Глава 7

Эвжения:

Я неслась по переходам, практически не глядя под ноги. Твою ж мать! Моя невнимательность едва не стоила мне жизни – несмотря на всю мою одаренность, не думаю, что со свернутой шеей смогла бы продолжить активную жизнедеятельность. А это уже третий раз за последнюю минуту. Но нет времени осторожничать – я не знаю, что с Милкой.

«Ага, а со свернутой шеей и лежа в роскошном гробу, ты ей ОЧЕНЬ поможешь!» — пришлось быть чуть внимательнее, признавая его правоту. Но как же я ненавижу, когда он прав!

— Сирак! Что с ней?! – заорала я, едва завидев слугу.

— Не знаю, миледи! – таким нервным и обеспокоенным я его видела впервые. – Она резко побледнела, выронила поднос и потеряла сознание…

— Где?..

— В комнате сейчас, но к себе знахаря не пускает…

Не слушая Сирака, я шагнула в комнату, где раздавались неслышные для остальных отчаянные рыдания – мой слух отчего-то был много тоньше, чем у простых смертных, сравнимый разве только с эльфийским – прямо сквозь запертую дверь, вызвав сдавленный вскрик у присутствующих. Две декады билась над этим плетением – очень уж не хотелось проспорить Мирию, заявившему, что это никому не под силу, а уж тем более «нахальной девчонке, возомнившей о себе, Пресветлый знает что!», седмицу выполнения ВСЕХ его желаний. На упоминание Пресветлого привычно поморщилась, но говорить ничего не стала – объяснить свою неприязнь, не открывая маленьких, но весьма опасных тайн из прошлой жизни, не было никакой возможности. А затем душа пела и плясала, а я дико радовалась при виде кислой физиономии мага, целую неделю приносящего мне завтрак, обед и ужин, чистящего Диабло – я искренне ржала, наблюдая за злорадно оскалившимся в предвкушении жеребцом и обреченно застывшим Оберегающим, носящего шлейф моих платьев – вот на какие я жертвы ради него пошла, целых семь дней в платьях и на каблуках! – и все это в безразмерном женском цветастом платье старшей служанки, украшенного рюшами и воланами, и с ЧЕПЧИКОМ с кружевами! Последний вызывал у меня бешенный восторг. Когда я только озвучила свое желание, меня спасли лишь быстрые ноги и привычка много и долго бегать. Шокированный и дико хохочущий граф даже не пытался спасти единственное и горячо любимое чадо. Закончился наш забег под высоким деревом, куда я с прытью кошки взлетела, тяжело дыша и блокируя левитационные заклинания взбешенного мага. И все же ему пришлось тогда подчиниться – скрепленный магией договор не сильно нарушишь, мигом получишь магическое пламя в ответ – и здрасьте, Посланники. Мирий ни дураком, ни самоубийцей не был…

— Милка, маленькая моя! – я обняла горько плачущую девушку. – Что с тобой, моя хорошая? Где болит? – я обеспокоено вглядывалась в бледное лицо подруги, ощупывая ауру в поисках отклонений.

— Душа… Душа болит… — удалось разобрать сквозь всхлипы. – Лучше бы это я умерла!

— Да что же ты говоришь, глупенькая! – я слишком испугалась, чтобы проявить хоть каплю мешающих эмоций. – Милайя, родная моя, ну что такое?

И тут я поняла… У нее было две ауры! Две! Пусть вторая была едва заметна…

— Твою ж мать! Милка-а-а… — я растерянно и ошарашено смотрела на дрожащую от всхлипов девушку.

— Ты поняла… — испуганно-обреченный всхлип. – Мне собирать вещи? – так тихо, что слов почти не разобрать.

— Идиотка моя любимая! – я прижала к себе еще горше разрыдавшуюся подругу. – Ну что ты говоришь? Ну какие вещи? Ой, дурында-а-а! Куда я тебя отпущу? Фигушки! Мне маленькая племяшка и самой нужна! – нахально и преувеличенно бодро заявила я в расширившиеся, полные слез глаза.

— Что?.. Ты хочешь сказать…

— Угум! Говорю. Возьмешь меня Оберегающей? – я хитро сощурилась, продолжая мягко поглаживать вздрагивающую девушку, незаметно направляя потоки целительной магии на ауру подруги и осторожно воздействуя ей на подсознание – уф, как же выматывает такая многоуровневая работа!

— Женни! – Милайя опять разрыдалась, прижавшись ко мне всем телом.

