Глава 6

Эвжения:

Я почти бежала – гадкий эльф! Вот и будь с ним вежливой после этого! Остановившись, я прикрыла глаза успокаиваясь. Нет, ну что за поразительно глупое в своей надменности существо! Да и я не лучше – пожалела самовлюбленного павлина. Но… Я слишком хорошо знаю, что значит одиночество и безнадежность. И не могу пройти мимо…

Тогда, в моих покоях, когда Князь попросил остаться, что-то дрогнуло внутри. Представив себя на миг на его месте, я не смогла больше злиться, а просто поняла и приняла эльфа таким, какой он есть. Ведь сложнее всего попытаться понять кого-то, отбросив собственные обидки и накопленную злость. Я очень старалась. И у меня почти получилось. Я даже решила отказаться от первоначального плана. И как дурочка посреди ночи побежала к Перворожденному, потому что вообразила, что ему тяжело! Вот наивная! Нет, ему тяжело – не спорю. И даже могу представить. Но… Бог мой, да я ведь рисковала всем: и жизнью, и безопасностью, и сохранностью своей тайны. И если бы только своей!.. Если бы эльф только догадался, что за сокровище сидело у него на коленях… Повезло, что в своем презрении к жалким людишкам Светорожденные так слепы. Да и не это главное. Я ведь душу перед ним раскрыла… Я ведь ни с кем не делила волшебное время рассветов и закатов. Несколько раз присутствовали близкие, но, быстро уловив мою острую потребность в одиночестве в такие моменты, с сожалением, но уважили мое желание. И вот теперь, когда мне впервые сознательно захотелось с кем-то разделить эти мгновения, захотелось подарить надежду на лучшее… Нет, нет, нет! Не хочу больше об этом думать. Эльф сам все решил – я лишь принимаю его волю. Полная свобода действий, не так ли, Пресветлый Князь? Вы ведь так хотите презирать и ненавидеть людей, ну а я дам вам для этого более, чем существенный повод.

Ухмыльнувшись, я направилась в лабораторию – одни демоны – с неких пор упоминать Пресветлого для меня неприятно – знают, сколько у меня еще дел! Лаборатория встретила знакомыми запахами и резко вспыхнувшими осветительными шарами. Я оглядела непаханое поле работы – и обреченный стон сорвался с губ. Да тут хватит и на сотню галерных рабов, а я у себя одна… Ужас! Но нужно было торопиться – неожиданно свалившийся на мою голову эльф спутал все планы. Я выбилась из графика, забросила съемки кино, а из обещанных девяти кристаллов, была готова лишь пара, а про учебу и говорить не стоит. Нет уж, так дело не пойдет. Даю себе три дня, чтобы закончить с кристаллами и отправить магов сколачивать мой начальный капитал, причем вполне легальным образом, что приятно греет душу. К тому же, не следует забывать и про эксперименты с фоторамками – вот уж где, действительно, вкалывать и вкалывать. К тому же пора возобновлять свои занятия – мои знания о мире далеко не так обширны, как хотелось бы, да и кинжалы пронзают чучело хорошо, если через раз, про лук я лучше помолчу – постоянный и не проходящий источник комплексов. Да и мечи, пусть и великие артефакты, но собственного опыта заменить не могут, а раз так… Значит, арбайтен, майне либе, арбайтен. Еще раз тяжело и обреченно вздохнув, я пододвинула к себе первую заготовку кристалла. Бог мой, как же сложно…

С удивлением в зеленых глазищах я разглядывала себя в зеркале. Н-да… А я и не знала, что так «чудно» выгляжу. Неудивительно, что от меня люди шарахаться начали – увидела бы эдакую «милашку» ночью заико… эээ… Пульсаром бы швырнула. Не раздумывая. Нечего нечисти в приличном замке шастать! Н-да уж…

«Истинную красоту ничем не испортишь!» — ехидно вклинился в мои грустные размышления внутренний голос.

«А мне, похоже, это блестяще удалось!» — раздосадовано хмыкнула я, отворачиваясь от столь жестокой поверхности – хоть чуточку приврала бы что ли.

Меня совсем не радовало увиденное. Да и не удивительно, откровенно говоря. Шикарные снежно-белые пряди уже дня три-четыре, а может, и все пять не видели гребень. Спутанные, пропыленные, со следами множества алхимических экспериментов – смотреть больно. Впалые щеки, сильно заострившиеся черты, бледные губы и просто шикарные фиолетово-черные тени под глазами. Шик и блеск. На тощее тело без слез не взглянешь. Да из меня даже бульона на косточке не сваришь. Одежда висит мешком. Пыльным таким, грязным, местами рваным. Надеюсь, графиня меня не видела…

«Эвжения! Как только вспомнишь, что являешься наследницей славного и древнего рода, будь так добра, зайди ко мне в покои! И, чем раньше ты это сделаешь, тем будет лучше. Для тебя. Нам нужно обсудить некоторые аспекты правил поведения юных леди! Выражаю надежду на то, что ты все же вспомнишь о правилах приличия и прибудешь в ПОДОБАЮЩЕМ виде!»

Все, я труп! Леди Мирабель меня убьет! Ууу, и даже граф здесь не помощник – он сам в такие моменты опасается своей сиятельной супруги. Гадство! Гадство!!! Гадство!!! У Мирия что ли приюта просить? Угу, так он меня и приютил – самому жить охота. А может, смыться к эльфу и попросить политического убежища? Угу, и терпеть его презрительную надменность… Нет уж, я лучше к маман на двухчасовую лекцию «Правила поведения юной леди в приличном обществе: подробнейшие аспекты и доступные примеры с участием одной небезызвестной вам особы». Бррр… А что делать? Только молча кивать с покаянным видом. Попробовала я как-то раз сострить на тему приличности общества. Что было-о-о-о… Еще два часа нудных поучений на десерт и толстенный талмуд по правилам поведения на сладкое. Урока хватило за глаза. Теперь мужественно молчу с самым виноватым видом, на какой только способна, скромно опустив глазки в пол. И обдумываю очередную гениальную мыслю.

