Глава 2

Глава 2

   Наступил ноябрь. В доме царило оживление, во всю шла подготовка к именинам Питера.

    Бетти стояла на табурете и в поисках апельсиновой эссенции перебирала банки и бутыльки в кухонных шкафах. Возможно, она неудачно поставила стул или встала на край табурета, но он опрокинулся и она упала. На грохот падающего тела и звон бьющийся посуды примчалась миссис Марвел:

    — Бетти, Боже мой, какая же ты неуклюжая! – закричала Маргарет. – Да ты еще и посуду разбила! Я вычту из твоего жалования! Кроме того, это плохая примета!

       — Ой, ой… — выла служанка, держась за ступню.

       — Хватит причитать  и изображать смертельное ранение! — строго приказала хозяйка, — иначе я вычту, помимо стоимости разбитой посуды, стоимость сломанного стула! Да посмотри, бестолочь, ты еще и специи рассыпала!

      — Ой, как больно!!! – не унималась Бетти, обливаясь слезами.

      — Николас! Николас!!! — позвала Маргарет мужа. – Ты посмотри на эту лентяйку и лицемерку, она еще пытается меня разжалобить!

      Однако ее любимый супруг не отзывался. Он не любил встревать в ссоры жены с прислугой и хитростью пытался увернуться и в этот раз.

      — Николас! –  нетерпеливо закричала хозяйка что есть мочи  и топнула ногой, а потом, прихватив пышные многослойные юбки, развернулась и убежала прочь, в свою комнату, громко хлопнув дверью. Когда через полчаса Николас зашел к ней, Маргарет сидела в кресле, держа в руках чашку с чаем, и смотрела в окно. Подойдя ближе, он отметил про себя, что супруга недовольна.

      — Ах, Николас! Какая же она неуклюжая! Она все убрала? Я так сильно расстроилась.

      — Э… Видишь ли, дорогая, – осторожно, издалека начал супруг, — Бетти сломала ногу.

     — Как?! – с выражением ужаса в глазах воскликнула Маргарет. – А как же подготовка к празднику. Она успеет все сделать? Праздник должен получиться на славу. Я уже разослала приглашения, а новую прислугу найти так сложно, тем более за такое короткое время.  Мы не может из-за нее опозориться!!

     — Увы, милая, но нам придется искать замену Бетти.

     — Как!? – побагровело лицо супруги. – Как можно найти замену за столько короткое время? Николас, мы пропали! Все пройдет ужасно, мы опозоримся, над нами будут смеяться! – заплакала она.

     — Не плачь, — утешал ее супруг, поглаживая по плечу, — мы что-нибудь придумаем.

     На следующий день, миссис Марвел энергично приступила к поиску, однако поданное объявление   в газету, о желании найти прислугу, не дало никаких результатов, потому в следующий раз ей пришлось сообщить о повышении оплаты. День праздника неумолимо приближался, а замена Бетти еще так и не была найдена. Маргарет уже отчаялась найти замену и была  на нервах, когда после воскресной проповеди, к ней обратился преподобный Поуп:

     — О, миссис Марвел, рад вас приветствовать. Как вам проповедь?

     — Как всегда, очень проникновенна! После ваших проповедей, словно появляются крылья, возникает желание творить что-то, что бы позволило хоть немного искупить наши грехи. Вы так проповедуете и наставляете, что  не удается сдержать слезы. Мы вам так благодарны, Преподобный.

   — Ну что вы, миссис Марвел, это мой долг, нести слово Божье. Мне доставляет радость, что мои слова трогают сердца прихожан. – ответил он.

   — Не просто трогают, а подвигают к добрым поступкам. – продолжала нахваливать Маргарет мистера Поупа. — После вашей проникновенной речи хочется стать лучше. Но я не знаю, что бы помогло мне хоть на маленький шажок приблизиться к этому.

