5. Индиго

«Мир так изменился, пока я спала, каждый день делаю новые открытия. Что же стало с Союзом? Куда делись спесь и богатство? Ушли, как вода в песок, расточительность никогда не доводила до добра. Вражда, раздоры, споры повсюду, но тем лучше. Впервые за века мы можем действовать открыто, более никто нам не указ.

Оклайн ещё не открыл доступ, говорит, рано. Ничего, скоро я получу ответы, это лишь вопрос времени. Пока надо сосредоточиться на задании, провал недопустим!»

— из архива Индиго Лацерты, префекта Инквизиции

«Многие за глаза называют нашего префекта «Калькулятором». Не каждый рискнёт командой ради безумного манёвра и безоговорочной победы. Умом-то я понимаю, что командиры вынуждены принимать спорные решения, но принять риск не могу. Как-никак, я поклялся Оклайну защитить Индиго и довезти её целой и невредимой. Только вот её от самой себя я защитить не в силах.

Остаётся надеяться, что очередной план окажется не такой рисковый, как прежний, приключений и без гениальных идей предостаточно. Надежда умирает последней. С Индиго под боком думать о спокойствии всё равно, что мечтать о солнце посреди урагана.»

— из черновика Марка Цезия, инквизитора

«Пилигрим» бронзовой стрелой несся сквозь пустоту к далёкой пустынной планете Арарак. Мало какой пустоход мог похвастать такой красотой и грацией, фрегат, достояние прошедших времён, настолько чуден, что его приходилось маскировать голограммой.

Удивительно, что здесь, на краю света, спряталась колония людей. Порой казалось, что нет места в галактике, где они бы не наследили. И хотя разум подсказывал Индиго, что это не так, жизнь упорно пыталась её переубедить.

Город построен посреди пустыни с тысячей нарушений. Во-первых, ради безопасности здания строятся в горах или в стене кратера, последний предпочтительнее, во-вторых, купола стоят в последнюю очередь, накрывая стеклом кратер. А здесь что? Позор, позор! Такое строительство никуда не годится!

Зато, если колония развалится, будет отличный урок для следующих поколений. Индиго могла бы предсказать, когда это случится, но не хотела. Расчёты не напрягали, но жизнь через них превращалась в скуку. Знать, что скажет человек, куда полетит пуля, куда отправится торговец, кто кого убьёт, кто победит, кто разорится, кто обманет, а кто пойдёт напрямик. Знание утомляет. Лучше пусть будущее останется тайной. Так легче.

— Капитан Марк Цезий прибыл.

— Пусть заходит.

Дверь открылась и закрылась, ни звука шагов, ни дыхания.

— Отлично двигаетесь.

— Благодарю, префект.

— Если бы я хотела услышать формальности, вызвала бы Тимерета. У него лучше поставлен официальный тон.

— Я бы послушал ваш разговор, на рубке, в записи. От греха подальше. Вдруг наш старпом на самом деле дракк под маскировкой.

— Почему все так думают? Он обычный человек!

— Обычный человек не будет пить чай круглые сутки.

— Очередной стереотип. Я о людях могу то же самое сказать!

— Ну да, конечно.

Цезий бросил взгляд на столик, заполненный пустыми кружками.

— У него нет аналитических способностей дракка, его поведение не совпадает с психологическим шаблоном.

«Как и моё», — подумала Индиго.

— Что у нас по заданию? Надеюсь, хотя бы сегодня обойдётся без приключений. Мы притягиваем их, как магниты!

— Обрадую. Гай получил доступ к архивам колонии, там есть упоминания неизвестной структуры в пустыне. Подробностей нет, как и координат, однако высока вероятность совпадения с целью. Передаю план.

Окулус на шее пошевелился и спрятал голову под воротник. Лацерта нежно его погладила и успокоила.

— Не опасно ли отправляться вдвоём?

— Риск нашей смерти около семи с половиной процентов. Не больше, чем в обычном сражении.

— Обнадёжила. Боевой дух прямо взвился в небеса!

Индиго выпустила воздух.

— Местное правительство базируется на старых корветах. Не узнаю модель, — она вывела изображение на экран. — Похоже, построены на пиратских верфях кустарным методом. Угрозы не представляют, уничтожение флотилии не составит труда.

— Не проще ли пойти на абордаж и захватить данные силой? Интрига — дело ненадёжное.

— У меня есть полный портрет эмира и его визиря. Их обман — дело решённое, однако интеллект второго достаточно высок, чтобы заподозрить неладное. Используем все доступные средства, кроме тех, которые выдадут наше происхождение. Никто не должен знать о нашем присутствии. Я бы предпочла действовать жёстче, но такой вариант привлечёт внимание флота Нуклеуса. Чем больше времени на эвакуацию, тем больше шанс остаться нераскрытыми.

— Странный этот флот, зачем отправлять пустоходы так далеко?

— Неподалёку Дедал, Академия навигаторов. И мой Наставник. Думаю, слежка идёт за ним.

— Ладно, пусть будет скрытная операция, здесь уже мой наставник рассмеялся бы в голос, но пусть. Но зачем ты себя-то тащишь?! Не лучше отсидеться в тылу, как полагается персоне такого ранга?!

— Не хочу, чтобы кто-то забрал всю славу себе. Не забывай, что я ноктал и научилась кое-каким приёмам отрицательной магии. Главное, чтобы в нужный момент ты был рядом.

— Ох, чёрт… Понял, — он почесал лоб. — Если понадобиться.

— Не беспокойся, я очень аккуратна. Твои воспоминания не пострадают.

— Да не беспокоюсь я о них. Не приятное, наверное, чувство.

— Не знаю, мои аватары никогда не жаловались, — Индиго усмехнулась и зевнула. — А ещё моя внешность окажет очень сильное воздействие на аборигенов.

— Внешность облезлой дракки? — Марк оглядел её с головы до ног.

Индиго поворчала про себя.

— Для местных дракки стали легендой. Когда они увидят меня, первой реакцией будет шок. Лучшее время для претворения в жизнь любого обмана, ведь противник находится в неадекватном состоянии и не способен трезво оценить свои силы, наши силы и ценность навигатора. А я, мягко говоря, очень ценна. Любые наши действия окажут двойной эффект.

— Как скажешь, ты здесь главная, но предупреждаю, что любые приключения сопровождаются усталостью, тревогой и голодом. Потянешь?

— Я полностью контролирую своё тело, если бы я этого не делала, разговор с тобой был бы скучным занятием. Люди такие медленные.

Марк погладил усы, покивал тайным мыслям и заключил:

— Хоть мы знакомы чуть более месяца, переубеждать тебя бесполезно, я это уже понял.

— Всегда рада выслушать разумные аргументы, но из восьмидесяти трёх вариантов получения данных мой наименее затратный и наиболее вероятный. Шансы на успех превышают восемьдесят процентов.

— Неплохо, куда больше семи с половиной.

— Да, — протянула Лацерта, — и ещё, ноосфера в зоне роста грибов ведёт себя странно. Надо приготовиться к худшему.

— Поподробнее?

— Ничего. Не могу объяснить.

— Обойдёмся без грибов.

— Нет, они отлично вписываются в план и пригодятся Гаю и Омниусу, — она прикрыла глаза. — Используем запястные фонари. Компактные, а мы не останемся безоружными в случае угрозы. Местные не знакомы с технологией, её легко замаскировать. Удобно и практично.

— Так и быть. Отправлюсь к Сагану, соберу вещи. И ты готовься, скоро вылетаем.

— Конечно, мой балахон уже готов.

Индиго опустила Окулуса, накинула халат поверх скафандра и выпила ещё немного чая. За час до вылета она отправилась на поиски капитана. В логистическую рубку ведут тысячи разных путей, самым быстрым из которых является монорельс центральной линии. Но здесь всё не так просто, ведь на станции постоянно перестраивался лабиринт из тысяч ящиков и контейнеров, непроходимый напрямик.

Но был и иной путь, пролегающий по стрелам двух горизонтальных кранов, технической галерее вдоль труб СЖО, где пара хранителей меняла фильтры, на верхний этаж рубки. Там Карл с парой офицеров так погрузились в работу, что не заметили гостью.

— Мистер Саган, не подскажете, где капитан?

Квартирмейстер обернулся, оглядел Индиго с ног до головы и пощёлкал по планшету.

— Вот куда ушла катушка пластика. Образ хорош, но в следующий раз помечайте расходы как рабочие, или мне придётся записать их на ваш счёт, — он недовольно пощёлкал пальцами. — Капитан в мастерской №4 в конце коридора слева от вас. С ним ящик ОЯ-ССО-7812-0098 и набор модулей для скафандра.

— Спасибо, — а когда Саган оказался за пределами слышимости, она добавила. — Бюрократ.

Цезия Индиго учуяла раньше, чем увидела. Он что-то мастерил из подручных средств, разбирал и складывал в карманы.

— Чем занимаешься?

— Прячу снаряжение, чтобы его не изъяли при аресте. А у тебя новый наряд? — Марк оглядел её с головы до ног. — Не узнаю, хороший камуфляж.

— Это называется косметика.

— Все женщины одинаковы.

— Я пользуюсь ей для маскировки, не для улучшения своего облика.

От прижженной пластинки понесло гарью.

— Ничего больше не раскопала?

— Кроме странных пристрастий некоторых к сушёным финикам в сахарном сиропе — ничего.

— А что в этом странного?

— Они такие сладкие. Бря-я… Как можно есть такое?

— То же некоторые могут сказать о драккской кухне.

— У нас всё острое, а не сладкое.

— Давай лучше проверим снаряжение? Держи это, это, это и это.

— Разобранный пистолет? Как ты его изуродовал! Сразу предупреждаю, я плохой стрелок.

— Оружие всегда пригодится, — он оглядел стол. — Чего-то не хватает. Где там сонары, что обещал наш великий конструктор Омниус? Они уже должны быть готовы! Эй, Саган, ничего от стармеха не поступало?

— Ничего. Спросить его?

— Лучше я сам. Омниус! Омниус! Приём! Как слышно?!

— Хватит кричать! Я не глухой, пока. Что случилось?

— Где эхо?

— Карл, болванка ещё не прибыла? Я отправил её к шаттлу.