В прошлый раз, например, меня занимал вопрос о том, что будет, если накинуть на себя морок кошки и пройтись перед сворой. Заметят или не заметят подлог? По идее, вроде как должны – существовала доказанная в каком-то там году каким-то там светилом теория о невосприимчивости некоторых животных к наведенной магии, даже целый трактат, посвященный исключительно этому вопросу, имелся. Я же решила проверить теорию экспериментальным путем. Других дурако… экспериментаторов больше не нашлось – пришлось пробовать на себе. Ух, попадись мне этот умник – придушила бы! Нет, отправила бы проверять собственную теорию на практике. Ох, и повеселилась бы я! В тот раз веселился весь замок. Кроме меня… Нет, начиналось все довольно безобидно. Навесив на себя рассчитанный заранее морок, я демонстративно прошлась возле застывшей от такой наглости своры. Если бы я прошлась в своем нормальном виде, они бы на меня и не взглянули, разве что попрошайничать начали бы. А тут… То ли я слишком реалистичный морок навесила, то ли древняя вражда пересилила – не знаю в общем, но драпала я тогда знатно. Прямо таки летела над землей! Наставки потом еще смеялись, что это лучший мой забег, а своеобразный стимулятор вообще можно патентовать как безотказный метод. Выражались они, правда, проще, доступнее и менее цензурно. Это был мой первый рекорд в беге на длинные дистанции с препятствиями. Правда, некоторые шавки таки умудрились меня цапнуть – не серьезно, но больно. Снять морок я отчего-то не догадалась… Смазывая «боевые» раны специальной мазью, наставники не переставали ржать и восхищаться, мол, как летела, как летела! Ничего, через два дня и они полетали…

Дождавшись, когда весь гарнизон соберется на плацу тренироваться, а Мирий и граф присоединятся, я навела массовый морок. Ничего нового – миленькие пушистые кошечки. Почему не коты? Не знаю, так получилось. По-моему, именно этот факт возмутил их больше всего. Псы были подманены мной заранее. А теперь представьте шок собачек, когда перед ними вдруг появилось полсотни миленьких кошечек. Когда первая псина рванула к сражающимся, Мирий осмотрелся вокруг, округлил глаза, заметил мерзко скалящуюся меня, все понял и… и припустился к ближайшему дереву, как назло росшему на довольно внушительном расстоянии. Остальные такой сообразительностью похвастаться не могли, а потому и замешкались, теряя драгоценные секунды. Но ка-а-ак они бежали! Летели!!! Пока я задыхалась от хохота, рассматривая повисших на ветках здоровенных мужиков, милые взбесившиеся собачки кругами носились вокруг деревьев, поджидая какую-нибудь опрометчивую добычу. Отсмеявшись, я сняла морок – псы сразу же потеряли интерес к деревьям и разбежались по своим собачьим делам. Гвардейцы неспешно покидали места «отсидки». Взглянув на их нехорошо ухмыляющиеся лица, я приняла мудрое решение – драпать. И чем скорее, тем лучше. Так свершился мой второй забег, достойный войти в Книгу Гинесса. Ка-а-ак я бежала… Как МЫ бежали… Упертые в жажде мести гвардейцы, возглавляемые папиком и Оберегающим, носились за мной вокруг замка часа три – так я еще никогда не выматывалась. Повалившись на плацу кто где, мы гневно метали в сторону друг друга яростные взгляды, но на большее сил не было. Меня все-таки простили, а молоденький гвардеец-новобранец даже по секрету признался, что такой веселой тренировки у них еще не было. Я аж поперхнулась вдохом…

Вот и сейчас мои мысли были заняты вопросом: можно ли незаметно для эльфа увеличить его ушки до размера ослиных и жуть, каких волосатых и выкрасить шерстку в гламурный розовый? Близнецы ржут не затыкаясь. Внутренний комментатор, похоже, выпал в осадок и/или ушел в астрал. Ну да, знаю, я гениальна и уникальна – таких больше нет.

«И слава твоему любимому Богу!» — с заметным облегчением выдохнули близняшки. Ну-ну.

Записка здесь лежит дня два, так что на проволочку к графине я все равно безнадежно опоздала, а значит… Значит, могу и не торопиться: спокойно принять ванну, привести себя в порядок… Вот к ужину и спущусь. В подобающем для юной леди виде. Подлижусь. Может, хоть достанется меньше…

Кажется, я и на ужин опоздаю. Слуги, уже свыкшиеся с моими «странными» желаниями, наполнили «ванну» — надо подкинуть графу идею с привязкой водяной жилы и проводкой ее в некоторые покои с помощью магии Воды – и сразу же дисциплинированно вышли. Ну, хоть не предлагают настойчиво помощь и не косятся – и то хлеб. Так что я повалялась в горячей ароматной воде в свое удовольствие, изредка подогревая ее огненными. И вот теперь мучалась со снежным великолепием – спутавшиеся пряди ни в какую не желали расчесываться! С проклятиями я отбросила гребень с половиной выломанных зубьев. Это уже третий за час. А пользы – чуть. Проклиная всех Богов и демонов, вызубренных под чутким руководством Мирия, я потянулась к колокольчику.