   — Ничего особенного, достаточно возлюбить ближнего своего, как самого себя. Это уже значительный шаг. Ведь принимать людей и любить их такими, какие они есть – это не так просто! Уж поверьте мне! -  заметил с улыбкой мужчина. От его шутки они рассмеялись.

    — Кстати, миссис Марвел, – неожиданно спросил он, — я слышал, вы до сих пор ищите прислугу?

    — Да! – оживилась Маргарет. В ее голове мелькнула мысль, что, возможно, Перподобный задает этот вопрос не с проста и, может быть, сможет посодействовать  в решении этой трудности. Как оказалось в дальнейшем, мистер Поуп как раз и имел подобную цель.

     — В наше время, найти хорошую прислугу, с честными и самыми хорошими намерениями не так просто, но я бы взял на себя смелость рекомендовать вам воспитанницу моей двоюродной сестры.

       Маргарет молчала. Такого оборота она не ожидала. Конечно, проповеди настраивают на совершение добрых поступков, но брать неопытную девчонку в столь важный момент ей совсем не хотелось. Ее радостная снисходительная улыбка напряглась и стала несколько натянутой.

     "Но, с другой стороны, — думала про себя она, — Преподобный не из тех людей, которым так легко отказать. Стоит только резко отказаться, как завтра ведь город будет знать, что у меня жестокое, черствое сердце".

     Только от одной мысли, что ее имя будут разносить сплетники по всему городу и с радостью смаковать подробности, заставило ее стиснуть зубы и произнести:

      — Я не могу ничего обещать, пока не увижу воспитанницу вашей сестры. Важно с ней встретиться, чтобы составить мнение и принять решение. Давайте отложим столь важное решение до личной встречи.

     — Конечно, Маргарет, вы правы и как всегда благоразумны. – обрадовался мистер Поуп. – Когда вам будет удобно встретиться?

     "Вот хитрец! Вот так сразу и берет быка за рога!" — злилась женщина, но вместо этого ответила:

    — Как насчет четверга? Часам к четырем? – в душе изо всех сил надеясь, что до этого четверга сотворится чудо, и она сможет найти более подходящую кандидатуру.

     — Благодарю, — ответил преподобный Поуп, улыбаясь. Но в этой улыбке чувствовалась настойчивость и хватка питбуля. – Вы очень добры. Мы с Ханной обязательно придем.

      — Ханна – это ваша двоюродная сестра? -  с сомнением в голосе уточнила Маргарет.

      — Нет, это ее воспитанница, — проницательно глядя в глаза, словно читая ее мысли, ответил Поуп.

      — Буду ждать. До свидания. – попрощалась миссис Марвел и направилась в сторону выхода.

      — Нет, Николас, ты слышал? – злилась она, -  воспитанница его сестры! Ха – ха! У нее даже имя не приличное. Если она выглядит так же, как звучит имя,  ноги ее в моем доме не будет!

     — Не расстраивайся, Маргарет, может быть, не все так плохо. Тем более, что помощница тебе все равно очень нужна. В крайнем случае, мы найдем ей замену, но чуть позже, или Бетти поправится и вернется. Только не расстраивайся, милая, — успокаивал ее супруг, похлопывая по руке. – Я совсем не хочу, чтобы из-за такой глупости ты переживала. До четверга еще целых четыре дня. Все может случиться.

       Однако до четверга чуда не случилось и еще до прихода Преподобного Маргарет поняла, что обстоятельства вынуждают ее нанять воспитанницу его родственницы.

     "Но это только на время." — успокаивала себя она.

      Часы показывали без пяти четыре, когда в дверь постучали. Из-за отсутствия прислуги, миссис Марвел вынуждена была спуститься вниз и лично открыть дверь.  Перед визитом, она почти успокоилась и смирилась со сложившейся ситуацией. Дверь открылась и, не успев произнести приветствие, вежливая улыбка исчезла с ее лица. Перед ней на пороге стоял полнощекий мистер Поуп, а рядом с ним робко стояла застенчивая девушка. Ее темные волосы были разделены пробором и строго собраны на затылке в простой пучок. Из-за дешевого темно — серого платья простого покроя она казалась бледной.