— Веди её сюда. Хочу примерить новое изобретение.

— Учтите, протоколы реагирования у болванки стандартные.

— Мы не собираемся её пугать.

— Ваше право, капитан.

Через минут пять в рубку приехал цилиндрический робот с двумя крохотными ручными сонарами. Новые модули почти в три раза меньше обычных, но сохранили свой функционал. Марк примерил один из них и включил сканирование. Зря он это сделал. Болванка услышала ультразвук и в панике заметалась, а потом рухнула на лестницу и с грохотом и визигами покатилась вниз.

— Карл, моя болванка улетела! Ловите её!

— Герр Омниус, когда вы наконец настроите их алгоритмы, чтобы они не пугались каждого звука! Ловите её, пока она не присосалась к розетке! Быстрее!

Саган схватил гаечный ключ и вместе с другими ринулся вниз под язвительные комментарии стармеха.

— Карл, я не виноват, что мои машины ведут себя непотребно! Это аура вашей палубы так на них действует! А для программирования мне нужен новый бубен, мухоморы и какой-нибудь супчик. Желательно, морковный. Обряды сами себя не проведут!

— Что за глупости?! — донеслось снизу. — Хватит нести пургу! Она слева, осторожнее!

— Думаю, лучше убраться поскорее, — Индиго покивала в ответ.

Катер имел в длину метров девяноста в сложенном состоянии и напоминал большой бронзовый кирпич. Летал он аналогично, поэтому в атмосфере нужен хороший пилот, поведёт махину удалённо сам Окулус. У штурмана больше часов полёта, чем у некоторые живут.

Прозвучал тройной сигнал. Шаттл двинулся по монорельсу. Офицерские места имели простой командный интерфейс. Он идеально подходит для небольших миссий вроде этой, а ещё здесь очень удобные сиденья.

Катер выстрелил из шлюза, раскрыл паруса и понёсся к точкам вдали — корветам древней флотилии. Они были слишком низко, чтобы стыковаться, поэтому шаттл сделал виток вокруг планеты, постепенно увеличивая скорость, пока не вышел с ними на одну высоту.

Машина была велика для ангаров. Марк специально подобрал такую, чтобы в случае побега её нельзя было запереть внутри. Через боковой шлюз отряд высадился на флагман.

Нутро его выглядело не лучше обшивки. Настоящий космический антиквариат, разваливающийся от одного чиха. Трубы и кабели шли голые, порой их не закрывали даже решётки, краска давно выцвела, её не обновляли, не поддерживали даже обязательного контраста пол-стены-потолок. Как экипаж будет ориентироваться при потере гравитации?! Сплошные ошибки и оплошности, всё не так, скафандры, кривые, провода гнутые, и зачем они нужны при удалённой передаче?! Трубы соприкасаются! Как пустоход не развалился от такого безалаберного обслуживания! Позор!

Индиго так разозлилась, что чуть не забыла о легенде и приняла покорную позу. Благо, люди стояли, открыв рты, и глядели на неё как на чудо природы. Цезию пришлось нещадно встряхнуть офицера, чтобы тот сповадился проводить их к правителю.

На «Пилигриме» тоже имелся обзорный зал. Большое тихое место, в котором хорошо смотреть на звёзды, планеты и космические станции, но здесь обзорный зал стал тронным. На горе подушек восседал сам эмир, десятки слуг суетились вокруг, умножая суматоху. Каждый третий из них лишний, их поведение хаотично, о покое нет и речи! Важные аристократы развалились на диванах и лениво переглядывались. Визирь что-то шептал своему окружению, жадно поглядывая на гостей.

Марк времени не терял и тут же привлёк всеобщее внимание лживыми заявлениями. Он рассказал, что ищет уникальные товары и готов хорошо за них заплатить, а также, как символ своей власти, привёл с собой рабыню из чужого народа. Эмир и остальные так на него отвлеклись, что, когда начались переговоры, Лацерта смогла улизнуть к крайнему дивану и заняться полезным и приятным делом — поглощением фруктов.

Они были такие вкусные! Сок стекал по подбородку, успевай его только слизывать! Она так увлеклась, что пропустила визит визиря. Он незаметно подсел и наблюдал, не решаясь сказать и слова. Разговор начался издалека, слишком издалека — с фруктов. Аристократ рассказывал, какие прелестные у него сады, урожай от них такой, что можно есть целый год каждый день и ещё останется.

Аристократ в садоводстве ничего не понимал, зато так радовался своему богатству, с таким энтузиазмом его описывал! У него глаза горели от роскоши и власти. Но время шло, Марк уставал, внимание рассеивалось. Лацерта посидела минут пять, ожидая, когда визирь сделает первый ход, вздохнула про себя и атаковала.

Она вылила целое ведро бреда, причём настолько фантастического, что сама пару раз чуть не запуталась. Появился некий обряд смены хозяева, без которого присягнуть другому господину нельзя. На этом обряде должен быть капитан, которому нужно будет церемониально пустить кровь с элементами эзотерики, гадания и экстаза. И всё это сопровождалось бесхитростным планом похищения после полёта к неким грибам. Индиго попросила, чтобы эту часть обязательно одобрили, иначе схватить Марка будет очень, очень трудно.

Визирь и половины не понимал, но спросить не решался. Играли его гордость и спесь, потому он согласился на всё, особо не раздумывая. Пусть внутри него и было недоверие, возможность получить себе мифического навигатора перевесила.

— Но как зовут сие чудно создание?

— Индиго Лацерта Анка. И не забудьте, капитан должен быть целым, — она бросила хмурый взгляд. — Он силён, схватить его будет непросто. Правильно оцените риски.

— Что-нибудь придумаю. И ещё.

Он нервно огляделся.

— У меня будет для тебя подарок. На планете есть храм твоего народа, но мы не знаем, как туда попасть.

— Вы знаете, где он?! Это лишь слухи?! Неужели правда здесь есть Великий храм?! Мне обязательно надо туда попасть! Прошу, если всё пройдёт хорошо, я хочу увидеть его фото с орбиты. Мне нужно знать, скорее знать… Если это правда…

— А зачем нужны фотографии?

— Наши храмы открываются каждый по-своему, и механизм зависит от местоположения. Если вы дадите мне координаты пораньше, то после обряда мы сразу отправимся туда! Это великолепно!

— Я обдумаю. Быть может, стоит поглядеть на вашу веру.

Аристократ отправился согласовывать план с правителем, а Лацерта нацелилась на новую чашу с фруктами и виноградом. Когда они вернулись на катер, Марк долго устраивался в кресле и сверял данные.

— Анка?

— Прозвище. Оно мне нравится. Всё лучше, чем слышать «префект» от друзей. Можешь меня так называть.

— Я тебя за язык не тянул, Анка. Никак не возьму в толк, как же визирь тебе поверил? Ты же всякую чушь несла!

— Незнанием надо пользоваться. Нет слабости, к которой нет ключа. Во время операции нельзя ими пренебрегать.

— Жестоко.

— Мир жесток. Мы должны помнить об этом и делать его лучше. Но нельзя забывать, что любой здесь жаждет тебя убить самым жестоким способом. Шантаж и обман спасают жизней больше, чем острый меч и доброе слово.

— Но состоят из них.

— Золотая середина. Что там у нас по грибам? Что мы ищем? Нужны описания, характеристики, фотографии, оценки, всё, что есть.

— Гай?

— Кхе-кхе… Сии создания найдены в иных мирах сектора, сами грибы не интересны, однако их симбионты — другое дело.

— Симбионты?

— Небольшие относительно самого гриба организмы. Первоначальные данные показывают у них преинтереснейшие свойства! Однако сия мысль — лишь теория. Получить генотип не удалось.

— Как выглядят симбионты?

— Не могу сказать, чего не знаю. Большая часть их тела — мягкие ткани, которые почти не сохраняются. Имеется хитин, но в небольших количествах. Овальная или шарообразная форма. Возможно свечение.

— Не густо.

— Опасайтесь грибов, крупнейших из известных организмов! — Гай делал паузы, похрипывал и продолжал. — Удивительные создания природы, обладающие недюжинным даром к движению!

— Движению? Грибы?

— Их систематика условна, как у всей иной жизни. Но бойтесь спор! Они не ядовиты, но легко закупоривают дыхательные пути!

— На планете чужеродная атмосфера, поэтому уже лучше не дышать, — Марк подумал пару мгновений. — Возьмём дополнительные баллоны и батареи, трос, посох и несколько ламп. Загрузимся мелким хламом, который подозрений не вызовет.

— На какой глубине можно встретить симбионтов?

— Чем больше гриб, тем глубже. Они прячутся в сердцевине.

— Бурить придётся долго, возьмём ещё одну батарею для анализатора. Вперёд и с песней!

— Наконец-то дело! Я так давно лично не участвовала в задании, что забыла, какого это!

Индиго за долю секунды отрегулировала скафандры и экзоскелеты под плотность воздуха, гравитацию, температуру и давление.

— С тобой приключения находятся сами собой. Один таран чего стоит! Не удивлюсь, если посреди пустыни нам придётся нырять с аквалангом!

— Не любишь воду?

— Плохие воспоминания.

— А мне она нравится! В ней так легко двигаться, уменьшается вес за счёт силы Архимеда. И ещё она прохладная и свежая.

— Или тухлая и тёплая. Не каркай, не пришлось бы и вправду нырять. Посреди пустыни. Это будет самая странная глава моих мемуаров!

Катер нёсся над бескрайними песками. Куда ни глянь — везде барханы, в низинах жаркий воздух поднимал миражи, а ветер гонял пыль по бескрайним просторам. На небе ни единого облака, каждый камень, встречавшийся на пути, становился настоящей достопримечательностью.

От обыденности мест уставали глаза, поэтому было не так-то просто заметить белую тучу вдали. Огромный рой насекомых прорезал жару, отчаянно дёргая крыльями из последних сил.

— Что это?

— Имаго. Оплодотворённые самки, летят на места кладки.

— И где эти места?

— Судя по перемещению стай, там же, куда направляетесь вы.

— Стай? Сколько их?

— Я насчитал несколько десятков тысяч особей, но их может быть куда больше. Они слетаются в одно место со всей округи. Интересно. Капитан, сможете сделать снимки?

