И без того вся избитая, в колдобинах, дорога становилась всё хуже и хуже. И чем дальше они отъезжали от города, тем активнее происходило их погружение в аттракцион суровой действительности. Ладно бы если только ужасные дороги были его отличительной чертой. Увы, но жизнь вне больших городов была схожа по картине с каким-нибудь фильмом про апокалипсис или в таком же духе романом, которые так любили писать в последнее время разные журналисты, решившие стать писателями. Заколоченные дома одиноко стояли вдоль дороги. Деревни и посёлки без малейших признаков жизни. Изредка можно было встретить пару-тройку абсолютно нетрезвых представителей некогда мужского пола и такое же количество представительниц пола женского, одни из которых торговали у дороги картошкой и ягодами, а другие – что помоложе – собой. Заброшенные поля и пастбища, которые в дни славного прошлого в этот час кипели бы от работы, сопровождаемой разговорами, смехом и общим настроением какой-то неподдельной радости от создаваемого совместным трудом людей, животных и машин. Не пахло не то что хлебом – не пахло даже навозом. Не было видно ни пасущихся бурёнок, ни коз, ни овец… Лишь время от времени, у какого-нибудь остатка некогда живописного озера или реки, можно было увидеть огороженные небывалой высоты забором поистине королевские особняки. Эдакие кучки роскоши посреди всеобщей разрухи. Пир во время чумы.
— У нас в Коромысле тоже половина домов уже заколочено, — с досадой в голосе сказал Стас, аккуратно объезжая многочисленные рытвины. – Не это ли истинное отражение жизни стране и лучший вариант сравнения с прошлым?
— А что сравнивать-то, Стас? – равнодушно отозвался Артём. – Любому здравомыслящему и просто честному человеку и так уже более чем понятно, что всё надо восстанавливать с нуля. Заново. Это же очередное затяжное вторжение варваров.
— Думаешь возможно будет всё начать с нуля?
— А что ещё остаётся делать? Или поборемся и получим шанс — или просто подохнем без боя все как один.
— Кто же будет бороться, восстанавливать? – Стас не сдержал усмешки. – Ты посмотри на наш униженный народ, загнанный в угол. Он разобщён и самое страшное – он смирился…
— Не все смирились. И всё может измениться в любой момент.
— Хотелось бы в это верить. Любые перемены, конечно, дают хоть какой-то шанс. А так только сплошная тьма и безнадёжность…
Стас свернул с главного шоссе на грунтовую дорогу. Она ничем не отличалась по качеству от асфальтированной, кстати говоря. Колесить по ней ещё предстояло километров сто, не меньше. Сумерки меж тем сгущались всё сильнее. Пятничный вечер набирал силу. Артём обратил внимание, что машин на этом участке дороги практически нет. Пару раз им навстречу проехали, чудом выживший, трактор из прошлого и легковушка, да и то в самом начале пути.
— Да тут уже ехать некуда и неоткуда. – пояснил Стас. – За Коромыслом дорога и вовсе уходит в болота, а сама деревня, как я уже сказал, полумёртвая. Сейчас будем проезжать через поля. Там когда-то снимали фильм про колхозников и там действительно был потрясающий и процветающий колхоз “Победный марш”. Кипела жизнь и работа. Сейчас ужаснёшься. Как после атомной войны. Главное там застрять бы, а то после дождей дорогу жуть как размывает. Даже трактором не возьмёшь. Дед Спиридон, наш сосед, приглядывающий за домом по доброте своей душевной, говорил, что несколько раз на той дороге люди пропадали. Машину в грязи находили, а людей как след простыл. В лес, что вокруг полей, тоже лучше не соваться. В общем гиблыми стали эти места в одночасье.
— Люблю такие страшные истории, — оживился Артём. – Понятно, что правды в них чуть, но всё равно люблю.
— Ну дед Спиридон, конечно, всё это за столом, так сказать, рассказывает под закуску. Однако, говорит, что такое бесовство лишь последние годы происходить стало, а до этого, по рассказам своего отца, слышал, что лишь в начале прошлого века происходило. Ещё до революции.
