Глава 9

Эвжения:

Я медленно приходила в себя. Болела голова, свербело горло от недавнего недостатка кислорода, а главное, я совершенно и решительно не понимала происходящего. Я была растеряна и напугана. Происходящее казалось досадной случайностью, но спокойствия это не прибавляло. С трудом разлепив глаза, я заметила, что между мной и взбешенным графом с пульсаром в руке стоит Мирий. Я только хотела перевести дух, как услышала отстраненно-холодное: «Нужно привести ее в чувство и допросить». По спине пробежал холодок. Внутренний голос уже давно, с самого момента «пробуждения», и решительно паникует. Я хотела было напомнить ему о его же утверждениях, что они станут нам друзьями и защитниками, но не стала. Да и граф, заметив, что я пришла в себя, склонился надо мной с мрачной ухмылкой и выплюнул:

— Мы Вас слушаем, леди. У Вас ровно минута.

Я перевела растерянный взгляд на мага, но и у того на лице была написана мрачная решимость идти до конца. Я бы с огромным удовольствием им все рассказала, но я абсолютно не понимала, что они хотят услышать.

— Граф… — с трудом выговорила я, хриплые звуки, вырвавшиеся из саднящего горла, удивили не только меня.

Мирий нахмурился и протянул начавшуюся наливаться свечением руку ко мне – я благоразумно шарахнулась в сторону и отползла назад. Подумав, решила не останавливаться и ползти дальше – планы о бегстве уже не казались глупыми. За мной с безразличным спокойствием следили две пары глаз, а я уткнулась стену, нащупав ее спиной, – не самое приятное ощущение из моего арсенала. На меня надвинулись мрачные маги.

— Не стоит делать глупостей, леди. У Вас осталось мало времени – не тратьте его впустую, и, возможно, тогда я подарю Вам легкую смерть.

Голосом графа можно было заморозить не один водоем, а стальные нотки ощущались просто физически.

Я ничего не понимала, и легче от этого не становилось, скорее, еще страшнее. Мирий вновь протянул ко мне руку, я отрицательно мотнула головой. Маг лишь пожал плечами – свечение вокруг его кисти потухло. Справившись с дрожью, я подняла глаза на графа, в тайне надеясь, что все это лишь неудачная шутка. Н-да, лучше б я этого не делала. В холодных и чужих глазах я прочитала свой приговор. Он не станет слушать жалкий лепет моих оправданий, не поверит ни единому слову – он уже все для себя решил. Айлор нашел виноватого, а этот спектакль исключительно для Мирия. Внутренний голос истериковал, орал, вопил, ругался, пытался в конце концов достучаться до рассудка, грозился немедленно уволиться, если я не сделаю от чересчур гостеприимного дядя графа ноги и … замолк. Видно, все же ушел. Или лишился чувств. Что более вероятно. Нервный какой-то, да? Итак, я осталась одна против решительно и крайне недружелюбно настроенных ко мне дядей.

Я прикрыла глаза, отрешаясь от мешающего и жутко нервирующего зрелища (н-да, граф своим дружелюбным и ласковым оскалом социопатичного маньяка кого хошь заставить чувствовать себя «слегка неловко»). В голове лихорадочно метались мысли, выстраивая на обрывках фраз и скудной информации более-менее приемлемую и хоть что-то объясняющую картину. Подключился и внутренний голос, усиленный радужными. Очнулся, болезный? Ехидничала я по привычке, перед внутренним взором замелькали картинки.

… Перекошенное презрением лицо графа, когда он представлялся…

… Искаженное болью лицо графа, при упоминании болезни жены…

… Неприкрытое презрение и раздражение на господ проверяющих…

И последний штрих, мое последнее воспоминание – недостающая картинка встала на место, и мозаика наконец сложилась.

… Маска застывшей ненависти и боли и арктический холод в глазах. И хриплый рык:

— Как? Как ты узнала? Кто ты? Тебя прислал Совет, так? Поиздеваться решили? Или проверить результаты вашей проклятой волшбы? А может, ускорить? Отвечай! Отвечай, дрянь! …

Я идиотка!

«Рад, что ты это наконец осознала», — со злорадством пропел внутренний голос.