— Если они нас не унесут, пожалуйста.

— У одной особи слишком мало сил, чтобы поднять человека. Но несколько способны на это.

— Спасибо, утешил.

— Всегда пожалуйста.

Среди песков иногда вздымались странные высохшие коряги, толщиной в несколько метров. Их размеры поражали, они будто протянулись через весь мир.

— Это гифы грибов. Похоже, им тысячи лет.

— Почему они погибли?

— Не знаю. Изменение климата, падение метеорита, болезнь. Существует много способов прекратить чьё-либо существование, — Гай сделал паузу. — Но конкретно сии гифы выглядят целыми, поэтому предполагаю засуху.

— Куда уж суше.

— Вы находитесь в самой жаркой части пустыни, ближе к полюсам имеется тонкая биосфера. Жизнь там тяжела, но возможна. Сканеры показывают наличие небольших пресных озёр в кратерах. Однако планета находится слишком близко к звезде, чтобы поддерживать сложные формы жизни.

— Тогда почему грибы поселились здесь?

— Предполагаю, что они не аборигенная форма жизни. Их могли занести намеренно, или же они попали сюда с метеоритами. Не забывайте, что их обнаружили и на других планетах.

— Хм, пустыня очень удобна для получения энергии. На планету падает большое количество солнечного излучения. Тепловые генераторы дешевле раскалять, если использовать потоки воздуха.

— И зачем?

— Одинокая мысль, озвученная не вовремя, — Индиго вскинула гребень. — Случайно вырвалось.

— Вот-вот. Я жару не люблю и оставаться здесь больше нужного не намерен. Тем более что-то стоить!

Вдали показались горы. Они резко выступали из песков стеной. Каждая скала перед ними, каждый крупный валун были окутаны тёмными жгутами. Барханы приобрёл странный розовый оттенок, на них то и дело попадались трупы жуков.

Катер взвился над кратером, кишевшим живностью. Огромные древовидные организмы выпускали облака красных спор, махали «ветвями», сбивая летунов. Те задыхались и падали вниз, но стоило открыться бреши, как в неё устремлялись рои насекомых. Никто не возвращался обратно.

— Вот это зрелище! Только закуски не хватает!

Найти хорошую площадку оказалось той ещё задачей — почти все ровные поверхности заняли грибы, многие скалы обрушились или поросли толстым слоем мицелия, так что не понять, держатся они сами собой или за счёт сети. После долгих блужданий нашлась крошечная площадка, на которую и спустились Марк с Индиго. Шаттл поднял платформу и улетел. Теперь они сами за себя.

Вид отсюда открывался невероятный. За спиной простиралась бесконечная пустыня, а впереди кипела чудная жуткая жизнь. Облака спор вздымались и опадали, как живое покрывало, под ними терялась поверхность.

Марк вбил клин и прицепил страховку. Идти недалеко, горы не так высоки, как кажутся, всего метров триста-четыреста. Спуск облегчали гифы, многие из которых выдерживали вес человека. Движение напоминало не скалолазание, а бег по сетке. Просто, но утомительно.

Некоторые жгуты вырастили небольшие щупальца, которые хватали всё, что движется. Если их отрубать, остальные сразу же накидывались на жертву и опутывали её. Пусть они малы для людей, но неприятности доставляли немалые. Порой приходилось обходить удобные участки ради более спокойного склона.

А туман всё сгущался. Споры напоминали красную муку, покрывающую каждую поверхность, каждое движение стряхивало их налёт. Скоро видимость упала до нуля, даже руки пропадали из виду в розовом дыму. Динамики не фильтровали шум тысяч крыльев, их пришлось выключить. Спуск проходил под натужное дыхание и биение сердца, на ощупь, под непрестанное шевеление грибницы и шуршание спор по скафандру.

Но наконец-то показалось дно. Облака слегка рассеялись, открыв красное море. Всё за небольшой скалой покрывал толстый ковёр из спор. Марк потыкал в него посохом и не нашёл дна.

— Как же здесь глубоко?

— Наверное, споры собирались тысячи лет. Здесь могут быть десятки метров. Глубина сильно зависит от дальнейшей судьбы спор, которая нам неизвестна.

— Давай не будем узнавать и просто возьмём образцы?

— Разумеется, в этом нет научного интереса.

— Они недостаточно плотные, — Марк ещё раз тыкнул, — идти не получится. Где-то здесь должен быть переход! Я знаю! Чую!

И он нашёлся. Узкая плотная жила, скрытая толстым слоем муки. Индиго помогла Цезию спуститься, и тот тут же провалился по пояс.

— Осторожно, оно скользкое и круглое.

— Думаешь, это грибница?

— Она самая. Тут метра два-три толщины, не меньше.

— А она нас не скинет?

Он ткнул посохом пару раз.

— Не движется. Давай, спускайся, тут недалеко осталось. Это будет самая лёгкая миссия за всю мою жизнь!

Мука слишком плотная, чтобы идти в ней, как в воде, но недостаточно, чтобы бежать по поверхности. Кое-как, по-пластунски, пара пробивалась вперёд. Силы уходили в песок, если бы не экзоскелеты, преодолеть зыбучие споры было бы нереально.

— Марк, мне показалось, что рядом с тобой что-то двигалось.

— Где?

— На восемьдесят градусов.

— Ничего не вижу, один туман. Ты уверена?

— Да. Что-то упало сверху.

— Сверху?

Вдруг спина отяжелела. Лацерта вздрогнула, как второй жук сел на голову. С неба градом посыпали насекомые. Они проваливались в споры, другие долетали до скал и делали кладку, а после умирали. Пару, похоже, приняли за небольшие валуны и облепили со всех сторон. Индиго отмахнулась, но потеряла равновесие и всадила со всех сил посох. Но он не встал на месте, а прошёл вглубь.

Неожиданно Лацерта провалилась в тоннель, трос натянулся и обрушил ещё участок вместе с Марком. Стены пошли трещинами.

— Обвал неизбежен!

— Бегом, быстрее!

Ход шёл вниз под большим углом, Индиго поскользнулась и сбила Марка. Они вывалились в какой-то зал под грохот рушащегося тоннеля.

— А я-то размечтался. Лёгкая миссия, конечно! И где мы?!

— Это не похоже на грибницу, — Индиго осветила стену. — Как карамель.

— Их кто-то построил. Они неестественные.

— И этот кто-то ещё может быть здесь.

Цезий вытащил карабин.

— Пусть вылезает, дадим ему прикурить. Пойдём, сонар показал впереди развилку, — он оглянулся. — Старой дорогой уже не выбраться.

Они медленно побрели вперёд, подсвечивая фонарями. Ни одного звука, кроме эха шагов. Споры осели, повсюду царило запустение.

— Здесь давно никого не было.

— Откуда ты знаешь? — Индиго огляделась.

— Погляди на пыль. Следов нет. Она лежит так уже лет десять, не меньше.

— Может, эту секцию забросили?

— Надеюсь. Мы не в том положении, чтобы искать неприятности.

На развилке расходились пять тоннелей. Из одного они только что вышли, один засыпало, два других — вентиляция. Они вели наверх, но терялись вдали. Через них, наверное, можно было бы выбраться, но пришлось бы ползти на карачках. Последний же уходил вглубь колонии.

— Оттуда исходит холод.

— И несёт ересью. Я её за мили чую! Кто-то нас ждёт.

— И там же наша цель.

— Пойдём и проверим?

— Читаешь мои мысли.

Первый труп попался в небольшой камере. Крупный жук в полметра длиной валялся на полу, раскрыв огромные мандибулы.

— Солдат. Умер давно.

— Какой скелет! Залить бы в янтарь и продать на чёрном рынке! Там такого с руками оторвут! Никогда не понимал тех, кто любит собирать всяких уродцев. Одно дело для науки, но наслаждаться ими?

— Вопрос для науки — почему он такой большой? Рост насекомых ограничен питанием и содержанием кислорода. Его концентрация больше, чем на поверхности. Источник лежит глубже. Там должно быть что-то интересное!

— Они построили тоннели? — Марк напряжённо огляделся.

— Они. Больше некому. Аналог муравьёв или термитов. Ближе к последним. Живут вместе с грибами, могут ухаживать за симбионтами. Записываешь?

— С самого провала. Гаю понравится.

Чем глубже, тем больше тел. Апогея они достигли на карнизе колоссального зала, настолько большого, что свет фонаря не достигал противоположной стены. Здесь кучи скелетов перекрывали дорогу, так что их приходилось сбрасывать в пропасть. Трещали отломанные конечности, раздавленные головы и проломанные капараксы. Хитиновая броня была удивительно лёгкой, гигантов можно было ворочать одним пальцем, но их было столько, что продвижение почти встало.

— Фиксирую большое количество хлора в останках, — Индиго скинула ещё одного солдата. — Их вытравили газом.

— И могли убить симбионтов. Мы можем пройти путь зря.

— Грибы на поверхности живы, они выросли заново, если погибли.

— Но грибница сюда не проросла. Наверху всё ей покрыто, а здесь ни следа.

— Стены толстые и без щелей, мицелий не может сюда порасти.

— А споры?

— Слишком сухо. Но кислорода уже в два раза больше, чем на поверхности. Надо выяснить, откуда он берётся.

— Скоро узнаем. Мы почти в центре улья.

Тоннели превратились в сеть залов, в одном из которых ждало большое, но ожидаемое открытие. Гигантская королева навсегда застыла, окружённая слугами. Они отчаянно пытались защитить её от яда, но умерли все вместе.

— Странно, я не находила в хрониках упоминаний о химической атаке.

— Странно, что колонисты вели хроники. Это запрещено законом Союза.

— Но мы ведь его нарушаем, что мешает другим?

— Резонно, — он оглядел голову царицы. — Страшные уроды эти жуки. Не хотел бы, чтобы такой забрался мне в постель. Правильно сделали местные, что вытравили их.

— Согласна. Взаимодействие с членистоногими одно из самых сложных. Почти невозможное, ведь их восприятие крайне отлично от нашего. Лучший ход — игнорирование, либо полное уничтожение в случае угрозы.

— И часто встречается… такое?