     — Боже мой! – начала Маргарет,  — да она совсем юная и неопытная! Что же мне делать? Я так надеялась на эту встречу.

     Почти театральным жестом, она протянула вперед соединенные в замок руки, показывая свое разочарование.

    — Ну что вы, миссис Марвел! – начал успокоительную речь мистер Поуп. Более двадцати лет он читает проповеди, так что силы убеждения и умения увещевать паству у него имелось достаточно. – Не стоит судить по внешности! Тем более, что Ханна очень старательна и чистоплотна! Она, конечно, еще юна, однако  достаточно долго помогала вести хозяйство моей сестре, и надо заметить, весьма неплохо справлялась со своими обязанностями.

    — Вы правы, Преподобный, — парировала миссис Марвел, — однако, к своим близким мы относимся с большим снисхождением, чем к другим. Ведь Ханна была воспитанницей вашей близкой родственницы, не так ли?

    — Ханна была не просто воспитанницей, а почти членом семьи, -  перебил ее мужчина, понимая, куда клонит Маргарет. – И смею вас уверить, что любящие родители всегда с большим пристрастием относятся к своим чадам, желая им добра. Поэтому, — продолжал он, — к Ханне относились, хоть и с любовью и заботой, но со всей строгостью. Так ведь, Ханна? – обернувшись к спутнице, он вопросительно посмотрел на нее, но в его голосе чувствовалось подбадривание.

    — Да, мистер Поуп. – негромко, но хорошо слышно ответила девушка. В ответ Преподобный Поуп тепло улыбнулся, а потом снова повернул голову  в сторону Маргарет, и продолжил:

    — Поскольку Ханна сирота, то рано или поздно, ей все равно пришлось бы искать работу. Моя сестра — Кларисса, старалась научить ее всем необходимым навыкам, которые позволили бы Ханне искать место прислуги и наилучшим образом выполнять возложенные на нее обязанности…

   — Но… – попыталась перебить его Маргарет, но этого ей сделать не удалось. Не останавливаясь, Преподобный продолжал говорить:

   — Но вы можете быть уверены, что Ханна  - старательная и прилежная девушка, и смею вам, Маргарет, напомнить, что очень чистоплотная!

      Возможно значительный опыт общения пастора имел решающее значение или ситуация у скаредной миссис Марвел была безвыходной, но она поняла, что других вариантов, кроме как согласиться, у нее нет. К этому времени, она успела разглядеть Ханну  лучше. Можно даже сказать, что, разглядывая будущую служанку, она проглядела все глаза, выискивая любые недостатки. Их не было. Платье хоть и очень простое, из дешевой ткани, но чистое. Черты ее лица были миловидными, с большими серыми глазами, обрамленными темными ресницами. Но мышиный цвет платья и нелепый пробор с сильно прилизанными волосами делали ее блеклой и похожей на мышь.

     "Ну что ж,  — напомнила себе Маргарет, — это только на время".

     И выдохнув, произнесла: — Хорошо, мистер Поуп, вы меня уговорили.

      Маргарет  не была бы собой, если бы не попыталась сэкономить хотя бы цент. «Пенни сберег – пенни заработал», — любила повторять ее мать. Но поторговаться о снижении оплаты не получилось. Преподобный Поуп уперся, как осел, и чуть что, начинал причитать, что Ханна — бедная сирота. Ругая себя за поданное объявление в газету, в котором сообщалось о повышении оплаты, и скрепя сердцем, миссис Марвел так же вынуждена была согласиться на высокую, по ее мнению, плату служанке.