— Тихо, маленькая! Тихо… Все ведь хорошо… Мил, а кто счастливый папаша? – ой, зря я это спросила! – Милка! Ну, милка! Да что же с тобой происходит? Ну успокойся, моя хорошая… Все хорошо… Да чтоб демонам с Пресветлым извращаться! Хватит реветь! – рявкнула я, выведенная из себя.

— Женни! – подруга в ужасе округлила глаза, но истерику прекратила.

— Что, Женни! Что, Женни! – я разозлилась.

— Ты что! Это же Пресветлый!

— И что? – я в деланном недоумении приподняла брови. – Что ты на меня глазами хлопаешь? Ну не уважаю я его! Да и за что, собственно? – Милка открыла рот и… и закрыла, задумавшись.

— Ну, он заботится о нас… — неуверенно начала она.

— Да-а-а? – скептически вздернутая бровь и море иронии.

— По мере сил… — еще тише.

— Очень скромной, надо заметить, мере! – я еще раз хмыкнула и резко приказала: – Рассказывай!

— Я… — глаза подруги опять наполнились слезами.

— Так! – с угрозой начала я. – Или ты спокойно и без истерики мне все рассказываешь, а потом мы решаем, стоит ли плакать, либо продолжаем дискуссию на тему никчемности Богов – пантеон у вас внушительный…

— Я постараюсь держать себя в руках! – быстро и испуганно пробормотала Милка и неожиданно хихикнула. – Умеешь же ты быть убедительной!

— Еще как! Вот эльфа уболтала меня в род принять. Только тс-с-с! Это секрет! – я задорно улыбнулась, наблюдая за округлившимися шоколадными глазками, в которых не было больше безысходности, лишь слепая вера в меня.

Я украдкой вздохнула, пряча горькую усмешку. Как же тяжело и невыносимо сложно быть сильной, демонстрировать железную уверенность, быть единственной надеждой, той стеной, за которой можно спрятаться от всех бурь и невзгод. Вот только… А за кем прятаться мне?.. А я Создательница, на мне ответственность за целый мир, так что мне не положено. До боли закусить губу, выпрямиться и уверенно улыбнуться доверчиво прижавшейся ко мне подруге…

Я бесшумно покинула комнату, стараясь не тревожить сон Милайи. Пока шагала в кабинет к отцу, постоянно обдумывала ее рассказ. И понимала, что помочь тут нечем – не из могилы же, в самом деле, новоиспеченного папашу поднимать! Отцом малыша был солдат из гарнизона графа, молодой рыцарь. Не дворянин, но и не простой крестьянин – потомственный вояка. Его отец, полноценный гвардеец, служил в личной гвардии графа. Личная гвардия – малопредставимая роскошь! Гарнизон был у каждого дворянина, а вот полусотенной гвардией мог похвастаться разве что император. А ведь полсотни умелых рубах – ого-го какая сила! Не стоит забывать и про полусотенный гарнизон. Итого – сотня отборных бойцов. А ведь постоянные тренировки с гвардейцами незаметно подтягивали уровень и простых воинов. Во время того нападения изрядно проредили маленькую графскую армию. Погиб и отец Олина, видно, от горя у парня совсем съехала крыша – правда, это в моей интерпретации, Мила же обставляла все с куда большим драматизмом – он решил пройти испытание на гвардейца, толком не закончив обучение… Вот и пополнил те статистические данные, ну, которые о трех из двадцати… Болван самонадеянный! Но ругать его поздно, надо думать, что делать. Хотя… Чего там думать, я уже все решила.

«Вновь забыв, хоть с кем-то посоветоваться!»

Завянь.

— Папка! – я с визгом повисла на шее у ошарашенного графа. – Что я тебе расскажу-у-у!

— Егоза! – беззлобно попенял отец, подхватывая меня на руки и усаживая на колени. – Ну, рассказывай!

— Пап, я скоро тоже Оберегающей стану! Как Мирий! – отец закашлялся. – Здорово, да? У Милки будет малыш, а я буду его хранить! – мой мечтательный голос, счастливо блестящие в возбуждении глаза и тщательно спрятанное в глубине глаз беспокойство.

— Малышка… Но она же… Хм…

— Всего лишь служанка? – я мгновенно сбросила маску, холодный тон и гневно суженные глаза.

— Женни, я ничего не имею против этой милой девочки, но что скажут… — граф замолчал, наткнувшись на скептически вздернутую бровь. – Понимаешь…

— Все дело лишь в том, что я аристократка, а она нет? – я медленно тягучим движением поднялась с колен графа.