— Довольно часто, но в меньших масштабах. Обычно насекомые куда мельче из-за ограниченных ресурсов, но здесь, похоже, еды было в достатке, иначе такую крупную колонию не прокормить. Я многое взяла из организации насекомых, их подход к коллективной работе уникален. Вот бы его повторить хотя бы вполовину!

— Попроси Гая вывести себе домашних тараканов. Как будто нам хранителей недостаточно!

— Хранители хорошо работают парами, но большие группы уже требуют организации. А у насекомых таковой нет, лишь общие назначения вроде солдат и рабочих. Векторы их движения строятся на инстинктивном понимании работы в общем, они видят любое дело не как последовательность действий, а как единое усилие.

— Отсутствие специализации мешает их развитию.

— И тем не менее мы регулярно пытаемся скопировать их схемы. Исследования многое дали нашей экономике, одни протоколы истощения чего стоят, без них эффективность нашей промышленности привела бы к быстрому истощению запасов и…

— Подожди.

Они минуту постояли без движения.

— Чувствуешь? — Марк подошёл к огромному тоннелю.

— Да. Это он?

— Он самый. И как только его сюда занесло! Проклятье. Идти вдвоём — самоубийство! А возвращаться нельзя. Если эта тварь почуяла добычу, она её не упустит. Эх-эх-эх… Вот и лёгкая миссия.

— Мои глаза от страха слезятся, и холодно внутри.

— Это нормально. Фух… Приготовься, мы идём в ад.

— Справимся, и не такое проходили.

— Но впервые плечом к плечу. Пройдём в ад и обратно, зажжём напалмом проклятую тварь и очистим это место! Светлой памяти и холодного ума, Анка. Инквизиторы идут на работу.

Он нанёс себе и Лацерте на запястья око с вертикальным зрачком. Время пришло. Они пошли в крупнейший тоннель из всех.

Внизу была огромная камера, в центре которой свился клубок грибницы. Среди гифов светились странные шары, они так успокаивали, тихо напевали про радость бытия и покой. На них приятно глядеть, на жёлтый тихий свет. Индиго так расслабилась, что даже не заметила уродливой белой фигуры слева от клубка. Это был демон.

Время будто замерло. Демон не спешил. Он ждал, оглядывал своих гостей пустыми глазницами. Верхняя его часть была от дракка, худого и измождённого, будто скелет, обтянутый кожей. А вот нижняя была чьей-то чужой. Белая, пушистая, с большим раздутым животом и несколькими волосатыми щупальцами, из которых выступали крошечные синие кристаллы меморума.

Марк встал между демоном и Индиго и громко спросил:

— Кто ты?!

— Вечный искатель, нашедший цель и потерявший её. Я Сетар, учёный, эрудит, путешественник.

У него был приятный голос, который отдавался в голове эхом. Индиго знала, что делать, но не знала, когда монстр нанесёт удар.

— Откуда ты знаешь наш язык?

— Я долго слушал речь людей сверху, они говорят иначе, но ваши программы понимают их, а значит, и меня. Мой истинный язык вам, увы, не понять. Но с кем имею честь говорить?

— Я капитан Марк, искатель приключений и сокровищ. И одно из них лежит рядом с тобой.

— А кто твоя госпожа? Почему за неё говорит раб?

Началось. Первый удар. Лацерта приняла инициативу.

— Раб? Мы работаем вместе.

— И с каких это пор убийцы моего народа работают вместе с моими соплеменниками? Почему вы не враждуете?

— Ты знаешь о Революции Справедливости?

— Я принял сигнал в лаборатории, когда изучал демонов. Это было страшно, знать, что все, кого ты знал и любил, все мертвы. Я никогда этого не забуду. Никогда. Но сейчас вы вместе, почему?

— Ради будущего иногда надо забыть старые обиды и идти единым фронтом.

— Ради какого будущего? Ради величия? Оно достанется лишь одному, тому, кто будет у власти. Второй же будет вечно в тени, его не запомнят, выкинут из истории, втопчут в грязь. И какой народ будет вторым в вашем союзе?

— Мы равны. Нет ни первого, ни второго.

— Пока в мире есть смерь, будут и первые, и вторые. Но стоит отказаться от неё, как всё меняется, мир меняется, полностью. Каждый миг существования становится счастьем, ибо ты знаешь, что этот миг никогда не закончится. Когда впереди вечность, некуда спешить, все придут к финишу вместе.

— Дракки живут долго, дольше кого бы то ни было. Наши души возрождаются вновь и вновь. Зачем бессмертие, если мы и так его имеем?

— Мы не бессмертны, мы стареем и умираем. Пусть старость для нас не преграда, а смерть лишь временна, она остаётся смертью. Мы теряем всё, что обрели при жизни. Лишь немногие могут сохранить знания и память, а единицы из них — личность в первозданной форме. Мы умираем, смерть неизбежна. Но я нашёл способ избежать её, жить вечно!

— И до тебя были те, кто заявлял, что нашли бессмертие. И где они сейчас? Их разумы поглотило Море памяти, их воспоминания растворились в нём без остатка.

— Они были глупцами. Они не видели всей картины, как многие не видят и сейчас. Я тысячи лет потратил на изучение демонов, на их отлов и контроль. И я нашёл их слабое место, и я воспользовался им. Все мои воспоминания, вся моя воля сохранены в первозданном виде. Да, мое тело ужасно, но это не важно. Я могу сменить облик позже, когда захочу. Но я говорю правду! Мой опыт, мои знания, мой процесс! Дайте мне руку, и я покажу вам.

Индиго не заметила, как подошла к демону почти вплотную. До него буквально было рукой подать. Белая туша нависала, но от неё более не исходило страха, лишь спокойствие.

— Не стоит, это может быть опасно, — вклинился между ними Марк. — Вдруг процесс имеет низкий шанс, и тебе лишь повезло. Вдруг мы переродимся другими?

— Я всё гарантирую, всё! Я провёл тысячи экспериментов, тысячи дней и ночей в лаборатории в поисках ответов. Я нашёл бессмертие! И я готов поделиться им с вами.

— Хорошо. Но первым буду я.

— Человек, — демон недовольно проворчал. — Пусть будет человек. Но знай, что ваш вид я не люблю, знай, что я не поделюсь с вами своими секретами. Но ради науки я сделаю исключение!

Демон обломил один из кристаллов, торчащих из его тела, и зажёг его.

— Все так бояться меморума, будто это чума. Но на самом деле в нём наше спасение, в нём вечность. Коснись этого камня, воткни его в свою плоть, и он даст тебе мою силу.

Марк протянул руку, но не коснулся кристалла, а испустил чёрную искру. Камень почернел и развалился от старости, демон взвизгнул и стал гнить и иссыхать на глазах.

— Ты! Предатель! Я убью тебя! Убью!

Монстр замахнулся. Церий рванулся к Индиго и сбил её с ног. Костлявая рука пролетела над головой. Демон покрылся трупными пятнами, его кожа натянулась и лопнула, обнажая голые кости. Он рассыпался в прах и рассеялся навсегда.

— Запомни, если тварь много болтает, значит, она слишком умна или, наоборот, глупа. С ними скучно не бывает.

— Не подходи ко мне.

— Что такое?

— Не подходи!

Индиго направила пистолет на Марка.

— Я знаю ваши фокусы, давай, покажись! Покажи свой истинный облик. Хватит прятаться!

— Какой облик?! Ты о чём? Я капитан Марк Цезий, твой капитан!

— И как меня зовут.

— Индиго Лацерта.

— Разве? А полностью?

— Полностью?

— Попался.

Она выстрелила несколько раз, но пули просто отскакивали от кирасы. И вдруг скафандр Марка вздулся и лопнул, и наружу вывалился демон.

— Ничтожное создание! Я покажу тебе всю прелесть своего существования!

Индиго бросила всё и побежала что есть духу. Демон протянул руку, и она стала расти в длину на глазах, вытягиваясь вслед за жертвой. Острые когти подцепили ногу, и Лацерта рухнула у порога.

Вдруг её кто-то схватил за шиворот и поволок прочь.

— Вперёд, вперёд! Уходим отсюда! Говорил, что нельзя лезть на него голым! Будь проклята эта тварь!

— Куда это вы собрались?! Вам от меня не уйти!

В покоях царицы Индиго вскочила на ноги. Из тоннеля вырывался слабый синий свет. И вдруг рабочие, мёртвые тысячи лет, ожили. Они все как один набросились на чужаков. Марк кинул гранату в свору, но лишь задержал их. Пара понеслась прочь из ада. На каждом шагу светились голубым фасеточные глаза. Они ползли по стенам, лопались под сапогами, падали с потолка.

На карниз огромного зала пытались забраться изуродованные монстры. Им не хватало ног и голов, но они всё равно ползли. Марк нёсся, раскидывая их в стороны, Индиго еле успевала за ним. И тут позади раздался голос.

— Думаете, можете убежать от меня? Это вам не под силу. Сдавайтесь, я покажу вам прелесть вечности, я сделаю вас равными себе!

— А я покажу тебе свою смекалку!

Марк выстрелил разрывными в потолок и обрушил его. Споровой потоп снёс жуков и полностью засыпал карниз.

— Р-р-рагх! Бегите, глупцы! Бегите! Всё равно вы вернётесь ко мне!

Пара нырнула во мглу и вдруг выскочила в зале с клубком.

— Он водит нас за нос! Проклятье!

— Я же говорил, что вы вернётесь ко мне? Говорил? И кто оказался прав?

Несмотря на свое уродство, демон двигался очень резво. Он подпрыгнул на четырёх щупальцах и схватил Индиго. Её будто парализовало, всё её движения напоминали предсмертную судорогу. Она пыталась кричать, но горло схватил спазм, она вырывалась, но тело не откликалось.

— Твой разум неприступен для меня, почему? Неважно, всегда есть другой способ.

Костлявая рука обхватила затылок и пощёлкала по шлему. Монстр открыл огромную пасть и попытался проглотить жертву целиком. Но Марк дал залп прямо в раздутый живот.

Тварь взвизгнула и развернула Лацерту как живой щит.

— И что ты теперь сделаешь, человек? Покажи свою природу, стреляй! Давай! Ведь вы никогда не поймёте нас, дракков, вы будете завидовать нам! Покажи своё гнилое нутро, стреляй!

