Глава 10

Глава 10

"Это последний раз! Он уволит меня!" — с горечью подумала напуганная Ханна, входя в кабинет.

От осознания подобной возможности ей стало так тошно и страшно, что прикажи мистер Гриндл упасть ему в ноги и молить о снисхождении, она не раздумывая бы кинулась исполнять его желание.

Он сидел за рабочим столом, обложенный со всех сторон бумагами и журналами, и делал пометки в книге. При ее появлении он не оторвался от своего занятия и никак не обозначил свое настроение. Мистер Гриндл был человеком скрытным и абсолютно не проницаемым, потому предугадать его поступки Ханне было крайне сложно. Стоя перед ним, она каждый раз робела и ощущала себя глупой девчонкой. За всю ее жизнь с таким человеком она встретилась впервые. И сейчас, она стояла перед ним понурой, с покрасневшими и заплаканными глазами, и по всем ее движениям было понятно, что она сломлена.

— Плохо выглядите. — заметил он, не поднимая головы. — Можете сесть. — и небрежно махнул рукой на стоявший напротив стола высокий стул.

Служанка неловко села, стараясь не смотреть на говорившего, и приготовилась услышать, что уволена и должна немедленно убраться из дома. Долго мистер Гриндл сдерживать себя не стал и, как только она присела, он сразу перешел к наступлению:

— Я слышал, у вас появился страстный поклонник. — произнес он, усмехнувшись.

Ханна отрицательно покачала головой, не поднимая глаз.

— Что? — язвительно уточнил он, не сводя с нее глаз. — Я не расслышал.

— Нет, мистер Гриндл.

— Что нет? — он выходил из себя. — Почему тогда мистер Марч позволил себе отнестись к вам столь фамильярно и неуважительно, будто вы — уличная девка, а не компаньонка моей супруги.

Ханна молчала, ей нечего было ответить. Откуда она могла знать, почему этот сластолюбец позволил себе столь низкое поведение на виду у стольких людей.

— Что вы молчите?! — рявкнул он и хлопнул кулаком по столу. От неожиданности служанка подпрыгнула на стуле, ее челюсть задрожала и она заплакала. — Вы хоть понимаете, что пострадала репутаций моей семьи? — все сильнее нападал он, обвиняя ее в случившемся.

— Я не виновата. — сквозь рыдания шептала она, подняв на него глаза, но он оставался холодным и отчужденным. Мельком взглянув на нее, он отвернулся и начал расхаживать по комнате.

— За всю мою доброту вы отплатили мне такой черной неблагодарностью? — спросил он ледяным голосом. — У Кэтрин от расстройства истерический припадок и в этом виноваты только вы! Вы слишком зазнались и перестали ценить доверие, которое вам оказали.

После его слов Ханна по настоящему почувствовала себя неблагодарной и не достойной снисхождения. Умом она понимала, что абсолютно ничего не сделала, за что ей следовало бы стыдиться, но голос мистера Гриндла звучал столько убедительно, а она была в таком состоянии, что уже сама почти верила в свою распущенность и черную неблагодарность.

— Мне жаль. Мне очень жаль, — только и могла повторять служанка.

— Как вы могли? Как вы могли так легкомысленно себя вести? — продолжал вопрошать он обличительным тоном. — Я вам верил! Я за вас поручился, хотя все были против, когда я нанял вас! Или вы думаете, что вам еще кто-то окажет подобное доверие?

Он давил на ее страх, зная, как сложно ей будет найти новую работу в приличном доме без рекомендаций, не говоря уже о возможности подыскать еще раз должность компаньонки.

— Мне очень жаль… — продолжала твердить Ханна сквозь слезы.

— Вам жаль? — зло прошипел он. — Вам всего лишь жаль?

Он подошел к ней почти вплотную и, наклонившись, пронзительно посмотрел на нее. Увидев, его злые глаза и поджатые губы, у нее начиналась истерика. Уже не заботясь, как она выглядит сейчас, Ханна судорожно вытирала текшие ручьем по щекам слезы. Выждав паузу, он холодно произнес:

— Да перестаньте, наконец, рыдать, у меня и без вас голова идет кругом.

Ханна прижала обе руки ко рту и попыталась заглушить рыдания. Ее тело тряслось, а сквозь прижатые к губам руки прорывались похожие на похрюкивание поросенка звуки.