— Ну-у-у… Да, в общем…

— Я все поняла, Айлоррион дель Вьетиp’рин! – лед в глазах и голосе. – Когда я могу провести Обряд?

— Какой Обряд? – искреннее недоумение смотрелось бы потешно, если бы не серьезность происходящего – я ведь собиралась отказаться от семьи…

— Отказа. Знаете, граф, приходишь, бормочешь разные ненашенские слова, руки режешь, опять бормочешь и – оп-ля, никаких родственных уз! – я насмешливо ухмыльнулась, вот только глаза продолжали выстуживать все вокруг.

— Значит, так, да? – граф тяжело ронял слова.

— Только так. Отец! – я твердо встречаю давящий взгляд. Прости, Айлор, но я оказалась гораздо старше, чем могла представить, я не тот испуганный ребенок, которого ты подобрал. Прости. Мне так жаль…

— Глупышка! – неожиданно нежный голос догнал меня на пороге. Не верю. Оборачиваюсь и бросаюсь в приветливо распахнутые объятия.

— Папочка, прости! – я прижалась к отцу, пряча пылающее лицо. – Прости, пап. Просто… Нельзя иначе…

— Женни, доченька, я ведь сказал, что никогда тебя не отпущу и никому не отдам! Неужели ты думаешь, что я откажусь от тебя из-за такого пустяка? – я бешено замотала головой, не понимая, за что мне такой подарок. – Ну, хочется тебе наплевать на многовековые традиции и устои, плюй себе. Только… Не нужно для этого уходить из семьи, малышка. Таким не разбрасываются, дочка…

— Папочка! – меня хватило лишь на сдавленный хрип – все силы уходили на борьбу с непрошенными слезами. – Пап, мне так стыдно! Прости, папуль. Я… Просто я подумала… А, не важно! Дура просто! Прости, папочка! – я бессвязно шептала, еще крепче обхватив графа за шею.

— Пустое! – отец погладил меня по волосам. – Просто обещай, сначала думать, потом принимать решения. Хорошо, малышка?

— Я постараюсь, папка!

Я еще немного посидела с Айлором. Не знаю, за что он меня так любит – я явно этого не достойна. А уж мое безобразное поведение в последние декады… Мне безумно с ним повезло – граф был лучшим отцом, какого только можно желать…

— Я пойду…

— Беги уж!

— Пап… Спасибо, что ты меня понимаешь иногда даже лучше, чем я сама. И еще… маме скажешь сам! – и тут же выскочила вон, захлопнув дверь, но успела расслышать веселый смех Айлора.

Собраться. Взбодриться. Вперед. Меня ждет самовлюбленное недоразумение природы. Но… я невольно коснулась губ, которые помнили сумасшедшие поцелуи, хранили вкус и запах Князя и горели, словно я только-только отскочила от ушастого. Бог мой, что за наваждение! У меня ведь есть муж, которого я безмерно любила, иначе, ни за что не согласилась бы на Обряд, и дочь… моя малышка, которую еще только предстоит найти. Эта мысль помогла прийти в себя. Все странности моего ненормального мозга и поведения, можно разобрать и позже – сейчас есть только цель. Как только сожму в руках свою малышку, услышу ее хрустальный смех… Вот тогда и стану думать, а что это, собственно, со мной было?

— Рада, что Вы меня ждете, Князь. Что я там говорила о вероятности не выдержать ритуал? Пять к семи? Можете радоваться – теперь она шесть к семи! – я усмехнулась застывшему эльфу. – Скажите, Князь, Вы очень азартный эльф? Любите пряный аромат риска? Вам нравится ощущение бега по кромке обрыва? – жарко зашептала я, не испытывая, впрочем, и капли этих эмоций – мне было страшно. Немного. А еще я устала. Я так устала…

— Ты сумасшедшая? – ушастика перекосило.

— Нет, — совершенно спокойно. – Я просто слишком устала, Князь… — так тихо, что он вряд ли что услышал.

— Женни? – потрясенный эльф смотрелся весьма потешно. Услышал… Зараза ушастая!

Едва уловимое колебание воздуха – и горячие руки безошибочно находят меня в просторной комнате. Крепкие, но весьма бережные объятия и легкий поцелуй в висок. Почему с ним так спокойно? Задаю вопрос вслух.

— Потому, что с рядом тобой так хорошо! – ответ.