Капитан попытался обойти монстра, но тот мгновенно его раскусил.

— Если выстрелишь, я сверну ей голову.

— А как же бессмертие?

— Его можно даровать и мертвецу.

Чудище на миг ослабило хватку. Этого хватило. Острая шпора вонзилась в раздутый живот, демон взвизгнул и кинул Индиго в сторону. Марк тут же открыл огонь, но безрезультатно. Пули не наносили вреда бессмертной сущности.

— Я убью тебя, человек. Я хотел передать тебе свой дар, но ты доказал ничтожность своего рода. Умри!

Демон ринулся в сторону. Что же делать?! На другом конце зала Индиго увидела синий отблеск и ринулась туда, пока Цезия на разорвали на части. Рядом с трупом дракка лежал небольшой кристалл меморума, покрытый запёкшейся кровью. От удара по нему демон взвизгнул.

— А-р-рх! Отпусти меня, отпусти меня, и я отпущу вас!

— Слишком много просишь.

От выстрела кристалл разлетелся на части. С жутким визгом демон распался в прах и исчез. Индиго обессилено упала рядом с древним скафандром. Откуда ни возьмись выскочил Марк.

— Ты как? Цела? Как ты его завалила?! Я уж думал, нам конец!

— Всё куда проще, чем кажется.

— Что это? — он указал на останки.

— То, кем когда-то был демон. Когда он был жив.

— Он и так был жив.

— Бессмертие — это смерть. Только мертвец не может умереть.

— Твоя правда. Что же нам досталось? Надеюсь, оно того стоило.

Он обернулся и засунул пистолет в кобуру. Индиго поглядела на его руку и выстрелила в спину.

— Что?! Что ты делаешь?! Зачем ты меня убиваешь?!

— Твоя гнилая иллюзия не сможет меня обмануть! — она схватила за горло падающее тело. — Неужели ты думаешь, что фокуса достаточно, чтобы обвести вокруг пальца навигатора? Я видела обман и лучше.

— Другим его хватало.

— В твои сети попалась слишком большая рыба. Моего разума тебе не видать, как и моих воспоминаний. А теперь покажись! Хватит прятаться! Ты в моих руках.

Марк на глазах превратился в худого седого дракка с большими карими глазами. Он был без скафандра, в обычной повседневной одежде.

— Так-то лучше, я хочу видеть лицо того, с кем говорю.

— Отпусти меня. Умоляю. Я дам тебе всё, что захочешь. Я покажу тебе всю прелесть бессмертия. Море памяти нестабильно. Скоро начнётся коллапс. Но такие, как я, переживут его и станут в тысячу раз сильнее. Согласись, и мы пойдём вместе! Ты знаешь, что я говорю правду. Ты чувствуешь это!

— Но это не повод становиться монстром. Нет такому оправдания.

— Я хотел жить, я хочу жить! Долгое время я думал, что остался один, что я последний из своего рода! Отпусти меня, прошу!

— То есть ты стал демоном потому, что боялся умереть?

— Умереть один, и никто не похоронит мой труп. Никто не проронит по мне ни слезы. Я испугался, я сбежал из лаборатории и умер бы здесь! Но я жив, жив!

— Что там в лаборатории? Что ты изучал! Говори правду!

— Я изучал демона. Это незаконно, но я смог скрыть. Другие не знали. У меня огромный комплекс, и его до сих пор не раскопали. Я всё спрятал, всё запер. Все записи в центральном кристалле. Ключ у меня на теле. Возьми его.

— Демон до сих пор там?

— Должен быть. Я не знаю! Отпусти меня! Дай мне жить!

— Ты уже мёртв. То тело за моей спиной, твое тело. Увы, лишь забвение дарует тебе прощение.

— Что?! Ты не инквизитор!

— С чего вдруг?

— Нет-нет-нет!

Он обхватил её руками, он дрожал всем телом, когда Индиго прислонила пистолет к его правой глазнице.

— Пусть Море памяти примет твой дух и очистит его от скверны.

Она выстрелила. И упала без сил.

— Анка! Анка, очнись! Анка! Индиго! Лацерта! Префект! Да будь проклято это место во веки веков! Анка!

— Руки…

Он показал значок на запястье.

— Сколько демонов не встречал, а каждый боится Всевидящего ока. Анка?

— Хватит меня трясти. Меня сейчас стошнит. Ой…

Марк оставил её и сел рядом.

— Если бы мы не взяли фонари, эта битва была бы очень короткой! — он похлопал по запястью. — Без меморума наши способности ничего не стоят. Не зря демон выбрал тебя жертвой. Похоже, он об этом пожалел.

— Тысячу раз. Я выяснила кое-что. Потом.

— Полежи, я ввёл тебе раствор глюкозы и обезболивающие. Через несколько минут встанешь, как новенькая.

— Надеюсь.

Через некоторое время он спросил:

— У тебя ведь нет печати?

— Меня не восстановили. Пока.

— Я ведь могу попросить магистров дать тебе инквизитора. За убийство-то демона. Даже не представляю, как ты справилась. Ненавижу их.

— Я же навигатор. Меня не так просто обмануть. Жалкий демон. Назовём его Белый трус.

— Обычно им дают пафосные названия, вроде Жаждущий крови, или Безумие отчаянных, или Вестник проклятия. Белый трус как-то выбивается из колеи.

— Зато отражает суть.

— Ты его уничтожила, тебе и называть. Пусть будет Белый трус. Префект Анка, победитель Белого труса.

— Только давай без титулов. Я и имеющиеся не запомню. Не надо их удлинять. Марк?

— Да?

— А ты дрался с демонами?

— Несколько раз. На каждого всегда идёт целая армия, никогда не знаешь, что такой выкинет. Они же обычные животные! Подчиняются инстинкту! Многие очень агрессивны и сразу же кидаются в бой, ищут самый сильный разум и поглощают его. Обычно на таких идёт сразу несколько инквизиторов. На самого сильного моего собрались аж пятеро. Смысл в том, чтобы одновременно попасть в одну и ту же иллюзию. Когда он разделяет всех по разным, победить очень тяжело. Мне с трудом удалось пробиться в твою, а потом он меня выкинул. Увы, я плохой демоноборец.

— Но ты же помог мне? И мы выжили. Этого достаточно.

— Будем надеяться, оно того стоило.

Через минут пять самочувствие улучшилось. Голова кружилась, но на ногах Индиго держалась сама. Останки рядом, которые она поначалу приняла за труп дракка, оказались человеческими. И чем больше они оглядывались, тем больше тел находили. Они лежали вдоль стен, некоторые прибиты к ним, другие привязаны паутиной или влиты в стены карамелью.

— Их несколько сотен. Но откуда они взялись?

— Посмотрим.

Лацерта похромала к шарам и прикоснулась к одному из них. Чутье не обмануло, симбионты обладали связью с Морем памяти, но не обычным, жестоким и резким, а спокойным и тихим. Они не стремились впитать в себя все воспоминания, а мягко делились ими.

Обрывки… Дракк бредёт к стене и падает без сил… Он стонет… Вытаскивает кристалл, сомневается, втыкает его себе в живот… И вот уже демон обитает в центре улья… Жуки повинуются ему… Прибывают люди… Страх и ненависть, демон жаждет новых воспоминаний и крови человека… Жуки притаскивают ему жертв… Одну за другой… Зелено-жёлтый туман накрывает всё… Демон злиться, но ничего не делает. Газ для него безвреден… Тишина и пустота веков… Демон бездействует, бродит от одной стены к другой, стонет, глядит на тела жертв… Индиго и Марк врываются в убежище… Дальше всё мутно, иллюзия наложилась на реальность… Демон хватает Лацерту за голову, отбрасывает и гниёт, разваливается от старости. Марк падает, бежит к Индиго и тащит её к стене…

— Удивительно! Эти создания обладают чем-то вроде коллективной памяти! Они легко фильтруют и пропускают информацию, причём даже фонарь работает с ними тихо! Я… Не могу поверить… Никакой агрессии, я не чувствую меморума.

Индиго поводила рукой, ища напряжение ноосферы, но получила лишь расслабляющую волну.

— Потрясающе!

— Ты уверена?

— Абсолютно. Шары стоят всех наших трудов! Быть может, получится создать безопасный авалон, или сделать магию не такой рискованной! Столько возможностей!

— Ладно. Бери образцы, а я подготовлюсь к встрече с визирем.

— Он нам больше не нужен.

Тело учёного лежало там же, где он сделал последний вздох. Рядом валялся планшет, его заряд давно сел, но на металлическом экране застыла последняя запись.

«Надо было готовиться лучше, а не бежать сломя голову, хватая, что первое попалось под руку! Теперь я заперт здесь, на дне мира, в самом безопасном месте на планете! Энергия скоро кончится, что мне делать?! Я запер лабораторию, выключил все лишние системы. Никто не должен её найти. Но если вы читаете это, знайте, я разблокировал ключ для всех своих. Пусть я умру, но моя работа продолжит жить…»

Второй абзац написан куда позже, некоторые слова с опечатками, так что Индиго с трудом их переводила. Она слабо знала родной язык, а полные ужаса записи вовсе находились на грани её способностей.

«Я не могу умереть! Я всю жизнь потратил на поиск бессмертия, и я умер?! Что же я за учёный?! Я знаю решение. Надо лишь собраться! Надо собраться! Энергия кончается. Это мои последние минуты. Я не хочу уходить! Я знаю, что делать! Соберись! Здесь ни один человек не найдёт меня! Я буду жить вечно! Вечно! Я не умру. Не сейчас. Не сегодня! Пусть другие меня осудят, я покажу им прелесть своего открытия! Они примут меня. Я докажу им.»

В одной из сумок лежала шестигранная пластинка ключа. Он включился сразу же, стоило взять его в руку, и управлялся простыми мысленными командами. Внутри была карта, указывающая точно на лабораторию.

— Лучше любых снимков. Но есть проблема. Я не могу подать сигнал отсюда, а Тимерет не вышлет шаттл, пока его не получит. В то время как наш недавний знакомый кружит вокруг уже несколько часов и тут же нас подберёт.

— Придётся действовать по старому плану. Раскрытие мне больше ничем не грозит, главное, убраться из темницы поскорее.

