. А мы постараемся выжать из неё всё. К слову, Гай, спасибо, что помог с каркасами из нанотрубок. Они отлично подошли для управления роста грибов.

— Всегда рад поделиться знаниями, мой друг. Когда вы закончите, я прослежу, чтобы все мои коллеги узнали о ваших открытиях.

— Быть может, мне повысят за это ранг! Ура, у меня будет собственная лаборатория!

— Разве на «Пилигриме» нет лаборатории? Я прекрасно её помню!

— Есть, я в ней и работал, но только потому, что получил орден от самого Оклайна! Ранг мой слишком мал, чтобы быть главой научного проекта такого масштаба.

— Оклайн дал вам орден?

— Почти всем офицерам на борту. Для нас миссия стала путёвкой в жизнь! Когда ещё появится возможность сделать столько открытий! Мир прекрасен, нам надо лишь уметь видеть его красоту. Природа всё придумала за нас.

— Вы…Кх-кх… Сейчас о теории Абсолютного знания?

— Именно! Она так логична! Всё во Вселенной построено по одним и тем же шаблонам, использующим одни и те же знания! Всё живое развивается, объединятся для создания большей структуры, чтобы реализовать новые, более крупные структуры.

— Атомы — в молекулы, — начала Индиго, — молекулы — в клетки, клетки — в организмы, организмы — в популяции, популяции — в народы, народы — в государства. На каждом этапе есть развилка, на каждом этапе своя наука, но все они строятся один над другим, как этажи. С каждым этапом энергопотребление падает, ведь коллективная работа эффективнее одиночной. А в конце всё соединится воедино и распадётся вновь.

— Именно! Вы, конечно, не всё сказали, там куда больше тонкостей. Но суть уловили верно!

— Теория Абсолютного знания не подтверждена, мой друг. Дракки изучали её тысячи лет и так и не пришли к единому решению.

— Но она так логична!

— Любое философское учение логично. Но это не значит, что оно верно.

— Но мы предсказывали существование радиотрофов на основе других знаний, и они оказались именно такими, как мы и думали, потому что создание иной формы неэффективно!

— У нас только один образец подобной формы жизни, делать на его основе выводы обо всех представителях нельзя.

Индиго не слушала их спор, у неё появилась безумная идея.

— Вы сможете привить ген железным стеблям?

— Железным стеблям? Зачем? Подожди-ка! Понял!

— Их живучесть вместе со способностью питаться любым излучением ускорит процесс терраформирования в разы! А потом мы ограничим их рост магнитными барьерами и насадим на почву другие растения. А если ещё получится замкнуть цикл с помощью симбионтов, можно будет высаживать организм прямо на голый камень!

— Гениально! Да, теперь я понял, зачем нужна такая сложная структура! Грибы создавались для терраформирования иной расой, которая исчезла давным-давно! Но мы можем использовать их наработки! Да, всё получится. Железные стебли… Железные стебли… Есть виды, способные к микоризе, использую их!

— Осторожнее, Борей, не создадите сорняк, что мы не сможем вывести.

— Всё будет, Гай! Заодно решим проблему вентиляции! Да, я уже вижу новые схемы! Великолепно! Просто великолепно!

— Ещё их можно использовать для очистки атмосферы метрополий и выращивания в колониях на лунах, где нет атмосферы. Подобные организмы должны расти там с неимоверной скоростью!

— Нехило вы придумали, префект! СЖО, терраформирование, метрополии, колонии! Тысяча и одно применение! Займусь немедленно!

— Конечно, сообщите о результатах, когда они появятся. Необходимо использовать каждую возможность, каждый шанс! — Индиго осела в кресле. — Надо принимать риск.

— Вам плохо?

— Я устала. Вроде ничего не делала, а устала.

— Вам надо пройти медосмотр.

— Ничего, переживу. Наверное, просто утомилась.

— Вы плохо спите и едите, меня очень беспокоит ваше состояние.

— Со мной всё хорошо! Наверное! Лучше займитесь грибами, Борей.

— Если вы продолжите игнорировать посещения лазарета, я буду вынужден применить свою власть и отстранить вас от исполнения обязанностей!

— Я разберусь сама. Идите.

Индиго распушила гребень, но тут же его сложила.

— Прощу прощения за грубости, порой мне трудно себя контролировать.

— Ещё один повод лечь во врачебное кресло, давайте, сейчас лучшее время.

— Я… Я…

— Гай, старик, как слышно?!

— Хорошо, Омниус, что у тебя?

— Наш новый старый друг очухался и трепыхается, как рыба в аквариуме.

— Мы с Индиго проведаем его. Сообщи капитану.

— Марк, как слышно?! Говорит Омниус, у нас на корабле появился новый пассажир!

— А меня зачем звать, зовите акушеров!

— Они в пути, требуется ваше присутствие для определения отцовства.

— Всё так плохо?

— Он кричит, не прекращая, Бореем повелевают грибы, Окулус ведёт гонки на платформах для хранителей, а ещё у нас подтекает коллектор и жутко воняет смазкой!

— Потрясающе. Сейчас буду.

— Повелевают грибы? Что за бред?!

— Акушеры?

Индиго встала и уже было собралась уходить, как её за руку поймал Борей.

— Осмотр.

— Осмотр подождёт, сейчас надо проведать новичка.

— Что ж, идите. Я скоро к вам присоединюсь, надо записать план, пока он не вылетел из головы!

Омниус Феррус принадлежал к той части Вечной службы, что не потеряла прежней личности. Его тело напоминало огромного железного богомола с щупальцами, манипуляторами и камерами, сзади хвостом тащились провода. Стармех осматривал светящийся кристалл-ловушку, который издавал странные звуки.

— Он пытается говорить, настраиваю переводчик, Гай, нужна ваша помощь.

— Древний диалект, узнаю лишь часть слов. Звук плохой.

— Попробую усилить.

«Увидев» Лацерту, камень на время затих.

— А нельзя сбросить ему словарь?

— Возможно, но поймёт ли он? Говорить по словарю — та ещё морока.

— Хуже не станет. Омниус?

— Будет щекотно, не кричи.

Пока Феррус окучивал кристалл оборудованием, прибыл Марк. Он с интересом выслушал историю «нового старого друга».

— Говоришь, в иллюзии он назвал себя Солар?

— Нет, не припомню, чтобы он это говорил, информация уже была в памяти.

— Неизвестно, верно ли имя. Демон окутал нас ложью, пытаясь закрыть врата назад.

— А разве солары — не один из народов дракков?

— На их языке они звучат иначе, для нас — одинаково.

— Передача завершена, наш новый старый друг готов к труду, но не к обороне. У него нет систем безопасности.

— Я? Вы меня понимаете?

— Да. Я Индиго Лацерта, префект, — она замялась на секунду, — Инквизиции. Рядом со мной капитан «Пилигрима» Марк Цезий и архивариус Гай. А починил тебя наш стармех Омниус Феррус.

Он помахал железной клешнёй.

