Глава 12

Сняв наручники с крепыша, Женька перешла к следующему закованному в наручники лишенцу, высокому и худому мужчине лет тридцати пяти. Его грудь, спина и плечи были в наколках. Девушка торопилась, а мужчина отвлекал расспросами:

— Откуда ты нарисовалась, красуля?

— Из ваших кошмарных снов, — буркнула девушка. — Пожалуйста, не поворачивайтесь, снизу уже звонят.

— Решила впустить этих фраеров сюда?

Женька наконец-то отстегнула наручники.

— Да, — сказала она. — Иначе они заподозрят неладное и вызовут подмогу. Как вас зовут?

— Леший, — осклабился он, окидывая девушку сальным взглядом. — А тебя, цыпа?

— Я вам не цыпа, — отпрянула Женька от мужчины.

«Женя, быстрей!» — недовольный окрик «кровной сестры» заполнил голову девушке, громкий и неожиданный, он заставил вздрогнуть. Увидев, что девушка нервничает и дрожит, Леший решил успокоить её, бодро поведав на блатном жаргоне:

— Не мечи икру, рандолька! Леший мамзелек не забижает.

Но Женька его уже не слушала, отвернувшись к крепышу.

— Как тебя зовут? — спросила она у парня, который растирал запястья.

— Иван.

В этот момент Женьке стало плохо: пол вдруг неумолимо поехал на неё, а потолок плавно двинулся в другую сторону.

— Что с тобой? — удивился рядом стоящий крепыш, подхватив девушку за плечи. Она открыла глаза, поморгала, помотала головой и, отстранив его руки, успокоила завораживающе женственным, грудным голосом, не похожим на тот нежный девичий голосок, каким только что говорила:

— Всё нормально, Ваня. Сегодня почти не спала.

Она провела по лицу ладонью, как бы стирая остатки бессонной ночи, и сразу же за указательным пальцем, тыкающим в грудь освобождённых мужчин, последовал чёткий приказ:

— Так, Леший и Иван — за мной!

Мужчины беспрекословно повиновались, но, спускаясь по лестнице на первый этаж, Леший всё-таки решил выяснить, что за девочка, бойко шагающая впереди, ни свет ни заря «подписала на гнилую делюгу».

— Чёт не въехал, ты какой масти будешь?

— Тебе не всё равно, бродяга? — огрызнулась ведьма. — Смогу ли твой зад вытащить из дерьма — вот, что должно тебя волновать.

— Стрёмно.

— А тебе здесь обещали марафет и ляльку?

Около дверей главного входа ведьма приложила палец к губам, раздала мужчинам наручники и, повозившись ключом, отодвинув задвижку и скинув цепочку, больше похожую на цепь для собаки, отперла обшитую стальным листом, массивную дверь. Только она успела отступить назад, дверь отворилась, и в фойе, нагнувшись от капающего с крыши дождя, зашёл новый охранник. Он повернулся к порогу, стянул с головы капюшон, затем и сам дождевик, и, пробурчав:

— Чего долго не открывал? — стал отрясать с него воду. Дверь вновь отрылась и прямо под душ от мокрого дождевика, поспешно складывая зонт, вошёл повар распределителя, кореец Юн Хе-чжонг, которого все звали просто Юхой. Он прекрасно говорил по-русински и числился старшим поваром. Как только новый охранник — имя которого многие из лишенцев пока не знали — свернул дождевик и огляделся, от неожиданности вытаращив глаза и медленно начав бледнеть, ведьма, вскинув руку, ударила его и Юху «силой». Ударила слабо, не насмерть, а чтобы только сбить с ног, дезориентировать на несколько минут, и одновременно крикнула:

— Хватайте их!

Леший кинулся к Юхе и для страховки ударил его кулаком в грудь. Иван замешкался, и охранник приземлился на бетонный пол, удачно упав на кроссовки ведьмы головой. Удачно, конечно, для него, так как ударься он об бетонный пол, то получил бы нешуточное сотрясение мозга, но очень не удачно для ног ведьмы, управляющей в данный момент телом Женьки. Девушка непроизвольно вскрикнула и, морщась, зло произнесла:

— Гад! Пнуть бы тебя по тыкве, да пока нужен, — а потом, глядя на неподвижное тело Юхи, спросила у Лешего: — Ты случайно не убил повара, блатной?