— И тогда найдём рабочий передатчик и вызовем спасателей. Проще пареной репы.

— Репы?

— Есть такой овощ. Человеческое выражение.

— Никогда не слышала. И что оно значит?

— Проще простого.

— Стало куда понятнее, — она усмехнулась и вернулась к клубку.

Взять образцы не составило труда — шары были очень мягкими и сочными, аппарат легко извлёк не только саму ткань симбионта, но и окружающих их структур. Получился довольно необычный яркий срез грибов самых разных видов.

Другого выхода на поверхность они не нашли. Индиго не горела желанием бродить по пустым коридорам, рискуя потеряться окончательно.

— А как же твои навигационные способности?

— Ты видишь здесь авалон? Я могу ориентироваться в большом масштабе, а сейчас я даже не знаю, на какой мы оказались глубине.

— Не ворчи. Один выход уже есть, другого и не надо.

Пришлось возвращаться через пустые залы к первому перекрёстку и его вентиляции.

— Мы уверены, что они ведут на поверхность?

— Нет.

— А если я там застряну? И меня киль, я могу не пролезть!

— Там тесно, но не настолько. Если застрянем, попробуем перебраться в другую трубу. Эхо показывает, что они идут рядом. Никаких трудностей.

— Надеюсь.

— А теперь, если не хочешь по-настоящему застрять, снимай с себя всё.

Под словом «всё» Цезий подразумевал абсолютно всё. Они остались лишь в бежевых облегающих скафандрах без защитных плит, оборудования и модулей. Кислородные баллоны и батареи надо будет толкать перед собой, Лацерта взяла образцы и передатчик, а Марк — свой карабин и трос. Он полез первым.

На пустоходах частенько попадались узкие лазы и ходы неизвестно куда. Но ползя по ним, всегда знаешь, что пройдёшь, что не можешь застрять и остаться навсегда. Размеры рассчитывались до миллиметров, а здесь тоннель то сужался, то расширялся, петлял в стороны, вверх и вниз.

Впереди за баллонами в слабом свете фонаря болтались ноги Марка, в уши бил бешенный пульс, а когти скользили по гладкой поверхности стен. Индиго сжималась, упиралась, толкала себя вперёд, толкала груз, и повторяла раз за разом, раз за разом. Силы уходили как в песок, в одном из колен скопилась странная слизь. Измазавшись в ней, стало легче в узких проходах.

— Тише. Впереди кто-то есть.

— Что там?

— Не знаю. Оно не двигается. Закупорило тоннель.

— А почему мы шепчемся по рации?

— Потому что. Попробую его спугнуть. Кхм-кхм… Айда! Ара-ра! Беги, тварь, беги! Ава-ва! Ха-ха-ха! Хей-я!

— Что это было?!

— Боевой клич! И он сработал! Дорога чиста! Вперёд, если есть живность, до поверхности недалеко!

Индиго дёрнулась раз, второй, третий, она толкалась ногами, цеплялась когтями, извивалась, но не двигалась с места.

— Марк.

— Что такое?

— Марк, похоже, я застряла.

— Так, тише, без паники. Сейчас мы что-нибудь придумаем. Нужно больше света.

Он зажёг сигнальную лампу и перевернулся на спину.

— Сейчас я кину верёвку. Хватай её и обвязывай вокруг рук. Будем тянуть вместе.

— А если я застряла навсегда, если я здесь умру?

— Анка, ты прошла через ад. Ты пару часов назад убила демона. Сколько ужасов ты видела при жизни? Неужели какой-то тоннель может тебя сломать?

Она подумала пару мгновений.

— Нет. Не может. Давай свою верёвку.

Кинуть её не получилось. Трос запутался в баллоне, но Индиго смогла его вытащить и обвязать вокруг рук.

— Готова?

— Марк, спереди!

Пара глаз горела в узкой щели, из тьмы выскочило чудище.

— Ах ты!

И вдруг оно потащило Марка. Верёвка натянулась, Индиго чуть не вырвало руки, но в последний момент ход сдался и пустил её. Она, как пробка вылетела вперёд, с грохотом врезалась лбом в баллоны. Вместе с ней пролетел и Марк, чудище такого не ожидало и шарахнулось назад, бросив чудную добычу.

— Ох-ох-ох…

— Сломала что-нибудь?

— Всё. Все кости. И органы отшибла. А-а-а… Руки.

— Не вывихнула?

— Если бы кто-то не потребовал снять ограничители, я была бы немного здоровее.

— Показатели скафандра в норме. Растяжение. Не смертельно.

— Долго нам ещё ползти?

— Недолго. На поверхности будет время передохнуть.

— Я не хочу дохнуть.

— А отдыхать?

— В первых рядах.

— Выше нос, матрос! Я уже чувствую запах свежего воздуха!

— Не перепутай его с запахом активной жизнедеятельности. После встречи с таким невероятно харизматичным лидером у всех чудищ наступает стресс.

— Мой нюх всегда со мной! А как, по-твоему, я веду корабль?

— По вкусу забортной воды?

— И по её температуре. Правда, старпом порой говорит, что «измерить температуру забортной воды не представляется возможным из-за отсутствия таковой».

— В его стиле. Он любит формальности.

— Я без него никуда. Стыдно признаться, но я до сих пор плохо разбираюсь в пустоходстве. Я инквизитор, не капитан.

— Твоя печать даёт тебе абсолютную свободу. Ты можешь быть по совместительству кем угодно.

— Но хорош я только в одном деле. Выбираться из различных приключений. А такие особы, как ты, не дают мне от них отдохнуть. Сначала таран, потом древние тоннели, демон. Мои мемуары будут очень насыщенными.

— Зато от читателей отбоя не будет.

— Если бы, если бы…

Дальше стало легче. Ход расширился, а потом разделился. Марк поначалу выбрал правый тоннель, но тот оказался занят. Пришлось возвращаться задом и лезть в левый. Он сильно петлял, Индиго ползла впереди и первая увидела зелёный свет.

— Это не звёзды.

— Может, ловушка?

— Эхо показывает небольшой зал с несколькими тоннелями, и… выход! Марк, выход совсем недалеко! Мы очень близко!

— Наконец-то! Хорошие новости! Я уже и забыл, как сладко они звучат.

— Но откуда свет? Он похож на твою сигнальную лампу.

— Бандиты?

— Не похоже. Не слышу слов, ни треска, ни шума, — она провела рукой. — Напряжения ноосферы нет. Кто бы там ни прятался, он не разумен.

— Или скрывает это. Держи моё ружьё. Будь осторожна!

Индиго поползла на корточках и заглянула за поворот. Крупная овальная камера наполовину заполнена жижей, в которой неподвижно плавали огромные белые личинки. Под потолком висела странная змея с горящим хвостом. Она будто ждала кого-то.

— Что там?

— Какая-то ловушка. Но не для нас. Не могу понять, что происходит.

— Дай поглядеть.

— Тише, движение!

Из соседнего тоннеля высунулась голова. По блеску крошечных глаз Индиго узнала то чудище, что напало на них совсем недавно. Его привлёк свет. Медведка медленно попробовала слизь и коснулась языком одной из личинок, но не могла её достать. Она выпадала всё больше и больше, пока не за головным панцирем не показалось уязвимое брюшко. Змея среагировала мгновенно.

Она прыгнула и попала точно за капаракс. Медведка запрыгала, заметалась, пытаясь стряхнуть паразита. Острый яйцеклад впился ей в спину, куда не доставали клешни. Но чудище не сдавалось, оно прыгало и смогло достать тонкую змею и порвать её пополам. Пока голова извивалась в клешнях, жало продолжало откладывать яйца. Началось сущее безумие. Волна слизи окатила Лацерту с головой, и она открыла огонь.

Стрельба шла вслепую, много пуль ушло в молоко, но несколько всё-таки попали. Медведка взвизгнула и скрылась. Настал полный мрак.

— Что сейчас было?

— Долго объяснять. Давай уже выбираться отсюда.

— Ну уж нет, теперь я пойду первым.

Он кое-как протиснулся мимо, схватил карабин и прыгнул в воду.

— Что это за гадость?

Вокруг него расплывались зелёные внутренности, а одна нога насквозь прошла через белую личинку.

— Ты кого-то раздавил.

— Мерзость. И как некоторые могут их есть? Не люблю жуков ни на одной из стадий их развития. Одни ползают где под кроватями, другие похожи на мешки со внутренностями. Выберусь, больше дел с ними иметь не буду. Проклятая кишка! — он выкинул длинную тёмную ленту в сторону. — Давай, залезай!

— Я скажу чистое аристократическое «фу»! Может, понесёшь меня на руках?

— Если бы кто-то ел хотя вполовину меньше, то да. А так ты меня только потопишь.

— Когда-нибудь твое ворчание закончится? Работа есть работа.

— У меня с беспозвоночными особые отношения! У меня был даккайский глист! Ты хотя бы знаешь, какого это? А как его удаляли?!

— Думаю, моё незнание к лучшему.

— Именно, — Марк поднял светящийся хвост змеи. — Всех монстров, живущих во тьме, привлекает свет. Почему? Что в нём такого?

— Сам спроси! Бежим!

Медведка ринулась из тоннеля прямо на хвост, который Марк отбросил в последний миг. Волна опрокинула Индиго, та ушла в муть, где в обилии плавали внутренности. Вдруг сверху опустилось что-то тяжёлое. Карабин!

Она схватила его за приклад, вынырнула и выбила как дубиной фасеточный глаз. В ответ монстр опрокинул Лацерту, схватил за хвост и перекинул на другую сторону, прямо на Марка. Они с размаху стукнулись головами и рухнули в слизь.

— Что по мне ударило?!

— Я! Нога слева!

Монстр топтался, не видя врага. Он обезумел от боли и страха, и теперь метался в агонии. Марк пошёл ва-банк. Медведка ринулась на зелёный свет фонаря, и в тот миг Цезий запихнул гранату в жуткую рану на голове монстра. В последний миг тот ринулся к стене и взорвался.

На поверхности толстым маслянистым слоем плавали зелёные внутренности и кровь. Разбрасывая их в стороны, пара кое-как добралась до одного из ходов.

