Рогатый Отец

— Кто ты такой? — Недоуменно спросила Ириэн, вглядываясь в Илиаса.

— Твой брат, кто же еще.

— Нет. Илиас выглядел иначе. Не смей выдавать себя за него! — Она почти кричала.

Ханна молча стояла у двери наблюдая эту сцену. Выждав когда Ириэн убежит в свою комнату, она подошла к Илиасу и взяла его за руку.

— Илиас.

— Ты то меня узнаешь? Что происходит? Ириэн стала как чужая… — его голос дрожал.

— Я узнаю тебя в любом обличие, Илиас. Я вижу твои глаза, и мне этого достаточно. Когда никто не верил в тое возвращение, я точно знала что ты придешь. Но ты действительно изменился. Ты стал кем то… Кем то другим.

— Я не вижу своего лица — печально произнес он. Что с ним произошло?

— Жаль, у вас в доме нет зеркал. Пойдем к озеру, ты увидишь себя и все поймешь. А еще…

— А еще, я должен спросить у Ивы о судьбе. Она все равно знает более нас всех.

………………

Озеро молчало в ночной тишине. Черная вода, подобная бездонному зеркалу качала разбитый в осколки желтый свет луны. И ветви Ивы купаясь в струях, тихо напевали самую древнюю песню на планете.

Ханна ушла, проводив его до края берега. Илиас склонился над водой и взглянул в нее как в черное зеркало. Вода не отразила ничего, будто бы он смотрел из-за дерева, или же был невидим. Он встал с колен и повернулся к Матери Иве, серебрившейся в неверном свете звезд. Ветер пробежал по ее листве и ствол загудел, как гигантский барабан. Илиас отступил назад, испуганный и озадаченный.

Не пристало бояться тому, кто принял в себя облик Отца! — голос Ивы не звучал в его голове, как обычно, а словно эхо гремел со всех сторон, оглушая.

О чем ты говоришь, Ива? Я не вижу себя в озере, меня не узнает родная сестра-что произошло со мной?

Ты слеп еще, что бы осознать перемены. Посмотри еще раз в воду, а я открою тебе глаза.

………….

В темноте омута будто забрезжил свет. Он сгущался, становясь лучом, и выйдя из волн, коснулся середины лба Илиаса. Он взглянул в воду и увидел. Из темноты проступало изображение некого древнего создания, более древнего чем луна и холмы. Темные, косматые волосы вились по плечам, глаза глубоко посаженные и большие горели темным, тяжелым блеском. Его обнаженное тело мощное и крепкое, блестело гладкой кожей и золотым обручем на шее. Голову венчали раскидистые и острые рога оленя, такие какие вонзают друг в друга лесные гиганты в пору осеннего гона.

— Илиас смотрел на свое отражение, не понимая смысл этого видения. Шелест листвы Ивы вывел его из ступора .

— Ты не узнал себя, молодой Закари? — прошептала она. Ты не узнал вошедшего в тебя Рогатого Отца? Тысячи лет он лежал росой на траве и звездами в небесах, ожидая того, кто достоин привести его в мир. И он нашел того, кто так же как и он отдал свое тело и жизнь за других, того, что осознанно принес себя в жертву. Лишь в теле пожертвшего собою, способен заново придти в мир Рогатый Отец. Как долго ждал он этого дня и вот он наступил. Осознай свою силу, Закари. Осознай ее, и спаси Лес, став его отцом и богом!

— Что, что я должен сделать? — спросил Илиас. Его голос стал непривычно громок и глубок.

— Завтра ты пойдешь по лесу, Рогатый Отец. Не мне тебя учить, но ты соберешь всех кто населяет Рейнхоуп. Ты закроешь дверь между двум мирами, и наш мир перестанет впускать в себя зло мира людей.

— Как закрыть дверь? Как?! Что должен я сделать?

— Обрести свое вырванное сердце, Рогатый Отец. Если в твоей груди будет сердце, миры отделятся друг от друга, не пересекутся больше. Забери лишь то что принадлежит Рейнхоупу. Прощай. Больше я не скажу ни слова. Мое время заканчивается. Иди и правь, и будь мудрым.

Ива умолкла. Илиас поднялся и медленно пошел прочь. Когда он шел из-за кустов появлялись хёнды, дикие звери, блуждающие огни и насекомые. Они шли за ним, как за господином и отцом. Илиас вздрогнул, когда перед ним выросла гигантская, похожая на ворох хвороста фигура Кустовика. Тот, кого боялся весь Рейнхоуп тяжело поклонился Илиасу, касаясь земли и сбрасывая листья. Рогатый Отец, сотворивший их всех безраздельно правил существами и сущностями Вечного Леса.