Он смотрел на ее поникшие, вздрагивающие от всхлипов плечи и чувствовал удовлетворение. Все, как он и предполагал. Циничная, самодовольная улыбка на мгновение заиграла на его губах, но Ханна была не в том состоянии, чтобы это заметить. Мужчина направился к небольшому столику, стоявшему в дальнем углу кабинета, а затем подошел к ней и, немного постояв, протянул стакан.

— Выпейте. — сказал, он, но она не услышала его.

— Выпейте. — повторил мистер Гриндл громче.

Ханна протянула руку, взяла стакан, однако даже не поднесла его к губам.

— Да выпейте уже, — рявкнул Айзек, потеряв терпение. — это поможет успокоиться.

Служанка подняла стакан, сделала глоток и чуть не подавилась — невыносимая горечь заполнила все горло и рот.

— Знаю, что горько, но надо выпить, иначе не сможете успокоиться. — терпеливо объяснял он.

Ей ничего не оставалось, как залпом выпить все содержимое стакана, пить по чуть-чуть было просто не выносимо. Мистер Гриндл забрал у нее пустой стакан и направился к креслу, в котором удобно расположился. Он сел низко, широко раскинув ноги. В его руке также был стакан, наполненный чуть меньше половины. Сделав глоток, он выжидающе стал смотреть на Ханну.

— Что это было? — спросила служанка.

— Лауданум. — коротко ответил Айзек Гриндл. — Как вы себя чувствуете?

— Лучше, только голова закружится.

— Это не страшно. — успокоил он, продолжая внимательно на нее смотреть. Увидев, что служанка вполне успокоилась, он направился к двери и тихо, стараясь не привлекать внимание, закрыл дверь на ключ.

— Что вы делаете? — спросила Ханна, заметив что-то не ладное.

— Я хочу с вами серьезно поговорить, — невозмутимо ответил Айзек и снова сел в кресло. — о вашем поведении. Мне следует разобраться, как поступить с вами.

Ханна молча его слушала. Она уже перестала плакать и спокойно сидела на стуле, напротив кресла мистера Гриндла.

— Как вы себя чувствуете? — поинтересовался он вновь.

— Сильно кружится голова и она такая тяжелая. — пожаловалась Ханна.

— Зато вы успокоились.

От головокружения вся комната поплыла перед глазами и она покачнулась, но мистер Гриндл уже был рядом.

— Держите себя в руках. — строго сказал он, поддерживая ее за плечо.

— Не могу. — пробормотала она медленно, заплетающимся языком.

— Вы обессилили из-за истерики. Если так будет продолжаться, вы можете упасть. — предупредил мистер Гриндл и подошел ближе. Его рука коснулась ее шеи, не прикрытой платьем, от чего служанка вздрогнула.

— Тише, не стоит так волноваться. — попытался успокоить он Ханну. — Я не собираюсь делать ничего плохого.

Сказав это, он сильно потянул ее за руку к себе. Ханна сделала попытку избежать касание его телом, но ноги почти не держали и качало ее столь сильно, что она была вынуждена схватиться за его колени, чтобы не рухнуть прямо на пол. Он потянул ее за руки вверх, помогая подняться и она оказавшись прижатой к нему всем телом. Ханна почувствовала, как его дыхание участилось.

— Что вы делаете? — испугалась она и попыталась оттолкнуть мужчину от себя, но держал он ее крепко и Ханна не смогла отодвинуться даже на дюйм.

— Ну, что ты так испугалась? — плотоядно шептал он, в то время, как его рука с силой стала стискивала ее грудь.

— Отпустите. Не надо, я закричу. — заметалась она, пытаясь пнуть его по ноге.

— И что будет? — зло усмехнулся он, продолжая теперь уже обеими руками ощупывать ее тело, не скрывая своего плотского желания. — Даже если услышат, что вряд ли, крайней останешься ты. Все узнают…

Он крепко держал ее, в то время как его губы стали покрывать ее шею жадными поцелуями. Она резко махнула головой, намереваясь ударить его, но ее опьяненное тело не слушалось и он с легкостью увернулся. Ее сопротивление только еще большего разжигало его похоть.

Айзек схватил ее за волосы и начал грубо толкать всем телом. Когда Ханна уперлась спиной в большой стол, он свободной рукой начал задирать юбки, пытаясь добраться до ее ног.

— Все узнают и все дома в округе будут для тебя закрыты. И что ты будешь делать? — продолжал он угрожать, гладя ее бедро. На его красном вспотевшем лице развратная улыбка больше была похожа на оскал волка. Ханна продолжала сопротивляться, но остановить распаленного Айзека было не в ее силах. Уже через мгновение он добрался до разреза на панталонах и стал грубо разводить ее ноги, но служанка продолжала сопротивляться изо всех сил. Ноги у нее были сильными, потому от злости и желания он начал кусать ее шею и рвать горловину платья. Платье с треском порвалось на лифе, обнажив корсет и приподнятые им полукружия пышной груди.