— Сирак, будь добр, позови ко мне Милайю! – я мягко улыбнулась заглянувшему пожилому мужчине, который настойчиво просился в «мой личный штат».

— Сейчас, леди! – теперь он не вздрагивал от каждого проявления вежливости – привык.

Милайя – молоденькая девчонка, сколькотамюродная племянница Сирака, мое лучшее и незаменимое приобретение. Смешливая, беззаботная, юная. Рядом с ней я отдыхала душой. Девушка была моей отдушиной, той самой разрядкой, которая была необходимей, чем воздух. Именно общение с ней удерживало меня на краю безумия. А еще Мила до одури обожала возиться с моими волосами – не знаю, чем уж они ее прельстили, но от возможности с ними повозиться она приходила в восторг. Следует отдать ей должное, это получалось у малышки бесподобно.

— Здравствуйте, леди! – мне жизнерадостно улыбнулась вбежавшая девушка. Казалось, она не умеет по-другому. Только так, быстро, порывисто, искренне. И так напоминает меня. Прежнюю…

— Привет, Милка! – я почувствовала, как губы расползаются в улыбке. – Мы же договаривались!

— Но, Женни! – девушка смешно округлила глаза. – Не могу же я при всех тебе тыкать! – праведное возмущение на миленьком личике с россыпью конопушек смотрелось до того забавно, что я не выдержала и рассмеялась. – Да-а-а, вот тебе бы смеяться, а на меня уже косятся!

— Что-о-о? – я мигом посерьезнела. – Рассказывай! – приказала я, вручая девушке уже четвертый гребень. Милайя расплылась в счастливой улыбке и со счастливым вздохом погладила мои волосы – сумасшедшая! – и ошарашено посмотрела на беззубые гребни.

— Женни, пойми, господа не дружат со слугами – слишком уж неравная дружба выходит! – как маленькому ребенку втолковывала мне подруга. Вот смешная, я же непробиваемая!

— Ми-и-ил, скажи, ты тоже так думаешь? – в ответ лишь неопределенное пожатие плеч. – Милка, запомни, меня не интересует чужое мнение и дурацкие правила! И дружить я буду с тем, кого считаю достойным, но никак не с тем, кто равен мне по положению! Друг – это, в первую очередь, тот, на кого можешь положиться, кому без колебаний доверишь жизнь. Но… Разве могу я доверять тому, кто измеряет все на вес золота? А что, если кто-то заплатит больше? – я саркастически изогнула бровь.

— Ну-у-у, это вряд ли! – девушка хмыкнула. – Я так поняла, через год ты станешь богаче графа? А ведь он богатейший лорд Империи.

— Через год вряд ли, а вот через два… — переглянувшись, мы расхохотались.

— Женни, а ты не боишься, что я тебя продам? – на меня с любопытством и боязливым ожиданием уставились шоколадные глаза.

— Нет! – покачала я головой после секундного раздумья. – Искреннюю симпатию не купишь. Именно поэтому, я сама выбираю друзей. К тому же… Больше, чем я, они все равно не смогут дать! – Милайя застыла и гневно нахмурилась, но, заметив мою шалую улыбку, рассмеялась.

— Ты не исправима! – она с осуждением покачала головой, но теплые глаза светились обожанием и преданностью.

— Ты мне так и не рассказала, о своих опасениях! – я серьезно посмотрела на нахмурившуюся девушку. – Мила?

— Женни, разное говорят. Иногда и неприличное! – подруга покраснела.

— ?!!!

— Ну-у-у, что мы… Что я тебе нужна в качестве… Э-э-э… — окончательно смутившаяся Милка замолчала, а я тупо открывала и закрывала рот.

— Офигеть! – единственная сиплая фраза, которую я смогла произнести. – Кто?

— Я не знаю. При моем появлении шепотки стихают. Но подруги передавали, да и сама слышала разное. Женни, я понимаю, что это от зависти, но твоя репутация…

— Плевать я на нее хотела! – на мое заявление девушка шокировано округлила глаза. – Тем более… Раньше надо было о ней волноваться. Молодая незамужняя леди проводит по полдня с полусотней полураздетых мужиков. Одна. В закрытом помещении. И чем это они там занимаются? Пяткой чувствую, гневят Светлых Богов! – закончила я тоном завзятой сплетницы – Милайя рассмеялась. – Не волнуйся, малышка, я смогу за себя постоять!

— Я тебя старше! На пять лет!

— Угум. Я помню. Не волнуйся, старушка! – задорная улыбка нравилась мне определенно больше. – Предоставь эту проблему мне.

— Женни…

— Не волнуйся. Все будет хорошо! – я ободряюще улыбнулась обеспокоенной подруге. – Милка-а-а, ты просто чудо! – я с удовольствием разглядывала гладкие пряди, заплетенные в сложную изысканную косу, подруга как раз заканчивала вставлять в прическу шпильки с камушками и зарделась от похвалы. – Кстати, завтра едем в город на ярмарку! – счастливое удивление в шоколадных глазах приятно грело душу. – Думаешь, я не знаю о твоем дне рождения? Будем выбирать тебе подарки.

— Но…

— Неа. Никаких возражений. Я ведь все равно настою на своем! – Милка обреченно кивнула и тут же подняла на меня светящийся счастьем и ожиданием чуда взгляд – и как можно разочаровать этакого милого ребенка?! – Все, беги уж, егоза! Завтра на рассвете жду возле конюшни! – я улыбнулась, глядя на светящееся личико подруги.

— Пока, Женни! – Милайя быстро чмокнула меня в щеку и выпорхнула из покоев.