— Тебя зовут Солар?

— Солар Анник, офицер Армии империи, инженер. Кто они?

— Люди. Сейчас они владыки галактики.

— Владыки?! А мы, где Звездная империя, где императоры Игнис?!

— Они… Они давно мертвы. Люди заняли наше место, и теперь их Союз — новая Вознесённая империя.

— Но… Как?! Я же только что был в бою и тут… Что это?! И откуда ты знаешь моё имя?!

— Ты стал демоном, тебя поймали и держали в камере тысячи лет, пока наш отряд не нашёл комплекс и не освободил твой разум. А познакомились мы, когда ты сделал мне предложение.

— Что?! Простите, но я не помню! Я не собирался! Я…

— Не беспокойся, быть может, это был демон, а не ты.

— Тысячи лет?

— На какой войне ты сражался?

— С машинами. Когда они вдруг вырвались из-под контроля и начали крушить миры наших подданных и друг друга, армию отправили уничтожить все Машины, каждую.

Гай пожал плечами.

— Мне не знакома такая далёкая история. Увы, но я не знаю, сколько лет прошло с той войны, и чем она окончилась.

— Как так… а что другие дракки? Они живы? С ними всё хорошо? Может, на Элатокарне меня подлатают, или на Идеокарне? Наши учёные лучшие, они что-нибудь придумают, вернут мне тело?

— Прости, но… Во время Революции справедливости дракков почти полностью истребили. Остались лишь небольшие анклавы да изгнанники вроде меня, а ещё один из флотов выжил и теперь прячется где-то в пустоте.

— Но… Кто?

— Люди.

— Люди?!

— Сейчас начнётся.

Марк, поглаживая эспаньолку, стойко выдержал поток нескончаемой ненависти, проклятий, жалоб и плача, чтобы жестко ответить.

— Мы не поддерживали сей инициативы. Ни я, ни кто-либо из членов Инквизиции не участвовал в Революции. Почти все люди-участники с тех пор умерли, остались лишь магнаты, заварившие всю кашу. Если ты думаешь, что, угрожая далёкому потомку убийц, ты как-то заставишь его ответить за их преступления, то ошибаешься. Я не раскаиваюсь за то, чего не делал. Никогда. А теперь, извинись.

— Но… Но вы убили их!

— Я много кого убил. Воров и предателей, уродцев и маньяков, безумных проповедников и жутких монстров, но ни один чистый разумом и памятью человек не пострадал от моей руки. Тем более твоя… бывшая невеста — первый дракк, которого я видел лично, своими глазами, и пока что последний.

— Невеста?

— Нас так мало? — жалобно пролепетал Солар.

— На Крите и Микенах живёт три с половиной миллиона, ещё несколько десятков, может, сотен тысяч — на флоте. Больше известных колоний дракков нет.

— Я всё ещё жду извинений.

Индиго пихнула капитана в бок, хотя внутреннее с ним соглашалась.

— Простите. Я погорячился.

— Извинения приняты. И что нам теперь с тобой делать, новый старый друг?

— Я не знаю. Мне надо подумать.

— Зато знаю я! — Омниус зашевелился. — Инженер, говоришь? Посмотрим, какие знания мы сможем от тебя получить!

— Я пока не собираюсь ничем делиться! Отстаньте от меня! Я хочу побыть один!

— Омниус.

— Ладно, рано или поздно — какая разница? Главное, чтобы было. Капитан, у меня к вам разговор.

— Оставьте меня, умоляю!

Они вышли и закрыли дверь лаборатории-цеха.

— Капитан, я могу насильно скопировать его воспоминания и найти нужные сведенья.

— Но это его убьёт!

— Возможно. В любом случае дальнейшее взаимодействие будет затруднено. Но мы получим знания быстро и без лишних проблем.

— Хм…

— Марк, послушай, он мой соплеменник, нет нужды приговаривать его к смерти только лишь потому, что он владеет потенциально полезными знаниями.

— Я не настаиваю, это лишь предложение. Но без новой информации использовать и тем более копировать найденные драккские артефакты будет трудно. Их технологический уровень около десятого, а то и выше. У них даже чайник имеет десяток других функций, о которых мы и не подозреваем!

— Насколько срочно тебе нужно получить данные, Омниус?

— Чем быстрее, тем лучше. Пока я занят расшифровкой кристалла, но любая помощь со стороны приветствуется.

— Ты сможешь расшифровать кристалл сам?

— Разумеется, иначе меня бы и не послали.

— Так и быть, Анка, я даю тебе шанс. Заставь его выдать данные мирным путём. Если получится.

— Внимание, капитан, мы обнаружили энергетическую сигнатуру на ледяном спутнике. Она совпадает с искомой на восемьдесят процентов.

— Готовимся к вылету! Анка, Гай, собирайтесь! Когда мы прибудем?

— Окно для вылета через полтора часа.

— Я поговорю с Соларом, а вы пока подготовьтесь.

— Не опаздывай, нехорошо отправляться на миссию без счастливого талисмана.

— Талисмана?

— Префект! Префект, вот вы где!

Борей тревожно потирал руки.

— Что вы на меня так смотрите, капитан?

— Ничего, что ты хотел сообщить?

— Меня посетило вдохновение! Я понял, как всё сделать, но нужно выбрать сорт стеблей. У меня есть три варианта: живучий, съедобный и накапливающий металл. С какого начать?

— С живучего. В первую очередь мы опробуем их на ядовитых и радиоактивных территориях, растения должны их выдержать.

— Сможешь провести пересадку гена?

— Легко! Потребуется время, нужно подобрать организм с такой же химией. Придётся попотеть, но нет проблемы без решения!

— Не стоит ли связаться с другими учёными? Их изыскания вам помогут.

— Я… Я подумаю. Это открытие для меня так много значит!

Когда врач скрылся из виду, Марк нервно потянул ус.

— Плохо выглядит, он правда под влиянием грибов?

— Каких грибов? У него от открытий сейчас разум пошатнётся! Окулус!

— Слушаю, моя госпожа.

— Почисти память Борея, поддержи разум. Не хватает только получить безумного доктора на борту.

— Вы уверены? Такое вмешательство выходит за пределы рабочего.

— Уверена. Разрешаю именем своей печати. Действуй.

— Как прикажете. Но мне потребуется помощь Гая.

— Когда вернёмся с задания.

— Вы тоже летите?

— Конечно, на поверхности мои навыки пригодятся для поиска ценностей.

— Никак не привыкну к невидимому голосу, раньше работать с василисками не приходилось. К слову, где Окулус спрятался?

— Он хороший, — Индиго дернула хвостом. — Понятия не имею, где он, но ведёт себя вежливо. В отличие от некоторых! Омниус, что ты рассказывал про грибы, акушеров и смазку?

— Я не выключил ваш канал? Прошу прощения за такую оплошность. Если моё участие в допро… разговоре более не требуется, я займусь кристаллом.

Омниус, переваливаясь и поскрипывая, направился к одному из цехов. Его окружала плотная свита из десятков болванок.