— Думаешь стоит искать параллели? – уже без иронии спросил Артём.
— Кто знает, кто знает…
Ночью действительно прошёл сильный ливень и давно разбитая дорога стала превращаться в земляное месиво. Пару раз машина чуть не увязла, но пока удавалось двигаться дальше.
— И как вы сюда ездите? – изумлённо спросил Артём. – Это ж сущий кошмар!
— Да как придётся. Главное погоду правильную подгадать. Забрасывать-то дом не хотелось бы. Кто знает, может вообще сюда жить перебираться ещё придётся. Сами места там красивые. Конечно, добираться вот только на машине можно да и то не на всякой… — неожиданно Стас словно что-то вспомнил. — Слушай, забыл спросить… А что за адрес странный ты обвёл красным в списке для Нади?
— В смысле? – не понял Артём.
— Ну там про лес какой-то в адресе и цифра…не помню какая… вместо зоны указана цифра в общем.
— Не понимаю, — ещё больше опешил Артём. – Не помню ничего подобного.
— Да? Ну в общем мы решили, что это адрес твоего сайта такой хитрый, но естественно он оказался не рабочим.
— Нет, свой адрес я пока не писал. Там не слишком всё готово. Времени пока не было, руки всё не доходят.
— Ну не суть – главное, что ей понравились сайты из списка. Особенно про рукоделие.
— Я рад, — улыбнулся Артём. – Как вернёмся – обязательно навестим. Замечательная девушка. Как несправедливо то, что с ней произошло…
— И не говори…
Неожиданно по днищу машины что-то сильно ударило и автомобиль мгновенно заглох прямо посреди огромной грязной лужи.
— Что такое? – растерянно спросил Стас.
— Налетели на каменюгу что ли? – предположил Артём. – У тебя стоит защита картера?
— Да стоит, но тут жахнуло где-то посередине вроде бы… — Стас с грустью в глазах осмотрелся и тяжело вздохнул. – Тьфу, зараза! Вот тебе и сказки деда Спиридона. Одни в темноте посреди бесхозных полей. Ноги промочим и не факт, что без трактора выберемся.
Стас в сердцах выругался и с надеждой взглянул на Артёма.
— Нет мыслей? – спросил он его.
— Так а что думать? В любом случае в эту лужу вылезать придётся и пробовать вытолкнуть машину хотя бы из неё. Вода-то затекает потихоньку внутрь…
И действительно, автомобиль так глубоко и прочно сел в яму, что потихоньку вода, заполнявшая её, стала проникать в салон.
— Погоди вылезать, — остановил Артёма Стас. – Дай попробую так завести.
Минут десять он нещадно мучил замок зажигания, но безрезультатно. Двигатель не подавал явных признаков жизни.
— Далеко тут до ближайшей деревни? – спросил Артём.
— Ближайшая как раз Коромысло, — ответил Стас и усмехнулся. – Только топать нам придётся ещё километров семьдесят, не меньше.
— Да, начало хорошее – ничего не скажешь. Давай может всё же пойдём? Вдруг трактор по дороге встретим? Машину в любом случае вскоре изрядно наполнит вода…
— Теперь и тачке конец. – Стас со злостью стукнул по рулю. – Ну что ж это за жизнь такая?
— Ладно, не отчаивайся, — с улыбкой хлопнул его по плечу Артём. – Ничего не поделаешь. Радуйся, что не один тут застрял, а с товарищем.
— Извини, но с хорошенькой попутчицей было бы застрять приятнее, — засмеялся Стас.
— Ну вот всё тебе не так да не эдак.
Оба ещё какое-то время посмеялись, оттягивая момент выхода наружу, с неотвратимой перспективой вступить по колено в грязную глубокую лужу. Как бы там ни было, но иного пути всё равно не было и с проклятьями они выбрались из машины.
— С мокрыми ногами да в такое время года у нас все шансы интересно провести концовку этого года, — с сарказмом заметил Стас.