Я покачала головой и задумчиво уставилась на свое отражение. Малышка. Не смотря на возраст, малышка. Милайя стала для меня чем-то средним между подругой и младшей сестрой. Свою сестренку я безбожно баловала. И вот теперь Мила… Наверное, у меня просто срабатывают инстинкты старшей сестры… Не знаю. Возможно, мне суждено постоянно быть старшей, беря под свое покровительство более слабых. А может, это моя обязанность. Покровительствовать. Как Создательницы. Возможно…

Ужин прошел как-то незаметно. В тихой семейной обстановке. Правда, мысленно я была далека от ленивой неспешной беседы, изредка согласно кивая. Мой отсутствующе-задумчивый взгляд и рассеянное невнимание, если и удивило домашних, то не сильно – привыкли уже, что их чадо вечно что-нибудь обдумывает…

— Женни, я хочу поговорить с тобой о недопустимости…

— Мирочка! Нам с Мирием срочно нужно в лабораторию! Я только что вспомнил, что забыл погасить пламя под котлом с одной очень опасной смесью! Тебе ведь нравится наш замок? – ууу, предатель! Я гневно сощурилась в сторону графа, но тот лишь развел руками.

— Конечно, нравится! Идите быстрее! – Айлор и Мирий с завидной скоростью и заметным облегчением покинули столовую.

— Итак, юная леди! Я хочу… — я привычно отключилась, вернувшись к обдумыванию своей идеи. Впрочем, не забывая кивать в нужных местах.

И все же, ну очень любопытно, как будет смотреться Князь – за неимением другого подручного материала, придется использовать надменного эльфа – с розовыми ослиными ушками? А если стразами украсить? Или, это уже перебор? Клинки оглушающе ржали, внутренний голос нервно икал, перемежая икоту с душераздирающими стонами. Похоже, до меня до такого еще никто не додумывался. Правильно, есть гораздо более приятные способы самоубийства. Но… Я решительно не понимала того пиетета, которым были окружены Перворожденные в глазах абсолютного большинства людей. Граф и Мирий были, скорее, редким исключением. Нет, не понимаю. Видно, здесь очень грамотная и кропотливая работа эльфийской пиар-службы на протяжении многих веков. Н-да, основательные ребята, ничего не скажешь. Я так задумалась, что забыла в очередной раз кивнуть на какое-то нравоучение леди Мирабель.

— Женни! – гневные нотки вызвали непонятное раздражение. – Ты меня не слушаешь?! – обвинение и изумление смешались в этом вопросе-утверждении. Я уже совсем собралась хорошенько психануть, раз и навсегда избавив себя от необходимости часами выслушивать нудные поучения, но в последний миг сдержалась. Сама не знаю, почему. Лишь покаянно опустила голову.

— Простите, графиня! Я слишком сильно задумалась о своем недопустимом поведении! – хорошо, что она не может слышать близняшек, – их громкий ржач заглушал все иные звуки.

— Хм! – на меня недоверчиво покосились, но в кристально-честных глазищах плескалось лишь искреннее раскаяние, и графиня продолжила лекцию.

Так, на чем я там остановилась? Ага! Со стразами или без? Что бы сказал Серега Зверев? А что бы добавила Ксюша Собчак? Однозначно со стразами! Я с трудом сдержала хохот – картинка нарисовал больно уж смешная. И притягательная. Мррр, простите, сиятельный Князь, но я не могу противиться этому соблазну. Да и не хочу, если уж на то пошло…

— Надеюсь, ты все поняла, Женни?

— Конечно, графиня! – прилюдно мы старались не упоминать наши родственные отношения – какую битву мне пришлось для этого выдержать! Зато теперь меня считали лишь молодой одаренной магичкой, которой покровительствуют бездетные граф и графиня. Просто девушка, которой повезло чуть больше, и она смогла понравиться главе могущественного рода. Главное, чтобы они и дальше так заблуждались – я очень люблю и ценю собственную жизнь…

— Ну, и что ты задумала на этот раз? – на меня с жадным любопытством уставились сразу два мага.

— А вот и не скажу! Вы меня подло бросили! – я решительно поджала губы и мстительно сощурилась – пусть помучаются.

— Же-е-енни! – я посмотрела на две умильно-просящие физиомордашки и расхохоталась. Нет, ну как им можно отказать? Порой мне казалось, что я общаюсь с парочкой приятелей-одногодок, веселых и бесшабашных, а не с отцом и крестным. Все-таки Академии весьма и весьма повезло, что я попала в этот мир спустя полвека, после их учебы.

— Ладно уж! Уболтали! – и я выложила свои размышления.

Я говорила, что мои мечи ржут? Ничего подобного! Это я своих родственничков еще не слышала! Отсмеявшись, граф очень серьезно на меня посмотрел:

— Женни, доченька, ты, бесспорно, наше маленькое и бесподобное чудо, но… Ты знаешь, что это страшное оскорбление для Перворожденных? – на меня пытливо смотрели обеспокоенные глаза главы сильнейшего и влиятельнейшего рода Империи и моего отца. – Он не простит этого, дочь. Он тебя убьет! – увидев мою скептически изогнутую бровь, граф поправился. – Во всяком случае, попытается это сделать. Длинноухие ублюдки слишком мстительны и самовлюбленны, чтобы спустить подобную шутку. Даже ребенку. Даже своему спасителю… — я беспечно улыбнулась и беззаботно пожала плечами, граф притянул меня к себе на колени. – Женни, Женни! – он сокрушенно покачал головой при молчаливой поддержке Мирия. – Все слишком серьезно, почему ты не желаешь этого понять?

— Возможно, потому, что не могу серьезно относиться к чужой глупости?