    — Ах да, я совсем забыла, — попыталась использовать свой последний аргумент Маргарет, — у нее, как я поняла, нет рабочего платья? Я могу выдать  отрез ткани в счет будущей оплаты.

    — Не беспокойтесь, любезная Маргарет, — с легкой иронией ответил Поуп,  — у нее есть все необходимое, чтобы как можно скорее приступить к работе. О вашей доброте и щедрости я непременно не забуду упомянуть присутствующим в это воскресенье. Не сомневаюсь, что ваш пример вдохновит и других на столь же благородные поступки.

     Лицо женщины стало красным. От злости она не могла вымолвить ни слова. Подобная похвала больше походила на тонкий укол. Жители города и так были наслышаны о ее рачительности и особом отношении к обслуге, так что прилюдная похвала ее щедрости, скорее будет похожа на унижение. Кроме того, местные матроны с любопытством будут расспрашивать Преподобного об оплате труда  приютской сироты, а после этого Маргарет уже не сможет снизить прислуге жалование, ссылаясь на отсутствие опыта или расторопности.

     Попрощавшись и не ожидая ответа, мистер Поуп покинул дом, ругая про себя скаредность и мелочной Маргарет.

    Ханна осталась с миссис Марвел, которая была вне себя от ярости, но в присутствии прислуги не могла позволить себе взорваться и осыпать оскорблениями мистера Поупа, поэтому все раздражение и злость достались новой служанке. Показывая дом и рассказывая об обязанностях, голос Маргарет был холодным и раздраженным. Позже, первая неделя в доме Марвелов, совпавшая с подготовкой к именинам Питера, вспоминалась Ханне, как страшный сон. Она не была робкой и изнеженной натурой, но поначалу не проходило дня, когда она бы не плакала.

     Рабочий день начинался рано. Вставала Ханна первой, чтобы успеть убрать золу, разжечь печь, раскрыть окна и поправить занавески. Потом она наводила в комнатах порядок и ставила греться воду, которую надо было принести с улицы. Когда дом просыпался, она бегала по ступенькам вверх-вниз, меняя постельное белье и застилая кровати. Также приносила чистую подогретую воду для умывания. Если вся семья собиралась за столом, подвала чай и легкий ужин, затем убирала и мыла посуду. После чего сразу приступала к приготовлению обеда.

      Покупка продуктов тоже лежала на ней и была изматывающей обязанностью. После каждой покупки, отчитываясь о каждом потраченном центе, Ханне приходилось выслушивать, что она лентяйка и неблагодарная мерзавка, потому как, по мнению хозяйки, покупает дорогие продукты и тратит хозяйские деньги попусту. Что бы Ханна не делала, как бы ни старалась, миссис Марвел она все не нравилось. Казалось, что Маргарет раздражает само существование служанки в доме.

     Маргарет пыталась уговорить выздоровевшую Бетти вернуться на прежнее место работы, но ослужанка отказалась, объясняя свое решение тем, что, теперь уже бывшие, хозяева нашли ей замену. Не скажет же она, что у такой склочной скряги, со скверным характером работать согласятся только в безвыходном положении или по не знанию характера нанимательницы. Не зря говорят, что рыба ищет, где глубже, а человек, где ему лучше. Раз уж Бетти удалось устроиться лучше, то возвращаться она даже не подумает, как бы ее не уговаривали, тем более что обида за черствость и отсутствие сострадания у нее осталась. .

     — Если миссис Марвел так печется о своем добром имени и боится слухов, то она их получит. – говорила Бетти родным. — Прислуга, хоть и маленькие люди, но язык имеют большой.

     У Ханны же ситуация была как раз безвыходной: без рекомендации найти работу в приличном доме не возможно, потому она терпела придирки хозяйки, хотя подобное было не в ее характере.  Преподобный совершил почти чудо, уговорив взять ее без рекомендаций. Добрая миссис Брэдлоу подарила воспитаннице ткань для пошива  рабочего платья. Если бы не ее доброта и забота, то Ханне пришлось бы почти 3 месяца работать на заводе, чтобы скопить необходимую сумму для покупки ткани. Она видела безруких детей, покалеченных бездушными промышленными машинами, потому работы на заводе боялась до ужаса.