Как можно быть настолько слепой, чтобы не заметить и не увязать в единое эти факты?! Как?! Возможно, меня оправдывает скорость происходящих со мной событий, быстрая и невероятная смена действительности и мое все еще не верящее в возможность всего происходящего сознание. Хотя, сейчас происходящее не кажется бредом. Быстрый взгляд на графа подтвердил, что отпущенное мне время вместе с терпением графа заканчивается, а вот ненависть и желание мстить растут в геометрической прогрессии.

Мысли лихорадочно метались в голове, изредка перебиваемые психующим инстинктом самосохранения. Я должна объясниться с графом! Просто обязана! Да, я могу без особых на то усилий сбежать, воспользовавшись, к примеру, недавно изученным плетением портала, но… Но тогда граф стопроцентно убедится в своей правоте и положит графство, а меня достанет, а мне еще разобраться в том, куда и как я попала, нужно. Плюс магия. Я ничего не смыслила в чарах и плетениях. Голая сила и интуиция. Без помощи мудрого наставника мне было не разобраться ни в магии, ни в окружающем мире. Айлор был лучшей кандидатурой, опытный маг и влиятельный чиновник (как я успела понять), и Мирий. Нет, мне они определенно нужны. Возможно, кому-то это покажется цинизмом и холодным расчетом, вот только… А не пошли бы они, эти думальщики! Я просто хочу жить, а терять столь ценный подарок так глупо я собиралась. Думай, Женька, думай! Черт! Как сложно! Я не знала, что сказать и какие для этого выбрать слова, чтобы мне поверили. Время осязаемо, неотвратимо и безжалостно утекало, слишком быстро, чтобы я смогла продумать более-менее действенный план. Бездна!

— Леди! – требовательный, заставляющий испуганно вжимать голову от звучащих в нем ярости и ледяного презрения голос заставил меня вздрогнуть, еще раз напомнив о временном ограничении.

Почему все так сложно? Путных идей не было. Да и не путных, впрочем, тоже. Была одна, да и та поражающая своим безумием. Почуявший мою решимость инстинкт самосохранения взвыл дурным голосом – я лишь усмехнулась. Выбора нет. Я максимально сосредоточилась, скользнув сознанием к замершим в тревожном предвкушении искоркам. Еще раз прокрутив в голове свою безумную идею, лихорадочно выдохнула и принялась объяснять помощницам их роль в этом маленьком безумстве. Им нравилось. Внутренний голос прошипел что-то вроде «Муж и жена – одна сатана», но тут же умолк. Я спешила – вряд ли мне дадут достаточно времени и спокойно будут наблюдать за застывшей в трансе мной, с остекленевшим взглядом. Вдруг я пакость какую готовлю. Ведь наверняка же готовлю! А чего еще ожидать от подлой мерзавки и приспешницы Совета (еще б разобраться, что он из себя представляет, этот Совет, — совсем хорошо стало бы!)? Вот-вот, я б тоже не поверила. Ощутив дрожь Силы вокруг Мирия и Айлора, я быстро закончила скудный импровизированный инструктаж и резко и широко раскрыла глаза, вбирая в себя окружающий бедлам, фиксируя малейшие детали. Встретившись взглядом с графом, я не отвернулась, не спряталась, а открыто смотрела в его глаза, пропуская всю ненависть, ошеломляя спокойствием. Мне нужно было всего лишь несколько мгновений прямого контакта. То, что я собиралась сделать, было абсолютно мне незнакомо, опираясь лишь на интуицию и неясные образы смирившегося с моей непроходимостью внутреннего голоса, я строила мост между нашими сознаниями. Впервые в жизни. Ничего толком не понимая. Если искорки чего-то недопоняли, либо в последний момент затеют свару, если Мирий, или даже сам граф, что-то поймут и попытаются помешать, если Мирий успеет ударить, если … Слишком много этих «если». И я вряд ли смогу сбежать от Посланников второй раз. Вот только особого выбора нет. Резко выдохнув сквозь сжатые зубы, я единым рывком метнулась к графу, стараясь не прерывать контакта глаз. Мельком успела заметить ошеломление и злость Мирия, поднятые для атаки руки – теперь вся надежда на искорки. Не отвлекаясь и не медля, сжала лицо Айлора ладонями и, приподнявшись на цыпочки (даже с моим метр семьдесят шесть я доставала ему лишь до носа), приблизила свое лицо к несопротивляющемуся, уже попавшему под воздействие чар магу. Ярко запылала защита, отражая нападение Мирия, а затем все утонуло в ослепительной вспышке. Получилось? Или…

Айлоррион дель Вьетиp’рин:

Застывший взгляд девчонки заставил меня нервничать, я даже начал готовить атакующее плетение. На меня посмотрели удивительно спокойные и необычайно теплые глаза гостьи, а потом… Яркая вспышка – и я почувствовал, что куда-то проваливаюсь. Проклятый Совет! Они все-таки добились своего…

Эвжения:

Невероятно, но у меня получилось. Я могу собой заслужено гордиться. Честно говоря, мысленно уже начала готовиться к встрече с весьма недовольными Посланниками.