— Это верно, — засмеялся Артём, пытаясь как-то отряхнуться. – Ну значит так тому и быть. Ладно, пошли что ли…
Они брели через поля, пребывая в весьма скверном расположении духа, всё больше отдаляясь от машины. Стало уже совсем темно и двигаться дальше было уже практически невозможно. И только Стас хотел в отчаянии выругаться в очередной раз, как вдруг с правой от них стороны, ярко загорелся огонёк. Он будто дрожал на ветру как если бы это горела большая свеча. То ярко, то еле заметно. Словно кто-то сигнализировал заблудшим путникам. Но было что-то в этом огоньке зловещее, однако в душе Стаса он растопил надежду.
— Смотри! – указал о на него Артёму, который брёл понуро опустив голову. – Что это, а?
— Тут есть дома? – Артём стал пристально вглядываться, пытаясь увидеть рядом с огоньком хоть какие-то очертания домов или иных строений. – Может хутор какой?
— Да нет, откуда? – ответил Стас. – Я ж говорю, только Коромысло, но до него ещё ого-го… Ну что, пойдём на него?
— Пошли, конечно. Хоть какой-то ориентир… Вдруг нам повезёт и это чей-то дом?
Они сошли с дороги и отправились прямо через заброшенное поле на свет огонька. Чем ближе они к нему приближались, тем ярче проступали очертания избы. Таинственный огонёк светил как раз из её окна. То ли это горели свечи, то ли керосиновая лампа – электричество посреди поля быть не могло как собственно и самой избушки.
— Ерунда какая-то, — не сбавляя шага, сказал Стас. – Откуда здесь вообще может быть изба? Сколько раз ездил…
— Может времянка какая? – предположил Артём.
— Да какая к чёрту времянка? Здесь?! Зачем?!
— Ну сейчас узнаем уже скоро…
Добравшись, наконец, до избы, оба внимательно её вначале осмотрели. Нет, это была никакая не времянка, а довольно старой постройки основательная такая изба. Похожа даже больше на мазанку, что ещё больше удивило Стаса с Артёмом.
— Ну я не удивлюсь, что дверь нам откроет панночка в образе жуткой старухи, — попытался пошутить Артём, но в голосе его чувствовался некий страх, оттого что шутка вполне может оказаться явью.
— Сто пятьдесят километров от города – какие тут панночки в наших краях? – также попытался отшутиться Стас, но сам тоже почувствовал тревогу.
— Ладно, чего стоять и смотреть словно бараны на новые ворота – пошли!
Не успел Артём это сказать, как дверь в избу вдруг открылась и на пороге им уже улыбалась беззубым ртом маленькая и совсем не страшная старушка.
— А фто вы тут столпились, дологие мои? – прошамкала она, испытывая явные проблемы с произношением некоторых букв. – А ли худое фто задумываете, супостаты?
— Что вы, бабушка, — отозвался первым Стас. – Машина у нас сломалась. Застряли мы на пороге ночи посреди этих полей. Не пустите ли нас отогреться, а то ноги промочили до нитки?
— Всемила я, Всемила, — ответила бойкая старушка. – Бабуфка Всемила всем добла хочет и мила.
— Очень приятно, бабушка Всемила, — улыбнулся Стас. – Это вот мой друг – Артём, а меня зовут Стасом.
— Ну фто стоите? — старушка отошла в сторону, приглашая их зайти в избу. – Заходите, не толпитесь.
Когда они вошли внутрь, то ожидания их отчасти не обманули. Это действительно была мазанка, какие Артём видел в детстве, приезжая погостить к бабушке на Украину. Пол был земляной как и положено, но холода от него не исходило. В печке потрескивали дрова и тепло плавно растекалось по избушке. Сама же бабушка была роста очень маленького и необычайно подвижная. Она сразу же принялась накрывать на стол и готовить на двух лавках спальные места.
— К печке идите покуда, к печке, — сказала она продрогшим путникам. – Оболгевайтесь, дологие мои. Я, покамест, стол наклою и лежанки вам плиготовлю.
— Да что вы, бабушка, — улыбнулся Артём. – Неудобно как-то. Мы лишь обогреться и в путь.