— Глупышка! Я просто очень за тебя боюсь. Ты ведь не из нашего мира, тебе сложно понять здешние устои. А уж про принять я и не говорю. Поверь, дочка, такое здесь не прощают. А я слишком тебя люблю, чтобы потерять из-за подобной глупости…

— Смена имиджа – никакая не глупость! Это очень важное и ответственное мероприятие! – тоном законченной блондинки произнесла я.

— Женни, прошу, ради меня и мамы, обещай не делать глупостей! – на меня слишком требовательно и серьезно смотрели глаза разом растерявшего всю напускную несерьезность графа.

— Хорошо! – легко пообещала я, скрестив пальцы. Дурацкая привычка, но ничего не могу с собой поделать.

Следующая неделя прошла в почти безуспешных попытках найти заклинание, способное вернуть Князю зрение. Я сутки проводила в лаборатории, обложившись талмудами по целительству, коих у графа оказалось великое множество. По понятным причинам. Ничего. Я практически отчаялась. Перерывая все новые и новые носители человеческих и не только знаний. Лишь на несколько часов каждый день я прерывалась, чтобы потренироваться с гвардейцами, да еще два часа занималась с графом и Оберегающим. Пригодились и выученные ранее языки: древнеэльфийский и древнее наречие подгорных жителей – хвала Небесам, древнеимперский мне был вложен еще графом. Но вот первые два языка он не знал, поэтому пришлось учить так, хоть и не без помощи артефактов, существенно облегчивших процесс. А ведь тогда Мирий и Айлор решительно не понимали моих полиглотских устремлений, а сколько я намучилась с произношением! Зато теперь я свободно изъяснялась на всех языках, за исключением, разве что, нескольких наречий малочисленных полудиких племен. Ничего, этот недостаток я собиралась исправить при первой же возможности, поэтому при себе всегда имела парочку артефактов, существенно облегчивших бы мне это занятие.

Я еще больше осунулась, и, если бы не Милайя, исправно приносившая мне подносы со всякими вкусностями, отощала бы окончательно. Вот и сейчас, после робкого стука в лабораторию опасливо зашла Милка – больше никто из слуг на это не решался.

— Привет, мое сокровище! Чтобы я без тебя делала? – я плотоядно облизнулась, принюхиваясь, желудок выводил голодные рулады.

— Окончательно заняла бы место замкового приведения! – слабо усмехнулась подруга.

— Мила? – я озабоченно нахмурилась, только сейчас заметив неестественную бледность девушки. – С тобой все в порядке?

— Конечно, просто устала немного! – беззаботно пожала плечами та.

— Хм! – я полным скепсиса взглядом посмотрела на подружку. – Знаешь, что-то мне не очень верится в твою усталость… Ну да ладно, сейчас у меня нет времени, но очень скоро я освобожусь, и тогда тебе не отвертеться – выложишь все! – девушка лишь кисло улыбнулась. – Прости, Милка, но этот дурацкий эльф отнимает слишком много времени. Ничего, совсем скоро я освобожусь, и тогда в спешном порядке наверстаем потерянное! А сейчас… Сейчас ты идешь ко мне на чердак, я поставлю тебе метку-пропуск, и ложишься спать. Без возражений! Там тебя точно не потревожат! Отдохнешь хоть нормально!

— Но, Женни…

— Ничего не желаю слушать! Живо! – устало улыбнувшись и крепко обняв меня, Милка встала. – Иди, иди. Поднос сама отнесу!

— Спасибо, Женни! – шоколадные глаза смотрели на меня с тихой грустью и немым обожанием. – Знаешь, лучшей подруги нельзя и желать!

— Иди уж, мое сокровище! – я нежно улыбнулась подруге и взмахнула кистями, выплетая кружево пропуска.

Схватив в одну руку вафлю с медом, а в другую травяной настой, я с плохо скрываемым отвращением вернулась к талмудам, свиткам, трактатам. И вновь потянулись долгие часы кропотливого вчитывания в полузнакомые руны так и не ставшего родным письма. Сколько еще времени пройдет, пока я смогу свободно и без особого напряжения читать чужое письмо? Кто знает…

— Есть! Есть!!! Я гений!!! – подскочив и исполнив танец дикарей, я бессильно опустилась на пол. – Есть… Я справилась…

Бог мой, я ведь, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, справилась! Тихая гордость за себя смешалась с дикой усталостью. А ведь Айлор и Мирий давно махнули рукой на мою затею, признав возвращение зрения Князю невозможным. Одна я упрямо билась над неразрешимой задачей. И справилась. Единожды свернув с проторенной дороги принятых правил и норм и проложив свой путь, я не желала сворачивать. Даже в малости. Я пойду своим, третьим путем. Можно сдаться и принять чужие правила, можно быть как все и вовсе не начинать борьбы. Одно или другое. А я выбираю третье. Выбор есть всегда. И я свято в это верю. Обхватив колени подрагивающими от перенапряжения руками и устало опустив на них голову, я медленно прикрыла глаза. Еще несколько часов расчетов, чтобы правильно объединить чары – и все, можно идти радовать Князя. И требовать с него одно желание взамен потраченных сил. А ведь их придется грохнуть в плетение будь здоров! Бездна! А ведь я могу и не выдержать! Может, резерв у меня и практически бесконечный, но последние полторы декады вымотали так, что я еле передвигаюсь. Не знаю, каким чудом не роняю на тренировках клинки и уклоняюсь от ударов – видно, близняшки поддерживают свою непутевую хозяйку. Волна тепла и благодарности заставила мечи довольно заворчать. Вздохнув, я принялась за расчеты – осталось потерпеть совсем чуть-чуть, а затем можно будет плюнуть на все и выспаться. Представив себе целые сутки сна, я блаженно застонала и принялась за расчеты с удвоенным рвением. Как хорошо, что математика всегда мне легко давалась, иначе даже не представляю, как бы я справлялась!