— Очухается ложкарь, — усмехнулся мужчина. — Чуток всыпал ему за дерьмовую баланду.

— Наручники на них, — приказала ведьма, — и на второй этаж. Скоро второй повар приедет и бандиты. Я этих отморозков на лестничной площадке буду встречать.

Только она проговорила, как открылась дверь, и через порог шагнул молодой парнишка. Его ведьма никогда не видела, но мгновенно поняла, что он не один из бандитов — слишком хлипок и взгляд открытый и спокойный. На свою беду быстро сообразил и парнишка, увидев открывшуюся картину. Он медлить не стал, а шагнул назад и попытался захлопнуть дверь. Сделать это он не успел, получив от ведьмы смертельный удар и повиснув одной рукой на дверной ручке.

— Затащите его внутрь… — отдала приказ ведьма, поморщившись от дикого крика боли, который издал агонизирующий парень, — и куда-нибудь под лестницу.

Услышав крик, на первый этаж спустились ещё два парня. Вчетвером они быстро затащили в фойе мёртвого поварёнка, упавшего головой в лужу на террасе. Охранник с Юхой приходили в себя, поглядывая на лишенцев, взявших власть в свои руки.

— Чего вы творите? — прочистив горло и отдышавшись, хмуро поинтересовался охранник. — За убийство вам всем смерть.

— Пророк, — усмехнулась ведьма. — Подумай лучше о себе. Одно неверное слово или движение… и ты пойдёшь вслед за парнем. И рука не дрогнет, понял?

Он впился в ведьму глазами. Неизвестно, что он там увидел, может, приговор или надежду, но, опустив голову, глухо сказал:

— Понял.

— Умничка, — улыбнулась ведьма, давно решившая судьбу каждого из работников распределителя. — Наверх их!

Мужиков подняли и повели к лестнице. А Леший, крякнув, воскликнул:

— Ну, мама, кипишнём?!

— Ага, — согласилась ведьма, — только не зарывайся.

На втором пролёте лестницы у охранника заиграла музыка в кармане брюк. Иван очень осторожно вытащил серебристую тонкую коробочку.

— Кто звонит? — спросила ведьма.

— Док, — ответил охранник.

— У телефона есть функция громкой связи? — обратилась она к Ивану.

— У чего? — удивился он.

— Ну… вот у той коробочки, что ты держишь в руках.

— А-а… у коммуникатора?

— Вот-вот, у него самого. В нашем мире такой прибор называют телефоном, — пояснила ведьма.

— Да, есть, — подтвердил Иван.

— Нажми и держи телефон в своих руках, — предупредила она парня, а сама обратилась к охраннику:

— Будешь отвечать, как вы там обычно говорите, типа, смену принял, происшествий нет. Спросит обо мне? Меня здесь нет. Об остальном я тебя предупредила.

На вопросы Гольшбурга охранник отвечал спокойным голосом, чётко и по делу.

— Хорошо, Станислав, — в заключении произнёс доктор и отключился.

— Я думаю, старый еврей не успокоился. Сейчас будет звонить тебе, — она пристально поглядела в глаза повару. — Надеюсь, ты умный мужчина. Глупостей не наделаешь. Если надеешься на милицию или другие службы… брось! Ты умрёшь, не увидев торжества правопорядка. Гарантирую. Семья, так или иначе, получит эликсир. Пусть лучше будет «так», чем «иначе».

Повар глянул на неё исподлобья и спросил:

— Зачем ты убила Юрика? Он был хорошим, абсолютно безобидным мальчиком.

— Не поверишь, — вздохнула она. — Третьих наручников не оказалось под рукой. Судьба… и ничего личного.

Когда завели работников распределителя в дежурку к охранникам, зазвонил коммуникатор повара. Ведьма взглянула на экран — ряд цифр и букв, а над ним фото корейца.

— Смотри, ложкарь! — угрожающе помахал кулаком перед носом повара Леший. — Попробуй только расколоться. Урою сам!

Но кореец не подвёл. Рассказал о меню на день, что завтрак скоро будет готов, что все на рабочих местах, и только охотники пока не появлялись и на новых лишенцев завтрак не заказывали.

Ведьма побренчала ключами перед коммуникатором для достоверности, будто работа на кухне идёт полным ходом, и после того, как Леший нажал на кнопку и прервал связь, зло выругалась, услышав, что должность бандитов именовалась именно «охотники»:

— Твою ж налево! На людей, как на дичь!