— Анка, я буду ждать тебя у шаттла. Говори быстрее и иди туда. Чем раньше вылетим, тем раньше вернёмся.

— Принято, капитан. Будет исполнено!

— Несколько минут назад ты говорила про максимальное использование, а теперь защищаешь неизвестного от Омниуса.

— Зарабатываю авторитет и доброе имя.

— А защищала бы ты его, будь он человек?

— Если ты так уверен, что меня волнует судьба моих твердолобых соплеменников, давным-давно решивших, что я недостойна жить в их «правильном» обществе, то сильно ошибаешься.

— Как бы ты ни пыталась себе переубедить, внутри ты знаешь правду.

— Нет! Я говорю так, как думаю. И точка. Мне надо поговорить.

Она отвернулась и скривилась на миг. Надо урезать себя, наказать за такие мысли! Но позже, когда будет свободная минутка.

— Привет.

— Я просил оставить меня одного!

— Понимаю, тебе страшно и одиноко, мне это знакомо.

Он долго молчал.

— Почему тебя изгнали?

— Я росла среди людей, меня поймали ещё малышкой. Я не знала… В общем, когда наконец представилась возможность… Они решили… Ты понял.

— Печально. Ты вроде умна и сильна, раз справилась с демоном.

— Как ты стал им?

— Не помню. Помню, посреди сражения наших подданных прижали огнём, машины не стреляли по нам, только изредка прилетали шальные пули да задевали взрывы. Но другим приходилось тяжко, их истребляли подчистую, не оставляя никого. Я собрал всю злобу умирающих, все их воспоминания и сжёг, чтобы получить силу остановить бойню, но…

— Их воспоминания заполнили твой разум, а потом обратились в меморум. Ты хотел, как лучше.

— Но стал монстром.

Он опять замолчал.

— Ты из Инквизиции?

— Условно. А вот наш капитан — настоящий инквизитор.

— Человек инквизитор? Всегда знал, что нокталы нас предадут!

— Я ноктал, если ты не заметил.

— И тебя изгнали.

У неё задёргались уши.

— Я тебе всё рассказала, как есть, и если ты настолько туп, что не желаешь принять новое время, пожалуйста! Я наслушалась пафосных речей от своих уже столько, что они в печёнке сидят! И я ещё вас защищаю! Зачем?! Ради чего?! Выслушивать новые оскорбления?! Нет! Неблагодарные… болтуны! Знаешь, что делают твои родственники? А?! Не догадаешься! Они добровольно сотрудничают с людьми! Добровольно! Меня выгнали, а сами сделали финт ушами! Ха! Кто бы мог представить! А знаешь, они ведь чуть ли не молятся на некую Элеферию, которая, как думаешь, выросла среди людей! И ничего! Ничего! Она чуть ли не святая! Я тоже так хочу, но мне показали фигу и послали куда подальше! А я, знаешь, что я сделала?! Плюнула в лицо тому гаду, что мне это сказал! Прямо в глаз плюнула, и ни о чём не жалею!

— Эгм…

— Вот и вся история. Занавес! Язык проглотил?! Как говорит Филипп, на лазер смотреть нельзя! Посмотрел, твоя вина, ходи слепой!

— Я не знал, что всё так сложно…

— Сложно?! Оскорбительно! Меня прогнал собственный народ! Да ещё и пинками ускорил! Ненадёжные, как заклёпки в пустоте! Глаза бы мои их больше не видели! Фух! И всё из-за таких, как ты! Думаешь, ты чем-то отличаешься от болтунов с Кносса? Пока — ничем!

— Прости. Эм… а что вы делаете?

— Защищаем галактику, вот что! Пока все остальные воют или говорят без умолку, мы действуем! Действуем! Хочешь, отправлю тебя посылкой к своим, будешь им рассказывать, как лично видел буку, что по ночам детей ворует!

— Ладно-ладно, я понял всё! Хватит давить! Прости ещё раз.

Она гневно дёрнула ушами и хвостом.

— Извинения приняты, — Индиго подумала. — А как ты меня видишь и слышишь, если ни камер, ни динамиков не имеешь?

— Не знаю. Ты выглядишь и звучишь так, будто я смотрю и слушаю тебя вживую, своими глазами и ушами, но я не могу пошевелиться. Даже нос почесать не могу. Хотя, нет, смог. Странное ощущение.

— Омниусу нужна твоя помощь, ему нужно расшифровать ядро памяти комплекса, в котором тебя держали.

— Омниус это тот железный гигант?

— Он самый.

— Страшный.

— Вы находитесь в похожем положении.

— Не вижу ничего общего.

— Он умер ради науки, во время одного из экспериментов прототип взорвался. Смертельные раны и ожоги, спасти его было невозможно. Достойных отправляют на Вечную службу, многие теряют личность и воспоминания, становясь чёрными мантиями, те, кто сохраняют их, носят рыжие. Омниус из таких.

— Понятно, что за балахон у него ноги закрывает.

— Да. У него нет органического тела, только механизм.

— А он может сделать мне такое же? Хотя бы металлическое? Чтобы я не лежал как камень, которым являюсь. Пока мы не найдём способ вернуть прежнее тело? Я смогу помочь, наверное.

— Если ты не будешь вредничать, я попрошу Омниуса.

— Спасибо. Я… Тогда я помогу ему.

— Отлично, у меня скоро вылет, увидимся!

— Прости ещё раз. Я… Я оказался в другом времени, на меня столько всего свалилось. Я не хотел никого обижать.

— Понимаю. Со мной почти так же, но уже с привычки уже не ругаюсь.

— С привычки?

Снаружи началась активность, из цеха на верхнем уровне выгружали большой свёрнутый комплекс антенн дальней связи, один из тех, что «Пилигрим» подобрал во время разведки вместе с прочим хламом. Три мостика объединились, чтобы перенести огромную конструкцию на нижний уровень. Лацерта поспешила удалиться, чтобы не мешать, и заодно передала Омниусу условия Солара. Тот послушал и с энтузиазмом пополз к лаборатории. Что ни говори, а кровожадности и ненависти в Феррусе нет, если бы он только настроил болванки, цены бы ему не было.

Но то — мечты, а опоздание — реально. На миссию отправлялся небольшой отряд из личной охраны префекта, пары хранителей, рыцаря Магния, Марка, Гая, Феодосия и самой Лацерты. Сопротивления не ожидалось, самое большее, древние охранные системы, если которые каким-то чудом уцелели.

После выравнивания давления шаттл выстрелил в пустоту и понёсся вниз на крошечную ледяную луну газового гиганта. Его магнитные поля облегчали маневрирование и передачу энергии с носителя, поэтому полёт проходил удивительно гладко.

— Что у нас по цели, Гай?

— Подводный научный комплекс. Предположительно, альбионский. Заброшен века назад по неизвестной причине, нам нужно забрать образцы из его хранилищ и банки данных, все какие найдём.

— Что в нём изучали?