Стоим, молчим, не зная, что делать с этими откровениями. Чуткие пальцы мягко поглаживают спину, перебирают укрывшие плечи серебристым плащом пряди. Тишина не тяготит. Возможно, нам удастся подружиться. Большее, я ему предложить не могу. Слишком уж у меня большой хвост из проблем и опасных тайн. Нет, не хочу его в это втравливать! Это моя война, только моя!

— Идемте, Князь! – я медленно отстранилась, подавляя вздох разочарования.

— Называй меня Аурон. Это мое домашнее имя.

— Идет! – легко согласилась я. – Кстати, можешь звать меня Эвви. Это близнецы так над моим именем поизвращались! – пояснила я. – Нет, не расскажу. Сам увидишь!

— Конечно. А до этого момента тебе придется тащить меня на себе! – хмуро отозвался эльф.

— Неа, мы поступим хитрее. Но… Тебе опять придется мне довериться, Аурон! – предупредила я.

— Если ты вновь заберешься ко мне на руки и будешь так страстно обнимать – я готов на все! – хмыкнул мой кто?

— Не дождешься! Но идти придется тесно обнявшись. Через пол замка. Ох е! – до меня только сейчас дошел весь ужас. – Прекрати ржать! Это не смешно!

— Эвви, ты потрясающее существо! Ты всегда сначала делаешь, потом думаешь?

— За редким исключением! – подтвердила я.

— Очень редким? – издевается.

— Очень! – а мне что, жалко что ли?

— Все, я спокоен.

— Почему это? – не поняла я.

— Я трупам как-то все равно! – флегматично пояснил Князь, безуспешно пряча подрагивающие уголки губ.

— Так, может, и ритуал не станем проводить? Какая в принципе трупу разница? – задумчиво-небрежно.

— Э нет, я передумал! Я еще поживу! – в притворном страхе вскричал эльф.

Отсмеявшись, я подошла к Аурону.

— Знаешь, а ты не такой идиот, каким иногда кажешься. Иногда ты очень даже ничего.

— И когда это? – обиженно поинтересовался эльф.

— Когда забываешь, что Перворожденный, высшая раса, титулованный, аж жуть… Мне продолжать? – с сарказмом хмыкнула я.

— Не стоит. Я понял. Одно любопытно, откуда такое развитое чинонепочетание? Кто твои родители?

— Поверь, ответ тебя безмерно и вряд ли приятно удивит.

— Хм.

— Иди сюда! Обнимай, только не раздави! Так, хорошо. Теперь осторожно, ОСТОРОЖНО!!! Прижимай к себе. Угу. Теперь пробуем ходить синхронно – постарайся почувствовать мое движение. Медленно. Так. Отлично. Ууу, Бездна! Аккуратней! У меня всего две ноги! Ладно. Вроде, все…

Я немыслимо изворачиваюсь и поднимаюсь на цыпочки, чтобы сжать ладошками лицо ушастика и прижаться к нему лбом. Так, а теперь плетение – есть!

— Добро пожаловать, Аурон. Как тебе в моей голове? Нигде не жмет?

— ?!!!

— Мало ли… Вдруг в мою маленькую черепушку не помещается твой большой мозг? – дождавшись презрительного фырканья, весело скалюсь. – Так, а теперь бы еще сообразить, как одновременно держать Мост Душ и передвигаться?

— Что? Ты можешь держать Мост?

— Угу. Я вообще талантливая до жути!

— Я уже понял! – серьезно кивнул эльф. – Именно до жути.

— Лучше бы сказал, как бы так приспособить плетение, чтобы мы могли двигаться?

— Но это невозможно! Это слишком тяжелое и энергоемкое заклинание, чтобы его так легко изменять. Как оно у тебя вообще вышло? Да и структура у него статичная! А ты что, Ментал? И какой у тебя тогда уровень, если ты строишь такие плетения?

— Угум. Это у вас она статичная, а у меня будет шелковая! – я решила отвечать на вопросы выборочно. О, придумала! Все, я точно гений!

— Ну что, потопали что ли? – скромненько позвала я задумавшегося Князя – ох, не к добру.

— Что?

— Пошли, говорю.

— Но… Как?

— Слышал, что дуракам закон не писан? Так вот, талантливым юным магичкам тоже! – я самодовольно усмехнулась. – Идем уж!

Я накинула легкий морок – только слухов мне не хватало. До подземного защищенного от сканирующих заклинаний зала добирались медленно. Мне стало казаться, что ушастый специально оттягивает время. Да и его ручки то и дело пытались отправиться в путешествие, но я резко пресекала все поползновения – я все-таки замужем! Но эльфу об этом сказать не решилась. Почему-то…

— Что ж, клянись давай! – и эльф опять превратился в Князя, вспомнив, какую цену я запросила.