— Невероятно! – граф возбужденно носился по лаборатории, вчитываясь в мои выкладки, рядом семенил Мирий, изредка подпрыгивая, если что-то не видел. Забавное зрелище.

Я сидела в кресле, забравшись в него с ногами и устало откинувшись на спинку. Сейчас мне было не до их хвалебных речей – зверски хотелось спать. И ванну. Горячую. С ароматной водой.

— Пресветлый! – я раздосадовано поморщилась, но комментировать не стала. – Женни, у меня нет слов! Это же! Да одна эта работа тянет на звание Архимага! Да что я говорю! – Айлор подскочил ко мне, подхватив на руки, закружил по комнате, благо, размеры лаборатории это позволяли. – Моя дочь – гениальнейший и талантливейший маг! – полный искреннего счастья и гордости голос отца заставил меня тихо рассмеяться. – Женни, ты даже не представляешь, насколько талантлива! Чудо мое непутевое, ты хоть понимаешь, что значит твоя работа? – я усиленно замотала головой, мечтая вновь оказаться в кресле – там не штормит и не качает. – Так и знал! Не перестаю тебе удивляться! Имея столь мизерные знания, делать настолько потрясающие открытия! А ведь повреждения, нанесенные «Желчью дракона», до этого считались не излечимыми! – граф плюхнулся в мое кресло, усадив меня к себе на колени, дорвавшийся до листочков Мирий с возбуждением носился по лаборатории:

— Гениально! Невероятно! – то и дело доносилось до нас. Переглянувшись, мы с отцом расхохотались.

— Этот эльф даже не представляет, как ему повезло! – граф мягко поцеловал меня в макушку и прижал к себе. – Я безмерно тобой горжусь, дочка! Более достойной и подходящей наследницы и желать нельзя! – развернувшись, я уткнулась лицом в шею отца, с трудом сдерживая непрошенные слезы. Эти слова слишком много для меня значили. – Я очень люблю тебя, малышка.

— И я тебя, папочка! – чуть слышно, но искренне выдохнула я.

— Когда ты обрадуешь эльфа?

— Через час. Сначала ванна, затем Князь!

— О-о-о, он бы безмерно оскорбился, узнав, что ему предпочли деревянную бадью! – мы весело расхохотались.

Наурониманиэль ллиер Оссентиниель ди Ллияр:

Чуть слышно скрипнула дверь, и я в изумлении соскочил с кровати – за прошедшее время я досконально изучил отведенные мне покои, полагаясь на чутье и оставшиеся воспоминания. Ллиесаль Аллияни. Неужели?.. Я боялся поверить.

— Вы свободны! – чуть слышный шорох – и за сиделкой закрылась дверь. – День добрый, Князь. Рада видеть, что Вы в добром здравии.

— Ты пришла… — знаю, глупо, но… Я, действительно, скучал. По единственному существу, которое могло разогнать окружающий меня мрак, пусть и ненадолго, пусть лишь перенеся меня в свое сознание, но…

— Я всегда держу свое слово, Князь.

— Леди… Эвжения… Женни… Я… Я хотел… Извиниться. Я не думал Вас оскорблять! – слова удавалось проталкивать с трудом – не привык я извиняться. Возможно, это первый раз за более, чем три сотни лет.

— Не стоит, Князь. Я не злюсь, — я почувствовал легкую улыбку человечки. – К тому же, разве пристало сиятельному лорду извиняться перед простой человеческой девчонкой? – вот теперь ведьмочка даже не старалась спрятать насмешку.

Не выдержав, я рассмеялся. Впервые со времени нападения я искренне хохотал.

— У вас красивый смех, Наурониманиэль.

— Запомнила? – я попытался скрыть смущение от этой невинной фразы за ехидством.

— Конечно. Это было непросто, но… Я очень старалась! – дрожащий от смеха голос и сводящий с ума запах, и у меня нет сил сопротивляться.

Несколько осторожных шагов – и я мягко касаюсь ее плеча, нежно провожу кончиками пальцев по бархатистой коже лица. Девчонка вздрагивает и пытается отойти, но я аккуратно притягиваю ее к себе. Духи Леса! Она что, совсем ничего не ест? Тело человечки было настолько хрупким, что, казалось, одно неосторожное движение – и оно сломается. Макушка застывшей ведьмочки самую малость не достает мне до подбородка – я ощущаю мягкую щекотку выбившихся волосков. Крепче, но весьма осторожно, прижав ее к себе, опускаю лицо к шелковистым прядям и вдыхаю одуряющий аромат. Великие Предки и Хранительница Леса! Не выдержав, я мягко касаюсь губами гладких волос, нежно поглаживаю спину напрягшейся девчонки. А ведь она совсем еще ребенок! Восемнадцать! Дитя! Но… Духи Великого Леса! Нет сил, совсем нет сил сопротивляться! Не знаю, что со мной. Возможно, я схожу с ума, но как же приятно это помешательство! Осторожно приподнимаю лицо за худенький подбородок, мягко поглаживая нежную щечку. Губы быстро касаются горячей кожи: лоб, веки, щеки, носик и, наконец, мягкие податливые губы человечки. Растерянность и ошеломление девчонки и моя настойчивость. Восхитительно! Тонкие пальчики запутались в моих волосах – и ни тени гадливости, а ведь я помню сильнейшее отвращение сиделки при каждом прикосновении к моему лицу. Отвращение и жалость. Но не у юной ведьмочки. Страшно хрупкое тело прижавшейся ко мне девчонки вытесняло все другие мысли. Моя, только моя.