— Комплекс обширный, есть информация о биологических, физических, генетических и геотермальных исследованиях. Но могли быть и другие направления. Точно известно, что в банках имеются штаммы восьмидесяти тысяч бактерий, вирусов, грибов и паразитов, в том числе ржавый лишай, кровяная оспа и яролльская чума, так же известная, как чума мертвецов.

— Чума мертвецов?! От неё вымер целый сектор!

— Почему её так называют?

— Вызывает местный паралич, застой крови, после того, как бурбоны лопаются, начинается гангрена. Обширные абсцессы внутренних органов. Человек гниёт заживо, долго и мучительно умирает.

— Жуть. Зачем держать такую заразу в лаборатории?

— Потому что есть сведенья, что один из штаммов значительно улучшает все жизненные показатели. Проблема в том, что никто не знает, какой именно штамм. Предположу, что здесь пытались сие выяснить.

— Капитан, мы засекли слабый сигнал на высокой орбите газового гиганта.

— Отправьте отряд на разведку.

— Принято.

Шаттл сел на ледяную кромку неподалёку от башни связи, помятой каким-то древним катаклизмом. Идти при низкой гравитации так легко и весело, даже с тяжёлой батареей за спиной Индиго одним прыжком преодолевала несколько метров!

Гибридный клинок Марка в вакууме терял пробивную силу, поэтому катачаны просто выпилили шлюзовую камеру. Внутри царила тьма, крохи света пробивались через мутные иллюминаторы. В центре платформы была шахта с лифтом через ледник.

Бур работал, его запитали от батареи. Внутри тесно и страшно, особенно когда очередной выступ бил по корпусу. Под слоем льда, связь пропала. Лаборатории лежали ещё глубже, на дне тёмного моря, где жизнь питалась за счёт огромных геотермальных источников, богато разбросанных по дну.

Каким же облегчением было покинуть тесную капсулу и ввалиться на простор КПП! Здесь имелся пригодный воздух, но никто не снял шлем, помня о тысячах болезнях в хранилище.

— Сия гравитация пригодна, значит, база ещё работоспособна.

— Найдите схему комплекса! Хранители, вскройте шлюзы, Магний, прикрой щитом дверь, остальным приготовиться!

Вместо того, чтобы пилить переборку, хранители нашли пульт управления и запитали его. Ворота открылись сами, рыцарь первым зашёл внутрь.

— Здесь никого. Трупов нет. Дальше ещё дверь.

— Тревога?

— Не работает.

— Двигаемся дальше, катачаны, прикройте тылы.

Каждая дверь на пути плотно закрыта, как при пожаре или разгерметизации. Странно, но все вещи лежали на своих местах, покрытые толстым слоем пыли. Персонал будто не пытался эвакуироваться.

Центр управления пустовал. Древние компьютеры стояли без дела тысячи лет, но выглядели так, будто их оставили совсем недавно.

— Они подозрительно чистые.

— Может, вентиляция засосала пыль?

— Не знаю, будьте начеку.

— Включаем питание, — Индиго села за компьютер и пощёлкала по экрану. — Геотермальная скважина стабильна. Отвод энергии!

— Наконец-то свет! Гай, мы сможем скачать данные отсюда?

— Нет, они есть в отдельных банках лабораторий. Здесь только общая информация.

— Почему базу покинули?

— Не знаю. Здесь ничего нет. Записи просто обрываются.

— Их могли убить.

— Тогда были бы следы взлома и сражения, а здесь ничего. Нам до сих пор даже трупов не попалось! Они, должно быть, спешно улетели на шаттле, побросав все вещи.

— Они не улетали. Шаттл на месте. Странно, системы безопасности выключены, но двери лабораторий заперты вручную.

— Есть камеры?

— Нет. Электроника на нижних уровнях не работает.

— Их могли атаковать изнутри.

— Прошли века, всё живое распалось бы прахом.

— Гай, берите координаты, мы спускаемся. Всем проверить оружие и снять с предохранителей!

На нижних уровнях наконец-то появились следы погрома, только очень странные, люди будто бежали без оглядки и бросали под ноги преследователям мусор. Следов выстрелов, трупов, крови до сих пор не было.

В главном зале царил хаос — столы опрокинуты, бумаги и планшеты кучами валялись на полу, все двери задраены и опечатаны.

— Видите линию под потолком? Такая образуется во время наводнений, когда вода разрушает краску. И на полу всё валяется так, будто плавало, — Марк оглядел двери. — Какой-то из отсеков с пробоиной, иначе они не стали бы их запечатывать. Гай?

— Ваши слова верны, капитан. Но нам не нужны все лаборатории, а лишь главный компьютер. Туда ведут три пути, через хранилище вирусов, через биолабораторию и, самый длинный, через геотермальную лабораторию. В последней странные показания датчиков, там, вероятно, пробоина.

— Проверять мы не будем. Идти через хранилище вирусов — нет, нельзя рисковать пронести на борт какую-нибудь жуткую заразу. Идём через биолабораторию.

Она представляла собой множество комнат в линию, соединённых паутиной ходов и лазов, чтобы задраивать отсеки в случае угрозы. Отряд то и дело сворачивал в сторону, чтобы пройтись через заброшенные научные залы и склады, здесь порой попадались очень странные вещи — обросшие местными губками куски металла соседствовали с чистыми, будто и не намокавшими, краска местами сошла до ржи, а местами блестела новизной.

Центральный компьютер располагался в отдельном помещении, запертом множеством шлюзов. Огромный банк памяти протянулся в длину на несколько десятков метров и выглядел неповрежденным.

— Вот это махина! Сколько в ней информации? У нас всё поместится?

— Не зря я брал пустой кристалл. Капитан, ожидайте, сейчас всё скопируем.

— Сколько на это уйдёт времени?

— Около часа.

— Команда, слушай мой приказ! Магний — охраняй вход, Феодосий — ко мне, остальные — рассредоточится и обыскать помещение!

Индиго нашла стул в контрольном зале и попыталась сесть, но из-за неудобной спинки только потрепала нервы. Больше ничего замечательного не обнаружилось, выдалась небольшая передышка.

Отряд расселся у стены в ожидании новостей, как вдруг произошёл перебой в освещении.

— Что опять?

— Геотермальная скважина нестабильна. База обрушится в вулкан через несколько часов.

— Конкретнее?

— От пяти до восьми.

— Нам хватит. Сколько там процентов осталось

— Готово, можем отправляться.

Гай, покряхтывая, поднял диск-рюкзак, как в двери ворвалась охрана комплекса. Их командир говорил с жутким акцентом, искажая слова до неузнаваемости.

— Кто вы?! Что вы здесь делаете?!

— У нас тот же вопрос.

— Отвечайте, живо!

Катачаны напряглись и направили на чужаков в два раза больше стволов, чем тем принесли с собой. Хранители робко сдались позади рослых собратьев.

— Что это за чудища?!