— О! – старушка вдруг бросила свои дела и внимательно посмотрела на Артёма. – Заговолил молчун. Всегда молчифь? А в делах тоже лобкий?
— Нет, ну правда, — Артём смутился. – Зачем вам столько хлопот с нами?
— Ничего, потом узнаете, — с прищуром ответила старушка и вновь засуетилась с посудой. – Нельзя налужу – худо будет.
Не успел Артём спросить сто имела в виду Всемила, как снаружи по дери начал кто-то царапать. Осторожно так, ненавязчиво, словно стараясь лишь обозначить своё присутствие, а не просясь в избу. Стас и Артём переглянулись. Затем оба посмотрели на старушку. Та задорно улыбалась.
— Успели-таки, дологие мои, — задорно сказала она. – Сюда не войдут. Кабы не пустила вас вовлемя – быть бы беде.
— Кто не войдёт? – спросил Стас и вздрогнул, когда вновь послышалось царапанье по двери. – Что там снаружи?
— Хочешь узнать? – вновь с прищуром спросила старушка. – Выйди, только пеняй на себя потом.
— Н-нет, не хочу, — Стас отошёл от двери подальше и уселся рядом с печкой, поглядывая то на дверь, то на кочергу, стоявшую рядом с печью.
— И всё-таки что это там? – испуганно спросил теперь Артём.
— Не надо знать вам этого, — подмигнула старушка. – Здесь вы в безопасности. За стол садитесь и спать.
Царапанье и скрежет снаружи стихли и Стас с Артёмом уселись за стол. Старушка присела рядышком на лавку, стоявшую у окна.
— Тебе здесь спать надо, — сказала она Артёму. – В окно не гляди, кто бы ни звал. – Затем обратилась к Стасу. – А ты вон тама, в углу. Тебе там спокойнее будет.
Оба вновь почувствовали неосознанный страх и тревогу.
— И всё же… — начал было Артём, но старушка его оборвала на полуслове.
— Ни слова боле! За стол и спать. Устала я.
— Да, конечно, — сказал Стас и окинул взглядом накрытый стол. – Эх, обожаю еду деревенскую.
— Это еда настоящая, — Всемила как будто оскорбилась. – Такой вы давно не ели.
И когда Стас и Артём вкусили угощений, то поняли что имела в виду старушка. Картошка,. Хлеб, помидоры, огурцы, молоко и зелень – всё было истинным и натуральным!
— Да я с детства такого не ел! – восхищённо воскликнул Стас. – Как же такое возможно? Сейчас даже в деревенский хлеб что-то добавляют и подмешивают, я уж о овощах молчу.
Действительно, долгие годы ничего натурального из продуктов не было ни на рынках, ни в магазинах. Овощи не имели ни вкуса ни запаха, хлеб черствел в первые же сутки и ничем не отличался от остальных суррогатов, которые выдавали за натуральные продукты питания.
— Обалдеть! – с восторгом Артём уплетал самый обыкновенный, казалось бы, огурец. – Как в славные советские времена – всё буквально тает во рту! Всё натуральное и вкусное! Господи, как же сейчас разница-то ощущается и что за дрянь мы едим в наше время… Ой, простите, бабушка!..
Старушка смотрела на них и снисходительно улыбалась. Изредка с тревогой поглядывая в окно.
— Такой едой и вы для них являетесь… — тихо промолвила она.
Стас и Артём были слишком возбуждены от удовольствия поглощения натуральных продуктов, чтобы услышать её слова.
— Ммм, а молоко-то какое! – не переставал восхищаться Стас. – Скажите, бабушка Всемила, а вы давно здесь живёте? Тут ведь были сельскохозяйственные поля и сколько раз я тут не ездил…
— Давно, милок, давно, — прервала его старушка.
— Просто удивительно, что… А хотя, ладно – утро вечера действительно мудренее… Ох и разморило от ваших угощений, бабушка… Спасибо вам большое!
— Да, примите слова благодарности, — присоединился Артём. – И в самом деле в сон потянуло.