Еду лишенцам действительно нужно было готовить. Юху с Лешим, Иваном, Оксаной и ещё одной девушкой она отправила на кухню, с двумя другими парнями, Игорем и Олегом, села ждать отморозков: врача и хозяина «драконид его за ногу, Лесерита».

Если лишенцы думали, что у молоденькой хрупкой девочки, с повадками бандарши и голосом искусительницы, есть план и желание их освободить — они очень и очень ошибались. Она знала, что ей ничего не грозит. Максимум — выволочка от испуганных Вазара или Гортона (испуганных из-за возможной опасности для неё, а не из-за убиенных драконидов), а потом — объятия, поцелуи, самолёт, «золотая клетка». Ну, и защита от нападок королевы Акаши и прочей недовольной компании кровососов, если потребуется. Всё! В «золотой клетке» она уже «чирикала канареечкой» на радость и потеху обременённым делами, враждующим, взрослым дядям — и это занятие не очень понравилось. Она за столетия привыкла сражаться, интриговать, шпионить и выпытывать, ведь её основной целью была месть Хепруамину и его родственникам. И пусть эта цель очень часто шла в разрез с жизненными устремлениями носителей, она не мытьём так катанием добивалась своего, иногда проигрывая, портя жизнь или приводя к гибели тех, в чьи тела попадала. Матильда и Хепруамин давно играли в жестокую игру «Кошки-мышки», и в прошлый раз её месть оказалась изощрённой, ведь вначале сбежала, а потом погибла у него на руках любимая женщина, носившая в чреве его ребёнка. А то, что она заключила мага на два года в кольцо и лишила бессмертия, разве не победа?

Когда она убила Хепруамина — готова была плясать джигу. Но тут ей подложили свинью. Покойный мужинёк открыл алию, где лежит кольцо подлого мага, а душа дамочки-размазни готова была костьми лечь (не сама душа больной на всю голову мадам — что ей, бессмертной, сделается? — а по её приказу тело, ведь временное, заменяемое, его и не жалко), сопротивляясь насилию. Видишь ли, лучше самой сдохнуть, чем выпить кровушки какого-нибудь бомжа. И ведь мучила подлая пацифистка и тело Лазаренко, и Матильду, раньше времени чуть не довела до гибели, но ведьма верила в свою счастливую звезду, и всё обошлось, получилось как нельзя лучше. Остался лишь последний раунд — нанести удар по соратникам Хепруамина из ордена «Хранитей ключей». Чтобы «вбить последний гвоздь в крышку гроба подлого мага», ей пришлось расстаться с душой, не рождаться вновь, а войти големом в кольцо. Мера временная, но жить и бороться без божественной души куда проще и легче: ни горестных страданий, ни терзаний совести, ни слёз, ни обид, ни привязанностей. И не нужно ждать два десятка лет, чтобы вырасти и начать действовать.

«Да уж, цаца божественная, — фыркнула Матильда. — Обычный садо-мазохисткий сгусток программ, возомнивший себя исключительным и элитарным существом многомерной Вселенной»

Подселившись к Женьке Поповой и вернувшись через год после гибели Милочки Лазаренко, или герцогини Ирмы Берг Остнорской, Матильда насторожилась. Неожиданно она поняла, что, кажется, стала катализатором процесса натурализации алий. Причём, процесс начал развиваться по самому жестокому сценарию. Её частная война обернулась гибелью и муками для тысяч и тысяч людей. Она, возможно, ошибалась, и глобализация социально-политических процессов в мире, а за ней и гибель части населения всё равно была бы неизбежной, но не так быстро и не с таким размахом. Столетия назад клинком, магической силой или каплей яда можно было убить одного-двух, даже пару десятков людей в борьбе с Хепруамином. На войне все средства хороши. Теперь же развитие техники и технологии позволяло поставить фабрику смерти на конвейер, и для того чтобы нажать на кнопку «Пуск», ни магической силы, ни семи пядей во лбу не требовалось. Одно решение глупца, не видящего дальше собственного носа, одно неверное движение или слово, и машина заработает, лавина обрушится, взрыв произойдёт.