— Будь моей! – хриплый шепот на грани слышимости, не прекращая хаотичных поцелуев личика человечки. – Будь моей!

— Что? – такой же тихий выдох растерянной и запутавшейся в ощущениях девчонки.

— Стань моей! – я требовательно целую чуть приоткрытые губы.

— Ты п-п-предлагаешь мне стать твоей ж-ж-женой? – я физически ощущаю ее изумление и недоверие.

— Нет! – быстрые поцелуи – губы, веки, щечки. – Нет. Стань моей соррианной! – я продолжал целовать окаменевшую ведьмочку. – Ты будешь иметь все, что только пожелаешь! Все, чего ты лишена, будучи простой человечкой! Ты станешь аристократкой! И наши дети унаследуют титул, пусть и не Пресветлого Князя, но они будут Князьями Леса! Женни? – я чувствовал холодное бешенство человечки, но не мог понять его причину.

— Согласиться на это, но потерять достоинство, самоуважение и… свободу? – тихий от едва сдерживаемой ярости голос заставил меня насторожиться. – Почему Вы считаете, что мне это нужно? Зачем мне Ваше состояние, титул, власть? Зачем?!

— Но…

— …! – я ошарашено вслушивался в изумительные по своей разнообразности и обширности ругательства – где она набралась ТАКИХ выражений? – Да почему Вы так уверенны, что МНЕ это нужно?!!! Почему Вы всех меряете по себе?!!! Бездна!!! Как же я устала… — последняя чуть слышная фраза была сказана еле слышно, я даже не уверен, что правильно расслышал. А ведь мы говорим на эльфийском, я только сейчас это понял. Откуда простая человечка может его знать? Возможно, мне стоило обратить на это внимание, но…

Девчонка ловко вывернулась из моих объятий и отошла к окну, я дернулся к ней, но был остановлен ледяным предупреждением:

— Хотите жить – оставайтесь там, Князь! – и я как-то сразу поверил, но так ничего и не понял.

Почему она пришла в ярость? Я ведь предложил ей то, что она никогда не получит, будучи простой смертной. Так чем она недовольна? Не могу же я сделать женой простую смертную без высокого титула и обширных земель, пусть и сильную в будущем магичку! Неужели она этого не понимает? Ведь ничего оскорбительного я ей не предложил! Любая девушка, даже высокородная эльфийка, была бы счастлива оказанной чести! Так чего же ей не хватает?!

— Почему? – мне важно понять.

— По-че-му? – горький смех болью отозвался внутри. – А вы никогда не думали, что свобода и достоинство гораздо важнее всех титулов и земель вместе взятых? Вам, наверное, такое даже не приходило в голову, высокородный! А я ценю свою свободу. Пусть и без высоких титулов, — последнее она произнесла с явной иронией, причины которой я не понял, — но я слишком ценю собственное уважение и достоинство. А, согласившись на Ваше «более чем щедрое предложение», Князь, я перестану уважать себя! Вам этого не понять! – я ощущал ее горечь и боль, но ничего не понимал.

— Женни…

— Хватит! Вы уже все сказали, Князь. К тому же, даже предложи Вы мне стать Вашей супругой, я бы все равно отказалась! – пока я пытался осмыслить и поверить в сказанное, меня обвили жгуты воздуха, и через миг я оказался на кровати. – Вы знаете, ЧЕМ Вас облили, Князь? – сухой и до скрежета деловой голос – потрясающее для человека, да и эльфа, самообладание!

— Есть несколько догадок, но судить не берусь, — осторожно ответил я.

— Название «Желчь дракона» Вам о чем-нибудь говорит? – ни капли насмешки, хоть я и пытался ее старательно отыскать – смысл сказанного дошел не сразу…

— …! – не менее цветисто, чем у человечки вышло. – Ты уверена?

— Абсолютно! – непоколебимое спокойствие и уверенность.

— Именно поэтому ты отказалась бы стать моей женой? – горькая ирония – единственное, что осталось. – Кому нужен калека-уродец?

— Нет! – а ведь не соврала. – Считайте, что Вы не в моем вкусе! – я опешил от столь абсурдного заявления.

— Значит, это навсегда? – я с болью провел по изуродованному лицу и ослепшим глазам.

— Я этого не говорила.

— Что-о-о?! – сумасшедшая надежда захлестнула с головой. Если она сейчас скажет, что пошутила, я сойду с ума.

— Я могу вернуть Вам зрение, Князь.

— Когда? – дыхание перехватило.

— Сейчас.

— Тогда чего ты медлишь?! – казалось, я готов разорвать спокойно-медлительную ведьмочку за каждый миг промедления.

— Есть одно но, Князь.

— Что? – я с трудом заставил себя говорить почти спокойно.

— Ваше исцеление с вероятностью пять к семи будет стоить мне жизни, — это было сказано настолько спокойным тоном, что я вздрогнул. А ведь ни слова лжи.

— Что? Что. Ты. Хочешь? – вдох-выдох – слово.

— А что Вы можете мне предложить, Князь? – холодное любопытство – и все.

— Все, что хочешь!

— Не стоит бросаться такими опрометчивыми обещаниями, Князь. Это может слишком дорого Вам стоить! – тихое предупреждение человечки вызвало зуд между лопаток.

— Назови цену.

— Ты примешь меня в свой род.

— Что?!!! – я отказывался верить услышанному. – Решила стать бессмертной? – ядовитой издевкой сочился каждый звук.