— Спите – целее будете, улыбнулась старушка и вновь выглянула в окно. Казалось, что-то там, снаружи, очень сильно напугало её и она быстро вскочив с лавки, задёрнула занавески. Не дожидаясь новых вопросов Стаса и Артёма, которые заметили её состояние, она поспешила к печке и довольно лихо взобралась на неё, накрылась одеялом.
— Свет погасите – так спокойнее будет, — сказала она с печи. – Спите сладко.
Пожелав старушке в ответ спокойной ночи и ещё раз поблагодарив за ночлег и стол, Стас и Артём осторожно подошли к зашторенному окошку.
— Что ты обо всём этом думаешь? – тихо спросил друга Артём.
— Чертовщина это всё какая-то, также тихо ответил Стас. – И избушка эта, и старушка тоже… и царапанье особенно…
— Сейчас вроде тихо…
— Ага… И спать хочется аж жуть…
— Ну, тебе в углу сказали спать, — заметил Артём. – Шуруй.
— А если сделать наоборот? – предложил Стас. – Какая в конце концов разница?
— Не знаю, -пожал плечами Артём, — но тут всё так странно, что может лучше послушать старушку?
— Меня и бабулька эта, если честно, пугает, — сказал Стас. – А лавка моя рядом с печкой… Запугала с царапаньем. Может собака просто её или коза. Молоко-то откуда у неё откуда-то есть?
— Ну не знаю, — равнодушно ответил Артём. – Смотри сам. Я уже засыпаю. Сил нет.
Артём широко зевнул, а Стас тем временем улёгся на лавку рядом с окном.
— Всё, дуй к бабке и сладких тебе снов, — сказал он шёпотом, ехидно засмеялся и тоже зазевал.
Артём затушил свечи, на ощупь добрёл до лавки в углу избы и едва успел лечь, как тут же провалился в глубокий сон.
Ему снилась абсолютная белиберда с набором сюрреалистических пейзажей, сменяющий друг друга один за другим. Затем на их фоне возник беззубый смеющийся лик старушки Всемилы и хоровод странных существ, передвигающихся на четырёх, покрытых шерстью, конечностях, на концах которых вместо ступней или копыт были огромные когти. Их маленькие красные глаза светились злобными огоньками, а небольшие рты скалились крохотными, но острыми окровавленными зубами. Головы у этих существ были больше похожи на головы каких-то рептилий. Потом кто-то истошно кричал и звал на помощь. Всё это сменилось на протяжный женский вопль. Затем снова пейзажи. Артём словно взирал на всё со стороны. В конце концов его сознание провалилось во мрак и проснулся он от громкого кваканья. Открыв глаза, Артём увидел пасмурное небо. На груди у него сидела большая отвратительная жаба и громко квакала. Артём резко сбросил её рукой и вскочил на ноги. Его аж передёрнуло от омерзения и брезгливости. Но оглядевшись, забыл и о жабе и обо всём на свете. Артём стоял посреди того самого поля. Рядом лежал и тихо постанывал Стас. Место было очень похоже на то, где они обнаружили избушку, но вот избы как раз и не было вовсе. И холодно почему-то не было. Словно и не конец октября вовсе. Артём бросился к стонавшему другу.
— Стас! – принялся тормошить он его. – Стас, проснись!
Через некоторое время ему удалось привести друга в сознание, но когда тот открыл глаза, Артём отпрянул. Белки глаз Стаса были кроваво-красными. Он ничего не понимая, хлопал глазами, удивлённо глядя на Артёма. Затем, присев и оглядевшись, попытался быстро встать, но тут же обессилено упал на землю. Артём помог ему подняться на ноги.
— Чёрт! Я совсем без сил, — проговорил Стас. – Будто выжали все соки… Где изба? Где бабка?
— Понятия не имею, — озираясь по сторонам, ответил Артём. – Получается мы спали в чистом поле, прямо на земле и нам всё померещилось?..
— Бред…
— И…Стас… У тебя что-то не так с глазами и… вот это…
Артём указал другу на одно из многочисленных мест от странных укусов. Маленькие ранки слегка кровоточили, создавая собой форму небольшого круга. И такими кружками было покрыто всё тело Стаса.