«Почему кровососов не остановили Хранители? — размышляла ведьма. — Магистр Небмаат о паритете сил разливался соловьём. Неужели Вазар от ярости и гнева решился на «священную войну» против Хранителей, по сути, своих соратников на протяжении тысячелетий? Он Милли об этой возможности однажды сказал, считая, что Хранители мудры и осторожны, поэтому не полезут на рожон. Мда-а… Перейдя на сторону противника, принц упустил одну маленькую деталь — его сын мог вообще угробить этот мир. И Хранители выбрали меньшее из двух зол — убили беременную герцогиню».

Чтобы «заговорить зубы» совести, верной слуге души (как ни крути, а вселяясь в полноценого носителя, приобретаешь не только тело, но и все атрибуты homo sapiens), ведьма старалась усомниться в своих выводах и догадках.

«Нет, — говорила она себе. — Не может провинциальная беременная девчонка лишить осторожности умудренных опытом политиков с той и другой стороны, заставить совершать глупые поступки».

А совесть возражала:

«Для лавины в горах достаточно маленького камешка».

«Точно, Демиург на это намекал. Очень уж легко согласился «доиграть историю». Коварный хитрюга!» — вспомнила Матильда.

Она ненавидела происки совести, не очень доверяла Демиургу, ведь у неё была единственная цель, ради которой существовала, — месть, а всё остальное и все остальные не брались в расчёт. Ей бы напиться под завязку крови Лесерита да через портал явиться к Гортону, чтобы рассорить его с Вазаром. Потом найти другого носителя и поднять Хранителей на новый виток борьбы со спесивыми драконидами — пусть столкнуться лбами и друг друга уничтожат. А тут закавыка — на плечах лежит ответственность за жизни девяти лишенцев.

«Как же не вовремя подлая совесть глупой Женьки решила меня грузить по полной! Ты её — в дверь, а она — в окно! Никакого стыда, а ещё совестью называется», — нервничала ведьма. Время шло, и нужно было на что-то решаться. Она, посмотрев на Блэка, лежащего у ног, пробормотала:

— Что будем делать, Морольд?* Играть по сценарию или импровизировать?

Пёс поднял с лап большую чёрную голову, глянул тёмно-карими глазами в глаза девушке. В его чёрных зрачках загорелись красные огоньки. Ещё пару секунд продолжалась игра в «гляделки», и ведьма не выдержала, возмутившись:

— Нечего так на меня смотреть! Я люблю импровизации, а тебе они никогда не нравились.

Пёс зевнул, поднялся на лапы и, отвернувшись от девушки, вышел из дежурки в коридор.

— Ну, и пожалуйста! — крикнула она ему вслед. — А я не люблю нотации, слышишь?! — и, отвернувшись от распахнутой настежь двери, забормотала себе под нос:

— Как начнёт философствовать да поучать… и бу-бу-бу, и бу-бу-бу… Сбежала бы за тридевять земель.

Два парня, сидящие на небольшом кожаном диванчике и тихо переговаривающиеся между собой, притихли и изумлённо уставились на девушку. Охранник Станислав, кроме сковывающих наручников, примотанный ещё и к спинке стула верёвкой, спросил:

— Эт ты с собакой говорила?

Матильда, спохватившись, что за раздумьями, она совсем забыла о присутствии людей, огрызнулась:

— Нет, с тобой! Или думаешь — спятила? Так успокойся, я в своём уме. А Блэк иногда становится злющим и без моих команд. Настоящий дьявол. Осторожнее с ним. В глаза не смотри, не любит.

— И слова понимает? — поинтересовался один из парней, Олег.

— Понимает, — ответила ведьма. — Я… — начала она, но не успела высказать мысль — с первого этажа послышались крики и стрельба. Девушка и два лишенца поспешили к лестнице. Пока, нервничая и злясь на «помощничка», Матильда отпирала дверь и решетку, чтобы спуститься на первый этаж, снизу стали доноситься хрипы, стоны людей и звериное рычание.

«В первый и последний раз согласилась на сопровождение. Повелитель от них устаёт, так рад куда угодно сплавить», — злилась ведьма, спускаясь вниз по ступеням.