— У меня всё переломано. Я не могу идти. Оставь меня здесь. Как всё болит.

— Сейчас дам обезболивающее, и всё пройдёт. Потерпи немного.

— Да сколько же его в меня вводят?! Не надо, я сама. Надо просто прикрыть глаза и сосредоточится. Ох…

— Если бы не защитный гель, клянусь, я бы превратился в желе! Но если он выдерживает пули из рельсотронов, то какие-то удары ему не по чём.

— Говори за себя. Я не привыкла, чтобы меня кидали. Голова кружится.

— Посидим, отдохнём и дальше пойдём.

Но мир будто издевался. Избитая пулями и взрывами стена пошла трещинами, через которые высыпались струи красного песка. Пара что есть сил побежала к выходу, но не успела. Потолок обвалился, и лавина засыпала их с головой.

— Это, это звёзды?

В дыру ровный тихий свет. Индиго открыла рот и глядела на чёрное небо, усыпанное белыми точками. Как же она была счастлива видеть его!

— Мы выбрались! Мы выбрались!

— Быстрее, быстрее наружу! Я не останусь ни минуты среди этих уродов!

Но не тут-то было. Смешавшись со слизью, споры образовали ту самую карамель, из которой сделаны тоннели. И если Индиго могла кое-как двигаться, хотя и её суставы каменели, Цезий превратился в сломанную ржавую куклу. Его ноги застыли, руки двигались лишь в одном суставе, голова неподвижно встала.

От свободы их отделяли всего пять метров, но это были самые длинные пять метров. Песок осыпался, они скатывались вниз, едва двигались и барахтались в спорах, покрываясь карамелью всё больше и больше. Баллоны прилипли к телу, образцы мешались у колена. Когда Индиго выпихнула наконец Марка на поверхность, она просто вывалилась рядом с ним и замерла.

— Всё. Я умираю.

— Мы наверху. Можно отдохнуть.

— Пошли сигнал.

— Уже. Передатчик едва работает. Тимерет нас не услышит.

— Пусть хоть кто-то услышит. Я хочу есть. Очень сильно хочу есть. А ещё спать. Где моя мягкая кровать?

— На высоте четырёхсот километров на борту корабля, на который нам не попасть. Капитан не может попасть на свой же корабль. Как над нами жизнь издевается!

Они притихли на минуту.

— Я и не знала, что звёзды такие большие.

— Красивые. Целое море звёзд.

— Давно я не видела неба. Всё в симуляции провожу.

— Надо выходить в реальность. Она отрезвляет. В жизни столько красивых вещей, а мы их не замечаем.

— Марк, у меня кислород кончается.

— У меня тоже. Там ещё на полчаса осталось. Больше, если экономить.

— Я спать. Разбуди, если что.

— Ну уж нет. Мне тоже нужен отдых.

— Тогда поспим вместе… Хорошо…

Сидеть в камере, мягко говоря, скучно. Визирь не выпускал пленников наружу ни на минуту. Челнок местных прилетел на сигнал удивительно быстро и забрал пленников куда-то в неизвестность. Индиго плохо помнила полёт, но зато с удивлением узнала, что карамель растворяется в воде. Когда её окатили из ведра живительной влагой, тело вновь обрело подвижность. Правда, сил оставалось только неподвижно лежать на полу. Но как же хорошо было снять шлем! Какое счастье дышать свободно!

Когда принесли еду, Лацерта набросилась на неё, захлёбываясь слюной, и вылизала тарелки. Она было собиралась подремать сутки-другие, но пришёл господин проведать свои приобретения. Визирь всячески скрывал своё беспокойство, и вызвано оно было не пленниками, Индиго это мгновенно определила. Он рассеянно согласился на все предложения и потребовал немедленно начать ритуал.

Древний мостик колониста переоборудовали в импровизированный штаб. Выглядел он жалко: серая и зелёная облупившаяся краска, бледные знаки исчезнувшего государства, засыпанный корпус на заднем плане. Сначала казалось, будто это экраны, но оказалось, что мостик находится прямо на обшивке. Кому пришла в голову столь гениальная идея? Создавалось впечатление, что летели сюда балбесы, которых сослали за кривой ум! Такие нарушения придумать ещё постараться надо!

— Итак, пора начинать. Приведите капитана! Анка, ты точно знаешь, как проводить обряд?

— Я проводила его уже два раза. Проблем не будет.

— Хорошо, у меня их и так достаточно.

Связанного, усталого Марка кинули на пол. Он простонал и встал на колени.

— Смешно, да? Поменяться местами? Помнишь, как я так же стояла перед тобой? Помнишь, как ты издевался надо мной годами? Пора отвечать. Господин, я прошу вас вывести всех сторонних отсюда. В момент после клятвы я буду уязвима, я буду с трудом понимать, что происходит вокруг, и могу дать клятву кому-то другому.

Марк сплюнул.

— Вот оно, везение. Сделал бы из тебя чучело, курица, и сейчас бы через пустоту летал.

Визирь нервно огляделся, вытащил пистолет и приказал оставить их наедине. Лацерта взяла нож и злобно улыбнулась.

— Пора попробовать твою кровь.

— Знаешь, я тут подумал. Если ты оставишь меня в живых, я буду относиться к тебе куда лучше, дам отдельную каюту и буду кормить настоящим мясом. Хочешь, его даже приготовят! Но только не надо махать острыми железками перед моим лицом.

— Поздно.

Индиго обняла капитана и вложила нож ему в руку.

— Пусть прольётся кровь тирана!

Визирь не успел дёрнуться, как нож вошёл ему в лоб по самую рукоять. Лацерта побежала к двери и заперла её перед самым носом у охраны. Они с грохотом пытались ворваться внутрь.

— Времени мало! Хватай всё и бегом!

Марк перерезал голографическим ножом наручники и открыл тайный ход.

— Так и знала, карт здесь нет!

— А ключ?

— Мои вещи здесь, сказала, что пригодятся при обряде.

— Отлично, хватай пистолет и бегом! Времени мало!

Узкий проход петлял, а местами вовсе обвалился. Провода свисали, капала вода, обломанные трубы торчали из стен. Марк срубал их своим голоножом.

— У нас тяга к узким ходам!

— Ползи быстрее, я испачкалась в какой-то гадости!

— Это вода или смазка. Ничего страшного.

— Слишком уж ты болтлив для избитого пленника.

— Видел хороший пример. Где ты так научилась играть? Я миг я было подумал, что вправду хочешь меня прирезать.

— Была мысль забрать всю славу себе, но кто тогда будет делать грязную работу?

— Будешь спать на коврике!

— У меня пистолет.

— Оставим всё по-старому.

Марк выбил решётку и вывалился в трубу вентиляции. Огромный тоннель метра четыре высотой до половины залила чёрная жижа. Марк спрыгнул вниз, а Индиго наблюдала из лаза.

— Водичка. Среди пустыни.

— Говорил же, не каркай, — он постучал по двери. — Её не открыть, только вырезать. Придётся нырять.

— Дай-ка посмотрю поближе.

Индиго вывалилась вслед, но платформа не выдержала веса и рухнула.

— Эта гадость попала мне в рот! Тьфу!

— Надо меньше есть.

— Я и так худая, как скелет. Это ты у нас гора мышц!

— Идём быстрее, пока на грохот не сбежалась охрана.

Легче сказать, чем сделать. На дне какого только мусора не валялось! Обломки, ржа, провода и хлам, способный легко пробить насквозь ногу. Он лишь утруднял путь.

Скоро тоннель вышел в огромный обогатительный зал. Когда-то здесь стояли фермы водорослей, но теперь остался лишь глубокий бассейн. Огромные держатели штабелей хмуро погнулись во тьме, на решётках валялись мусор, огнетушители и раздробленный пластик.

— Мрачноватое местечко.

— Похоже, колонисты вынули фермы, когда построили купола. Ворота водоустойчивы, они ещё могут работать.

— Они на дне болота, лучше найди другой путь.

— Что насчёт рубки?

Марк безуспешно подёргал ржавый замок.

— Только через окна.

— Тут сантиметров десять, не меньше, нам не пробить столько.

— А пистолет?

— Не хватит силы, — Индиго оглядела каркас. — Пули будут рикошетить.

— Свет, нас нашли!

Они погасили фонари и наблюдали, как охранники группой обыскивают зал.

— Их восемь, у нас пистолет.

— Срок годности огнетушителей иссяк.

— Что?

— Стреляй в огнетушитель.

Марк высунулся, и стоило лучу высветить баллон под ногами стражи, сделал единственный выстрел. Взрыв! Газ разорвал баллон, острые клочья разлетелись вокруг. Один кусок начисто срезал кусок колонны, за которой спрятались беглецы.

За первым взрывом последовал второй, а потом и третий. Охрану уже разнесло в кровавое месиво, а огнетушители всё рвались и рвались. Пока один не лопнул как остальные, а полетел ракетой и врезался в опору на другой стороне. Она треснула и упала на другую. С потолка посыпался мусор.

— Бежим, сейчас здесь всё рухнет!

Они сделали пару шагов, как за спинами, рухнула одна из колонн. С грохотом она разнесла стекло и обломилась.

— Это кварцевое стекло?

— Это халтура! — Индиго уже не могла сдерживать гнев. — За такое надо казнить паром!

— Потом порубишь головы! Бегом в рубку!

Они завалились внутрь и спрятались под столом. Вдруг в дверь напротив с воем ударили пару раз.

— Сюда сбежалась охрана со всего корабля!

— Ядерная батарея ещё работает, мы можем спустить воду и сбежать!

— Справишься?

— Легко! Простейшая схема.

— Вот и нырки с аквалангом. Давай, пока тут всё не рухнуло!

Индиго вскрыла механизм, как металлическая дверь вылетела от взрыва. Первый ворвавшийся солдат пожалел о своём открытии. Марк попал ему точно между глаз. Остальные засели снаружи и стреляли из всех подручных средств. Рядом упала граната, но Цезий был быстр. Он схватил её и кинул обратно в проём. Там рвануло так, что со стен осыпалась краска.

— В плен брать не будут! Скоро там?!

— Почти готово! Всё сгнило, замкну напрямую. Подожди чуть-чуть!