— Внимание всему персоналу! Геотермальная скважина нестабильна! Угроза обрушения станции! Пожалуйста, пройдите в центры эвакуации!

Завыла сирена, загорелись аварийные лампы.

— Что?! Разве скважину не остановили?!

— Э-э, по пути сюда мы её включили.

— Что?! Как?! Не важно! Убейте…

Жизнь охраны оказалась короткой. Они даже на курки не успели нажать.

— Кто-нибудь ответит мне, что за чертовщина тут творится?!

— Это воспоминания. Мы попали в воспоминания, — Феодосий огляделся. — Всё, что мы видели, были неполноценные воспоминания, меморуму не хватало энергии, чтобы создать полные образы. А мы дали ему эту энергию, скопировав тысячи терабайт.

— Здесь есть меморум?

— Не знаю. Всё заархивировано. На расшифровку уйдёт пара месяцев.

— Надо уходить, смерть здесь реальна.

— Боевое построение! Магний — ведёшь, я за тобой, Анка, Гай, хранители — центр, остальные — замыкают! Живо, живо, живо!

В лабораториях метались учёные, спасая записи. От появления отряда началась паника, взлетали стопки бумаг, падали столы, разбивались экраны. Охрана то и дело стреляла по своим. Начался полный хаос. Люди не понимали, что происходит. Марк приказал убивать любого, кто помешает им выбраться.

— Идём через геотермальную, там ближе к шаттлу!

В аквариумах плавали странные организмы. Из лопнувших труб лился кипяток. Некоторым не повезло оказаться в струях и свариться заживо. Где, что, когда — ничего не понятно. Сплошное мельтешение перед глазами, да крики и вой на фоне. Анка отключила эмоции и бежала вперёд.

В одном из отсеков охрана дала бой. Они подтащили пару рыцарей и закупорили проход. Для ручной пушки и ракет Магния наконец нашлись цели. Он разносил врагов на части. Его попадания превращали солдат в кашу, жуткое зрелище.

Индиго стрелять никогда не умела, поэтому укрылась за голографической бронёй и щитом Феодосия, который попутно сварил рыцарей прямо в экзоскелетах. Когда последние охранники в панике побежали прочь, раздался сигнал затопления. То ли шальной выстрел повредил обшивку, то ли вулкан начал извергаться, то ли намеренно открылись шлюзы, но вода под давлением пошла внутрь.

Отряд взорвал переборки и побежал дальше. Магний пробивал выстрелом двери, а вожак катачанов раскрывал их силой. Так они добрались до самого монорельса. Состав ещё не ушёл, учёные в панике собирали образцы, никакого порядка не было и в помине. Сплошной ор и хаос.

— Затворы станции выдержат давление!

— Этот поезд наш, живо, живо, живо!

Марк спихнул людей и забрался сам. Лацерта влезла на место какого-то молодого лаборанта, который с ужасом глядел на неё. Но она не испытывала угрызений совести — это лишь воспоминания, отголоски прошлого, неожиданно оказавшиеся в настоящем.

— Шаттл ещё не улетел! Мы успеваем!

— Полный ход! Закрыть двери!

Тоннель выходил прямо на стартовый стол. Под водой лежал на стапелях кораблик, способный пробить ледяной панцирь. Но охраны здесь было как песка в пустыне. Целые толпы, многие без оружия. Одни паниковали, другие собирали вещи, но все замолкли, когда отряд сошёл с вагонов. На миг повисла тишина, которую разорвали крики и стрельба.

Элитная стража проекта атаковала чужаков в каждом тоннеле, за каждым углом, в каждой камере. Их было не просто много, а слишком много. Индиго сразу заметила, что порой одно и того же солдата убивают по пять-шесть раз, и это не просто случайность, а закономерность. Воспоминания будто не желали отпускать добычу, раз за разом подкидывая новых врагов.

Но сущий кошмар начался в шаттле, его словно не готовили к эвакуации, а наоборот, старались разобрать прямо на месте. Сто метров отряд прошёл за полчаса. Повсюду валялись трупы, откуда-то взялись дети, которые рыдали, а потом набрасывались стаями.

На мостике в креслах сидели истлевшие тела в знакомой форме. Индиго подошла к пилоту и поглядела в свои же пустые глазницы. Стоило прикоснуться к белоснежной кости, как череп отвалился. Лацерта подняла его и положила в сумку.

— Возьму сувенир.

— Это не опасно, — Марк напряженно оглядывался.

— Нет. Для неё не опасно. Она же ноктал, — Гай пригрозил катачанам. — Остальным ничего не брать!

— У кого-нибудь есть идея, что здесь происходит, чёрт побери?!

— Ответ прост, капитан. Меморум уже запомнил наши образы и теперь рождает их в отчаянной попытке задержать нас. Из-за чего они погибли?

— Нарушение стартового протокола. Что-то произошло с топливом. Нам нужно к двигателям, двести метров прямо по центральному коридору!

— Отряд, боевое построение! Живо, живо, живо!

На пути туда детей стало так много, что выцветшие одёжки сливались в одно большое месиво. На лицах оставались лишь яркие черты, остальное стёрлось, остались архетипы, лишённые индивидуальности. Все они говорили одно и тоже: звали родителей, угрожали, плакали.

Расчищать путь пришлось и Индиго. Она стреляла и отпихивала тела, что мешали идти дальше. Горы трупов скоро стали серьёзным препятствием, кровь лилась рекой, а коридор всё не кончался. Руки уже устали целится, порой легче крепким ударом пробить череп или вонзить в грудь когти. Силы иссякали, отряд выглядел, как группа мясников после бойни, но и силы воспоминаний не безграничны.

Магний в злобе вынес двери машинного. Инженеры в панике завопили, хотя они не могли не слышать грохота снаружи. До Индиго только что дошло, что от усталости забыла выключить динамики и привыкла к бесконечным воплям и чавканью. Она рассеянно обошла реактор, постучала по нему в ритм и всё, силы иссякли.

— Хм… Сей агрегат работает на меморуме. Теперь мне известно, что здесь случилось. Учёные соорудили уникальный аппарат, способный использовать энергию жидкого меморума, но не учли старых ошибок. Из них меморум стал впитывать воспоминания, пока не обрёл критическую массу. Учёные оказались заперты в нём, все их надежды и мысли слились воедино в огромном кристалле, который заполняет топливный бак. Я могу разжижить его и включить двигатель, но всё, что в нём записано, сгорит.

— Отлично! Врубай эту штуковину и полетели отсюда!

— Их жизнь — проклятье, их смерть — милосердие. Забвение даст им прощение.

— Говоришь, как священник.

— Умирающим нужно утешение, — пожала плечами Анка.

— Запуск двигателя!

Раздался дикий вой, когда кристалл расплавился в светящуюся жижу. Воспоминания обратились скрытой энергией, которую двигатель высасывал так же, как демон — память жертвы, но вместо продления собственного существования превращал её в тепло. Для обычных носителей доля сгорающей информации настолько ничтожна, что обнаружить её невозможно, но меморум — осколки Моря памяти, воспоминания в чистом виде, без химической и физической структуры, его уничтожение выводит всю энергию, ведь знания теряются безвозвратно, слова сгорают для всех, навсегда. Жестоко и опасно, но невероятно эффективно.