— Все об этом узнают! — попыталась она вразумить его.

— Ты мне, маленькая шлюха, угрожаешь? — прошипел он, расстегивая штаны. — А?

— Нет, но живот будет скрыть невозможно, — огрызнулась она.

Быстро справившись с брюками и высвободив свой большой и красный от возбуждения орган, он сильно дернул ее за волосы и уронил спиной на стол, стараясь другой рукой, раздвинуть ее крепко сжатые ноги. Служанка не поддавалась, и он, возбужденный до крайней степени, отчасти из-за ее сопротивления, уже плохо себя контролировал и стремился всем силами пробиться бедрами к ее промежности. Айзек толкнул ее и, потеряв опору на гладко отполированной поверхности, она оказалась лежащей на столе, а сверху на нее навалилось его толкающее и ерзающее тело, подчинявшееся сейчас только порывам и желаниям возбужденной плоти.

— Перестаньте! Не надо! — почти кричала она. — Я боюсь!

— Чего? — зло спросил он, не останавливаясь.

— Беременности.

— И только этого? — поиздевался он, продолжая ерзать на ней всем телом. Он уже почти был близок к излиянию.

— Да.

Услышав ответ, Айзек на мгновение замер, а затем стал еще грубее и агрессивнее. Он тяжело дышал, и был весь взмокшим.

— Черт бы тебя побрал! — сквозь зубы процедил он. Скандал с обрюхаченной служанкой ему был не нужен, но и слезть с нее, не удовлетворив себя, мистер Гриндл уже тоже не мог.

— Только это?

— Да!

Борясь, они не переставали разговаривать. Ханна пыталась вразумить его, а он ее заговорить, чтобы она не вздумала закричать. Она была сильной, чего он совсем не ожидал от женщины, потому борьба продолжалась долго. Его эрегированный член, слишком долго терпевший целибат, терся о ее живот и бедра и грозил излиянием еще до того, как он сломит ее сопротивление и войдет. А это было бы слишком обидно, так далеко зайти и даже не совратить служанку. Ярость добавилась к похоти.

— Боишься? — прошипел он, — тогда на колени.

Он перестал бороться с ней, но сильнее вцепился в ее волосы и стянул ее со стола на пол. Чтобы ускорить ее падение и добиться послушания, он подбил ей ноги.

— На колени, потаскуха! — и его рука, дернула за волосы так сильно, что она упала на четвереньки. — Я сказал на колени. — рычал он и направляя ее за волосы, поставил перед собой на колени. Перед ее лицом оказался его разгоряченный член, с ярко красной разбухшей головкой, с которой липкими каплями что-то стекало.

— Этого ты можешь не бояться. — зло усмехнулся он и держа рукой свой орган у основания, стал размахивать им перед ее носом, как увесистой дубиной. Мистер Гриндл крепко держал ее за волосы и, не имея возможности вывернуться, Ханна вынуждена была созерцать его возбужденный орган.

— Смотри на него, — приказал Айзек и подтолкнул ее голову к своему члену так близко, что ей пришлось скосить глаза. — Смотри. Красивый?

Красивый или нет, испуганная служанка не могла определиться, сравнить ей было не с чем, но в такой момент спорить или высказать сомнение она не рискнула, вдруг он снова попытается взять ее силой, доказывая его силу и красоту, поэтому живо согласилась:

— Д-да!

— Правда? — не унимался он.

— Да, да!!

— Тогда слушай, — от его тряски за волосы у нее выступили слезы. — если сделаешь, что скажу, получишь доллар и останешься работать, если нет, я тебя изобью, но все равно возьму. Ясно? — пригрозил он.

— Да!

— Поняла? — медленно процедил он сквозь зубы и, не дождавшись ответа, прикоснулся влажной красной головкой ее закрытых губ. Она попыталась дернуться, но не смогла.

— Зубы выбью, если укусишь! Поняла? — служанка молчала — Поняла?! — зло переспросил он. Добиваясь согласия, он снова с острасткой дернул за волосы, и как только она приоткрыла рот, что произнести спасительное «да», он с силой втолкнул в него влажную, уже готовую к излиянию, головку, а затем протолкнул до упора изнемогающий от желания член.