Она настроила голографический инструмент и порезала всё лишнее. Солдаты снаружи ринулись внутрь. Первые два погибли сразу, третий успел перемахнуть через стол, намереваясь раздавить Марка сверху, но оказался насаженным на его клинок.

— Поехали!

Схему закоротило через пару секунд, но этого оказалось достаточно. Ворота открылись, вода с грохотом полилась вниз. От давления вырвало механизм, жидкость выломала дряхлые створки и устремилась по кораблю.

— Граната пошла! Анка, быстрее прыгай!

— Там водоворот!

— Закрой скафандр и прыгай!

Они перемахнули через разбитое окно. Капитан сделал пару выстрелов и пихнул Индиго вниз. Всё закружилось. Вода билась со всех сторон, тянула куда-то, трясла, пару раз ударила о стены и выкинула.

Индиго стукнулась спиной о пол и всплыла. Вокруг кружился мусор, бедуины в панике сбрасывали балахоны, цеплялись за канистры и прочий хлам. Неожиданно из глубин поднялся Марк.

Они поплыли к рубке. Офицер и охрана сбежали, оставив нетронутым пульт.

— Анка, что это?

— Подожди, перевожу. Температура снаружи сто сорок пять градусов.

— Нормально, что ещё?

— Нормально? Кое-кто ворчал про пятьдесят пять, а теперь в три раза больше и ничего?

— Так они снаружи, а не внутри корабля! Когда палубы раскаляются до белого каления, это ненормально, а когда так делает песок на безумной планете — это нормально.

— Я могу спустить воду.

— Действуй!

— Двери открываются!

— Следующая станция — белая пустыня!

Створки рухнули, вымыв всех на немыслимую жару. Холодная вода, коснувшись песка, разошлась паром. Облака заполонили округу плотной завесой. Отступившая жижа открыла пескоходы, ещё годные для полётов.

— Ты сможешь ими управлять?

— Мои программы обеспечивают совместимость с любой техникой Союза и не только его!

— Тогда берём вон тот, с башенкой! Он мне нравится!

Пока бедуины приходили в себя после смыва, беглецы забрались под стеклянный колпак машины и уселись удобнее. Лацерта пощелкала тумблерами, включила турбину и довольно заурчала.

— Пристегнуть ремни, приготовиться к старту! Покатаемся!

Машина дала полный назад. Индиго от удара наклонилась вперёд и переключила весом тягу на прямую.

— Да вперёд нам надо, вперёд!

— Сама знаю!

На этот раз летун понёсся в метре над раскалёнными песками. Крылья тут же высохли на солнце, турбина раскалилась на жарком воздухе и перешла на запасающий режим.

— Куда ты поворачиваешь?

— Надо уничтожить эти пескоходы, чтобы за нами не пошла погоня!

— Умно!

Курсовые пушки разносили технику в хлам, она взрывалась, разлеталась на куски в огненном вихре под радостные крики Марка.

— Так их, еретиков! Пусть горят!

— Поехали отсюда, пока они не собрались не подтянули кое-что потяжелее.

— Куда?

— В колонию.

Машинка понеслась над песками по компасу и мятой карте. Не было ни связи со спутником, ни указателей, ни напряжения ноосферы. Индиго впервые ощутила себя средневековым караванщиком, ищущим путь неизвестно куда неизвестно как.

— Отлично! Здесь достаточно жарко, чтобы мы могли лететь без остановки!

— Слава аксиоме! Мы живы!

— Местные тумблеры инвертированные! Почему?

— Потому что еретическая технология! Не пытайся её понять. Я еретиков за мили чую! Ух, попляшут они у меня! «Пилигрим», приём, как слышно! «Пилигрим», откликнитесь! «Пилигрим»! Не слышат. «Пилигрим»!

— Оттого, что ты будешь кричать в рацию, сигнал сильнее не станет.

— Я капитан, и лучше знаю, что делать.

— Лучше огляди округу. Здесь ни карты, ни навигатора. Куда мы едем?

— А ты разве не навигатор?

— Как смешно.

Марк выбрался наружу и постучал по колпаку.

— Что там такое?

— Вижу блеск впереди! Очень далеко! Там кто-то летает!

— Насколько далеко?

— Не могу сказать. Всё мельтешит. Далеко.

— Ясно, а что сзади?

— Сзади? — он чихнул в рацию. — Сзади хвост! Дай полный ход!

— Проклятье! Надо было догадаться, что это не все машины и не лететь напрямик!

— Тренируем задний ум! Дай вправо, мне надо прицелиться!

Пескоход вылетел на вершину очередного бархана, как впереди показался шаттл местных. Но не успел он и сделать выстрела, как неуправляемая ракета разнесла его в клочья.

— Отличный выстрел!

— М-м-м… Да. Вот где у неё был нос.

— Что-что?

— Ничего! Стрелять неудобно из-за барханов!

— Лезь за турель. Зря мы что ли выбирали с башенкой?!

— Ого-го, теперь мы зажжём напалмом! Ха-ха! Гори, еретик!

Мимо пронеслась окутанная пламенем машина и врезалась в склон.

— И как они нас нашли! В пустыне-то!

— Наверное, по запаху. Инквизиторы ведь по-особому пахнут!

— Уклоняйся! Они стреляют!

— Предсказываю траектории.

Индиго сосредоточилась, все данные с приборов, всё что она видела и слышала, собиралось в единую картину. Теперь ни одно действие врага не станет сюрпризом.

— Ещё один! Они пытаются нас окружить!

— Пусть пытаются!

— Вижу троих! Идут полумесяцем, центр на сто семьдесят!

— Поверни на триста!

— Но там никого нет!

— Пока нет.

— Принял!

Индиго затормозила и проскочила рядом с преследователем. Марк сбил левого, а она курсовыми — центрального. Правый ушёл в сторону и спрятался за холмом.

— Вот это здесь дюны!

— Не дюны, а барханы. Дюны образуются на побережье из-за волн, а барханы — в пустыне из-за ветра.

— Очень полезная информация. Подожди-ка! Вижу гарпун! Нас хотят взять на абордаж!

— Сколько?

— Два гарпуна, нет, три! Уже два, — сбоку пролетел огненный шар. — Будут знать, как связываться с инквизитором! Еретики! Пулемётчик вернулся!

Встал очевидный выбор между пулемётом и абордажем. Лацерта завиляла, уклоняясь от очередей, и попалась к гарпунёру. Магнит плотно присосался к обшивке.

— Они нас тормозят! Марк, я не могу удержать курс!

На очередной вершине бархана открылась колония. Над ней кружились стрекозы, поднимались облака дыма, в некоторых куполах зияли дыры.

— Да у них там прямо война!

— Это наши стрекозы! Примани их!

— Держись, я спускаюсь!

Марк открыл левый люк и обвязал вокруг гарпуна связку гранат.

— Принимайте подарок!

Он отковырял пластину, лебёдка автоматически притянула гарпун вместе с бомбой. От взрыва сбился руль, пескоход безумно завилял.

— Теряю управление! Ох… Марк, я долго не протяну!

— Иду к тебе. Держись!

Он заполз в кабину, где всё летало на диких поворотах.

— От нас отваливаются детали!

— Если отвалилось, значит, не нужно!

— Двигатель отваливается!

— Пристегнуть ремни! Приготовиться к жёсткой посадке!

— Это наш летит?

Бронзовая стрекоза зашла на удар. Первый же залп снёс два пескохода. Марка отбросило в его кресло, он судорожно вцепился в ремни и закричал в рацию:

— Не стрелять, виляют свои! Виляют свои!

Дрон остановился, но несколько пуль прошили двигатель насквозь. Пескоход рухнул в бархан, кабина оторвалась и полетела вперёд. Индиго бросало в ремнях из стороны в сторону, она впилась в кресло, пытаясь удержаться. Даже когда машина увязла в песке, она продолжала судорожно сжимать подлокотники.

— Мы живы? Анка? Анка, всё кончилось. Можешь расслабиться.

— Всё кружится. Меня тошнит. Мне плохо.

— Давай я тебя возьму.

— Помоги. Пожалуйста.

Он отстегнул ремни и взвалил Лацерту на плечи. Она обхватила шею и обмякла.

— Самое тяжёлое уже позади.

— Риск моей смерти минимален… Хорошо, не придётся тебя мучить.

— Чего только со мной не бывало! Подселение чужого разума — рядовое событие.

— Как… скажешь...

Пескоход рухнул недалеко от купола. Из песка торчала согнутая мачта запасного хода. Его наполовину засыпало, но дверь открылась. Насос выдул весь песок и ядовитый воздух, а потом поднял давление чистым.

— Мне плохо.

— Я знаю. Держись.

Он вытер ей рот.

— Мне всё ещё плохо.

— Потерпи. Наши должны быть неподалёку. Они помогут.

— Надеюсь.

Впереди тянулся серый тёмный тоннель, оканчивающийся вторым шлюзом, ведущим в колодец купола. Когда-то там располагались фермы и заводы, а теперь остались лишь брошенные секции. Из них не вынесли оборудования, отключили в надежде вернуться когда-нибудь. Но не вернулись.

Марк нашёл рубку управления и попытался включить свет, как издали раздался подозрительный грохот.

— Что это было?

— Эхо?

— Не похоже.

— Запри дверь и никого не впускай. Я попробую включить реактор.

— С каких это пор мы поменялись местами?

— Молчи и дави! Включись ты, еретический аппарат! Работай! — он стукнул ногой по корпусу, и тут свет включился. — Ха! Мои методы тоже работают!

— Мне кажется, он просто загрузился.

— Всю прелесть разрушила!

В дверь гулко ударили. Раз, второй, третий. Замки держались, но надолго ли их хватит?

— Никак от нас не отстанут! Анка, прячься. Устроим им жаркий приём!

Гибридный клинок перерезал замок. Дверь распахнулась, и в неё ворвались пустотники в чёрных скафандрах.

— Капитан! Наконец-то мы вас нашли!

Человек в мундире сложил шлем, обнажив изуродованное шрамами лицо.

— Фидель, боцман, дружище! Как я рад тебя видеть!

— Мы вас вытащим. Вы целы?

— Славно нас потрепало. Да, Анка? Анка?

Она поглядела на них усталыми глазами и упала в обморок.