— Еретическая машина. Взорвём её потом.

— С радостью. Камень с души упал, когда вектор давления сместился. Думала, сейчас меня раздавит.

— Мы все устали. Давайте на мостик, пока кристалл снова не застыл.

Трупы исчезли, остался лишь древний интерфейс. Всё, что связано с Морем памяти, сгорело без следа, кроме черепа. Он будто светился от накопленной энергии, вызывая серьёзные опасения.

Индиго заняла место пилота и пощёлкала переключателями. Какой же здесь неудобный интерфейс, вся база будто построена, чтобы её позлить своими ничтожными решениями и примитивными клавиатурами. Клавиатурами! Серьёзно?! В век, когда нейросеть есть в автомобилях, космические корабли летают на кнопках! Издевательство!

Как бы то ни было, системы работали, пусть и на грани. Солёная вода изъела металлические части, проникнув глубоко внутрь. Повреждения оценить трудно, но первый полёт для шаттла будет последним гарантированно. Если он не развалится при старте, конечно, тогда полёта не будет.

— Все пристегнулись?! — Марк занял место капитана. — Поднять нас в вертикальное положение.

— Тут нет компенсаторов инерции!

— Гравитация слабая, они и не нужны, но тряхнёт славно. Ух! Будут у меня мемуары! Обратный отсчёт!

— Главный двигатель запущен. Давление в норме, энергия в норме, температура низкая. Десять, девять… Подготовка ядерных ракет… Шесть, пять… Старт главного двигателя!.. Три, два, один! Ракеты пошли!

Гул взрыва сотряс шаттл, и в тот же миг он оторвался ото дна. Взлёт вызвал извержение подводного вулкана, комплексу пришёл конец. Катер вырвался из-подо льда, рядом с помятой взрывом башней. Он взмыл в небеса луны, как вдруг погас двигатель.

— Что случилось?!

— Реактор отказал!

— Еретическая машина! Знал, что ей нельзя верить!

— Энергоячейки заполняются, распад идёт!

— Экстренный сброс!

Взорвались балки и швы, вылетели болты. Задняя часть отвалилась и полетела вниз. А потом исчезла в облаке света. Нагрев ощущался даже на мостике. Прямо на глазах лопнули несколько экранов и ламп, заискрились провода, начался пожар, а температура всё прибывала.

— Задраить скафандры, сбросить воздух!

Шлемы никто и не снимал, поэтому Индиго сразу открыла все шлюзы в задней части. Огонь потух, жар немного спал, но провода уже сплавились. Системы горели одна за другой, сброс не справлялся, ещё чуть больше, и скафандры не защитят от облучения. А они и так-то от нагрева едва спасали, а дракки ещё и не могут потеть! Лацерту будто запекали в собственном соку, она уже не могла сидеть, ведь обивка кресла расплавилась, остался лишь металлический остов!

— Включить всё охлаждение, что есть, сбросить воду!

— У нас нет воды! Это самодельный катер, а не боевой пустоход!

— Да будь проклят тот техник, что его строил! Пожаротушение! Всё включить!

Пена залила экраны, немного сбавив жар, но и закрыв их от глаз. Пришлось спешно отряхивать белую кашу, нажимая на крошечные кнопочки. Кнопочки! Как же они сейчас раздражают! Словами не передать! Индиго даже не сразу поняла, что они больше не работают, провода замкнуло, оболочки расплавились, делать на борту больше нечего.

— Я потеряла управление! Нужно уходить!

— Открыть аварийный люк, выходим в открытый космос!

— Наши скафандры не приспособлены для перелётов!

— Кто хочет свариться, пусть остаётся! Остальным — уходить! Живо!

Но люк не открывался. Замки расширились и больше не выходили. Феодосий забрал часть свободной энергии и разорвал кусок обшивки, на большее у него не хватало сил, а ядерную батарею он заглушил, чтобы не нагреваться ещё больше.

Индиго кинулась в дыру одной из первых. Она вылетела в пустоту и завращалась. Как ни старалась, но унять обороты не могла. Тогда в дело пошли подручные средства — брусок патронов, моток кабеля, нож, пистолет. И так, пока инерция не успокоилась. Энергии и воздуха хватит надолго, но что делать в пустоте?

Невольно наслаждаться прекрасными видами. Энергия взрыва рассеялась, осталось лишь блёклое облако, которое скоро исчезло. Бесконечную тьму прерывала чудесная белоснежная луна на фоне своего господина, сине-белого штормового гиганта. Тёмные пятна бегали по его поверхности с невиданной прытью, играя наперегонки с лунами и друг с другом. Удивительное зрелище, живя на борту, порой забываешь, среди каких чудес летаешь! Если бы только счётчик успокоился и не напоминал каждую секунду, что радиация зашкаливает, было бы просто прекрасно.

— Кто жив, отзовитесь!

Пусть не сразу, но все вышли на связь.

— Хох! Мы выбрались без потерь! Уже во второй раз! Надо будет это отпраздновать на досуге!

— Если досуг будет. Мы летаем в пустоте без двигателей и с рациями, сигналы которых едва слышно. Отличное начало.

— На «Пилигриме» не слепые, такой взрыв заметят точно. Как же жарко!

— И не говори! Я сейчас испекусь! Ох! Почему скафандры не оборудованы системой охлаждения?!

— Потому что мы не собирались выходить в космос. Но после ныряний в пустыне… Знаешь, Анка, когда на миссию идёшь ты, незапланированные мероприятия становятся… Как сказать?.. Весьма увлекательными. С чем это, интересно, связано?

— Думай поменьше, иначе мозги расплавятся и вытекут через уши

— Ха-ха-ха! К слову, я тебя вижу! Или это Гай? Помаши рукой! Да, это ты.

— Я тебя не вижу.

— Я сзади. Хм, где там спасательный отряд? Неужели старпом решил, что лучше оставить безумного капитана с самой странной частью отряда и захватить власть?

— Я же говорила, меньше думай!

— А что там вдали летит? Неужели спасатели?

Через двадцать минут дрон-шахтёр с «Пилигрима» пролетел мимо, но, поймав странный сигнал, вернулся. Индиго с радостью забралась по манипулятору на большой квадратный корпус. На борту имелась небольшая двухместная капсула с аварийным запасом воздуха, но она была такая тесная, что никто там не остался. Каждый по очереди выпустил жар из скафандра и вернулся на поверхность робота.

Тот догнал остов, прицепил тросами и потянул за собой. Полёт на обшивке пустохода не сравнится ни с чем! Столько места, такой простор, такие невероятные виды! И всё в полной невесомости! Лацерта вяло бродила по магнитным полосам и оглядывала гигант, пока не добралась до носа шахтёра. Его корпус — это сильно переделанный корпус стандартного модуля автокузницы, переделанный для автономной работы.

