Артём очень тяжело переживал смерть Рэми. Она оживила в его памяти и личную трагедию из прошлого, а также вселила в сознание зёрна сомнений. Артём не был уверен до конца действительно ли Рэми был отравлен, хотя порошок, собранный им на лестничной площадке, был распознан именно как яд. Но всё равно мысль, что это может быть его упущение, его ошибка, не давала покоя. Когда умирает твой пациент, это всегда огромный стресс. И не так важно был он человеком, собакой или слоном – тут нет никакого разделения да и не должно быть. На то мы и люди.
Артём был подавлен. У него не выходили из головы те два эпизода с Рэми. В первом он отчётливо услышал как тот обращается к нему. А в втором… Что же он тогда хотел сказать Артёму? О чём хотел поведать? Как бы то ни было, но одно было ясно – смерть Рэми имела какое-то особое значение в цепочке происходящих событий и потому так тяжело отозвалась в сердце Артёма.
Его родители, милые благородные люди, прекрасно чувствовали настроение сына, но не знали чем в таком случае могут помочь. Особенно переживала мама Артёма – Светлана Михайловна.
— Ну что же ты, Тёма? – причитала она. – Ну нельзя же так чутко на всё реагировать? Ты ведь сам сделал всё что мог.
— А если не сделал, мам?
— Уверена, что сделал…
— Ну а вдруг не? Бывает, что настолько привыкаешь к тому, что почти не ошибаешься, что неминуемо следует расплата в виде роковой ошибки.
— Я полагаю это не тот случай, — настаивала на своём Светлана Михайловна. – Но даже если ты и ошибся бы, то ты ведь просто человек, а не Господь Бог.
— Да, но я хочу быть в этом уверенным. Для меня это очень важно, мам.
Степан Андреевич — папа Артёма – смотрел на всё несколько проще, а может просто циничнее относился к этому.
— Такое случается порой и ничего с этим не поделаешь, — говорил он. – Сегодня один умер, а другой зато родился.
Возможно у врача какая-то доля цинизма должна обязательно присутствовать. Во всяком случае в свою бытность врачом военно-медицинской академии, Степан Андреевич этим самым цинизмом отличался, но естественно в самых разумных пределах. И этот факт ни в коей мере не мешал ему быть чутким, внимательным и ответственным доктором. Светлана Михайловна же была столь щепетильна в вопросах душевного состояния возможно потому, что посвятила свою жизнь детям. Она работала учительницей младших классов и за каждого своего ученика всегда переживала всей душой. Такой уж она была человек.
Ко всему прочему, вчера Артём узнал от Юлии трагическую историю одного мальчика, который учился вместе с Полиной в одном классе для особых детишек. У ребёнка была довольно тяжёлая форма аутизма, ему очень непросто давалось обучение, но мальчик был очень добрый и был очень привязан к своим родителям, не мог долго оставаться без них. Когда мама или папа приводили его с утра в школу, то он каждый раз переживал стресс после их ухода. И, наоборот, когда они забирали его после занятий, то он буквально сиял от радости и взяв крепко за руку кого-то из родителей или обоих сразу, если им удавалось прийти вместе, смеясь и улюлюкая спешил домой. Но год назад случилось несчастье – неожиданно умер отец. Несмотря на молодой возраст – ему не было и сорока – врачи диагностировали обширный инфаркт. Для мамы с мальчиком начались очень тяжёлые времена. Помощи от государства ждать было бессмысленно и матери приходилось, помимо своей основной работы, метаться по разным подработкам – мыть полы, шить, убирать и тому подобное. И всё равно не удавалось сводить концы с концами. Они начали даже питаться в социальной столовой, а что это значит помимо морального и нравственного унижения, вам лучше и не знать. Едва успевая привести в школу и потом забрать из неё ребёнка, молодая тридцатичетырёхлетняя женщина буквально жила на пределе возможностей. Когда в очередной раз повысили коммунальные тарифы и отменили даже мизерные льготы, то её молодое сердце не выдержало такого ритма и переживаний… Так уходили многие в эти ужасные бесчеловечные времена, независимо от их возраста.