     Первая рабочая неделя пришлась в самый раз перед именинами Питера и оказалась одной из самых тяжелых в ее жизни. Ханна была уже взрослой и не была беспомощной как раньше, но все же придирки Маргарет причиняли ей боль.  Другие члены большой семьи относились к ней более снисходительно. Мистер Марвел делал вид, что ничего не замечает. Ему не пристало интересоваться заботами служанки, тем более, что это работа, за которую ей платили жалование. Для него было важнее, чтобы супруга была в хорошем расположении духа и чаще улыбалась, а  пока что она все время была раздражена и часть ее раздражения переходила и на мужа.

     Лидия был доброй девочкой, подражавшей своей  любимой матери, такая же избалованная и требовательная. Чтобы угодить ей, Ханне приходилось весь день носиться по дому, выполняя поручения, но она хотя бы не изводила ее придирками и служанка уже за это была ей благодарна.

     Пожалуй, самое доброе отношение к единственной прислуге  было у братьев – Питера и Джонатана. Они редко бывали дома, возвращаясь из пансиона только на каникулы, потому доставляли меньше хлопот, чем другие члены семьи. Кроме того, миловидность  Ханны, особенно ее улыбка позволила легко расположить их. Она это знала и без застенчивости пользовалась женскими уловками, когда сталкивалась с ними в коридоре один на один. От ее улыбки и пристального взгляда лица братьев-сорванцов  покрывались предательским румянцем. Подобного кокетства с  главой семейства она себе не позволяла, опасаясь неприятных последствий в виде домогательства  или  ревности его супруги. И то, и другое служанка старалась всеми силами избежать. Несмотря на год, проведенный в приюте, она оставалась скромной и целомудренной особой, но не стеснялась использовать свое обаяние для облегчения своей не простой жизни, тем более что они не раз выручали ее из сложных ситуаций.

   Ханна была не только наблюдательной, но и проницательной, потому быстро сообразила, что только честным трудом расположить к себе хозяйку не возможно, и решались на хитрость. Каждый раз, в те редкие моменты, когда миссис Марвел была в хорошем настроении, служанка говорила ей комплимент, которые та очень любила. Со временем Маргарет привыкла к похвале и стала к ней относиться чуть более терпимо. Тогда Ханна начала расхвалить в ее присутствии Лидию. Какая же мать устоит, когда хвалят ее ребенка, особенно любимую дочь?

   Со временем, но не так быстро как того хотелось Ханне, она смирилась и перестала принимать близко к сердцу брюзжания и придирки хозяйки, относя их не на свой счет, а на невыдержанный, капризный характер Маргарет. С того момента на замечания и недовольство, служанка реагировала более спокойно, кивала головой и обещала все исправить. Ей очень нужна была эта работа.

   Спать она ложилась  уже глубокой ночью, когда оставались силы только на то, чтобы дойти до кровати. Растирая ноющую поясницу и уставшие ноги, ее охватывали тоска и отчаяние.

  – Боже,  хорошо хоть не приходится стирать! – грустно радовалась Ханна после долгого рабочего дня. Стирка не входила в ее обязанности, она только собирала белье и отдавала его приходящей прачке, потом принимала чистое, расплачивалась и раскладывала по местам чистые вещи. В минуты страшной усталости, Ханна вспоминала руки прачки и начинала радоваться, что ей так повезло с рабочим местом. Смех сквозь слезы, но что поделаешь: для сироты из приюта стать горничной в хорошем доме – означало большую удачу. Работа в доме Марвелов давала ей надежду, что в следующий раз, с хорошим рекомендательным письмом, она сможет подыскать более спокойное место.