На «Пилигриме» имелось несколько таких для сбора образцов и мелкой астродобычи, более того, шахтёры же бурят корпуса кораблей во время абордажа. Их док разместился между двумя батареями под магнитными парусами.

Манипуляторы затащили сначала груз, а потом и дрона вместе с пассажирами. Корпус здесь негерметичен, а гравитация очень слабая, поэтому любое перемещение напоминало таковое на ледяной луне. Целая армия защитных роботов сопровождала команду до самого машинного отделения, где Крафт собрал отряд. Каким же облегчением было видеть их, и даже шутки Омниуса казались манной небесной! Наконец-то они дома, с настоящими людьми!

— Стойте на месте! — Крафт подошёл вплотную. — Коды!

Марк десять минут доказывал, что он настоящий. Его распухшее от ожогов лицо осложняло процесс.

— Прошу прощения, капитан, но ваше появление очень… неожиданно. Вы вылетели совсем недавно, и тут вас подобрали на орбите.

— Долгая история.

— Капитан, я хочу вас обрадовать! Карл, уже ум за разум заходит от вашей логистики! Вы всецело доказываете бессмысленность любого планирования! Сначала ныряния в пустыне, теперь телепортация с луны на орбиту, да ещё и с перемещением во времени! Воистину непредсказуемый маршрут! Мое почтение, я до сих пор так не научился!

— Телепортация? Мы вылетели из-подо льда на шаттле, а потом произошёл сильнейший взрыв! Вы ничего не видели?

— Взрыв я точно не пропустил бы, тем более большой! Зрелищ здесь маловато, — Омниус задумался. — Капитан, шаттл, на котором вы вылетели, ещё не вернулся.

— Что?! Несколько часов прошло! Вот мои часы!

— Дело в меморуме.

— Госпожа, мой взор нашёл несколько десятков месторождений меморума по всей системе. Я ощущаю его присутствие, его много, очень много. Море памяти нестабильно, надо скорее покинуть район.

— Тимерет, слышал?! Быстрее, уводи нас отсюда!

— А как же те, кто на базе?

— Базы нет, она взорвалась! Уходим, это приказ!

— Так точно, капитан. Гравитационное искажение через десять секунд, цель — межзвёздное пространство!

Прошла волна гула, когда нижняя линия исказила пространство, чтобы пустоход полетел быстрее света. Помимо ускорения линия давала энергию вакуума, создавала гравитацию и компенсировала инерцию. Полезное устройство!

— Поглядите, как он светится!

Трофейный череп сиял серебром, внутри него скопилась огромная энергия, которая пока ещё не нашла удобной формы. Интересно, какие свойства он обретёт? Индиго желала поскорее им воспользоваться.

— Гай, помести его в карантин и наблюдай. Пока мы не знаем, что он делает, лучше лишний раз не трогать.

— Разумное решение. Я буду приглядывать за ним, Индиго, не беспокойся.

— Я лучше пойду, отдохну, очень устала.

— Конечно, мы тут сами разберёмся! Омниус, что там по кристаллу…

После ужина Индиго валялась на кровати и вяло ворочалась, устраиваясь поудобнее. С помощью особой методики расслаблялся гидроскелет, от чего наступало состояние, близкое к параличу. Замедлялся метаболизм, отчего слабела реакция. Но зато отдых получался славный, когда-то на такое требовалась долгая медитация, а теперь уходит пара минут! Тренировка даёт результаты.

Большую часть свободного времени Лацерта проводила в дрёме. Разум требовал абсолютного покоя. Ни света, ни звука, ни запаха в спальне нет. Во время сна она превращалась в тихий, тёмный саркофаг, мир снаружи прекращал существовать. Настоящий рай, голова пустела. Тишина и покой. Глаза закрываются…

Индиго повторяла цикл трижды, проспав десятки часов. Она чувствовала себя куда бодрее, но возвращаться к работе не спешила. Пока нет новых координат, помощь навигатора бессмысленна. Нет разницы в том, как быстро летит пустоход, если никто не знает, куда он летит. Зато невозможно сойти с пути, если его нет.

На сей обнадёживающей ноте Лацерта отправилась в машинное, где без конца трудились десятки хранителей и модераторов. Их размеренные движения успокаивают взор, а тихий гул — слух. Хорошее место, чтобы отойти от сна.

Желания говорить с Соларом не было, злобы ещё тлела. Странно, обычно Индиго не таила обиды, но иногда срывалась. Каждый раз такое сильно било по самомнению, ведь префект обязан держать себя в руках всегда.

Импровизированный кубрик пустовал, смена была в разгаре. Все на постах, а остальные уж спят. Антенна потеряла сигнал, а раз Индиго была одна, она могла посмотреть что-нибудь из записей по своему выбору. Но что?

Человеческий юмор слишком грубый, хотя порой не менее смешной. Документальное кино слишком серьёзное. Драма у людей похожа на драккскую комедию, но юмор они никогда не умели обставлять. Фантастика? «Паровой автомобиль», «С Земли на Луну», «Путь сорока двух» … «Легенда о короле Арктуре»? Что-то новое.

С первых же титров стало ясно, что фантастикой здесь и не пахнет. История основана на реальных событиях, что уже интересно с учётом запрета исторических наук. Но Святого короля чтил за бога весь Альбион, если верить учебникам, там из-за отношения к нему лет четыреста назад была гражданская война. Лацерта не успела разобраться в Объединённом королевстве во время Второго пришествия. Отличный шанс узнать, к чему такие страсти.

Началось всё давным-давно, когда туманность Киля раздробилась на четыре королевства. Самым большим и сильным руководил великий, но жестокий правитель, чьё имя навсегда утеряно. Своей железной рукой он сдерживал бандитов и вассалов, жаждущих перебить друг друга. А ещё у старого короля была единственная дочь, красивая и умная, но не способная наследовать престол.

Тогда король решил найти ей слабого волей мужа, чтобы продлить правление своей династии. Он желал лично подобрать жениха и объявил сбор всех красавцев со всех королевств.

На празднике скопилось невиданное число народа, каждый желал стать наследником престола, каждый показывал свою удаль, свой ум и язык в испытаниях. Но никто и не подозревал, что король жаждет видеть не их силу, а их слабость, чтобы умная дочь воспользовалась ей и правила из-за кулис. Хитрый и умный план, однако Индиго никак не понимала, почему женщина не может наследовать трон. Странные какие-то обычаи у людей.

Прибыл на смотр и молодой король крошечного королевства на окраине по имени Арктур. Он силён, умён, красив, отличный фехтовальщик, честный, но тактичный человек. Его показали так, будто у него не было ни одной плохой черты, он будто святой, хотя почему «будто»? Не зря же его канонизировали. Правителя везде сопровождал верный друг — чародей Мерлин.