Пол фойе был измазан кровью. У первой ступеньки на лестницу лежало тело мужчины лицом вниз. Одна его рука тянулась к перилам, он, по-видимому, хотел, схватившись за ограждение лестницы, уползти, скрыться от смертельного преследователя, но не успел. Переступив через издающего булькающие и хрипящие звуки мужчину, и чуть не поскользнувшись на кровавой дорожке, тянущейся за раненым от входной двери, Матильда прошла дальше и увидела около стены ещё одно тело. Туловище мужчины лежало на спине, в одной руке сжимая пистолет. Его откушенная голова откатилась на полметра. Около шеи растекалась лужа крови, из которой лакал Блэк, нервно подёргивая хвостом и иногда с рычанием поглядывая на толпу испуганных людей, выбежавших на крики и выстрелы из кухни. Он вновь выглядел намного крупнее, чем был несколькими минутами ранее. Видя агрессивное поведение пса, она махнула рукой на ошеломлённых Ивана с Юхой и прячущуюся за их спинами Оксану.

— Быстро назад! Он нервничает и может кинуться.

Людей как ветром сдуло.

— И вы поднимайтесь наверх! — крикнула она Олегу с Игорем.

— А тты его нне боишшься? — медленно поднимаясь по лестнице и заикаясь от волнения, спросил Игорь, щупленький вихрастый парнишка.

— Идите, идите! — не отвечая на вопрос, нетерпеливо погнала их наверх Матильда. — И забудьте, что здесь видели. Для своего же блага.

Когда люди ушли, она, обведя пространство вокруг себя рукой, спросила:

— Ну, вот, что это такое? Зачем, спрашивается, устроил побоище?

Блэк, не глядя на неё, спокойно лакал кровь.

— Если начнут выспрашивать, как ты прошёл через закрытые на замок двери? Начнётся паника… что тогда? — вопрошала она, потирая свой лоб. — Молчишь?!

Видя, что пёс проявляет ноль внимания, фунт презрения, ведьма тяжело вздохнула, подошла к двери и выглянула на улицу. Под дождём мокли: тёмно-серый джип охотников, длинный белый седан охранника и красная аккуратненькая малолитражка повара-корейца. Доктор с драконидом должны были с минуты на минуту подъехать, хотя она не знала, где находится Лесерит. Хозяин мог задержаться в Дальнеграде. Это нарушило бы её планы. Ведьма закрыла дверь и обернулась к Блэку, продолжающему невозмутимо насыщаться человеческой кровью.

— Между прочим, я тоже голодна, однако терплю. Что теперь делать с остальными? Предлагаешь, их всех убить? И что потом? Возвратиться домой, поджавши хвост? Это и есть твой гениальный comeback?

Её недовольную тираду прервал звук подъехавшей машины.

— Прошу тебя, Морольд, прекрати! — взмолилась Матильда, глядя на трапезу пса, перемазанного в крови и похожего на злобного демона или хищного оборотня. — Убери с глаз трупы под лестницу.

Огромный пёс облизнулся, схватил зубами труп Фиксы и потащил в сторону лестницы. В этот момент с террасы послышалось постукивание и шарканье ног — кто-то пытался очистить обувь от налипшей грязи. Через несколько секунд входная дверь открылась и на пороге появилась сутулая фигура доктора. Увидев перед собой Женьку, Гольшбург вытаращил глаза и попятился.

— Спокойно, Пётр Эммануилович! Рабочий день уже начался, а вы обдумываете прогул? — она погрозила ему пальчиком. — Так не пойдёт! Прошу на рабочее место исправлять косяки. А serene master Drakonid собирается нас почтить своим присутствием?

У доктора подрагивали губы, но он старался храбриться: вошёл в помещение, обвёл окровавленный пол испуганным взглядом, неодобрительно покачал головой, уставившись на девушку.

— Что вы задумали, голубушка?

Она, усмехнувшись, ответила:

— Не беспокойтесь, доктор, скажу. Вы не ответили мне насчёт Лесерита.

Доктор, стараясь не смотреть, как огромный чёрный пёс тащит за штаны тело раненого человека под лестницу, пробубнил:

— Скоро, надеюсь, приедет.

— Отлично, — улыбнулась ведьма. — Вот втроём и решим, что нам дальше делать. Прошу! — она сделала приглашающий жест и сразу же предупредила:

— Только осторожнее, не поскользнитесь. И распорядитесь, док, чтобы здесь убрали. Вас лишенцы слушаются?

Старичок, осторожно ступая, двинулся к лестнице, с опаской поглядывая на жуткого пса, стоящего неподалёку и принюхивающегося к нему.