Я спокойно и излишне хладнокровно выслушала клятву, внесла некоторые коррективы, проигнорировав злобные взгляды.

— Принимаю! – мягкая вспышка и запах озона.

— А теперь ты принимаешь меня в род и отказываешься от титула в мою пользу.

— Прямо сейчас? – эльф скрипнул зубами.

— А чего тянуть?

— Ты обещала ответить на вопросы…

— Спрашивай!

— Кто ты?

— Графиня Эвжения дель Вьетиp’рин, единственная дочь графа и графини дель Вьетиp’рин, Наследница престола Империи! – спокойно ответила я.

— Не может быть! – побледневший эльф смотрел на меня с ужасом. – Это же невозможно!

— Глупости! Вы просто недооценили гений моего отца! – я сняла щиты, позволяя увидеть отметку Наследницы на ауре.

— Как такое возможно? Кто ты?

— Я ведь ответила. Я просто маг. Талантливейший и сильнейший со времени существования мира. Это слова отца. Я владею всеми Силами, если тебе интересно. И мой уровень много сильнее, чем у ваших Архимагов.

— Духи Леса!

— Не стоит! Они не помогут. Прими как данность.

— Почему о тебе никто ничего не знал?

— А мне бы дали выжить? – саркастически усмехнулась я. – Ты бы первый пожелал избавиться от такой помехи! Не спорь. Это политика. Я понимаю…

— Чью игру ты ведешь? Кто тебя направляет? Граф?

— Не поверишь. Я играю только в СВОИ игры и по СВОИМ правилам.

— Это ведь ты исцелила графиню?

— Естественно, я не могла позволить ей умереть. Именно тогда мои волосы и стали такими. Малая цена – я ведь должна была умереть, вычерпав досуха резерв и начав растворять душу…

— Зачем?

— Просто иногда не жаль не только жизни, но и самого существования. Мне было не жаль.

— Сумасшедшая…

— Возможно. Но они – моя семья, ради них я пожертвую всем.

— Ты страшный человек, Эвжения дель Вьетиp’рин.

— Самой порой страшно… Ладно, возможно, я соглашусь поговорить еще потом.

— Если выживешь! – едкий комментарий я пропустила мимо ушей.

А дальше все сплелось в клубок из потоков Силы, которыми я вертела, как хотела, не замечая застывшего в ужасе эльфа, и боли. Она обрушилась на меня сразу, заставив застонать и прокусить губу до крови. Ничего, осталось немного. Еще чуть-чуть потерпеть. Совсем чуточку…

Наурониманиэль ллиер Оссентиниель ди Ллияр:

Дель Вьетиp’рин! Духи Леса! Она дель Вьетиp’рин! Я предлагал стать моей любовницей единственной наследнице влиятельнейшего и богатейшего графства, первой претендентке на престол! Теперь мне понятна ее ирония на счет титулов! Одно не ясно, почему она не убила меня за страшное оскорбление на месте? Да и вообще, слишком она странная для человека! А ее аура! Нет, не понимаю! Но если она ведет свою игру, то чего хочет добиться? И почему согласна рисковать жизнью ради этой цели? Что же ты хочешь получить, девочка?

Сдавленный стон и алая с золотистыми искрами струйка отвлекли от размышлений. Духи Леса! Что это? А наследница теперь уже двух престолов четкими и уверенными движениями сплетала кружево чар. По ее лицу струился пот, а из прокушенной губы все так же сбегала тонкая струйка, выдавая истинное состояние человечки. Завершающие штрихи и наполненный болью шепот. Обессиленная ведьмочка оседает на мрамор пола.

— Стой!.. Не открывай… Глаза… Ослепнешь вновь… Ты отвык… От света… — хриплый шепот слов, выдавливаемых сквозь смертельную усталость. – Вот… Возьми… Повяжи… — мне на руку опустился легкий шарфик, и одновременно с этим раздался глухой звук удара – человечка отдала больше, чем имела на то право.

Жива ли? Быстро завязав глаза, шагнул к бессознательной девчонке. Редкое хриплое дыхание и ни признака сознания. Идиотка! Я разозлился, но почувствовал странную щемящую радость – она ведь обо мне заботилась. Подхватив ведьмочку на руки, в который раз поразился хрупкости и невесомости ее тела и направился к выходу. Нам предстояло «увлекательнейшее» путешествие по незнакомому замку – слепой эльф и бессознательная ведьма! И зачем я появился на этот свет?