Несчастного мальчика, у которого родители были единственными близкими и родными ему людьми, перевели в обычный детский дом. Учитывая его сильную привязанность к родителям и какое к нему будет отношение в детском доме, было несложно представить себе картину его дальнейшей судьбы… Представить с ужасом, ибо была она очень мрачной…
В который раз Артёма буквально охватывало отчаяние, когда снова и снова он сталкивался с чудовищной тотальной несправедливостью и болью вокруг себя, но при этом ничем о не мог помочь и ничто не мог изменить. Многие люди уже сгорели изнутри, переживая подобное состояние. И продолжали гореть, потому что выхода пока никакого не было видно. Одиночки ничего не могут изменить, но и взирать на этот пир во время чумы становилось с каждым годом всё невыносимее.
Да, это очень тяжело, когда от тебя по сути абсолютно ничего не зависит и повлиять на зло и беззаконие ты не в силах, но видимо подобные душевные муки тоже зачем-то нужны. Никто не говорил, что этот мир рай. Кто знает, быть может это чистилище?..
— Тёмушка, а может тебе принять предложение Стаса? – в надежде хоть как-то ободрить сына, спросила Светлана Михайловна. – Ну в самом деле, развеешься, отдохнёшь… Надо отойти от этих мрачных мыслей, сынок…
— Эх, мам… — тяжело вздохнул Артём. – так-то оно так, но от мрачных мыслей не убежишь – их надо осмыслить и перебороть. Иначе накопятся как ком и пиши пропало.
— Но ты особо-то не зацикливайся на переосмыслении, — послышался из соседней комнаты голос Степана Андреевича. – А то знавал я одного доктора. Он, когда у него первая пациентка умерла во время операции, так сильно переживал, что вначале боялся взять скальпель в руки, потом к бутылке привязался, в итоге в петлю полез. Так и закончил свой путь, а ведь толковый был хирург. Не то слово!
— Типун тебе на язык! – возмущённо крикнула мужу Светлана Михайловна. – Вот ведь поддержки от тебя ни грамма не дождёшься. Языком мелешь – не думаешь.
— А зачем думать? – искренне удивился Степан Андреевич. – Я и говорю, что отвлечься надо. Всеми этими думами и переосмыслениями только всё усугубишь. Это жизнь и не надо её так всерьёз воспринимать.
— Да уж, когда лично тебя это не касается, то ты и всерьёз не воспринимаешь, — эмоционально ответила Светлана Михайловна. – А вот коснись тебя самого – ты всех на уши поставишь! Знаю я тебя!
— Да что ты… А-а, ну вас!
Артём грустно улыбнулся и посмотрел на фотографию “боксёра” что висела на стене: горделивая осанка, умный пронзительный взгляд, благородная белая манишка на груди…
— Знаешь, мам, — не отводя взгляда от фото, сказал он. – И понимаю вроде, что моей вины в его смерти нет, а вот всё равно чувствую вину… Будто обманул я его, заверив, что всё будет хорошо…
— Я уверена, он тебя ни в чём не винит, — ответила Светлана Михайловна. – Ты же знаешь, что они не могут вести себя так как люди. В том смысле, что они не эгоисты как мы.
— Я знаю, — кивнул Артём. – Но просто сам я эту вину чувствую. Значит есть за что. И что он тогда хотел мне сказать?..
— Кто?
— Рэми…
— Ну, мы, к сожалению, плохо умеем читать по их глазам, — с грустью сказала Светлана Михайловна.
— Да нет, не глазами он говорил… Я слышал его слова… Он говорил голосом…
Светлана Михайловна озадаченно посмотрела на сына.
— Давай я чайку тебе налью? – с улыбкой предложила она. – А тебе развеется надо. В самом деле – почему бы вам со Стасом не съездить к ним на дачу?
— Хорошо, я подумаю.
Выпив чаю и хорошенько всё обдумав, он позвонил Стасу и они договорились о поездке. Дело в том, что Стас собирался с семьёй загород, где у них имелся в деревне домик и приглашал в гости Артёма. Сам Стас собирался поехать днём ранее, чтобы протопить до и приготовить баньку, а потому предложил Артёму отправиться с ним на машине. Жена же Стаса вместе с детьми и своей мамой должны были приехать на следующий день. Артём не горел желанием ехать, потому что представлял как будет там ни к месту, но всё-таки согласился, в надежде, что эта небольшая смена обстановки на пару дней придётся как нельзя кстати.