— Я бы с радостью отказалась от этой «чести», но, к великому сожалению, не могу! – полный болезненной горечи голос совершенно меня запутал. – Знаете, Князь, у меня дома говорили, что бессмертье – это страшное проклятие, худшее наказание, которое только можно придумать. Видеть, как умирают друзья, близкие, любимые… И ничего… Ничего не в силах изменить! Терять частички себя, медленно умирать, но оставаться жить. Что может быть хуже? – я вздрогнул, понимая и принимая. – Я и так бессмертна, Князь. И ненавижу свое проклятие, хоть и не в силах что-то изменить…

— Как?..

— Не важно! – отрезала девчонка. – Для Вас должно быть гораздо важнее то, что, связав наши ауры, Вы сможете подпитываться из моей и без моего близкого присутствия.

— Вы собрались куда-то уезжать?

— Да. Я поступаю осенью в Академию.

— Но туда набирают с…

— Не важно. Для меня сделают исключение! – железная уверенность человечки заставила насторожиться.

— А какова твоя выгода?

— Чем-чем, а благотворительностью я не занимаюсь! – хмыкнула малолетняя стерва. – Не беспокойтесь, я свое получу. И быстрее, чем Вы думаете. Князь! – мой титул прозвучал издевкой.

— Что ты потребуешь взамен?

— Клятву. Вы поклянетесь своей сущностью, силой и славными предками, что никому и никогда не расскажете обо мне то, что узнаете, пока я сама не решу открыть правду. До этого момента Вы будете молчать. И никогда и никак не станете использовать полученные сведения в своих интригах. Естественно, полное непричинение мне вреда. И, конечно же, Обряд приема в род. Мне не нужно быть Вашей родственницей – Тьма упаси! Просто примите в род – и все на этом.

— Почему ты думаешь, что я соглашусь? – ядовитое шипение.

— Иначе Вам никто не сможет помочь. И Вы это прекрасно знаете, Князь. К тому же, стоит мне прекратить подпитывать Вашу ауру…

— Я понял! – глухой голос и жгучая ненависть. – Я согласен.

— Не спешите, Князь. Я еще не закончила! – я почувствовал мрачную усмешку – если это месть человечки за оскорбление, то весьма изощренная. – Я думаю, что смогу вернуть Вам способности в полной мере.

— Что-о-о?!.. — я замер. – Но… Ка-а-ак…

— Не важно! – я начинаю ненавидеть это слово. – Ваш ответ?

— Что Вы потребуете взамен?

— А что я могу потребовать за возможность отомстить и предстать перед предками с гордо поднятой головой? – провокационные нотки – и я нервно дернулся.

— Откуда?.. – кто же она?

— Не важно!

— Духи Леса! Знала бы ты, как я тебя сейчас ненавижу!

— О, что Вы, Князь! Вы же так хотели ненавидеть презренных людишек! Вот Вам и повод! Да и что можно ожидать от мерзких и низких смертных? – все-таки месть – опасная малышка.

— Что ты хочешь? – я почти спокоен.

— Ваш титул! – вот уж кто по истине спокоен.

— Что-о-о?!!! – я говорил, что спокоен? – ложь! – Титул?!!! Так вот зачем тебе необходимо войти в род!!! – ярое бешенство прорывалось наружу в клокочущих звуках.

— Вот видите, Князь, моя выгода – очевидна!

— Заранее подготовилась и все продумала?

— Да.

— Смертельная честность. Для тебя.

— Глупо, Князь. Я Ваша единственная надежда.

— Весьма сомнительная.

— Какая есть. Что Вы решили?

— Согласен! – глухое, сочащееся ненавистью и презрением слово.

— Не стоит, Князь. Если я умру раньше, титул перейдет к Вам.

— Что-о-о?!!! А как же твои дети?

— Я же не садистка и не враг своим детям! – искреннее возмущение сбило с толку. – Вы не передумали?

— Нет! Когда проведем ритуал?

— Сейчас. Или у вас есть особые пожелания?

— Нет.

— Отлично. Тогда… — что будет «тогда», я так и не услышал.

— Леди! Там Милайе плохо! – в покои ворвалась перепуганная служанка.

— Что?! – от тона девчонки по спине пробежала толпа мурашек. – Где она?!!!

— В своей комнате, леди. Второй блок для слуг, леди.

— Идем! – человечка направилась к выходу.

— Ты отменишь ритуал ради какой-то служанки?

— Никогда! Слышите, никогда не смейте унижать моих друзей! – пугающее шипение – она точно человек? – Я его не отменяю, а откладываю!

— Разумно ли тратить Силу в Вашем состоянии?

— Ваша забота выглядит по крайней мере смешно, Князь! – хриплый короткий смешок. – Если я умру посреди ритуала – Вам же лучше, не придется выполнять обещание! И зрение восстановится!

— Зато Сила нет! – отрезал я, не понимая своего глупого порыва и ища оправдания. – К тому же, без твоей подпитки я умру. Разве стоит жизнь слуги моей жизни и воплощения твоих планов? – я саркастически скривился.

— Еще как, Князь. Еще как… — едва различимый шепот и звук закрывшейся двери.

С ее уходом пропал и чарующий аромат. Лишь горький привкус разочарования и горечи, да тугие кольца ненависти. Я продолжал обдумывать наш разговор, но так и не приблизился к пониманию ее мотивов. И еще я никак не мог перебороть свою необходимость в этой человечке. Я ненавидел и презирал ее коварство, восхищался ее красотой и умом и… И не мог ни на миг забыть ощущение хрупкого, почти невесомого тела в руках и сладкие до одури губы… И что же мне теперь делать?..