Думаю, стоит рассказать о том, что я сделала, подробней. Построив «мост сознаний» — моя личная трактовка сего действа – я перенесла сознание графа в свое. Во всяком случае, я на это надеялась. Только так, чувствуя меня, как себя, слыша не только мои мысли, но и их малейшие оттенки, Айлор мог мне поверить. Риск, конечно, но… Привычки тяжело менять, а эта, к тому же, чем-то слишком уж приглянулась моему Я. Усмехнувшись, я направилась к застывшему силуэту мага.

— Простите, граф, что пришлось так поступить, но это был единственный возможный вариант, — с раскаянием и мягкостью в голосе начала я, но была прервана магом.

— Что именно? Атаковать Мирабель? Или отправить к Посланникам меня? Что, подлая девчонка? Что?

— Вы ошибаетесь, — мягким голосом, но уверенно. – А если Вы будете так любезны, что замолчите и дадите мне договорить, то многие вопросы отпадут сами собой.

Покосившись на поперхнувшегося от гнева мага, я улыбнулась и продолжила:

— Надеюсь, что для начала Вы хотя бы признаетесь, что на Посланников я не тяну, – дождавшись осторожного кивка от недовольного графа, я махнула рукой. – А это место непохоже на Мрак Межмирья.

— Что ты знаешь о Межмирье и Мраке, девочка? – со злой иронией поинтересовался граф.

— Вот уж точно побольше Вашего, мой опытный и осведомленный граф! – ледяным тоном отрезала я, а перед глазами проносились картины пережитого опустошения, возвращения эмоций, прогулка по Мраку… Последней пришла боль… Как я не старалась, но задвинуть воспоминания о пережитом кошмаре у прозрачного экрана вглубь измученной души не вышло. Боль, словно не веря своему счастью, сначала несмело царапнула сердце, а затем… Я вновь переживала каждое мгновение, а рассудок вновь пытался выстоять среди океана боли и безнадежности. Как же больно…

Граф не мог видеть то же, что видела я – все-таки в моем сознании хозяйкой была я, но вот чувствовать… О да, он испытал всю ту гамму моих ощущений. Из пропасти безумия меня выдернул хриплый стон. Граф… Ох, Пресветлый! Я усилием воли задвинула свои переживания вглубь – потом, все потом – и бросилась к свернувшемуся и стонущему магу. Уложив его голову к себе на колени, я нежно гладила его по волосам, снимая боль, успокаивая и делясь силой.

— Простите, пожалуйста. Я не желала причинить Вам боль… Мне очень, очень жаль. Просто я не могу это контролировать. Не умею. Простите…

— Что это было? – хриплый стон графа заставил меня вздрогнуть.

— Всего лишь мои воспоминания. Всего лишь воспоминания… Тень прошлого… Жалкие обрывки былой жизни… Простите, я не смогла их удержать. Я не знала, как Вас оградить от этого. Я первый раз устанавливаю подобную связь, так что…

— Воспоминания? Всего лишь? Любопытные у тебя воспоминания – мне они чуть не стояли рассудка… — начал было ворчать граф, но я его бесцеремонно перебила.

— Это далеко не все… — тихий и печальный голос заставил графа поперхнуться ворчанием и уставиться на меня в немом изумлении. В его глазах застыл немой вопрос «Как?!», но что я могла ответить? Рассказать о том, что больше полугода так живу, что сама не раз стояла на грани безумия? Я не могла, осталось лишь грустно улыбаться.

— Сейчас мы в прямом контакте, правда, я не знаю, как это зовется у вас. Я соединила наши сознания, теперь мы чувствуем эмоции друг друга, читаем мысли… Здесь невозможно солгать. Я никогда раньше этого не делала, да и не умела – да вот нужда заставила. Иначе Вы бы не стали меня слушать.