Поздно вечером, Артём, наконец, уселся за компьютер. Только сейчас он вспомнил о Марии, о том, что возможно её письмо уже давно его дожидается.
— Действительно, пора взять себя в руки, — проговорил он вслух сам себе, усаживаясь поудобнее и включая компьютер.
Надо сказать, что хотя завязавшаяся переписка с Марией и такое вот своеобразное виртуальное знакомство с ней и привнесло в жизнь Артёма немного радости, но только немного. Нет, он не то чтобы отчаялся встретить свою половинку, но просто для того, чтобы желаемое стало явью, слишком многое должно сойтись воедино и тут далеко не всегда достаточно того, чтобы взгляды и цели у людей совпадали. Это основополагающее, но не единственное, что должно совпасть. В конце концов, рецепта удачного и знакового знакомства не знает никто, а когда долгое время все попытки что-то изменить в своей личной жизни оказываются тщетными, то уже более сдержанно относишься ко всему, не обнадёживая себя заранее. Вот и с письмом от Марии было так – Артём не спешил с выводами и оценками и, хотя безусловно в душе у него таилась надежда на чудо, но он пока не слишком был воодушевлён и рассматривал его как одно из многих. Потому что писем с близкими сердцу словами может быть много, но пока это всего лишь и только слова. А так хотелось того самого – настоящего. Настоящего чувства и настоящих отношений. Своего настоящего, в конце концов, человека рядом. Но тем не менее, Артём почувствовал искреннюю радость, увидев, что его ожидают целых два письма от Марии, одно из которых было с вложением.
“Неужели она выслала своё фото?” – подумал Артём и жажда поскорее открыть его соперничала с опаской быть разочарованным.
Нет, он не искал какой-то идеал или красавицу неземной красоты. Артём и себя не считал красавцем и вообще полагал, что внешность хоть и имеет значение, но не определяющее. Но всё равно так хотелось увидеть там такой образ, чтобы все сомнения и вопросы сразу бы исчезли. Однако прежде Артём решил прочесть первое письмо, отправленное судя по дате днём ранее второго. К концу его прочтения, он поймал себя на том, что с его лица не сходит улыбка, а на душе стало как-то спокойнее что ли… Но волнение вновь охватило Артёма, когда он перевёл взгляд на второе письмо с прикреплённым к нему весомым файлом. После прочтения такого письма теперь было ещё страшнее разочароваться… Затаив дыхание, он навёл курсор “мышки” на письмо и судорожно кликнул по нему. Последовавшего результата он никак не ожидал и гнетущее чувство разочарования омрачило всё его существо.
“Ошибка чтения. За дополнительной информацией обратитесь к разработчикам. Кд записи – mUmRaK”
“Какая ошибка?! Какие разработчики?!” – внутренне негодовал Артём.
Он снова и снова пробовал открыть письмо, но ошибка вновь и вновь продолжала выскакивать на экране монитора. В сердцах Артём хотел было запустить “мышкой” куда-нибудь в стену, но этот глупый порыв отчаяния смог быстро в себе подавить. Вместо этого он решил снова прочесть первое текстовое письмо Марии, после чего вновь почувствовал прилив сил и хорошего настроения. Не откладывая написания ответа в долгий ящик и пребывая в таком хорошем расположении духа, Артём принялся за дело.
“Здравствуй, Мария! В самом начале своего письма, я хочу попросить у тебя прощения за столь длительное молчание. Произошли некоторые неприятные события, но сейчас всё хорошо, а после прочтения твоего письма и вовсе замечательно! Спасибо тебе огромное за искренность и откровенность, за такое тёплое и светлое письмо! К сожалению, я не смог открыть твоё второе письмо, в котором наверное было твоё фото. Оно наотрез отказывается открываться и постоянно выскакивает какая-то непонятная ошибка чтения файла. Ну да сейчас это не так важно и вполне поправимо, верно? В любом случае очень признателен тебе за этот шаг и, пожалуйста, пусть тебя так не беспокоит и не пугает сам факт получения мной твоего фото. Во-первых, я тоже самый обыкновенный. А, во-вторых, я вовсе не ищу идеал. Для меня сейчас гораздо важнее и радостнее было узнать, что мы ищем одно и то же в этой жизни. Очень приятно как ты написала слово “семья” с большой буквы. Это дорогого стоит и становится ясно, что для тебя это вовсе не пустой звук.