— Не уверен, что они меня послушают в такой ситуации, — высказал он опасение идущей сзади девчонке. — Не понимаю, на что вы надеетесь, уважаемая?

— А вам и не нужно, док. Просто немного пораскиньте мозгами, почему я тут, с вами, а не в виде трупа в пластиковом мешке. Давайте, я вам мешать не буду.

— Кто вы? — вновь спросил Гольшбург.

— У вас верный ход мыслей, док. Но я не скажу. Возможно, просветит господин анунн, когда появится. От вас мне нужна легальная натурализация. Ради неё я решила даровать вам жизнь.

Они вместе с Блэком зашли в кабинет доктора, где на столе стоял монитор, а вокруг разная аппаратура, с помощью которой два дня назад тестировали Женьку. Доктор снял плащ, повесив его в узкий шкаф-пенал, помыл руки и обрядился в белый халат и шапочку. Действуя последовательно, но с некоторой суетливостью, выдающей нервозность, «добрый» доктор задал мучающий его вопрос:

— Если меня оставите в живых, я не буду молчать. Ну, и не только я… есть же Лесерит. Найдутся, думаю, и другие свидетели вашего пребывания здесь. На что надеетесь, барышня? Вас всё равно поймают… рано или поздно.

— Хорошо, что напомнили о Лесерите… Блэк, караулить! — приказала Матильда и вышла из кабинета. В дежурке она нашла Игоря и Олега и наказала им запереть входную дверь, найти пластиковые мешки для трупов и прибрать под лестницей, а сама вернулась к Гольшбургу.

— Чтобы не было какого-то недопонимания, Пётр Эммануилович, я вам кое-что скажу. Первое, за содеянное меня не ждёт физическое наказание, а моральное уж как-нибудь стерплю. Вот вам за длинный язык — запросто. Поверьте мне на слово, герцог Остнорский не любит болтливых людишек и всегда кардинально избавляется от возникшей проблемы. Второе, меня должны найти тогда, когда я захочу, когда наиграюсь в прятки. Если это произойдёт раньше, и меня отправят в Москву или, хуже того… в Лондон, этот монстр, — она похлопала по холке Блэка, — растерзает всю вашу семью. Его не остановят ни запоры, ни пули, ни толстые стены. Поймите, док, я не шучу. Лесерит, думаю, вам расскажет о произошедшем в Дальнеграде.

В кабинет вбежал Игорь.

— Снизу звонят. Кто-то приехал, — сообщил он испуганно.

— Хорошо, иди на место, — распорядилась ведьма. — Думаю, это Лесерит лёгок на помине. Сторожи! — приказала она псу, а сама пошла встречать незваного посетителя.

Отперев входную дверь, Матильда встретилась с хмурым взглядом хозяина. Увидев её, Лесерит не рискнул входить в здание, а, поклонившись, произнёс:

— Не гневайтесь, герцогиня! Я не мог предположить, что вы… что я… Простите меня, Ваша Светлость, если сможете!

— Проходите, Лесерит! Вы мне нужны.

— Да-да, Ваша Светлость! Приказывайте, я всё исполню, — торопливо произнёс драконид, входя в здание.

— Вот и хорошо. Приказываю: никаких герцогинь! Я — девочка Женя, понятно?

Она пропустила его вперёд и вновь закрыла дверь на замок.

— К вам посетители сегодня не придут?

— Вечером должны приехать за Иваном… О, Дева-пророчица! Что здесь произошло?

— То, что и после моего танца, — коротко пояснила ведьма.

— Тут следует срочно убраться, — недовольно развёл руками хозяин.

— Вам и карты в руки, — усмехнулась девчонка с манерами и голосом властной женщины, привыкшей к повиновению и поклонению окружающих. — Вы — хозяин, вот и командуйте. А мне от вас нужно три вещи: ваша кровь, освобождение лишенцев и документы… или как там у вас… Короче, я хочу пожить обычным человеком какое-то время.

Они поднялись на второй этаж, и в правом крыле, повозившись ключом у одной двери, драконид пригласил ведьму в свой кабинет. Сняв куртку, он сел за письменный стол, предложив Матильде мягкое кресло у небольшого стеклянного столика. Потом по внутреннему коммутатору хозяин позвонил на кухню и, услышав голос Юхи, приказал принести две чашки кофе.