— «Мост Душ»… — потрясенно прошептал маг после того, как к чему-то прислушался. – Это же высший уровень эмпатии и интуитивной магии, доступный не каждому Мастеру…

— Я об этом не знала… У меня дома говорили, что все невозможное совершается неучами, которые не имеют ни малейшего представления о невозможности данного действа, а потому просто берут и делают. Я просто очень хотела, чтобы Вы поняли и поверили… Я не хотела Вам навредить. Никогда. Лишь подружиться, – я замолчала, не зная, что добавить. Так много хотелось сказать, но с чего начать? Я не решалась, а граф молчал. Каждый думал о чем-то своем.

— Прости, Женни. Сдается мне, я был неправ… — голос графа был растерян, я ощущала его раскаяние и досаду.

— Уже.

— Что?

— Уже простила. Я и не злилась. Только испугалась и растерялась. И сначала не могла ничего понять. Но не злилась. Разве что на себя…

— Пресветлый! Ты ведь не врешь! Я чувствую… — потрясенно прошептал маг, а затем простонал: – О, Пресветлый, откуда ты такая взялась-то?! – я пожала плечами. Внезапно граф посерьезнел и твердо произнес: – Леди, мое поведение недостойно дворянина. Прошу меня простить. Что я могу сделать для Вас?

— Просто помогите мне…

— Я в твоей власти, – непонимание и покорность.

— Мне не нужны рабы. Лишь друзья. И… — голос непроизвольно дрогнул, и я закусила губу, сдерживая неожиданный комок в горле. Слово «семья» я так и не смогла произнести.

— Что случилось? Я тебя чем-то расстроил? – подскочивший Айлор смотрел на меня с участием и виной. Только сейчас я поняла, что все это время его голова продолжала лежать на моих коленях, значит, действительно поверил. Я улыбнулась.

— Ничего. Всего лишь воспоминания, – заметив почти готовый сорваться с губ графа вопрос, я качнула головой. – Не сейчас, ладно? Когда-нибудь я все Вам расскажу. Но не сейчас.

— Я не вправе настаивать. Но… Я совсем ничего о тебе не знаю, мне будет сложно выполнить твою просьбу, – осторожно произнес граф.

— Не стоит беспокоиться. Многое я Вам расскажу без утайки, но не все. Я не могу. Ни говорить, ни вспоминать… — видно, граф вовремя вспомнил, чем заканчиваются мои воспоминания, поэтому лишь согласно кивнул. – Я по возможности полно расскажу Вам о себе, а потом Вы расскажете о своих проблемах. Я не хочу, чтобы вновь возникли подобные недоразумения. И мне кажется, что я имею право на правду, – дождавшись виноватого и согласного кивка графа, я продолжила: – Тогда, я думаю, стоит пригласить в нашу тесную компанию Вашего старого друга, иначе он, решив, что я задумала нечто уж очень пакостное, разнесет меня на кусочки. Или помощников с мечами кликнет. Тоже вариант, не внушающий особой радости, – не удержалась от ехидства я. Граф лишь досадливо нахмурился и, хмыкнув, махнул рукой. Лишь на его лице застыло недоверие и болезненное любопытство. Видно, я вновь пыталась сделать что-то, что считалось невыполнимым. Ну, мне не привыкать.

Прикрыв глаза, я максимально сосредоточилась. Сейчас я требовала от себя невозможного: мне было необходимо разделить сознание надвое. Одна часть должна была контролировать наложенные чары, другая же – вернуться в тело и заняться убеждением Мирия. Н-да, ей я не завидовала. Слишком долго у меня ничего не получалось. Как-то дико выглядело то, что я пыталась осуществить. Но терпение и труд… Вознеся хвалу Пресветлому и всем его приспешникам (я все еще продолжала думать на христианский манер), поблагодарив до кучи природное упрямство, я разделилась, и вторая часть меня скользнула в тело.

Мирий тан Сийэл:

Я в ярости и бессильной злобе раз за разом выпускал по девчонке заклинания, но ее защита оставалась невредимой, успешно отражая атаки. Впрочем, девчонка не контратаковала, что было удивительно – с ее-то уровнем Силы! Беспокойство за друга болезненно сжимало сердце. Довольно долго они с этой мелкой мерзавкой изображали скульптурную композицию – я начал подумывать о привлечении кого-нибудь из личного отряда графа, когда тело девчонки вздрогнуло, а глаза широко распахнулись. На ее лице застыло изумление, недоумение и легкая растерянность. Пока я лихорадочно перебирал в голове заклинания, паршивка резко выбросила руку и притянула меня к себе. Последнее, что я запомнил – яркая вспышка света. Прощай, Айлор.