И вот во время одного из соревнований принцесса встретилась взглядом с королём, и они полюбили друг друга с первого взгляда. А так бывает? Авторы не давали повода для сомнений. На самом интересном моменте во время разговора в саду гвардейцы старого короля настигли любовников и попытались схватить их, и смогли бы, если бы не помощь Мерлина. Он спас их и помог сбежать с планеты.

Обиженный отец собрал армию, но тут пришла весть о свадьбе. По закону расторгнуть союз могли лишь сами молодожёны, а они желанием не горели. Остальные короли поддержали Арктура, ведь молодой правитель проживёт куда дольше злобного старика.

Индиго уже начала зевать, ведь сюжет до боли прост, однако появление великого мага Аргенса, о котором сам Наставник отзывался как о мастере, возродило интерес. Лорд Кедрикеи задолго до событий фильма подарил старому королю Око правителя — уникальный артефакт, что позволял властвовать над огромными землями и поспевать всюду. Теперь же отец обратился к старому другу с просьбой помочь освободить дочь из лап вора.

Аргенс согласился, но предупредил, что платой за нарушение закона будет покой. Король, уставший и злой человек, согласился, не поняв смысла. Лацерта с ужасом глядела, как старик обратился жутким демоном, горящим синим огнём, из его спины выросли жуткие рваные крылья, тщедушное тело разрослось, кости прорвали кожу. Так родился Мстящий отец, не знающий покоя, пока не умрёт последний из рода Арктура.

Монстр оставался королём и собрал все свои силы для штурма цитадели вора. Во время боя он ворвался в покои беременной королевы и разорвал её. Арктур дал бой Мстящему отцу, но не смог его одолеть. Лишь помощь Мерлина позволила сбежать от гнева демона.

Юный маг был не глуп, он понимал, что обычное оружие бесполезно. Тогда он отправился к Аргенсу, сотворившему много великих чудес, и пока лорд отсутствовал, украл Ветвь мира. Легендарный артефакт, одного появления которого достаточно, чтобы остановить войну. Ветвь переплавили в клинок, названный Эскалибор.

Вооружившись новым волшебным оружием и поддержкой двух оставшихся королей, Арктур дал бой монстру. Во время жуткой схватки Мстящий отец извергнул пламя и сжёг ноги короля, но тот воспользовался моментом и отрубил демону голову. Тело мигом истлело, а череп погас во тьме. Чудом выжившие подчинённые утащили раненного правителя, а когда вернулись, голова демона пропала без следа.

Арктур правил долго и мудро, став первым правителем Объединённого королевства — Альбиона, но умер бездетным. Его с почестями похоронили вместе с Оком правителя под Дворцом на Лодринфе и стали почитать как святого. Аргенс пропал навсегда, не вынеся позора, следующим правителем стал Мерлин, который провёл большую реформу, дав совету Двенадцати лордов власть над всей страной. После смерти мага похоронили рядом с другом. В гробу вместе с телом лежал и легендарный Эскалибор. Ныне рядом со входом в гробницы стоит огромный храм в честь двух святых, а их имена — символы чести, ума и хитрости.

Такая удивительная история. Авторы хорошо поработали с церковной хроникой, столько лет ведь прошло, многое затерялось навсегда. И всё же как любая история о великих героях, «Легенда» лжива. Индиго не пришлось напрягаться, чтобы ощутить фальшь, настолько она проступала на скелете фильма. Но на то она и легенда, а вот Гай должен знать правду, надо будет спросить у него.

— Эврика! Оно работает! Аллилуйя! Ха-ха!

Индиго прибежала на крики и обнаружила Омниуса с расшифрованным ядром.

— Должен признать, я впечатлён вашими способностями, Феррус. Для того, кто не понимает, что делает, вы справляетесь слишком хорошо.

— Если нажимать на все кнопки подряд, рано или поздно найдётся нужная комбинация.

— Я вижу, вы нашли общий язык.

— Пока мне не изготовили тело, я буду ворчать.

— Время, время, время! Я не могу его наколдовать, за этим обращайтесь к Феодосию или Гаю. Интересно, интересно… Ну и ну! Срочно в зал собраний, префект, вам так же нужно там быть!

— Что случилось, что ты нашёл?!

— Кое-что очень интересное.

Пять офицеров во главе с Марком уже ждали их в небольшом тайном зале около мостика. Их лица подсвечивал мрачный голографический стол.

— Что случилось, Омниус?

— Я смог расшифровать ядро памяти.

— Отлично! Миссия выполнена, пора лететь домой!

— Антенна комплекса засекла сигнал из неизведанных регионов. Его послали с древнего ретранслятора двадцать два года назад, сообщение зашифровано драккским шифром, его невозможно подделать.

— Странники?

— Нет. Они скрываются, зачем посылать сигнал, оповещая всю галактику о своём местоположении?

— Ты хочешь сказать, что одна из колоний выжила?

— Очень вероятно. Командование дало добро, мы отправляемся за туманность Киля, в Старый космос.

— Я проходила там совсем недавно! Буквально в тридцати годах от маркера!

— Сможешь провести нас туда?

— С трудом, но справлюсь. Невероятно, настоящая колония, и они ничего обо мне не знают! Мы столько сможем выяснить!

— К чему ждать, отправляемся сейчас! Анка, веди!

— Будет исполнено!

Авалон «Пилигрима» — шедевр, как и весь пустоход. Порт входа расположен под потолком, модераторы закрепили шланги на чёрном скафандре и вставили Индиго в каркас. Внутри бака поддерживались идеальные условия, дыхательная жидкость попала в лёгкие, обеспечив невероятный приток кислорода, амниотические воды омывали перья, мышцы расслаблялись и отдыхали. Загорелись десятки экранов, все посторонние звуки блокировались, в воду вводились препараты для полного сосредоточения.

Началось погружение, Лацерта настолько легко его переносила, что один пустоход слишком мал для полного единения, она управляла одновременно и им, и своим телом.

Пустой кристалл меморума так и пылал, затягивал, как чёрная дыра. Лишь Грань безумия отделяла от чёрной пустоты Моря памяти. Через него Индиго чувствовала малейшие колебания ноосферы, позволяя пустоходу лететь на максимальной скорости.

Во время искажения все датчики бесполезны — волны накладываются, образуя белый шум, в то время как любое тело с массой способно исказить курс. Можно лететь медленно, постоянно останавливаясь для корректировки, как делало большинство.

Но навигатор ощущал ноосферу. Сеть ретрансляторов отражалась на Море памяти, как молочные линии на серой воде. Всех новичков учили искать путь по аллюзии, хотя Индиго давно ими не пользовалась, ориентируясь подсознательно. Это как ещё одно чувство, что подсказывает, куда идти. Без меморума оно неактивно, но с кристаллом достаточной силы Лацерта направляла флоты в тысячах годах от себя.

Нижняя линия дала полный ход, «Пилигрим» заскользил по пустоте, направляясь за границу Союза, в брошенный космос. Что их там ждёт? Лацерта гадала, горя нетерпением. Будет ли это тёплый приём, гробница или злобная армия? Скоро она узнает.