— Я почту за честь стать вашим донором, my Fair Lady**… — учтиво наклонил голову Лесерит.

— Не волнуйтесь, это ненадолго, — перебила его верноподданнические излияния она. — Я пью кровь только у близких мне ануннов, но пока не желаю с ними встречаться.

— Герцог Бритский о вас расспрашивал и мне расска…

— Я поняла, — вновь перебила драконида Матильда. — Что с лишенцами?

— Э-э-э… видите ли… почти все лишенцы проданы. В течение трёх — пяти дней за ними должны приехать покупатели.

— Кто не продан? — спросила ведьма, радуясь, что её проблема значительно упростилась.

— Оксана, девушка, приносившая вам еду. Она — убийца, убила своего родственника, и по приговору суда лишена всех прав. Нелли — блондинка с длинными волосами, бывшая проститутка, отравившая своего клиента. И один мужчина, бывший вор, неоднократно судимый.

«Леший», — поняла ведьма.

— А освободить других никак нельзя? — спросила ведьма для примирения с совестью Женьки.

— Увы. Если хотите пожить, не привлекая к себе и к нам внимание.

В дверь постучали. Услышав окрик хозяина: «Войдите!» — в кабинет неуверенно протиснулся Иван с подносом в руках. Он поставил две небольшие, исходящие паром чашки на приставной стеклянный столик, тревожно поглядывая то на хозяина, спокойно восседающего за письменным столом, то на девушку, раскованно сидящую в мягком кресле.

— Спасибо, Ваня! — мягко произнесла Матильда, взяла чашку и отхлебнула обжигающего напитка.

— Иван, возьми кого-нибудь из парней и парочку девочек. Уберите на первом этаже! — приказным голосом отдал распоряжение Лесерит. Иван молча посмотрел на ведьму, дескать, выполнять или не стоит. Та, мило улыбнувшись, сказала:

— Пожалуйста, Ваня! Сделаешь это для меня?

— Конечно, — на лице парня расцвела широкая улыбка. Потоптавшись ещё в кабинете пару минут и не услышав других слов (всё внимание драконида и девушки, казалось, занимали чашки с кофе), Иван покинул кабинет, плотно прикрыв за собой дверь. Звякнув пустой чашкой о стекло столешницы и сложив руки на коленях, Матильда сказала:

— А теперь первый пункт — кровь.

Допив кофе, сняв пиджак и закатив рукав рубашки, драконид положил оголённую руку на письменный стол.

Девочка, пальчиком подперев щёчку, сузила в усмешке глаза и коротко поинтересовалась:

— И-и?

— Простите, Fair Lady! Что-то я сегодня не в форме, — поспешно начал оправдываться Лесерит, потом встал из-за стола, подошёл к креслу и встал на колени, положив свою руку на подлокотник. Ведьма, пристальным, колючим взглядом уставившись в его глаза, произнесла:

— Да, Лесерит. Именно на коленях вы будете меня кормить. Это будет форма вашего унижения за унижения, нанесённые мне.

— Я готов понести любое наказание, my Fair Lady, — ответил хозяин, не отводя глаз от миленького, чуть курносого лица молоденькой девчонки, веря и не веря, что перед ним сидит могущественная, древняя ведьма. — Для меня это честь, — продолжил он, ища в её хмуром лице хоть чуточку благосклонности. Не найдя, Лесерит спросил:

— Как часто я должен служить вам, my Great Goddess***? Возможно, я могу служить чем-то ещё? Только прикажите.

Она усмехнулась:

— Ваша кровь мне нужна будет два раза в неделю. Не переживайте, вас не иссушу. Надеюсь вскоре найти другого донора, которого мужчины из семейки Акаши не посмеют тронуть. Понимаете, о чём я говорю? Держите язык за зубами, Лесерит. Это поможет не только мне, но большей степени — вам. Главное, чтобы всё, что здесь произошло, осталось в стенах распределителя. Смотрите за доктором, по-моему, он хитёр и подл… А теперь прокусите руку. Нам некогда рассиживаться, полно дел.

Драконид прокусил своё запястье и приподнял руку, чтобы ведьме было удобнее пить.

— -------------------------------------------------------------------------------------------------

* Морольд — князь демонов и правая рука Йалдабаофа.

** моя Прекрасная Леди.

*** моя Великая Богиня.