    Отработав почти год, Ханна достигла значительных успехов. В доме миссис Марвел она нашла чудесную кулинарную книгу, с яркими, вручную раскрашенными картинками, которую Маргарет подарила ее мать. В доме она считалась большой ценностью и береглась, точнее стояла на книжной полке, за стеклами в кабинете мистера Марвела. Как-то в порыве раздражения, хозяйка достала книгу и, раскрыв, потрясла ею перед носом служанки, чтобы та, наконец-то, уяснила, как нужно украшать сладкий пирог. Потом громко захлопнула ее и унесла.

   Чтобы узнать, где эта книга хранится, Ханна снова решилась на хитрость. Она испекла замечательный пирог с кленовым сиропом и абрикосами, а когда Джонатан – младший сын Маргарет, похвалил его, смутилась и скромно произнесла:

    — Спасибо, мистер Джонатан. Мне этот рецепт подсказала ваша матушка. Она нашла его в красивой красной книге с яркими картинками. Я не сомневалась, что в красивой книге могут быть написаны только такие же чудесные рецепты.

    — Правда? – удивился юноша. – Ханна, а ты не могла бы чаще готовить что-нибудь такое же вкусное и сладкое? – добавил он краснея. — Нас в пансионе не особо балуют сладким, а я… – он хотел сказать, как сильно он любит сладости, но Ханна не стала дожидаться его признания  и  со смущение добавила:

    — О, мистер Джонатан, я тоже обожаю сладкое, особенно с медом и джемом! – и опустила ресницы. – Я бы с радостью готовила пироги и пирожные, только… — она остановилась и многозначительно замолчала.

   — Все дело в той книге, да? -  догадался мальчик. — Мама ее ни за что не даст?

    — Да. – Ханна стояла с печальным лицом. Казалось, что более бескорыстной сладкоежки мир еще не видывал. Однако, другой, такой же любитель сладкого, быстро понял, о чем идет речь.

    — Ханна, а ты умеешь читать?

   — Да, мистер Джонатан.

   — А что, если я… — он замялся, — а что, если я достану эту книгу, ты сможешь еще что-нибудь приготовить?

   — Да! – воскликнула радостно служанка, прижав ладони к груди, от чего казалась такой хрупкой и искренней. В этот момент, видя ее радость и счастливую улыбку, Джонатан готов был тот час же броситься за книгой.

   — Только, Ханна, будь осторожна с книгой! А то нам с тобой  достанется! Я смогу достать ее на некоторое время не заметно, чтобы мама не заметила ее отсутствия.

    — Обещаю, мистер Джонатан! – глядя ему в глаза, очаровательно улыбалась Ханна, на ее щечках появились милые ямочки.

     "Может быть, в другом месте эти рецепты очень пригодятся." – подумала про себя служанка и записала раздобытые новые кулинарные рецепты в небольшую записную книжечку.

    Поздним майским вечером, когда на улицу опустились сумерки, и лишь небольшой ярко желтый полукруг заходящего солнца оставался виден за украшенными молодой листвой деревьями, Ханна завершила штопку белья и поднялась в свою комнату. От усталости кружилась голова. В тесной комнате, расположенной под самой крышей, было душно, стоял спертый воздух. Чтобы избавиться от затхлого запаха, исходящего от старого матраса, и впустить в комнату свежего воздуха, она встала на стул и открыла небольшое окошко, располагавшегося почти под потолком.

    Свежий порыв теплого весеннего ветра обдул ее руки и принес в комнату из сада аромат цветущих фруктовых деревьев. Из распахнутого окна хлынуло громкое трещание цикад и сверчков, которые невозмутимо пели только им ведомую колыбельную. Тишина ночного дома резко сменилась неожиданно громкой трещоткой, вокруг все закружилось и она почувствовала странное состояние, словно все происходящее было не с ней, а кем-то другим.