Эвжения:

Кажется, получилось. К застывшему Мирию двинулся Айлор, подарив мне ошеломленный и задумчивый взгляд. Я прикрыла глаза – перенос в сознание еще и Мирия дался очень тяжело. Я слышала, как граф приводит в себя сбитого с толку внезапным перемещением мага, слышала и чувствовала его изумление и улыбалась. Все будет хорошо, я это знала. Я не мешала старым друзьям обмениваться впечатлениями. Зачем? К тому же, мне и так было отлично слышно – в моем-то сознании! – да они и не таились. Закончив, маги подошли ко мне. Мирий распространял вокруг себя целое облако смущения и вины, да и граф от него не отставал.

— Не стоит, я не злюсь, – поспешила я вставить, пока извинения не пошли по второму кругу. – Если ничего жизненно важного не назрело, я начну рассказ.

— Один вопрос, – маг не смог сдержать любопытства, на что Айлор лишь застонал. – Как у тебя получилось построить «Мост Душ», да еще и втянуть кого-то третьего, учитывая, что одним из важнейших условий этого чародейства является добровольное согласие, а вторым – ритуал предусматривает участие только двух человек!

— Не знаю. Я делала это впервые, полностью полагаясь на интуицию. Мне просто очень этого хотелось.

— Впервые… Просто хотелось… — ошеломленный шепот мага в купе с растерянным выражением на лице смотрелись крайне уморительно – первым не выдержал граф, а следом и я залилась веселым смехом, сбрасывая накопленное нервное напряжение. Отсмеявшись, я вопросительно взглянула на графа – тот кивнул. Прикрыв глаза и отвернувшись, я обхватила себя руками за плечи, словно пытаясь не дать израненной душе разлететься вдребезги, и начала рассказ. Я говорила тихо и спокойно, с затаенной грустью, старательно запихивая поглубже болезненные воспоминания, или хотя бы пытаясь оградить моих собеседников – мне же было не привыкать ни к боли, ни к тоске, ни к балансированию на грани безумия.

— Какое сегодня число?

— Первое снеговея, – ответил весьма удивленный граф. Поймав мой недоуменный взгляд, пояснил. – Снеговей – первый месяц зимы.

Я усмехнулась, значит, здесь мне еще не стукнуло восемнадцать. Любопытно, а здесь я тоже через семь дней умру? Жаль, проверить можно лишь дождавшись срока.

— Имя я уже называла. Евгения. Но не имею ничего против Эвжении. Мне восемнадцать, вернее, исполнится по вашему исчислению восьмого снеговея. У меня дома мне совсем недавно исполнилось восемнадцать.

— Да, мы знаем о несоответствии времени в некоторых районах из-за магических аномалий, – вставил Мирий и вопросительно уставился на меня, я лишь пожала плечами – пояснять я все равно ничего не собиралась.

— В день своего рождения я лишилась всего. Дома, семьи… Я не соврала – я совсем одна… — неимоверным усилием удалось заставить не дрожать хотя бы голос, руки лишь сильней сдавили плечи. – У меня нет здесь никого. Моя семья… Да, она была далеко не бедной. И украшения, которые отметил граф – это их подарок ко дню рождения. Последний подарок к последнему дню рождения… — голос все же дрогнул, а я изо всех сил старалась не вспоминать, запрятать эти воспоминания поглубже, оградив магов. Я не желала избавиться от прошлого, нет. Я должна и буду помнить каждый миг – это единственное, что у меня осталось. Я лишь хотела оградить слушателей. – О том, что случилось дальше, я не буду рассказывать. Не только потому, что не хочу, нет. Я не смогу. Я не смогу удержать свои эмоции, а Вы, граф, знаете, чем это грозит. Очнулась я, лежа в снегу, где Вы меня и подобрали. Дальше вам все известно. О том, что я владею магией, даже не подозревала. До сегодняшнего дня. О мире ничего не знаю. Поэтому очень надеюсь на вашу помощь в данном вопросе. Вот кажется и все…

Когда я закончила, повисло ошеломленное молчание. Мне не нужно было оборачиваться или открывать глаза – я и так все слышала и чувствовала. Маги были слишком изумлены и подавленно молчали, пытаясь справиться с эмоциями.