От упиравшегося в глотку набухшего органа, Ханна не могла дышать и еле сдерживала рвотный порыв. Его темная поросль стояла перед ее глазами. Она закрыла глаза и попыталась подавить новый рвотный позыв, от которого ее спасло наличие мужского органа во рту, оказавшимся спасительным средством.

Как только Ханна смогла чуть отдышаться, к ее ужасу мистер Гриндл начал двигать бердами и его большой член начал двигаться у нее во рту. Помня об его угрозе, она изо всех сил пыталась не смокнуть зубы, борясь с сокращающимся желудком. А мистер Гридл начинал двигаться все быстрее и быстрее.

— Давай, шлюха, за доллар! — подгонял он и двигался так быстро, что слюни стали стекать по ее подбородку, но он этого не замечал, сосредоточившись на своих ощущениях.

— О, какая ты развратная потаскуха! — шептал он.

Ханна уже держалась из последних сил, но он так сильно тряс ее голову, что когда внезапно остановился, не могла в это поверить. Она облегченно вздохнула, но мужчина затрясся всем телом и ее рот, внезапно, чем-то заполнился. Она попыталась откинуть голову, но он только сильнее прижимал ее и стонал:

— Глотай, глотай, грязная девка! — и не отпускал ее до тех пор, пока она не сделала усилие над собой и не сглотнула накопившуюся во рту жидкость, перемешанную со слюнями.

Отпустив хватку, Айзек упал на стул своим всем весом. Он сидел расслабленным и даже умиротворенным, но все еще держал Ханну за руку. Его глаза были закрыты. Когда она попыталась встать, мужчина удержал ее:

— Не так скоро. Оближи его еще раз. — приказал он. Заметив ее волнение, он притянул ее к себе ближе и аккуратно, но настойчиво наклонил ее голову к обвисшему и уменьшающемуся прямо на глазах органу.

— Ну же! Как леденец на ярмарке. — подбодрил он ее. Когда она начала водить языком по обмякшему члену, он начал нежно гладить ее по голове.

— Достаточно. — мягко остановил он. Потом встал, застегнул штаны и протянул руку Ханне, до сих пор сидящей на полу. — Вот видишь, ничего страшного.

Опираясь на его руку, она не могла встала, ее затекшие после долгого сидения ноги плохо слушались. Мистер Гриндл мягко подтянул ее к себе и посмотрел ей в лицо, тщательно его изучая.

— Если напугал тебя, прости. Сожалею о грубости, но… — он сделал паузу и, протянув руку, открыл выдвижной ящик злополучного стола, потом взял руку Ханны и вложил в ее ладонь 5 долларов. Посмотрев на деньги, она ничего не ответила, тогда он снова притянул ее к себе.

— Прими это как благодарность. — сказал он, видя ее замешательство. — Можешь иди к себе.

— Я не уволена? — спросила она.

— Не будь глупой, — ответил он, — конечно, нет.

— Вы…вы…вы называли меня… — она не могла сказать этих слов.

— Шлюхой, грязной потаскухой и развратной девкой? — уточнил он, гладя ей в глаза. Не получив ответа, он объяснил: — Это комплемент, я не люблю святош и праведниц.

— Но вы…, а как же…? — не могла подобрать слов, пораженная Ханна.

— Кэтрин? — спросил Айзек.

Ханна кивнула.

— Лицемерная ханжа и чопорная дура. — так просто и коротко объяснил он. — Еще вопросы?

Ханна была поражена. Не услышав ответа, мистер Гриндл решил, что объяснения окончились.

— Тогда, — сказал он, — будем считать, что роковой инцидент исчерпан. Думаю, что щедрое вознаграждение окупило ваши страдания.

Служанка молчала, не зная как ответить.

— Думаю, что да. — ответил он за нее. — Кстати, если иногда вы будете баловать мой леденец своим нежным язычком, можно будет поговорить о повышении вашего жалования. О значительном увеличении жалования. — он чувственно улыбнулся. — Но надеюсь, что все это вы будете хранить в секрете, и от прислуги в том числе. Спокойной ночи, Ханна.

Он подошел к двери кабинета и открыл ее для служанки, давая понять, что на сегодня все разговоры окончены. На онемевших и почти не гнущихся ногах Ханна растерянно вышла и медленно побрела к черной лестнице. Уже поднимаясь, она с содроганием вспомнила случившееся и вытерла лицо и рот рукавами. К счастью, на пути в свою комнату она никого не встретила. Добравшись до кровати, она разделась, и как только легла на подушку, тотчас заснула крепким сном.