    Ее охватило ощущение, что она почти бестелесная и невесомая, наблюдает за чьей-то чужой жизнью, а ее телом, как деревянной куклой, управляют неведомые руки безжалостного комедианта, который одновременно рассказывал две истории: грустную и обнадеживающую. Коварный рассказчик ее судьбы странно перемешал эти два повествования, от чего кукла то грустно плелась по дороге жизни, то начинала резко скакать, изображая радость и веселье.

 – Наверно, это от усталости. – объясняла себе свое состояние Ханна. – Если работать, как рабыня, и дальше, то скоро мне еще и не такое причудятся.

    Сняв платье и вынув шпильки из волос, она подошла к кровати и села. Сил, чтобы разуться,  не было, поэтому она решила немного полежать, а лишь потом снять обувь. Всю вторую половину дня она только и думала о том, как доберется до своей коморки, положит голову на тощую подушку и забудется крепким сном. Когда желание исполнилось и она лежала на кровати, сон не шел, зато в голову лезли всякие глупости, от которых на душе становилось тошно и наворачивались слезы.

      "Могла ли мамочка подумать, когда наряжала меня в красивые платья и вплетала ленты в мои длинные волосы, что пределом мечтаний ее дочери будет устроиться горничной в большой богатой дом? И что свое восемнадцатилетие я проведу за мойкой полов, тасканием воды и чисткой чужой обуви?"   — спрашивала она себя, вспоминая свое раннее детство. 

     "Сколько лет прошло? – размышляла она. — Почти восемь, с тех пор как  оказалась в сиротском приюте."

    Воспоминания о приюте до сих пор снились ей по ночам, от чего она просыпалась  и долго не могла уснуть. Разительный контраст между счастливым детством, проведенным с любящей заботливой матерью, баловавшей ее, учившей музицировать и петь и жесткостью сиротской жизни, в которой ее били и заставляли попрошайничать делал ее глубоко несчастной. Перед глазами Ханны ожили детские воспоминания, как мама расчесывает ей волосы, а потом любуясь, говорит маленькой Ханне: «Ты еще совсем малышка, но уже такая милая! Когда вырастешь, я уверена, ты станешь красавицей!», — потом она нежно погладила дочь по волосам и крепко обняла.

   А потом серые стены холодного приюта, где были злые, вечно голодные дети, которые ее сразу не взлюбили. Отчего-то вспомнилось, как  приютские сестры сняли с нее платье, купленное матерью, насильно отрезали ее длинные волосы, чтобы легче было бороться со вшами. От воспоминаний, как у нее отбирали еду или плевали в ее тарелку, Ханне стало плохо. Старшие девчонки дразнили ее зазнайкой и били, если она не могла выпросить денег у сердобольных прохожих. Она зарыдала. Жизнь быстро и неожиданно из доброй сказки превратилась в страшную историю.

    После тяжких раздумий о своей жизни она еще долго не могла заснуть, а потом  долгожданный сон незаметно сморил ее, но он был тревожным и не придал сил ее уставшему от тяжелой работы телу.

   Проснувшись утром, Ханна поняла, что уснула так и не разувшись, из-за свешивающихся с кровати ног, разболелись колени. Мельком глянув в разбитое зеркало, висевшее на стене, она заметила отекшие заплаканные глаза. Самочувствие было ужасным.

    — Ханна, ты как трутень, еле шевелишься! – возмущалась миссис Марвел. – Быстрее! Я тебя разбаловала добрым отношением! Будешь медленно работать, найду тебе замену!

    "Ну да, к тебе толпы желающих шли!" – огрызалась тихо служанка, стараясь, чтобы ее слова не долетели до хозяйских ушей.

    К концу дня на Ханне не было лица и миссис Марвел решила, что она заболела, однако никаких послаблений не сделала. Уставшая и злая служанка, добиралась в свою комнату уже почти ползком на четвереньках, клятвенно обещая себе начать поиски другой работы.