Никогда не думал, что попаду в такую ситуацию. Мне всегда раньше казалось, что уж девушки-то точно изначально настроены и ориентированы на семью, материнство… Но то ли времена выдались такие, то ли это было просто моё наивное и ошибочное представление, почерпнутое из книг и старых фильмов, но жизнь раз за разом показывала мне обратное. В итоге я пришёл к выводу, что среди девушек как и среди мужчин одинаково немного по-настоящему цельных личностей. Немного относительно всего огромного их количества. Потому и так сложно встретить свою родственную душу. Вообще всё это так сложно, что я на самом деле теряюсь в догадках и ничего уже не понимаю. Ведь было же время, когда искренние и чистые отношения были в порядке вещей? Куда теперь всё это делось? Что случилось с людьми?..
Извини, я наверное утомил тебя своими разглагольствованиями и думами. Ты так внимательна и добра ко мне, а я загружаю тебя своими негативными мыслями. Чтобы хоть как-то сгладить свою вину, а заодно и закрыть эту невесёлую тему, рискну поделиться с тобой довольно мрачным и очень личным коротким стихотворением, которое написал недавно сам…
В душе уверенности нет,
Что я иду дорогой верной…
По истеченье долгих лет
Картина видится мне скверной.
Хотел любви, хотел любить…
Но у Судьбы иные планы.
А может, что греха таить,
Всё дело в собственных изъянах?..
Хотелось в Солнцу. Вместе. Ввысь!
Хотелось быть с Тобою рядом!..
Судьба одёрнула: “Не торопись…
Иным лишь лунный свет награда”…
Но одиночество Луны
не греет душу, не даёт ответов…
И всё же верю – я… Ты… Мы!..
Мы будем Вместе и найдём путь к Свету!..
Не знаю понравится ли тебе оно – я не умею писать стихи и это такой первый опыт, можно сказать… Никому его не показывал и потому, надеюсь, что доверившись тебе, смог хоть как-то загладить свою вину перед тобой за молчание и невесёлые мысли вначале своего письма.
Ты написала, что тебе предстоит поехать туда, куда ты не хочешь и с теми, с кем ты не хочешь. Надеюсь, это моё письмо ты успеешь прочесть… Маша, а почему бы тебе тогда просто не поехать? Или выбора в данном случае нету? Знаешь, у меня немного схожая ситуация. Не знаю всех особенностей твоей, но что-то общее наверное есть. Друг, которого я не видел много лет, пригласил на выходные к себе на дачу. Там будет его семья. По сути все они мне незнакомые посторонние люди и я уверен, что буду чувствовать себя глупо и некомфортно. Одним словом, нет никакого желания принимать его любезное приглашение. Однако, решил тоже пойти наперекор своему внутреннему голосу – возможно смена обстановки пойдёт мне на пользу? К тому же возьму с тебя пример. А уж в следующие выходные, я надеюсь, мы встретимся. Если ты не против, конечно. Глядишь и фото твоё за неделю всё-таки дойдёт, а то я буду жутко нервничать, отправляясь на свидание вслепую.
Кстати, а куда ты должна поехать и с кем, если не секрет? Я вот в деревню Коромысло собираюсь, что на севере области, рядом с заповедником под названием Мраморный ор. Там на самом деле такие полузаброшенные деревни вокруг… Но, впрочем, я думаю ты знаешь в каких ужасных условиях живут сейчас люди за пределами больших городов. Но не будем снова о грустном. Мне, на самом деле, очень многое хочется тебе рассказать и ещё больше спросить, но в таком печатном виде всё это как-то не то… А что ты скажешь на то, чтобы нам созвониться? Или ты пока не готова? Я не хочу торопить ни тебя ни сами события, но и растягивать наше виртуальное общение не хочется. Очень надеюсь, что совсем скоро мы познакомимся с тобой по-настоящему, Мария. А пока хочу ещё раз поблагодарить тебя за такие добрые слова в мой адрес и такое тёплое искреннее письмо! Также хочу пожелать тебе счастливой поездки с массой самых приятных эмоций, вопреки твоим тревожным ожиданиям. Надеюсь и у меня они будут такими же приятными. Не прощаюсь, Маша. До самой скорой встречи! Артём.”