— Любопытная Вы особа, леди Эвжения. И знаете, я рад, что не ощутил на себе силы Ваших воспоминаний – меня пугают даже те слабые отголоски Вашей душевной бури, что смогли прорваться сквозь защиту. Не удивляйтесь, я вижу, что Вы старались нас защитить. Я даже не стану спрашивать о содержании этих воспоминаний! – я выдавила благодарную улыбку, продолжая стоять к магам спиной, зная, впрочем, что они ее все равно почувствуют. – Только… Почему Вы решили, что Вы здесь одни? Теперь Вы с нами. И мы будем рады Вам помочь. Тем более, что у меня еще ни когда не было такой талантливой ученицы.

— Спасибо. Не знаю, как Вас благодарить… Ваша помощь в изучении Искусства будет просто неоценима! – я радостно улыбнулась, а магов просто окунуло в поток света, тепла и благодарности, которые я испытывала. Удивленно вскрикнув, они с удовольствием вбирали в себя мои светлые эмоции. Вампирюги! Ко мне подошел Айлор и, развернув лицом, прижал к себе, погладил по волосам и тихо шепнул:

— Я всегда мечтал о дочери…

Я изумленно застыла и подняла на графа светящийся несмелой радостью и нерешительностью взгляд. Тот лишь покрепче прижал меня к себе и повторил: «Ты теперь не одна, малышка». Удивительное тепло разлилось внутри – и свет померк.

Айлоррион дель Вьетиp’рин:

Когда нас буквально вышвырнуло из сознания Женни, я еле успел поймать оседающую на пол бессознательную «дочурку». И безумно перепугался. Подхватив девочку на руки, уложил ее на кровать и тревожно оглянулся на Мирия. Тот уже шептал нужные слова, водя над малышкой руками.

— Ничего страшного. Просто перерасход сил, – ответил маг на мой вопросительный, полный тревоги взгляд. И добавил: — Знаешь, что самое удивительное? Не магических – магический баланс у нее обзавидуешься, а жизненных сил. Она действительно не имеет представления о магии, поэтому больше использует энергию Души, жизненную силу. Хотя и сила души просто поражает, – поделившись с малышкой толикой жизненных сил, маг обернулся ко мне: — Необыкновенная девочка. Кстати, что за идея с удочерением? Согласен, необычный талант и разбрасываться такими дарами скупой Госпожи Судьбы – невообразимая глупость, но дочь…

— Ты не понимаешь… Выгода, конечно, огромная, но это не главная причина. Она другая. Про боль и одиночество я говорить не буду – сам чувствовал. Да это еще при том, что она поставила защиту, а без нее… Просто поверь – я чуть не лишился рассудка, даже не знаю, как она с этим справляется. Такая юная и хрупкая, одинокая, и такая сильная. Я должен ее защитить! Просто обязан! А после того, что наговорил… – с досадой и жаром выговорил я. И добавил: — Знаешь, мы с Мирабель всегда мечтали о дочери. И я бы хотел, чтоб она хоть немного была похожа на Женни. Я завидую ее родителям… И я счастлив назвать ее своей дочерью… — я говорил путано, но искренне. Я вспомнил тихую речь малышки и внезапно пришедшее решение…

… Я стоял и слушал спокойные, полные затаенной грусти слова, ощущая отголоски ее боли, тоски, одиночества… Слушал и сжимал в бессилье кулаки. И испытывал схожие чувства. Нас с Мирабель лишили детей, самой возможности их иметь… Девочка осталась одна. Еще совсем ребенок, без семьи и поддержки, в чужой Империи, с израненной душой… Я почувствовал непреодолимое желание защитить это хрупкое существо, пообещать, что все будет хорошо, спасти ото всех бед… Не размышляя о последствиях, я шагнул к застывшей фигурке и прижал к себе дрожащего ребенка. Моего ребенка! Эта мысль была безумной, но удивительно притягательной. А губы сами шепнули: «Я всегда мечтал о дочери»… Встретив светящийся несмелой радостью и нерешительностью взгляд девчонки, я лишь крепче прижал ее к себе, понимая, что теперь никуда ее не отпущу.

— Ты теперь не одна…